Школа пыток

– А, а, а! Только не вздумай снимать её.

– Мне очень больно… больно…

– Сидеть с этими прищепками будет ещё больнее! И ты забываешь о марлевых подушечках. Твои пальчики ещё и чесаться будут. Пусть почешутся! Пусть!

Он ухмыльнулся, взялся за вторую прищепку и торопливо защемил её указательный палец. Потом также торопливо взял ещё одну и защемил её средний пальчик.

– А… а… – кричала Лена всякий раз, когда новая игла вонзалась в её палец. Всё происходило очень быстро. Ей было страшно и больно, но она не решалась сопротивляться. Всё думала, сейчас всё закончится, всё закончится. А ведь она с самого начала так думает. С того самого момента, как он обмазал её промежность варежкой, обмоченной в чесоточной жиже. А ведь после этого уже столько всего произошло. Столько всего, а он всё не отстанет от неё, всё мучает и мучает, издевается.

И вот он уже защемил прищепками её пальцы. Большой палец левой руки оставил на потом, и когда его тоже защемил, она снова громко-громко закричала:

– А-а-а…

Михаил сразу же похлопал её отбитую щёчку и язвительно сказал:

– Уже почти всё, скоро пойдёшь в класс.

– Почти? – в ужасе переспросила Лена.

Михаил игриво стукнул её по носику.

– Да, признаюсь, обманул. Я уже давно сказал тебе «почти», но тогда было ещё не почти! Но сейчас уже точно «почти»!

Ему явно было весело. Он нагло насмехался над тем, что она такая послушная. Терпит абсолютно всё. Плачет и терпит, а сопротивляться боится.

Глава 7. Урок

Михаил лениво потянулся к каталке и притянул её чуть ближе к себе. Начал доставать ещё одну коробку, и тогда у Лены началась настоящая истерика.

– Нет, что Вы ещё задумали? Что ещё? Не надо… не надо…

Она попой начала отползать от него, но с кушетки не вставала. Вскоре он открыл коробочку, а внутри оказались круглые пластыри. Круг, диаметром приблизительно 5 см. И Лена точно знала, что это тоже чесоточный пластырь. Наподобие того, что Аркадий приклеил на её подмышки. Они у неё тоже чесались всё сильнее и сильнее, но сейчас ей было не до подмышек. У неё чертовски ныли пальцы и на руках, и на ногах, а промежность и счесалась и пощипывала.

– Пластырь для твоей пяточки, – игриво сказал Михаил. И, не глядя на неё, вытащил из коробки два пластыря.

– Прошу, не надо меня мучить… я ведь уже наказана, наказана, – плакала Лена и смотрела на его руки.

– И даже не вздумай убегать, я всё равно их наклею. Но перед этим…

Он внезапно замолчал, а потом из открытой баночки, которая стояла на каталке, вытащил маленький шарик. Металлический, меньше чем горошина, и наклеил его на середину пластыря.

– Это, чтобы ты похрамывала, – ухмыльнулся Михаил. – Прищепки будут мешать тебе нормально ходить, и ты захочешь ходить на пяточках. Теперь не сможешь!

– Нет, пожалуйста, – запищала Лена. Михаил пригнулся, схватил её за щиколотку и начал поднимать её левую ногу.

– Ты хотела сказать, пожалуйста, наклей его? Если будешь сопротивляться, я могу сделать тебе специальный укол, чтобы тебе было ещё больнее, – пригрозил Михаил. – Так что не рыпайся.

И Лена сразу же расслабилась, а Михаил приложил пластырь шариком к её пятке.

– Вот и замечательно, а теперь давай следующую ножку.

Она облокотилась на обе руки, а он приподнял её правую ногу и уложил на свои колени. И тоже наклеил пластырь с шариком.

– Сейчас надену на тебя специальный носочек, а потом пойдёшь.

– Носочек? – переспросила Лена, а сама смотрела вниз, на свои измученные ножки. А Михаил тем временем ещё из какой-то коробки вытащил якобы носок. Он был полностью резиновый, а по размеру казался маленьким. Но Лена понимала, почему. Это как трусики. Маленькие, потому что резиновые и тянутся. А потом, когда их надеваешь, они плотно обтягивают.

Михаил взял ножницы и начал отрезать кончик носка.

– Мы же не хотим прятать твои прелестные пальчики с прищепками, – с ухмылкой сказал Михаил. Он обрезал оба носочка, а потом принялся надевать их на её ножки.

– Эхе… эхе… – хныкала Лена.

– Это для того, чтобы твой пластырь случайно не выпал, – объяснил Михаил, хихикнул и подметил: – но мы-то ведь знаем, что случайностей не бывает! Чесаться будешь так, что вместе с кожей захочешь его содрать. А ещё этот шарик… м… сколько болезненного удовольствия тебе доставит.

В этот момент большим пальцем он начал давить по шарику, и Лене стало очень-очень больно.

– А… а… – закричала Лена, а Михаил только ухмыльнулся и сказал:

– Привыкай, ты теперь это будешь чувствовать постоянно. Каждый раз, когда встаёшь и прогуливаешься.

– Можно я уже пойду? Можно? – истерично взмолилась Лена. Так не хотела слушать его насмешки.

– Конечно, можно! Теперь уже точно можно!

Он явно был доволен проделанной работой. Грубовато спустил её ноги на пол, а потом встал и подобрал её обувь, которая лежала на полу рядом с его кушеткой.

– А это я пока уберу в шкаф, в ближайшие дни они тебе не понадобятся.

Лена всё ещё сидела на кушетке и смотрела на свои ноги, до жути боялась встать. Прикладывалась пятками на пол, но встать боялась. Понимала, что будет больно.

– Вставай, – вскрикнул Михаил. – Или тебе надо помочь?

– Нет-нет, я сама, – испуганно произнесла Лена и понимала, что медлить нельзя, иначе он ещё сильнее разозлится. А Михаил взял в руки ремешок и угрожающе хлопнул себя по ладони.

– Могу придать тебе ускорения. Кажется, твои щёчки уже не такие красные.

– Нет, не надо, – заволновалась Лена. – Я встаю, встаю… я ухожу…

– Вот и замечательно, вставай.

Он пошевелил пальчиками, и от испуга Лена торопливо начала вставать. Сразу же вскрикнула:

– А…

Её так пошатнуло от боли, что она еле-еле удержалась на ногах и одним коленом приложилась на кушетку.

– Терпи, – жестоко сказал Михаил. – Здесь все терпят.

Лена хныкала и тяжело дышала, но взяла себя в руки и постаралась полноценно встать. Понимала, что если сейчас же не уйдёт, он продолжит её мучить. И вдруг внезапно в эту секунду раздался звонок. Лена вздрогнула и закричала:

– А…

Михаил усмехнулся.

– Это всего лишь звонок и, кажется, ты должна поторопиться. Если не усядешься за свою парту ко второму звонку, пеняй на себя! После урока я тебя опять поведу наказывать.

– Нет, пожалуйста, не надо… не надо, – слезливо сказала Лена. Она сделала первый шаг, стараясь не наступать на пяток, но это было так сложно. Когда она не наступала на пятки, сильнее прикладывалась пальчиками к полу, а ведь на всех её пальчиках эти ужасные прищепки с иголочками.

– А… а… – со стоном покрикивала Лена, и, похрамывая, вышла к двери. Михаил неожиданно тоже зашагал к выходу.

– Пойду встречать класс. Нужно быть хорошим учителем, нельзя опаздывать на урок!

Второй звонок звонил всегда через 5 минут после первого. Она понимала, что у неё есть время добраться до своей парты. Будет нелепо, если на это у неё не хватит аж 5-ти минут. Но шагать ей было страшно и больно, а его насмешки унижали её ещё сильнее.

Когда Лена покинула пыточную, весь класс уже был на месте. Они шустро забежали и сели на свои места, а она шла, похрамывая. Почти все обернулись и посмотрели на неё. Смотрели на её розовые щёчки и жалели её. Потом посмотрели на её пальцы рук, и пальцы ног. Пожалели ещё сильнее. А их взгляды обижали её, унижали.

Ей было ужасно стыдно. Она всегда славилась самой послушной ученицей и её редко наказывали, а этот Михаил только появился в школе и сразу пристал к ней. Пристал и наказывает, и наказывает. Лена не понимала, почему?

Вскоре урок начался, и Михаил принялся рассказывать очередную весёлую историю. Конечно, они все были про несправедливые наказания, и всё же он рассказывал их весело, и всем было интересно его слушать.

Михаил вёл урок и периодически поглядывал на неё хитрыми глазами, с лёгкой улыбкой. В такие моменты Лена всегда отводила взгляд. Руки держала под партой у себя на коленях. Периодически прикладывала ладони к пальцам с прищепками, будто бы надеялась, что это как-то облегчит её участь. Её пальцы чесались и болели одновременно, тоже самое происходило и с её промежностью, с языком и горлом. Ей казалось, что всё её тело кусают тысячи маленьких червяков. Ползают по ней, а она ничего не может с этим поделать. Не может даже попытаться почесать эти места. Почти постоянно она гладила себя то тут, то там. Перетирала между собой колени, шевелила плечами и головой.

В один из моментов Михаил подошёл к ней и грубовато спросил:

– Это что ещё такое?

Лена откинула голову назад и посмотрела ему в глаза. У них принято вставать, когда учитель к ним обращается. Она понимала, что ей будет больно, ведь на её пятках шарики. Лена нахмурилась, но всё равно попыталась встать.

– Не вставай, – сказал Михаил и снова спросил: – это что ещё такое?

Он дёрнул подбородком и посмотрел на неё злобно, угрожающе. В этот момент Лена подумала, что зря не смотрела ему в глаза, когда он улыбался. Он будто бы обиделся и подошёл к ней, а теперь хочет непонятно чего.

– Я не знаю, о чём Вы, – взволнованно ответила Лена.

– Ты не знаешь, как надо сидеть в школе? Руки на парту, – закричал Михаил. И Лена сразу же положила руки на парту. Пыталась уложить их перед собой так, как учат детей в школе на первом классе, друг на дружку и перед собой.

– Здесь руки кладут не так, – строго сказал Михаил.

Парты в этом классе были одиночные, и он уложил её руку прямо у края парты.

– Ваши ручки должны лежать всегда вот так вот. Должны быть наготове, если вдруг учитель захочет подойти и высечь вас указкой за плохое поведение или плохой ответ. Он всегда должен иметь возможность сделать это без промедления.

Лена поначалу этого не заметила, но на его правой руке была указка. Неожиданно он замахнулся ею и ударил её по пальцам. Удивительно, что не зацепил прищепку.

– А-а-а… – воздержанно вскрикнула Лена. Михаил сразу же схватил её за волосы и заставил откинуть голову назад.

– А кричать нельзя, – сказал Михаил. – У вас, что, тут нет предмета воздержанности? Никто не знает правил поведения?

Все остальные девчонки сразу же уложили руки так, как Лена. Испуганно смотрели на школьную доску.

– Я наведу порядок в этой школе, – сказал Михаил, а потом вернулся на своё место, встал возле доски и продолжил вести урок. Лена удивилась тому, что он ударил её указкой всего лишь один раз, а ведь всё могло быть гораздо хуже. Но после этого она уже не осмелилась опустить руки под парту. Сидела и смотрела на свои пальцы, зажатые прищепками. И они у неё так болели, постоянно ныли и чесались. И она с ужасом задавалась вопросом, когда он позволит ей снять с пальцев эти прищепки? Позволит ли сделать это сегодня? А вдруг заставит спать с этими прищепками? Тогда она точно не уснёт… хотя, и без прищепок не уснёт.

Чем дольше она сидела, тем сильнее у неё чесалось тело. Она ничем особо не занималась, только мирно сидела и только слушала его, и поэтому вынужденно прислушивалась к своим ощущениям. Сильнее всего её беспокоила промежность, пощипывала и чесалась одновременно, и это были ужасные ощущения. Она ёрзала попой вперёд-назад, пытаясь хоть немножечко почесать себя. Когда она ёрзала, её клитор тёрся об резиновые трусики, которые он на неё надел. Но толку от этого не было, ведь её клитор тёрся об марлечку, смоченную чесоточной жижей.

Она понимала, что такими движениями только усугубит своё положение, но всё равно продолжала ёрзать. Это давало ей ощущение, что она чешет себя, и ей казалось, что ненадолго ей как будто становится лучше. Но это было заблуждение. Ей, наоборот, становилось хуже. Чем дольше она тёрлась, тем сильнее у неё там всё чесалось.

Глава 8. Подпиши договор

Следующие 3 часа длились для неё бесконечно долго. Она всё ждала, когда же прозвенит звонок, и вот, наконец, он прозвенел. Все шустро встали со своих мест и покинули класс, только Лена думала, как же ей встать? Она ждала звонка, но даже сама не понимала, для чего ей его ждать? Она ведь теперь не может никуда ходить, ей больно. Ходить в туалет тоже не нужно, на ней теперь памперс и она может мочиться в любой момент, когда сама этого пожелает. Но её мучил голод.

В этой школе пыток нет специального графика пропитания. Как только проголодаешься, можно пойти в столовую и покушать, но там могут ожидать свои беды. Она не поладила с человеком, который накладывает ей трапезу, и теперь он постоянно пытается ей мстить. Он как-то велел ей остаться на ночь и прислуживать ему, а она отказалась. Это было необязательно, и поэтому отказалась. Боялась, что он её изнасилует или всю ночь не разрешит спать, и вот у неё проблемы. Из-за его нападок, она теперь старается ходить кушать как можно реже. Частенько голодает, но потребности берут своё. Она всё равно берёт тарелку и подходит к нему.

Лена посмотрела на Михаила, а потом на открытую дверь класса и всё думала, идти кушать или нет? Михаил сидел и что-то писал на бумажке. Лена тяжело вздохнула. Подумала, что ей надо покушать. Она сегодня только завтракала, а сейчас уже ужин.

Как только она встала и сделала несколько шагов, Михаил сразу же спросил:

– Куда собралась?

– Сейчас же перемена, – промямлила Лена.

– Не для тебя.

– Но я есть хочу, – ответила Лена чуть ли не плачущим голосом. Понимала, что если он сейчас её не отпустит, просидеть голодной ещё один урок будет тяжко. Это же ведь ещё 3 часа голодовки.

Михаил посмотрел на неё и показательно прищурил глазки.

– Интересно, отпускать тебя или нет?

– Мы имеем право уходить на перемене, – ляпнула Лена, и Михаил сразу же ладошкой хлопнул по столу.

– О правах своих забудь. Пока ты сидишь в моём классе, ты моя собственность. Хочу, – выпускаю на переменах, а если не хочу, – не выпускаю. Могу даже в угол сейчас поставить, и будешь стоять как миленькая. А начнёшь права качать, я тебе такую жизнь устрою, что мало не покажется.

В этот момент он толкнул в её сторону бумажку формата А4 и положил сверху ручку.

– Подписывай.

– Это ещё что такое? – заволновалась Лена.

– Будешь принадлежать мне, – ответил Михаил.

– Что? Нет… я не хочу.

– Да. Или подписываешь, или возвращаешься на своё место.

Подписать эту бумажку означало согласие оставаться у него после занятий для того, чтобы помогать ему с уборкой и не только. Означало спать и жить в его апартаментах в качестве прислуги. У каждого учителя школы пыток есть такая прислуга. Так как Михаил здесь только недавно, он ещё не выбрал себе девочку. По правилам выбрать можно только свободную, и Лена как раз была свободна. Она с трудом отказала человеку в столовой, и теперь он ей мстит. Что же будет, если она откажет Михаилу? Это катастрофа. Он просто зверь по сравнению с Никитой. Тот, конечно, вредничает и всё время накладывает ей еду то много, то мало, то даёт разбавленные водой каши. Всё время травит её на кухне, но всё это достаточно безобидно. Никита никогда по-настоящему не пытал её. Скорее забавлялся, насмехался над ней, а ведь Михаил совершенно другой тип. Он любит мучить, издеваться, и сегодня он уже показал, на что способен.

От страха Лена замерла на месте, как заворожённая глядя на листок бумаги.

– Долго мне ждать? – грубо и строго спросил Михаил. Лена начала отрицательно мотать головой и снова повторила:

– Нет, я не буду это подписывать.

– Ещё как будешь. И лучше сейчас подпиши. Не жди, пока заставлю.

– Вы не можете заставить, – промямлила Лена. Так было прописано в их правилах, но здесь повсюду творится несправедливость, и учителя действуют несправедливо. Если хотят, могут и заставлять.

– Кажется, ты не так давно говорила, что я не могу измазать все твоё тельце той замечательной жижкой. И, кажется, я смог!

Он откинулся на кресле, ухмыльнулся и деловито скрестил руки у живота.

– Что ты мне на это скажешь?

– Ну, пожалуйста, я не хочу Вам принадлежать.

– А вот я хочу, чтобы ты принадлежала мне.

Он посмотрел на неё и начал игриво дёргать бровями.

– Будешь мыть полы, стирать мою одежду и не только.

Лена даже думать не хотела о том, что ещё будет входить в её обязанности?

– Будешь массировать мне ножки и сосать член, – нагло сказал Михаил. Такой искренности она не ожидала и снова, нахмурив брови, уставилась на листок бумаги.

– Подпиши, и отпущу тебя ужинать. А если не подпишешь, накормлю своей стряпнёй с добавлением слабительного.

Он уже представил, как накормил её такой стряпнёй, и ухмыльнулся.

– Посмотрю я, как ты потом отсидишь урок с бурлящим животиком!

По её телу сразу же пробежался холодок. Если он даст ей слабительного, это будет катастрофа. Она не сможет терпеть, но ведь и покакать не сможет. Он ведь заткнул её попку той махровой варежкой, которая всё ещё находится в ней. И ей придётся терпеть, а это так ужасно терпеть позывы в туалет, особенно, когда хочется по-большому.

Лена продолжала стоять на месте и смотрела на листок бумаги. И Михаил тоже продолжал ждать, когда она подпишет. Потом неожиданно пригнулся и вытянул один из своих ящиков стола, вытащил оттуда какие-то панталоны с ремешком на замочке. Такие надевают ученицам тогда, когда запрещают им ходить в туалет. И раз уже он даёт ей такие панталоны, это означает, что он отпустит её гулять, но запрещает идти в туалет.

– Надевай, – приказал Михаил, кинув панталоны на её лицо. Лена оперативно их подхватила, а потом посмотрела ему в глаза и уточнила:

– Вы же сказали, что не отпустите меня, если не подпишу договор.

– Так ты подпишешь. Сейчас наденешь панталоны и подпишешь.

Он говорил строго, самоуверенно, и ей было даже страшно возразить. И всё же она возразила.

– Нет, я не подпишу.

А сама начала надевать панталоны. Она уже и раньше надевала такие. Даже знала, как защёлкивается автоматический замок ремешка. Открыть его потом может только тот, кто надел на неё эти панталоны.

– А ты шустрая. Вижу, что проголодалась, – подметил Михаил.

Вскоре она надела панталоны и защёлкнула замочек, потом, как будто бы получив разрешение, попыталась уйти.

– Ты что-то забыла, – громко сказал Михаил.

– Я не буду это подписывать, – самоуверенно повторила Лена. Он сразу же схватил её за запястье и грубо начал сжимать.

– А… – вскрикнула Лена и даже потянулась к его руке, а сама испуганно посмотрела ему в глаза.

– Не шути со мной, – сказал Михаил.

– Вы не можете сделать своей любую, кого выберите.

– Любую свободную могу сделать своей, и я выбрал тебя. Так что бери ручку и дерзай.

Не отпуская её руку, он насильно притянул её к столу.

– Вы не можете меня заставить.

– Ты это уже говорила.

Указательным пальчиком он тыкнул на то место, где она должна подписать, но Лена не реагировала. И тогда он взял в руки указку.

– Накажу тебя за то, что ты неправильно сидела на уроке. Надо хорошенько отбить эти пальчики.

– Нет, ну, пожалуйста, – сразу же запищала Лена.

– А ты любишь это повторять.

Он схватил её за запястье, чутка поднял её руку так, чтобы ему было удобнее её бить, а потом сказал:

– Выпрями пальцы.

– Ну, пожалуйста, я ничего не сделала. Так нечестно… вы хотите наказать меня за то, что я отказываюсь подписать договор.

– Ты неправильно сидела на уроке. Будешь это отрицать? – строго спросил Михаил. И уже в следующее мгновенье он замахнулся указкой и ударил её по пальцам.

– А… – вскрикнула Лена, и он ударил её ещё раз, а потом ещё и ещё. Но она всё равно стояла на своём и не собиралась подписывать этот листок. Хотя понимала, что этим только усугубит своё положение.

Он бил указкой её пальцы и бил, пока у неё не проступила кровь. Местами её пальцы даже опухли, но она всё равно не сопротивлялась. Выпрямляла пальцы всякий раз, когда после удара они у неё сами искривлялись. И после каждого удара она воздержанно вскрикивала и тяжело дышала.

– Похвальное упорство, – сказал Михаил. Он убрал указку на место и кинул на неё недовольный взгляд. – Посмотрим, насколько тебя хватит.

– И что теперь? – спросила Лена.

– А что теперь? Иди ужинать, что теперь!

Сейчас уже он выглядел немного обиженным. Забрал листочек, который она должна была подписать, и тоже закинул в ящик своего стола.

– Я тобой позже займусь. Обработаю, как следует, и как миленькая всё подпишешь.

Она даже представлять боялась, что ещё он собрался с ней делать. Но он жестокий, просто безжалостный человек. Он что угодно может придумать, чтобы её заставить.

Лена отвернулась и, похрамывая, направилась к двери. Слезы ручьём текли из её глаз, но она старалась не хныкать и шла с низко опущенной головой. Боялась, что девочки это заметят. Посмеются или пожалеют её. Неважно. Сейчас любое внимание было бы неприятно ей.

С большим трудом она спустилась на первый этаж и добралась до столовой. Как назло у двери столовой она встретила Аркадия. Ухмыляясь, он подошёл к ней. Прильнул губами к её ушку и язвительно спросил:

– Как моя попка поживает? Ещё не выкакала сперму в трусики? Я с удовольствием готов тебя наказать!

Он шлёпнул её по попе и только тогда понял, что что-то не так. Лена была в юбочке, и поэтому не было видно, что она в панталонах, а под ними ещё что-то. Но как только он её шлёпнул, сразу же догадался. Он не почувствовал её мягкую тёплую попку. Как будто бы шлёпнул по ватной подушке.

– У-у-у, – язвительно протянул Аркадий и сразу же заглянул ей под юбку. – Хе! Кажется, мои дружочки надолго задержатся в твоей попочке! Кто-то прознал про наши шалости, и тебя решили наказать?

Он игриво похлопал её по носику, а сам с довольной улыбкой смотрел в её глаза.

– Обожаю, когда так делают. Это, наверное, новенький Мишутка? Строит из себя не весь кого!

Лена посмотрела на Аркадия и нахмурилась. Удивилась тому, что он так презрительно отзывается о своём коллеге, да ещё Мишуткой его называет.

Аркадий думал о своём. Пришёл в восторг, что она ещё долго не сможет высрать его сперму. Он снова прильнул губами к её ушку и напоследок язвительно сказал:

– Надеюсь, мои живчики надолго в тебе задержатся! В таких панталончиках обычно долго ходят, как минимум пару дней.

– Что? – в ужасе переспросила Лена. Да, она уже надевала такие панталоны, но в прошлый раз их быстро сняли.

Аркадий усмехнулся.

– Будто ты не знаешь! А Миша, зверюга. Наизнанку вывернет и скажет, так надо!

Он ухмыльнулся и потопал по своим делам.

– Я никому не рассказала о нас, – поведала Лена, когда Аркадий уже уходил. Он уже стоял к ней спиной и продолжил отдаляться. Но высоко поднял руку, чтобы сказать, что услышал её.

– И лучше не рассказывай! Говорят, он тебя выбрал. Прихлопнет, если узнает.

Но Лена не понимала, откуда он всё это знает. Наверняка, тесно общается с этим Михаилом. Может быть, Аркадий нарочно изнасиловал её, чтобы насолить ему? Также Лена знала, что если девушка будет кому-то принадлежать, после обучения её не отдадут никакому другому господину. Она останется прислуживать в этой школе, и должна будет делать всё, что велит её новый господин. Он будет контролировать каждый её шаг, и не исключено, что она станет его любовницей и личной секс игрушкой. А в случае с Михаилом, итак уже всё понятно. Он ведь в наглую сам рассказал о своих намерениях.

– Нет, ему нельзя рассказывать. Он не должен узнать, – взволнованно подумала Лена. И она не понимала, почему Михаил выбрал именно её? Они виделись всего ничего. Она только третий день слушает его лекции, а он уже сделал с ней такое.

Глава 9. Вечерний обед

В столовой Лену ожидали новые беды. Никита встретил её с улыбкой, и Лена поняла, что он снова будет её мучить. Она с опаской протянула ему тарелку, а он сразу же схватил её за запястье и посмотрел на её пальчики.

– О-о-о, пальчики-пальчики! Кажется, они хорошо наказаны. Ну-ка, иди сюда.

Он схватил её прямо через стойку, через которую подаёт еду.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.