Три рая

– Что это праведники тут делают? – громко спросил он, оглядываясь на остальных. – Каким ветром занесло в эти проклятые края? Не иначе пришел с разочарованием от однообразия вашей скучной, пресной жизни? – он затрясся беззвучным, шипящим смехом. – Или собираешь паству, чтобы головы грешников дали тебе путь еще выше? Мало, видать, тебе святости, так захотел быть спасителем? – Он замолчал и с ненавистью каркнул, как ворон: – Что надо тебе здесь? Чего пришел?

Внутри Гарри проснулся непередаваемый ужас, он затрясся мелкой дрожью, увидев взгляды собравшихся у костра, как они смотрят пустыми безмолвными глазницами. Наурус был внешне спокоен. Он выпрямился и от этого стал казаться еще выше. По лицу старца пробежала будто судорога отвращения, и заиграли желваки. Вдруг минутную тишину прервал его на удивление спокойный голос:

– Ты, злобный дух, мне не указ. Во всех мирах мой путь я выбираю сам, и я свободен, как и ты! Но ты в своих песьих ленивых мыслях покрылся плесенью и злобой, питаясь временем бессмысленно и бездарно. Ты тявкаешь, как злобный шакал, стараясь вызвать страх, и наслаждаешься этой падалью. Как смеешь ты разговаривать с тем, кто путь держит, и чьи мысли тебе неведомы? Пусть наплевал ты на себя и свою душу, но боишься сейчас же предаться огню за уныние, за свою бесполезность! Пошел прочь, пока цел!

Человек в капюшоне присел и напрягся, будто готовясь к прыжку. Из его рта вырывалось злобное шипение. Как вдруг из группы возле костра отделилась фигура и подошла ближе к путникам. Раздался голос, спокойный и повелительный:

– А ну пошел вон, Хаарам! Что к честным путникам пристал? Идите со мной, – незнакомец движением руки показал на костер. Он подвел путников и усадил на лежащие рядом круглые камни. – Согрейтесь, выпейте вина, съешьте хлеба и расскажите, куда путь держите. Тут у нас гости редко бывают. И вас мы точно не ждали.

Двое из группы встали и принесли путникам еду и питье. Все молчали и наблюдали. Гарри трясло от холода и страха.

– Гарри, давай, ешь и пей, станет лучше, и не вздумай отказываться, тут так не принято. Ешь. Иначе нам точно несдобровать, – шепнул ему Наурус.

Гарри послушался совета и приступил к еде. Действительно, ему полегчало, стало теплее. Костер согревал, хлеб и вино успокоили. Наурус медленно жевал краюху и отстраненно смотрел на блики костра, задумчивый и огромный, как скалы, которые тут были, кажется, с начала времен. Незнакомец и его окружение тоже молчали: кто смотрел на костер, кто тайком наблюдал над новоприбывшими. Закончив трапезу, старец отер бороду и спокойно сказал:

– Я Наурус, пришел с новеньким из мира ваших грез и много сил своих потратил, чтобы получить теперь ответы. Но вот как получается: чем больше я их получаю, тем больше вопросов возникает. Здесь, в вашем мире, можно многое, чего не можем мы себе позволить. Но звезда путеводная, пожалуй, одна дает мне силы и терпение и огонь душе моей. Я жажду получить любовь и прощение Бога и все силы отдаю этому. Сейчас мне нужно рассказать тому, кто пришел со мной, о том сложном пути и выборе его душой и помыслами.

– Понятны ваши сказки, – процедил со злобой сидящий рядом с вожаком шипящий голос. – Всяк, кто сюда приходит из ваших миров, говорит одно и то же. Но путь-то один, все мы сойдем в небытие, все в ад попадут! В ад! Так ты же чувствуешь, что много недостойных рая, и видишь это? И в мире людей, и в этом мире? Что поменялось-то? Местами блудные желания и мечты об утехах? Нет, ничего не меняется в этом мире! Как были менялы на земле, так и тут они, только деньги другие – время. Как были лентяи, так и тут все стали лентяями благодаря чудесам, воплощающим желания в действительность. И кто из вашего мира вознесся в ближайшем времени? Кого забрали ангелы туда? Не видел ли?

Наурус на миг задумался, но все это почувствовали. «Странно, – подумал Гарри, – на том свете сразу чувствуются все скрытые веления души, даже если их замаскировать словами. Как бы кто ни говорил, но чувствуешь подтекст, и этого никак не утаишь». Мужчина почувствовал в словах старца не то чтобы неуверенность и ложь, скорее тень сомнения в том, что тот сказал. Гарри увидел, как собирается с мыслями его провожатый, и почувствовал его напряжение, когда тот продолжил:

– Никто не знает путей Господних, что он имеет в будущем. Но все мы знаем, почему оказались тут. И иногда долг и устремление имеют большее значение, чем то, кто мы есть на самом деле. Вот здесь мне нужно оказать помощь этой молодой душе. Мне нужно показать ему выбор в наших мирах, ведь жаль множество тех, кто не получил проводника. А таких большая часть, и благодаря нам, идущим по пути исправления, не отчаявшимся, как вы все, благодаря этому мы спасем, может быть, хоть одну душу.

– Ты так уверен? Спасешь? Не смог спасти себя, ха-ха! Не верю я тебе, и эта новая душа – лишь способ для тебя стать лучше, но только уж внутри себя и уверовать в это! Ха-ха! Скажи, Гролл, – человек в капюшоне обратился к своему предводителю, – ведь я правильно говорю? Скажи им, кем ты был. О том, как ученый на земле людей лечил и помогал им. И сколько ты сумел спасти и что? А в результате в этом мире ничего, что знал или умел, не смог воплотить. Ты же был врачом и лечил людей от инфекций и, как там, чумы, проказы. А тут люди не болеют. И как терзался ты найти свое применение в этом мире! И как разочаровывался и постепенно впадал в уныние! А потом оказался вот тут, с нами. И здесь только ты смог найти себе применение, смог жить со своей вечной печалью…

– Тсс… – вдруг Гролл приложил палец к губам. – Тише, идут незрячие, скорее прячьте костер и прячьтесь сами.

Все пришли в движение. Двое в черных одеждах быстро на чем-то плоском и тонком подняли костер и затащили в расселину между больших валунов, прикрыв третьим камнем. Через несколько секунд никого уже не было видно. Гарри подвинулся ближе к Наурусу, не зная, что предпринять. Сразу стало очень холодно и влажно. Проводник хотел уже встать, как Гролл оказался рядом и накрыл путешественников полой своей черной одежды и тихо прошептал, чтобы они не шевелились. Так, втроем, они продолжали сидеть под плотной материей. Какое-то время ничего не происходило, ничего не было слышно. Вдруг раздался почти незаметный стук скатывающихся мелких камушков. Потом начал нарастать шум то ли шагов, то ли какого-то движения. Вскоре все вокруг наполнилось шипеньем, чавканьем, стуком камней от чьих-то шагов, будто тысячи существ проходили рядом. И это было ужасно. Под куском материи ничего не было видно, только сквозь маленькие дырочки мелькали тени, множество теней, видимых в сумраке ночи. Потом все неожиданно кончилось. Но Гролл продолжал сидеть в той же позе и сильнее прижал распластанного Гарри к земле. Тот понял, что будет продолжение. Вдруг раздался громкий и протяжный звук, как будто тысяча органов взяли очень низкую ноту. Это было невыносимо. Земля мелко задрожала. Откуда-то покатились камни, подпрыгивая и сталкиваясь. Звук становился то сильнее, то слабел на секунду. Как показалось Гарри, это длилось очень долго. И, наконец, все стихло. Но Гролл оставался неподвижным. Только выждав долгое время, когда тишина стала настоящей, он встал и скинул полы своей одежды со спутников.

– Все, вставайте, кажется, закончилось!

И сразу из расселин показались прежние души в темных одеяниях, а еще через мгновение языки пламени продолжили согревать и радовать теплом собравшихся у костра.

– А что это было? – спросил как ни в чем не бывало Наурус.

Все молчали. И спустя время, подкидывая несколько камней в огонь, заговорил предводитель Гролл.

– Это пожиратели. Не знаю, с какого времени вознесся ты, Наурус, и знаешь ли ты, но поговаривают, что это переродившийся египетский фараон, считавший себя на земле богом. Когда он умер, вместе с ним умертвили целую армию его солдат и слуг. Потом, оказавшись в чистилище, фараон стал вести себя подобно богу. Отстроил огромный дворец, насильно привел к себе наложниц – доверчивые души, предавался разврату, чревоугодию, убивал своих слуг, когда те не понимали его. Странно, что ему долго все сходило с рук. Может, тысячу земных лет. Но сколько веревочке не виться… Ясно одно: исправляться он не собирался, как и мы, сидящие теперь тут. Но жил он в вашем чистилище. Ему дали больше времени, чтобы понять свое место и предназначение. Но он не смог. Потом пришли чистильщики, забрали его глаза и заодно глаза всех его рабов, и погрузили его мир во тьму и перенесли сюда. А тут души быстро трансформируются. И вот мытарствует он теперь и пожирает души в своей злобе и стремлении начать хотя бы видеть.

Все замолчали, слышно было только урчание костра. Каждая душа задумалась о чем-то своем. Гарри подумал, как странно горит костер, с тихим урчанием и так долго… от каких-то камешков, и такое тепло раздает на всю округу. Блестящие языки пламени успокаивали и баюкали. Мужчина постепенно провалился в глубокий сон, похожий на небытие…

Проснулся Гарри раньше всех. Он осмотрелся вокруг. Незнакомые места его уже не пугали. Каждую минуту в этом мире он видел или чувствовал что-то новое. За два дня, прошедших с его пришествия в эти миры, он получил так много информации, что она походила на сказку, сон, и, казалось, Гарри вот-вот проснется. Но так или иначе он постепенно начал осознавать мир вокруг, проникнулся уважением к своему проводнику.

Наурус лежал на голых камнях, которые, впрочем, были достаточно теплыми. Видимо, какой-то источник тепла снизу нагревал их. Костер еле теплился, и Гарри, потягиваясь, решил подкинуть топлива. Было чуть светлее, чем когда он заснул, но все равно мрак окружал место вокруг костра. Он подошел к огню ближе, чтобы посмотреть, какое топливо использовали местные жители. Это были камни разного размера, темные, с блестящими вкраплениями как будто металла. Гарри поднял несколько и бросил в костер. Огонь сразу занялся, облизывая со всех сторон заброшенное топливо. Гарри заметил, как один из людей приподнял голову и стал внимательно наблюдать.

– С пробуждением вас, – Гарри первым завел разговор.

Человек в капюшоне не ответил и начал молча подниматься. Он подошел к огню, у которого сидел Гарри. Это был небольшого роста человек в черном балахоне, как и все жители. Он молча сел рядом и через некоторое время без каких-либо предисловий заговорил:

– Значит, новенький. Понятно, – голос его был на удивление чистым и звонким. Он продолжил: – Сразу скажу, повезло тебе очень. Многие попадают в эти миры и не встречают никаких проводников. Обычно новичок оказывается один и долгое время все познает сам: и устройство мира, и чудеса, и опасности. А здесь полно диковинного. Вот по сто лет и мытарствуют новички, ничего толком не зная. А тебе вот повезло, да…

– Да, конечно, я и не спорю, – перебил Гарри, – но и не от меня все это зависело. Просто стечение обстоятельств. Я так думаю…

– Обстоятельств? Да не тут-то было, вот сам увидишь. Нет обстоятельств, есть судьба, и она предрешена… Ну, ты не поймешь пока, ты тут новичок.

Они замолчали. Гарри не хотел спорить, а мужчина в балахоне задумался. Прошло немного времени, и Гарри решился спросить:

– Скажи, добрый человек, вот вчера и сегодня смотрю на костер, и мне стало интересно, что это за топливо у вас такое, какие-то камни? Совсем ни на что не похоже, что я видел и что знаю, это же не уголь?

– Нет, конечно, – живо откликнулся собеседник. —Тут же ничего нет, никаких полезных ископаемых. Все, что есть, это желания и знания душ, обитающих в этих мирах! Только тот, кто хорошо разбирается в каком-нибудь вопросе и в деталях может что-то представить, способен это тотчас материализовать. Ты же еду, наверное, так получал?

– Так, хлеб, – ответил Гарри, и ему показалось, что в облике этого человека, совершенно угрюмого, что-то изменилось. Душа в капюшоне стала увлеченной, энергичной, как будто заданные ему вопросы пробудили в нем настоящий огонь интереса и какую-то жизненную силу. Гарри продолжил:

– Получается, что эти горящие камни тоже кто-то создал?

– Да, конечно! Бесспорно создал! – увлеченно ответил человек в черном. – И создал их я! Ты знаешь, ведь я тоже недавно из твоего времени преставился. Болезни бывают неизлечимыми. У меня был рак. Я был известным ученым, занимался ракетным топливом в секретном институте. Ничего больше в жизни и не видел. Работа, работа и никакой личной жизни не было у меня и, кроме как в топливе, я ни в чем не разбираюсь. Вот умер скоропостижно. И теперь тут.

Ученый замолчал, видимо, задумавшись о своей прошлой жизни. Гарри не стал отвлекать собеседника от мыслей, потому что теперь понимал, как иногда важно подумать о прошлом.

– И вот, оказался здесь, – продолжил ученый, как будто и не было нескольких минут молчания. – Сначала, как и все, в чистилище. Но что я мог в той жизни и в этой? Размышлять о строении материи или о энергетических положениях электронов – вот где я специалист. И на меня обычно работал целый коллектив ученых, узких специалистов, рабочих, начиная от строителей и сварщиков и заканчивая металлургами. И как тут я мог что-то сделать, пусть даже не своими руками, пусть своим воображением? Получается создать только то, что более или менее хорошо знаешь. Вот.

Гарри дождался, когда ученый закончит, и спросил:

– А как же вы в аду-то оказались?

– Знаешь, – чуть помедлив, произнес ученый, – здесь для меня самое спокойное место. Сначала я был в другом мире. Пытался наладить свою жизнь там. Первое время все было интересно. Я даже смог построить себе жилище. В чистилище места хватает всем. Души там незлобные, по крайней мере вид такой все делают. Вот и я пришел к крестьянам, говорю, место нужно мне. Они улыбаются, кивают, ладно, мол, вот тебе земля, бери сколько нужно. Ну вот представляю я дом, как строю его, стены возвел, окна, крышу. Хорошо и красиво. Стал там жить. Жители еду приносят, улыбаются. Но тут, как назло, чистильщики прибыли за кем-то. А от них, знаешь, вибрация немаленькая. И домик мой рухнул. Прямо на меня. Тут умереть невозможно, только боль адскую ощущаешь всем своим существом. Крестьяне пришли, конечно, опять еду принесли, улыбаются, утешают. А мне больно и обидно от того, что столько строил, и все понапрасну. Чем я только не пытался заняться: выращивал овощи, а они все засохли, торговал, но был обманут, хотя тут все тонко, никто тебя вроде и не обманывает, а ты сам обманываешься при обмене. Ну и вот, впал в уныние, целый год на месте сидел и никаких тебе мыслей, желаний. Вроде как и понравилось мне ни о чем не думать, не беспокоиться. Только нельзя тут так. Стал гореть я огнем изнутри. Знаешь, что это такое? – Гарри кивнул, вспомнив свое обжорство. – Ну вот, горю я, горю, и больно мне жутко. Решил, было, умереть от боли. Но тут так нельзя. Пришли чистильщики и перенесли меня сюда, в ад. А тут добрые люди тоже нашлись. Вот и взяли меня в компанию. И только здесь я какую-то пользу стал приносить, запустил контролируемую цепную ядерную реакцию под землей. Чувствуешь, вся местность здесь теплая? Вот это я постарался. Произвожу топливные элементы для костра, тут ведь холодно и темновато, а свет и тепло как раз кстати. Только тут я оказался хоть чем-то полезен душам. Да и гореть перестал: в аду можно и погрустить, и нагрешить. Только страшно тут, особенно в одиночку, всякие грешные души есть. Бывают и очень злые.

Ученый снова замолчал, погрузившись в воспоминания. Молчал и Гарри, размышляя о сказанном. «Вот же как получается, – думал он, – пусть ты даже и знаменит в прошлой жизни или добился невероятных успехов, но если жизнь не гармоничная у тебя на земле, если не знаешь любви, обычных земных радостей, если нет семьи, которая и воспитывает любовь в человеке, если нет страсти или хобби, то на том свете большой шанс попасть в ад».

Пока Гарри и ученый беседовали, они не заметили, что вся ночевавшая компания проснулась. Старец давно был на ногах, но не мешал им, а, усевшись в стороне, скромно ел вареное яйцо, рассыпая по камням скорлупу. Предводитель местных, воплотив воду в углублении камней, разделся и с удовольствием плескался в небольшом бассейне. Его злой помощник молча сидел на камне поодаль и что-то мастерил, привязывая к палке острый камень. Все были чем-то заняты и как будто не замечали двух беседующих душ.

Гарри встал с камня и подошел к старцу.

– Доброе утро, Наурус, – сказал он.

– Да, надеюсь, – откликнулся проводник. – Что, разговорил Знающего? Здесь так его называют. Как пообщались?

– Да нормально пообщались. Только вот странно тут все, оказывается. Вроде неплохой человек был в том мире, разве что однобокие увлечения были у него. Но кто бы мог подумать, что из-за этого будет ему комфортнее в аду находиться.

– Согласен, Гарри, – ответил старец. – Ну, тут много будет еще странностей, с которыми ты столкнешься. Знай, что пути Господни неисповедимы и непостижимы. И, самое главное, не соверши большой ошибки! Что бы ты ни делал, что бы ни совершал и где бы ни оказался, никогда не позволяй хулу на Господа Бога. Если ты совершишь такой грех, то наказание будет мгновенным и неизбежным, и все кончится для тебя очень печально. Имей это ввиду, Гарри. А сейчас на вот, перекуси, и будем собираться в обратный путь. У нас еще день, нужно успеть посетить рай. Гарри быстро перекусил плодами, хлебом и вкусным жирным молоком, которые ему подал старец, и путешественники встали, а Наурус обратился к компании у костра:

– Ну, души свободные, благодарим вас за прием и спасение наше от ночной нечисти. Исправления вам и наслаждения милостью нашего Господа, а мы тронемся в обратный путь на стену. И кланяемся вам, и всего хорошего и счастливого вашей компании. И скажите на милость, как нам попасть на стену? А то приметы уже другие стали, вижу, пожиратели все маяки поломали, что я оставлял.

Тут из бассейна поднялся предводитель и, обмотавшись накидкой, произнес:

– Я, Гролл, предводитель душ этого места, рад был вас встретить. Мы всегда рады увидеть вас снова и будем рады, старец, если свое очищение от грехов ты частично передашь и нам, заблудшим душам. И мы, конечно, хотим искупления и очищения. Мы грешны, и мы будем ждать, Наурус, твоей помощи, – мужчина говорил это, глядя в глаза путникам. От его сильных плеч поднимался пар, и он был похож на древнегреческого бога. – В добрый вам путь. А чтобы найти дорогу было проще, вам ее покажет мой помощник Хаарам.

Когда он закончил говорить, путники еще раз поклонились в знак благодарности и поспешно последовали за проводником, выделенным предводителем.

На пути в рай

Наурус и Гарри уже довольно далеко отошли от места ночевки в аду. Впереди, перескакивая с камня на камень, выбирая наиболее удобные места для прохода, быстро шел Хаарам. Небольшого роста, коренастый, в черном балахоне, он шел уверенно, очевидно хорошо зная местность. За ним, стараясь успеть, шел Гарри. Небольшую группу замыкал Наурус, который, несмотря на высокий рост и почтенный возраст, был гибок и двигался наподобие рыси. Старец периодически оглядывался то по сторонам, то назад. И было видно, что дорога ему не знакома. Так быстрым шагом они продвигались к лестнице, ведущей на Великую стену.

Наурус не в первый раз пускался в такие путешествия. В своей жизни на том свете и как праведник он старательно и неукоснительно продолжал свое очищение. Отказаться от излишеств, которые можно было очень просто получить в этом мире, для него не составило труда. Да и на земле он умело избегал искушений судьбы. Живя в Средние века, он много видел и знал о судьбах человеческих и в одно время стал на праведный путь. Это еще больше укрепило его и без того твердый характер. Наурус любил людей и всячески стремился им помогать, за что и прослыл праведником, добился почитания, уважения и восхищения у окружающих. Темные Средние века заставляли людей совершать различные неблаговидные поступки, зачастую забывая о добродетелях, взаимопомощи, бескорыстии. И Наурус выделялся среди живущих. Тяжелое детство сироты и бесконечные войны того времени не только не сломили характер подростка, а потом и взрослого мужчины, но и дали ему чувство предвидения, предвосхищения событий. Может, это качество было плодом его врожденного ума, а может, интуицией, но прежде, чем совершить какой-либо поступок, помочь кому-то, защитить, Наурус всегда просчитывал возможные, а зачастую и невозможные варианты развития событий. Даже изначально зная и имея откровенные устремления совершать добрые поступки, ему всегда приходилось оценивать на много шагов вперед, чем может закончиться его помощь. Может, спасением жизни, а может, обманом и предательством того, кому он помог. Или, спасая кому-то жизнь от разбойников, он дает дорогу самому кровожадному из феодалов. Став взрослее, Наурус уже мог третьим чувством определять опасность предпринятых им действий и поступков.

Вот и сейчас они двигались за уверенно идущим Хаарамом, но во всем этом Наурус видел что-то тревожное, необъяснимо пугающее его. А интуиция, особенно последние несколько столетий, его не подводила. Поэтому Наурус напряженно старался запомнить приметы пути, чтобы вернуться и оценить обстановку. Что-то говорило ему о предстоящей опасности. Вдруг Хаарам остановился на ровной небольшой площадке, расчищенной от камней. Достаточно много времени прошло с тех пор, как они начали свой путь. Проводник жестом показал на камни, предлагая сделать передышку и перекусить. Путники удобно уселись на гладких валунах, Наурус своим волшебным умением произвести вкусную пищу накрыл на стол. Все жадно набросились на пищу.

– Хаарам, – спросил через некоторое время старец, – сколько еще нам идти? Должно быть, мы уже прошли половину пути?

– Наверное, прошли, – ответил Хаарам, отвернувшись и разглядывая нагромождения валунов, окружавших небольшую поляну. – Думаешь, так просто найти дорогу после пожирателей? Они каждый камень, каждый, даже огромный, валун сдвигают с места, пытаясь обнаружить живую и зрячую душу. И если бы не наши накидки, которые сделал один из членов племени, кстати, в прошлой жизни злой колдун, то нас бы точно нашли и сожрали. А тропы на ее прежнем месте нет и, кажется мне, мы идем немного в другом направлении, – Хаарам замолчал, продолжая медленно пережевывать еду.

Наурус еще больше задумался. Делать нечего, не возвращаться же. Нужно идти вперед, тем более что сумрак, и туман опять начал сгущаться, стало прохладнее. Путники спешили. Какое бы раздражение ни вызывал у старца проводник, надо было отдать должное Хаараму за его целеустремленность. Он то вскарабкивался на большой камень, чтобы уточнить дорогу, то быстрым шагом огибал препятствия и старался выполнять свои обязанности.

Гарри был раздосадован. Ему не терпелось, наконец, вырваться из удушающей, гнетущей атмосферы ада, хотелось снова вдохнуть аромат жизни, увидеть голубое небо и солнце. Так контрастировало это место с чистилищем, что Гарри невольно сравнил его с первыми днями, когда он умер, и когда сознание его души проваливалось во тьму. Ему не было страшно – рядом были Наурус и Хаарам, и он не был одинок. Но тревога в душе все больше нарастала, когда Гарри улавливал во взгляде старца тень неуверенности и озабоченности. А теперь появился еще какой-то неприятный пронзительный звук. И чем дальше они продвигались, тем пронзительнее и непонятнее становился звук. Вдруг тропа, по которой они шли, резко оборвалась перед огромной пропастью. Через нее путники увидели знакомые очертания великой, огромной стены. Когда они подошли к самому краю обрыва и заглянули вниз, то увидели отвесные стены и красные языки пламени. Далеко снизу шел звук, который беспокоил Гарри, он давил и закладывал уши, будто вдалеке множество людей что-то говорили, стонали, просили о помощи и тут же сыпали проклятиями от ненависти.

Хаарам бессильно опустился на землю, и стало понятно, что они заблудились. На сморщенном от старости лице проводника читались беспомощность и отчаяние. Это заметил Наурус, который понял, что тот не замышлял ничего дурного.

– Все, мы пришли не туда, – устало и с досадой произнес Хаарам. – Я не справился со своей задачей и привел вас на погибель. Это преисподняя, туда попадают души, которые не дожидаются даже Великого суда. Там терпят наказание грешники, которые ни исправить себя в чистилище не могут, ни даже в аду пребывать не достойны. По рассказам чистильщиков, там только страшный огонь, боль и страх. Бесконечный ужас и страх. И попасть туда очень просто, а вот выбраться невозможно. Я не знаю, что нам теперь делать. Только идти обратно. Но мы не успеем, покров ночи принесет нам бедствия и пожиратели – лишь малая часть тех, кто рыскает в этом мире в поисках заблудших душ…

– Стой, посмотри! – вдруг перебил его Наурус. – Я вижу там, чуть дальше, свет на нашей стороне обрыва. Как будто там кто-то есть. Пойдем узнаем, что это за свет. Других вариантов у нас нет.

– Да, я тоже вижу свет, – подтвердил Гарри. – Идем скорее и узнаем, кто это.

Наурус быстро пошел в сторону огонька, за ним двинулся Гарри и позади расстроенный Хаарам. Пройдя совсем немного, они увидели небольшой каменный дом с крохотным окошком. Маленькая дверь, куда Наурус мог бы войти только сильно пригнувшись, была закрыта. Путники постучали. Когда никто не отозвался, они постучали сильнее, потом еще раз и еще. Ведь там кто-то был.