Зигзаги времени. Книга вторая

Я подошел к царице:

– Как самочувствие, Анастасия Романовна? Вы уж извините, что пришлось Вас выкрасть! Иначе бы Вы погибли от потери крови. А так, сейчас Вы излечиваетесь и в безопасности. Девушка будет за Вами ухаживать! Зовут ее Лада, и если что надо Вам, зовите ее, и мы постараемся Вашу просьбу удовлетворить!

– Спасибо, Андрей Иванович! Я чувствовала, что Вы меня спасете. – тихо проговорила царица. – Где государь, что с ним? Это был не он, где мой Ваня?! – заплакала она, и я, открыв свой ранец, достал валерьянки и, накапав ей 20 капель, передал Ладе, чтобы дала царице успокоительное.

Говорить, да и просто утешать ее не было сил. Лучше это сделает Лада, а я поехал на свои стройки. На кинотеатре все шло по плану, окна вставлены, двери на всех комнатах стояли, все ж не даром поработал Ермолай, выковывая по моему образцу дверные навесы. Были настелены полы и подшиты потолки. Доски были просушены и плотно подогнаны. Пора мне отправляться на базу. Надо купить линолеум, потолочные плитки, унитазы, батареи, и прочее, и прочее.

Пришлось опять уединяться, чтобы отправиться в будущее. Снова дача в Тюмени, переодевание, мой «Запор» и «блошинка». Нашел на старом месте знакомого сварного Григория. Увидев меня, он обрадовался, как ребенок. Дав ему время выплеснуть свою радость, я обрадовал его тем, что закупаю большое количество батарей, труб, линолеума и две тысячи квадратных метров пенопластовых плиток на потолок. Кроме этого, двадцать пять унитазов и пятнадцать чугунных ванн со смесителями. При таких объемах Григорий вновь стал серьезен и застучал на своем калькуляторе.

– Куда повезем? Снова на дачу? – спросил он, ехидно улыбаясь.

– Как всегда ты, родной мой, прав! На дачу!

– Стоить тебе это будет, Андрей Иванович, всего полторы тысячи баксов! И, как всегда, КАМАЗ будет ждать тебя здесь!

Я вернулся на дачу и затарился коньяком Берии, запас был у него хороший, поэтому захватил ящик. В две бутылки зарядил «Люминал», так как мне нужен был и шофер с КАМАЗом.

Утром в 10 часов я был на месте, вскоре подъехал КАМАЗ, груженый под завязку моим железом. Из кабины вылез Григорий с довольным видом:

– Принимай, Андрей Иванович! Все по списку. Мелочевку сейчас загружу из контейнера!

– А подхалтурить не хочешь снова, а, Григорий? – спросил я.

– У тебя же свои теперь сварные? – удивился он.

– Сварные-то свои, а сантехнику не знают! Поэтому тебя и прошу, помоги. Заплачу хорошо, не обижу, сам знаешь! Ну и коньячка попьем хорошего.

– Умеешь ты уговаривать, Андрей Иванович! Поехали к тебе, там и сторгуемся, только вот инструмент захвачу, да запас льна для обмотки.

Как всегда, подъехав к даче, мы направились на кухню, прихватив с собой шофера. Им оказался младший брат Григория по имени Петр. Выпить он любил не хуже своего старшего брата, и вскоре мы дружно принялись поглощать запасы Берии, закусывая шоколадом и тушенкой. Заметив, что братья уже «хорошие», я выставил «заряженные» снотворным бутылки. Через полчаса два брата дружно посапывали, навалившись на стол. Пришлось поработать грузчиком, «кантуя» их в кабину КАМАЗа. И вот, повернув браслет, мы снова в моем поместье за ангаром. Покинув кабину, я направился к себе в дом. После коньяка меня малость «штормило», но я все же отправил слугу за старостой. Когда тот появился, я дал ему работу на завтра: выделить обученных сварщиков в распоряжение мастера Григория; отправить в Рязань на подводах груз из кузова автомобиля; и последнее – в числе первых подвод отправить мастера Григория и сварщиков, коим после окончания работ будет выделена хорошая премия. Староста сразу же обрадовался и побежал исполнять мои приказы.

Утром браться поднялись рано, осушили по кувшину холодного кваса, что принесли служанки. Налив им в чарки по чуть-чуть коньяка, дабы они не болели с похмелья, я сказал, что скоро будет завтрак. Петр от слова «еда» поморщился, по-видимому, мутило его с непривычки еще сильно, а Григорий тут же поинтересовался насчет пирогов с рыбой и жареным кабанчиком, а также насчет девок.

– Будет, Григорий! Все будет! Но первым делом хорошая работа, а отдыхать будем в воскресенье! И банька будет, и девки с пивом! Все будет, но условия прежние, переодеваетесь в здешнюю одежу, и не курить на людях. Ругаться староверы тоже не любят, так что придержите свой язык. Увижу пьяного за работой, снимаю двадцать процентов зарплаты, второй раз – пятьдесят процентов, ну, а после третьего едете домой без денег! – закончил я свой монолог.

– Все будет о’кей, Андрей Иванович! – пьяно рыгнул Петр, которого уже развезло на старые дрожжи.

– Давайте заканчивайте с завтраком и поедем на объект. Груз туда привезут. Все осмотрите и завтра приступайте! Я вас встречу на объекте. – выйдя из дома, я повстречал своих сварщиков, которые стояли и ждали возле телеги мастера Григория.

Поздоровавшись с ними, я объяснил им предстоящую работу. И вновь кинул «замануху», кто первый освоит мастерство сантехника – получит дом или десять золотых, второй – один золотой, третий – один серебряный рубль. Парни сразу же загорелись обучиться новой профессии и стали расспрашивать, что она из себя представляет. Сказал им шутливо, что они станут «королями воды, говна и пара». Парни смутились, но я объяснил, что без этой специальности в будущем будет невозможно жить. Оставив их ждать мастера, я ушел к КАМАЗу и перенесся со всеми ванными прямо в один из гостиничных номеров. Выйдя из номера, я услышал внизу на первом этаже недовольный голос моего «прораба», который опять кого-то отчитывал. Я спустился к нему и поздоровался. На автомате он еще кивнул мне в ответ, но вдруг на полуслове замолк и, проглотив последнее ругательство, растерянно спросил:

– Андрей Иванович, что же Вы мне не сообщили? Я бы встретил Вас и все бы показал и рассказал!

– Да полно-те, батенька! Я и сам вижу, что у вас все в порядке, что вы стараетесь! – здороваясь с ним, я долго тряс ему руку, растрогав старика почти до слез. – Сегодня вам подвезут материалы для покрытия пола и потолка. Бригада будет устанавливать батареи отопления, унитазы и ванны. Вы же расстилайте половое покрытие в коридоре, и пусть оно вылежится и расправится в течение двух дней. Займитесь наклеиванием потолочных плиток. Я покажу вам, как это делается, клей лежит отдельно в коробках.

В общем, работа закипела. Телеги подвозили материалы, рабочие тут же разносили их по нужным местам: унитазы и батареи с трубами – к Григорию, а линолеум и плитку – к «прорабу». Установив рабочий процесс, я вернулся к себе в дом. Еще у ворот я услышал шум и гам посторонних людей. Оказывается, привезли купца из соседнего городка, который или, охотясь, наткнулся на медведя, или медведь наткнулся на него. Одним словом, медведь поломал его, и если бы не слуги, которые, накинувшись скопом, все же убили зверя, не жить бы купцу. Прослышав от купцов о моих способностях, вот и привезли его ко мне.

Пройдя в помещение, где Лада занимается с учениками, я увидел, что под лампой стоит уже приготовленный стол, рядом корчага с горячей водой и мой походный ранец с инструментом и лекарствами. Следом за мной внесли в окровавленных лохмотьях купца. Я указал на стол, где его и положили. Отправив за Ладой, я начал снимать окровавленные повязки. Сплеча был вырван кусок мяса, снят наполовину скальп, по-видимому, ударом лапы. Дыхание судорожное, видимо, имеются внутренние повреждения, или сломаны ребра. Один глаз затек, но его повреждения будем смотреть позже. Царапины от когтей на лице не в счет. Сняв с него всю одежду, я попросил прибежавшую Ладу и бывшую пленную у татар Марию обмыть раны и тело. Сам же стал готовить иглы и нити, смачивая их спиртом. Первым делом, воткнул ему двойную дозу пенициллина. Смазав раны спиртовым раствором прополиса, я начал зашивать скальп, разместив его на прежнее место. От боли купец очнулся и застонал, пришлось поместить ему на лицо маску и начать капать эфир. Когда он уснул, сняли с ягодицы кусок кожи и прикрыли им рану на плече. Провел пальпацию на груди, сломаны четыре ребра. Пришлось туго стягивать грудину. Осмотрел глаз, оказалось просто когтем повреждена бровь, и кровь, залив все, засохла. Отмыл глаз теплой водой от засохшей крови. Кажется, все, но что-то еще смущает. Прижал кольцо ко лбу, как будто думаю, и спросил «Хранителя», что еще может быть? «Хранитель» ответил, чтобы я попросил дар лекаря и повернул браслет, что я и сделал незамедлительно. Сосредоточив зрение, я стал видеть, как на УЗИ, внутренности купца. Красным высветилась порванная селезенка, кровь в брюшной полости видна в виде массивных свертков. «Попробуй биотоками своих рук вылечить его!» – раздался голос «Хранителя» у меня в голове. Положил руки на живот купцу в районе селезенки и направил усилие своей энергии на ладони. Почувствовал, как тепло пошло из моих рук в тело купца. Прямо на глазах стали исчезать сгустки крови, стали розоветь щеки у больного, дыхание выровнялось, краснота вокруг селезенки исчезла. На меня же навалилась страшная усталость, так, что я покачнулся и, наверное-бы, упал, если бы меня не подхватила Лада.

– Что с Вами, Андрей Иванович? – испуганно спросила она.

– Что-то мне плохо, сильно устал! Перевяжи больного, а я немного пойду отдохну!

Еле передвигая ноги, я добрался до своего кабинета, где и рухнул на диван. Сон мгновенно сморил меня, так организм, защищаясь, восстанавливал свои силы. Лада запретила всем меня будить, и я проспал до самого вечера. Проснулся оттого, что голоден как волк зимой. Организм, восстанавливая силы, потратил все свои запасы и требовал пищи, да так категорично, что в животе даже урчало от нетерпения.

Спустился на кухню и спросил Пелагею про ужин. Та засуетилась, и на столе передо мной появилась отварная говядина под соусом из хрена, гусь тушеный в капусте, караси в сметане, узвар… В общем, ужин в одиночестве прошел успешно, я встал, наполненный под завязку, дальше уже ничего не лезло и при слове «еще еда» могло «выйти на разборку». Сходил посмотрел на больного. Он спал, швы затянулись, температура спала. Даже и не подумаешь, что еще утром он был на грани смерти с разорванной селезенкой и внутренним кровотечением, а теперь спящее лицо украшает румянец, да и шов пришитого скальпа затянулся и не кровоточил. Сосредоточил зрение и как УЗИ прошелся по телу купца: ребра срослись, селезенка вновь на месте и работает, сгустков крови в полости желудка тоже нет, организм восстанавливает силы здоровым сном.

– Приготовь, Лада, ему общеукрепляющие отвары, как проснется, осмотри плечо и позови меня. – подымаясь наверх, попросил я.

Зашел вначале к Алексею Федоровичу, одна из бывших пленных вотячек кормила его с ложки, так как вывернутые руки не работали, и он, увидев меня, засмущался от своей немощности.

– Полно-те, Алексей Федорович! Я все же лекарь и пришел Вас осмотреть и назначить лечение! А Вы тут пытаетесь устроить трагикомедию, меня-то не надо стесняться! – так, балагуря, я «пронзил» своим новым взглядом его плечевой сустав. Порвана суставная сумка, сустав выскочил со своего места, воспалены мышцы…

Приложил руки к больному месту и, видя все как на рентгене, вправил правую плечевую кость, после чего направил свою энергию на это плечо, вылечивая его, на второе у меня бы не хватило «батарейки». Когда краснота на моем «УЗИ» исчезла с плеча Адышева, я попросил его пошевелить рукой. Осторожно он сжал и разжал пальцы правой руки, попробовал поднять руку и, убедившись, что она его слушается и боли нет, он радостно прошептал:

– Она работает, Андрей Иванович! Она меня слушается! Ты – кудесник, ты – мой ангел! Ты вновь меня спас! Давай попробуем и другую руку, князь! – он восторженно сжимал мою руку своей.

Я осторожно высвободил свою руку и сказал ему:

– Завтра, Алексей Федорович! На сегодня все! Сразу много нельзя, организм у Вас слабый, ну а завтра Вы будете, как огурчик. Кстати, как Вам новая служанка? – спросил его я, кивая на новую холопку, захваченную в Пермском крае.

– Красивая, и услужливая! – прищелкнул он языком.

– Ну, если понравилась, дарю! Будет твоей служанкой.

– Гуля, подойди сюда! – окликнул я вотячку. Та покорно подошла. – Это твой новый хозяин! Князь, большой человек в государстве Русском. Служи ему верно, как мне служила. Исполняй все, что он прикажет! Поняла? – она молча кивнула, не поднимая глаз.

– Спасибо, Андрей Иванович! – Адышев пожал мне руку своей восстановленной рукой.

Ответив на его рукопожатие, я направился в комнату к царице. Анастасия Романовна, подложив подушку под спину, гладила мою кошку Мурку, что я котенком прихватил с дачи Аркаши, где она пищала полуголодная. Сейчас эта гроза мышей сыто щурилась на коленях царицы, мурлыкая в такт движениям рук, что ее гладили.

Царица, увидев меня, приветливо улыбнулась, грациозно скидывая с одеяла кошку:

– Добрый вечер, Андрей Иванович! Очень Вам благодарна за спасение Алексея Федоровича и меня! Извините, что я не могу Вас приветствовать стоя, пока еще слаба.

– Полно-те, Анастасия Романовна! Я пришел как лекарь, только что осмотрел Адышева, теперь надо осмотреть и Вашу рану!

– Но это же неудобно, князь! Меня, и раздетую, увидит мужчина!

– Анастасия Романовна! – гаркнул я. – Я лекарь, и к тому же, я Вас уже лечил и видел! Так что давайте без капризов! Ничего нового Вы мне не покажете, я даже роды принимал! – подойдя к царице, я расстегнул ей халат, обнажив раненое плечо и правую грудь.

Сняв повязку с лейкопластырем, я осмотрел рану. Операция сделана была качественно, швы подсохли, не кровоточили. Края были немного воспалены, но это я тут же исправил, направив ладони с моей энергией, и края почти на глазах стали стягиваться и зарастать. На месте разреза появился ровный красноватый шов. Краснота скоро, со временем, исчезнет, а вот мне бы не помешало снова что-либо поесть, так как расход энергии приводил меня в голодное состояние. Жрать хотелось нестерпимо. Даже красивая голая грудь царицы, соблазнительно открытая при лечении плеча, не привлекала меня, так хотелось жрать. Не дай вам Бог так оголодать, что бы вы не могли уделить внимание красивой женщине!

Пожелав изумленной женщине выздоравливать, я отправился на кухню подкрепиться, а затем к себе в кабинет, где вновь, упав на диван, уснул, восстанавливая силы.

Наутро закипела работа на строительстве кинотеатра. Георгий со своими сварщиками тянули трубы, устанавливали батареи и ванны, крепили унитазы, устанавливали смесители. Георгий был как дирижер, по взмаху его палочки работа закипала в одном месте и плавно перетекала в соседнюю комнату, оставляя за собой законченный объект с отоплением, ванной и унитазом. Ребята быстро схватили все нюансы и умело работали с разводными ключами, подмоткой льном, с кранами и сборкой унитазов. Прикинув, что в течение недели они управятся, я снова перенесся в Тюмень. Надо было купить обои на все здание, два отрезка толстостенной нефтяной трубы по два метра каждый, манометров, генераторов три штуки по 50 кВт, паровых роторных турбин, ну и другое по мелочи. Искать пришлось долго, но за счет валюты нашел все, что нужно, и перенесся обратно в то же утро, чтобы не терять времени даром. Две печи в кинотеатре были уже сложены, в них были вставлены водяные котлы, теперь над этими водяными котлами сверху устанавливаются нефтяные трубы, превращенные в паровые котлы. Толстостенные в 1 см стены выдерживают давление пара в 50 атмосфер, но нам столько и не надо. Хватит 10-15 атмосфер, чтобы дать электричество. Установил на оба котла по два манометра на 15 атмосфер и по два предохранительных клапана, чтобы избежать взрыва парового котла.

Пока Георгий занимался сантехникой, мы собирали внизу паро-электро-генераторную установку. Печь должна была дать тепло и электричество на здание. Горящая печь нагревала водяной котел, который находился по периметру топки. Он нагревал воду, которая отапливала здание. Вверху, над топкой находится паровой котел, пар из которого поступает по стальному трубопроводу на турбину и разгоняет ее. Оттуда он поступает в бойлер и, охлаждаясь, возвращается в паровой котел. Турбина, вращаясь, передает свою кинетическую энергию генератору, который и выдает электроэнергию. Второй котел был нужен для сильных холодов или ввиду неисправности первого. Соединив их между собой и поставив краны для отсекания на период их вынужденного простоя, что бы могли работать независимо друг от друга. Мы соединили подачу воды из колодца в краны смесителей и унитазов, разделив линии на горячую (через бойлер) и холодную. Через четыре дня начали запускать отопление, подтянув в нескольких местах соединения, перешли на водопровод, где тоже кое-где подкапывало, но общими усилиями закончили и это. Одним словом, через неделю у меня сантехника по всему зданию была готова.

Измученный Георгий с братом (а я все эти дни держал их на «сухом пайке») сдали мне объект. В честь этого мы тут же организовали с ними небольшой «корпоративчик», благо одиноких молодых женщин у меня в поместье хватало. Ермолай доставил их, когда мы уже осилили по бутылке «Армянского» коньяка. Девчонки поначалу стеснялись меня, но, выпив по паре здешних «рюмок» коньяка, полностью раскрепостились, тем более, что Ермолай им тихо сказал, что хозяин их не обидит. Через час я уехал с ним домой, оставив Георгия с братом и девицами. Из дома я отправил десятника на усиление охраны объекта. Все же уже много вложено в кинотеатр, чтобы его охранял один старый солдат. Десятнику сказал, чтобы не обидел моих гостей – мастеров, разговаривать с ними только уважительно, как будто со мной. В противном случае, если будут жалобы, – будет очень больно, и не только ему одному. Вошла Лада и попросила посмотреть купца, дескать, он очнулся и просит о встрече.

Отправив десятника, я пошел в комнату к купцу. Он сидел на столе, где я его до этого оперировал.

– Спасибо, князь! Вы спасли меня! Уже и не думал, что еще потопчу родную земельку. Чем могу отплатить за жизнь свою грешную? Жемчуг, злато, серебро? – хитро улыбаясь, он наблюдал за мной, ну вылитый Мефистофель, правда, без рожек, но такой же искуситель.

– Давай вначале хоть познакомимся, купец! – ответил я.

– Михайло, Михайлов сын, Тереховы мы. – представился купец.

– Одним словом, будешь ты у меня просто Михалыч! Некогда мне всех величать, дел много, больных много! А жемчугов и злата мне твоего не надо. Дашь месторождение полезных ископаемых, буду рад принять для Руси, а так считай, что Господь тебя спас.

– Нет, так я не могу принять без благодарности, где моя сумка? Позови моих слуг, князь, будь добр! – лицо его покраснело от волнения.

Я пощупал его пульс:

– Успокойся, Михалыч! Сейчас кликну тебе твоего слугу! Принесет он твои вещи! – я попросил Ермолая, который стоял у крыльца, позвать кого-нибудь из слуг купца.

Вскоре подошел парень в подшитом мехом кафтане с нагловатой улыбкой пробивного парня. Вскоре он вышел от купца и с поклоном попросил князя пройти к Михаилу Михайловичу, улыбка уже была угодливой. Ну и прохиндей!

– Князь, даю тебе старую карту, здесь отмечены места выхода золота и серебра вдоль реки Чусовой по Каменному поясу. Мне это не освоить, а за тобой царь и войско. Я эту карту выменял не так уж и дорого, но честно скажу, старатель был опытный, да погиб глупо. Провалился под лед на промоине, только мешок с его вещами и картой спасли. Бери, золотой песок, что у него в кошеле был, тоже отдам! Больше, Бог видит, не знаю ничего! – он перекрестился, глядя мне в глаза, но уже без мефистофельской улыбки.

– Давай, Михалыч, без торга, покажи-ка мне свои раны, а твои дары мы потом посмотрим! – легким движением ладони я опрокинул его на стол. – Расстегивай рубаху, оголяй грудь. – доставая из сумки, принесенной Ладой, фоноскоп, приказал я ему, прослушивая грудную клетку купца, сам же в это время, сосредоточив взгляд, осматривал селезенку и ребра купца.

Все было здоровое, плечо, правда, сильно поврежденное, будет болеть недели две, но уже рана затянулась, и ткань начала нарастать. Приложил руки к ране и попробовал ускорить процесс. Получилось. Но силы опять потратил очень много. Пригласил купца, который был полностью здоров, к себе, чем удивил моих слуг, что принесли его почти мертвого ко мне. Угостил его коньяком, чем несказанно удивил его. Он спросил меня, где я купил сей дивный продукт. Он готов покупать его бочками за золото, в Москве сей продукт разойдется вмиг.

– Сколько, Михалыч, ты будешь брать в месяц? – спросил я, так как тоже «на готовые дрожжи» слегка «поплыл».

– Бочек пять (одна бочка равнялась 25 ведрам или 250 литрам – прим.автора).

– Какую цену дашь за этот напиток? – спросил я.

– Рубль серебром – ведро!

– Ну ты, Михалыч, прямо грабишь, перегон (водка) столько стоит, а ты хочешь такой напиток за эти деньги.

Одним словом, срядились мы за полтора рубля золотом Оставив его с бутылкой коньяка, закуской, что принес из соседнего кабака слуга, я зашел к Адышеву.

Он читал какую-то литературу. Рядом с ним пристроилась в его ногах моя бывшая пленница, одетая в красивое платье, в кокошнике под русскую красавицу. В руках она держала пяльца и что-то вышивала. Увидев меня, она в страхе вся сжалась, хотя я никогда даже не кричал на них, просто мой вид напоминал ей о бойне, что устроили мы на брегах ее деревни.

– Здравствуй, Алексей Федорович! – приветствовал я Адышева.

Оторвавшись от чтения, он радостно поприветствовал меня. Правая рука у него действовала хорошо, поэтому мы решили попробовать лечить левую. Приложив руки, я сосредоточил зрение на его плече. То же самое, что и с правым. Сустав выскочил из плечевой кости, воспаление ткани вокруг сустава. Как на картинке, вижу суставы и вставляю их. Руки излучают биотоки, что заживляют воспаленные мышцы. Я чуть шевелю его руку, и вдруг он обнимает меня ею.

– Спасибо, князь! Если будет нужна моя жизнь, ты только скажи! Большего, что ты для меня сделал, я не смогу дать!

– Успокойся, Алексей Федорович! Тебе еще служить и служить! Вставай, оденься как полагается князю. – я кивнул ему в угол, где стоял слуга с одеждой, что я давно подготовил для князя.

Он, не расспрашивая ни о чем, стал одеваться, служанка помогала, где могла, пока я не шикнул на нее, и она не убежала обратно на кровать.

С одевшимся Адышевым мы прошли в соседнюю комнату к царице, правда, предварительно постучав. Вышла служанка и, увидев меня, побежала обратно, сообщать, что пришел князь Федоров Андрей Иванович. Не услышав ответа, мы вошли. Увидев Адышева, Анастасия Романовна прижала руки к губам и через минуту кинулась обнимать бывшего окольничего, любимца царя и ее. Пока они восторженно ворковали, я поговорил со своей бывшей пленницей о ее судьбе. Во-первых, она станет моими ушами возле царицы, во-вторых, она продвигает мои интересы, и главное, в –третьих, она обязуется разносить мои слухи, что я ей скажу, как можно правдоподобнее. В противном случае, все законные права остаются за мной, так как я отдаю ее во временное пользование царице. А то, что она царица, еще никто законы не отменял о владении холопами, а она у меня получена законным образом (захваченные пленники во время войны обращались в рабов, могли продаваться, дариться и обмениваться – прим.автора).

Пленница закивала головой, соглашаясь на все мои условия, так как Анастасия Романовна относилась к ней ласково и работой сильно не загружала, к тому же питание было очень хорошее, да и одежду ей дали нарядную. Зачем идти снова на кухню, где ее все гоняли, заставляя выполнять самую грязную работу, да и мужики все время приставали, пока барина нет. А тут тихо и спокойно, барыня негромко попросит, все бегут исполнять, в противном случае Ермолай на конюшне отпустит порцию розог (розги – тонкие березовые прутья до 1 м длиной, перед экзекуцией часто смачивали в соленой воде, для лучшего эффекта – прим.автора). Раз барин приказал исполнять все прихоти княгини и раненого спутника, значит все и исполняют.

Отпустив девушку, я подошел к царице, которая никак не могла наговориться с Алексеем Федоровичем, расспрашивая его о последних днях в Москве, и что случилось с царем, отчего он так изменился. Подошла хорошо моя версия, которая, казалось бы, все и объясняла, – царя опоили каким-то зельем, и он был поэтому не в своем уме. Виновные в этом – бояре, которые ненавидели все, что делал царь. Моя версия хорошо упала на подготовленную почву, да и царица все ж любила по-своему Ивана Васильевича, несмотря на его внезапные приступы ярости.

– Как, Андрей Иванович, мы можем ему помочь? – глядя с мольбой и слезами на глазах, спросила меня царица.

– Самое простое, что я могу сделать, это выкрасть царя! – ответил я напрямую.

– Вас же убьют! – снова прижала она ладони к губам, как бы пытаясь заглушить крик боли, рвущийся из глубины.

– Ну, это навряд ли! Многие пробовали, да не получилось! И вообще, Анастасия Романовна, мне цыганка нагадала, что сама царица будет у меня на свадьбе, а я еще и невесту не выбрал. – шутил я, разряжая нервозную обстановку.