Личный тренер. Книга первая

– Нелегалка? – с подозрением вопросил белобрысый.

– Да. – честно призналась я.

– А что из документов есть? – не унимался мужчина.

– Страховой номер и трудовая.

– Сойдёт. Пройдешь по страховому.

– Куда? – опять не поняла я.

– На стадион. Будешь сопровождать меня. Таскать сумку и коляску, когда потребуется.

– На Стадион?! – от неожиданности всю мою неловкость как рукой сняло.

Стадион – это элитный спортивный комплекс. Возможно, единственный центр жизни, бесперебойно функционирующий на этой планете. Все остальное медленно отмирало, но стадион жил. Вопреки всему сюда съезжались спортсмены и просто состоятельные представители иных рас, дабы тренироваться, готовясь к играм или просто поддерживая себя в хорошей физической форме. Земные условия – гравитация, сопротивление воздуха и его состав – идеально подходили для такого рода занятий.

Я стояла, открыв рот и не веря своим ушам. Туда пускали только избранных, и вот я попаду на стадион.

– Закрой. Муха залетит. – съязвил белобрысый.

Но я послушно последовала совету.

– Вызови лифт и не забудь сумку. Она – твоя забота. Оставишь где-нибудь – уволена.

Я согласно закивала.

– А… – попыталась задать интересующий меня вопрос. Кентанец опередил меня.

– Каждый день в шесть утра и шесть вечера должна быть здесь.

– У меня ещё…

– Плачу триста доунов за день. Наличными.

Я уронила сумку. Мужчина недовольно прищурился.

– Простите. – прошептала я, все ещё находясь в лёгком шоке от услышанного.

Триста доунов – это в десять раз больше, чем зарплата за все мои подработки вместе взятые.

…Что это? Может я сплю?

Я ущипнула себя за руку. И пискнула. Больно.

– Все в порядке? – отреагировал на странный звук кентанец.

– Угу. – выдавила из себя я.

– Тогда вперёд. Испытательного срока не будет. Любая малейшая невнимательность с твоей стороны – ты уволена…

Я слушала причины, из-за которых я могу быть уволена, перечисляемые монотонным голосом кентанца, а сама судорожно сжимала ручки сумки, пока мои ногти не повредили кожу ладоней.

Если удастся продержаться здесь хотя бы месяц… я даже не могла себе представить, что будет, если я смогу заработать столько денег.

Куплю маме очки… Свожу ее к лучшему кардиохирургу… Сделаю, наконец, документы детям… а дальше… дальше неизведанный космос…

– … чтоб тебя.

Я дёрнулась, когда в моё затуманенное сознание ворвался раздраженный возглас мужчины.

– Что?! – понимая весь ужас ситуации, поспешно повернулась в сторону шипящего от недовольства кентанца.

…Вот опять! Задумалась на ровном месте.

– Просто возьми коляску и спускайся за мной.

Я смотрела на стоящего возле лестницы мужчину и пыталась понять, а что вообще происходит?

– Вы ходите?! – наконец сформировала своё удивление во вменяемый вопрос.

– Да. – очень тихо и очень раздраженно.

– Но в объявлении было…

– Сопровождающий для инвалида… – мужчина выдохнул. – Это чтобы не удивлялись, когда видят меня в кресле. Я временно не могу ходить. Но это только временно. Нужно заниматься.

Ухватившись за поручень, кентанец медленно перенёс вес своего тела на одну ногу и шагнул, переступая на следующую ступень.

Я поплелась за ним, волоча тяжёлую сумку. Спущу ее и вернусь за креслом.

– Да положи ты уже ее в кресло. – не поворачиваясь в мою сторону, прошипел белобрысый.

– Ок. – поспешно поднявшись обратно, я закинула сумку в кресло и потолкала его вниз.

Внизу уже ждал недовольный и бледный кентанец. Он стоял возле поручня. Костяшки на судорожно сведённых пальцах, которыми он держался за перила, сильно выделялись на фоне и без того белой кожи рук. Трудно стоять.

– Извините. – прошептала я, до толкав наконец кресло и забирая сумку с сиденья.

Кентанец опустился в кресло и устало закрыл глаза. Я с ужасом представила, как он будет спускаться по лестнице, что с наружи здания…

До стадиона мы добрались за час с копейками, несмотря на то, что идти до него было, ну, максимум минут двадцать. К тому моменту, когда наша процессия оказалась у одного из многочисленных входов в шокирующее своими габаритами сооружение, кентанец своей бледностью мог поспорить с шахуматром – мохнатым зверем с планеты Нибум, о белизне шерсти которого ходили легенды. Просто, всю дорогу мужчина шёл пешком, толкая перед собой коляску. Я нервничала, не зная, что нужно будет делать, если кентанец вдруг потеряет сознание или того хуже… …Меня ведь не обвинят в его смерти?!

Поэтому я даже не смогла по достоинству оценить всю эпичность сооружения, в которое мы входили. Говорят, что за основу архитектурного решения был взят древнегреческий амфитеатр – Колизей, кажется. Поэтому стадион представлял из себя круглое высоченное строение с арочными пролетами окон.

Мне выдали пропуск… Поскольку паспорта у меня не было, пришлось вживлять очередной чип, на который будет автоматически скидываться вся информация о моем состоянии и о моих физических достижениях, если такие, конечно, будут иметь место в то время, пока я буду находиться на территории стадиона. Процедура была почти безболезненной, но от этого не менее неприятной. В плечо, чуть повыше локтя, ввели толстую иглу, предварительно обезболив место укола, и сквозь эту иглу мне под кожу попала небольшая цилиндрическая «таблетка». Иглу достали. На место надреза наклеили пластырь. Все. Теперь я могла неограниченно посещать сие сосредоточение межгалактической благодати.

Выйдя из кабинета оформления, я взглядом наткнулась на ожидавшего меня кентанца. Он молча сидел в кресле, парящем над полом, и отстраненно разглядывал псевдокирпичную кладку стен.

Натянув на пострадавшее плечо спущенную кофту, застегнув молнию, я подошла к моему новоиспеченному работодателю и, наклонившись, подняла оставленную у стены сумку.

– Крис, твою подопечную поставить в резерв? – тучный желтокожий гебронец, проводивший процедуру «выдачи» пропуска, выглянул из приоткрытой двери и с интересом уставился на меня.

Я в свою очередь перевела взгляд на болезненно бледного кентанца.

– Думаешь, есть смысл? – посмотрев на меня, прошелестел белобрысый.

– У неё интересный генофонд. – отчеканил начальник охраны, попеременно моргая странными вертикальными веками на каждом из трёх глаз.

– Поставь. – отмахнулся кентанец и направил кресло дальше по коридору.

Я зашагала следом, волоча за собой удручающе тяжёлую сумку.

То, что у меня генофонд интересный – об этом я догадывалась. Но что значит – поставить ее в резерв?

– Мистер… Крис… – не зная, как обращаться к кентанцу, поскольку сам он не представился до сих пор, я замялась.

– Что? – опять же недовольно, но без возражений.

…Хорошо. Крис так Крис.

– Резерв – это что?

– Тебя внесут в базу данных, и система будет отслеживать твои тренировки, считывая показатели с чипа и помещая их в общую таблицу рейтинга. Если поднимешься достаточно высоко, сможешь подрабатывать тренером. Если, конечно, тебя это интересует.

Я скептически хмыкнула. И выбросила это из головы. Для того, чтобы выжить, нужно уметь вовремя отказываться от фантазий.

События дня сегодняшнего не умещались в моей голове. Обо всем подумаю позже. А сейчас я с все набирающем обороты беспокойством наблюдала, как Крис вновь покидает своё кресло. Надеюсь, он переживёт сегодняшний день и ещё много дней. Такая удача приходит к человеку раз в сто лет, то есть даже не в каждой жизни. И я решила мертвой хваткой вцепиться в эту работу – как в бесценный дар небес или забытых богов. Не знаю…

По длинному коридору мы прошли в раздевалку. Отдельную комнату. С шкафчиком, душем, скамьей. Кентанец въехал в комнату на кресле, а я замялась на пороге, не зная, может мне остаться за дверью…

– Проходи. Поможешь переодеться. – не оборачиваясь, через плечо кинул Крис.

За мгновение сразу несколько мыслей промелькнуло в моей голове.

…Помогать мужчине переодеваться?!

…Он тебе за это платит.

…Не видела обнаженного мужика уже тысячу лет…

…Ненавижу мужиков.

К тому моменту, когда я переступила порог комнаты и с облегчением опустила тяжеленую сумку на пол, мне уже было все равно. Работа. Она мне нужна. За такие деньги, я не то что кентанца переодену, я ядовитого зебу побрею налысо.

– В сумке кроссовки и свежая майка. Подай.

Открыла сумку и поняла, что в ней было такого, отчего у меня теперь отваливались руки и ныли все до единой мышцы – под майкой и кроссовками лежал странный металлический ящик. Какое-то медоборудование? Вполне возможно. Но, если начальник не сказал, значит задавать вопросы не имеет смысла. Не лезь туда, куда не просят – главная заповедь человека, нуждающегося в деньгах и вынужденного хвататься за любую подвернувшуюся возможность их заработать.

Повернулась и застыла. Кентанец успел снять майку. Белые, отливающие сталью, волосы падали на широкие мускулистые плечи.

Кентанец снимал кроссовки и, наконец справившись, поднялся с кресла, ухватившись за ручку душевой кабины. Высокий, с четко очерченными мускулами, увивающими грудную клетку, спину и руки. Острые выпирающие из-под кожи зубья позвоночника с покрывающими их костяными наростами.

Я сглотнула и отвернулась, кому будет приятно, если его вот так откровенно с открытым ртом будут рассматривать.

– Положи вещи на скамью и помоги снять брюки.

Брюки так брюки…

Положила вещи куда мне собственно сказали и отправилась выполнять свои обязанности. В глаза начальника смотреть не было сил, поэтому уперлась глазами в идеальный плоский рельефный живот и, потянув за шнурок спортивных брюк, развязала узел. Выдохнула, зажмурилась, резким движением стянула спортивки вниз и помогла достать слишком длинные и не менее мускулистые ноги из штанин. Выудила ступни, зацепившись взглядом за тонкие бледные шрамы на икрах, поднимающиеся выше колен и сеткой обхватывающие ноги.

Дверь в душевую кабинку открылась и ноги с трудом, но все же самостоятельно, покинули зону видимости.

Села на скамью, спиной облокотившись о стенку, за которой послышался приглушенный шум падающих и гулко ударяющихся о каменный пол капель воды.

Закрыла глаза и досчитала до десяти. Не знаю почему, но это помогало собраться.

…Триста доунов, ради вас, дорогие. Это все равно, что ухаживать за ребёнком. Слегка переросшим… мускулистым…

Когда кентанец вышел из душа, я уже ждала его с огромным махровым полотенцем. Уверенно шагнув в сторону застывшего мужчины, я накинула на него полотенца и быстро обтерла, стараясь особо не задумываться, что и где тру. Закончив с бесконечным телом, накинула полотенце на голову иноземца, не желая видеть настороженный взгляд желтых глаз.

– Ногу. – скомандовала я и натянула штанину на поднятую конечность. Проделала тоже самое со второй. Натянула брюки на бедра и только сейчас поняла, что кентанец все это время был в плавках. Облегченно выдохнула. А я его уже успела в ряды извращенцев записать. Даже совестно стало. Затянула шнурок. Подхватила со скамьи футболку. Крис уже успел вытереть волосы и, отдав мне полотенце, выхватил из моих рук футболку. Я же, не теряя времени, принялась обувать своего начальника.

Вот так, менее чем за минуту, справилась. Я довольно оглядела плоды своего труда. А «плоды» уже сидели в кресле, почему-то недовольные и раздраженные.

…Что опять?

– Пойдём. Сейчас в зал. Поможешь мне закрепить ноги в тренажере и свободна на полчаса. Можешь побродить по округе.

– Ок. – обрадовавшись появившейся возможности оглядеться, ответила я.

Из длинного коридора мы вышли на поле покрытое зеленой травой, коротко подстриженной. Поле было огромным, прямоугольной формы. Дальний его край терялся в утреннем тумане.

…Это и есть зал?

Я подняла глаза к потолку, которого не было. Над головой высилось прозрачное синие небо.

…А если дождь пойдёт? Наверное, там защитное поле…

По краю поля, там, где не было травы, были расположены площадки с различными тренажерами. Мы подошли к одному из них. Честно сказать, я бы сама в жизни не догадалась, что, а главное, как на этой махине нужно было тренировать. Сооружение живо напоминало пыточную машину.

Крис же переместился из кресла на некое подобие табурета и стал настраивать что-то, тыкая пальцем по монитору.

– Иль. – позвал он, не отрываясь от монитора. – Закрепи браслеты и можешь идти.

– Вот эти? – я неуверенно потянула за металлические кольца.

– Да. Чуть выше щиколоток.

– Ладно.

Помогла поставить ноги в металлические колодки и закрепила браслеты.

– Все?

– Да.

– Я пошла.

– Иди уже. – раздраженно отозвался начальник.

И вот не угадаешь, что лучше – пере… или не до…

Огляделась. Стадион медленно наполнялся «спортсменами». Почти треть тренажеров была уже занята. Кого тут только не было. Я с интересом рассматривала разношерстных представителей межгалактического Союза. В нашем районе такого разнообразия рас я за всю свою жизнь не видела.

Но не все глазеть без дела. Расставив ноги, я пару раз наклонилась влево вправо. И потянулась, блаженно закрыв глаза и втянув носом свежий, по всей видимости очищенный и обогащенный воздух.

…Да, так жить можно… Может получиться приводить сюда маму и малышей, чтобы свежим воздухом подышали…

Вокруг поля, по внешней его стороне, пролегала полоса асфальтированной беговой дорожки. Ровное полотно было разделено на семь одинаковых полос. И, присев пару раз, я размяла ноги и побежала…

Мерно втягивая носом воздух, отталкиваясь подошвой своих дешевых видавших виды кроссовок от качественного прорезиненного асфальтового покрытия, я прорезала своим телом пространство и время. Я летела…

Я люблю бегать. Это словно свобода. В эти минуты я чувствую, что могу все.

Обогнав несколько раз удивленных бегунов, обогнув поле по кругу ещё и ещё раз, я посмотрела на огромное табло, висящее над полем.

…Прошло пятнадцать минут. Ещё столько же.

Я расслабленно сделала ещё пару кругов. А на третьем моё внимание привлёк некто, стоящий на краю поля и с интересом рассматривающий меня. Высокий. Чёрный весь с головы и до пят. Огромный, жуткий, подавляющий своей звериной мощью. Только яркие синие глаза, бесстыдно рассматривающие меня. От такой неприкрытой наглости я сбилась с ритма, но останавливаться не стала. Пробежала мимо застывшей «горы», ощущая спиной прожигающий взгляд.

Я передернула плечами, испытывая сбивающую с толку эмоциональную смесь из страха и возмущения. Несмотря на жар, накопившийся в теле от непрерывного бега, стало зябко. По коже пробежала волна неконтролируемых мурашек.

…Что за жуткий тип?

Завершала я круг, отстраненно прокручивая в голове список известных мне рас. Многих из них я никогда не видела. Но о многих что-то слышала. Под описание подходила только одна из известных мне – лорди… Кровожадные, неуправляемые, врожденные убийцы, дети темной планеты Лордок системы Си созвездия Агамеса. Насколько я помню, передвижение представителей этой расы строго отслеживалось ВКМС. Но Союз распался…

Я нервно сглотнула, понимая, что до дрожи в коленях боюсь этих чёрных существ. Страх перед ними был сродни моей боязни диких гоби, иногда, так или иначе, пробирающихся в наш район. Я никогда не встречалась с ними нос к носу, но пару раз видела пойманных и посаженных в клетку шестилапых мускулистых обтянутых темно-зеленой кожей шипящих существ. Ноги подгибаются от одного только воспоминания о белоснежных тонких изогнутых зубах, торчащих из искривленной хищным оскалом пасти, перемазанных ядовитой капающей на землю слюной. И ярко-оранжевые фосфоресцирующие в вечерних сумерках глаза, обещающие скорую и неминуемую расправу…

Но время… Я с опаской оглянулась на табло, боясь, что опять задумалась и проморгала отпущенное мне время.

…Ещё пять минут.

Я облегченно выдохнула. И свернув на край поля, зашагала по густому зеленому ковру из травы, который приятно пружинил под моими ступнями. Я вспотела. Футболка под кофтой ощущалась неприятно сырой. Расстегнула кофту и стащила ее с себя. Так, оттягивая ткань футболки от тела, ощущая приятный тёплый ветер на своей коже, я добралась до площадки, на которой занимался Крис.

Кентанец с мокрыми волосами и с каплями пота, щедро усеявшими его лоб и струйками, стекающими по вискам, полулежал на скамье и, сжав зубы, отталкивал от себя ногами сформованное в массивные кубы железо.

Как раз, когда я подошла к тренажеру, раздался тихий сигнал, и кубы самостоятельно опустились на землю рядом с тренажером, а мужчина откинулся на скамью, издав что-то наподобие приглушенного рыка.

Я бросилась снимать с его ног браслеты. Шрамы на ногах налились кровью, и теперь можно было без труда и во всех подробностях рассмотреть их вгоняющий в ступор рисунок.

…Из какого же месива были восстановлены эти ноги?

С трудом оторвавшись от шрамов, я подняла лицо и встретилась с изучающим взглядом желтых глаз.

– Противно? – тихо спросил кентанец, не отрывая от меня своего гипнотизирующего взгляда.

– Нет. – честно ответила я.

Ещё несколько секунд пристальной бессловесной пытки, и мужчина наконец отвернулся, а я, испытав облегчение, протяжно выдохнула.

– Подведи кресло. – приказал начальник.

Я послушно подвела кресло, про себя надеясь, что это был наш первый и последний разговор на темы, не касающиеся работы. Не люблю сближаться с людьми, на которых работаю. Ни к чему хорошему это никогда ещё не приводило. Ну, единственным исключением является Санти, хозяйка ресторана «Метр до…». Просто, она удивительная женщина, то есть кольма. Мы с ней действительно сдружились. Она души не чает в моих малышах и находит, о чем поговорить с моей мамой. И это мне совсем не мешает добросовестно работать на неё, а ей выплачивать мне положенную зарплату. И никакой неловкости.

Тем временем мы подошли к дверям раздевалки и все повторилось. Раздевание. Душ. Вытирание. Одевание.

Через десять минут я уже волочила сумку по коридору вслед за парящим над полом креслом с кентанцем.

Когда мы проходили мимо комнаты охраны, дверь распахнулась и к нам заспешил тот самый желтокожий трехглазый гебронец.

– Матильда Свон! – разнеслось громогласное на весь коридор, многие присутствующие здесь остановились и даже обернулись.

Я зажмурилась и закрыла лицо ладонью. Вот же ж…

– Матильда Свон. – повторил взъерошенный начальник охраны, подбегая ко мне. – Мне нужно ваше согласие. – остановившись, гебронец перевёл вращающиеся глаза с меня на молчаливого и, по всей видимости, недовольного кентанца.

– Согласие на что? – неуверенно взглянув на работодателя, спросила я.

– Я должен записать вас на тест. Пройдете его, и, если бал окажется достаточно высоким, мы вас возьмем в качестве тренера на постоянной основе с полным межгалактическим пакетом соцобеспечения и зарплатой, которую формирует постоянная часть плюс проценты от каждого занимающегося с вами. Если, конечно, они будут… Хотя, я предчувствую, что вы, как тренер, будете пользоваться спросом. – начальник охраны довольно завращал глазами, а я выдала:

– Что, простите?

– Тебя хотят нанять на работу. – медленно почти по слогам произнес кентанец.

– С чего это вдруг? – искренне удивилась я.

– Ваш результат сейчас лучший в общей таблице стадиона! – восторженно оповестил гебронец.

– Какой результат?

– Ты чем-то занималась сегодня в зале? – спросил мой работодатель.

– Да… – неуверенно протянула я. – Бегала.

– И время, за которое вы пробежали круг – лучшее за последние несколько лет! – не сбавляя градуса накала восторженности, просвистел желтеющий на глазах гебронец.

– Ну… – выдала я.

– Программа выбрала вас, Матильда Свон! Стадион жаждет вашего вступления в ряды наших тренеров. Только, конечно, нужно пройти тест. Простая формальность. Если вы согласны, я вышлю вам всю необходимую информацию на ваш номер. – гебронец угрожающе расширил ноздри, поджал губы и уставился всеми тремя глазами на растерянную меня. От этого стало только ещё больше не по себе.

– Но, я уже работаю… – промямлила я, покосившись на молчащего кентанца.

– О, вы сможете устанавливать удобное именно вам время тренировок. Соглашайтесь, Матильда Свон. Такая удача улыбается человеку раз в сто лет.

…То есть даже не в каждой жизни. – вспомнила свои же слова и замерла. – Ведь действительно удача. Что же я медлю?

– Хорошо. Я согласна. – решительно произнесла я, чувствуя, как сердце в груди замирает, а ладони начинают потеть. – Только у меня нет МОПа. – решила сразу же выложить все карты на стол, чтобы потом жестоко не разочароваться.

– Руководство в курсе. Раз их это не остановило, думаю, проблем не возникнет. – растянув губы в довольной улыбке и показав широкие пластины зелёных зубов, пообещал гебронец.

Я не могла до конца поверить в услышанное, но все же улыбнулась в ответ.

– Хорошо, так значит вы согласны? – уточнил гебронец.

– Да. – кивнув, подтвердила я.

– Я вам вышлю всю необходимую информацию. Ознакомьтесь и выберите удобное для вас время прохождения теста.

Я ещё раз кивнула. Начальник охраны отсалютовал и направился к своему кабинету, не забыв подчеркнуто вежливо попрощаться с кентанцем.

– Я устал. Давай ускоримся. – кинул через плечо Крис, заскользив в сторону выхода. Я послушно засеменила следом.

Обратный путь кентанец преодолел на кресле, но вот по ступеням все же взбирался на своих двоих. Припомнив, какие кубы он сегодня поднимал вот этими своими ногами, я уже не так сильно переживала за жизнь этого бледного иноземца. И подняв кресло на площадку перед парадным входом, терпеливо ждала, когда же начальник преодолеет последнюю ступеньку.

Сейчас небо было затянуто тучами и дул прохладный ветер. От утренней прозрачной ясности не осталось и следа. Видимо, снова будет дождь. Я поежилась в своей легкой кофте и печально посмотрела на дырявые носы кроссовок. Промокнут.

В лифте поднимались молча. Когда металлические двери разъехались в стороны, и мы оказались в гостиной, я с непередаваемым облегчением опустила сумку на пол и прислонилась к тёплой стене.

– Сегодня вечером в шесть. Не опаздывай. – Кентанец повернулся и протянул мне деньги. – Здесь половина. Вторую получишь вечером.

Я взяла бумажки и только лишь сейчас отчётливо поняла, что это не сон. Все, что сегодня случилось – это не сон…

– Спасибо. Вечером в шесть. Буду минута в минуту. – пообещала я, шагнув в зеркальное нутро лифта, и, широко улыбнувшись, помахала застывшему мужчине рукой.

Едва двери лифта сомкнулись передо мной, я неуверенно переступила с ноги на ногу, а потом и вовсе присела на корточки, опустив голову и обхватив колени руками. Волнение накрыло с головой, и перед глазами засверкали мелкие шныряющие из стороны в сторону яркие точки.

Так. Подведем итог. У меня есть работа – хорошо оплачиваемая, не особо трудоемкая, занимающая всего несколько часов в день.

Я достала коннектор и посмотрела на засветившийся дисплей – девять часов.

Значит, три часа с утра и три часа вечером. И за это я получаю триста доунов на руки. Каждый день. Это уже само по себе верх моих мечтаний. Но существует несколько «но». Во-первых, как долго этот кентанец будет нуждаться в моей помощи? А во-вторых, есть ли вообще гарантии, что завтра он не откажется от моих услуг?

Гарантии не отозвались, значит делаем вывод – таковых нет.

Но это не все. Возможно, только возможно, что у меня вскоре появится серьёзная работа, с межгалактическим соцпакетом, ежемесячной гарантированной зарплатой и хоть какой-то уверенностью в завтрашнем дне. Но…

Это вилами на воде писано. А пока есть только кентанец с его длиннющим списком возможных причин для собственно моего увольнения.

Я скривилась и поднялась на ноги, как раз за секунду до того, как лифт затормозил и двери плавно разошлись в стороны.

Поудобнее перехватив свою сумку, лямка которой была переброшена через плечо, я шагнула вперёд и, не останавливаясь, сбежала вниз по высоким мраморным ступеням. Прошла сквозь просторный холл, разглядывая разноцветье витражных окон, расположенных по обе стороны от входной двери. Толкнула массивную дверь и вышла под моросящий мелкий серый дождь. Казалось, будто небо соединилось с землей, так было серо вокруг и мокро.

Накинув капюшон своей слишком тонкой кофты, я шагнула в эту сырость. Мокрые ступени под моими ногами, затем превратившийся в один сплошной ручей широкий тротуар. Я поплыла по его течению, вслушиваясь в шум дождевой воды, срывающейся в канализацию сквозь железные решетки. Спустилась на ярус ниже и выдохнула, оказавшись в своём родном районе. Тут и дома как будто были приветливее, и сырой ветер не так настойчиво пробирал до костей.

А в кармане сумки, там внутри, лежали мои сто пятьдесят доунов. Куда потратить деньги? Вопроса такого не было. Приоритеты были расставлены давно. И их порядок ни разу не менялся.