Живая книга. Фрагменты автобиографии. Том 1

Моя мама мне также говорила: «Когда тебе что-то нужно сделать, употреби на это всё нужное тебе время, чтобы это сделать хорошо с первого раза. Не спеши. Если будешь спешить, то, может, и выиграешь пару минут, но потом сколько времени потребуется, чтобы всё исправить!» К сожалению, по своей природе я не был терпелив, и потом у меня часто была возможность убедиться, насколько она была права.

У меня сохранилось много добрых воспоминаний также и о моей бабушке. Когда соседи заставали меня за сбором фруктов с их деревьев и выгоняли меня из своего сада, я убегал к ней прятаться. Она, безусловно, не поощряла моих вылазок, но она защищала меня, успокаивала. Я прибегал к ней запыхавшийся, страшно переживал и не понимал, как она всегда угадывала, что произошло. «Ах! – говорила она, – ты опять наделал глупости» – «Откуда ты знаешь, бабушка?» – «Я это вижу по твоим глазам. Мама тебя накажет и будет права. А пока иди сюда и спрячься».

Бабушка была такой доброй! Она никогда меня не ругала. Мама же, естественно, была более строгой. Когда я совершал глупости, она знала, где меня искать, а я никак не мог взять в толк, как она могла догадаться. Она забирала меня домой, и после того, как меня ругали и наказывали, я возвращался к бабушке за утешением. Поэтому с тех пор бабушка для меня – это всегда та, кто утешает своих внуков после того, как их поругают родители. «Иди сюда, мой мальчик, – говорила она, – съешь яблочко». Бабушка поцелует плачущего ребёнка и успокоит его… Я никогда не забуду свою бабушку и я хочу ей подражать. Когда я вижу, как ваши «родители», то есть существа невидимого мира, встряхнули вас или наказали, я даю вам возможность спрятаться у вашей «бабушки», то есть у меня. У меня тоже для вас припрятаны яблоки, инжир, сливы или орешки…

Жизнь не жестока, но она справедлива, и за каждую совершённую ошибку она налагает свои санкции. Порой вы даже не знаете, какую именно ошибку вы допустили, и жизнь не объясняет вам этого. Так вы можете мучиться долгие годы и всё-таки не понять за что. Я же трачу своё время на то, чтобы вам объяснить, что вы должны делать, а чего не должны, чтобы не подставлять себя под удары. Принимаете ли вы всегда это в расчёт? Это уже другой вопрос. Поэтому я, как бабушка, которая старается смягчить ваши испытания. Но, опять-таки, понимаете ли вы это?

Часто я также ходил к бабушке, чтобы она мне рассказывала всякие истории. О чём были эти истории? О борьбе сил света и сил тьмы: о добрых и справедливых царях, на которых нападали злые и жестокие цари, о белых магах, которые должны были снять порчу, посланную чёрными магами, и освободить их жертв. Какие это были битвы! Все силы природы принимали участие в этих сражениях, и в конце добро всегда побеждало зло, свет – тьму. Я очень любил эти истории! Они оставили во мне глубочайший след. Я уверен, что если бы я забыл всё то, чему научился в прочитанных позже книгах, со мной навсегда остались бы те истории о борьбе добра и зла, победе добра, которые мне рассказывала бабушка. Среди этих историй, рассказанных бабушкой, была одна, которая, несмотря на мой детский возраст, очень меня тронула.

Жили-были в одном селе двое братьев, которые очень любили друг друга. Один был женат и у него были дети, другой оставался холостым. Их жизнь была трудна: они разводили скот, пахали землю и не имели никакого отдыха. Когда их отец умер, они поровну поделили его наследство.

Некоторое время спустя брат, который был женат, говорит себе: «Это несправедливо. У меня есть жена, дети, Бог милостив, и если я заболею, моя жена рядом со мной. Мои дети вырастут и, когда я состарюсь, они позаботятся обо мне. А мой бедный брат, что с ним будет? Мне надо для него что-то сделать». И ночью он тайком высыпал несколько мешков с зерном в амбар своего брата, после чего спокойно лег спать. А младший брат тоже говорил себе: «Я один, я спокоен, а мой старший брат со всей своей семьей, сколько забот! Всех этих детей, накормить, воспитать… Надо что-то сделать. Бедный, мне надо ему помочь». Он идет в свой амбар, наполняет несколько мешков зерном и осторожно, чтобы его не видели, идет и высыпает их в амбар своего брата.

Как же удивились оба брата на утро, когда обнаружили, что их запасы зерна не уменьшились! Каждый сказал себе: «Мне приснилось что ли? Носил я это зерно или нет?» И тот и другой решили следующей ночью повторить, но на следующий день уровень зерна был таким же, что и накануне. Они снова спрашивали себя: «Что происходит? Мне приснилось? Надо, чтобы я снова сделал это следующей ночью…» Так это продолжалось некоторое время, пока однажды ночью они наконец не встретились: «А, так это ты?..» «Так это ты, кто..!» Они обнялись и заплакали от волнения. И женатый брат сказал холостому: «Слушай, у нас для тебя есть место, приходи жить к нам, будем жить вместе». Именно это они и сделали и были очень счастливы. Я часто просил бабушку рассказывать мне эту историю.

Остальные члены моей семьи, мужчины и женщины преклонного возраста, обладавшие большой мудростью, также во многом повлияли на того ребёнка, каким я был тогда. Некоторые даже не умели читать и писать, так как они никогда не ходили в школу, но они были способны дать наилучший совет и их слова и жесты были такими взвешенными! Их поведение производило на меня очень сильное впечатление, я наблюдал за ними и, когда они приходили к нам в гости, я встречал их с огромной радостью! Как и бабушка, они знали много сказок, в которых сталкивались силы добра и зла. И побеждало всегда добро, свет. Мне никогда не надоедали эти рассказы. Каждый раз, когда эти родственники приходили к нам, я просил их что-нибудь мне рассказать, и они очень терпеливо рассказывали. Один из них особенно запечатлелся у меня в памяти – его звали Микаэль.

Когда я думаю об этих родственниках, у меня создаётся впечатление, что их там поместили для того, чтобы очень рано во мне запечатлелось что-то доброе, прекрасное и, особенно, правдивое. До сих пор я живу в тех сказках, которые они повторяли каждый раз, когда я их об этом просил. Я живу в этой борьбе света с тьмой, сил добра и сил зла и знаю, что добро всё равно однажды победит: «Правдина до векнина» – как говорила моя мама. Именно этой мудростью я и был вскормлен.

Даже если ребёнок ещё мал для того, чтобы понимать такие вещи, но что может быть для него важнее, чем слышать, что свет всегда побеждает тьму? Это записывается в нём, так как всё записывается. Поэтому я советую родителям быть бдительными, чтобы они защищали своих детей, следя за тем, чтобы ни один взрослый в своих словах или поведении, не оставил чёрных следов в их душах.

Через несколько лет в Варне я был в одном театре на спектакле, где добро сталкивалось со злом в форме ангелов и демонов. Несколько раз один большой ангел выходил один на сцену и каждый раз произносил одну и ту же фразу: «Вечна истина, вечна единстина; вечно и само добро и красотата», – что означает: «Вечна истина, вечно единство, вечны только добро и красота». Актёр, исполнявший эту роль, был одет в чудесный наряд с большими крыльями, но самым впечатляющим было то, как он произносил эту фразу. Он не кричал, но его голос вибрировал с такой силой, что он напрямую проникал в душу. Долго ещё эта фраза звучала у меня в голове как эхо в ответ на то, чему я научился в своём раннем детстве: «Вечна истина, единственно вечна…», – до сих пор у меня мурашки по коже, когда мне приходится произносить эти слова. Всё то, о чём я вам говорю в лекциях, основано на этом убеждении – что вечны только добро и красота. Никогда не забывайте этого. Вы тоже можете повторять эти слова.

Я сохранил много других воспоминаний о своей бабушке. В те времена и в той стране, лекарств, таких как сегодня, практически не было и лечились в основном с помощью растений. А моя бабушка могла вылечить от самых разных болезней. Она постоянно готовила какие-то лекарства. Почти каждый день она уходила собирать растения, свойства которых ей были хорошо известны. Иногда она отваривала их до восхода солнца, шёпотом произнося определённые формулы. Потом она выливала этот отвар в бак, который она наполняла водой определённой температуры, и просила больного окунуться в неё и оттуда он выходил вылеченным.

Также она готовила одно снадобье с уксусом и чесноком, которое выставляла на ночь на улицу. Иногда я видел, как она ходила к орешнику с бутылкой вина, в горлышко которого она клала пару живых корешков от дерева. Потом она тщательно закупоривала бутылку и закапывала её. Через несколько недель она её откапывала. Вино насыщалось корешками и в бутылке был ореховый сок, который она давала пить некоторым больным. Тем, кто страдал желтухой она советовала пить собственную мочу, предпринимая при этом, конечно, некоторые предосторожности.

Она также очень верила в силу звёзд. Когда ночью небо было ясным, она иногда укладывала больного под небесным сводом, садилась возле него и молилась. Некоторыми ночами она лечила людей возле ручейка. Кристально чистая вода текла по белым камешкам, и бабушка использовала эти камешки и, одновременно, произносила ритуальные формулы.

Моя мать унаследовала от своей матери знание о растениях, которые она использовала для травяных настоев или ванн, и у неё также был настоящий дар целительства. Случалось она подолгу держала руку на солнечном сплетении у какого-нибудь больного. Гармонизируя токи, проходящие по этой области тела, она восстанавливала многие вещи в организме. Иногда она концентрировалась на области пупка. А с какой любовью она приближалась к больному, чтобы прикоснуться к нему и избавить от боли! Однажды, я был ещё совсем маленьким, я спросил у неё: «Мама, как ты лечишь? Что ты делаешь с больным?» Она мне ответила: «Когда я нахожусь с ним, я всё забываю. Я начинаю призывать Господа, Его силу, Его любовь, а потом вкладываю всю свою душу, чтобы он выздоровел». Она говорила, что сама по себе она слаба и что только любовь всесильна и именно любовь действовала через неё. Она была как ребёнок, который держит в руке провод, по которому льётся ток большой силы. Вот чем была моя мать, когда она лечила – главное было хорошенько держать провод. В детстве и отрочестве я должен был умереть двадцать раз, и она всякий раз вырывала меня из рук смерти.

А теперь, если я вам расскажу обо всей той «медицине», которую я видел, как использовали её в этом маленьком македонском селении, вы очень удивитесь.

У кого-то был фурункул, нарыв. Тогда брали, например, зрелый инжир и накладывали его на больное место, обращаясь к существу, которое было причиной этой болезни: «Выходи, ешь – это для тебя». Через какое-то время эта болячка оставляла человека и инжир выбрасывали.

Чтобы вылечить от бронхита или пневмонии, два или три литра молока створаживали с лимонным соком. Потом молочная сыворотка сливалась, а свернувшаяся масса подогревалась и накладывалась больному на грудь. И в этом случае, это кислое молоко должно было служить пищей для существ, виновных в этой болезни, а когда они насыщались, то уходили.

Когда кто-то страдал от психических расстройств, считалось, что он стал жертвой тёмных духов. Тогда выпекался круглый хлеб, в который вкладывалось большое количество мёда. Потом звали музыкантов и этих злых духов приглашали поесть. Наконец, брался хлеб и с песнями, с формулами, произносившимися для изгнания злых духов, процессия выходила из селения, и этот хлеб выбрасывался как можно дальше. Духи должны были наброситься на хлеб и освободить человека: так прогоняли нежелательных захватчиков, посылая их как можно дальше. Такие практики наверняка покажутся вам довольно странными. Но почитайте Евангелия, где рассказывается, как Иисус переселил в свиней демонов, которых он прогнал из тела одержимого, а потом свиньи бросились в море.

Эти практики восходят к давним-давним временам и ещё живут там, где сохранилась традиционная медицина. Они основаны на очень достоверных знаниях. Однако эффективность этих методов зависит от нравственных качеств и опыта того, кто их применяет на практике. Не обладая этими нравственными качествами и опытом, «целитель» сам рискует стать жертвой атак.

Считалось, что некоторые расстройства были вызваны чёрной магией: своего рода порча, которая была послана на человека. В таких случаях я видел, как женщины щипцами брали раскалённые угли и бросали их в кастрюлю с чистой водой, говоря: «Как потухает этот уголь, пусть потухнут злые мысли и чувства, посланные против того-то и того-то». Они повторяли этот жест и формулу три раза, а потом этой водой промывали глаза данного человека или давали ему отпить глоток. Случалось, что они сами использовали эти методы, чтобы защитить себя.

Когда кто-то умирал, был обычай класть на его тело ветку базилика, который, как говорили, мешал злым духам проникнуть в него. Нужно также знать, что в то время на

Балканах было очень распространено верование в вампиров. Я вспоминаю, как про того или иного человека, умершего некоторое время назад, говорили, что он стал вампиром, и мужчины тайком ночью шли выкапывать его могилу, чтобы всадить ему кол в сердце. Также говорили о вурдалаках – об оборотнях. Что это было, я не знаю, я был маленький, чтобы понимать эти вещи, и я не задавал вопросов. Но у меня была привычка слушать и наблюдать все, что происходило вокруг меня, и даже если я многого не понимал, то, что я видел и слышал, отпечаталось в моей памяти.

Трудно что-то сказать о будущем некоторых детей, которые поначалу, кажется, отстают в развитии. Периоды, в течение которых дух входит в обитель, которой для него является физическое тело, у разных людей разные. Некоторые родители беспокоятся, когда видят, что их дети медленно думают, витают в облаках, мечтают, особенно если они не приносят хороших результатов из школы. Но невозможно что-либо с уверенностью сказать о развитии ребёнка прежде, чем не завершится подростковый период, так как бывает, что-то в ребёнке внезапно включается, и он быстро наверстывает упущенное.

Я был одним из таких детей, на первый взгляд, с запоздалым развитием. До восьми лет я витал в облаках, я летал как будто вне своего тела. На первый взгляд казалось, что я спал и ничего не происходило, но внутри происходило очень многое: мне открывался невидимый мир со всеми своими обитателями, и не только ангельскими существами, но и духами природы. Моя мать позже рассказывала, что я иногда предсказывал события, которые должны были произойти, и все очень этому удивлялись, но я совершенно этого не помню. Я не очень хорошо представляю себе, какое впечатление я должен был производить на людей нашей деревни, но, несмотря на шалости, которые я иногда совершал, я чувствовал, что они смотрели на меня по-особенному и любили меня.

Тогда существовал очень трогательный обычай: в первое утро Нового года, детей отправляли на улицу, в соседние дома, чтобы они всем желали доброго года, потому что дети, будучи невинными и чистыми, могут приносить только хорошее. В то утро каждый ребёнок держал в руках веточку кизила, к которой иногда были подвязаны ленточки. Он должен был войти в дом и прикоснуться этой веточкой к каждому члену семьи, произнося добрые пожелания здоровья, успехов, приплода у животных и щедрого урожая… Детей благодарили фруктами, конфетами, пирожками, поэтому в то утро дети носили с собой сумку такую же большую, как они сами, чтобы поместить туда все подарки.

И я тоже, когда был совсем маленьким, ходил к соседям поздравлять их с Новым годом. Я не знаю, как люди решили, что я им приносил благословения, но много семей просили мою мать посылать меня очень рано утром, задолго до остальных детей. И я просыпался, одевался… – для меня это было большим мучением, потому что мне хотелось спать, а нужно было выходить на холод, в снег, а зимы в горах Македонии – это, знаете ли, не зимы на Лазурном берегу! Но я всё же выходил. Наполовину сонный я входил в дома, чтобы прикоснуться своей веточкой ко всем членам семей и бормотал слова, которые моя мать заставила меня выучить наизусть и смысл которых я не понимал. Это был очень красивый обычай.

Да, думается мне, что большую часть детства я провёл немного вне своего тела, в каком-то полупробуждённом сне. В школе я тоже был невнимательным, но однажды произошло нечто странное. Учитель нам прочитал рассказ о сотворении мира из книги Бытия: «В начале сотворил Бог небо и землю…» – и внезапно это стало для меня своего рода открытием. Мне тогда было лет шесть – не больше, и я едва понимал, что именно было сказано, но каждое слово буквально за мгновение настолько глубоко запечатлелось во мне, что я запомнил этот текст наизусть почти что сразу. Учитель и мои родители очень тогда удивились. С какой гордостью я повторял, что сделал Господь в первый день, второй день, третий день… Что же такое могло произойти, чтобы я так быстро и легко мог запомнить этот текст? Потом на меня огромное впечатление произвёл эпизод с потопом: исчезновение земли под водой, Ной, прячущийся в ковчеге со своей семьёй и взятыми животными. Но всё же самое большое впечатление на меня произвёл рассказ о сотворении мира. Теперь я его не помню наизусть – это стёрлось из памяти уже давно, но продолжало занимать мои мысли: я долго изучал этот текст, размышлял, медитировал над ним и иногда истолковывал его для вас3.

Можно сказать, что в детстве случаются короткие мгновения просветления, и то, что тогда было пережито, возвращается позже, но уже в другой форме. Точно так же будущую судьбу человека нужно искать в проявлявшихся в детстве вкусах и склонностях.

Моё первое чёткое воспоминание восходит к возрасту лет четырёх. Вижу как сейчас, как я собирал ниточки. Как только я замечал кусок нитки или верёвку, я тут же их забирал. И что я с ними делал? Ничего, просто брал и куда-то складывал. Это было довольно невинное увлечение… пока я не наделал много вреда. Иногда я наблюдал за одной нашей родственницей, когда она работала за прядильным станком. Однажды я оказался один в той комнате, где был поставлен этот станок с нитками всех цветов, аккуратно уложенными в ряд. Я не знаю, что со мной произошло, но все эти нитки привели меня в такое возбуждение, что я захотел их взять и ножницами их отрезал. Когда меня нашли посередине кучи с нитками, все запаниковали. Я до сих пор вижу, как все стали бегать туда-сюда, и я никак не мог взять в толк, почему они так беспокоятся.

Откуда у меня была такая потребность собирать нитки? Что я видел в этих нитках? Могло ли в этом возрасте у меня появиться интуитивное понимание того, что от растения до нашего физического тела нити образуют живую ткань? Деревья со своими корнями, стволом, ветками являются не чем иным, как совокупностью нитей. Так же и наше тело состоит из нитей, сетей, волокон: наши мышцы, нервы, кровеносные сосуды, – всё это нити. И хромосомы, которые являются носителями определяющих наследственных факторов, тоже нити…

Этот вопрос с нитями стоит того, чтобы над ним задуматься. Плоть, из которой мы все сделаны – это ткань, состоящая их нитей разного качества. Если физическое тело заболевает, то это потому что «прялка» не взяла достаточно прочную нить, и она часто рвётся. Тело связывает её, но она опять рвётся. Поэтому повсюду появляются узелки. А от чего зависит прочность нитей? От качества мыслей и чувств, которые в себе питает прялка. Так как мысль и чувство также прядут нити. Мысль идёт справа налево, а чувство слева направо и вместе они прядут поступки. Поступки это и есть ткань, а физическое тело – это всего лишь материализация этих поступков. Да, физическое тело – это материализованная ткань. И в зависимости от того, насколько она грубая или тонкая, гибкая или прочная, можно узнать умственные и чувственные качества прялки.

Природа работает с нитями, и весь мир тоже работает с нитями. От нашей одежды до телефонов, до радио, до компьютеров и т. д., – одни нити, переплетённые между собой! А что такое человеческие взаимоотношения? Нити, которые каждый протягивает между собой и окружающими и которые он иногда обрезает, но это нужно делать разумно4. Так как если есть некоторые нити, которые следует протягивать, то есть и такие, которые лучше обрезать. Что такое свобода? Способность человека знать, с кем и с чем он должен связываться, а также с кем и с чем обрезать связь. Сила, которая связывает, – это любовь, а та, что развязывает – мудрость.

Можно ещё столько сказать о нитях! Что такое волшебная палочка?5 Это нить, которая соединяет мир, находящийся внизу, с миром, находящимся наверху. А что такое солнечные лучи? Это нити, которые солнце посылает нам, чтобы мы могли к нему поднятся.

В тот день, когда я стал задумываться над тем необъяснимым, на первый взгляд, влечением к нитям, которое я испытывал, будучи ещё совсем ребёнком, я задался вопросом: почему меня интересовали нити, а не иголки – ведь нитки и иголки всегда вместе, но иголки меня не привлекали. Ответ я нашёл, перенеся и интерпретируя это поведение на психический и духовный уровень. Я не искал иглу потому, что игла представляет собой мужской принцип, а мужским принципом, принципом активным, волевым, я уже обладал. Поэтому мне был нужен женский принцип, материя, нити, чтобы прясть, создавать различные фигуры, образы. А теперь, по прошествии многих лет труда, у меня есть нити – Господь позволил мне их найти.

В том македонском селении, где я провёл свои первые годы, во многих местах из земли били маленькие родники. И один такой родник находился прямо возле нашего дома. С тех пор как я открыл его для себя, я постоянно чувствовал, как он притягивал меня к себе. Мне было четыре-пять лет… Чистота и прозрачность его воды уже тогда о многом мне говорили, и я проводил возле него целые часы напролёт. Я с любовью наблюдал за ним. Меня завораживали, манили все эти хрустальные капельки, которые появлялись из земли. Я просто не мог оторваться. Я готов был забыть про возвращение домой и, когда моя мама звала или приходила за мной, я был очень недоволен.

Образы воды и чувства, которые я испытывал, запечатлелись с тех пор в моей душе. Стоит мне только увидеть чистую и прозрачную воду, как мной овладевают неописуемые эмоции. Я бы хотел быть поэтом, чтобы говорить о воде: о прозрачности источников, о пении ручейков и водопадов, о капельках дождя или росы на листьях и цветах, особенно когда на них попадает солнечный луч и попеременно на них искрятся цвета, такие же чистые как цвета призмы. И после этого мне будут ещё рассказывать, что доказательства существования Бога нет! Разве само по себе существование воды уже не является неопровержимым доказательством? Когда в хрустальной вазе я вижу воду, такую же как хрусталь, мне кажется, что я слышу музыку…6 Тогда мысленно я беру эту воду, поднимаю её высоко-высоко, выше вершин самых высоких гор, я ставлю её на воздух, на солнце и выпиваю.

Вода – это дочь Божья, поэтому я говорю с ней, благославляю её и она становится счастливой. Я знаю, что она передаст те послания, которые я ей вверяю. Да, потому что её природа – быть восприимчивой, и в ней всё запечатлевается. Она – чудесная посланница. Часто, когда я останавливаюсь у какого-нибудь озера, реки, фонтана или когда я смотрю на кристалл, который представляет собой своего рода застывшую воду, я ощущаю эту воду как некое присутствие в себе, которое восходит к ещё более давним временам, чем мои первые годы. Как будто в своих прошлых существованиях я долго изучал свойства воды, силы воды, значение воды, всё, что она собой представляет во вселенной.

И даже теперь тот маленький ручеёк моего раннего детства – со мной, во мне, и бывает, что я смотрю на него, как тогда: с тем же самым восхищением. Тогда, несомненно, во мне что-то своеобразно запечатлелось. Всю свою последующую жизнь я прожил с воспоминанием о том источнике, его образ сопровождал и поддерживал меня во всех испытаниях.

Когда через много лет в Париже я прочел свою первую лекцию[5], я её начал с образа источника7. Возможно это также было воспоминание об источнике моего детства. Поэтому за этой лекцией последовало много других. Она сама была источником. Как только начинает течь вода, появляется жизнь: травы, деревья, животные, люди8.

Поэтому не удивляйтесь, что я продолжаю заниматься водой и часто говорить с вами о воде. О воде, а также об огне… Насколько я любил смотреть на воду, настолько я любил смотреть на огонь, и как только появлялась возможность, я сам его разжигал. Это танцующее пламя завораживало меня и я ставил много разных опытов: я смотрел, как оно поглощает бумагу, дерево, всякие тряпки… Спички лучше было держать от меня далеко. Сколько раз моей матери приходилось тушить огонь, который я неосторожно зажигал. Я пугал даже наших соседей, потому что как только замечал где-нибудь дрова, меня переполняло желание их поджечь – только чтобы увидеть огонь. Для меня это было чудесное зрелище, я так радовался, когда видел его и не понимал, почему все вокруг начинали бегать с вёдрами воды, чтобы потушить его, и почему мама меня наказывала.

Однажды я даже поджёг сарай своих родителей. Я рассудил так: «Там всё равно сплошное старьё». Мне было только шесть лет, но я уже знал, что старые вещи нужно сжигать! Но когда я, наконец, осознал всю опасность, я взял ноги в руки и, как всегда, убежал прямиком к бабушке. Увидев дым и мой перепуганный вид, она всё поняла. И меня, конечно, в очередной раз наказали.