Кевин, не слушая, схватил её за другую руку, чтобы полностью снять халат. Все ещё сопротивляясь, Лера забрала руку и получила ещё один жесткий шлепок ладонью по щеке так, что у неё зазвенело в ухе.

«Андрей, как жаль, что тебя нет рядом», – подумала она, и тут же закричала изо всех сил:

– Андре-е-ей!!!

Кевин вздрогнул от её крика, поскольку совсем не ожидал этого, но тут же отреагировал и, рванув халат вниз, окончательно сорвал его с Леры.

Теперь она была в одной нательной хлопчатобумажной удлиненной футболке, которую ей выдала Долли. Сидя на полу, на коленях, уткнувшись лицом в ладони, она безудержно рыдала.

Похоже, Кевину понравился её вид, поскольку он удовлетворенно потёр руки и, схватив её за низ нательного белья, резко и сильно рванул его вверх.

Лера сумела в последний момент напрячь руки, это было очень больно, потому что футболка врезалась ей в подмышки, но у него не получилось снять её.

Выругавшись, Кевин схватил её поперёк туловища и с силою поднял вверх. Ему это удалось, но Лера неожиданно повернулась к нему, ударила его коленкой в пах и что есть силы закричала!

– He-e-elp!9

– Shit!10 – выругался он, схватившись инстинктивно за пах, и тут же со всей силы ударил её по лицу так, что она отлетела и стукнулась о стену.

У неё все поплыло перед глазами, и она поняла, что сейчас потеряет сознание.

Как в тумане она чувствовала, что он поднял её ослабевшие руки и сорвал с неё нательную футболку.

Теперь она была перед ним в одних трусах и лифчике.

Остатками сознания Лера чувствовала, что её ноги сгибаются, она медленно сползает спиной по стене, а Кевин хватает рукой её трусы и срывает их с её ног, подтянув её тело за ноги вслед за трусами так, что она окончательно съехала и ударилась головой об пол.

В этот момент Лера окончательно потеряла сознание.

Она уже не видела, как Кевин удовлетворенно встал над ней и с ухмылкой осмотрел её.

Она не видела, как он, уже не торопясь, расстегнул её лифчик и отбросил его в сторону.

Она не видела, как он встал и снял свои штаны.

Не видела она и того, как в тот момент, когда он раздвинул её ноги и хотел уже лечь на неё, дверь в душевую вдруг распахнулась, и Долли, ворвавшись внутрь со сковородкой в руке, пронзительно закричала: «Kevin!» – и ударила его сковородкой по голове так, что он тут же оглушенный свалился без чувств рядом с Лерой, так и не сумев сделать своё злое дело.

* * *

Проезд в военный городок Холмский преграждало КПП с солдатами и дежурным офицером во главе.

Водитель газели остановился на проходной и на вопрос дежурного показал на машину сзади:

– Все вопросы к нему, я просто водитель.

Дежурный подошёл к Петру.

– Здравия желаю. Старший Лейтенант Ищенко. Вы по какому вопросу в Холмский?

Петр протянул ему своё удостоверение и сказал:

– Мы к вам на временное поселение. Василий Олегович Данилин на месте?

Ищенко посмотрел на фотографию на удостоверении и перевёл глаза на рыжего бородатого парня за рулём.

– Это чьё удостоверение?

Петр улыбнулся и протянул ему заранее заготовленную фотографию, на которой поэтапно был показан процесс его гримировки.

– Да, моё, товарищ лейтенант. Вынужденная конспирация.

– Хм. Ловко! – улыбнулся лейтенант. – И как вас звать-величать в вашем таком обличии?

– Можно просто Игорь.

Лейтенант немного помедлил и сказал:

– Я не могу вас сразу пропустить. Мне необходимо подтверждение коменданта.

– Да, пожалуйста.

Дежурный зашёл внутрь помещения КПП и минут через пять шлагбаум открылся, а солдат, открывший его жестом показал, что машины могут проезжать.

Когда Петр проехал за линию шлагбаума, дежурный вышел из КПП подошёл к машине и сказал ему:

– Прямо, на т-образном налево, на светофоре направо, затем третий поворот налево. Красный пятиэтажный дом, средний подъезд второй этаж. Подполковник Данилин ожидает вас.

Когда Петр поднялся в кабинет коменданта, он немного волновался, поскольку у него не было никаких оснований, кроме странной ситуации, сна, звонка Вениамина и нескольких необъяснимых совпадений.

Данилин оказался полноватым, маленького роста, седовласым подполковником с веселыми голубыми глазами. При первом же впечатлении казалось, что этот человек шутник по жизни, и готов смеяться над всем и вся.

– Итак, начальник особого отдела, мистер-икс, Игорь некто, он же Петр Иванович Строгин, агент ноль-ноль-семьсот-семьдесят-семь. Приехал в Холмский на двух машинах, и газелист вообще не при делах. А дети, как я понимаю, уже проснулись? – встретил его улыбающийся подполковник веселым вопросом, протягивая ему руку. – Вы кто по званию, Петр Иванович?

– Такое же, как и у вас, Василий Олегович. Дети пока спят, но вот-вот проснутся, если уже не проснулись

– Хм, такой молодой, и уже подполковник? – удивился комендант. – Поделишься опытом, как побыстрее подняться по карьерной лестнице?

– Без проблем. Но это только опыт работы в нашей конторе.

– Ладно-ладно, я понимаю. Давай так, я тебе предоставлю частный дом, большой довольно-таки, на тебя и твою семь точно хватит. Три спальни плюс большая столовая. Езжай туда, разгружайся и отпускай газель, а потом ко мне, будем разговаривать. Тебе нужно оставлять свой маскарад в нашем городке?

– Вопрос вашего уровня секретности?

– Если тебя смогут достать здесь, то достанут и с маскарадом. Тем более, что ты приехал со своей семьёй, поэтому, если я правильно понимаю, раз уж ты с ними, то и маскарад ни к чему.

– Согласен.

– Все, жду тебя через час в нормальном обличии.

Через час Петр снова был у коменданта, все ещё загримированный.

– О, Игорь! А где он же Петр? – спросил комендант, улыбаясь сквозь седые белесые усы.

– Уно моменто, – ответил Петр, зашёл в ванную и через пять минут вышел оттуда без парика и бороды.

– Вот это другое дело! – воскликнул Данилин: – Ты как детям объяснил свой изменённый облик.

– А я им не объяснял. Я для них был дядей Игорем, который им помог переехать, – ответил Петр своим естественным голосом.

– А-а, тогда понятно. Вы нормально устроились?

– Отлично, просто. Дом шикарный. Жена и дети в восторге.

– Вы, похоже, натерпелись в последнее время, или мне кажется?

Петр почему-то не удивился такому вопросу со стороны Данилина, и просто ответил:

– Да. Изрядно натерпелись.

– Садись, – комендант указал Петру на удобный стул рядом со столом, на кофейный прибор со всеми причиндалами, сел напротив, налил себе и Петру кофе и сказал: – Давай, рассказывай все по порядку. Можешь не переживать. Я – могила. От меня никто и ничего не узнает.

Петр вспомнил слова Вениамина в отношении Данилина и подумал, что даже если бы охотник ему ничего не сказал, он скорее всего, оказавшись в таком положении, после всего случившегося итак рассказал бы коменданту все или почти все, поскольку чувствовал к нему необъяснимое внутренне доверие на интуитивном уровне.

Он глубоко вздохнул и начал рассказ. Подполковник слушал очень внимательно, не говоря ни слова, не задавая уточняющих вопросов, не издавая лишних звуков. Если Петр показывал фотографии в подтверждение своего рассказа, он каждую из них внимательно рассматривал со всех сторон.

Когда рассказ был окончен, комендант вздохнул вместе с Петром и спросил:

– Вопросы уместны?

– Да, вполне.

– Сколько человек были посвящены в операцию БИКЛЗ?

– Со мной четверо.

– Ты уверен в Брумеле и в Климове?

Петр чуть задумался и ответил:

– В Брумеле да. В Климове… я его ни во что не посвящал. Он – только технолог-изобретатель. Мы с ним даже не виделись.

– И ты думаешь, что он не станет вникать в детали, для чего используется его последняя фишка?

– Вопрос понятен. Он – друг Брумеля. Мы в разных отделах. Думаю, он бы не стал мне помогать без Валерия. А так, тот попросил, а этот предоставил.

– Ладно, оставим пока эту тему. Просто, у меня нехорошее предчувствие. Но пока оставим. Время покажет.

– В моем случае трудно сказать, насколько время может оказаться другом.

– Связь с ними есть?

– Да, наша внутренняя.

– Кто к ней имеет доступ?

– Только наша контора, и только между собой. У каждого свой индивидуальный номер. Прослушка исключена.

– Но ты ведь не доверяешь Морозову? – спросил Данилин, внимательно наблюдая за реакцией Петра.

– Это можно было вычислить из моего рассказа? – ответил Петр вопросом на вопрос.

– Значит, не доверяешь, – комендант потёр лоб ладонью и спросил: – У тебя у самого какие мысли, на кого ты нарвался? На самых верхних?

– Думаю, да. Хотя, я бы, наверное, назвал их самыми нижними.

– С определением согласен, но это значит, что у тебя шансов мало.

– Я понимаю.

– Если только у Всевышнего на тебя не особые планы.

При этой фразе Петр резко посмотрел коменданту в глаза.

– А ты в Него веришь, Василий Олегович? – комендант вызывал какое-то особенное уважение, поэтому Петр, хотя и обращался к нему на «ты», не мог не назвать его по имени отчеству.

– Конечно, верю. Мне пришлось с Ним столкнуться пару раз.

– Расскажи, Василий Олегович.

– А что рассказывать? В первый раз я умер. А во второй чуть не умер.

– А подробнее, – Петру показалось, что он сейчас услышит нечто очень важное.

Видя искренний интерес собеседника, Данилин спросил:

– Рассказ может затянуться. Твои тебя надолго отпустили?

– Им не выбирать. Особенно в свете последних событий.

– Хм… – Подполковник потер лоб ладонью. – Ну, тогда, коли на самом деле интересно…

Петр налил себе свежего кофе, откинулся на спинку стула и приготовился слушать.

* * *

«Дорогая моя и любимая сестренка,

Я так рад, что получил от тебя письмо. Это глоток свежего воздуха, глоток живой воды в жаркой пустыне.

А как радостно слышать, что у тебя все хорошо. Я целыми днями только и думал, как там ты, и все ли нормально с тобой.

Теперь, хотя мы и рабы на корабле, и все ещё непонятно, как мы здесь оказались, все равно радостно, что мы, пусть даже и через письма, можем друг с другом общаться.

За меня можешь не переживать. У меня все нормально, если вообще можно назвать наше пребывание здесь нормальным. Но все познаётся в сравнении. Я думаю, лучше работать, пусть даже и физически, пусть даже и тяжело, но работать, а не быть сексуальными рабами, что в наше время, хоть это и ужасно унизительно, все равно случается и не мало.

В моей работе разнообразия нет. Несколько дней отскребали старую краску от стен, а потом красили эти стены новой краской. Сейчас будем снова отскребать (в другой каюте), а потом, видимо, снова красить. Ничего интересного. Но что касается английского, я тоже его активно учу. Здесь без него никуда.

Кормят нас нормально. Вкалываем изо всех сил, но питание вполне приемлемое. Если это твоя Долли так готовит для рабочих, то ей большой привет и благодарность от всех нас.

Храни себя, родная моя. Мы в опасном месте. Здесь с людьми не церемонятся. При мне одного парня просто выкинули за борт, и все. Так что, будем стараться выжить, и кто знает, может быть, вырвемся отсюда когда-нибудь.

Очень люблю тебя, Лерочка, сестричка моя.

Целую тебя,

Твой брат Андрей.

Перечитав письмо ещё раз на предмет ошибок, Андрей попробовал перевести его на английский язык просто так сам для себя, а затем бережно свернул листок бумаги вчетверо и положил его под подушку. Завтра предстоял новый сложный день. Их отправляют на новое место, и им снова придётся вкалывать с утра и до вечера. Спири и Чарли уже спали. Чарли как обычно храпел, но Андрей уже к этому привык и, как только закрывал глаза, засыпал как убитый, ничего не слыша.

Перед тем как выключить свет, он решил записать и повторить новые слова, которые услышал за день и, если хватит сил, выучить ещё несколько слов из Азбуки.

Пролистав несколько страниц до того места, где он закончил в последний раз, он перевернул страницу и вдруг заметил чью-то закладку, сложённый в полоску тетрадный лист.

Андрей взял закладку, развернул её ради любопытства и обнаружил, что внутри написаны шариковой ручкой несколько строк:

«Hi, my name is Rudy.

If you read this message, I think, God loves you, and He heard my prayer.

Though, if you will throw it away, and never read it to the end, it doesn't mean that He loves you not. He loves you anyway, but you just throw away your chance to read my story about it. But if you want, you may read my story, and I hope that you like it, and it will be a blessing for you…»

Андрей дошёл до конца, пытаясь понять прочитанное, но понял лишь некоторые отдельные слова:

«Привет, моё имя Руди. Если ты, читаешь это сообщение, я… Бог любит тебя, и Он… моё… если ты будешь… это… и… читать это до конца, это… что Он любит тебя нет. Он любит тебя… но ты… твоё… читать мою историю об этом. Но если ты… ты… читать мою историю, и я… тебе понравится это, и это будет… для тебя…»

«Белиберда получается!» – подумал Андрей, но от этого ему ещё больше захотелось уловить смысл этой короткой записки.

Он выписал те слова, которые не знал, и решил попробовать понять их значение в общении с Джонни.

На завтраке он передал свой ответ через того парня, который принёс ему Лерино письмо и попросил мулата объяснить ему значение выписанных слов.

Для Джонни не составило труда объяснить словосочетание: «He heard my prayer». Он просто показал наверх, потом на уши, сложил ладони перед собой и возвёл глаза к небу. Андрей сразу понял, что фраза означает: «Бог слышит мою молитву».

Фраза: «throw it away» тоже оказалась простой. Джонни взял кусок картона, валявшийся на полу и выбросил его в сторону. Было понятно, что эта фраза означает: «выбросить».

Со словом: «never» тоже не было проблем. Зная, что Андрей уже выучил английские слова со значением: «вчера», «сегодня», «завтра», мулат просто сказал:

– Not yesterday, not today, not tomorrow, never!11

– Ok. I understand,12 – ответил Андрей, догадавшись, что это слово означает: «никогда».

Слова: «want» и «think» тоже оказались сравнительно не трудными. Андрей быстро понял по жестам Джонни, что одно означает «хотеть, желать», а другое «думать». А вот со словом: «chance» мулату пришлось потрудиться. На завтраке времени на объяснение не хватило, поскольку на приемы пищи им уделялось максимум пятнадцать минут, поэтому они продолжили во время обеда, и к концу трапезы Андрей все-таки понял, что это слово означает: «шанс». После множества попыток, он понял так же, что «hope», наверное, означает надежду, а «blessing» ещё что-то хорошее.

А вот слова: «doesn't mean», «anyway», «though», «just» Джонни так и не смог объяснить. Как он ни старался, как ни жестикулировал, Андрей так и не понял, что это означает и решил, что постарается сам догадаться по смыслу, после того, как подставит уже известные слова в текст сообщения на закладке.

Рабочий, через которого он послал письмо для Леры, сказал, что отдал письмо Долли. Это было радостно. Андрей очень надеялся, что Лера успеет написать ему ответ до ужина, хотя и реально понимал, что скорее всего ему придётся подождать до завтра.

Как он и предполагал, на ужине ему так ничего и не принесли, а после ужина он был, как обычно, ужасно уставшим, но это было то свободное время в их распорядке дня, когда их никто особенно не напрягал.

Обычно, если на завтраке и на обеде они должны были быть строго вовремя и успеть поесть за 15 минут, то ужин рабочие вкушали, не торопясь, спокойно общаясь друг с другом. Так же не спеша они расходились после вечерней трапезы по своим каютам. Им нельзя было выходить за пределы своей территории, но на отведённом им ограниченном участке они имели определённую долю свободы. Они могли постоять, облокотившись локтями о борт корабля, покурить и поплевать в океан. На ужин им даже два раза в неделю выдавали пиво для тех, кто хотел, хотя и не больше одного стакана на человека. На их ярусе был вполне приличный для рабов душ, где одновременно могли мыться три человека, и они имели возможность пользоваться им после работы в течение двадцати минут. Поэтому, чтобы всем успеть помыться хотя бы один раз в три дня, они разбились на три смены по девять человек в каждой, и мылись очень шустро, поскольку на человека получалось не больше шести минут. Однако это все равно было очень приятно, смыть с себя грязь и пот после жаркого рабочего дня пусть даже и всего два раза в неделю.

Их было двадцать семь взрослых мужчин-чернорабочих, видимо командование понимало, что, хотя у них и есть штат отлично подготовленных и вооруженных до зубов охранников, лучше относиться к рабам более-менее по-человечески, чтобы максимально снизить риск возникновения возможного бунта, учитывая, в каких условиях им приходится работать.

В другой части корабля было отделение для женщин, которые занимались в основном стиркой и уборкой. И хотя было несколько мужчин, которые иногда работали на женской территории, и несколько женщин, которые время от времени заходили на мужскую территорию для выполнения своей работы, спали мужчины и женщины исключительно в пределах своих территорий.

Однако, как рассказывали Андрею, иногда в качестве наказания некоторых женщин-рабынь отдавали мужчинам-рабам, чтобы те потешились с ними, хотя и в таких крайне редких случаях были те мужчины, которые отказывались участвовать в такой утехе. Некоторые по своим личным соображениям, а некоторым было просто противно.

Так или иначе, жизнь на корабле оставляла желать лучшего, и Андрей был далеко не в восторге от всего, что он видел, слышал и переживал. Он очень сильно тосковал по дому и по родной сестре, мечтая, что когда-нибудь ему разрешат, как некоторым пользующимся доверием рабам, заходить на женскую территорию и тогда он сможет увидеть Леру, а может быть даже поговорить с ней хотя бы немного. Мысль о том, что его сестру могут использовать сексуально, когда она подрастёт, заставляла его стискивать кулаки и сжимать зубы от желания разорвать на части все командование этого судна, начиная с капитана.

Перед тем как лечь спасть, Андрей достал свою тетрадь для изучения английского языка, и попробовал перевести текст с закладки, подставляя те слова, которые он узнал в течение дня от Джонни. Затем он какое-то время размышлял, какие слова по смыслу подходят под все ещё остающиеся пропуски, и предположительно вставил их на эти пустые места. Получилась такая записка:

«Привет, моё имя Руди. Если ты, читаешь это сообщение, я думаю, Бог любит тебя, и Он слышал мою молитву. Хотя, если ты выбросишь его, и никогда не прочитаешь его до конца, это не значит, что Он тебя не любит. Он любит тебя все равно, но ты просто выбросишь свой шанс, прочитать мою историю об этом. Но если ты хочешь, ты можешь её прочитать, и я верю, что тебе это понравится, и это будет чем-то хорошим для тебя».

Воспользовавшись тем, что Спири ещё не спит, он позвал его и показал ему закладку.

– Hey, Spiri. You know… what is this? It's yours?13

– Oh, man! Where did you get it?14

– In your book.15

– Oh! I see. Yeah! It's a book mark. I used it too.16 – Андрей стал замечать, что за время своего пребывания на корабле он стал чувствовать значение слов даже когда он встречал их впервые. Как, например, сейчас, он понял, что речь идёт о закладке, которую Спири тоже использовал.

– Did you read it?17 – спросил он, разворачивая закладку и показывая её внутри.

– Oh! There are letters inside of it! I've never seen it before. Let me read it.18

Он взял у Андрея закладку и стал читать написанное, усмехаясь чуть ли ни на каждой фразе. Возвращая её, он смеясь сказал:

– It is so fanny. If God really loved me, I would never happen to be here.19

Андрей пожал плечами и, сунув закладку снова в азбуку, спросил:

– Did you know this Rudi?20

– Who? – Андрей показал на начало записи в закладке. – Oh! The one, who wrote that nonsense? No. Praise God, I don't know him.21

В этот момент Чарли беспокойно заворочался во сне и пробурчал что-то типа: «Why don't you all better go and jump down to the ocean and let me just sleep normally»,22 тем самым положив конец их разговору.

Глава 3

Дверь открылась. Алекс стоял на пороге и злобно смотрел на него. Канни решил не испытывать судьбу, и мельком взглянув в глаза стражу, тут же опустил голову, стараясь вести себя так же, как и всегда. Однако внутри самого себя он ощущал огромную разницу в своём отношении к колдуну. Теперь он даже уже не считал его своим хозяином, поскольку понимал, что был украден у родной матери и попал в подопечные к Алексу не по своей воле.

– Что-то изменилось, Канни? Ты стал другим? – спросил страж своим обычным раздражительным тоном, однако на этот раз это ужасно резало слух.

Оборотень промолчал, сознательно гася в себе закипающий гнев.

– Почему молчишь? – продолжал колдун, будто чувствовал, что с Канни что-то не так.

«Нужно попробовать вспомнить, как я себя вёл раньше. А для этого нужно относиться как раньше, иначе он меня раскусит».

Он попробовал искусственно вызвать у себя эмоцию раболепного отношения. Это потребовало усилий, но у него получилось войти в эту роль, и он даже почувствовал страх перед мастером.

– Отвечай! – прикрикнул на него Алекс.

Канни вздрогнул и пригнулся, как будто ожидал удара от колдуна. Это получилось очень естественно. Мельком взглянув на хозяина, оборотень сказал:

– Я не знаю, что отвечать.

– Отвечать, какие произошли изменения, – таким же жёстким тоном продолжил Алекс.

«Интересно, он ведь всегда так со мной разговаривал. Только раньше я воспринимал это как должное», – подумал Канни, но тут же заставил себя отвлечься от этих мыслей.

– О каких изменениях вы спрашиваете, мастер?

– О твоих чувствах, гаденыш.

Канни пугливо втянул голову в плечи, но ответил вопросом на вопрос:

– О том, что я влюбился?

– И об этом тоже.

– Вы же знаете, мастер, что, когда человек влюбляется, он меняется.

– Ты не просто человек, Канни. Ты оборотень. Ты агент, наделённый специальными возможностями. Ты не можешь влюбляться, как все другие люди.

– Вы хотите, чтобы я её забыл, мастер? – спросил Канни, играя в готовность повиноваться.

– И это тоже. Скажи, как ты сумел подойти так близко? Ты не чувствовал страх.

– Чувствовал, мастер.

– Тогда зачем шёл дальше?

Канни пожал плечами и решил ответить честно.

– Проверял, как долго я могу терпеть.

– Зачем?

Оборотень снова пожал плечами:

– Захотелось испытать себя.

Ответ, видимо, был удовлетворительным.

– Скажи, а что за инцидент у тебя произошёл вчера ночью? Ты с кем-то дрался?

«Он знает! – сначала с испугом подумал Канни, но потом вспомнил, что мастер может в любой момент времени подслушать все, что с ним происходит, и решил ответить как есть.

– Да, мастер. Это был местный главарь оборотней.

– Там был… шабаш?

– Да, мастер.

– А зачем ты туда пошёл?

– Меня позвала полная луна, – ответил Канни, чувствуя, что здесь он может говорить все так, как он и было.

– А почему стал драться? – продолжал спрашивать колдун, и Канни понял, что ответ его был приемлемым.

– Он бросил вам вызов, мастер.

– Мне?! Как он мог? Меня же там не было?

– Он стал возвышать себя и свою власть и уничижать ваше руководство, требуя отречься от вашей власти. Мне показалось это несправедливым, и я ответил на вызов.

Алекс покачал головой, но похоже, ответ ему очень понравился.

– Судя по записи, тебе пришлось нелегко, да?

– Он почти убил меня, мастер.

Немного помедлив, как бы взвешивая следующую свою фразу, колдун спросил:

– А куда ты пропал на два часа, когда он к тебе пришёл утром? От тебя не было никаких сигналов.

«Он не знает, что я был в астрале. И об этом нет записи. Не нужно, чтобы он об этом знал», – подумал Канни, и ответил.

– Он все ещё пытался меня переманить.

– Об этом я знаю, но потом вы оба замолчали.

– Поединок взглядов, – ответил оборотень как ни в чем не бывало. – Он пытался меня загипнотизировать, но… я не поддался.

– Мм, понятно, – ответил Алекс. – А почему так долго?

Канни пожал плечами.

– Не знаю, мастер. Время пролетело незаметно.

Колдун удовлетворенно кивнул головой. Видимо, ответы его подопечного были вполне адекватными, поскольку страж вдруг перестал задавать вопросы, и сказал тоном гораздо более мягким:

<1 2 3 4 5 >

На страницу:

Перейти

3 из 5

Полная версия

Обороти меня. Часть 2. Сюзи

Другие книги автора