Фантастические (?) рассказы. Сборник

Арина Малых

Фантастические (?) рассказы. Сборник

Телеэмпатия

Таков порок, присущий нашей природе: вещи невидимые,

скрытые и непознанные, порождают в нас и

большую веру, и сильнейший страх.

Гай Юлий Цезарь

Полный мужчина в распахнутом белом халате сел за стол и провел рукой по седеющим волосам.

– Прошу, располагайтесь. Рассказывайте.

Он придвинул к себе клавиатуру и щелкнул по клавише «ввод». Перед ним стояли невысокая хрупкая девушка, державшая под мышкой планшет, и долговязый чернявый парень с ноутбуком.

– Сан Саныч, вы видели файлы, которые мы прислали? – быстро спросила девушка и присела в офисное кресло без ручек.

– Да, Алена, это впечатляет. Антон, возьми себе кресло в соседнем кабинете.

Антон принес кресло, пристроился рядом с Аленой и разместил закрытый ноутбук на коленях. Достал мобильный и положил экраном вверх на крышку компьютера.

– Как вы знаете, испытания на мышах и обезьянах прошли успешно, – щебетала Алена, подавшись вперед и наблюдая, как Сан Саныч бегает глазами по экрану монитора. – Все подопытные выздоровели и чувствуют себя отлично. Мы их наблюдаем три месяца. Анализы и обследования показывают, что злокачественных образований больше нет. Ежедневная диагностика подтверждает безупречное состояние всех, кого мы подвергли новому методу лечения.

Сан Саныч откинулся на спинку высокого кресла и скрестил на груди руки.

– Конечно, я внимательно изучаю все, что вы присылаете последние полгода. Ваш вчерашний отчет я прочитал несколько раз. Он произвел на меня такое сильное впечатление, что я не спал всю ночь. Пытался найти ошибку или какое-то подтверждение, что новый метод не работает. Даже поднял все предыдущие рапорты о ходе исследований. Как научный руководитель группы я не могу допустить, что этот метод решения проблемы тоже окажется пустышкой, как и многие предыдущие.

Сан Саныч сделал многозначительную паузу. Антон напряженно нахмурился. Алена хотела возразить, но промолчала. Уголки губ начальника чуть дрогнули в довольной улыбке.

– И не нашел. Цифры говорят сами за себя. Работа сделана идеально. Хотя мне до сих пор не верится, что это происходит на самом деле, – он облокотился на стол. – Поздравляю, вы совершили переворот в медицине. Нашли лекарство от рака. Исполнили мечту человечества. Это величайший прорыв.

– Ну не мы, – почтительно возразила Алена и взглянула на Антона, который увлеченно что-то читал в телефоне, – а вместе с вами. Вы – наш вдохновитель и руководитель. Если бы вы не нашли спонсора, не было бы денег на проект, на исследования и вообще… – она незаметно ткнула своего коллегу в бок. Он убрал мобильный, поправил очки в тонкой черной оправе и поднял глаза. – По сути, мы с Антоном – только исполнители.

– Ребята, не скромничайте. Вы молодцы! Теперь человечество навсегда избавится от страшной болезни. Это настоящая победа.

– Пока мы только нашли способ исцелить человека от опухоли мозга, – сдержанно произнес Антон.

– Это только начало, – бросил Сан Саныч, встал и подошел к окну. Открыл серые пластиковые жалюзи. В кабинет брызнули яркие лучи морозного утреннего солнца. – Я уверен, что скоро мы сможем лечить и другие органы… – он отрешенно посмотрел на чистое голубое зимнее небо, проводил взглядом крошечный силуэт самолета. – Столько лет работы. Бесконечных исследований и неудач. И вот… Появились нейросети, и удалось решить эту проблему. Наконец-то.

Он резко развернулся и весело посмотрел на своих подопечных.

– Получилось. Искусственный интеллект на страже здоровья человека.

Алена заерзала в кресле и устремила на руководителя обрадованный взгляд больших карих глаз.

– Значит, можно, наконец, приступать к испытаниям на людях?

Сан Саныч принялся возбужденно ходить взад-вперед по кабинету, выкидывая перед собой по очереди пальцы.

– Во-первых, нужно собрать кучу всевозможных бумаг: подтверждений, анализов, результатов исследований и прочее. Во-вторых, получить одобрение от нашего спонсора. В-третьих, разрешение Министерства здравоохранения. В-четвертых… Но теоретически – да.

Быстро взглянув на начальника, Алена чуть заискивающе произнесла:

– Я надеялась, что вы разрешите нам двигаться дальше, и взяла на себя смелость – нашла пятерых добровольцев, – она сняла белую шапочку. В стянутых черной резинкой каштановых волосах заиграл электрический свет, поблескивая в рыжих прядях.

Сан Саныч вернулся за стол. Схватил ручку, отложил, снова взял. Задумчиво пробормотал:

– Надо будет обратиться к Селиванову. Он поможет побыстрее разобраться с бумажной волокитой…

И, словно спохватившись, переспросил:

– Добровольцев?

– Да, – Алена пробежала по клавиатуре планшета тонкими пальцами и положила гаджет перед руководителем. – Вот. Две женщины. Одной – сорок, второй – шестьдесят четыре. Двое мужчин: шестьдесят семь лет и пятьдесят три года. И двадцатипятилетний парень. Все безнадежные с прогрессирующей неоперабельной опухолью головного мозга.

– Парнишка-то – ваш ровесник, – Сан Саныч постучал кончиком ручки по столу. – Надо же.

– К сожалению, болезнь поражает даже совсем юных пациентов, – вставил Антон. – К нам поступили запросы от нескольких родителей. Но мы, конечно, отказали. Надо сначала проверить технологию на взрослых.

– Да, да, это понятно, – Сан Саныч положил ручку.

– Я доработал функционал программы, – сказал Антон, открыл ноутбук и поставил перед руководителем. – Вот то, что вы просили. Сделал. Теперь нейросеть сразу выдает сравнительный анализ в виде графика. Это действительно удобно.

Начальник потыкал в клавиатуру.

– Супер. Спасибо.

– Еще будут задания?

– Пока нет, – Сан Саныч встал. – Продолжаем наблюдения.

Алена и Антон тоже поднялись. Руководитель крепко пожал им руки.

– Вы отлично поработали. Поздравляю. Все формальности я улажу. О ходе экспериментов докладывайте ежедневно. Как и раньше.

Антон закрыл ноутбук и сунул под мышку.

– Да, конечно.

Попрощавшись, Алена и Антон вышли из кабинета. Начальник закрыл за ними дверь, взволнованно прошелся взад-вперед.

– Это, скажу я вам, попахивает Нобелевкой, – он потер ладони, прошел к столу и плюхнулся в кресло. – Надо все зафиксировать, поручить Антону составить инструкцию, как пользоваться нашей программой, этой нейросетью, – Сан Саныч провел рукой по волосам. – И двигаться дальше… Боже мой… Двадцать лет бесконечных проб и ошибок… И в итоге – не человек победил болезнь, а программа…

Сан Саныч улыбнулся, взял мобильный и набрал номер.

– Анатолий Григорьевич, здравствуйте. Результаты подтвердили наши самые смелые ожидания… Да, то, что я говорил… Именно… Можно переходить к следующему этапу. Да… Еду.

***

Застегивая на ходу белый халат, Алена пронеслась по длинному коридору. Она распахнула последнюю дверь и вошла в небольшую палату. Справа на кровати сидел, облокотившись на подушки, очень худой парень, с короткими светлыми волосами. На его узком бледном лице выделялись большие голубые глаза с пытливым умным взглядом. Высокий лоб и прямой нос создавали впечатление, что он какой-то древнеримский император или как минимум легионер-центурион. Контраст с его державной внешностью составляла добродушная, немного отстраненная улыбка. В руке он держал кружку с нарисованными Винни-Пухом и Пятачком, иногда прихлебывая из нее воду. Белая майка болталась на его тощем теле. Из-под длинных шорт-бермудов торчали костлявые ноги. Напротив него стоял Антон, прислонившись к широкому бежевому шкафу с зеркальной дверцей. Увидев влетевшую Алену, парень отставил кружку на прикроватную тумбочку и поднял на нее приветливо-вопросительный взгляд.

– Это моя коллега Алена, – сообщил Антон и присел на стул около кровати. – Знакомьтесь.

– Максим, – коротко кивнул пациент и протянул тонкую руку с выпирающими венами. Алена пожала его холодные пальцы и устроилась на краю кровати.

– Итак, я продолжу, – Антон поправил очки в черной оправе. – Наш метод заключается в том, что мы вживляем пациенту микрочип, связанный с компьютером.

– Вы используете нейросеть? – уточнил Максим.

– Да. Приятно, что вы в теме, – улыбнулся Антон. – Я создал программу, которая постоянно считывает показатели организма, анализирует и посылает в голову импульсы, воздействуя на пораженные клетки мозга. Грубо говоря, атакует опухоль изнутри.

– Я читал про ваши исследования в ТГ. Очень круто.

– Спасибо, – довольно кивнул Антон. – Искусственный интеллект обрабатывает миллионы показателей в секунду, постоянно анализирует и самостоятельно корректирует внутреннюю структуру каждой клетки. Лечение занимает от пяти до десяти дней. В зависимости от общего состояния пациента, наличия хронических болезней, возрастной категории и, конечно, размера и положения злокачественного образования. В вашем случае, судя по предоставленным анализам, выпискам и заключениям, я думаю, что опухоль исчезнет через неделю. Далее мы будем вас наблюдать.

– Наблюдать удаленно, я полагаю? – улыбнулся Максим.

– Да. В клинику приходить будет необязательно. Только в случае какого-то недомогания, – Антон с еле заметной ухмылкой взглянул на пациента. – В вашей карте было указано, что вы работаете программистом. Выходит, мы коллеги?

– В последнее время я тоже активно занимаюсь разработкой нейросетей. Отчасти из-за этого поверил в ваш метод и вызвался его опробовать, – Максим помолчал. – Ну и оттого, что другого выхода нет. Врачи мне дали максимум год жизни, – он коротко вздохнул. – Так что, да. Имею представление, как это работает.

– Отлично. Значит, многие вещи не нужно будет объяснять, – обрадовалась Алена.

– Тогда сейчас пройдем к нашему руководителю. Подпишете необходимые бумажки, – Антон снял очки и протер их краем белого халата. – И как только будут готовы все разрешительные документы, мы с вами свяжемся для прохождения повторного обследования и проведения лечения.

Солнечный зайчик проскакал по светло-бежевой стене, шкафу, тумбочке, чуть задержался на кружке с Винни-Пухом и остановился на лице спящего на кровати пациента. Вздрогнув, Максим открыл глаза и отодвинулся от яркого пятна. В палату вошла Алена.

– Добрый день. Как вы себя чувствуете?

– Голова немного болит, – он потер виски.

– Не трогайте! – испуганно бросилась к нему Алена и опустила его руки. – Здесь, с правой стороны, мы ввели чип.

– Странно… Ничего не видно… – Максим присел на кровати и посмотрел на себя в зеркальную дверцу шкафа.

– Это же микрочип, – Алена выделила приставку «микро» и улыбнулась. – Он совсем крошечный.

– Зачем тогда меня усыпляли?

– Его не просто ввели, но и еще сопровождали, – пояснила Алена.

Максим вопросительно-недоуменно посмотрел на нее ясными голубыми глазами.

– Ставили на место.

– А, понятно. Уже работает?

– Конечно, – Алена на секунду задержала взгляд на его благородно-аристократическом профиле, смущенно опустила глаза и тихо сказала:

– Голова пройдет. Через пару часов.

Она обратила внимание на его руку с татуировкой. Размашистая надпись от локтя до запястья гласила: «Никогда не сдавайся».

Максим заметил ее интерес и негромко произнес:

– Сделал, когда узнал диагноз.

– У меня тоже есть татуха, – Алена задрала рукав халата и показала двух разноцветных бабочек на предплечье.

– Красиво. Люблю бабочек. Для меня это символ трансформации.

Алена удивленно вскинула на него заинтригованный взгляд.

– Для меня тоже. Давай на ты?

Она протянула ему руку.

– С удовольствием, – Максим ответил на рукопожатие. Она отметила про себя, что его пальцы перестали быть холодными, в отличие от того прикосновения, когда они познакомились.

Он устроился на кровати, подсунув под спину подушку.

– Знаешь, есть такая бабочка, называется Монарх. Может преодолеть расстояние в тысячу километров без остановок.

– Ого.

– Да, а еще в Стокгольме есть клиники, в которых проводится терапия от стрессов при помощи бабочек.

Алена улыбнулась и быстро прочитала сообщение в брякнувшем мобильном.

– Я могу много про бабочек рассказать, – продолжал Максим. – Например, они пробуют еду, когда на ней стоят. Это потому что рецепторы вкуса у них находятся на лапках.

– Прикольно.

– А буддисты вообще относятся к бабочкам с большим почтением, потому что именно к бабочке Будда обратился со своей проповедью. А еще…

– А ты что буддист?

– В некотором роде.

– Слушай, все это очень интересно, но мне надо идти.

– Да, конечно, – погрустнел Максим.

Заметив, что он расстроился, Алена немного наклонилась к нему и быстро проговорила:

– Я могу прийти попозже, когда рабочий день закончится. Сейчас, правда, надо бежать. Шеф зовет.

– О, давай, – повеселел он.

– Принесу что-нибудь вкусное.

– Хорошо.

Алена посмотрела на экран мобильного.

– Через час можешь пойти поесть. Помнишь где? В противоположном конце коридора – столовка.

Коротко пожав его теплую руку с широкой ладонью и длинными музыкальными пальцами, она торопливо вышла из палаты. Прикрыла за собой дверь и отправилась к другим пациентам. «Какой симпатичный этот Максим, – перед ней возник его образ: небесно-голубые глаза с умным пытливым взглядом, красиво очерченные губы, волевой подбородок, добродушная улыбка. Вспомнила его низкий бархатистый голос, рассказывающий о бабочках. – Приятный и такой эрудированный. Интересно с ним. Как здорово, что мы его спасли от этой ужасной болезни!». Алена улыбнулась своим мыслям и зашла в большой бокс, где находились две женщины.

Антон закрыл ноутбук и сунул его в рюкзак. Часы на стене показывали без четверти девять вечера. Он вытащил из кармана маленькую плоскую металлическую фляжку, отвинтил крышку и сделал небольшой глоток. Послышался едва уловимый запах коньяка. Быстро убрав флягу, Антон спросил с надеждой в голосе:

– Домой идешь?

Алена оторвалась от экрана компьютера.

– Нет, я еще поработаю. Надо сравнить данные по пациентам, которым сегодня ввели чипы.

– Я хотел тебя проводить…

– Ой, ну зачем? Я сама отлично доберусь.

– Просто поздно уже… – замялся Антон.

– Не волнуйся, все в порядке, – она уткнулась в монитор. – Не так уж и поздно.

Антон надел куртку.

– В субботу что делаешь?

– А?

– Может сходим куда-нибудь?

– Антох, мы уже это проходили, – Алена недовольно поджала губы и с укоризной на него взглянула. – Мы коллеги. И друзья. Все. Помнишь наш уговор?

– Помню, помню, – вздохнул он, поправил очки и накинул лямку рюкзака на плечо. – Ладно, пока. Долго не засиживайся.

– Иди уже, – прикрикнула она и махнула рукой.

Антон посмотрел на ее поблескивающие в электрическом свете рыжие пряди, чуть вздернутый носик, розовые губы. Расстроенно опустив черные, слегка раскосые глаза, он покинул лабораторию и отправился в сторону метро.

Алена подошла к окну и проводила взглядом его сутулую фигуру.

– Сходим куда-нибудь, – ухмыльнувшись, передразнила она. Вернулась к столу и выключила компьютер. Взяла свою сумку, подхватила на руку шерстяное в черно-серую клетку пальто и вышла в коридор. Закрыв лабораторию, она торопливо прошагала к лестнице. Спустилась на один этаж, повернула направо и устремилась в конец коридора. Бодро прошла в палату Максима и поставила на стол сумку.

– Привет. Вот и я!

– О, привет, – обрадовался он и присел на кровати. – Я уж думал – не придешь.

Алена вытащила бутылку крымского портвейна, плитку шоколада и два яблока.

– Ого, – удивленно присвистнул Максим. – А мне можно алкоголь?

– Немножко можно, – Алена подмигнула и поставила на стол две пластиковые рюмки. – Открывай.

Максим налил темно-красное крепленое вино и разломил шоколадку.

– Ну, за что выпьем?

– За твое исцеление.

– Я бы предложил другой тост. Давай выпьем за вас. За энтузиастов своего дела. За то, что вы делаете для людей. Что вы нашли способ избавить человечество от страшной болезни. Это невероятно! Сколько радости и счастья вы принесли в этот мир своей работой! Сколько горя, смертей теперь можно будет избежать! Больше рак не будет неизлечимой болезнью. За вас, за ваш труд, целеустремленность и желание сделать мир лучше.

Алена наклонила голову, слегка улыбнулась, стукнула своей рюмочкой о его и сделала глоток.

– А ты где работаешь? – она взяла яблоко и откусила, вкусно хрустнув.

– В компании, которая занимается разработкой игр.

– «Атомик харт» – не ваше детище?

– Хорошая игра, но нет. Это не мы. Коллеги здорово сделали.

– Особенно балерины-двойняшки хороши.

– Да вообще сюжет прикольный.

– Согласна.

– Мы в основном симуляторы делаем, не шутеры.

– А я в последнее время подсела на старый добрый «Майн Крафт».

– У тебя есть для этого время?

– Нет. Только ночью, – Алена засмеялась.

Максим подлил вина.

– Я так вам благодарен за жизнь. Это бесценный подарок. Знаешь, когда тебе остался всего год, на многие вещи смотришь совсем по-другому. С особой радостью встречаешь солнце, которое встает по утрам. С особым наслаждением делаешь вдох, когда выходишь на улицу. Наблюдаешь за облаками на голубом небосклоне. Замечаешь, как красиво падают снежинки или расцветают деревья… Больше времени стараешься проводить с родными и друзьями. Конечно, бытовуха захлестывает и периодически удается забыть о грядущей фатальности. Но по ночам как нахлынет это понимание, что осталось всего триста дней. Может, меньше… В общем… Спасибо. Я никогда не забуду того, что вы сделали.

– Да ладно тебе.

– Нет, нет… Я правда уже приготовился. Все спланировал. Ну, что хотел бы еще сделать… Слетать на Камчатку в долину гейзеров. Спрыгнуть с парашютом. Прокатиться на волнах под кайтом. Посмотреть пирамиду Хеопса. Восхититься северным сиянием. Прочитать, в конце концов, «От сингулярности до бесконечности» Хокинга. Влюбиться в прекрасную девушку…

Он посмотрел на Алену, взял ее руку и поцеловал в ладонь. Она смутилась, подняла рюмку и глотнула Массандру. Максим опустил глаза и тихо добавил:

– Уже даже начал воплощать свои желания, на которые раньше не находил время. Например, погонял на гоночной машине по профессиональной трассе. А недавно сыграл с друзьями на концерте. Стоял с ними на сцене и тряс маракасы. Было круто…

– А ты вообще на каких-то инструментах играешь?

– На пианино. В детстве окончил музыкальную школу.

– Сейчас не играешь?

– Забросил. Когда заболел… У меня было так мало времени. А теперь… Целая жизнь.

– Это же прекрасно! – Алена выпила вино и весело посмотрела на Максима.

– Это просто чудо… А скольких еще вы сможете вылечить… Помочь людям, которые потеряли надежду…

– Так, так, так, – Алена подняла указательный палец и поводила его из стороны в сторону. – Кто это заговорил о потере надежды? А как же донт гив ап?

Максим улыбнулся.

– Надеяться всегда лучше, чем отчаиваться.

– Хорошо сказал.

– Это не я, это Гёте.

Она поставила на стол рюмку.

– Твоя мама приходила к Сан Санычу, благодарила, плакала…

– Да, она у меня хорошая, – он помолчал и улыбнулся. – Вот еще появилось три счастливых человека: моя мама, батя и сестричка.

– У тебя есть сестра?

– В четвертом классе учится. Тоже ходит в музыкалку. Теперь она на моем инструменте играет. Но предпочитает гаджеты. Рубится на ноутбуке по сети с друзьями. Продвинутый геймер…

– Еще бы при таком-то братце, – Алена засмеялась, поднялась и встала у окна.

– Совсем стемнело, – Максим подошел к ней и нежно обнял.

Она повернулась и подняла голову. Он прижал ее к себе и крепко поцеловал в губы.

Спустя шесть дней Максим стоял в кабинете Сан Саныча и рассматривал в экране компьютера свои снимки без каких-либо признаков ненужных образований.

– Вот изображение от двадцать третьего марта, – комментировал Антон, тыкая курсором в темное пятно, – опухоль есть. Вы ее видите. А вот вчерашний снимок… Ничего нет. Хотите посмотреть, как она пропадала в динамике? Я вчера запрос кинул, нейросеть сгенерила видео.

– Да, если можно, – Максим радостно смотрел в монитор.

– Садись, – Сан Саныч уступил свое кресло и отошел в сторону.

Антон быстро набрал несколько команд на клавиатуре. На экране появился ролик, который демонстрировал уменьшение опухоли с указанием размеров, времени и дат.

– Теперь мы используем ваше согласие и будем за вами подсматривать, – улыбнулся Сан Саныч и хитро подмигнул пациенту. – Следить за состоянием области, подвергшейся воздействию, и организма в целом.

– Хорошо. Это же было изначально оговорено. Так что, без проблем, – кивнул Максим и обернулся к Сан Санычу, который ходил по кабинету взад-вперед, заложив руки за спину. – Интересно, как там другие пациенты? Со мной еще были две женщины и два мужика.

– Все хорошо. Все живы и теперь уже почти здоровы. Размер опухоли у всех добровольцев стремительно сокращается. Скоро будем отпускать по домам. С последующим наблюдением.

– А меня когда отпустите?

– Завтра утром выпишем. Как было обозначено в договоре, с вас ежедневные отчеты об ощущениях, самочувствии… Ну и вообще о состоянии. Видеофайлы выкладывайте в личный кабинет, который вам сделал Антон. Он дал инструкции, как зайти?

– Инструкции? Да, – чуть усмехнулся Максим и быстро переглянулся с хихикнувшим в кулак Антоном.

***

– Сегодня двенадцатый день наблюдений, – Максим отложил мобильный и устроился поудобнее перед экраном ноутбука. – Продолжаю записывать свои ощущения. Чувствую себя отлично. В очередной раз говорю вам спасибо. Из нового… Продолжается то же самое, о чем я рассказывал уже несколько раз. Начинаю о ком-то думать и понимаю, что могу ощущать этого человека. Вчера после разговора с мамой, закрыл глаза и почувствовал запах ее духов, тепло рук. Казалось, что она гладит меня по голове. Возникла иллюзия, что я ее обнимаю. Это было восхитительно.

«Еще более восхитительно, – подумал он, – удаленно заниматься любовью с Аленой…». Максим остановил запись, прислонился к спинке высокого черного кресла и закинул руки за голову. Закрыв глаза, он окунулся в блаженное состояние. Перед ним была Алена. Запах каштановых волос кружил ему голову. Он чувствовал тепло ее тела. Она нежно гладила его по спине и целовала в губы.

Громко зазвенел телефон. Максим чуть не свалился с кресла. Схватил мобильный.

– Привет, – раздался голос Алены. – Что делаешь?

– То же, что вчера ночью, – улыбнулся он.

– Вот я так и подумала! Вернее, почувствовала.

– Опять?

– Да… Приятное тепло разлилось по всему телу, стало щекотно в некоторых местах. До сих пор от испытанных эмоций у меня мурашки бегают. Короче – работать невозможно.

Он засмеялся.

– Получается, что эти ощущения не только я чувствую?

– Выходит, что так.

– Интересно…

– Я сегодня утром снова общалась с другими пациентами, прикинь, они подтверждают, что у них такая же штука творится. Как только они начинают думать о своем близком человеке, к ним приходит понимание того, что у него происходит. Что он чувствует, что делает, какие испытывает эмоции. Могут с ним общаться, осязать… Мысленно… Ощущают прикосновения, дыхание. Слышат голос, улавливают запахи… Тот, о ком они думают, им отвечает, тоже передает свои переживания и эмпатию. Похоже, это побочный эффект от нашего лечения.

– Офигенный эффект…

– Хватит ржать. Они рассказали своим друзьям и родственникам, и нам с Антохой пишут люди, которые хотят, – она почти выкрикнула слово «хотят», – чтобы мы им тоже вживили чип, чтобы испытывать эти… Не знаю, как и назвать-то… Эмоции… Ощущения… Что с этим делать-то?

– Назвать можно… Те-ле-эм-па-ти-я, – весело по слогам произнес Максим. – Типа передача ощущений и сопереживаний на расстоянии.

– Хм. Телеэмпатия…

– На самом деле, я тоже – кому не скажу, все очень хотят получить и испытать такой эффект.

– И никого не смущает, что в башку засунут чип?

– Значит, это действительно работает… – задумчиво пробормотал он.

– Что? Тебя не слышно…

– Ничего засовывать не надо.

– Как это?

– Короче, у меня возникла идея. Приезжайте ко мне сегодня с Антохой. Расскажу и обсудим.

Съемная однушка Максима находилась на окраине города, в старой пятиэтажке, на первом этаже. Он стоял около приоткрытого окна, курил и смотрел на улицу, поджидая гостей. С его лица пропала болезненная бледность, на щеках играл легкий румянец. Максим набрал нормальный вес, подкачался, и теперь белая майка не болталась на нем, как во время болезни, а обтягивала торс, подчеркивая крепкие мускулистые плечи и руки.

Шел мелкий дождик. По бокам тротуаров осевший рыхлый снег покрылся черным налетом. На дорожке к дому показались Антон и Алена. Увидев в окне Максима, они поздоровались и вошли в подъезд.