Крысы

Глава 1. Родители и дети

Когда моё лицо ещё не покрывали морщины, мы, дети мои, жили совсем в другом месте. Мы жили в подвале дома, находящегося не сказать что уж очень далеко от того места, где мы с вами живём сейчас. Никто из вас… не застал тех времён.

Наша жизнь была спокойной. Я не имею в виду, что она была абсолютно беззаботной и лёгкой. Я говорю о том, что мы практически ничего не боялись, хотя и надо было. Стычек с крысами было мало, враждебных семей в округе – в принципе, как и сейчас – не было, а свиней мы не считали страшной угрозой. Тогда к этим властелинам мира мы влезали куда чаще, чем сейчас. Однажды свиньям это надоело, и они вызвали Монстра. Этот Монстр пустил в наш подвал душащий воздух и тем самым отравил нас. К счастью, у нашего бывшего вождя – его звали Ифри́т – имелись планы к отступлению, и мы бежали. Тогда выбралось из дома всего лишь 37 человек.

Я помню, что мы выбрались из дома в ливень. Я… помню это так, как будто это произошло сегодня утром. Нам некуда было податься, но мы бежали. Может, мы бы и сдались на половине пути, если бы не Ифри́т. Он кричал так громко и так свирепо, что все мысли о сдаче у нас улетучивались сразу же, как только появлялись. В конце концов мы добрались досюда. Ну то есть не совсем до этого места, а до подвала этого дома. К нашему несчастью, так получилось, что в этом подвале в то время жили крысы.

Нам некуда было идти, некуда было больше податься. Единственное, что оставалось – попытаться выбить крыс из этого дома.

Это была… действительно великая битва. Крыс было как минимум в два раза больше, чем нас, но мы вначале держались неплохо… пока в бой не ворвался крысиный вождь. Эта огромная, размером чуть меньше кошки, туша появилась и напала на наши ряды. Чудовище добралось до нас, и первым, кто с ней встретился, был Па́энул – друг Ифри́та, о котором я вам говорил раньше. Оно его просто разорвало на части.

Нам пришлось отступить к стене, после чего мы уже не наступали, а защищались. Но Ифрит сдаваться просто так не собирался. Он прорвал самое незащищённое место в полосе крыс и из вражеского тыла вместе со своими самыми верными друзьями напал на крысиного вождя. Предводитель крыс сражался с удивительнейшей яростью, однако Ифриту всё же удалось его завалить, после чего остатки крыс отступили. Подвал после этого стал нашим.

Вы должны помнить, дети мои, ту жертву, что принесли ваши предки, чтобы вы жили, ведь если бы они не сделали того, что сделали, то, возможно, вы бы и не родились вовсе. Они могли просто сгинуть. Возможно, их съели бы животные с улиц – удивительно, что никто во время перебега нам не попался, – либо они просто утонули бы. Ифрита, к сожалению, уже какое-то время нет в живых, но его сын и наш теперешний вождь Да́ктор не уступает ему ни в силе, ни в мудрости.

Почему мы не остались жить в подвале? Потому что там очень влажно и, что удивительно, почти негде прятаться от свиней, которые заглядывают туда чаще, чем нам хотелось бы. К тому же оттуда выходить на охоту очень сложно и рискованно. Поэтому мы поднялись на первый этаж и нашли подходящую квартиру. Не сразу, конечно, но через какое-то время мы прижились здесь. Хозяин квартиры редко сюда заглядывает, да и приходит домой не каждый день, так что… Ну ладно, ребятки, я пошёл заниматься другими делами. И не надо на меня так смотреть, на сегодня историям конец.

* * *

Хо́нор попробовал воздух, после чего махнул своим и двинулся вперёд. Запах был ему знаком.

– Что здесь? Гнездо? – спросил подбежавший Де́кстер.

Хонор утёр нос рукой и произнёс:

– Не уверен, но возможно. Запах сильнее, чем при вчерашней охоте. Могу точно сказать только одно: мы близко.

«Мы уже два раза приходили с охоты с какой-то мелочью – две-три мыши за заход, – подумал Хонор. – Сегодня нам точно повезёт. А вообще… похоже, уже пора думать о третьем этаже. Нужно сказать Да́ктору, иначе вскоре мы и после четвёртой попытки будем приходить практически ни с чем. Или же… нет, это только на крайний случай».

Хонору опять пришла мысль о том, чтобы начать посерьёзней обворовывать свиней, однако он её снова отогнал. И он думает, Дактор тоже подобные мысли отгоняет, так как они оба помнят, к чему такие мысли приводят.

«Они приводят к Монстру», – подумал он, после чего ускорил шаг.

Хонор не во всём поддерживал Дактора, но в этом поддерживал точно. Он сам видел всё это. Он помнил, как вся его относительно спокойная жизнь в один миг перевернулась с ног на голову. Эти людские крики и стоны, сменившиеся вскоре громкими частыми ударами – это дождь ударялся об землю, – до сих пор иногда вспоминаются ему. Такие ужасные вещи невозможно забыть.

Хонор мотнул головой, чтобы отогнать наваждение. Некогда было расслабляться. Семья ждала еды.

Через некоторое время Хонор остановил рукой охотников и отступил на полшага. Вдалеке, прямо возле стены, сидела мышь и что-то грызла. Покончив с едой, она юркнула в небольшую норку в стене.

– Декстер, иди сюда, – произнёс Хонор и махнул рукой.

Когда охотник подошёл ближе, Хонор прошептал:

– Поищи ещё нору рядом. Если в стене гнездо, то, скорее всего, из неё есть несколько выходов. Мы ждём тебя примерно 70 вдохов[1] и выдвигаемся.

– Понял, – произнёс Декстер и, прихватив с собой троих молодых охотников, пошёл вперёд.

– Не может быть! – с ярко выраженным сарказмом произнёс У́лкус, когда Декстер отошёл. – Неужели что-то нашли?

– Похоже на гнездо, – ответил Хонор.

– Да вы то же самое каждый раз говорите!

Хонор на это ничего не сказал. Через полвдоха Улкус цыкнул и вполголоса произнёс:

– Ну как обычно – без ответов.

– Хватит, Улкус! Вовсе не их вина, что на этаже больше ничего не осталось! – огрызнулся Адуле́с – жилистый паренёк, отпрыск Се́лекса.

– Не надо меня затыкать, мальчик. – Пауза в полвдоха, затем Улкус продолжил: – Лично мне кажется, что наши ведущие просто сдулись. Почему они вообще нас не слушают? Может, тогда мы бы что-нибудь и нашли.

– Ты сам знаешь почему, Улкус, – сказал большой и мускулистый Петра́м, представлявший собой в каком-то смысле просто гору мышц.

Петрам не любил пустую болтовню и знал цену каждому своему слову. Если он начинал выливать свои мысли, то его слова доходили буквально до всех благодаря лёгкой хрипоте в голосе ну и – что уж тут скрывать – габаритам тела.

– Повтори мне, пожалуйста, а то я забыл, – ехидным голосом произнёс Улкус.

Вместо ответа Петрам нахмурился и скрестил руки на груди. Через вдох Улкус сам ответил:

– Да-да. Потому что ведущие во время охоты уходят в себя, и если их отвлечь, то они сбиваются. И ещё ведущих должно быть максимум двое, так как споры могут сильно сбить темп охоты и сделать её слишком долгой. Но наши последние вылазки были не слишком удачными. Может быть, тут всё дело в наших «непоколебимых» ведущих? Никто не задумывался, а?

– Тебе что, Улкус, так нравится спорить на пустом месте? – спросил Па́тист. – Поверь хотя бы Дактору, который сам назначил Декстера и Хонора ведущими.

На это Улкус лишь фыркнул.

– Так, парни, хватит пустой болтовни. Пора выходить, – произнёс через несколько вдохов Хонор и вышел из трещины в стене в коридор.

* * *

Мышиная жизнь очень незатейлива. Они живут, чтобы есть и плодиться, и надеются только на то, что никто не прервёт этот их безумный жизненный цикл.

Одна из мышей, что находилась ближе всех к выходу из норы, подняла голову и повела носом. Через полвдоха она выпала из жизни, так как её череп пробило копьё, представляющее собой палку с привязанным на одном конце кусочком стекла.

Мыши мигом поняли, что произошло, и попытались выбраться через запасной ход, но дорогу им перекрыл Декстер вместе с тремя другими охотниками. Началась настоящая кровавая резня. Осознав своё положение, мыши пошли в атаку, однако многого не добились. Люди своей первой задачей не ставили убийство мышей. Они плавно двигались то вправо, то влево и старались оттолкнуть мышей к своим собратьям. Когда спины двух групп мышей встретились, люди усилили напор, и, не имея возможности больше отступать, мыши поддались.

* * *

И́гнис механически провела рукой по лбу, на котором после этого остался кровавый отпечаток, после чего снова вонзила нож в тушу мыши. Работа расслабляла её, давала возможность недоваренным мыслям выйти на волю. Сделав очередной надрез, Игнис погрузилась в мысли и воспоминания.

Она уже давно перестала скучать по старому дому, однако мысли, связанные с ним, всё равно иногда посещали её. Хотя, если так подумать, в каком-то смысле место, в котором они сейчас живут, это третье их пристанище. Какое-то время они жили в подвале этого дома, однако вскоре решили переселиться сюда из-за ряда проблем, которые вызывало проживание в подвале. Сейчас они живут на первом этаже этого огромного, уходящего к небесам здания, в квартире свина, который приходит к себе домой не каждый вечер, а если и приходит, то не каждый раз при этом заглядывает на кухню. Семейство очень быстро поняло всё это и частично переселилось из практически полой стены в кухонную мебель, но только частично, так как риск быть обнаруженными для них всё же был. Игнис не боялась жизни в мебели, однако работать всё же предпочитала в стене.

Какое-то время Игнис была воином и охотником, причём сражалась она очень даже неплохо. Во время стычек с небольшими стайками крыс (небольшими относительно той стаи, что была тогда, когда люди пришли в этот дом), которые происходили уже после великой битвы, она показала себя сильным воином, отдающим всего себя битве. Тот огонь, что пылал тогда в её глазах, скорее всего, и привлёк к ней Хонора, который в данный момент является её второй половиной. Однако те времена давно прошли. Для людей настали спокойные дни, и воины всей семьи полностью переключились на охоту. Игнис тоже была охотником и даже ведущей, но через некоторое время решила передать эстафету молодым и заняться разделкой мышей и изготовлением одежды. Работа ей нравилась, так как через некоторое время она перестала требовать от Игнис умственного напряжения, а ей как раз это и было нужно. Она в последнее время очень много размышляла о различных вещах.

Со стороны выхода из стены на кухню начали раздаваться знакомые голоса, и Игнис сразу поняла, к чему это всё. Ловким движением руки вонзив в стену своё орудие – стеклышко, привязанное к металлическому куску, – она пошла к выходу.

Вскоре внутрь стены начали заходить охотники. Что удивительно, на этот раз они пришли далеко не с пустыми руками.

К охотникам бежали женщины и дети. Их глаза блестели от удивления.

– Да, мы теперь точно не пустые. Дактор уже всё знает, – произнёс Хонор и вместе с Петрамом положил мешок с частями мыши у стенки.

Выдохнув, Хонор добавил:

– Ещё… нужно ещё охотников отправить туда. Всё, что мы принесли – это лишь верхушка от огромной кучи.

Заметив Игнис, Хонор улыбнулся. Игнис, улыбнувшись в ответ, пошла к нему.

– Что ж, на этот вечер вы – наши герои, – сказала она, когда добралась до него и обняла. – Спасибо тебе.

– Заслуга не только моя, Игнис. Видела бы ты парней в битве. Особенно Декстера со своей группой, который устоял перед волной мышей.

– Не прибедняйся, муж. Ты как всегда, – сказала Игнис. – Благодаря вам сегодня семья не будет голодать.

Хонор снова улыбнулся и прижал жену к себе.

– Слушай, а где А́нима? – спросил он после молчания в два вдоха.

– Не знаю… Может, в мебели помогает ходокам к свиньям?

Несколько морщин появились на лбу Хонора, но через полвдоха разгладились.

* * *

– Мешки? Отлично. И не потеряйте их по пути, пожалуйста, – произнесла Анима и махнула рукой, приказывая двигаться дальше.

– Ты же понимаешь, что семейство в любом случае всё поймёт? – спросил Гу́до, молодой парень.

Анима поправили повязку из мышиной шкуры на груди и сказала:

– У нас не остаётся другого выбора, Гудо. Лично я не хочу видеть, как члены моей семьи умирают с голоду.

Гудо кивнул и двинулся дальше.

Анима вела за собой четырех молодых ребят: двух девушек и двух парней. Они шли вдоль стены по коридору к той квартире, в которой, как говорят ходоки к свиньям, много еды. К сожалению, в группах ходоков к свиньям очень мало людей – максимум четыре, – да и к тому же у всех у них приказ не брать с собой много съестного, так как пропажа еды – это первое, на что обращают внимание свиньи. В основном ходоки берут мало и по большей части вещи, которые могут сгодиться как орудия труда. Однако если человек может сделать что-то сам из того, что есть вокруг, то он это делает и не идёт к свиньям. Такое у них правило. У Анимы же в планах обворовать свиней несколько значительнее, чем обычно.

Анима всё понимала. Она не была свидетельницей тех страшных событий в старом доме, так как её ещё в то время не было на свете, однако она понимала, почему Дактор не желает частых контактов со свиньями. Девушка не сомневалась в существовании Монстров, но, как она считала, крайние положения требуют крайних мер. Если Дактор не способен взять на себя ответственность, то это сделает она.

Добравшись до нужной норы, Анима осмотрелась по сторонам и вошла в неё. Дальше группа пошла внутри стены, которая не была полностью полой, но всё же имела узкий коридорчик.

Выглянув из норы, Анима увидела следующее: множество мебели, стол, большой серый шкаф, в котором, говорят, свиньи содержат припасы. В общем, они смотрели на комнату, в которой свиньи по своему обыкновению едят. На одном из шкафов прямо у левой стены что-то было, но под таким углом группе было трудно понять, что конкретно.

Анима решила не спешить. Нужен был план, который затем можно было бы осуществить. Смотря на выдвижные ящики в шкафу, она распределила обязанности так: два человека стоят в самом низу и принимают припасы сверху, остальные идут за этими самыми припасами. Когда вторая группа добудет припасы, она после этого начнёт скидывать заполненные мешки с едой вниз. Первая группа должна будет перетаскивать полученные ею мешки в нору. Всё это придумано для того, чтобы при появлении источника опасности группа смогла бы сбежать, не неся при этом много груза.

Убедившись ещё раз, что никого из свиней нет, они пошли к шкафам. Добравшись до них, группа начала забираться наверх. Они использовали ручки выдвижных ящиков и сами ящики. С первым ящиком случились некоторые проблемы по причине того, что он был самым высоким, однако группе, благодаря общей взаимовыручке, удалось с ним справиться.

Первыми на шкаф забрались Анима и Селери́та, причём практически одновременно, затем до верха шкафа добралась Ка́рма.

На шкафу группа обнаружила дощечку, на которой лежал красный кусок мяса продолговатой формы, а также желтый кусок непонятно чего неопределённой формы. Рядом с каждым из больших кусков лежали ещё небольшие кусочки, которые, судя по всему, были отрезаны от этих самых больших кусков, причём, как было видно, отрезаны очень ровно и аккуратно.

Размышлять было некогда. Вполголоса дав указания, Анима пошла к ближайшему, то есть красному, куску. Добравшись до него, она, не дожидаясь других, откусила от него кусочек.

«Действительно мясо!» – вспыхнуло в мозгу Анимы, после чего она начала разделывать более мелкие кусочки с помощью своего орудия, которое сама сделала из куска крепкой железяки, привязанной к палке. Остальные члены группы последовали её примеру. Селерита попробовала желтый кусок и, удивившись его необычному вкусу, начала разделывать и его.

Анима уже видела такое необычное мясо, ходоки иногда приносили. А вот чем являлся этот большой желтый кусок, для неё было неясно.

Прошло примерно двести вдохов[2], и за всё это время ничего подозрительного и тем более намекающего на опасность замечено не было. Заполнив мешки, группа начала собираться.

* * *

Хонор подбежал к взволнованной Игнис и произнёс:

– В прихожей, комнате для умывания и ещё той большой, с живым ящиком её нет.

Вторая половинка Хонора положила руку на лоб.

– Я… мы всю кухню облазили… И ещё всю комнату для отдыха. – Пауза. – Похоже, муж, они решили устроить какую-то авантюру.

Игнис подошла к стенке шкафа и, продолжая держать руку на лбу, опустилась на пол. Хонор подошёл к ней и скрестил руки на груди.

– Вторая группа охотников пришла? – спросил он как обычно спокойным тоном.

– Да… поймали две мыши. Но с ними Анима не увязались. – Пауза. – Небеса, что же она удумала?

– Она тебе ничего не говорила?

– Нет! – громко произнесла она, после чего вздохнула и продолжила тише: – Она… ты же её знаешь, Хонор. А ещё… в общем, в последнее время она вела себя тише обычного. Она будто… избегала меня.

Хонор не сказал ничего и вместо этого начал озираться по сторонам. Через несколько вдохов Игнис подняла голову и спросила:

– Какие-нибудь идеи, Хонор?

Сразу после её вопроса со стороны главного шкафа начали раздаваться заметно более громкие голоса, чем до этого. Хонор с Игнис переглянулись и двинулись туда.

* * *

– Что происходит? – спросила Игнис, подойдя к беснующейся толпе.

Через несколько мгновений она заметила дочь. Та стояла рядом с четырьмя другими молодыми ребятами, а вокруг них толкался народ.

– Анима? – произнесла Игнис и продвинулась чуть вперёд.

Анима, в отличие от других ребят, стояла не с опущенной головой. Своих действий она стыдиться не собиралась.

Раздалось несколько громких стуков – относительно громких, так как семья старалась делать всё тихо и лишний раз не поднимать шум, – и толпа вскоре успокоилась. Игнис заметила, что это стучал Да́ктор своим посохом – палкой с яркой блестяшкой, которая показывала, что её носитель имеет власть.

– Тихо всем! – рявкнул он, после чего снова опустился на пустой ящичек.

Дактор был худым и длинным, голова его была полностью лысой. Его внешностью было легко обмануться, однако делать этого не стоило ни в коем случае. В его глазах светился глубокий ум, а тело помнило множество битв и охот.

– Дактор, что происходит? – спросил подошедший Хонор.

Выйти вперёд он не мог, так как это нарушило бы традиции. Во время суда подсудимые неприкосновенны и недоступны.

– Что происходит?! – саркастически начал Се́нектит, один из старейших членов семьи, но Дактор вовремя его остановил, подняв руку.

– Они нарушили наш главный закон, Хонор, – произнёс Дактор. – Их поймали, когда они укладывали мешки с едой в наш угол с припасами. Они были у свиней, и твоя дочь, Хонор, вела их.

Хонор посмотрел на Аниму, однако та на взгляд не ответила. Она продолжила стоять и смотреть на стенку шкафа.

– С чего ты взял… что она вела их? – спросил Хонор, хотя и знал, что конкретно в этой вещи можно быть полностью уверенным. Кто, если не она?

– Всё просто: она сама сказала это, – ответил Дактор, после чего стукнул посохом и произнёс несколько громче: – Преступление налицо, братья и сёстры, однако голосование проведено всё же будет. Кто за то, чтобы наказать их, а конкретно: наказать работой на полную отдачу[3] и запретом на выход из стенки на одну часть сезона?[4]

Подняли почти все, кроме Игнис и ещё нескольких людей. Хонор также поднял руку.

– Всё ясно, – сказал Дактор. – Итак, отдаю этих детей под присмотр Амика́м. Ты же согласна?

Амикам – высокая и мускулистая женщина, вторая половина Петрама – кивнула. Вождю никто не отказывал, однако у Амикам и не было таких мыслей.

– Хорошо, решено. Хонор, пройдём со мной, – сказал Дактор и повернулся вполоборота.

Все начали расходиться по своим делам. Анима со своей группой пошла под присмотром Амикам ко входу в стену. Игнис уже было двинулась к своей дочери, но Амикам вытянутой рукой дала понять, что пока не может позволить ей это сделать. Игнис пришлось смириться.

– Меня очень сильно расстроила твоя дочь, Хонор, – произнёс Дактор, когда они вместе с Хонором подошли к внутренней стороне стенки шкафа.

– Я понимаю, Дактор, что она нарушила закон, однако закон – вещь относительная. Я не могу сказать, что абсолютно не согласен с её решением.

– Я не трус, Хонор, и ты сам, как я думаю, это знаешь. Однако я очень сильно боюсь одной вещи. Я боюсь повторения истории. Зачем мне идти в ловушку, когда я знаю, что она там есть? Если бы я оставил это без внимания, то, думаешь, всё это просто так забылось бы? Постоянный и доступный источник пищи… Неплохо звучит, да? Однако за подобные вещи практически всегда приходится давать что-то взамен, и довольно часто плата бывает больше того, что ты получил. Ты же понимаешь меня?

Хонор кивнул. Через вдох Дактор начал говорить вновь:

– Не все сегодня подняли за наказание руки. Ты видел? Похоже, некоторым понравилась идея того, что еда может достаться так, казалось бы, легко. – Пауза. – Надеюсь, я убедил тебя в справедливости наказания.

Дактор замолчал и отвернулся, давая понять, что он закончил.

– Я тебя понимаю, вождь, – спокойным тоном произнёс Хонор, после чего повернулся и двинулся ко входу в стену.

* * *

Готовка – одно из самых опасных и сложных дел для семьи. В кухонных шкафах никто готовить не рискнул, как, собственно, и в стене, и почти во всех других частях квартиры. Если свиньи будут периодически чувствовать запах из квартиры, которая большую часть дня пустует, то в их головы могут начать закрадываться опасные для людей мысли и предположения – по крайней мере, к такому выводу пришли многие члены семьи. Однако сырое мясо, тем более мышиное, может быть опаснее даже прихода свиней, так что было решено найти обходной путь. И пришли к вполне себе неплохому решению: готовить на балконе.

Балкон был застеклён, но несколько окон были приоткрыты. Он был завален всяким барахлом, которое люди иногда использовали в своих целях (но не перебарщивали, так как это могло бы вызвать подозрения). Хозяин квартиры редко сюда заходил, а если и заходил, то только дымил, что было людям на руку. Благодаря открытым окнам и различным запахам, доносившимся с улицы, запахи с балкона можно было оправдать тысячами способов.

Дождавшись, когда свин уйдёт, и подождав ещё немного после этого, Хонор вместе с семьей начал перетаскивать железные ящики для готовки, мясо и куски дерева на балкон. Потом начались приготовления на месте. Сначала группа заполнила ящики дощечками, потом эти самые дощечки подожгла от зажигалки, которая была украдена у свиней какое-то время назад, и только после этого все начали заниматься самой готовкой. Небольшие кусочки мяса нанизывали на палки и подносили к огню. Ели на балконе все вместе. Новые подопечные Амикам также пришли. Точнее, их привели. На времена питания было решено отпускать Аниму и других наказанных ребят к своим семьям, чем те сразу же и воспользовались.

– Здравствуйте, – произнесла подошедшая к своим родным Анима.

– Анима! Да-да… Садись! – произнесла Игнис чуть взволнованным голосом и указала на место возле себя.

Они сидели на небольшой куче какой-то макулатуры. Анима кивнула и послушно села на указанное ей место.

Хонор несколько вдохов со странным выражением смотрел на свою дочь, затем снова принялся за мясо.

– Анима… что это такое было? – спросила Игнис более строгим голосом.

– А что нам ещё оставалось делать? Если бы… отец снова пришёл с полупустыми руками, то вы, возможно, восприняли бы всё несколько иначе.

– Не так, Анима. Мы бы, как обычно, подстроились под ситуацию. А ты принесла семье искушение. Мы бы приняли то, что есть, и пережили бы всё это, однако внимание свиней не дало бы нам никакого шанса.

– Ничего мы бы не приняли. Просто померли бы от голода, и всё.

– У нас же есть ходоки, Анима! Они приносят припасы.

Анима усмехнулась.

– Припасы?! Жалкие крохи! Не хватит, чтобы даже четверть семьи прокормить! Я лишь совершила показательное предложение: почему бы не наведываться к свиньям с чуть большей группой через определённые промежутки времени? Я не обязательно говорю о себе. Я говорю об опытных охотниках и ходоках.

– Анима… это всё мы уже проходили. В прошлом доме.

– Но ты говорила, что там хождения были чаще!

– Да, чаще… но не настолько часто, как ты думаешь. И всё так же было заранее подготовлено, как у тебя в плане. Все в группах были опытны, всё происходило достаточно тихо. Однако Монстр всё равно пришёл. И мы ничего не смогли с этим сделать.

Аниме нечего было на это ответить. Она молча опустила голову и принялась жевать.

– Когда-нибудь, Анима, кто-нибудь оступится. И это приведёт к гибели всей семьи.

После этих слов Игнис повернулась к своему мужу.

– Почему ты ничего не скажешь, Хонор? – спросила она.

Хонор дожевал кусок мяса, проглотил и произнёс:

– Потому что ты сказала то, что хотел сказать я. И к тому же местами меня поправила.

Остаток ужина все провели молча.

* * *

Хонору не спалось. Игнис спала рядом с ним, укрывшись тем же самым куском ткани, что и он. Она тихо посапывала. Анима же спала рядом с другими членами её группы. Все они спали внутри стены, на полу.