Хроники апокалипсиса. Начало

В голову закрались мысли, что самогон нас все-таки не отпустил, однако, когда эта хрень начала двигаться в нашу сторону, сомнения отпали сами собой и мы с Серегой, дружно заорав, побежали назад. Тварь, судя по топоту сзади, не отставала. Понимая, что очередной спринт мы не выиграем, Серый, дернув меня за рукав, спрыгнул с дороги по склону вниз. Зацепившись за кусты, он начал тащить меня в сторону, и тут над нашими головами пролетело ЭТО!!! Имея явно больший вес и скорость, клоп скользил по влажному склону как большие санки. Даже сквозь шум адреналина в ушах был слышен скрипящий крик насекомого, пока оно не влетело в текущую внизу мелкую речку. С хрустом затормозив о широкий валун, клоп обмяк и замер.

* * *

Переводя дыхание, мы смотрели, то друг на друга, то на гиганта в реке, пытаясь понять, что происходит. Если это галюны, то странно, что они коллективные.

– Ты тоже клопа видишь? – спросил я, указывая на серую спину в пятидесяти метрах от нас.

– Ага, – выдохнул Серый. – Че за херня вообще происходит?

Не отвечая, я достал пачку и вытащил сигарету: шесть осталось, – отметил про себя. Товарищ хищно выдернул из руки никотиновую палочку. Пять, – машинально посчитал я. Пару минут мы курили в тишине, не сводя глаз с клопа в речке и пытаясь привести мысли в порядок, но тут насекомое начало шевелить усами. Не дожидаясь продолжения, мы молча вылезли на дорогу и резво припустили в сторону поселка.

Разговаривать желание пропало окончательно. Прокручивая в голове события сегодняшнего утра, я пытался понять, как обычный парень из глубинки стал героем фантастического хоррора?

В кино главный герой обладает уникальной семейной историей, ну или хотя бы именем. Я ничем таким похвастаться не мог:

Лавров Александр, для друзей просто Саня. 1990 года рождения. Родился и вырос в небольшом городе Армавире. Учился в местном вузе, с четвертого курса был отчислен за непосещаемость и отправился защищать родину. Там тоже без уникальных событий. Учебка, контракт. Продлевать не стал, но, вернувшись, столкнулся с отсутствием нормальной работы. Даже начал немного бухать. Мою жизнь перевернул туризм. Парочка походов в горы с друзьями переросла в серьезное увлечение с возможностью неплохого заработка.

Водить по скалам богатеньких болванов, распускающих перья перед своими барышнями, мне нравилось. Да и женушки клиентов нередко проникались моим героизмом, что было, в принципе, на фоне их мужей-тюфяков, и одаривали меня своей благосклонностью… Короче, я нашел свой путь в жизни и был даже по-своему счастлив.

Спустя пару часов мы уже подходили к поселку, Серега внезапно остановился. Развернувшись вполоборота, он повернул ко мне задумчивое лицо.

– Слушай, а что мы в поселке скажем? В лагере всех съел слоноволк и по пути на нас напал гигантский клоп?

– Вот сейчас реально пофиг, до людей бы добраться, или ты хочешь проверить, кто еще в лесу живет? – раздраженно пихнув Серегу в спину, я зашагал дальше.

Нетерпеливо взобравшись на пригорок, я почувствовал, как внутри все оборвалось. Внизу вдоль берегов реки раскинулся маленький горный поселок, а точнее, то, что от него осталось.

Поселок Никитино находился в живописной долине, через которую протекала небольшая речка и которая славилась прекрасным видом на Эльбрус. Сколько я помнил, внешний вид поселка не менялся годами по причине дороговизны доставки стройматериалов и упрямой веры местных жителей в то, что рано или поздно приедут богатые москвичи и выкупят их участки по цене нефтяных месторождений. Однако сейчас этот населённый пункт больше напоминало декорации к фильму о Курской дуге, причем танки тут не стреляли – просто давили постройки. Большая часть поселка была полностью уничтожена, над несколькими руинами курились еще дымящиеся пепелища, однако с десяток домов стояли нетронутыми.

– Нужно идти, – глухой голос Сереги вывел меня из оцепенения.

Внимательно осмотрев окрестности на наличие угрозы, мы начали спуск. Не знаю, что же тут произошло, но сейчас опасности здесь не было. Никитино никогда не был многолюдным местом. Удаление от цивилизации играло немалую роль. Но сейчас поселок напоминал кладбище. Подойдя к ближайшему уцелевшему дому, я обернулся.

– Разбегаемся по домам, ищем провизию и оружие. Не знаю, что здесь происходит, но я не хочу с «этим» встречаться с голыми руками.

– Да, шеф, – съязвил Серый, – а еще машину ищи, а то я не олимпиец – столько по горам бегать.

Света, как я и ожидал, в доме не было. Наивно было полагать, что линии электропередач уцелеют в этом погроме. Первым делом сунулся в холодильник. В нос ударил кислый запах заветрившихся продуктов. Похоже, света не было уже несколько дней. Сливочное масло, яйца, о, джек-пот… ветчина в вакуумной упаковке. Желудок оживленно заурчал, когда я разорвал пленку и воздух наполнился ароматом специй. Жадно кусая мясо, я второй рукой шарил по шкафам в поисках полезных ништяков. Батарейки попались только пальчиковые. Обидно, не подходят к моему французскому фонарю, но все равно в рюкзак. А вот ветровка в тему, берем, размерчик мой, уже ноябрь на дворе, а я в легком свитере.

Ну, как-то мало продуктов в доме для горного жителя, ищем подвал или кладовую. Позади дома виднеется что-то вроде сарая, собранного из обрезков кровельного железа и сосновых бревен. Хлипкий замок упал на землю вместе с петлями после второго удара. Скорее всего, он имел декоративное значение для отпугивания соседских мальчишек. Внутри меня встречает покрытый толстым слоем пыли велосипед. Пушки нет, зато нашел здоровенный колун для дров, ну, и то лучше, чем ножик. Задняя часть сарая была разрушена, и под обломками стены видны были остатки консервированных продуктов, которые тут хранились.

– Эх, не судьба, – огорчился я.

Выйдя на улицу, увидел Серегу, он стоял лицом к соседнему дому и внимательно разглядывал дверь.

– Серый ты чего залип? – спросил я, подходя поближе. – Я ветчину нашел.

– Подходи, мил человек, и ручки покажи, – услышал я голос из дома, в тот же момент разглядев ствол «Сайги», торчащий из двери.

– Дед, да не враги мы, сколько можно говорить, – дрожащим голосом распинался Серега, – говорю же – туристы мы, с гор идем.

– Вы рюкзачки-то откройте, сынки, – дребезжащим голосом пропел дед, насторожено всматриваясь в густой лес, покрывающий склоны долины, – да курточки снимите, а то мало ли что? Звать меня Михалычем можете, айда внутрь, потолкуем.

Убедившись, что оружия у нас нет, и заставив меня выкинуть колун и нож, Михалыч пригласил нас в дом, предусмотрительно не опуская «Сайгу». Мелко семеня ногами, он привел нас в кухню и усадил за обеденный стол. Устроившись в кресле напротив нас, он начал слушать рассказ о наших похождениях.

Глава 4

Предгорья Кавказского хребта

2 ноября 2017 года. 7:31

Объект «Альфа 09»

Как же холодно… Я еле смог открыть глаза… Светает… Мое онемевшее тело лежит на острых камнях в сыром русле ручья. Сделав усилие, я согнул сначала одну руку. Вроде целая… По очереди я проверил остальные части тела – похоже, мне повезло. С трудом отжавшись от земли, я встал на колени. Перед глазами все поплыло, и я тут же приземлился на задницу. Нехило меня приложил Потапыч. С другой стороны, грех жаловаться – в отличие от большинства, я еще жив. Облизнув губы, почувствовал знакомый солоноватый вкус. Вся левая часть лица была ободрана при падении и теперь нещадно саднила.

Вдруг в тишине раздалось знакомое урчание. Приподнявшись, я выглянул из-за камня. Ниже по течению, примерно в сотне шагов от меня, виднелась знакомая фигура. Медведь, громко чавкая и довольно урча, пожирал останки моих товарищей. Дыхание перехватило при виде кишок друзей, свисающих из пасти этого монстра. Сдерживая рвущийся из груди вопль ужаса, я развернулся и, петляя между валунами как змея, пополз вверх по течению ручья.

Встать на ноги у меня хватило духу метров через триста. Растерев онемевшие от холода и напряжения конечности, я легкой рысью побежал вверх по знакомой тропе. Мозг уже рисовал план спасения. Часа через полтора я выйду на плато Малые Бамбаки, и хрен кто меня в жизни загонит в лес. Оттуда за пять-семь часов добегу до Перевалки, солью инфу ментам – и в город… К Наташке… Женюсь… Устроюсь на нормальную работу… Но самое главное… Накопить бабла и купить квартиру в Краснодаре, нет… Лучше в Москве, чтобы до ближайшего леса на пяти маршрутках не доехать!

Однако даже мой тренированный организм не поверил в оптимистичный план мозга, причем еще на этапе «за полтора часа выйти на Малые Бамбаки». Туда, хрипя и кашляя как раненый бизон, я вылез часа через четыре. Усевшись под одинокой сосной, я пошарил в карманах: зажигалка, полпачки «Орбита», мокрая мобила и нож. Не густо, но хоть что-то. Нашел длинную прямую палку, ножом заострил конец – получилось копье. Не факт, что поможет, но смогу отбиться от хищников поменьше.

Вспомнил, что прошлым летом ходили по этим местам. Тут где-то есть небольшой домик. В нем летом живут пастухи, которые выгоняют живность на пастбище. Прикинув направление по солнцу, я пошел вдоль плато, осматриваясь и ища знакомые ориентиры.

Спустя полчаса, заметил «Часового» – скалу на противоположном краю долины. Если я правильно иду, то через пару часов будет домик.

– Ну, почти угадал, – сказал я вслух через четыре часа, когда наконец показалась знакомая крыша из-за холма. Упав на колени перед маленьким родником, вдоволь напился и облегченно рухнул на землю. Мышцы благодарно заныли, получив долгожданную порцию отдыха.

Дверь в хижину никогда не запиралась, у нее в принципе не было такой функции. Только небольшой крючок не давал ветру с вершин ворваться внутрь и устроить там погром. Зайдя, я первым делом принялся растапливать ржавую буржуйку времен царя Гороха. Благо дров было в избытке. Даже когда мы останавливались в прошлый раз, мы пополнили истраченные нами запасы и оставили подарок хозяевам – бутылку чистого спирта. Заглянув в заначку, огорчился – спирта, конечно, не было. Но зато лежала пара банок тушенки и банка маринованных помидоров.

– Тоже ништяк, – довольно крякнув, я начал вскрывать ножом банки.

Через полчаса я, наевшись, завалился на топчан. Несмотря на дикую усталость, сон не шел. В голове крутились воспоминания прошедших дней.

* * *

– Вставай, соня! Опять опоздаешь!

Я недовольно поморщился. Так не хотелось покидать теплую постель. Ночи уже холодные, а коммунальщики не чешутся включать отопление. Свесив ноги с кровати, зябко поежился. Холодно. Брр…

Дверь в комнату с треском распахнулась. С порога на меня уставилось суровое лицо родительницы. На усталом лице коронное выражение упрека.

– Ты встанешь сегодня или нет? – нахмурив брови, смотрела на меня мама.

Не глядя на нее, я молча пошел умываться.

– Ой, вы только посмотрите на него! Неужели стыдно стало? – завела свою пластинку мать. – Тебе двадцать четыре года, лоб здоровый, а все со шпаной пьянствуешь…

Не слушая постылые причитания, заперся в обшарпанной ванной. Ополоснул лицо ледяной водой и чистил зубы, строя план на сегодня.

Первое – забрать бабки у Анатолича, потом с Серегой по магазинам – затариваться продуктами. Сборы минимум на две недели, поэтому «тушняка» надо взять побольше. Главное, чтобы Леха с бухлом не подвел, а то ночи в горах уже холодные, а трезвым в палатке хрен заснешь.

«Золотые купола душу мою радую-ю-ют!!!» Телефон заорал так неожиданно, что я едва не поперхнулся.

– Ты выехал? – радостно заорал в трубку Серега.

– Да нет еще, только проснулся, – промычал я, вытирая лицо полотенцем.

– Кабан, ты охренел? Мы еще даже снарягу не паковали, на часы глянь!

13:43, мде-е-е, проспал чутка. Буркнув в трубку что-то типа «Ща буду», я нажал «отбой».

Мать, похоже, не заметила, что я уходил, так как продолжала ругаться, убираясь у меня в комнате. Найдя в груде вещей на стуле футболку, я начал одеваться.

– Куда тянешь, охламон! Это в стирку, – заголосила мама, вырывая футболку, – в шкафу чистые лежат.

Пожав плечами, я взял другую майку. Вот смысл так надрываться? Никаких нервов не останется…

– На столе пирожки и чай, – скомандовала мама, заметив, что я собираюсь сбежать.

– Некогда, – отмахнулся я.

– Ну что же ты за ребенок такой? – грустно опустившись на кровать, она посмотрела на меня.

Вздохнув, я присел рядом.

– Мы на сборы собираемся, а я проспал, не обижайся.

– Как? Когда? На сколько? – тут же подскочила мать. – Толик, ты почему ничего не сказал?

Мама у меня была очень хорошей женщиной. Лидия Константиновна Слуцкая, ну, или просто Лида. Отец сел в тюрьму еще до моего рождения, хотел обеспечить семью, да так и не вышел. Туберкулез – это вам не шутки. Хоть мы и ругались часто, но она меня любила. Просто я немного не оправдал ее ожидания. Мне уже двадцать четыре года, нормальной работы нет (подрабатываю на стройке), пара приводов в ментовку за хулиганку и нет постоянной девушки. Особо подружкам не похвастаешь…

– Завтра утром едем, на две недели с ребятами из клуба, – пояснил я. – Я тебе вроде говорил, может, из головы вылетело?

– Эх, непутевый, – горестно вздохнула она. – Ночевать дома будешь? Я тебе покушать в дорогу соберу.

– Буду, – улыбнулся я, – а сейчас побегу, собираться надо.

Чмокнув маму в щеку, я побежал на улицу, прыгая через две ступеньки. Быстрым шагом преодолев два квартала, я свернул на огороженную стройплощадку. Недалеко от меня, удобно устроившись на штабелях досок, обедали парни с моей бригады.

– Здорова, Анатолича не видали? – спросил я, здороваясь за руку.

– В третьем подъезде посмотри, он там уже час орет, – ухмыльнулся Митяй, крановщик.

– А че он? Опять с пьянкой поймал кого?

– Хуже, ночью шесть стеклопакетов пропало, рвет и мечет, – пояснили парни.

Ухмыльнувшись, я побрел искать бригадира. Значит, сторожа не заметили, как мы с Серым вчера их выносили. Все равно я собирался увольняться.

Маты Анатолича, за глаза мы называли его Рупор, были слышны еще на улице. Быстро забежав на третий этаж, я нашел его и прораба в самом разгаре спора. Бригадир пытался спихнуть все на охрану, а интеллигентный прораб (бывают и такие) намекал, что ключи от подъезда, где хранились материалы, были у нас в каптерке. «Не дурак очкарик», – хохотнул я про себя. Стеклопакеты мы продали одному армянину на стройку частного дома – быстрые бабки.

Подождав, пока буря немного утихнет, робким голосом смиренного монаха я обратил на себя внимание:

– Владимир Анатолич, извините, что отвлекаю…

– Слуцкий? Чего тебе?

– Я на сборы уезжаю, за расчетом пришел… Мы вчера это обсуждали, помните?

– Да помню я, – рыкнул Рупор, кося глазом на очкарика, не глядя, он вытащил конверт и протянул мне, – держи, после сборов жду назад.

– Конечно, буду, – улыбнулся я, выхватывая бабки (ага, щас прям, бегу-спотыкаюсь).

Бегом я вылетел из подъезда и, помахав бывшим коллегам, рванул на встречу с Серегой.

Вальяжно развалившись на скамейке в сквере, Серый посасывал пивасик. Подкравшись сзади, я хлопнул его ладонью по затылку и выхватил бутылку.

– Здрасте, явился – не запылился, – протянул кент, жадно наблюдая, как пустеет бутылка.

– На стройке бабло забрал, – выдохнул я.

– Не спалили? – настороженно прищурился Серый.

Отрицательно помотав головой, я пошел в сторону магазина.

– Смотри, я накидал список по жратве, пока тебя ждал, – сунул он мне клочок бумаги в лицо.

Пробежавшись глазами, я добавил соль и подсолнечное масло. Следующий час мы потратили, шляясь между отделами и набивая две тележки скидочными товарами.

– Че-т как-то дорого вышло, – заныл Серый, разглядывая длинный чек. – На хрена нам консервированные ананасы?

– А ты че, хотел две недели жрать одну гречку? Через пять дней эти ананасы как торт будут, – не согласился я. – Ходили уже в горы в экономрежиме – совсем не прикольно.

Смирившись, товарищ поднял пакеты, и мы поплелись к нему домой. Расфасовав хавку по вещмешкам, мы начали набивать снарягу и палатки. Получалось по два рюкзака каждому. Придется попотеть, пока доберемся до стоянки. В итоге провозились до позднего вечера.

– Ладно, я домой, обещал маме, – прощаясь, махнул рукой я.

– Тете Лиде привет, – пытаясь застегнуть пухлый рюкзак, пропыхтел Серега.

* * *

За треснувшим стеклом узенького окошка было уже темно. Подбросив дров в почти остывшую буржуйку, я взял из-под топчана пустую «полторашку» и отправился к роднику за водой. Пока наполнялась бутыль, ежась от холода, уже прикинул, что ночью идти не вариант. Можно замерзнуть и легко сбиться с пути. Не защищенное деревьями плато давало возможность разгуляться колючему ледяному ветру. Да и хищникам, у которых зрение получше моего, буду как на ладони.

Вернувшись в хижину, решил более внимательно обследовать множество полок и закоулков. Может, найдется что-то полезное. В итоге через сорок минут мародерства на столе лежала целая куча полезных и не очень предметов: четыре восковых свечи, примерно пол-литра керосина в пыльной бутылке, пара пустых «стекляшек» из-под водки, пачка чая, старая вонючая куртка и (фанфары) колода потрепанных игральных карт.

– Вот уж действительно полезная находка, – буркнул я, разглядывая свои трофеи.

Че-т я сам с собой начал разговаривать. Не к добру все это…

Немного подумав, я разлил керосин по пустым бутылкам, сделав «коктейли Молотова». Может, пригодится, мало ли кто мне встретится по пути в поселок. Закончив, я заварил себе чайку, используя вместо кружки обрезанную пластиковую бутылку. Потом, подперев дверь массивным пеньком, который тут использовался как стул, я залез на топчан и попытался забыться сном. Но стоило сомкнуть веки, как перед глазами появлялась картина окровавленного ручья и силуэт ночного кошмара, отобравшего жизни моих друзей.

* * *

На следующее утро мы, загрузившись в арендованную «Газель», тронулись в путь. Пару раз в год инструкторы по горному туризму проводят сборы. На этот раз тусовка намечалась далеко за Никитино. Я был в том месте всего раз, хотя люблю гонять с парнями во всякие походы. Сам-то я не инструктор, летом в основном подрабатываю на стройках, а на зиму устраиваюсь охранником в магазин. В их компанию меня Серега подтянул, вот он настоящий инструктор, по скалам как обезьяна скачет. А меня больше привлекают костер, гитара, звезды и веселые пирушки по вечерам.

Добирались весело, еще не выехав из города, мы начали вскрывать пиво. Ну и, как полагается, «За встречу», потом – «За успешные сборы», дальше пошла импровизация.

Через четыре часа мы, изрядно подпитые, выгрузились на обочине убитой гравийной дороги. Дальше предстоял подъем по едва видимой тропе наверх. В первый день, естественно, никто не занимался: мы обустраивали лагерь, запасались дровами, ну и пили за встречу с постоянно прибывающими участниками сборов. Были те, которых я уже видел, но попадались и новые лица.

– Кабан, с тебя как обычно, – поднимая металлическую походную стопку, улыбнулся Каравай. Если честно, я даже не помнил, как его зовут, все называли Караваем.

– Конечно, сделаю, – улыбнулся я. Каждые сборы мне выпадала честь готовить плов на костре, и это стало доброй традицией.

Короче, в первый день мы благополучно исполнили две традиции: я приготовил плов, а все остальные в хлам надрались. Вы не подумайте, что на сборы приезжают только закоренелые алкаши, но один разок расслабиться можно.

Утром следующего дня пацаны умотали на скалы, а я занялся своим обычным делом. Почистил картошку и овощи на обед, собрал дрова и поставил силки на енотов (не люблю этих хамов, постоянно что-то воруют или портят). Закончив с делами, я собрал удочку и отправился на рыбалку. Спустившись вдоль ручья вниз к дороге, через час я, удобно расположившись на громадном камне, мечтал, потягивая пивко, что на этот раз поймаю этого гребаного усача.

Усач – рыба хитрая, живет под камнями, показываясь буквально на пару секунд в прозрачной как слеза горной реке. Еще при первой нашей встрече, во мне проснулся охотничий инстинкт. И постепенно превратился в маниакальную идею – я должен поймать этого гребаного усача!

Пацаны каждый раз угорали, когда, вернувшись с очередной рыбалки, я приносил красноперок, форель и даже как-то приволок хариуса. Однако усач упорно не шел ко мне в руки, меня это ужасно бесило и вызывало дружные взрывы хохота ребят.

Хотя слишком нагло шутить надо мной желающих не было, шесть лет в секции бокса, 196 сантиметров роста и 92 килограмма крепких мышц отбивают такие мысли.

Вот и сегодня мне не повезло, за три часа несколько крупных рыбин, дразнясь, продефилировали мимо моего крючка под соседние камни.

– Ну упыри! – прошипел я. – Вам под нос жратву совать надо, твари ленивые.

Собрав удочку, я переместился ближе к потенциальной добыче. Торопливо меняя наживку, пропорол крючком палец.

– Вообще зашибись, – психанул я, стряхивая кровь с пальца на камень. К алому пятну подполз крупный клоп и начал лакомиться упавшей с неба пищей.

– Хоть тебе повезло с добычей, – ухмыльнувшись, взглянул на часы. – Блин, пора обед готовить, Серега скоро вернется.

Собравшись, я мстительно плюнул в чистую воду горной реки и, пообещав еще вернуться, отправился наверх.

В основном сборы прошли без приключений, мы весело проводили время. Пока парни тусили на скалах, я, чтобы не скучать, неплохо освоил способы метания ножей, топоров и всего остального, что попалось мне под руки. С восьми метров мой нож четко входил в пластиковую тарелку, прибитую к сосне. Будет чем приколоть пацанов с района. Пробовал учиться играть на гитаре, но, видимо, по моим ушам в свое время пробежало стадо пьяных бизонов. Вообще лажа получалась. Зато я нашел новый способ шантажа. Стоило мне взять в руку нашу «семиструнку», как мне уступали лучшее место у костра, лишь бы я оставил гитару в покое.

В последний вечер у нас был праздничный ужин. Завтра приедет машина, и мы, пропахшие костром и заросшие как лешие, двинемся домой. Поэтому народ доставал из рюкзака все спрятанные ништяки и ныкал по палаткам минералку на утро…

* * *

И вот как в итоге получилось… Неизвестно откуда появился этот мохнатый монстр и устроил кровавую баню в нашем лагере. Нервно поежившись, я укрылся вонючим покрывалом и забылся беспокойным сном.

Глава 5

Новороссийск, Краснодарский край.

Временный штаб гражданской обороны

2 ноября 2017 года. 18:27

– Пропусти, часовой, – ехидно ухмыльнулся светловолосый парень в гражданской одежде.

Не отвечая, боец Росгвардии лениво сканировал стоящего перед турникетом посетителя. В последние дни таких было много. Подростки-альтруисты, рвущиеся в бой, умники, решившие, что знают, как спасти человечество, и, конечно же, любители пожаловаться на произвол военных. Самая неадекватная категория граждан. Одним на газон установили станцию РЛС, и она облучает их радиацией, других пугает шум военной техники за окном. Эти придурки до сих пор не понимали, что идет полноценная война.

– Солдатик, – ласково прошептал белобрысый, – отвори дверцу, а то отправлю улицы патрулировать.

Не меняя выражения лица, боец положил руки на цевье автомата.

– Вас нет в списках, господин Соловьев.

– А ты отправь запрос, часовой, – улыбка медленно сползала с лица посетителя, – не мне тебя учить протоколу.

Вбив фамилию в консоль, солдат невозмутимо продолжал изучать стоящего перед ним человека. Худощавый, не более тридцати лет, на носу следы от очков. Видимо, недавно перешел на контактные линзы. Странные бегающие глаза, в другой момент часовой посчитал бы это подозрительным, но сейчас этот эффект наблюдался у многих.

– Товарищ полковник, с прибытием, – из-за спины появился дежурный офицер, – следуйте за мной, я провожу.

Нахмурив брови, часовой посмотрел на экран. Напротив фамилии посетителя красовалась непонятная маркировка «N». Слишком молод для полковника. Самодовольно хмыкнув, белобрысый похлопал его по плечу.

– Благодарю за службу, солдат.

– Мы ждали вас через четыре часа, – пояснил дежурный после того, как за ними закрылись двери лифта. – Не хватает опытных кадров, полнейшая неразбериха.

Спустившись на четыре уровня ниже, они вышли в узкий коридор из монолитного бетона. Тусклые фонари советской эпохи и толстые связки кабелей, протянутые по стенам, были единственным украшением этого места. Через три пропускных пункта и двести метров бетонного лабиринта, они подошли к стальным дверям командного пункта.

– Дальше без меня, товарищ полковник, – отдав честь, дежурный двинулся в обратный путь.

Загадочный гость подошел к консоли управления. Положив ладонь на сенсорную панель, он ввел шестизначный код.

«Неверный пароль», – прогрохотали динамики над головой, и в мерцающем свете красных огней показались стволы пулеметов. Чертыхнувшись, посетитель ввел повторный пароль.