Королевство крыльев и руин

Ианта не оставила своих поползновений.

– И все-таки, друг мой, тебе стоило бы поехать, – вкрадчиво произнесла она. Я могла только гадать, какие еще слова вылетят из надутых губок. – Никто не знает, когда Двор ночи предпримет попытку похитить Фейру.

Эти слова застигли меня врасплох. Действовать надо было быстро, поскольку сейчас все наблюдали за мной. Я откинулась на спинку, ссутулила плечи, воскресив в памяти тело Клеры, распятое на стене, затем крылья Риза, пробитые двумя стрелами. Я призывала все образы, способные добавить мне запах страха.

– У тебя есть такие сведения? – шепотом спросила я.

Услышанное очень заинтересовало Дагдана и Браннагу.

Верховная жрица уже приготовилась ответить, но Юриан ее опередил.

– Нет у нее никаких сведений, – сказал он, лениво растягивая слова. – Их границы надежно защищены. Ризанд был бы последним глупцом, если бы взялся искушать судьбу и лезть сюда.

Я уставилась в тарелку, добросовестно изображая неописуемый ужас.

– Пусть и глупцом, но обуреваемым жаждой мести, – возразила Ианта.

Она повернулась к Тамлину. Утреннее солнце воспламенило камень на ее серебряном обруче.

– Если бы ты вернул ему крылья его родни, быть может, он бы… успокоился.

В голове у меня стало пугающе тихо. Тишина была недолгой. Уже в следующее мгновение я услышала грохот, сравнимый со звуками бури. Этот грохот заглушал все мои мысли и даже инстинкт самосохранения. У меня гремели кости, клокотала кровь, подавляя все внешние звуки.

Но эти слова, само это предложение… Жалкая попытка поймать меня в ловушку. Я добросовестно разыгрывала безразличие, хотя напряженно ждала ответа Тамлина.

– Я давно их сжег, – тихо ответил Тамлин.

Я могла поклясться, что в его голосе прозвучало… сожаление. Сожаление и стыд.

Ианта цокнула языком, выказывая досаду:

– Зря ты поторопился. Он мог бы тебе щедро заплатить за эти крылышки.

Только чудом я удержалась, чтобы не перемахнуть через стол и не расколотить голову Ианты о мраморный пол.

Я заставила себя улыбнуться Тамлину.

– Со мною ничего плохого не случится, – сказала я, уговаривая его, как ребенка.

Даже взяла его руку и провела большим пальцем по ладони, продолжая глядеть ему в глаза.

– Давай не будем снова вступать на старую дорогу.

Потом я отодвинулась. Тамлин посмотрел на Ласэна и выпустил когти, вцепившись в испещренные бороздами подлокотники кресла.

– Будь осторожен.

Все мы прекрасно понимали: это угроза.

Путь, занимавший два дня, мы проделали за день, чередуя передвижение пешком и перебросы на несколько лиг. Дагдан не был особо искусен по этой части. Он оказался даже медлительнее, чем я думала. Правда, ему приходилось нести на себе сестру и Юриана.

Мне было некуда торопиться. Переброс хорошо совершать в одиночку, а когда на тебе висит еще кто-то, расход магической силы заметно возрастает. Мы с Ласэном оба несли на себе по дозорному. Парни были сыновьями мелких правителей, учтивыми и наблюдательными. Такой способ передвижения позволял взять с собой лишь самое необходимое. Ограничения коснулись и числа шатров для ночлега.

К пролому в стене мы добрались уже затемно. Дозорные принялись ставить шатры. Я изрядно устала и могла лишь наблюдать за их действиями. Впрочем, мой статус и не предполагал какой-либо помощи с моей стороны. За ужином возле костерка молчали все, кроме Юриана. Он расспрашивал дозорных об особенностях их выучки. Близнецы довольно рано удалились к себе в шатер, взяв еду. Они хмуро поглядывали на ломти хлеба с мясом, словно там успели завестись черви. Юриан заявил, что пойдет прогуляться перед сном.

Дождавшись, когда костерок начнет гаснуть, я забралась в полотняный шатер, рассчитанный на одного. Мы с Ласэном едва втиснулись туда вдвоем. Мы оба понимали, что спать нам придется впритык.

– Уж лучше я лягу прямо на земле, – проворчал Ласэн, хмуро оглядывая стенки шатра.

– Не валяй дурака, – сказала я.

Прежде чем снять сапоги, Ласэн настороженно посмотрел на меня и сказал:

– Ты же знаешь, Тамлин… способен это учуять.

– И занозой у меня в заднице он тоже способен быть, – огрызнулась я, укрываясь походным одеялом. – Ты сделаешь только хуже, если станешь потворствовать его безумным предположениям и ревности.

Ласэн снял камзол. На этом его раздевание закончилось. Он растянулся на подстилке, положенной рядом с моей.

– Наверное, Тамлин потому и неистовствует, что вы с ним до сих пор… Я угадал?

Его вопрос заставил меня натянуть одеяло до самого подбородка.

– Да. Эта сторона для меня закрыта. Во всяком случае, сейчас.

Молчание Ласэна было тягостным и каким-то печальным. Я ненавидела себя за вранье, ставшее частью моей повседневной жизни во владениях Тамлина.

– Прости меня, – наконец сказал Ласэн.

За что еще он просил у меня прощения сейчас, лежа в темноте шатра?

– Скажи, есть хоть какая-нибудь возможность разорвать его соглашение с Сонным королевством? – совсем шепотом спросила я. – Я вернулась. Мне ничто не угрожает. Мы могли бы… обойтись и без них.

– Нет. Правитель Сонного королевства очень умно и недвусмысленно заключил эту сделку с Тамлином. Сделка скреплена магией. И магия ударит по нему, если он не допустит силы Сонного королевства на свои земли.

– Как ударит? Убьет?

От вздоха Ласэна у меня зашевелились волосы.

– Тамлин лишится своих магических способностей. Возможно, и самой жизни. Магия целиком строится на равновесии. Потому-то он и не смог вмешаться в твою сделку с Ризандом. Даже тот, кто попытается нарушить сделку, пострадает от последствий. Если бы Тамлин попытался силой удержать тебя, тогда магия, связывавшая тебя и Риза, вполне могла бы забрать его жизнь в качестве платы за твою. Или жизнь кого-то другого, кто ему дорог. Это древняя магия. Древняя и странная. Потому-то мы и не заключаем сделок без крайней на то необходимости. Даже ученые при Дворе дня не знают, как эта магия действует. Можешь мне верить, я у них спрашивал.

– Твои расспросы касались меня?

– Да. Минувшей зимой я побывал у них, чтобы спросить, можно ли разорвать твою сделку с Ризом.

– Почему ты мне не сказал?

– Я… мы не хотели давать тебе ложных надежд. И потом, Ризанд через тебя мог бы узнать о наши затеях и вмешаться.

– И тогда Ианта толкнула Тамлина на союз с Сонным королевством.

– Видела бы ты его в те дни! Он обезумел. Ему казалось, что ученые Двора дня работают слишком медленно. Я просил его подождать еще немного, но с момента твоего исчезновения и так прошло несколько месяцев. Тамлин жаждал действий. Ожидание его губило. Он не поверил твоему письму, считая, что оно написано под диктовку Ризанда. Скажу больше: это письмо его и подхлестнуло. Ну и я свою роль сыграл, когда увидел тебя в лесу.

Я повернулась на спину, почти утыкаясь носом в полог шатра.

– Тамлин сильно неистовствовал?

– Спрашиваешь! Ты же видела свою прежнюю комнату. Он разворотил ее, кабинет, свою спальню. Что еще хуже – он убил всех, кто в день твоего исчезновения охранял особняк. Сначала выбил из них все сведения, а потом убил. На глазах слуг.

У меня заледенела кровь.

– И ты его не остановил?

– Я пытался. Умолял его пощадить их. Где там! Он меня не слышал. Да он в таком состоянии и не мог меня услышать.

– А что, остальные дозорные даже не пытались вмешаться? Схватить его за руку?

– Они не осмеливались. Пойми, Фейра, он же верховный правитель. Он – иной породы.

Интересно, произнес бы Ласэн такие слова, знай он, кто я на самом деле?

– Мы оказались в тупике. В совершенно безвыходном положении. Нам оставалось одно из двух: либо начинать войну с Двором ночи и Сонным королевством, либо стать союзниками Сонного королевства, закрыть глаза на их действия, а затем воспользоваться союзом с ними в своих целях.

– Как это понимать?

Ласэн осознал, что сказал лишнее, и заюлил:

– У нас при каждом дворе есть враги. А зная о нашем союзе с Сонным королевством, они дважды подумают, прежде чем соваться к нам.

Врун. Умный, опытный врун.

Я шумно зевнула.

– Даже если они теперь и наши союзники, я все равно их ненавижу, – призналась я.

– И я тоже, – усмехнулся Ласэн.

– Пора вставать.

Сквозь откинутый полог в шатер били ослепительно-яркие солнечные лучи.

Прозвучавший приказ вызвал рычание Ласэна. Он сел на подстилке, бросив заглянувшему в шатер Юриану:

– Пошел прочь!

Тот еще раз взглянул на нас, усмехнулся и ушел.

Я сообразила, что всю ночь проспала прижавшись к Ласэну. У меня не было никаких иных мыслей, кроме желания согреться. Однако я не сомневалась, что по возвращении Юриан красочно распишет Тамлину, как мы с Ласэном спали почти в обнимку.

Невдалеке протекал ручей. Я умылась. От сна на жесткой подстилке у меня затекли руки, ноги и спина.

Под конец моего умывания у ручья появилась Браннага. Принцесса наградила меня холодной улыбкой, небрежно бросив:

– Я бы тоже выбрала сына Берона.

Я молча смотрела на принцессу. Она пожала плечами и улыбнулась еще шире:

– У мужчин Двора осени огонь в крови. Они и в постели такие же… пламенные.

– Наверное, у тебя есть опыт общения с ними?

– А чем еще мне было заниматься на той войне? – усмехнулась Браннага.

Я даже не старалась скрыть своего отвращения.

Прошел час. Слова Браннаги продолжали звучать у меня в мозгу. Мы шли к пролому в стене, до которого оставалось четверть лиги.

– Что случилось? – спросил Ласэн, поймав мой хмурый взгляд.

Воображение рисовало мне Элайну, окутанную этим… огнем. Я мотнула головой, прогоняя видение. Ласэн повторил вопрос.

– Ничего особенного, – ответила я.

Впереди послышалась ругань Юриана. Мы прибавили шагу, а когда услышали свист меча, выхваченного из ножен, бросились бежать. Ветви и листья хлестали меня по лицу. Шум и гудение в голове говорили, что мы находимся возле самой стены. А вот и пролом.

С другой стороны на нас смотрели трое из общества «Дети благословенных».

Глава 7

Браннага и Дагдан сейчас были похожи на голодных зверей, неожиданно увидевших добычу.

Юриан стоял с обнаженным мечом, словно по другую сторону стены находился вооруженный отряд, а не две девицы и парень. Те таращились на нас; при виде суровой красоты Ласэна их глаза еще больше округлились.

Все трое упали на колени. Нас они называли не иначе как «милостивые хозяева». У них на руках блестели серебряные браслеты.

– Какое счастье повстречать вас на пути!

Близнецы широко улыбнулись, показывая неестественно белые зубы. Знали бы смертные, что́ на самом деле означали их улыбки!

Первым опомнился Юриан.

– Что вы здесь делаете? – сердито спросил он.

Хорошенькая темноволосая девчонка, стоявшая ближе всех к пролому, подняла голову. У нее была красивая кожа с золотисто-медовым оттенком.

– Мы пришли, чтобы жить на бессмертных землях. Мы – живое приношение вам.

Жесткие, холодные глаза Юриана уперлись в Ласэна.

– Это правда?

– Мы не принимаем никаких приношений от смертных, – сказал он, не дрогнув под взглядом Юриана. – Особенно от детей.

Не такие уж они и дети. Всего на несколько лет моложе меня.

– Тогда что вы медлите? – заворковала Браннага. – Переходите на нашу сторону, и мы… отпразднуем эту встречу.

Она пристально разглядывала парня с каштановыми волосами и вторую девчонку. У той волосы были рыжими, с оттенком красной меди. Лицо грубоватое, но в глазах светился интерес. Судя по тому, как Дагдан смотрел на темноволосую, он уже избрал ее своей жертвой.

Я выступила вперед.

– Уходите отсюда, – велела я троим незваным гостям. – Возвращайтесь в свои селения, к родным. Стоит вам оказаться по эту сторону стены, и вы умрете.

Они вздрогнули, торопливо поднялись на ноги. На лицах появился страх, однако он не затмил целиком первоначального благоговейного выражения.

– Мы пришли, чтобы жить в мире, – робко возразила темноволосая.

– Здесь вы не найдете мира. Таких, как вы, здесь ждет только смерть.

Они смотрели не столько на меня, сколько на близнецов. От пристального взгляда Дагдана темноволосая девчонка покраснела. Она видела лишь красоту высокородного фэйца и совсем не замечала его хищной натуры.

И тогда я нанесла удар.

Стена заверещала, кроша мою магию и нанося ответный удар по голове. Однако моей магии удалось преодолеть разлом и проникнуть в разум этой троицы. Я не рассчитала силу. Парень даже дернулся.

Передо мною, словно в куске зеркала, промелькнули их жизни. Темноволосая девчонка была из богатой семьи, образованная, но своевольная. Родители собрались выдать ее замуж, и она решила сбежать, убедив себя, что жизнь в Притиании лучше брака с нелюбимым человеком. Рыжеволосая не знала ничего, кроме нищеты и отцовских кулаков, а с тех пор, как отец свел в могилу ее мать, они частенько гуляли по ее телу. Парень торговал собой на улицах крупного селения, пока ему однажды не встретились «Дети благословенных» и не показали иные жизненные ценности.

Я действовала быстро и точно. На все мне понадобились считаные секунды. Я успела опередить Браннагу, попытавшуюся заманить этих глупышей:

– Здесь нет смерти. Только радость и наслаждения, если вы пожелаете.

«И если не пожелаете, тоже», – хотелось добавить мне.

Но теперь все трое ошеломленно моргали и пятились.

Они увидели нас такими, какими мы были на самом деле: безжалостными и смертельно опасными. Я показала им изнанку красивых историй о Притиании.

– Мы… наверное, мы… допустили ошибку, – сказала темноволосая, отступая на шаг.

– А может, это была судьба, – со змеиной улыбкой возразила Браннага.

Но искатели прекрасной жизни в Притиании продолжали пятиться. Я успела внедрить в их разум достаточно историй, и теперь они видели ужасные картины. Я убедила эту троицу, что у нас их ждут только издевательства и смерть. Такая участь постигала всех «Детей благословенных», кто отваживался переходить на эту сторону. Натешившись вдоволь, фэйри отбрасывали их, словно надоевшие куклы. Для пущей убедительности я показала парню и обеим девчонкам нагов, богге и Мидденгардского червя. Я показала им распятое тело Клеры и золотоволосую королеву, проткнутую фонарным столбом. Все это я облекла в истории, которые они когда-то уже слышали, но в которые отказывались верить.

– А ну идите сюда! – теряя терпение, приказал Дагдан.

Его слова только сильнее воспламенили страх смертных. Повернувшись, все трое бросились бежать. Вскоре их тяжелые светло-серые плащи исчезли за деревьями.

Браннага напряглась, явно собравшись броситься в погоню, однако я схватила ее за руку и прошипела:

– Если ты вздумаешь погнаться за ними, у нас с тобой… возникнут сложности.

Принцесса зарычала.

Но смертные успели раствориться в лесу.

Я надеялась, что они внемлют еще одной мысли, которую я им внушила: нанять корабль, собрать туда всех своих друзей и плыть на континент. А сюда возвращаться не раньше, чем кончится война. То же самое они должны посоветовать и другим людям, пока еще не поздно. Чем больше народу успеет спастись, тем лучше.

Близнецы шумно выражали свое недовольство, но я пропускала их слова мимо ушей. А вот за их действиями я решила проследить. Я уселась под деревом. Дагдан и Браннага возобновили свои хождения вдоль стены.

Вскоре я услышала рядом чье-то дыхание. То был не Ласэн. Я справилась с замешательством, лишь слегка вздрогнув.

Юриан смотрел туда, где совсем недавно стояли на коленях трое искателей лучшей жизни.

– Спасибо, – хрипло произнес он.

– Не понимаю, о чем ты, – ответила я, сознавая, что Ласэн внимательно следит за мной, спрятавшись в тени соседнего дуба.

Юриан понимающе усмехнулся и неспешно двинулся к Дагдану.

Посланцы Сонного королевства без устали трудились весь день. Что они высматривали и вынюхивали, я не знала. Нам близнецы ничего не сообщали.

Утренняя стычка еще больше испортила мои отношения с ними. Я могла вступиться за троих наивных смертных, но заставить близнецов рассказывать о своих замыслах… здесь я бы явно проиграла. К тому же дневной запас моей терпимости по отношению к ним был исчерпан раньше времени.

Неожиданно для меня самой мы с Юрианом остались у костра вдвоем. Близнецы удалились в свой шатер, дозорные встали на вахту, а Ласэн пошел к ручью за водой. Я смотрела на пламя, танцующее между поленьев. Его треск эхом отдавался у меня внутри.

Моя атака на стену обернулась головной болью. Она не оставляла меня весь день, накатывая волнами. Сейчас лучше всего было бы отправиться в шатер, где я бы мгновенно уснула. Но от огня шло такое приятное тепло, а весенний вечер был далеко не теплым. Я сидела, оттягивая момент, когда надо будет встать и в зябкой темноте пойти к шатру.

– Что происходит с теми, кому удается проникнуть за стену? – спросил Юриан.

Чувствовалось, и он наслаждался теплом костра.

– Не знаю, – ответила я, упираясь носками сапог в траву. – Из пришедших сюда никто не возвращался. А за время правления Амаранты в здешних лесах расплодилось много разной нечисти. Так что… вряд ли эти походы оканчивались благополучно. Я даже не слышала, чтобы смертные прижились на землях какого-нибудь двора.

– Пятьсот лет назад их бы жестоко высекли за этот поход, – сказал Юриан. – Мы тысячелетиями были для фэйцев рабами, шлюхами… словом, двуногим скотом. Смертные сражались и гибли за то, чтобы выйти из рабства. А эти щенята… вырядились в свои балахоны. Опасности не чуют, истории не знают.

– Опасные речи для верного пса Сонного королевства, – усмехнулась я.

Ответом мне был негромкий, полный ненависти смех Юриана.

– В твоих глазах я всего лишь верный пес короля? И только?

– Тогда какова твоя конечная цель?

– У меня осталось незаконченное дело.

– Мирьяма мертва.

В глазах Юриана вновь появилось знакомое безумие. Светлая полоса окончилась.

– Все, что я делал на той проклятой войне, я делал для нас с Мирьямой. Для освобождения нашего народа. А она бросила меня, сбежала со смазливым принцем в тот самый момент, когда я поставил заботу о своих людях выше забот о ней.

– Я слышала, она ушла от тебя потому, что ты увлекся выбиванием сведений из Клитии и забыл обо всем. В первую очередь, о продолжающейся войне.

– Только я не сам полез к Клитии в постель. Мирьяма меня сподвигла. Это она велела мне соблазнить Клитию и ублажать, пока та с потрохами не продаст все Сонное королевство и фэйских сторонников прежних порядков. И представь себе, совесть Мирьяму не мучила.

– Значит, все это ты затеял, чтобы вернуть Мирьяму?

Юриан вытянул свои длинные ноги, скрестив лодыжки.

– Я хочу вытащить ее из уютного гнездышка, которое она свила с этим крылатым прыщом, и заставить пожалеть о содеянном.

– Тебе подарена вторая жизнь. Неужели ты собираешься потратить ее на месть?

– А не этим ли занимаешься ты сама? – улыбнулся Юриан.

Действуя бок о бок с Ризом, я переняла от него привычку морщить лоб, показывая недоумение.

– Если ты о Ризе… да, я бы не прочь ему отомстить, – сказала я, снова ненавидя себя за вранье.

– Им всем выгодно выставлять его злодеем и убийцей. Только они забывают, что я его знаю еще по той войне. Они забывают, что он рисковал своим легионом, вызволяя Мирьяму из вражеской крепости. Тогда-то Амаранта и взяла их в плен. Риз знал: это ловушка для принца Дракония. Он действовал вопреки приказам и со всем легионом отправился вызволять Мирьяму. Риз шел спасать своего друга, мою возлюбленную – и только потом этого придурка Дракония. Риз пожертвовал легионом. Их всех захватили в плен и пытали. И после этого разные шавки смеют говорить о бездушии и порочности Ризанда. Но я не знал мужчину более порядочного, чем он. Он был порядочнее их всех. Гораздо лучше, чем этот никчемный Драконий. Эти качества не теряются, сколько бы веков ни прошло. Ризанд привык рассчитывать и предусматривать все до мелочей. Даже поношения собственного характера – часть его стратегии. И вот ты – его истинная пара – оказываешься здесь. Самый могущественный в мире верховный правитель потерял свою пару и до сих пор не явился за нею. А она, беззащитная, сейчас страдает в глубине лесов Двора весны.

Юриан усмехнулся, поглядев на меня:

– Спрашивается, почему Риз палец о палец не ударил? По одной простой причине: он вовсе тебя не терял. Скорее он натравил тебя на нас.

Такую версию я слышала впервые, но все это было настолько в духе Ризанда, что я не смогла подавить удивление. Мои глаза светились не хуже углей догорающего костра.

– Я так понимаю, тебе нравится слушать звук собственного голоса, – сказала я Юриану.

– Сонное королевство убьет вас всех, – только и ответил он.

Юриан не ошибся.

Утром Ласэн разбудил меня довольно странным образом: зажав мне рот рукой. Его красно-коричневый глаз предостерегающе сверкал. Вскоре я почувствовала запах, который не спутаешь ни с чем: запах крови.

Мы торопливо оделись. Я быстро осмотрела арсенал, имевшийся в шатре. Три кинжала моих, два – Ласэна. Их дополнял его красивый короткий меч. Не густо, но лучше, чем ничего.

По мимолетному взгляду Ласэна я поняла его предложения: вести себя как ни в чем не бывало, пока не поймем суть случившегося.

Пожалуй, впервые мы действовали согласованно. Выезды на охоту – не в счет. Месяцы, проведенные в Подгорье, – тоже. Там мы могли в лучшем случае предостеречь друг друга. Теперь мы превратились в маленький отряд.

Ласэн бесшумно выбрался из шатра. Чувствовалось, он готов мгновенно занять оборонительную позицию. Ласэн рассказывал мне, что обучался искусству сражения: сначала при Дворе осени, потом уже здесь. Как и Риз, он предпочитал выигрывать поединки с помощью слов, однако я видела Ласэна с Тамлином на площадке для учебных состязаний. Он умел обращаться с оружием и мог, если понадобится, убить противника.

Я проскользнула мимо, вглядываясь в окружающий мир с жадностью голодного, попавшего на пир.

Лес ничуть не изменился. Юриан все так же сидел у костра, вороша угли, словно те недостаточно прогорели. Лицо его было непроницаемым – маской раздумий. А вот оба дозорных были бледны как мел. Они настороженно смотрели в сторону деревьев за спиной Юриана.

Никаких следов посланцев Сонного королевства.

Зато была кровь. Я ощущала ее медный привкус. Кровь, перемешанная с запахом земли, гнили и смерти.

Я зашагала в направлении деревьев и кустарников, куда были устремлены взгляды перепуганных дозорных.

– Ты сильно опоздала, – бросил мне Юриан, продолжая ворошить угли. – Они все закончили еще два часа назад.

Ласэн шел за мною. Я протискивалась сквозь заросли ежевики, раздирая пальцы о колючки.

Принц с принцессой даже не потрудились убрать следы своей забавы.

От трех тел остались лишь изуродованные куски. Лоскуты плащей белели в траве, словно горки пепла. Причина, почему мы не слышали криков и стонов, была проста: Дагдан и Браннага окружили место расправы магическими щитами.

– Значит, они все-таки пересекли стену. Отложили свою охоту на потом, когда никто не помешает, – сказал Ласэн, добавив ругательство.

Задержка в несколько часов не помешала охоте близнецов. Они обладали преимуществами бессмертных фэйцев. А трое «Детей благословенных» явно устали от длительного бега и устроили привал, думая, что опасность миновала.

Кровь на траве и древесных стволах почти высохла.

Истязания у выродков Сонного королевства не отличались особой фантазией. Достаточно вспомнить Клеру, золотоволосую королеву… Думаю, с этими тремя поступили схожим образом.

Я сняла плащ и прикрыла то, что осталось от парня: часть туловища и голову. Тело было изодрано в клочья и обескровлено. На изуродованном лице застыла маска ужаса и боли.

Из-под кончиков пальцев вырвалось пламя, побуждая меня сжечь останки, чтобы даровать несчастным хотя бы такое погребение. Однако…

– Как по-твоему, их убили ради забавы или это было посланием для нас?

Ласэн прикрыл своим плащом обезображенные останки девчонок. Я редко видела его лицо таким сосредоточенным и серьезным.

– Думаю, эта парочка не привыкла слышать слово «нет». Я бы назвал случившееся вспышкой гнева бессмертных.

Я закрыла глаза, пытаясь унять бурление в животе.

– Не вини себя, – добавил Ласэн. – Близнецы могли бы убить их и на землях смертных, но решили притащить сюда. Показать свою силу и власть.

Он был прав. Даже если бы я и не вмешалась, троица наивных искателей лучшей жизни была обречена. Попав близнецам на глаза, они подписали себе смертный приговор.

– Особам королевской крови посмели угрожать, – вслух рассуждала я. – Посмели ущемить их гордость. Может, похороним этих бедняг? – спросила я, вороша носком сапога окровавленную траву.

Ласэн задумался.

– Это будет слишком красноречивым посланием: мы убираем за ними, как за скотами.