Слесарь 4

Кому, как не старшине Стражи про таких мальцов знать?

Грита серьезно побаивается Старшего охранников, а я ей пообещал не пускать на самотек данный вопрос. Вот и не пущу с помощью того же Брона.

– Как не быть, – улыбнулся в усы старшина. – Сынок мой с приятелем посмотрят за ним. Где они остановятся – я знаю.

– Вот, пусть приходят ко мне вечером, что интересное узнают, еще выдам премию, – посулил я старшине и откланялся, ибо дел еще много у меня.

Пора мне объявиться и дома, и в «Лисе», и в мастерской, и у Водера.

Да еще в Ратуше по мне соскучился секретарь Бромс с присными своими секретарями, наверное.

Зашагал по нагретым улицам и вскоре добрался до мастерской. Крип, Трон и остальные трудятся в поте лица, я не стал мешать рабочему процессу и пообещал прийти завтра с утра. Водер тоже пашет у горна, я ему пообещал то же самое.

Гриты дома не оказалось, я оставил вещи, проверил тайник, с которым все в порядке, переоделся в самый приличный костюм и отправился искать певицу, которая нашлась в «Лисе» и, конечно же, как всегда очень вкусно обедает.

В этот раз девушка неподдельно обрадовалась моему появлению, что я жив и здоров, ведь новость о том, что я пропал, а моя лошадка найдена убитой, дошла до нее сегодня утром от кого-то знакомого из Гвардии.

«От Генса, наверно, он к начальству относится и папаша у него один из главных людей в Гвардии», – понял я.

Надо же, Гильдия сразу поставила в известность Ратушу, что совершено нападение на важного секретаря, и уже пошли по окрестностям столицы приказы об усилении несения службы, розыске и задержание всех подозрительных и наказании виновных.

Родная почти бюрократия серьезно реагирует на такое подлое посягательство на жизнь чиновника, ответственного за снабжение Гильдии. Весьма радует, что ценят и защищают вашего покорного слугу, хоть и посмертно фактически.

Пообедал со своей милой, выпил вкусного пивка, на радостях мы завалились на новый матрас дома и занялись всякими интересными штуками. Грита соскучилась по человеческому теплу и успела огорчиться утром, потом обрадовалась в обед, поэтому ведет себя очень настойчиво, пока не выжала меня до капельки.

После сеанса любви мы поспали, а вечером отправились с охраной в трактир, опять с теми же мужиками.

Блондинчик уже не старался меня как-то подколоть, я ведь непобежденный местный мастер, который больше не собирается выходить в круг, а учит лучших бойцов города. И вообще в авторитете серьезном, со всеми гвардейцами в приятелях закадычных.

В трактире порадовался встрече с парнями из бойцового клуба и обещал завтра провести занятие, на котором рассказать, как расправился с двумя очень сильными соперниками. Притом, обязательно наглядно показать бросок, который отправил полетать одного из Рыжих, согласно моей непоколебимой легенде.

А также доложить, что очень хорошего можно найти у самого плохого человека или нелюдя, если тщательно обыскать его труп, такое тоже подробно расскажу.

Нужно свою версию произошедшего всему городу предъявить, как будто мне совсем нечего скрывать.

Вечер прошел на отлично, после гибели и нового возрождения я стал очень ценить такие минуты среди своих приятелей и учеников. Потом, когда Грита рано уснула, я долго лежу и смотрю в темный потолок.

Сын Брона с приятелем, деловые восьмилетние пацаны, ждали нас у дома и сделали мне настоящий втык, что я не сказал отцу про трактир, где меня можно найти, а они поэтому потеряли немало ценного времени на ожидание.

Грита прямо засмеялась, когда услышала, как совсем мелкие парнишки мне выговаривают, они даже засмущались от ее серебристого смеха.

Редкен пока никуда не выходит, встречи его нанимателей проходят в трактире, но парни приметили одного местного жулика, с которым Старший зачем-то уже встретился.

Этот же жулик засветился рядом с нашим домом, кинул взгляд, подойдя к воротам, и ушел.

Отсыпал парням обещанную плату и выдал премию, попросив завтра так же присмотреть за Редкеном и жуликом. Проводить того до дома, где живет и узнать, кто такой, чем криминальным вообще здесь занимается.

Придется вызывать тяжелую кавалерию, моих суровых приятелей-крошителей. Подсыпать им деньжат и получить нужную информацию, пусть снова путем сурового допроса с членовредительством. Если жулик присматривает пути, как добраться до меня или Гриты, то Редкен может оказаться посредником от купцов, или даже исполнителем, скорее всего, именно от Рыжих уродов.

Хватит допросить с пристрастием одного жулика, чтобы понимать, откуда ветер дует и чего ждать. Меня должны были убить еще три дня назад, поэтому здесь, скорее всего, охота только на одну Гриту ведется. Мало ли я чего ей рассказал в постели, теперь невольной сожительнице-свидетельнице.

Да, вполне возможно, просто захотели отомстить за поругание чести клана Разноцветных камней, да еще такое страшное, у всех горожан на глазах случившееся. Когда раздетые трупы увезли на повозке и потом скинули с обрыва в море, чтобы не возиться с могилами и показать отношение Ратуши к преступившим закон нелюдям.

«А ведь меня уже реально убили. Что-то я стал об этом забывать, привыкая быстро к новой жизни», – говорю сам себе.

Черт, только выпутался более-менее на время из ловушки Рыжих, как очередная канитель снова разворачивается.

Обнял свою нежную подругу и сразу уснул.

Глава 5

Следующим утром, проснувшись пораньше, я собрался, прихватил с собой трофейную кольчугу, позавтракал с Клоей и ее мужем и вышел на улицу. Трон идет со мной и вводит меня еще по дороге в курс того, как обстоят дела в нашей, с ним теперь тоже, мастерской.

Все оказалось неплохо и даже отлично, кроме одного – выдавать и арбалеты, и подводы у мастерской не получается одновременно. Не хватает рабочих рук, не просто рук, а умелых и производительных.

Придется делать разумный выбор – делать маленькие арбалеты по девять золотых или огромные подводы по восемь. Арбалетов требуется выдать еще сто шестьдесят штук за три месяца, по подводам появилось три заказа, тоже очень срочных.

Крип склонялся к своему привычному делу – просто мастерить телеги, отложив производство оружия для Гвардии на потом и немного сорвав план выдачи стратегического заказа Ратуше.

Трона такие мысли хозяина мастерской явно беспокоят, но права решающего голоса у него нет, поэтому он делится со мной наличествующей проблемой.

Да, налицо явная политическая близорукость мелкособственнического и несознательного хозяина мастерской.

Примитивный позыв к знакомому и родному делу, максимально привычному. Которое всегда прокормит и согреет, в отличии от непонятных последствий капризного городского заказа.

«Антигосударственная почти деятельность – подрыв обороноспособности города в такие трудные времена», – правильно понимаю я.

– Скоро за такое деяние расстреливать будут на городском валу, помяните мои слова, – говорю всем работникам мастерской.

– Обломать город с архиважнейшим заказом для силовой структуры, значит – потерять очень нужную репутацию и кучу денег в будущем, – еще раз повторяю для всех.

Я готов пойти на крайние меры, чтобы вернуть Крипа на прежнюю орбиту разума и понимания. Наглядно и подробно объяснить ему разницу в таких никак не сопоставимых вещах:

– Огромные деньги, тысячи и тысячи тайлеров от города и наилучший налоговый режим благоприятствования! Полная поддержка во всех начинаниях от Ратуши и всей власти вообще! А три потерянных частника – это просто три частника, не имеющие никакого влияния! И потеря прибыли в девять золотых, в самом лучшем случае, – терпеливо объясняю я своему компаньону.

Но Крип впал в ступор и упорно бубнит про заработанную репутацию честного производителя подвод, которую он не собирается терять. Бывает такое с людьми, которые за ворохом забот и ежедневных дел совсем не видят стратегической перспективы развития.

Пришлось жестко прижать моего совладельца в углу и, оставшись один на один, объяснить ему, чем таким пахнет срыв городского заказа. Я пригрозил вообще национализировать мастерскую в пользу города, если он не плюнет на свои любимые изделия.

– Выбирай: или ты работаешь в своей мастерской, или смотришь на нее с улицы!

– А как же эти три подводы? – вскричал диким голосом Крип и получил ответ, что придется делиться.

– С кем делиться? – снова вскричал мой компаньон. – С городом, что ли?

– Нет, городу все это не интересно! Только с нашими соседями, которые очень просели из-за того, что наши подводы оказались продуманнее, меньше весят, и перевозят солидно больше груза, избавились от детских болезней предыдущей конструкции, – терпеливо, как маленькому ребенку, объясняю я.

Не стал откладывать наглядное убеждение правильным примером, жестко взяв Крипа за руку, довел его сразу же до наших конкурентов.

Как он ни вырывался, кстати, мужик он очень крепкий сам по себе, но и я теперь необыкновенно силен, своим убеждением и тяжелой рукой.

Соседи оказались поражены нашим появлением, даже сделали гордый и независимый, но, как сразу же оказалось, весьма бедный вид.

В большой мастерской стоит в ремонте всего одна телега и больше нет ничего, ни одного заказа, поэтому крыть наши крутые козыри прежде заносчивому хозяину совсем нечем. Я предложил построить три подводы вместе, поделив прибыль в разумном соотношении, ему, как производителю – две трети прибыли, нашей мастерской, как обладателю крупного заказа – одну треть.

– А в будущем вообще больше не конкурировать, объединить усилия и еще выкупить третью мастерскую в пригороде, чтобы не мешала работать и зарабатывать друг другу хорошие деньги, – так и объявил нашу будущую стратегию.

Хозяин конкурирующей фирмы оказался все же нормальным по своей сути бизнесменом и не стал глупо отказываться от совместной работы и прибыли. Он начал было раздуваться по своей привычке, как жаба, на такое предложение, но услышав про целых три уже имеющихся заказа, притом за восемь с половиной золотых каждый, все же решил не гневить судьбу.

И мы быстро ударили по рукам.

Занять простаивающий сарай и своих недовольных жизнью работников выполнением большого заказа ему все же очень хочется, да еще долго думать и как-то торговаться я ему не дал, жестко огласив шикарные условия сотрудничества. Теперь вопрос выживания и грядущего банкротства отошел от его мастерской на какое-то приличное время.

– А то ведь и правда разоришься, уважаемый! Такие выгодные предложения отвергать нельзя! Судьбе вызов бросать!

Потом я усадил Крипа на улице, около нашей мастерской и подробно разжевал ему, что приоритеты требуется ставить правильно, как бы ему ни хотелось строить новые, сильно улучшенные мной и Троном подводы всю свою оставшуюся жизнь.

– Если ты сорвешь городской заказ, не поздоровится нам всем!

– Ведь, чтобы выдать три штуки тележных изделий, всем придется пахать, не разгибаясь, двенадцать дней, занимая все место в сарае и в итоге заработать по три, а то и два с половиной золотых с каждой подводы, то есть восемь-девять тайлеров всего чистыми за полторы осьмицы напряженного труда!

– За это же время при нормальной работе без каких-то особенных переработок мастерская может выдать сорок арбалетов и выполнить в общей сложности две пятых городского заказа. Заработав при этом минимум двести золотых прибыли, отладив еще больше производство и создавая себе репутацию надежнейшего помощника города в глазах всего Совета Капитанов, – разъясняю я упертому компаньону.

– Девять золота за авральную работу, за двенадцать, а то и пятнадцать дней или двести тайлеров за то же время, без напряга и штурмовщины! Ты понимаешь разницу, Крип? Пойдем-ка, сходим к Водеру, я тебе по дороге еще расскажу о подводных камнях в нашем нелегком деле.

Водер тоже работает на износ, выковывая арбалетные луки, понемногу повышает уровень качества при устраивающей нашу мастерскую производительности и цене. Кузнец стал настоящей находкой для нас, он любит делать новое и не боится экспериментировать. Сам он занимается луками, не подпуская подмастерьев, они куют болты и уже сделали несколько козьих ножек.

– Радует, что все готово, – сказал я. – Теперь пора провести натурные испытания наших арбалетов.

– Что готово? – не понял Водер. – Какие еще испытания? О чем ты вообще говоришь, Ольг?

– Я договорюсь на завтра со стрельбищем Гвардии на пару часов, чтобы провести испытания. Стрелять будем втроем, я, Крип и ты, со стороны гвардейских тоже попрошу поучаствовать пару знакомцев, достаточно влиятельных людей там. Сделаем по пятьдесят выстрелов, проверим луки, тетиву, ложе и пробивную способность болтов. Водер, есть у тебя какое-нибудь железо, чисто для имитации брони. Постреляем по нему бронебойными болтами и обычными.

Мастера заметно приохренели, зачем такое делать? Никогда такого не было и вот опять?

– Зачем, зачем? Чтобы посмотреть самим и дать пострелять будущим стрелкам, проверить, как сказывается пятьдесят или сто выстрелов на состоянии арбалета и его натяжных частей, достаточно ли крепкое получилось ложе и соединение его с луком. Будьте уверены, ремонтировать придется все сломанные арбалеты именно нам. Поэтому необходимо проверить все и получить отзывы стрелков, чтобы гвардейское начальство и даже нужные люди в Ратуше видели, что с нами можно иметь дело. И нужно только с нами его и иметь…

– Ремонт, конечно, будет делаться за деньги Города, – заметил я, видя, что такая передовая слишком идея совсем не пришлась по вкусу мастерам, – но, если арбалеты будут выходить из строя после двадцати-пятидесяти выстрелов, то придется делать это бесплатно. Другое дело, если ресурса изделия хватит на сто-сто пятьдесят, а лучше – двести выстрелов. Тогда ремонт и замена износившихся деталей – только за счет города. Еще и на ремонте хорошо заработаем, и всегда будем зарабатывать. Да вообще – на всем заработаем и станет незаменимы для Совета.

Мужики все так же недоверчиво смотрят на меня.

– Что, сами удивлены? Никто такое обслуживание не предлагает? А мы предложим и будем зарабатывать на производстве, ремонте и поставках сопутствующих товаров, тех же болтов и козьих ножек. Хорошо бы и тетиву делать самим в городе, а не заказывать из Бейств, не зависеть от сроков доставки. Этим я тоже займусь. Есть у нас пара штук мне для образца?

– Найдется, – ответил Крип, приходя в себя.

– Вот и хорошо, пройдусь по лавкам сам лично и попробую заказать побольше.

– Завтра будьте готовы к походу на гвардейское стрельбище, – продолжаю я. – Водер, что показали твои исследования по упругости и гибкости стали для луков?

Кузнец опять почесал голову, ведь такой жест неизменно приводит его в состояние готовности говорить:

– Да, подобрал хороший сплав и закаляю сталь, я сам проверяю, два дана раз согнул и отпустил, дуга хорошо выдержала эту нагрузку.

– Сто тридцать раз, говоришь, это отличный результат. Но нужно больше, четыре дана раз проверить ее так же. Можно не за один раз, конечно, хоть за осьмицу! – говорю, заметив, как вытянулось лицо у кузнеца. – Крип, я приду на работу после обеда.

С этими словами я откланялся и поспешил в Ратушу.

Знакомые гвардейцы на входе уже знают, что я недавно пропал, а лошадь найдена застреленной, поэтому шумно порадовались моему появлению целым и невредимым. Постоял с ними, узнал, чем город живет, похвастал, как смог спастись, и направился к Бромсу.

Секретарь Бромс не то, чтобы мне обрадовался, но его тоже весьма интересует история моего чудесного спасения, оказывается. Прямо так и насел на меня с направляющими рассказ вопросами.

Я с неким для себя огорчением понял, что весь город, все главные в нем люди уже в курсе нападения, поэтому весьма возможны серьезные проблемы в будущем. Когда придут новости из Талака, где я буду считаться совсем-совсем мертвым, причем очень настойчиво именно мертвым и похудевшим из-за большой кровопотери.

А никак не радующимся жизнью в Асторе, довольным и немного даже поправившимся по весу.

А если найдут могилу, где лежу я, то они начнутся сразу.

«Ничего не закончилось на самом деле, мне придется снова хлопотать, чтобы оттянуть неминуемое разоблачение», быстро доходит до меня.

Я также по инерции требую хорошую комнату для кабинета, донимаю чиновника согласованием списков отсутствующего товара, но моя паранойя уже выдала мне четкий сигнал, что Бромс почему-то не поверил в мою историю счастливого спасения, а теперь всерьез заинтересовался, зачем это мне требуется врать ему в глаза.

Ничего мне не сказал о подозрениях, но сам серьезно задумался.

Похоже, что умение, сходное с умением погибшего Понса, имеется и у него тоже.

И вот прозвенел первый звоночек, что я неискренен в рассказе о своем спасении. Что сильно вру и все оказалось совсем не так, как я рассказываю ему и всем остальным. Что есть какая-то темная тема в моем спасении, а я про нее упорно молчу.

«А что за тема? Да то, что предал Астор и пошел на сотрудничество с врагами города! Этого вполне хватит для начала расследования», – сразу же загрустил я, не подавая, правда, такого вида перед вторым Секретарем.

Складывается реально опасная ситуация, поэтому мне придется что-то решать прямо сейчас.

Вежливо попрощавшись со вторым Секретарем, я вышел из Ратуши, перекинулся парой слов с приятелями, договорился, что в следующие выходные так же соберемся в «Лисе и Журавле».

Быстро дошел до своей комнаты и растянулся на матрасе, пользуясь тем, что Грита с Клоей проводят очередной кулинарный мастер-класс на кухне и даже не заметили моего прихода.

Мне пора очень серьезно подумать, что делать. И как жить в сложившейся ситуации?

– Пора признать, что обмануть совсем по легкому всех не получилось, как прошло с тем же Сохатым или Корном, – говорю я себе.

Если они поверили в мой рассказ. Что тоже не факт, просто не стали со мной спорить, а начальству свои сомнения все же обязательно расскажут?

Сейчас главная улика против меня – мое тело в могиле, которое гильдейцы найдут без проблем, если только появится хоть малейшее предположение, что со мной и моим спасением что-то нечисто выходит.

Только такое даже не малейшее, а вполне себе уверенное мнение уже появилось в голове всевластного Секретаря.

«Да, все быстро найдут, как только посетят склон на берегу Протвы и обратят внимание на прямоугольный участок подсохшего дерна», – признаю я.

Бромс, наверняка, и стал в Ратуше тем, кем стал, во многом благодаря тому, что обращает внимание на свою интуицию и такие явные нестыковки в рассказах с откровенным враньем. Таким образом сливал врагов и подтягивал своих людей, понемногу создавая свою личную преданную структуру вокруг себя.

– Я же, абсолютно точно, не его человек, а, скорее, его нахальный антагонист, – приходится признать самому себе.

Очень не в тему нахальный!

Поэтому он точно не забудет о моей лжи и займется поисками доказательств того, что я скрываю. Труда такое дело для него особого не составит. Вряд ли возможно, что он может отдать приказ по скошу в Сторожку осмотреть склоны холма на берегу Протвы прямо сейчас, именно по своей инициативе, повода такого еще нет, но – это только сегодня.

Сегодня вечером он задумается о моей лжи и обязательно придет к очень плохому для меня итогу.

А вот завтра такой приказ уже окажется вполне возможен. Смотря, кого именно, он оповестит о странности в моем спасении, возможно, свое более высокое начальство.

Ту же Гвардию через ее командиров вполне может привлечь.

Мыслительный процесс в голове высокопоставленного и умного чиновника дойдет рано или поздно до возможности моего разоблачения. От нее он точно не откажется, как я прочитал в его сознании.

Что может меня выдать? Начинаю перечислять себе вполголоса:

– Первое – мое тело в могиле. Это сто процентов прямая улика, с которой никак не соскочить в случае такого обнаружения.

– Второе – тела Рыжих в реке. Это вряд ли. С одним все произошло ровно так, как я и рассказываю.

– Второго требуется еще найти. А то, что я приврал, будто зарезал его – вообще не такой серьезный проступок для меня. Просто приукрасил случившееся и все дела, а по-настоящему тоже столкнул в воду с обрыва, что будет сразу ясно.

– Да еще найти его в реке здесь особо некому, нет тут водолазов или боевых ныряльщиков. Тем более он уже давно уплыл к морю, еще больше раздутый и уже без кольчуги.

– Мои красивые рассказы на какое-то серьезное преступление явно не тянут.

– Третье – деньги в моем тайнике. Там слишком много золота, чтобы я мог сказать, что забрал его в Кассе. А откуда оно, я не смогу объяснить и даже наврать не получится. Такой запас золота откровенно попахивает тем, что я точно на кого-то из врагов Астора работаю. И само золото на подкуп других горожан мне прислано.

Потянется цепочка к полностью пустым тайникам в усадьбе Рыжих и пропавшей связке ключей у Старшего именно после того, как я его поднял со дна морского. Хорошо, что в Страже все прямо полностью разворовали, поэтому можно смело ссылаться на это обстоятельство. Связку я тоже благополучно утопил рядом с ларцом, теперь прямые доказательства не найти, если я сам не расскажу об этом.

Только под пыткой все возможно, хорошо, что до этого еще далеко.

Но вот слишком много обнаруженного золота в тайнике позволит думать чиновникам, будто я работаю на кого-то еще.

А это может оказаться только Астрия или Север, других вариантов нет, Сатум, откуда я как бы пришел, никому не интересен в этом плане. И ему Черноземье тоже.

Чиновника моего высокого ранга и приятеля самого Капитана Кройнца не будут трогать без весомых доказательств.

Но деньги, алмазы, даже те два, что у меня сейчас с собой, а главное – мое старое тело в могиле, всего этого хватит вполне для моего полного разоблачения. Чтобы поспрошать с усердием и старанием, с долгими горячими и прижигающими процедурами.

Предложат ли мне потом сотрудничество, чтобы использовать мой потенциал, как Мага?

«Трудно сказать. Не уверен вообще. А раз нет уверенности в завтрашнем дне, требуется дела делать прямо сейчас, улики прятать и прочее именно сегодня, пока не стало поздно уже завтра», – решаю я.

Поэтому мне больше нельзя сидеть в городе, придется срочно арендовать лошадь в конюшнях, как вполне часто практикуется и быстро смываться из города с золотом и камнями, пока меня активно не ловят. А ловить меня пока и не будут, сейчас нет весомых оснований, процесс активных размышлений на такую тему в голове Бромса только начался.

Моя задача на сегодня, чтобы все подобные основания исчезли, когда завтра заинтересованные люди дернут за ниточки своей власти.

Я вскрыл тайник и пересыпал все золото в мешок, чтобы оно там не звенело – замотал его в одежду, переоделся в гильдейское и вышел на кухню. Клоя с моей подругой на минуту оторвались от процесса готовки, выслушали, что я уезжаю ради блага города и всех его жителей на один-два дня, не обратили особо внимания на мои слова, снова увлеченно начали что-то помешивать и подсыпать в кипящий в очаге котел.

Ясно, женщины в творческом процессе, ничего не видят и не слышат, оно даже к лучшему.

Быстро договорился в конюшнях на лошадь по служебной надобности, сказал записать на Гильдию ее аренду со всем необходимым, как обычно делаю. Оседлал снова спокойную кобылку, взнуздал и направился к мастерской.

Пока Крип с компанией балуют новую лошадку и угощают, чем нашлось, вспоминая при случае прежнюю Криту, я собрал все, что мне необходимо для новых хлопот с моим бывшим телом.

Нашел лопату, пару мешков, топор, пилу, побольше веревок, плотную рогожу, в общем, забрал все, что увидел. Еще горючую жидкость в глиняном кувшинчике прихватил на всякий случай. Смотал все в сверток и привязал к седлу, попрощался с народом, объявив, что завтра пока не стреляем с гвардейцами, чтобы готовились еще через день к назначенному мероприятию.

На воротах снова спешился, отозвал старшину, который и так, едва меня увидев, сразу отошел в сторону. Уже вырабатывается у служивого нормальный такой партнерский рефлекс на мое появление, когда постоянно пахнет серебром.

– Брон, вызывают по службе в Сторожку, сегодня меня не будет вечером в городе, поэтому держи пару серебра, сам передай сыну. Если премия положена, завтра все выдам. Пусть продолжают следить за наемником.

Старшина стражи молча убрал монеты, кивнул и вернулся к своим подчиненным.

Выехал через ворота и поскакал навстречу судьбе. До Сторожки я добрался только следующим утром в итоге.

Пока доехал до места своей смерти, пока раскопал уже изрядно попахивающее, свое бывшее тело, надел на него мешки, куда наложил камней, как следует обвязал их веревками. Потом завернул в рогожу и ее тоже плотно обмотал по кругу.

Теперь камни не вывалятся из мешков быстро, а тело внезапно не всплывет, разрушая мою легенду.