Омут колдовства

– Ни за что, – прокричала Ляля и вырвалась из объятий.

– О ребёнке я мечтала всю жизнь и убить его в чреве никому не позволю. Слышишь? Ни-ко-му! Руки на себя наложу, но не позволю.

* * *

Прошло время. Валера немного успокоился, купил жене шефа шубу, домашним – сувениры и уже готовился к очередной побывке на родине. «Скоро уеду и больше никогда не вернусь, – думал он, сидя на диване у торшера своего номера.

– Попрошу Владлена Вольфовича, чтобы он направил вместо меня другого сотрудника. Незаменимых ведь нет, вот и я такой же. А Ляля меня поймёт. Ей деваться просто некуда. Получила своё счастье – и пусть радуется. С меня же хватит. Пришибут ещё ненароком».

В двери тихо повернулся ключ замка. Вошла Ляля. Она, казалось, была чем-то расстроена. Валера почувствовал, что случилось неладное.

– Что с тобой, дорогая? – спросил он и обнял её.

– Вчера сильно поругалась с мужем, – всхлипывая, прижалась к нему Ляля. – Не верит он в этих инопланетян. Сказки, говорит, всё это, бред сивой кобылы. А сегодня заметила: следит он за мной, то там, то тут тень его вижу. Что пришло ему в голову, даже не знаю. Но чую неладное.

И в этот момент в дверь забарабанили, да так сильно, что, казалось, ещё немного – и она сорвётся с петель.

– Ляля, открой, – кричал чей-то голос со стороны коридора. – Я знаю, что ты здесь.

Это был её муж Василий. И не один. Ему ассистировал его друг Борис, тот самый врач-гинеколог, который уже не раз выступал в роли домашнего эксперта по женским вопросам.

Ляля забилась в угол комнаты и дрожала, всем видом показывая Валере, что впускать их не следует. А он в растерянности метался по номеру, натыкаясь на предметы его интерьера, падал, снова поднимался и не знал, что делать. В какой-то момент он понял: «Это конец», подошёл к двери и от безысходности открыл её.

– Чего вы хотели? – спросил он и тут же упал на пол от сильного удара в челюсть.

В комнату ворвались двое мужчин.

– А, вот она! – прорычал Василий и, схватив за волосы жену, поволок её в центр комнаты.

Понимая всю тяжесть своего положения, Ляля не кричала и не сопротивлялась. Она молча плакала и берегла живот от возможных ударов ногой или другим тупым предметом. Жизнь ребёнка для неё в этот момент была наиважнейшим приоритетом, и ничто, никакие издевательства не могли стать препятствием этому.

– Подождите, кто вы такие? – едва очухавшись, бросился на защиту Ляли Валера.

– А мы с инспекторской проверкой от НИИ инопланетян, смотрим, всё ли проходит в соответствии с экспериментом, – ехидно ответил Василий и снова оттолкнул Валеру.

Тот отлетел в дальний угол комнаты.

– Ну хватит, – вмешался в разборки Борис. – Зашибёшь не дай бог, грех на душу возьмёшь. Тебе хочется сидеть потом за это? Давай лучше хорошенько напоим хмыря и выбросим из окошка. Пущай себе полетает. Увидишь, менты за самоубийство это примут, тогда и дело с концом.

– Давай, – поддержал его Василий. – Найди водку.

– А чего её искать? Видишь, на столе стоит и сама в рот просится.

Василий подбежал к столу, схватил бутылку и доверху наполнил стакан.

– На, пей, – прокричал он, ткнув его в самый нос Валеры. – Хорошо будет. Даже не почувствуешь.

Дрожащими руками Валера взял в руки стакан, понюхал, зажмурился и резким движением выплеснул жидкость прямо в лицо Василию. От неожиданности тот оторопел. Воспользовавшись замешательством, он вскочил на ноги, выбежал в коридор и быстрее ветра помчался прочь. Догонять его никто не собирался.

В третьем часу ночи Валера крадучись снова проник в гостиницу, быстро собрал вещи и уехал на железнодорожный вокзал. В свой номер он больше не вернулся.

Что стало потом с Лялей, можно только догадываться.

Омут колдовства

Колдовству, как известно, стоит только начаться, а там уже его ничем не остановишь.

Михаил Булгаков. «Мастер и Маргарита»

На западном склоне хребта Иолго, что на севере Алтайских гор, у подножия перевала Багаташ, бьётся о камни речка Тура, игриво наполняя своими водами всемогущий Каракол. Здесь в тридцати километрах от села Элекмонар Чемальского района расположен уникальный уголок нашей Родины, подобный одному из чудес света, – Каракольские озёра. В своё время их воспевали Шишков и Залыгин, Шукшин и Рерих. Недаром местные старожилы говорят: «Поклониться этим чарующим своей первозданностью местам – сродни увидеть Бога».

Испокон веков вслед за человеком облюбовали эти сакральные места горные духи. Теперь они обитают здесь и по праву считают их своими владениями. Им и будет посвящено наше с вами необыкновенное путешествие.

День первый

Привал на озере духов

Три закадычных друга: Сашка Чеботарь, Женька Крутик и самый старший по возрасту Родион Болгарин – каменистыми тропами шли к месту запланированной ночёвки, первому и самому верхнему из общей группы семи озёр каракольского ландшафта. Чудная погода, целебный воздух и великолепие пейзажа предвещали прекрасный отдых. Настроение у всех было приподнятое.

Ущелья, облитые разноцветьем горной тайги, то грозно нависали над их головами, то милостиво отступали, демонстрируя богатство альпийских лугов. Благоухание трав наполняло лёгкие неповторимостью чудодейственного эликсира.

Однако в этот радужный колорит цветов и запахов совершенно не вписывалась одна поначалу казавшаяся очень странной деталь: низко над озером, в двух-трёх метрах от водной глади, тучно висела небольшая облачная пелена, которую раньше никто не замечал. Она, как сгусток белого пара, клубилась, перемешивая свои внутренности. С виду это было похоже на живой организм мутировавшей плазмы.

Родион не мешкая достал фотоаппарат и стал снимать происходящее на плёнку. Сашка и Женька раскрыли от удивления рты и не могли оторваться от невиданного доселе дива, происходящего у них на глазах. А облако меж тем, испугавшись, что за ним наблюдают, в считаные минуты стало рассеиваться, блёкнуть и вскоре исчезло, будто его и не было вовсе.

– Что это? – перебивая друг друга, поинтересовались Сашка и Женька.

– Туман. Обыкновенный туман, который часто возникает в местах повышенной влажности, – успокоил их Родион. – Здесь, сами понимаете, край озёрный, можно увидеть и не такое. Поэтому не робейте, всё будет нормально.

В его голосе звучала нотка твёрдой уверенности в абсолютной правоте, которая на тот момент была молодым людям крайне необходима.

– Давайте лучше устраиваться. В горах темнеет быстро, не успеете даже костёр разжечь, – добавил он и, показывая личный пример, стал распаковывать рюкзак.

Палатку смельчаки разбили в нескольких метрах у воды, рядом с тропой, чтобы не страшно было ходить в тёмное время суток, и, наспех перекусив консервами, легли отдыхать. Ночью же откуда ни возьмись подул ветер. Сначала робко, игриво лаская измождённые многочасовым переходом тела путников, а потом всё сильнее и сильнее, с порывами, воем и даже диким рёвом всего того, что их окружало, включая растительность, воду и камни.

Первым о возможных последствиях урагана смекнул Родион.

– Сашка, – не вытерпев напряжения, подал он свой басовитый голос и стал натягивать штаны.

– Чего? – ответил тот.

– Буди Женьку. Надо палатку крепить. Иначе ночевать нам придётся под открытым небом.

Парень неохотно поёрзал под одеялом, зевнул и стал тормошить соседа.

– Эй, вставай давай, – настойчиво забормотал он.

Женька сначала не подавал признаков жизни, но потом вроде заскулил.

– Да очнись ты, наконец! Слышишь, зовут?

– А? Чего? – не разобрался он спросонья.

– Поднимайся. Труба зовёт. На прогулку кличут.

– Вы чё, обалдели? Какую ещё прогулку? Три часа ночи.

– Сейчас увидишь.

Через минуту ребята выползли из лежбища наружу. Ветер гнул ветки деревьев к земле, норовя отхлестать ими любого противника, трава жалась к земле и играла волнами. Над озером опять висело белое пятно тумана. Но теперь оно не бурлило, а медленно расплывалось по сторонам, заполняя собой всё окружающее пространство.

«Странно», – подумал Родион и стал торопливо распределять имеющиеся силы по местам дислокации.

– Сашка, – бойко скомандовал он, – ты поднимись по тропе к скале, найди там камни потяжелее. Палатку снаружи обложим, чтобы не унесло. А ты, Женька, спустись к воде, поищи палки. Да не хворост, а поувесистее тащи. Дополнительную натяжку сделаем. Я же здесь, что есть подходящего, посмотрю. Только не теряйтесь, будьте осторожны и далеко не заходите. Если что – подавайте голос и мигом обратно. Всем понятно?

– Ага, – понуро отрапортовали друзья и, с тревогой оглядываясь на середину водоёма, туда, где творилось что-то невообразимое и загадочное, приступили к выполнению задания.

Прошло немало времени. Родион на ощупь пробирался вдоль склона горы и искал подходящие предметы для укрепления наспех обустроенного места ночлега. По пути попадалась всякая мелочь. В какой-то момент он на что-то наткнулся.

– Тьфу ты, чуть ногу не подвернул, – простонал он.

Под ногами лежал камень. Рядом с ним валялось ещё несколько булыжников. «Как раз то, что нам нужно», – обрадовался он и решил немедленно подтянуть ребят.

– Сашка, Женька, – крикнул он в темноту. – Идите ко мне. Помощь нужна.

Однако заволакивающий всё вокруг белёсый туман оставался совершенно безмолвным. И только жуткий ветер пугал его, изображая из себя изголодавшуюся волчью стаю, жаждущую крови. Он крикнул ещё раз, потом ещё, но, убедившись в безрезультатности своих действий, развернулся и пошёл в обратную, как он предполагал, сторону.

Однако теперь встававшие на его пути деревья, кустарники, камни, извороты тропы, через которые он только что проходил, казались ему совершенно незнакомыми. Он чётко сознавал, что ранее в этих местах никогда не бывал, по причине чего его душил неудержимый приступ страха.

И вдруг небо разверзла молния. Её ослепительно-яркие остроконечные изгибы вонзились в самый центр озера, оглушив всю местность протяжным раскатом. Родион оглянулся и в этот момент за одним из выступов рассмотрел силуэт человека. Состояние ужаса привело его в ступор. В нескольких метрах от него шёл седовласый старик с бородой. Его одежда напоминала пришельца из глубины веков. Посох, на который он опирался, оканчивался козьими рогами, позаимствованными разве что у самого дьявола.

– Подождите! – крикнул он, едва сдерживая трепет.

Но человек как будто его не слышал, а потом бесследно растворился в тумане ночи.

Оцепенение Родиона длилось вечность. Руки и ноги не слушались, всё тело лихорадочно тряслось. Он впился глазами в то место, где только что видел незнакомца, и снова ждал его появления. Однако мираж светопреставления на этом закончился.

Когда Родион пришёл в себя, ветер уже стих. Далеко за лесом и горами зарделись первые лучи восходящего солнца. Он посмотрел по сторонам и понял, что находится недалеко от лагеря. Сломя голову, не разбирая ничего на своём пути, он бросился к палатке. Ветки деревьев, колючки и камни кромсали его конечности, разбивая плоть в клочья и кровь. Но боли он не чувствовал. Была только одна нестерпимая жажда жизни.

«Сейчас будет поворот, за ним – небольшая поляна, ручей, а там уже близко», – просчитывал он в уме последние метры своего возвращения в стан. Задыхаясь от напряжённого бега по бездорожью, прыгая с уступа на уступ, он летел быстрее той самой молнии, что не выходила у него из головы.

– Всё, вот здесь, – пробормотал он на последнем издыхании и тяжело опустился на колени.

Но что за диво? У костра, разведённого возле палатки, спокойно сидели его друзья, пили чай и о чём-то разговаривали.

– Наконец-то! – живо отозвались они, помогая Родиону подняться с земли. – И где тебя только черти носили?

Обессиленный Родион опёрся на крепкие плечи ребят и полностью отдался их власти.

Позже путешественники сидели у костра и предавались воспоминаниям прошедшей ночи.

– Почему вы не откликнулись на мой зов о помощи? – спросил Родион.

Женька и Сашка удивлённо переглянулись.

– Какой ещё зов? – переспросил Женька. – Я лично ничего не слышал.

– Я тоже, – ответил Сашка.

– Ну как же так? – не веря друзьям, продолжил допытываться Родион. – Я шёл вдоль обрыва, увидел на дороге камни и стал звать вас. Но никто не откликнулся.

– Какие камни? Ты же сам под утро принёс их к палатке и дал нам задание укрепить её.

– Да? – ещё больше удивился Родион. – И что было дальше?

– Потом ты сказал, что тебе надо отойти по надобности, и ушёл.

Родион старался воспроизвести все события по порядку, но у него ничего не получалось.

– А гром и молнию вы видели? Или всё это мне тоже причудилось?

– Небольшие раскаты действительно слышали, но чтобы молнию… Наверное, ты просто смеёшься над нами.

Женька на всякий случай потрогал его лоб. Он был горячим и влажным.

– Э, да ты, смотрю, бредишь. Плохо, да? Совсем?

– Нет-нет. Со мной всё нормально, – ответил он, резко обернулся на какой-то посторонний шум и тут же обомлел: ночной старик с посохом не торопясь шёл в направлении костра.

Родион поднял дрожащую руку, чтобы показать ребятам это видение, оглянулся, но почему-то никого возле себя не обнаружил. Не понимая, что происходит, он замер в ожидании своей участи.

Старик молча подошёл к нему, наклонился и уставился прямо в лицо. Его острый взгляд пронзал Родиона насквозь, длинная борода щекотала подбородок и нос, лоб рассекали глубокие морщины, седые волосы спадали на плечи.

– Что, боишься? – после некоторой паузы спросил старик. – Не надо, я добрый.

Сердце Родиона стучало, как отбойный молоток, и норовило выскочить из груди.

– А чего мне бояться? – заикаясь, промямлил он.

– Запомни: я – горный дух, и это мои владения! – грозно прошипел старик и стукнул посохом о землю.

Его голос ещё долго резонировал в ушах Родиона удаляющимся эхом.

– Владения… владения… владения… – слышалось ему отовсюду, и казалось, сама природа, всё живое и неживое вокруг откликалось на эти слова.

Вдруг он почувствовал, что его кто-то тормошит за плечи.

– Эй, дружище, очнись, – пробились к нему через сознание чьи-то голоса.

Резкость кадра вывела на экран чёткую картинку друзей. Они склонились над ним и взволнованно причитали. Родион собрался с силами, отстранил ребят, встал и не спеша обошёл место стоянки. Никаких следов присутствия постороннего человека он не обнаружил. Но в какой-то момент его охватил ещё больший страх: возле палатки, в том самом месте, где только что стоял старик, лежала длинная палка, очень похожая на посох. На её конце извивалось нечто похожее на козьи рога.

Родион поднял находку с земли, повертел в руках и хотел было уже выбросить, как ощутил в ней какой-то трепет. Палка моментально потяжелела и нагрелась. Ладонь почувствовала тепло: сначала едва уловимое, потом нестерпимо жгучее. «Владелец злится», – подумал он, осторожно положил палку на место, вынес из палатки рубашку и аккуратно завернул в неё этот бесценный индикатор связи настоящего с прошлым.

– Будем собираться? – наконец обратился он к друзьям с долгожданным вопросом. – Надо идти дальше, если хотим увидеть все красоты этого края.

Ребята, не медля ни минуты, засуетились. Примерно через час они уже шагали по заранее составленному маршруту. При этом палка-посох, с которой Родион не захотел расставаться, была надёжно прикреплена к его рюкзаку.

День второй

Золотая лихорадка

Долго ли, коротко ли, второй день путешествия близился к концу Впереди маячил очередной привал. Полные впечатлений, ребята давно забыли о ночном происшествии и наслаждались неповторимой красотой пейзажа. Лес сибирской сосны с примесью пихты и лиственницы плавно менялся, ведя торг с зелёными лугами, усыпанными купальницей, фиалками, змееголовником, водосбором. Изредка шарахались косули, метались соболя. Однажды на поляну вышел лось. Он почесал ветвистые рога о дерево, с тревогой посмотрел на незваных гостей и скрылся в чаще. От диких зверей не отставали глухари, куропатки, рябчики, филины и прочие пернатые обитатели сказочных мест. Их пение, треск и даже хохот гармонично вливались в уникальный хор биоритма природы.

На закате дня ребята выбрали подходящее место недалеко от озера и снова разбили лагерь. Только теперь к этому занятию, чтобы не повторять ошибки прошлого, они отнеслись с особой щепетильностью. Ужин у костра постепенно перерос в мальчишник. Играли в карты, рассказывали истории, для тонуса выпили немного вина. Когда алкоголь подействовал на молодые организмы, Родион потянулся, отчего его косточки смачно хрустнули, и неожиданно внёс предложение:

– Эх, хорошо бы сейчас размяться. Кстати, пока не поздно, осмотреться бы тоже не помешало.

Он поднялся, взял в руки посох старца, с которым теперь не расставался ни на минуту, и пошёл к прибрежным скалам. Обросшие щетиной кустарника исполины уже давно приковывали к себе его внимание.

– Постой, – крикнул вдогонку Женька. – Мы с тобой. Не дай бог опять приключение случится, беды не миновать.

Тропинка привела ребят к огромному монолиту. Своей массой он прирос к земле. На поверхности виднелась только верхушка. Она блестела и излучала сияние.

– Вот это да! – воскликнул Родион. – В жизни такого не видел.

Он подошёл ближе, пригляделся и даже попробовал на язык.

– Постой. Да это же золото! Но почему оно светится?

– Поди брешешь, – усомнились Женька с Сашкой.

Тогда Родион поднял первый попавшийся камень и попробовал отколоть от валуна небольшой кусок. От ударов на его поверхности оставались только вмятины.

– Ну точно золото! Видите, какой он мягкий и совершенно не крошится. Только без инструмента нам его не взять, – задал тему для общего размышления Родион.

Ребята молчали. Видя их замешательство, Родион продолжил:

– Я вот что думаю. Дуйте сейчас в палатку, поищите там что-нибудь подходящее. А я здесь побуду, место покараулю.

– А может быть, ну его, это золото? Ещё найдём приключения на свою голову, – засомневался Женька.

– Тебе не надо, а мне – в самый раз. Мотоцикл себе куплю, другие прибамбасы, – перебил его Сашка, повернулся и пошёл в направлении палатки.

– Ну, если так, тогда и мне пусть что-нибудь перепадёт. Не пропадать же добру, – согласился с ним Женька и побрёл следом.

Родион остался один. Из интереса он обошёл камень, примерился, с какой стороны его лучше поддеть, приладил в это место палку с козьими рогами и потянул рычаг вверх. От напряжения сил палка треснула. В тот же миг за его спиной раздался скрипучий голос:

– Ну что, раб Божий, доигрался? Как ты посмел испортить мой посох?

Родион обомлел, по коже побежали мурашки, волосы уподобились покрову ёжика. Он обернулся и в ужасе замер: перед ним, нос к носу, стоял вчерашний старик и насквозь пронзал его своим колючим взглядом. При дыхании от него исходил затхлый запах хвойного перегноя.

– Я накажу тебя, – угрожал он. – Ты ещё попомнишь моё слово.

Родион попятился. Теперь каждый его шаг сопровождался набатом испуганного сердца. И тут он почувствовал, что стоявшая рядом сосна тяжело покачнулась, вековой ствол заскрипел, коренья зашевелились, земля под ногами задрожала и разверзлась.

Очнулся он на дне ямы. Было сыро, по стенам текла мерзкая жидкость, отовсюду веяло холодом. Только высоко в небе, тяжело пробираясь сквозь тучи, одиноко плыл жёлтый чёлн. Тусклые блики луны едва освещали небольшое пространство, в котором теперь находился молодой узник.

– Посиди, пока не уразумеешь, – донёсся сверху повелительный голос старика. – Поделом тебе будет.

Он топнул ногой, в яму посыпались камни. Они светились точно так же, как тот валун на краю бездны, и были похожи на звёздный дождь.

– Вытащите меня отсюда, – взмолился Родион.

В отчаянии он бросился штурмовать стену, чтобы выбраться наружу. Но земля была скользкой, его пальцы вязли в грязи, и тело каждый раз неминуемо сползало в яму. Тогда Родион стал что есть мочи кричать и звать на помощь. Однако и после этого никто на его зов не откликнулся. Только одинокий филин как-то странно засмеялся в темноте, а испуганная луна спряталась за тучу. Положение казалось безвыходным.

Прошло время, Родион стал замерзать. Душа терзалась, внутри её бурлила обида на судьбу, несправедливость неведомых сил, нелепость ситуации. Он опустился на колени и только тогда заметил разбросанные вокруг светящиеся камни. Это были самородки золота. «Настоящий граф Монте-Кристо», – с вожделением подумал про себя Родион и стал собирать их в кучу. К его удивлению, драгоценного металла оказалось так много, что, если бы даже он смог каким-то образом выбраться из плена, унести его одному было бы всё равно не под силу.

Сверху неожиданно послышался голос старика:

– Это тебе подарок от меня. Бери, сколько хочешь, только верни посох.

– Но он же сломан, – заныл Родион.

– Верни, я сказал, дальше уже не твоё дело.

Родион поднялся, протянул палку вверх. Старик опустился на одно колено, дотянулся до неё и взял в руки. Удивительно, но посох тут же ожил, озарив темноту голубым сиянием.

– Это другое дело. Теперь выбирайся, а я пошёл дальше. У меня дел по горло.

– Но как же я отсюда выберусь? – недоумённо спросил Родион.

На что старик ничего не ответил и, словно привидение, растворился.

Родион остался один, страх с новой силой обуял его сознание.

Спустя некоторое время вверху послышались голоса: сначала глухо, где-то далеко-далеко, потом всё ближе и отчётливей. Это были друзья. Они искали своего товарища, освещая путь фонариком.

– Сашка, Женька! – закричал Родион. – Я здесь! Помогите! На краю ямы нарисовались два силуэта.

– Ты как сюда попал? – удивились ребята.

– Как все. Провалился, – как-то хладнокровно съехидничал Родион.

– Тогда держи, – крикнул Женька и бросил ему конец верёвки.

– Это, конечно, хорошо, – отозвался Родион, – но надо бы мешок. Я нашёл здесь кое-что поинтереснее – золотую россыпь.

– Что, камень тоже провалился?

– Да нет, потом расскажу, а пока тащите мешок. Только меня одного не оставляйте, натерпелся я, сил уже нет.

Когда первый груз кое-как был поднят наверх, ребятам стало не по себе: золота в яме оказалось нескончаемо много, а желания одномоментно разбогатеть от него только прибавилось. Чтобы вытащить весь неожиданно свалившийся на голову металл, дурманящий воображение, им пришлось сделать несколько ходок от ямы до палатки и обратно. Со стороны эта процедура кому-то могла показаться трудовым авралом у муравейника, но только не им. Золотая лихорадка устали не знала.

Далеко за полночь измученные ребята, едва добравшись до постели, уснули в обнимку с сокровищами. Утром они мечтали проснуться баснословно богатыми. Амплитуда колебаний их сознания зашкаливала за седьмое небо. Каждому из них снился поистине сказочный сон.

Сашкины грёзы. С неподъёмным мешком на спине, местами таща волоком, перекатом и даже на привязи верёвкой к торсу, он выбрался на обочину дороги и тут же обмяк, взгромоздившись на него верхом. Трасса, как на грех, в эти предутренние часы была пустынна. Он заглянул в дырочку, образовавшуюся от трения мешка по земле. Блеск золота моментально ослепил его и снял всю усталость. «Ещё немного», – подумал он, поднялся и стал подавать проходящим машинам сигналы автостопа. Вскоре к нему подкатил роскошный кабриолет. За рулём сидел негр. На заднем сиденье полулежала юная особа. Таких писаных красавиц он видел разве что на страницах журнала Playboy. Забросив одну ногу на другую, она искусно демонстрировала изящество своей неповторимой фигуры.

– Ты что-то хотел, баловник? – спросила она, приветливо улыбаясь.

Сашка оцепенел. Его глаза не могли оторваться, казалось, от картины самой Примадонны, написанной в стиле ню.

– Эй! Очнись, – засмеялась она.

Дверь машины автоматически приоткрылась, приглашая Сашку в салон.

– Please, – подыграл негр, и его ослепительно-белые зубы обнажили всю ширь челюсти.

«Почему он сказал по-английски?» – удивился Сашка. Но дамочка, словно читая его мысли, не мешкая ответила:

– Мы в Голливуде. А вы думали, где, в Простоквашине?

Сашка сгорал от стыда за незнание этикета вежливости. Он поднял мешок с золотом и потащил его к машине.

– Money? – опередил его негр.

– Что? – уточнил Сашка.

– Он спрашивает: деньги у вас есть? – перевела ему на русский язык девица.

– А как же! – ответил Сашка и важно раскрыл мешок. – Вот, смотрите, сколько золота. На всю машину вместе с вами и барахлом хватит, ещё даже останется.

– Это, по-вашему, есть золото? – удивилась она, заглянув внутрь мешка. – Пол, гляди, что эти русские называют золотом.