Личный тренер. Книга первая

И дверь за кентанцем закрылась, а я, уверовав в неизмеримое благородство своего работодателя, поскидывала мокрые вещи и с непередаваемым удовольствием натянула сухую майку и чёрные облегающие спортивки. Кстати, последние. Ещё одного такого дождя я не переживу. Поэтому, развесив мокрые вещи на двери душа и шкафчика, очень понадеялась на то, что они успеют высохнуть. Иначе, на испытание пойду в мокрых.

Только вот кроссовки…

На поле я вышла за десять секунд до конца отпущенного срока. Ну, как вышла. Выбежала, причём как-то очень неудачно, потому что налетела на что-то твёрдое и тёмное… и тёплое. Пробормотав «извините», подняла голову, чтобы разглядеть причину моей задержки, и застыла. В буквальном смысле. Моё тело словно окаменело от накатившего ужаса. На меня с нескрываемой насмешкой сверху вниз смотрели ярко синие глаза лорди… Монстр оскалился, выставляя на показ острые чёрные клыки, и я как от пощечины пришла в себя.

– Мне очень жаль. – пятясь, прошептала я. – Сейчас я очень занята. Если у вас будут какие-то претензии ко мне, пожалуйста, свяжитесь с моим адвокатом.

И юркнув за ближайший тренажёр, чувствуя биение своего сердца где-то в районе горла, побежала в сторону ожидающего меня кентанца.

Опоздала.

Уже защелкивая обручи на щиколотках своими дрожащими пальцами, я снова встретилась с пристальным взглядом изучающих меня желтых глаз. Но иноземец ничего не сказал. И это не могло не радовать. Я думаю, если надумает уволить, он сразу скажет.

А потом полчаса свободы…

Я нервно поправила майку и, осмотревшись, побрела в сторону покрытого зеленой травой поля. Не время унывать. Или поддаваться страху. Было и прошло. Возможно, эти слова были основополагающими в моей жизни на протяжении этих последних трёх лет. Не заморачиваться. Не думать. Не принимать близко к сердцу.

Иногда, я склоняюсь к тому, что я так и не смогла пережить его предательство. Иногда…

Будто все, что я тогда должна была почувствовать и выплеснуть наружу хоть в какой-то форме, будто оно просто сгорело, там глубоко внутри меня. И это было неправильно. Я это чувствовала. Но… только иногда…

Четыре месяца комы сделали своё дело. Мне стала безразлична моя собственная прошлая жизнь. Теперь были мои дети, моя мама и жестокая реальность, в которой мы должны были жить.

Ни шанса на раздумья или сожаления. Ни единой возможности оглянуться назад. Только вперёд. И я привыкла так жить. Я не чувствовала. Чувства – это роскошь. Я выживала.

И, да, ещё была тупая боль, казалось, навсегда поселившаяся в моем теле. Днём ее заглушали голоса окружающих людей, мои обязанности, но ночью она расцветала алым цветком на коже, расползаясь от зарубцевавшихся грубых шрамов на левом плече, проникая вглубь, в моё замирающее сердце, в саму суть моей жизни.

Я подняла голову к серому клубящемуся вязкими низкими облаками небу. Дождь все так же неудержимо лил на нашу провинившуюся перед забытыми богами землю. Но защитное поле, словно толстое стекло, задерживало крупные капли, и они скатывались, оставляя тонкие исчезающие линии.

Наклон – носы изношенных кроссовок в изумрудной густой траве. Выпрямилась – просторное поле, иноземцы, занимающиеся спортом, беговые дорожки, а дальше – трибуны. Я знаю, что здесь раз в галактический год проводят Игры. Но это развлечение для обеспеченных. Не для меня.

А перед глазами опять возникли слишком яркие синие глаза лорди…

…Дохлый гоби…

Выругалась, но не полегчало. Свежий ветер порывом отбросил влажные волосы и забился в нос, заставляя прийти в себя.

Я присела пару раз, попрыгала на месте. Честно говоря, я ничего не понимаю в этих упражнениях. Не знаю специальных техник или чего-то такого. Я просто делаю то, что мне приятно. Сейчас. В данный момент. Я гулко втянула свежий почти сладкий воздух и, помахав руками, сорвалась с места, испытав восторг от чувства принадлежащей только мне только моей свободы.

Бежать было приятно, беговая дорожка пружинила под ногами, придавая силы каждому толчку. И четыре круга вокруг поля пролетели на одном дыхании.

А затем снова чёрный и огромный монстр на краю поля, его наглый как будто раздевающий меня взгляд, и дыхание сбилось, я споткнулась и, едва удержавшись на ногах, резко остановилась.

А лорди не сводил с меня взгляд прожигающих цепких глаз. Слишком синих. Слишком звериных. Я сглотнула и отвернулась. Опять стало зябко. Но на этот раз моя толстовка висела на дверце шкафчика в раздевалке кентанца. И я сжала кулаки, наблюдая, как кожа покрылась мурашками, а мелкие полупрозрачные волоски встали дыбом.

…Вот мне интересно – это, вообще, один и тот же или их тут много?

Раса, считающаяся самой опасной из известных… Настолько, что на одну планету наличие одного лорди считалось более чем излишним.

Я собрала всю свою настойчивость и заставила себя сделать шаг. Затем второй. Медленно удаляясь от чёрной фигуры, темной настолько, что, казалось, ее обладатель просто поглощает свет, я старалась не думать о том, что за моей спиной затаился хищник, опасный, существо, с которым просто невозможно договорится.

…Что он вообще тут делает?

– Бегала? – кентанец в упор смотрел на меня.

– Ага. – я сняла с его ног обручи и подвела коляску.

– Ты давно этим занимаешься? – перебираясь в кресло, задал вопрос иноземец.

– Чем? – не поняла я.

– Бегом. – испепеляющий взгляд желтых глаз.

– О, да я как-то специально никогда не занималась. Просто люблю бегать. Когда есть возможность.

Ещё один долгий пробирающий до костей взгляд, и кентанец направил свое кресло в сторону выхода.

Одежда не высохла. Не знаю, на что я надеялась. Быстро сложив влажные вещи в сумку, я осталась ждать принимающего душ кентанца. Полотенца, как всегда, были аккуратно сложены в стопку на полке в шкафу. Я взяла одно и, положив рядом с собой на скамью, села, прислонившись спиной к тёплой перегородке.

…Раз, два, три…

Привычка считать до…, а просто считать до скольких придётся – этому научил меня психотерапевт на одной из немногочисленных консультаций, которые я посещала после того, как пришла в себя в белой больничной палате, после четырёх месяцев комы.

…Сто девяносто пять…

Дверь душа отъехала в сторону, выпуская клубы пара и мокрого кентанца. Я встала и накинула на свежевымывшегося иноземца махровое полотенце. Промокнула грудь и плечи, затем бугрящийся кубиками пресса живот, ноги. Встала. Обогнула застывшего мужчину и проделала тоже самое с его задней частью. Спина. Ноги.

Взгляд помимо моей воли задержался на той части мужчины, которая была скрыта тёмными плавками.

…Упругая, наверное…

Все-таки три года без мужика – это в каком-то смысле испытание для женщины. Я, не сдержавшись, тяжко выдохнула. Кентанец обернулся к застывшей мне, и наши глаза встретились.

– Что? – вопросил «кошак».

– Что? – включив режим «я – пень», переспросила я.

– Ты вздохнула. – прищурившись, не желая сдаваться, уточнил он.

– Я? – недоуменно округлила честные глазища я.

Теперь пришла очередь кентанца выдохнуть.

До самого дома мой работодатель молчал, а я тащила тяжеленую сумку и напрочь забыла о всех мужских попах и о его, в частности. Только бы дотащить. И остаться в живых…

А после, конечно же, мои сто пятьдесят доунов. Прилив необузданной радости от наличия такого количества денег в моих руках. Моя слишком доброжелательная улыбка. Настороженный взгляд песочных глаз белобрысого «кошака».

Моя неуклюжая попытка прийти в себя в лифте. Затем холл здания, высокие ступени, резные массивные двери, яркие витражи.

Прохладный вечерний воздух, окруживший мое разгоряченное тело. Сумерки приближающейся ночи.

Мой забег до стадиона. Было непривычно возвращаться туда одной. Но проблем с пропуском не возникло. Двери одобрительно запищали, пропуская меня внутрь этого грандиозного строения.

Внутри по-вечернему горел приглушенный свет. Бродили редкие припозднившееся посетители. Я неуверенно подошла к двери кабинета начальника охраны и постучала.

Дверь моментально распахнулась, и мне навстречу вылетел сияющий гебронец.

– Матильда Свон! – провозгласил желтеющий до легкого свечения иноземец.

– Иль. – поправила я, не желая мириться со столь частым упоминанием моего полного имени.

– Как пожелаете! – искренне согласился начальник. – Прошу за мной, леди Иль. Сегодня вы сделаете шаг навстречу своему грандиозному будущему! – торжественно пообещал лучащийся гебронец и засеменил своими многочисленными лапками по полу. – За мной, леди Иль. Я провожу вас и сдам в руки Стенне, она вам все покажет и объяснит. В дальнейшем, если будут возникать какие-то бытовые вопросы – обращайтесь к ней. Милейшее создание. Ни в чем не откажет. – расплывшись в улыбке, доверительно сообщил Пиксли Кроун.

Я все сильнее сжимала ремень своей сумки и спешила за шустрым гебронцем, чьи короткие многочисленные ножки резво перебирали, постукивая, по полу.

– Вот сюда. – Пиксли завернул за угол и, распахнув дверь, влетел в просторное помещение с темным стеклом экрана на одной из стен и с непонятным механизмом, прикрепленным к противоположной от входа стене.

– Стенна! – проорал Пиксли и обернулся вокруг своей оси.

– Что? – из темного угла к нам вышла тощая длинная чапола.

Я едва сдержала пытавшуюся сползти вниз челюсть. Чаполы – существа редкие, настолько, что причинение даже незначительного вреда представительнице сей расы, каралось либо пожизненным заключением, либо смертью. Но это в лучшие годы правления ВКМС. А сейчас… я слышала на них охотятся. Что-то связанное с их глазами. Я посмотрела в лицо подошедшей женщины и все же ойкнула. Огромные пурпурные с вкраплениями золотых песчинок глаза, невиданной красоты.

– Стенна, это Иль Свон. Она сегодня должна пройти тест. – Пиксли Кроун подтолкнул меня к заинтересованно рассматривающей меня чаполе.

– Здравствуйте. – прошептала я.

– Привет. – пропела женщина, улыбнувшись, и протянула мне одну из четырёх длинных сухих рук.

– Очень приятно. – осторожно пожав руку, прошептала я. Не хватало ещё причинить вред этому редкому существу…

– Иль Свон, надеюсь, ты не будешь распространяться о личности Стенны за пределами стадиона? – доверительно вопросил гебронец. – Хотя после теста ты подпишешь акт соглашения о неразглашении. Так что удачи. И я пойду.

Загадочно улыбнувшись чаполе и подмигнув всеми тремя глазами, гебронец вышел из зала, оставив меня наедине с редким ценным существом.

– Отомри. – улыбаясь, произнесла чапола.

Я выдохнула и попыталась улыбнуться в ответ. Получилось криво и истерично.

– Ладно. Не все сразу. – понимающе похлопала меня по плечу иноземка, от чего я замерла и попыталась отстраниться.

– Да не бойся ты, я не хрустальная ваза, не рассыплюсь.

– Ну, хорошо. – наконец выдавила из себя я, но все же отступила на шаг.

Женщина качнула головой, прядь пурпурных собранных на затылке волос упала на плечо, а затем змеей скользнула обратно. Я проводила взглядом живущие своей жизнью волосы и вернулась к смотрящим на меня не менее удивительным глазам.

– Иль, я видела твои результаты. Впечатляют. Что сегодня будешь проходить?

– А… оба теста нельзя? – запнувшись, спросила я.

Пурпурные глаза слегка удивленно расширились, хотя, вот казалось, куда больше, и, помолчав секунду, женщина кивнула.

– А почему бы и нет. Но если станет тяжело – махнешь мне. Я буду вон за тем стеклом. – и Стенна показала четырехпалой длинной рукой на темный огромный прямоугольный экран на стене за моей спиной.

– Ты будешь переодеваться? – женщина осмотрела меня с ног до головы.

Я переступила с ноги на ногу.

– Нет. – ответила я, засунув поглубже своё стеснение перед иноземкой, которая была одета в новенький спортивный костюмчик, а на ее стройных ногах красовались яркие идеальные кроссовки.

– Нет. Я не в упрёк. – открыто посмотрев мне в лицо, уверила чапола. – Просто в них будет неудобно. – указав на мою подранную обувь, женщина поморщилась. – Персоналу здесь выдают одежду – костюмы и обувь. А ты – без пяти минут тренер. – Так что… – Стенна заговорщицки подмигнула. – Если ты не против, я выдам тебе комплект.

Глаза женщины светились таким искренним желанием помочь, что все мою неловкость, как ветром сдуло, и я согласно кивнула.

– Вот и славненько. За мной, Иль Свон.

Я послушно зашагала за длинноногой чаполой. А женщина на ходу вводила меня в курс дела.

– Зал ты уже видела – это сердце стадиона. Но здесь ещё есть тренировочные комнаты, как та, в которой мы только что были. Ещё раздевалки. Есть отдельные – для особо важных клиентов. Есть общие. У тебя будет свой шкафчик. Сможешь переодеваться, принимать душ. Приводить себя в порядок после тренировки. Полотенца так же, как и форма, выдаются, сможешь получить в подсобке. Что ещё? – чапола остановилась и затопала по полу кроссовкой. – Ах, да! – иноземка хлопнула себя ладонью по лбу, от чего волосы разлетелись в разные стороны, а потом медленно стали собираться в пучок на затылке. – Ты же из нижнего района?

Я опять утвердительно кивнула.

– Вот. Обязательно принимай душ после тренировок. Я слышала, у вас иногда ловят гоби. – мы дружно передернули плечами. – Знаю, они отвратительны. И до ужаса чувствительны к запахам. Так что запах пота может их приманить к тебе.

– Дохлый гоби… – прошептала я.

– Вот именно. – подтвердила чапола.

– Ладно. С номером шкафчика завхоз поможет определиться. Я не знаю какие из них заняты, а какие свободны. – Стенна остановилась напротив ровных рядов металлических шкафчиков. – А пока, вот. – женщина открыла одну из створок и протянула мне аккуратно сложенный спортивный костюм и белые невесомые лайты – что-то типа тапочек, только спортивные и с универсальным размером.

– Спасибо. – я взяла вещи и благодарно улыбнулась.

– Да что ты. Переодевайся и возвращайся в тренировочную комнату.

Чапола, мерно покачивая бедрами, удалилась, а я, не теряя времени, скинула свою одежду и сложила в сумку, туда же отправились кроссовки.

Облачившись в новый черный спортивный костюм, прилипший к коже, как вторая собственно кожа, и, натянув на ноги лайты, я с осторожностью шагнула раз, другой, ещё боясь повредить новую одежду. Которую, кстати сказать, я почти не ощущала на своём теле. И лайты были невесомыми, только подошва приятно пружинила от пола.

Покинув раздевалку и пройдя по лабиринту извилистого коридора, я вернулась в комнату. Положила сумку у двери и неуверенно замерла у входа.

Стекло на стене засветилось и стало прозрачным. За ним была небольшая комната. Там за огромным пультом с кучей кнопок сидела Стенна. Она помахала мне рукой и что-то произнесла в микрофон. В комнате разнесся металлический голос.

– Иль. Сейчас я включу тренировочный механизм. Там напротив на стене, видишь?

Я взглянула туда и кивнула. Механизм я видела. Но, что он будет делать, не представляла. А главное, что делать мне?

– Не волнуйся. Иль, механизм будет запускать в тебя резиновые мячи, тебе лишь нужно уклоняться, стараясь, чтобы мяч не задел тебя. Если станет трудно, махни мне. Я тут же отключу.

Я кивнула. И повернулась к стене с металлическими дугами и проводами, торчащими отовсюду. Все вместе это напоминало какое-то опасное существо, свернувшееся клубком и ожидающее момента проснуться и напасть.

– На счёт «три». – объявил металлический голос. – Раз. Два. Три. – И «существо» пришло в движение.

Первый шар пролетел около виска, и я интуитивно дернулась влево, уходя от касания. А потом пришлось пригибаться и подпрыгивать. Мячи вылетали из одной стены и чудесным образом исчезали в другой.

Я сначала неуверенно подпрыгивала, наклонялась и дергалась, думая, как это вообще смотрится со стороны. Взрослая женщина дергается, словно судорожная. Но скорость вылетающих мячей увеличивалась, а я втягивалась в процесс. Вскоре весь мир сузился до этой комнаты, а потом и вовсе осталась лишь эта выпускающая в меня свистящие в воздухе мячи стена, три за раз, пять…

Я подпрыгивала, закручиваясь в воздухе. На выдохе отталкивалась от пола и, поворачиваясь, приземлялась в нескольких метрах от точки толчка, чтобы вновь отпружинить и взмыть вверх. Руки, ноги, туловище. Я не знала, что я настолько точно могу рассчитывать свои движения. Не знала, что могу определить, насколько сильно нужно оттолкнуться, чтобы подлететь на два метра от пола, на три…

Я закручивалась кольцом, изображала звезду и замирала зигзагом, чтобы тут же перетечь в очередную странную мимолетную позу. Я бегала, я летала… Я отталкивалась от стен и делала сальто. Это завораживало. Я увлеклась настолько, что в один момент вдруг поняла, что улыбаюсь. Искренне. Так, как не улыбалась уже давно. Я получала от происходящего удовольствие.

Взбежав по стене, перевернулась через голову и мягко приземлилась на корточки, ожидая очередной порции снарядов, но их не было. Механический монстр застыл, вновь потеряв возможность жить.

Я огляделась. В мое измененное сознание с трудом прорвался обеспокоенный механический голос.

– Иль?! Иль Свон?! Ты там как?

Я поднялась, выпрямилась и огляделась, медленно приходя в себя.

…Тренировочная комната. Да, я помню…

Я оглянулась. На меня из-за стекла смотрела удивленная, если не сказать шокированная, чапола.

– Это было… это невозможно… но это было. – она помолчала, несколько мгновений вглядываясь в меня.

А я пыталась унять тарабанящее в груди сердце.

– Ты как? Норм?

– Да. – проверяя руки и ноги на наличие увечий, неуверенно произнесла я. – Кажется, все в порядке.

– Хорошо. – протянул металлический голос. – Тогда второе?

– Да. – согласно кивнула я.

– Все тоже самое. Только мячи нужно ловить и запускать в корзину.

Из стены, прямо над стеклом, выдвинулась круглая баскетбольная корзина.

– Стекло противоударное. – Ответила на мой обеспокоенный взгляд Стенна. – Точно готова?

Я утвердительно кивнула и повернулась к стене с механизмом, чувствуя, как кровь в венах ускоряет свой бег.

…А это уже интересно…

Механизм вновь ожил, и я, отпружинив, взвилась вверх, поймала первый выпущенный мяч и, повернувшись прямо в воздухе, отправила его точно в корзину. Тело двигалось само по себе, еще до того, как я понимала в какую сторону нужно повернуться.

А потом все повторилось. Я, свистящие в воздухе мячи и мой животный азарт. Поймать все до одного. Толчок, прыжок, поворот. Мяч в корзине. Все мячи в корзине. Все до единого…

Когда в очередной раз ногой оттолкнулась от стекла и взвилась вверх, краем глаза зацепив ошарашенный взгляд пурпурных глаз чаполы, я забросила в корзину мяч, уже каким-то чудом определив, что он последний. Моё подсознание это знало. Тело послушно расслабилось, и я, разжав руки, спрыгнула на пол.

Механизм и правда затих. Шипение прекратилось. Комнату наполнила тишина, нарушаемая лишь моим сбивчивым дыханием и стуком сердца, гулко бьющегося где-то в голове.

Дверь в тренировочную комнату открылась, пропуская чаполу.

Женщина подошла совсем тихо и опустилась рядом со мной на пол.

– Ну, как… – все еще пытаясь восстановить дыхание, прошептала я. – …прошла?

Чапола как-то неопределенно покачала головой.

Я разочарованно вздохнула. Так старалась…

– Зря только костюм испортила. – добавила я, рассматривая треснувшие по швам в нескольких местах брюки. – Дорогой?

– Ты… – выдала Стенна и замолчала.

Видимо, дорогой.

…Дохлый, тухлый гоби…

– Такого ещё не было. – чапола продолжала на меня как-то странно смотреть.

Наверное, так костюм за раз ещё никто не…

– За всю историю стадиона тест никто не проходил до конца. Максимум пятьдесят процентов. А тут, на тебе, все сто, ещё и не устала.

– Так прошла? – не понимая явно растерявшуюся женщину, уточнила я.

– Да. И ещё как. Иль, ты прошла!

Я не верила ушам. Прошла…

– Завтра оформим тебя как тренера и выставим твою кандидатуру на свободный выбор. С такими показателями у тебя отбоя от желающих потренироваться не будет. Поздравляю, Иль Свон!

Женщина радостно пожала мою руку и трясла ее вниз и вверх, а я все ещё не до конца понимала значение сказанного.

Я теперь работаю на стадионе? Я – официальный тренер? Я?!

Домой я возвращалась в лёгком тумане недопонимания происходящего. Останавливалась через каждые пару десятков метров и больно щипала себя за руку, дабы удостовериться, что это не сон.

Это не сон. А доказательством тому был порванный новый костюм, лежащий в сумке. Стенна сказала выбросить его, но зачем, если можно зашить.

Ночь была странно тёплой и не менее странно тихой.

Тепло как нельзя кстати, ведь на мне из одежды была только тонкая футболка и спортивные брюки. Толстовка со спокойной совестью покоилась в сумке вместе с остальной влажной одеждой.

Приду домой – постираю и развешу сушиться.

На угольно черном небе над моей головой алмазной россыпью горели звезды. Ясно. Возможно, завтра погода порадует теплом и солнцем, хотя такая возможность вызывала двойственные чувства.

Я втянула пропитанный запахом мокрой древесины воздух. Исполинские деревья, что плотной стеной обступили наш район, были завезены гоби знает с какой планеты. Они быстро адаптировались к земным условиям и в весьма короткие сроки вытеснили все здешние растения, деревья, кустарники, травы. Они были живучи и почти неистребимы. Ближе к центру поселения специальные службы боролись с распространением захватчика, выкорчевывая ещё молодую неокрепшую поросль. Но здесь деревья вымахали до таких размеров, что уже, казалось, выкорчевать их – это дело с самого начала обреченное на провал. Исполины любили влагу. Они впитывали ее со скоростью губки, и их разбухшие стволы смыкались, образовывая сплошную стену. Но они также быстро расходовали свои запасы. И стоило дождю задержаться на несколько дней, деревья таяли на глазах, открывая проход оголодавшим гоби. Это заставляло любить дождь и замирать от страха, взирая на ласковое солнце ясных деньков.

Вот и сейчас, шагая по почти сухим тротуарам, стараниями иноземных великанов, я не могла не думать о жутких тварях, которые, возможно, уже затаились там, по ту сторону от цивилизации, и терпеливо ждут, когда же солнце иссушит деревья.

Страх отвлек от волнения и бесконечных мысленных метаний, вызванных событиями дня сегодняшнего. Ускорившись, я поспешила добраться до спасительного уюта родной квартиры. Мысли вернулись в привычное русло беспокойства о малышах и о маме. Уже у дверей Ступенчатого здания в сумке зажужжал коннектор. Я выудила устройство из кома неприятно влажных вещей и посмотрела на светящийся монитор – три непрочитанных сообщения.

…Интересно.

Открыла. Первое было из детского сада. Красочное. Мне радостно сообщали, что в рамках программы «Мир без границ» в этом месяце запланированы экскурсии на Сею – ближайшая планета, схожая по условиям с утраченными Земными. В добровольно принудительной форме нужно было сдать по двести доунов за каждого ребёнка…

…Шестьсот… шестьсот доунов!!!

Челюсть как-то сама поползла вниз, а я ещё раз перечитала письмо.

…Шестьсот…

Допустим. Но, у детей нет паспортов. И заведующей сада это хорошо известно, именно за это я ей лично доплачиваю триста доунов в месяц. Иначе карапузов бы просто не взяли даже в детский сад.

…Что же делать?

Я отвернулась от двери и прислонилась к косяку спиной. Передо мной через двор высилось ещё одно здание. Невысокое. Двадцать этажей. Почти все окна горели желтым светом.

Я любила смотреть на сияющие светом окон здания. В темноте ночи они напоминали причудливые фонари, источающие тепло и уют. Но сейчас даже это не помогло. Как же мне хотелось, чтобы мои дети жили наравне с другими. Чтобы получали все то, что для других норма.

…Паспорта. Им нужны паспорта.

Я затылком стукнулась о бетонную стену. Не помогло. Попробовала ещё раз. Ни единой умной мысли, кроме – надо постараться заработать много денег, очень много денег…

Затылок от такого варварского обращения мгновенно заныл. Потёрла саднящее место ладонью и вспомнила об остальных письмах.

Второе оказалось от Пиксли Кроуна. С пометкой «срочно».

А было в нем следующее:

«Матильда Свон, завтра, как только освободитесь, зайдите в мой кабинет. Оформим вам паспорт. Станете легальным гражданином бывшего ВКМС.

П.с.: Поздравляю!»

Я молча прочитала письмо ещё три раза, пытаясь осознать написанное. Тщетно. Слишком это все напоминало чью-то злую шутку. Или вообще бред моего утомленного сознания.

Открыла третье письмо.

– Дохлый, тухлый гоблин… – не удержалась и выругалась.

Письмо было от кентанца. Он лаконично и с присущим ему безразличием сообщал, что завтра ждёт меня к пяти. Так как думает, что шесть часов – это слишком поздно.

…Поздно для чего?! Он вообще спит?