Крысы

Всю дорогу свиньи в масках молчали. Они даже друг с другом не говорили. Такого профессионализма от Севереджа и его свиней Солит не ожидал. Окружающие звуки и запахи ни о чём не говорили бывшему следователю, то есть он не понимал, куда его везут.

Через некоторое время машина остановилась, и свиньи начали выходить. Слева в Солита ударил ветерок, это открыли дверь.

– Выходи, – прохрипел бугай, и Солит вышел.

Солита втолкнули в какое-то помещение и куда-то повели. Коридор, по которому они все шли, был метров десять в длину, то есть не очень длинный, но и не короткий. Затем Солита повернули направо и повели по ещё одному коридору, который ощущался так же, как первый, но был на пару метров длиннее. Бывший следователь решил, что, возможно, это один из частных домов на окраине города.

Через минуту Солиту развязали руки, толкнули его вперёд и закрыли за ним дверь. Освободившись, бывший следователь сразу же снял с себя мешок.

Оказался он в комнате примерно пять на пять метров, освещённой лишь слабенькой лампочкой, висевшей под потолком. Обои на стенах были старые и походили на обои в дешевеньких квартирах для съема. В комнате были только стул, стол, радиопередатчик в форме маленькой коробочки и маленькая кнопка, связанная проводами с передатчиком. Радиопередатчик и кнопка находились на столе.

Зачем-то поправив пальто, Солит сел за стол. Примерно полминуты он просто сидел и смотрел на передатчик и только после этого нажал на кнопку и произнёс:

– Здрасте.

Ответили не сразу. Солиту пришлось снова отпрянуть от стола и прислониться спиной к спинке стула. Секунд через десять из динамиков передатчика раздалось:

– Здорова, Солит! Как жизнь?

Голос был не грубый, как того ожидал Солит. Он принадлежал, кажется, толстяку-добряку, который всё время ходит с улыбкой до ушей и лезет не в свои дела.

– Отлично, Севередж. Я думал, разговор будет с глазу на глаз, если ты понимаешь, о чём я.

– А я так не думал, Солит. Я тебе не доверяю. И с чего вдруг?

– Ладно, давай о деле.

Солит размял шею и сел поудобнее. Через секунду из динамиков раздалось:

– Ну давай поговорим. И?

– Я знаю, что недавно ты связался с одним варщиком, предоставившим, так сказать, необычный товар.

– Я тоже знаю, представляешь? И все знают. У меня таких варщиков как собак нерезаных. Давай поконкретнее.

– Конкретнее: запах ванили, кристаллы напоминают икосаэдр и будто сделаны вручную. Мет белого цвета.

Небольшая пауза. Солиту почему-то показалось, что у собеседника на той стороне расцвела улыбка.

– Всё ещё нет конкретики, Солит. Чего ты хочешь? – вскоре спросил тот.

– Я хочу с ним поговорить.

– Зачем тебе это?

– Это… связанно с моей дочерью. – Пауза. – Её похитили… возможно… и на месте преступления нашли только куртку. В этой куртке был пакетик с таким метом.

– Хммм, интересно. Поговорить, значит?

– Да.

– И что, по твоему мнению, варщик «Катарсиса» сделал?

– «Катарсис»?

– Да. Так он представил свой товар. «Катарсис»… Романтично, не правда ли?

– Я точно не могу сказать, что он сделал. Узнаю лишь только тогда, когда поговорю с ним.

– И… что я получу?

– Всё, что захочешь. – Пауза. – Могу предоставить связи в полиции. Любое дело будет в твоей власти. Любой вещдок может быть уничтожен или передан тебе.

– Интересно, – произнёс Севередж и наступило молчание.

Солит услышал, как за дверью кто-то начал с чем-то возиться. Вскоре неизвестный закончил со своим делом, но в мысли Солита успел влиться серый краситель. Бывший следователь почувствовал, что незримая нить начала натягиваться.

Через несколько секунд Севередж вновь заговорил. Говорил он теперь несколько быстрее и таким тоном, будто беседа его сильно утомила.

– Вот что, Солит, сделки не будет. Я не сдам свою потенциальную звезду на рынке мета. И… прости, но я не могу отпустить тебя.

За дверью вновь кто-то завозился. Глаз Солита задёргался.

– Какого чёрта ты несёшь, Севередж? Я собирался просто с ним поговорить!

– Месть – это страшная сила, Солит. Свиньи, подстёгиваемые ей, способны на многое. Мне плевать, что он сделал. Его товар высочайшего качества, и я не собираюсь терять такого поставщика. Твоей жизнью я готов пожертвовать.

В комнату вошли, и в голове Солита сразу же повернулся незримый рубильник. «Как же так?» – зажглась мысль в голове бывшего следователя и тут же потухла. Закрыл глаза. Открыл глаза. Чуть повернул голову, чтобы оценить ситуацию. Поднимается пистолет с глушителем – «Касмарк» с патронами 5,7 мм.

Солит немного поворачивается на стуле и мощно бьёт по рукам бугая-чёрного (тот уже не в маске) справа налево. Пуля вылетает из «Касмарка» и начинает гулять по комнате. Затем Солит кладёт руку на подлокотник стула и начинает вставать. Чуть поднявшись, он со всей дури бьёт бугаю по горлу. Тот начинает задыхаться. «Слабенький сукин сын», – мысленно говорит Солит, после чего делает шаг вправо, чтобы увернуться от лапищи, летящей в него. Уйдя от удара, Солит хватает руки бугая и бьёт по ним коленом. Схватив вылетевший пистолет, бывший следователь отскакивает назад, чтобы увернуться от очередного удара, после чего стреляет свину прямо в лоб два раза.

Невольно сделав пару шагов назад, бугай осел на пол. Смесь ликвора, или спинномозговой жидкости, и крови окрасила деревянную дверь. Закончив с ним, Солит подошёл к двери и начал одновременно прислушиваться и восстанавливать весь тот бардак, что нагрянул в его голову. По коридору за дверью кто-то ходил.

– Эй, Сведж, ты чего там так долго? Давай резче, а то мне как-то неохота тут задерживаться! – прокричал кто-то за дверью.

«Я должен выжить! – мысленно произнёс бывший следователь. – Я должен выжить и спасти её либо отомстить тому, кто её убил, если расклад дел другой».

Солит дал себе три секунды. Три секунды он переводил дыхание и обмозговывал ситуацию, в которую попал. Потом открыл дверь.

Свин Севереджа даже не успел вскрикнуть. Пуля, выпущенная из «Касмарка», попала ему точно промеж глаз, после чего свин достаточно быстро встретился с полом.

Коридор выглядел примерно так, как коридор обычного этажного блока в «термитнике», то есть был грязным, с облезлыми обоями и забитым какой-то старой мебелью, которая стояла возле стен. В коридоре было всего четыре двери: две по его концам и две по правую сторону, если смотреть от Солита. Освещён коридор был лишь слабым светом, шедшим откуда-то из-за открытых дверей справа по коридору.

Раздумывать было некогда. Выдохнув, Солит побежал к концу коридора. По пути он заглядывал в комнаты. Обнаружил там такую же разруху, какую наблюдал в коридоре. Комнаты представляли собой что-то вроде складских помещений. Сами они были примерно шесть на шесть метров и были забиты различной мебелью, укрытой простынями. Свет в комнаты поступал через запыленные окна. Никакого источника света, кроме этого, ни в коридоре, ни в комнатах не было. Добравшись до свина Севереджа, который находился почти идеально ровно между двух дверей, Солит вытащил у того из-за пояса такой же «Касмарк», только без глушителя, после чего снял его с предохранителя.

Послышались голоса, и впереди за дверью скользнула чья-то тень. Без промедлений Солит поднял первый «Касмарк» и выпустил пулю. Неизвестный закричал и куда-то дёрнулся, после чего Солит рванул вперёд. Почти добравшись до двери, он прижался к стене справа и выпустил несколько пуль в того, кого мельком увидел за дверью. Неизвестный вскрикнул хриплым голосом и отошёл. Голос отличался от голоса того, кого Солит первым заметил за дверью.

Подойдя к двери с вытянутым вперёд пистолетом, Солит увидел, что за ней влево тянулся коридор, который был немного меньше того, по которому бывший следователь только что прошёлся. У противоположной стены опускался на пол свин в знакомой одежде. Похоже, Солит попал ему прямо в шею и плюс к этому пробил нижнюю челюсть. Больше никого в коридоре не было видно. Вздохнув, Солит выпустил пулю в голову свину, после чего резко толкнул дверь от себя и через долю секунды почувствовал, как та встретилась с чей-то тушей. Солит тут же сделал шаг в открывшийся ему в коридор и выпустил пулю из второго пистолета, который бывший следователь всё это время держал в левой руке, в того, кто находился за дверью. Свин Севереджа, которому Солит, оказывается, попал в бок и, судя по тому, как тот среагировал, пробил несколько важных органов, уже держал пистолет в руке, но вот использовать его не успел: слишком быстро Солит двигался и принимал решения.

Дверь в коридоре стукнулась о стену, и из комнаты начал кто-то выходить. Медлить было некогда. Вытянув вперёд второй пистолет – первый бывший следователь кинул на пол, – Солит большей частью тела вошёл в старый коридор. Сразу после того, как он это сделал, в раскрытую дверь рядом с Солитом ворвалось две пули. Свин Севереджа лишь на миг выглянул в коридор и затем вернулся обратно в комнату.

Началась перестрелка из-за укрытий. Когда мужчина выглянул снова, Солит выпустил в него пару пуль, но ни одна не достигла цели. Затем снова выстрелил свин Севереджа и, как и в первый раз, задел лишь дверь.

«Он сильно мажет. Его клонит всё время влево», – подумал Солит, после чего снова выстрелил и в этот раз попал.

Мужчина начал кричать и дико браниться. Из комнаты также послышались громкие стуки.

Вдох. Выдох. Сразу после того, как чаши весов успеха в перестрелке резко дёрнулись, Солит рванул к комнате. Увидев мужчину, который уже начинал приходить в себя, Солит тут же выпустил в него пару пуль. Одна из пуль порвала щёку свину, другая пробила глаз.

Солит позволил себе выдохнуть и сделал шаг вперёд, после чего сразу же из комнаты выпрыгнул свин в деловом костюме и накинулся на бывшего следователя. В руках у него блестел армейский нож.

Выстрелить Солит не успел. Свин Севереджа прижал бывшего следователя к стене, но перерезать ему горло не смог: Солит вовремя выставил свою свободную руку для защиты шеи. Рука с пистолетом мигом оказалось в крепкой лапище напавшего свина.

Солит попытался ударить врага коленом в живот, и ему это удалось. Свин слегка сжался, после чего Солит дёрнул правой рукой и выстрелил. Кисть руки повернулась на недостаточно большой угол, так что пуля прошла мимо. Сразу же после этого Солит вновь ударил несколько раз коленом по животу свина, после чего оттолкнулся от стены и пошёл со своим врагом вперёд. Свин Севереджа по ощущениям был немного сильнее физически бывшего следователя, однако Солит хорошо знал, как на полную мощность использовать ресурсы своего тела. Резко уйдя чуть вправо, Солит вновь дёрнул своей рукой с пистолетом и нажал на курок. Перед выстрелом свин чуть опустился и вильнул вправо, и именно этот манёвр спас его. Пуля в очередной раз прошла мимо. К тому же пуля эта была последней в магазине.

Воспользовавшись движением врага, Солит дёрнул правой рукой и тем самым высвободил её из оков, после чего со всего маху врезал свину пистолетом в висок. Сделав это, он выпустил бесполезный пистолет из руки. Во второй раз воспользовавшись движением свина, на этот раз не очень ловким, Солит перехватил руку врага поудобнее и начал её поворачивать. Он чувствовал, что силы свина Севереджа были уже на исходе.

Солит ощущал своё сердце так, будто каким-то образом в него, как в руку или в ногу, какое-то время не поступала кровь. Грубо говоря, Солит чувствовал, что будто отсидел сердце. Сейчас шёл отход. Когда Солит перерезал горло своему врагу, отход этот чувствовался больнее всего.

Пальто Солита и рубашка под ней покрылись кровью и, как губки, начали её впитывать в себя. Солит несколько секунд смотрел в безумные, перекошенные глаза свина, которого только что прирезал, после чего оттолкнул тело от себя. Свин брякнулся на пол, и в другой ситуации это могло бы показаться комичным. Солиту же было не до смеха. Рот его был раскрыт, зрачки слегка подрагивали. В голове бывшего следователя пел церковный хор. Он, будучи ребёнком, стоит на красной дорожке между рядов широких скамей. На подиуме свин. Руки его подняты, но лицо размыто: свет от окна сзади него мешает его разглядеть. Но Солит знает, что он улыбается. Улыбается по-доброму.

Выбравшись из дома, Солит обнаружил себя на окраине города. Дом был частный и, скорее всего, сдавался как временное жильё. Судя по всему, его уже давно никто не брал. Вдалеке и чуть правее виднелись домики, справа текла река Ахеро́н. Прямо напротив дома был пустырь, на нем росли лишь пара небольших кустиков и небольшое деревце. Вся растительность колыхалась на лёгком ветру. Пригнувшись и скрестив руки чуть повыше груди, чтобы прикрыть кровь, Солит пошёл по грязной и разбитой асфальтовой дорожке. Он шёл домой.

* * *

– Ну и как вам? – спросил худенький старичок, одетый в белую майку без рукавов и засаленные серые брюки, после чего начал крутить ключ от квартиры, которую решил сдать, на пальце.

Квартира по меркам «термитника» была неплохой. Обои были выцветшие и местами порванные, линолеум на полу был положен коряво, но терпимо коряво. Мебель была старой, но после пары тестов, которые, естественно, Солит провёл так, чтобы хозяин не заметил, она доказала, что, в принципе, может ещё достаточно долго послужить. В квартире была всего одна комната, не считая санузла, прихожей и небольшой кухни. Вода, газ, электричество были, и, на первый взгляд, со всем этим всё было в порядке.

– Да, хорошо, – произнёс Солит, при этом не сильно кривя душой.

Всё это сейчас не имеет большого значения. Главное, что он в «термитнике».

«Термитниками» называли особые здания в городе. Особенными они были потому, что в каждом из них в среднем было по сто девяносто этажей. В самом большом из них в городе насчитывается двести десять этажей. Дома эти настолько большие, что большая их часть представляет собой подобия отдельных поселений. В некоторых есть магазины и всякие другие специальные отделы.

«Если хочешь скрыться от мира, то лучшего места не найти», – мысленно произнёс Солит и взял протянутые ему ключи.

Глава 3. Крадущиеся тени

За границей дома творился настоящий ад. Дерево, видимое группой через небольшое окно, казалось, вот-вот треснет под натиском ветра. Хонор посмотрел на окно, и в этот момент коридор, по которому двигалась семья, осветился светом молнии.

«Ливень. Как и в тот раз», – мысленно произнёс Хонор, после чего двинулся вместе с группой по лестнице.

– Послушай, Хонор… Мне кажется, это не самая лучшая затея, – сказал Свен, охотник, который был чуть моложе нового вождя. Рядом с ним шли его жена и сын.

– Насчёт чего? – спросил Хонор и начал взбираться по очередной ступеньке.

Ступени было довольно сложно преодолевать, так как для людей они были достаточно высокими, но воины спокойно с ними справлялась. Старикам, детям и Вена́те, беременной жене Декстера, естественно, помогали.

– Я не думаю, что подъём наверх спасёт нас. Мне кажется, что это только заведёт нас в тупик.

Хонор промолчал на это. Свен обменялся взглядом со своей женой, после чего пожал плечами.

– Так, остановимся на промежуточном этаже! Я видел там коробку, можем укрыться там, – прокричал Хонор – не во всю глотку, конечно, но так, чтобы его услышали.

Люди, бежавшие рядом с ним, кивнули.

Забравшись на платформу, группа двинулась к коробке и, добравшись до неё, оббежала и встала так, чтобы свиньи не могли её заметить.

Подъём по лестницам – одно из самых опасных для людей дел в охоте. На лестнице скорость охотника и воина резко снижается, а в стенах спрятаться почти всегда не представляется возможным. К счастью, обычно ступени хранят на себе различный мусор, и вот за ним при опасности люди и прячутся. Прежде чем начать подъём, люди проверяют лестницу и продумывают всё, связанное с подъёмом (или спуском).

– Меня интересует ваше мнение! – произнёс Хонор, после чего все обратили на него внимание. – Я вождь, однако я не собираюсь тащить людей и вести их туда, куда они не хотят. Вы можете обжаловать моё решение. – Хонор указал пальцем на воина, дернувшего его на лестнице. – Свен, огласи всем то, что ты хотел сказать мне.

Свен кашлянул в кулак, после чего выпрямился и произнёс:

– Я не считаю, что подъём – это хорошая идея. Я думаю, что шансом выбраться отсюда стоит воспользоваться незамедлительно, даже если за домом ливень.

По группе пошли шёпотки, и достаточно быстро они превратились в подобие криков, кричать во всю глотку никто не решил.

– Это же безумие! Мы же просто утонем! – произнёс старый ворчун Се́нектит.

– Да! А ты подумал о стариках? О детях, а?! – сказала Игнис.

– Наши предки же как-то шли под таким ливнем! – произнёс чуть дрожащим голосом Свен. По его лицу текли капли пота.

– Они шли, потому что у них не было выбора! – снова произнесла Игнис.

– Так давайте представим, что у нас тоже его нет! Подниматься наверх… Мы же просто загоним себя в тупик!

Пожар спора разгорелся бы ещё сильнее, если бы Хонор не ударил несколько раз своим копьём по полу. Когда шум начал затихать, Хонор впервые по-настоящему осознал, что теперь он здесь закон.

– Я выслушал твоё мнение, Свен. Поднимите руки те, кто с ним согласен.

Дрожа всем телом от волнения, руку подняла Но́ка, жена Свена. Рик, маленький сын Свена, тоже поднял, но только после того, как Нока шлепнула его по плечу. Больше никто не сделал то же самое.

– Ясно, – произнёс Хонор и замолчал на вдох. Всё это время его желваки двигались так, будто он что-то очень тщательно пережёвывал. – Я вас отпускаю. Остальные идут за мной!

Свен и Нока переглянулись, после чего Нока опустила голову и сделала шаг назад. Хонор обошёл её и двинулся ко второй ступенчатой лестнице, ведущей на второй этаж. Все остальные, кроме Свена и его семьи, двинулись за ним следом.

* * *

Какое-то время вся группа двигалась бок о бок, то есть в виде большой кучи, но вскоре Хонор решил переосмыслить способ передвижения. Используя опыт, полученный при великом переходе Ифрита, а также во время своих собственных выходов на охоту, он разделил группу на части. Замыкать её должны два охотника, расстояние между которыми должно быть максимально возможным, но самый задний разведчик должен видеть разведчика, идущего впереди, а тот, в свою очередь, должен видеть вторую группу. Затем должна идти основная масса людей, включая раненых, стариков и детей, то есть люди, которым сложно поддерживать темп ходьбы охотников. Дальше снова должна идти пара разведчиков, которые должны двигаться точно так же, как и первые. Хонор мог добавить ещё по человеку в каждую группу разведчиков, но он не захотел слишком сильно растягивать семейство в походе. Таким способом передвижения группа добралась до первой остановки – полой стенки в квартире, в которой, кажется, давно никто не прибирался. В комнате для отдыха, возле которой люди остановились, было грязно, а мебель, кажется, держалась на одном честном слове. Тем не менее квартира не пустовала. Свин, живший в ней, ходил в одной нижней одежде, которую люди не признавали. Координация движения у него была такая, будто его совсем недавно кто-то ударил по голове. Несколько раз свин хватался за косяк двери, чтобы не упасть. Воняло в квартире ужасно, но людям было не привыкать. Они жили в подвале, в котором временами было ещё хуже.

В стене, в принципе, было довольно уютно. Точнее, приемлемо, потому как в подобной ситуации назвать что-то уютным ни у кого язык не повернулся бы. Сразу, как только Хонор дал отмашку, люди начали раскладываться и устраиваться в том месте, в которое их привели. Стену наполнили охи и вздохи, которые не прекращались продолжительное время. Откуда-то даже послышался плач, но большая часть людей всё же держала себя в руках.

«Они сильнее, чем может показаться», – подумал Хонор, после чего провёл рукой по плечу жены, которая подошла к нему.

– Дактор… погиб так неожиданно, – произнесла они тихим голосом. Через паузу в пару вдохов она спросила: – Готов ли ты взять на себя такую ответственность, Хонор?

Хонор прижал жену к себе, и у неё на лице зародилось подобие лёгкой улыбки.

– Чтобы спасти вас, я готов на всё, – произнёс он.

– Да помогут нам небеса! – произнесла Игнис и тяжело выдохнула.

У людей был только один бог – небо. Изредка они шёпотом, иногда и одними губами произносили молитвы во тьму в надежде, что что-то незримое их услышит. В основном люди надеялись лишь на себя. В богах и во всём с этим связанным вообще довольно просто разочароваться, когда одно всемогущее существо, которое живёт совсем рядом, пропитано грязью и пороками.

По слуху Хонора снова чиркнул плач, и, отпустив жену, он двинулся в его направлении. Плакала Вената – жена погибшего в недавней битве Декстера. Она сидела на мехе мыши возле стены и рукой, прикрывающей лицо, пыталась удержать вырывающуюся из неё печаль. Когда Хонор приблизился, Вената убрала руку и посмотрела на него заплаканными глазами.

– Что мне делать, Хонор? Что же мне делать? Как же я с вами пойду? – спросила она и положила руку на круглый живот.

– Ты близка? – спросил Хонор.

– Да. Небо почти отдало его мне, – сказала она, после чего повернула голову и посмотрела на людей, сидящих и стоящих недалеко от неё. – Я для вас буду обузой.

– Декстер желал бы, чтобы ты и ребёнок выжили. Он отдал жизнь не для того, чтобы ты так просто сдалась.

Вената несколько раз всхлипнула, после чего выдавила из себя улыбку и произнесла.

– Расскажи мне про недавнее нападение на большое гнездо мышей. Декстер, честно говоря, рассказывает не очень хорошо. Как он… смог устоять против них всех?

На лице Хонора появилась лёгкая улыбка.

– Если только вкратце. У меня есть ещё дела, – сказал он, после чего подсел к Венете на мышиный мех и начал свой рассказ.

* * *

Все помогали друг другу так, как могли. Анима, которой недавние события дали свободу, занималась перевязкой оставшихся ран у воинов. Самые опасные раны обработали на небольшой промежуточной остановке, однако из-за спешки всё с этим связанное группа сделать не успела. Сейчас она перевязывала небольшую рану на спине Се́лекса – старого воина, отца погибшего в битве Адулеса.

– Почему, Анима, крысы не забрали меня? Почему его? – спросил он, после чего шикнул, так как Анима слишком резко дёрнула иглой.

Иглы изготавливались из костей мышей либо из кусочков железа, а нитки получали в основном путём размотки различных кусков ткани.

– Если ты будешь всё время меня отвлекать, то я никогда тебя не зашью, – пробурчала она и продолжила своё дело.

Селекс тем не менее не замолчал.

– Весь этаж был в крови! – произнёс он. – А Адулес… Анима… О, небеса! За что мне всё это?!

Примерно через двадцать вдохов Анима закончила с ним. Она неплохо зашивала, и, как и всегда, шов вышел у неё недурно.

«Если бы он не вертелся, то вышло бы намного лучше», – мысленно произнесла она, после чего провела рукой по лбу.

– Привет, Анима! – произнёс подошедший Гу́до.

Гудо, как и Анима, не участвовал в основной части битвы по своей молодости и неопытности. Тем не менее то сражение не прошло мимо них, они участвовали в прикрытии отступающих воинов на последний «этаж». Во время того прикрытия им (а также ещё нескольким воинам, стоявшим в запасе) выпала возможность сразиться с крысами. Гудо даже смог завалить одну крысу, пробив той череп. Анима же смогла только поцарапать и отпихнуть пару серых монстров. Битва не обошла молодёжь стороной, а Селери́ту, подругу Анимы, так и вообще забрала.

– Привет, – ответила она и тяжело выдохнула. – Ты как? Всё нормально?

– Да так, пара царапин. Ничего, в общем, особенного. Я вижу, ты подыскала себе работёнку.

– Тебе бы тоже следовало что-нибудь найти. А то ходишь тут просто так, – сказала она, после чего села на пол и скрестила ноги в позе лотоса. – Этот день… выжал из меня все соки.

Недолго думая, Гудо опустился возле Анимы.

– Тебе отец ничего не говорил? – произнёс он через один вдох. – Про то… как мы будем идти.

– Я знаю не больше, чем ты. Он надеется, что крысы не станут подниматься выше. По крайней мере, хвоста задняя группа не заметила. Да им и нет смысла подниматься. Первых двух этажей им хватит с головой. И подвал ещё, может быть, они заберут.

– А что если они пойдут? Может, мы сможем их обойти и выйти из дома?

– Не знаю, но… идея мне не нравится. Мы же не знаем, как крысы двигаются. Если мы всё не продумаем, то можем просто загнать себя в ловушку.

Гу́до кивнул и начал задумчиво бегать взглядом по своим ступням. Анима повернула голову и посмотрела на Амикам, разговаривающую с Цермо. Цермо отгрызли руку во время битвы на третьем этаже, и Амикам удалось обработать оставшуюся культю на промежуточной остановке, причём обработать довольно неплохо.

Через несколько вдохов Анима отвернулась от них и наткнулась взглядом на спину Фо́ртида. Тот, будто бы почувствовав её взгляд на себе, обернулся.