Река жизни

– А у тебя вообще «прописка» на «железке» была? – спросил меня на вечернем фуршете в кругу коллег начальник украинской «железки» Анатолий Слободян.

– А как же, прописан как положено, – ответил я.

– Ну-ка, сейчас мы это проверим! Официант, налейте молодому человеку стакан как полагается, – кивнул он, указывая на стол.

Официант с готовностью наполнил стакан польской водкой. Я понял, что на глазах у коллег не могу не выпить. Поднял и осушил до дна.

– После первой не закусываю, – сказал я окружающим меня коллегам, вспомнив похожий эпизод из фильма «Судьба человека».

– От це дило, – одобрил Слободян, – наш хлопчик!

Минут через 20 я понял, что опьянение настигает меня по-взрослому, потому поспешил попрощаться с коллегами и уехал в гостиницу.

Я чувствовал большую ответственность на большом посту: первый месяц даже не мог спать ночами, переживая за своевременность отгрузок угля и нефтепродуктов в зимний период.

Будучи ответственным за клиентский блок, куда бы ни приехал, я везде был желанным гостем, узнавая реалии казахстанских производителей. На Соколовско-Сарбайском производственном объединении (ССГПО), это на севере Казахстана, посмотрел, как добывают железную руду. Стоишь на смотровой площадке над одной из громаднейших ям в мире, смотришь вниз, а поезда кажутся игрушечными и уж совсем крошечными – гигантские БелАЗы, самые большие грузовики в мире.

А Экибастузский угольный бассейн, который обеспечивал энергетическим углем Урал, Сибирь, Казахстан, Кыргызскую Республику… Крупнейшая погрузка в день во всем Советском Союзе была именно там. Рекордсменом, который отправился со станции Экибастуз, был самый большой тяжеловесный поезд – его вес 43 000 тонн, а длина более шести километров. Четыре локомотива тянули 440 вагонов, груженных углем. Для сравнения – вес обычного грузового поезда составляет около шести тысяч тонн.

Министерство угольной промышленности СССР в 1986 году возглавлял Михаил Иванович Щадов. Когда нужно было обеспечить углем энергетиков перед отопительным сезоном, он и его первый заместитель непосредственно присутствовали на отгрузках в Экибастузе. Поэтому хочешь не хочешь, а вникаешь в тонкости погрузки. Это был один из самых интересных периодов в моей жизни.

Еще будучи заместителем генерального директора, я объехал весь Казахстан и знал практически все нужды тех, кто взаимодействовал с железной дорогой, ведь помимо ответственности за работу с клиентами я курировал распределение вагонов под погрузку. В мое поле деятельности входила также погрузка металлолома, и мою фамилию знали все, кто вообще занимался металлическим ломом – в то время встали многие заводы. Но подход у нас был принципиальный – мзду не брать. Позже это стало одной из причин, почему нашу команду невзлюбили.

Теперь цель перед нами стояла большая – повысить эффективность работы всего железнодорожного транспорта.

Опыт работы в РГП «Қазақстан темір жолы» помог мне защитить в 2001 году кандидатскую диссертацию по теме «Повышение эффективности управления монополиями на примере железной дороги». Это был золотой час в моей жизни. На заседании высшей аттестационной комиссии (ВАК) Института экономики Академии наук Казахстана я озвучил и отстоял выводы своей диссертации перед академическими учеными и корифеями железнодорожного транспорта, таким как Нигматжан Исингарин, бывший замминистра МПС СССР и первый вице-премьер Казахстана. На голосовании ни один из них не проголосовал против.

Но, к сожалению, не всем нравились реформы, начатые нашей командой, и одним из спусковых крючков стали жалобы на выделение вагонов под вывоз металлолома в Китай, что в те годы было самым популярным бизнесом. Не обошлось и без политики, конечно… Впрочем, книга не о том.

Понятно, люди привыкли спокойно работать десятилетиями, а тут приходит руководящая молодежь и заявляет: «Все будет по-другому». Некоторые железнодорожники старой закалки просто не приняли нас:

– Че ты мелешь, я тут 40 лет работаю, а ты пришел меня жизни учить?! Юнец!

Слушая подобные выпады, я старался выдохнуть побольше и не вступать в перепалку. Хотя сказать хотелось многое… Но поступал всегда так, как требовало дело. Ради достижения поставленной цели всем, в том числе и аксакалам-железнодорожникам, приходилось следовать распоряжениям руководства.

За время нашей работы было сделано много системных преобразований по обновлению нормативной и законодательной базы. Железная дорога выбралась из сложного финансового положения, за несколько лет став прибыльной, тут-то и проявились интересы многих финансово-промышленных групп.

В марте 2002 года, я с семьей уехал в отпуск в Дубай, где и узнал из новостей, что постановлением правительства госпредприятие «Қазақстан темір жолы» из республиканского преобразовано в акционерное общество. Это событие держали в глубочайшем секрете. Я понимал, что в процессе преобразования поменяется и должность руководителя – вместо генерального директора РГП появится президент нового акционерного общества. Вот так, указом сверху был назначен и новый руководитель.

Некоторые СМИ на волне хайпа и в поисках объяснений пустили слух, что я в бегах. Я ошеломленно слушал новости: такое чувство, что меня переехал каток. Еще недавно я строил планы, только-только собрал хорошую команду, официально принята программа реструктуризации отрасли и новый закон о железнодорожном транспорте… И на этом все?..

Моя супруга в то время была беременна, мы ждали сына. После таких новостей ей стало плохо, на меня обрушился шквал звонков:

– Как так, что произошло? Мы по телевизору услышали – ты в розыске, в бегах?

Чтобы опровергнуть все инсинуации в мой адрес, я на перекладных добрался из Дубая до Астаны и утром успел провести совещание, где тепло попрощался со своими коллегами и поблагодарил их за совместную работу. Они ведь были не виноваты, что высшее руководство сделало вид, что меня словно и не было на посту генерального. И несмотря на чувство опустошенности и некоторую потерянность первых дней после случившегося, я действительно благодарен судьбе за те пять лет работы на железной дороге. Они для меня стали годами становления. Научили общаться и взаимодействовать с людьми, подарили бесценный опыт в реализации больших проектов.

После моего ухода из «Қазақстан темір жолы» прошло 20 лет.

К сожалению, стратегия развития, принятая в период нашей работы, не была реализована в полной мере – за эти годы так и не были решены вопросы износа и обновления основных средств, и это сказалось на пропускной способности железных дорог.

Как разработчик той стратегии и один из разработчиков Закона «О железнодорожном транспорте», который заменил Устав железных дорог СССР, считаю, что причина сегодняшних проблем – половинчатость проведенных реформ и отсутствие реальной конкуренции на рынке перевозок.

За 20 лет в основном были решены вопросы дефицита вагонного парка, но к рынку локомотивной тяги частников так и не подпустили. До сих пор слаба цифровизация и автоматизация в отрасли – нонсенс на фоне успехов казахстанских финтехов, таких как Kaspi и Freedom Finance – уже узнаваемых международных брендов.

Думаю, что в будущем «Қазақстан темір жолы» станут прекрасным образцом транспортной экосистемы с удобным интерфейсом как для пассажиров, так и для грузоотправителей – и не только казахстанских, но и представителей глобального транспортного рынка. Верю в это!

Для реализации задачи такого масштаба требуется только желание и воля менеджмента компании. Уверен: мы увидим преображенные «Қазақстан темір жолы» в течение ближайших нескольких лет. Другого пути нет.

Глава 3

Останавливаться нельзя

Как ни крути, но какой бы ни был дорожный знак и чего бы он ни ограничивал или даже запрещал, но этот дорожный знак всегда свидетельствует о заботе одного человека о другом.

Евгений Гришковец

После реорганизации «Қазақстан темiр жолы» летом 2002 года началась кампания по обвинению нашей команды в хищениях и превышениях служебных полномочий, пачками возбуждались уголовные дела. На нас начали вешать всех собак. Вернее, хотели, но не смогли: я уже говорил, что мы старались работать открыто и честно. Впрочем, некоторые ребята получили условные сроки, а начальнику отдела снабжения впаяли растрату… Ведь если сильно захотеть, всегда можно найти, к чему придраться.

СМЯТЕНИЕ, РАЗОЧАРОВАНИЕ… ВОТ ОСНОВНЫЕ МОИ ЧУВСТВА ТОГО ПЕРИОДА.

Мне повезло: получив предупреждение о задержании, я успел выехать через аэропорт Караганды в Москву.

Я пробыл там восемь месяцев и за это время успел поработать в инвестиционном банке «Ренессанс Капитал», который проявлял интерес к зарождающемуся рынку частных железнодорожных вагонов.

Тогда это был самый продвинутый инвестиционный банк в СНГ с полностью западным менеджментом, во главе которого стоял новозеландец Стивен Дженнингс. А пригласил меня в этот банк американец Ход Торнбер, ранее он работал в консалтинговой компании «Артур Андерсен», с которой сотрудничали «Қазақстан темiр жолы».

Опыт работы в западном инвестбанке позволил по-иному взглянуть на бизнес. Когда работаешь в операционном бизнесе постоянно, нет возможности посмотреть на него сверху. Есть такой термин – helicopter view – взгляд словно с вертолета. Именно в «Ренессансе» я краешком глаза увидел, как мыслят инвестиционные банкиры – категориями присутствия на страновых рынках как части глобального разделения труда.

Спустя некоторое время на родине все улеглось: возбужденные в отношении меня дела закрыли из-за отсутствия доказательств и состава преступления. Я вернулся домой.

Смятение, разочарование… Вот основные мои чувства того периода.

Сначала мне казалось, что все это ненадолго, как дурной сон. Потом я понял, что фиксированных правил игры в государстве нет, они могут измениться в любой момент. И тогда окончательно решил развивать только частные проекты.

«РЕДФОРД»: УЮТ И АТМОСФЕРНОСТЬ

Еще работая на «железке», я открыл небольшое заведение, где можно было отдохнуть с друзьями или пригласить коллег на встречу. Мне всегда доставляло особое удовольствие принимать гостей и чувствовать себя хлебосольным хозяином.

Когда бывал в Москве, предпочитал, как когда-то с отцом, останавливаться в гостинице «Будапешт» на Петровских линиях. Место, скажу я вам, отличное, рядом Сандуновские бани – историческое здание, отличный бар, да и сервис неплохой. А напротив гостиницы мое любимое местечко, куда я периодически захаживал, – уютный камерный бар с гостеприимной атмосферой (сейчас там Новиковский ресторан «Бараshka»). И мне настолько понравилась идея открыть свой бар, тоже небольшой и уютный, объединив две квартиры, что я стал думать над созданием подобного в Казахстане.

Шел 1999 год. Квартиры в Астане тогда стоили недорого. Я нашел подходящий дом на улице Ауэзова, выкупил две квартиры – одну над другой – и соединил. Договорился с дизайнером из Алматы. Вместе мы создали особую обстановку, развесили на стенах фотографии известных артистов – получилось своеобразное актерское кафе.

Мы взяли классные снимки талантливого американского фотографа Энни Лейбовиц. Ее специализация – портреты знаменитостей: актеров, режиссеров, политиков, спортсменов. Она отлично раскрывает и передает характер своих героев. Все снимки яркие, фактурные. Мы с дизайнером отобрали фотографии Николсона, Мадонны и популярного голливудского актера Роберта Редфорда – высокого, седого и очень харизматичного. Позже пришла мысль назвать заведение его именем.

Персонал я набирал сам: искал единомышленников, тех, кто будет со мной на одной волне. Именно такой оказалась администратор Светлана – чудесная девочка, очень точная, аккуратная. Позже она познакомилась с другом моей юности Ринатом и вышла за него замуж. Сейчас у них прекрасная семья и трое детей.

Бар получился небольшой и уютный: на первом этаже в однокомнатной квартире барная стойка с двумя деревянными столиками, а наверху, в двушке, – еще семь. Внутри всегда было тесно, посетители сидели на деревянных скамейках буквально плечом к плечу, и сильно накурено – в то время современных систем вытяжки еще не существовало, обычная вентиляция не справлялась. Но все это только добавляло атмосферности, создавало особую теплоту и делало гостей ближе друг другу.

После работы я иногда заезжал в «Редфорд», а после 23:00 закрывал заведение и приглашал друзей на вечерние посиделки. Я с удовольствием готовил для них модные коктейли, наливал свежее пиво и угощал неведомым ранее блюдом – фондю. Мы даже привезли из Швейцарии все необходимое для приготовления сырного и мясного фондю «Синуаз». Нам нравилось экспериментировать, весело и шумно отмечать праздники, дни рождения друзей, да и просто встречаться по хорошим поводам или настроению.

Рядом была общественная баня «Рахат», и к нам заходили ее посетители, чтобы, вдоволь напарившись, выпить кружку холодного пива или просто перекусить. Позже напротив открылось посольство Украины – и клиентов еще прибавилось.

Удобных мест в Астане, где можно вкусно поесть в уютной обстановке и приятно провести время, было настолько мало, что наш бар сразу стал популярным.

Заведением я попросил заниматься супругу, так как сам не успевал, и у Анары это получилось! Она вывела «Редфорд» в прибыль за несколько месяцев, нашла все слабые места, минимизировала потери, и наше заведение заиграло новыми красками.

Позже, на пике популярности, мы с супругой продали своего «первенца» за круглую сумму, получив капитал для инвестиций в новые проекты общественного питания, и поняли, что общепит может быть прибыльным и привлекательным для клиентов.

PORTO MALTESE – МОРЕ ВСЕГДА РЯДОМ

У Казахстана нет выхода к Мировому океану, даже наше Каспийское море на самом деле не море, а озеро. Поэтому в казахстанских степях морская рыба на столе редкий гость.

В 2007 году во время одной из поездок в Москву мне довелось побывать в ресторане Porto Maltese – «Мальтийский порт». Эта сеть рыбных ресторанов работала уже в Москве, Питере, Вене. И это была фантастика! Атмосфера, внимательное чуткое обслуживание и просто неземной вкус свежайшей рыбы. Я только попробовал и понял: хочу, чтобы такое заведение открылось и у нас.

Я оставил свой телефон для хозяина сети этих рыбных ресторанов средиземноморской кухни, черногорца Душана Радовича, и спустя некоторое время он мне позвонил. Выяснилось, что сам он вырос на побережье Адриатического моря и был профессионалом, влюбленным в свое дело. Душан сказал, что уже получил запрос на франшизу в Казахстане от нефтяника из Алматы. Обещал, что подумает, наведет справки. Прошло немного времени, и – о, счастье! – его выбор остановился на мне.

YES!

Заключили франчайзинговый договор, и первый рыбный ресторан, самый далекий от морей и океанов, открылся в Алматы. Теперь и в Казахстане можно было прийти в уютный зал, выбрать свежую рыбу с ледяной витрины и через полчаса наслаждаться вкуснейшим блюдом. Рыба подавалась жареной, на гриле и на пару, тушеной или в соли – как пожелает клиент.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Кошара – помещение или огражденное место для содержания овец, скота.

2

ОБХСС – отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности.

3

Шарик-малик – она же наперстки, стаканчики – азартная игра, в которой ловкий мошенник предлагает отгадать, под каким из трех стаканчиков или колпачков спрятан шарик.

4

Акимат – региональный орган исполнительной власти в Казахстане, районная государственная администрация; аким – глава администрации.

5

Полувагон – грузовой вагон-кузов без крыши, предназначенный для перевозки грузов, не требующих защиты от атмосферных осадков.