Омут колдовства

А дальше история ещё больше заплутала. Сначала судьба на Урал нас забросила, в Магнитогорск, славный город литейщиков. Нагорбатились мы там, намозолили себе руки, дед даже реабилитацию заслужил, и опять, но уже по доброй воле, в Южный Казахстан перебрались. Там уж как люди зажили. Дед в образование ударился, детей, что помельче, в школу для просвещения определил, учёных всё хотел из них сделать. В какой-то мере это ему удалось. Не всё, правда, но в дураках никто не остался, а кое-кто даже показать себя сумел. Так и выучились, в люди выбились.

Прошли годы. Раскидало подросшую семью по просторам советским. Дети, внуки, правнуки на свет появились. Сначала меня судьба на постой во Фрунзе, к старшей дочке, определила, потом – в Ленинград, к сыну, средненький он у меня был. А когда и её, и его Бог к себе прибрал, со всеми пожитками сюда, в Лог, перебралась, к младшенькой Рае. С тех пор доживаю здесь свой век, детворой занимаюсь. Должон же кто-то за ними присматривать.

Поначалу, казалось, всё нормально было. С утра до вечера в огороде копалась, успевала только пот с лица смахивать. Даже не замечала, как дни летели, старость тайком подкрадывалась. А однажды шла по улице, оглянулась и обомлела: лицо знакомое. «Ба! Так это ж сын Бреусова, Яков. И откуда он в этих краях взялся?»

Вечером дочке новость поведала. Та поначалу не верила:

– Это ж соседи мои, Холодовы, тётя Поля с дядей Яковом. Хорошие люди, приветливые. Правда, скрытные какие-то. Ну так это характер такой, он у каждого по-своему устроен.

– Не могла ошибиться я, – говорю. – Эта сволочь со своим отцом в моей памяти крепко сидят. Знаешь, сколько они кровушки нашей в Казахстане попили?

В общем, я ей своё втолковываю, а она – своё. Так ни на чём и не остановились. Условились назавтра вместе к этим так называемым соседям наведаться и потолковать обо всём. А к завтрему они, как назло, в город уехали. Поэтому разговор пришлось отложить до лучших времён.

Но образ Генки Бреусова, этого человеконенавистника, и его семейки подлой тогда у меня из головы не выходил. Это ж надо было столько гадости людям сделать и безнаказанным остаться! «Не бывать этому, – думала я. – Всё равно его на чистую воду выведу». И это время настало.

– Можно? – спросила я, постучав к нему в дом.

Дверь открыла, по всей видимости, супруга. Это была огромная безбашенная женщина в годах, с крупными чертами лица и узкими сверлящими глазками. О таких воистину говорят: «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт…»

– Полина, здравствуйте, – опередила меня дочка. – Яков дома?

– А где ж ему быть? Во дворе, небось, чем-то занят. Сейчас крикну.

Мы прошли в сени. Через минуту появился хозяин.

– А, Раиса, – почему-то испуганно поприветствовал он. – Чем обязан в столь поздний час?

– Разговор есть. Мы с мамой пройдём в дом, если не возражаешь?

– Пожалуйте, – сквозь зубы проскрежетал он. – Полина, собери на стол. Ужинать будем.

– Да нет, спасибо. Мы ненадолго.

– А что так? У меня завсегда что-нибудь по такому случаю найдётся.

– Скажи, Яков, ты знаешь мою маму? Только честно.

И он, даже не взглянув на неё, ответил:

– Нет. Что-то случилось?

– А вот она тебя знает, и очень даже хорошо. Правда, мама?

Я стояла, а перед глазами бегал младой Яшка – копия отца и во всём ему следовал.

– Ну как же так, Яша, сын Геннадия Бреусова, палача и истязателя? Я ничего не забыла. Всё помню, – мгновенно вырвалось из моего сердца.

– Вы ошибаетесь, женщина, – дрожащим голосом начал оправдываться Яков. – Моя фамилия Холодов, Яков Геннадьевич Холодов. И с вами мы незнакомы.

– Что Яков Геннадьевич – это верно. А вот что Холодов – это враньё и вымысел.

– Могу показать паспорт, если не верите, – продолжал юлить Яков.

– Не нужен мне твой паспорт, в другом месте показывать его будешь. Я тебя и без паспорта прекрасно помню. Или забыл, как издевались вы со своим отцом над нами? Да что там над нами, весь лагерь это знает и всю жизнь помнить будет.

– Вы того, не угрожайте мне. Я в милицию на вас подам, – совсем сник Яков и покраснел. – Убирайтесь из моего дома.

Тут неожиданно подошла Полина. В её руках был поднос с бутылкой водки и рюмками.

– Пройдёмте к столу, – предложила она. – Посидим по-соседски.

– Нам пора, – отказалась я. – Мы ещё встретимся.

– Прямо детектив настоящий, – от вспыхнувшего интереса заёрзал я на стуле.

– Не спеши, молодой человек, – ответила мне баба Таня. – Детектив опосля будет. А пока только конфликт интересов назревает, который на столкновении справедливости с беззаконием строится.

Дальше – хуже. Отношения между соседями испортились вовсе. Яков перестал здороваться, скотину, птицу пытался травить, огород портить, грядки топтать. Дело дошло до рукоприкладства. Однажды Рая сделала ему замечание: нельзя, мол, так поступать, не по-людски это. Так он с кулаками на неё набросился, мужиком себя, видишь ли, супротив девчушки почувствовал. Зятёк, конечно, вступился за неё, но телесные повреждения она всё же получила немалые.

Пока суд да дело, разборками занялись правоохранительные органы, подключилась администрация посёлка. В конце концов выяснилось, что паспорт у Якова поддельный. Прокол стал очевидным в пункте «место рождения», где значилось село Лог. В свою очередь, старожилы посёлка прилюдно засвидетельствовали, что ни его самого, ни отца раньше никогда не знали. Под неопровержимыми уликами Яков признался в своих противоправных действиях.

Но дело, к сожалению, спустили на тормозах, а ляп в документе списали на недочёты в работе паспортного стола. Как говорится, с больной головы на здоровую. Думаю, здесь не обошлось без денег, и немалых. У нас сейчас модно решать таким образом все вопросы, включая государственной важности. Никуда не денешься, рука руку греет.

– Что есть, то есть. Это вы точно подметили, – подтвердил я доводы сказительницы. – Сам не раз попадал в такие же истории и становился их свидетелем.

После этого случая Яков затаился, стал тише воды, ниже травы. Но дамоклов меч уже завис над его головой. Дальнейшие события развивались как в голливудском вестерне. Теперь на авансцену детективного романа вышла тайная зазноба нашего героя Полина. Знаешь, милок, на самом деле эта женщина была сравнима разве что с Салтычихой, а в жестокости даже не уступала ей.

– Неужто той самой помещицы, известной садистки и серийной убийцы своих подданных, крестьян?

– О, ты ещё не знаешь, на что она была способна. Послушай сюда, коль тебе интересно.

Приклеилась Полина к Якову не случайно. С самого начала у неё были далеко идущие планы, причём на годы вперёд. Подметила она как-то своего пришлого узурпатора здесь, в Логе. Видит: мужик вроде нехилый, при деньгах – не пропадать же добру. Ну и давай его охмурять, свои телеса в нужное место по расчёту подставлять. Так и снюхались, как собаки. А то, что у неё одна корысть была в голове, – это уже потом выяснилось.

Молва по деревне, знамо, быстрее ветра летит, особенно если на язык бабе зацепится. Взаправду говорю. Так и здесь вышло.

– Слышь, Нюрка, – шепнула как-то на ушко соседке одна из них. – Свет в окошке у Якова чавой-то третий день горит и всё не гаснет. Его самого вроде не видно, а лампа даже ночью светит. К чему бы это, электричество жечь? Небогаты, поди.

– А тебе какое дело?

– Интересно больно. Как бы чего не случилось.

– Хватит сплетни распускать, иди лучше Зойку свою подои. Слышишь, мычит, молоком мается.

– Так я ведь уже подоила её.

– Всё равно иди. Нечем заняться, что ли?

И молва, что Яков с Полиной у себя чертей водят, которые огнём балуют, поджечь всё хотят, поползла по деревне. А на самом деле в доме том вот что творилось.

– Ну что, муженёк, – завела разговор Полина после вечернего чаепития, – пора карты вскрывать.

– Какие ещё карты? – удивился Яков, слегка взопревший от выпитой за ужином водки.

– А то не знаешь. Сколько времени живём душа в душу, а вещички-то порознь! Несправедливо это.

– О чём ты, в толк не возьму.

– Порядок в доме навожу я, участок не хуже, чем у других, содержу, а имущество на доченек твоих, что у первой жёнушки околачиваются, оформлено. Надо порядок в документах наводить. Без этого нельзя. А то крякнешь, не дай бог, и что мне потом, голой с протянутой рукой по свету ходить?

– А с чего это я крякну? Силёнок пока хватает.

– Крякнешь, крякнешь. Вот увидишь. Даже не заикайся.

И накинула на него верёвку бельевую. Стала руки-ноги опутывать, к стулу притягивать, носок в рот на всякий случай засунула, чтобы звуков не издавал. Гром-баба отроду была, не каждый мужик отвертится.

Поначалу Яков сопротивлялся как мог, вертелся, мычал, брыкался, а потом затих. Видит, дело-то безвыходное, в скором времени удавка на шее может затянуться. Глазами сверкает, слезу пускает, на колени опуститься пытается. А верёвка-то сильно скручена, не продохнуть.

Полина тем временем подбоченилась и твердит своё, рожу корчит:

– Подпишешь, сволочь лагерная, документ на меня или так сгинешь? Я женщина серьёзная, со мной шутить не надо.

Он мотает головой из стороны в сторону: жалко нажитое, а по сути – наворованное. Кошки на сердце когтями скребут, болью отдают.

Видит Полина, что Яков не собирается ей ни в чём уступать, отыскала в чулане удлинитель с лампой пятисотваттной, подключила к сети и возле головы его подвесила. Жжёт лампа, мозги плавятся, гарью отдают. Яков мычит в муках, сознание то и дело теряет.

– Это жаровня адская за дела твои в наказание, – ухмыляется Полина. – Будешь меня вечно помнить. Если подпишешь бумагу, гляди, смилостивлюсь, живым можешь остаться.

Не соглашается Яков на её условия, терпит из последних сил, а потом вообще сознание теряет, голову набок опускает, признаков жизни не подаёт. Полина на какое-то время передых ему даёт и снова всё сначала повторяет.

Так целых три дня прошло, всё для Полины безрезультатно. «Что же делать?» – думает она и достаёт из запасников уксус неразведённый. Насильно вливает его в рот Якову до тех пор, пока он пеной не исходит, и только потом от своих злодеяний успокаивается, млеет, радостью на сердце исходит.

Участковый потом, конечно, на место происшествия наведался, даже расследование кое-какое провёл, но дело это до логического конца не довёл. И висит оно с тех пор в загашниках милицейских, людям на смех, иным – на поругание, родным, что есть, – на сострадание.

* * *

В окно дома настойчиво постучали.

– Баб Таня! – крикнули снаружи. – Открывай скорее. Заливает.

Татьяна Осиповна подскочила и бросилась к дверям.

– Это мои пришли наведать, – послышался её голос из сеней, и тут же зажёгся свет.

От ярких лучей на душе сразу же стало теплее.

– И я пойду, пожалуй, – крикнул ей вдогонку.

Баба Таня запротестовала:

– На дворе дождь. Куда идтить собрался в такую погоду? Промокнешь до нитки. У меня заночуешь…

Ода матери

(необыкновенный урок русского языка)

День матери уходит своими корнями в глубину веков и празднуется во многих странах мира.

Неожиданно прозвучал школьный звонок. Все детишки, от мала до велика, стремглав бросились в свои классы. Только что оголтело бесновавшийся двор, выдававший на-гора непотребные децибелы шума, моментально опустел и замер. Одновременно кабинет русского языка, в котором после перемены должен был заниматься седьмой «А», наполнился жужжанием юрких пацанов и девчат.

– Лариска! – вопил Женька, стараясь перекричать остальных. – Домашку сделала?

Девочка молча кивнула головой в знак согласия.

– Дай списать.

– Ещё чего! – не задумываясь, ответила она и высунула язык. – Самому надо головой думать. Чужие мысли списывать каждый дурак может.

– А я после уроков тебе мороженое куплю. Эскимо на палочке. Пойдёт?

– Крем-брюле – ещё куда ни шло. Но после уроков у меня времени не будет. Так что делай сам. Ты же у нас умный.

– У, жадина! А ещё соседкой называешься. Да с такими, как ты, надо знаешь что?

– Что? – ехидно переспросила Лариска, повертела пальцем у виска, заткнула уши ладонями и стала повторять домашнее задание.

– Ладно, проехали.

И Женька, больше не обращая внимания на девочку, стал приставать с аналогичным вопросом к другой однокласснице.

Через некоторое время дверь кабинета тихо отворилась, и в класс вошла учительница Зинаида Петровна. Она многозначительно прошла к столу, поздоровалась, жестом руки усадила всех на место и строго спросила:

– Кто сегодня дежурный?

– Ну я, – поднялся из-за парты на галёрке долговязый подросток.

– Опять Макаров? Я так и думала. Почему доска не готова к уроку?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.