Геммы. Сыскное управление

Удивительно, что хозяина земель болиголовцы бить не рвались. Но толпились и таращились на него исправно. Будет теперь о чем посудачить холодными вечерами, а не злословить о неповинных девушках или ундине-полукровке. Тот, кстати, решил все же покинуть эти недружелюбные края и поискать себе заводь ближе к морю. В попутчики Микотка набиваться не стал: едва с него официально сняли все подозрения, собрал свои немногочисленные пожитки в узелок и ушлепал по грязи прочь. Ну да путь ему в радость.

Зато Рута попросилась на барку. Не пугало ее даже вынужденное соседство со своим бывшим мучителем – в момент, когда сознание у нее прояснилось, девушке померещилось, будто сами серафимы протянули к ней крыла и призвали обратно к свету. Так что она решилась оставить свой дом и отправиться прямиком в Даленьский женский монастырь, где надеялась обрести покой. Впрочем, Илай не спешил разуверять ее в заблуждении. Ну и что, что дело было всего лишь в нескольких звуках? К тому же месяц назад, еще в плену, кто же, как не серафимы, ей помогли? Так что пусть верит, измученная душа. Все лучше, чем до конца жизни вспоминать лишь о том, через что ей пришлось пройти. А как исцелится – всегда сможет вернуться в мир.

Илай прищурился на солнце и сложил руки на груди крыльями. Все же было не зря?

Болиголов бурно готовился к их отбытию. Жена головы впала в раж и напекла им в дорогу цельный мешок вишневых пирогов. Илай даже заподозрил, что после такого не сможет на них и смотреть.

Бабка Срока истово махала им вслед платочком, а голова – своей бараньей шапкой, когда телега наконец тронулась и повезла их к порту на реке Ножке.

Пора было возвращаться домой.

Однако же воля человека выше воли сущности любой,

ведь сам он в мир сей рождением своим явился.

Ни Серафимы, ни Демоны не вдыхали жизнь в тело его,

и путь он свой пройдет стопами своими, но не чужими.

Путь к Серафимам един, но никому не ведом, как тебе, так и мне.

Путь Серафимов к человеку един так же,

и освещен путь сей деяниями твоими благими

да Серафимов наставлениями мудрыми,

дабы деяния твои благие преумножить.

Наставления Диаманта

ДЕЛО № 2:

Чужое сокровище III

Далень оказался городом не менее, а в чем-то даже более развитым, чем Вотра. Как ни крути, торговый узел, связанный и с Алласом, и со Скафосом. Портов в нем насчитывалось целых четыре, и с берега было сложно различить горизонт за лесом мачт.

В Далени машина делопроизводства завертелась с неистовой силой. Тамошний полицмейстер – высокий и тощий блондин, чертами лица напоминающий ласку, – развернул бурную деятельность, мигом разослав срочные депеши в столичный сыск и Инквизицию с целью провести масштабное дознание, а заодно и разобраться, как много таких неподконтрольных деревень разбросано по подотчетному региону. Кроме того, он так страстно уцепился за Никласа, разглядев в нем потенциально полезнейшего агента, что даже отказался отпускать того обратно в Шеврень и предложил должность при своем отделе. Для Малахита перевод, безусловно, был запоздалым, но все ж таки шагом вперед – казалось, он не ожидал такого горячего приема.

По пути в Далень арестованный Иван Харитонович вдруг решил отбросить звериные повадки и якобы «прозрел». Ненадолго он даже добился, чтобы ему вынули кляп, и тут же начал нести околесицу, что был во власти демона, но теперь его разум очистился. Врал, врал нагло и беспросветно. Что же геммы, не распознают одержимого? Да и дар Нормы твердил, что это была ложь. Барина-душегуба определили в камеру, а Руте пришлось задержаться для обстоятельного свидетельствования против него, но девушка сохраняла завидное спокойствие и присутствие духа. К слову, всю дорогу Рута казалась отрешенной и как-то по-особенному счастливой, будто узнала нечто важное и это знание хранило ее теперь от любого зла.

За всей этой суетой геммам едва удалось выцарапать у полицмейстера документ, подтверждающий выполнение ими миссии. Но когда прозвучала заветная фраза «по личной просьбе министра мореходства», его настроение переменилось разительно, и он тут же соорудил заверительное письмо и снабдил его таким количеством печатей, что под их весом гнулась бумага.

Когда пришла пора садиться на бригантину – Илай заранее готовился прощаться с жизнью, – Никласу все же удалось вырваться, чтобы проводить новых товарищей.

– Приезжай к нам в Вотру, – пробормотала Диана, неловко обнимая его за шею.

– Ох, хотел бы я, да даже не знаю, удастся ли теперь, – усмехнулся Никлас, похлопывая младшую по спине. – Мне ведь еще сотню рапортов писать. И потом еще разъезжать по всей губернии.

Представив количество бумаг к обязательному заполнению, Норма вздрогнула. Ну конечно, кому, как не ей, этим заниматься? Прощай, здоровый сон.

Она не была так свободна в выражении своих привязанностей, потому ограничилась рукопожатием, как и братья до нее.

– Спасибо вам за все, Никлас. Если бы не вы… Я вас никогда не забуду.

– Главное, не забывай тренироваться, – подбодрил ее Малахит.

Пока они плыли на барке до Козьей бухты и дальше вдоль берега до Далени, Никлас упорно тренировал Норму метать кинжал. Ему даже пришлось подарить ей свой, так как казенный был слишком тяжел и дурно сбалансирован.

– Шучу, вас я тоже сохраню в памяти и вот здесь, – хохотнул он и постучал себя кулаком по груди.

С бригантины подали сигнал к отплытию, и трогательное прощание пришлось быстро завершить.

Следующие два дня они неслись по ледяным волнам, как будто за ними гнались морские чудовища, но на деле же торопились обратно к министру-ундину, и вся команда знала об этом, выжимая из парусного судна все соки. Илай успел завещать Лесу свои портянки, Диане гребень для волос, а Норме – мушкет.

– Самое ценное, – шептал он, обреченно закатывая глаза.

В общем, придуривался, как всегда.

Однако, зайдя в столичный порт, они никак не могли пришвартоваться. К бригантине пристало судно поменьше, и с него сошли служащие министерства мореходства.

– Приказом графа Лександра Водяного назначен глубокий досмотр всех грузов, больших и малых!

Пришлось доказывать им, что именно по распоряжению их начальника они так спешат в порт – в этом помогла старая грамота, подписанная Водяным. Бригантину все же задержали, а вот геммам дали возможность вернуться на сушу на малом судне.

– Кто-то разворошил логово осьминога! – доверительно сообщили им министерские. – Граф расправил жабры!

Оказалось, министр получил донесение чуть раньше, чем отряд вернулся в столицу, и, к его чести, не стал откладывать выполнение своей части сделки. То, что предполагалось рядовой, хоть и внеочередной, проверкой, неожиданно открыло пасть пучины. Вскрылись случаи взяточничества в таможне и целая сеть по торговле поддельными грузовыми ведомостями. Летели головы, служащие министерства сбивались с ног.

– Порты стоят, – жаловались они, заламывая руки, – все стоит!

«Похоже, граф Буль-Буль не на шутку развоевался», – пошутил Илай уже на берегу.

«Я тебя умоляю, перестань повторять слово в слово за Михаэлем, – попросила его Норма. – Это может плохо кончиться».

Но Илай только отмахнулся, переводя дух, – слишком он был рад снова оказаться на суше. И как нести службу с таким легкомысленным отношением?

Они собирались тут же отправляться в министерство, но Лес уперся: слишком надолго он оставил Фундука без присмотра и теперь опасался, что кошкан обидится и перестанет подпускать его к себе – после путешествия к ущелью так и случилось, и когтистого скакуна пришлось задабривать вкусностями и долго чесать за ушами, чтобы склонить к дальнейшему сотрудничеству. По этой безусловно уважительной причине брат откололся от отряда, но обещал догнать их позже.

Не успели они выйти из порта на улицы Вотры, как Илай вдруг остановился, нахмурился и простоял пару минут без движения, явно занятый неслышным диалогом. Затем он моргнул и повернулся к сестрам:

– Меня срочно вызывает к себе Михаэль. Требует, чтобы я в подробностях объяснил ему предпосылки поведения министра. – Он выглядел по-настоящему обеспокоенным. – Кажется, мы заварили еще ту кашу.

Да уж, ситуация выглядела все более опасной.

– Я буду выходить на связь каждые полчаса! – пообещал Илай и умчался прочь.

Так сестры остались одни. Конечно, идти к графу таким куцым составом казалось не лучшей идеей, но еще хуже было бы заставить его ждать или не явиться вовсе.

За воротами у министерского здания их встретил встревоженный Габриэль. От него, конечно, было не дождаться искрометных комментариев о жабрах и плавниках, слишком корректен он был, но, завидев девушек, рыцарь всплеснул кружевными манжетами:

– Наконец-то! Я уже приготовился отправиться на корм рыбам!

– Габриэль, – удивилась Норма, – вы же должны были отправиться в Дамонг.

– Планы поменялись, прекрасная Норма. – Он склонился в галантном поклоне. – Все мы люди подневольные.

И как с этим поспоришь?

Уже знакомым жестом подав Норме руку, Сияющий Сапфир повел их к кабинету Водяного.

– Ситуация критическая, – вполголоса вводил он сестер в курс дела. – Все морское судоходство приостановлено, купеческие гильдии вот-вот начнут штурмовать если не дворец Ее Величества, так министерство. Должен сказать, результат проверки ошеломительный, и, похоже, здесь придется многое пересмотреть.

Вокруг сновали служащие с перекошенными от усердия или страха лицами. Даже странно, что их оказалось так много, ведь в прошлый визит геммов коридоры выглядели едва ли не пустынными.

– А что по нашему делу? – напрямик спросила Диана.

Младшая шла, вальяжно закинув руки за голову. Норме подумалось, что воспитанные молодые женщины из придворных так точно не ходят. К тому же от них обеих, должно быть, несло морем и многодневным потом. Стыд-то какой.

– Да, Габриэль, есть ли какие-то новости? – поспешила она отвлечь внимание от сестры.

– Потому мы с вами и торопимся, – замученно улыбнулся Габриэль. – У нас назревает грандиозный скандал. Хотя куда уж грандиознее…

Понизив голос еще сильнее и слегка склонившись к уху Нормы, он поведал, что не далее как вчера в приграничных водах был обнаружен целый рукотворный плавучий остров, хитроумно скрытый из виду туманом, поднятым усилиями мистериков. Через эту базу подставные компании доставляли контрабандные товары. В том числе шлеменские вина и приснопамятных ящериц.

– Его решили не сразу буксовать, а устроить западню хозяину. Он был схвачен при попытке дать крупную взятку нашему служащему.

– И кто же это? – прошептала Норма, уже догадываясь, но желая услышать ответ.

– Это Аякс, да? – влезла Диана нетерпеливо. – Скажи, что Аякс!

Габриэль медленно кивнул:

– Вы совершенно правы, сударыня. Гражданин Алласа, Аякс Бришес.

– Попался. – младшая довольно потерла ладошки.

Значит, подельник Адель, один из похитителей Катерины и спица преступного Колеса, попал в когтистые руки графа Водяного. Но как он им распорядился? Вдруг уже успел передать его полиции, и теперь им предстоит вновь выбивать необходимые бумаги, чтобы иметь возможность переговорить с ним? Но Сапфир догадливо поспешил ее успокоить:

– Негодяй пока задержан силами министерства, он все еще здесь.

Сами не заметив как, они уже поднимались по спиральной лестнице на верхотуру, к самому кабинету министра. За секунды Норма вдруг поняла: от нее сейчас ожидают, что она станет допрашивать этого контрабандиста, причем выполнит свою миссию быстро и эффективно. А вдруг она… А что, если она…

Норма прикусила щеку изнутри и одернула мундир свободной рукой, затем пригладила растрепавшиеся волосы.

– Не волнуйтесь, – посоветовал Сапфир, уже занося руку для стука в дверь. – Волнение мешает применять талант.

Увы, от его слов она заволновалась еще больше.

Кабинет министра не то чтобы преобразился разительно, но все же отличия бросались в глаза: мокрые и словно высушенные у огня бумаги теперь были повсюду – на полу, на подоконнике, даже на столе их стало в разы больше; карта, что висела на стене, теперь была разукрашена булавками-флажками, стрелками и спиралями, будто в генеральской ставке во время наступления. Сам граф Буль-Буль… Тьфу, вот же прицепилось! Граф Водяной воинственно расхаживал из угла в угол, заложив перепончатые руки за спину и выколачивая каблуками туфель пыль из половиц.

– Мне нужны фамилии, фамилии и должности каждого, до кого дотянулись твои липкие щупальца, гнилая ты каракатица! – рычал ундин, демонстрируя острые клыки.

Тот, к кому он обращался, непринужденно развалился на стуле в центре кабинета, аккурат под скелетом щуки-зубоскала. Аякс Бришес оказался мужчиной невысокого роста, с мелкими, будто собранными к центру лица чертами и неожиданно волевым раздвоенным подбородком. Движением головы он отбросил назад длинные темные волосы и пренебрежительно закатил глаза:

– Господин министр, я совершенно не понимаю, о чем вы говорите. – Разумеется, он лгал, причем с акцентом. – К тому же я гражданин иного государства, вы сами понимаете, к чему наше недопонимание может привести. Я требую присутствия посла Алласа. Я требую адвоката.

– Я тебе устрою адвоката! – топал ногами ундин. – Габриэль! Он врет?

– В чем именно, граф? В том, что у него есть адвокат? – вежливо уточнил Габриэль.

Министр взревел и принялся яростно щелкать когтями. Неужели он всегда такой? Не похоже. Скорее напоминает человека, который крайне торопится.

– Он прекрасно понимает, о чем вы его спрашиваете, – поспешила успокоить его Норма, – просто не намерен делиться этой информацией, вот и тянет время. Кстати, протекции посольства он уже лишен, мы узнавали.

Аякс скосил на нее взгляд карих глаз:

– О, какие у нас тут водятся о-ча-ро-ва-тель-ны-е… легавые. Добрый день, мадемуазель. Как ваш ошейник, не жмет?

Она почувствовала, как заливается румянцем стыда и гнева. Гнева за прямое оскорбление ее призвания и стыда за то, что не знает, как ответить. За нее тут же вступилась Диана:

– Трепаться будешь в застенках с сокамерниками.

– А сейчас извольте отвечать на прямые вопросы, сударь, – поддержал ее Габриэль в своей манере. – Это значительно ускорит дело.

Аякс расхохотался. Поскольку его руки были надежно связаны за спинкой стула, он помогал себе демонстрировать веселье, шутовски дрыгая ногами. Отсмеявшись и снова откинув волосы, он злобно посмотрел на геммов исподлобья:

– А я буду нем… как рыба. И только попробуйте тронуть меня пальцем, грязи не оберетесь. Что, съели?

И в подкрепление своих намерений продемонстрировал стиснутые зубы, мол, теперь от него и звука не добиться.

– Придется его пытать, – развел руками министр. – Габриэль, распорядись, чтоб…

– Святые заступники, нет! – всполошилась Норма.

Граф посмотрел на нее с осуждением:

– И что же вы предлагаете в качестве альтернативы, м-м? Не думаете же вы, что у вас море времени, чтобы выудить из этого хитрого карася все, что нужно?

Норма принялась лихорадочно соображать. Здесь только она и Диана, Габриэль не в счет – он вообще служит другому ведомству, хоть и Сияющий. Лес тоже склонился бы к силовому методу, а Илай… ну разве что попытался бы спровоцировать Аякса своими дурацкими шуточками. Вот только этот бы на них не поддался – сразу видно. Вот если бы она смогла призвать сияние, которое могло оказаться ее личным даром! Но, с другой стороны, что бы это ей дало? Только отзвук его истинных чувств. Да, это можно было бы использовать, однако им нужны не его эмоции, а слова, даты, адреса! Отчаяние ласково обхватило ее горло и начало стискивать.

«Норма, Норма, это я! – зазвучал у нее в голове голос Илая. Как будто это мог быть кто-то другой! – Норма, я тут, кажется, надолго, тут такое закрутилось, ой-е!»

Брат даже изменил своей профессиональной привычке излагать факты сухо и по делу.

«Что там у вас происходит, хоть скажи? Мне нужны самые актуальные сведения!»

Норма отвернулась от уже опостылевшего насмешника Аякса и прижала руку к виску, сосредотачиваясь:

«Илай, ситуация патовая. Слушай…» – и она вкратце обрисовала расстановку сил в кабинете министра.

«Пф-ф, вот это как раз не проблема, – живо отозвался Янтарь. – Тащи туда Октава. От Инквизиции же задание? От Инквизиции. Вот пусть он тоже попотеет… Все, я убегаю, некогда!»

Как это ни больно было признавать, а брат был прав – без Экзекутора здесь явно не обойтись. И самое обидное, что Илай не додумался дозваться до своего дружка сам! Теперь придется вызывать его самостоятельно.

– Извините, – обратилась она к министру, развернувшись на подкованных каблуках ботфорт, – граф Водяной, мне придется отлучиться. Нужно вызвать сюда еще одного гемма. Его присутствие тут же разрешит проблему с допросом.

Аякс выразительно фыркнул, но губ не разомкнул.

Министр махнул рукой, раздраженно распушив головные плавники:

– Поторопитесь.

Диана на вопросительный взгляд сестры только пожала плечами и уставилась на карту прибрежных вод:

– Я тут останусь, присмотрю.

Норма с поклоном вышла за дверь, пытаясь сообразить, где же ей найти Октава и как быстро притащить его сюда. Но тут следом за ней вышел Габриэль. Он вновь оказался крайне предупредителен:

– Вы можете воспользоваться моим экипажем. Вот, возьмите перстень – с ним кучер не станет упираться.

Спустя несколько минут Норма уже тряслась по брусчатке в скромной карете, рассчитанной только на двух персон – такой компактной она была. Первой ее мыслью было отправиться в штаб Инквизиции, но, выглянув в окно, она сообразила, что торг идет слишком уж шумно, а значит, должен быть выходной день. Да, так и получалось. Тогда она высунулась наружу и крикнула кучеру, чтобы тот отвез ее к особняку барона Рункелиса в Мирском округе. Иного выбора, а главное, времени на терзания и сомнения у нее никак не было.

Особняк оказался скорее дворцом. Норме пришлось задрать голову, чтобы разглядеть край крыши и стоящие на ней фигуры серафимов, послушников и угодников. Похоже, отец Октава был глубоко верующим. И вдобавок жутко богатым, что как раз таки не удивительно. Едва завидев ее глаза, прислуга с поклонами пропустила Норму внутрь, подтвердив попутно, что молодой барин у себя. Норма поймала себя на мысли, что когда они только выпускались из учебки, то ожидали, что так их будут принимать абсолютно везде, но оказалось, что мир несколько сложнее и к геммам в нем относятся… по-разному.

Внутри она неожиданно для себя застала отца Октава – барона Рункелиса, одетого по-домашнему в стеганый халат с кистями поверх белой блузы и мягкие сапоги. Несмотря на солидный возраст, в его чертах читалось несомненное сходство с младшим сыном. Барон почтительно склонил голову и повел ладонью, указывая, где она может найти Октава. Посреди мраморных колонн, золотых витиеватых рам и множества свечей Норма, едва сошедшая с корабля, чувствовала себя замарашкой. Но она взяла себя в руки – миссия превыше всего! – выпрямила спину, направилась к указанной двери и решительно ее толкнула, потому что слишком расхрабрилась и забыла постучать. Створки распахнулись совершенно беззвучно, открывая ее взору темную и какую-то душную комнату, обставленную тем не менее со всевозможной роскошью: аметистовый шелк покрывал стены, драпировки были из фиолетового бархата, будто комната праздновала цвет пробужденных глаз Октава. Вся мебель была из бесценного черного дерева с Геду-Пачу, даже в углу стоял черный клавесин, поблескивающий какой-то лиловой инкрустацией.

Стоять. Клавесин? Кто бы мог подумать, что Октав занимается музыкой!

Но, переведя взгляд, Норма увидела нечто, от чего ее челюсть мигом устремилась к полу. На небольшом диванчике сидела пожилая женщина, одетая по-крестьянски – в расшитый темный сарафан и льняную рубашку. На голове у нее была косынка, подвязанная ушками вверх, а на груди красовались коралловые бусы. Женщина не заметила Норму, ведь все ее внимание было сосредоточено на Октаве, который, свернувшись клубочком и зажмурив глаза, лежал подле ее колен. Она гладила его черноволосую голову и приговаривала:

– Ничего, Карлуша, все образуется, вот увидишь.

«Карлуша? То есть Карл! Вот, значит, какое у него мирское имя», – сообразила Норма.

– Не образуется, нянюшка, я больше не могу…

– А ты потерпи, – советовала женщина, степенно качая головой, отчего ее бусы мягко шуршали по льну.

Внезапно за спиной Нормы раздалось деликатное покашливание – это подошел барон Рункелис и решил объявить о своем присутствии. Нянюшка подняла голову и увидела Норму, застывшую в дверях истуканом.

– Ой, Карлуша! Это что же, невеста твоя? Какая красавица… – пробормотала она вполголоса и застенчиво улыбнулась.

Октав в одно мгновение оказался на ногах. Его рука зашарила в воздухе, будто ища шпагу, лиловые глаза метали молнии.

– Что ты здесь…

Норма почувствовала, что у нее немеет лицо. Вместо нормального приветствия она зачем-то щелкнула каблуками ботфортов и прокаркала пересохшим горлом:

– Со-сослуживица! Сыск Вотры!

Октава перекосило.

– Полагаю, нам лучше оставить юных геммов, Акулина Никитишна, – торжественно возвестил барон. – Дела Церкви…

Женщина спохватилась и семенящим шагом заторопилась к выходу:

– Ухожу, ухожу. Поворкуйте тут…

Едва они остались вдвоем, Октав тут же напустился на Норму:

– Как ты смеешь, ты…

Да сколько можно! Она сделала шаг и уперла руки в бока:

– Охолони-ка, Карлуша. Я-то, может, и не стану, а Диана с Лесом похохочут от души, так что впредь будь вежливее. – Позволив себе только одну секунду насладиться его бессильным гневом, Норма продолжила: – Министерские схватили одного из похитителей Катерины Дубравиной. Там был Сапфир, чтобы ты понимал, и похититель все равно молчит. Так что собирайся и стекляшку свою не забудь. Карлуша…

Выдав эту тираду, она развернулась на каблуках и покинула темную комнату Октава. Она просто не вынесла бы находиться рядом с ним. Впервые, впервые за всю жизнь она сумела дать этому избалованному барчуку отпор! Да, грязно. Да, подло. Но разве он не насмехался над ней все эти годы, разве не втаптывал ее в грязь? Вот пусть тоже узнает, каково это.

Внутренне дрожа, она промчалась мимо нянюшки и барона Рункелиса, слетела по лестнице с коваными перилами и с разбегу запрыгнула в экипаж.

Через несколько минут, уже полностью собранный и с каменным лицом, к ней присоединился Октав. Экипаж тронулся, разворачиваясь в сторону министерства мореходства. Норма пыталась утихомирить колотящееся сердце; Октав молчал, но так, что ей делалось жутко. Что она натворила?! Если раньше он ее всего лишь презирал, то теперь точно ненавидит!

Однако когда он открыл рот, то всего лишь спросил:

– Что мне предстоит выяснить?

Тихонько выдохнув через нос, Норма затеребила косу, но тут же себя одернула – не время давать слабину.

– Нам нужен только адрес, где они с Адель держат Катерину. И, возможно, какая там охрана, сколько человек. Аякса держат в кабинете министра.

Судя по изогнувшимся губам Октава, он хотел снова прокомментировать бесполезность Нормы в вопросах дознания, но ее неумелый шантаж заставлял его удерживать язык за зубами. Поэтому он тут же надвинул свою расфуфыренную треуголку на глаза, сложил руки на груди и прикинулся дремлющим. Или мертвым.

Решив, что буря миновала, Норма позволила себе выдохнуть уже через рот.

– Я тебе это припомню, – шепнул Октав и снова умолк.

Нет, не миновала! Не миновала!

Пока Норма прикидывала, каким именно изощренным способом отомстит ей Турмалин, экипаж домчал их до министерства. За оградой расхаживал, помахивая пушистым хвостищем, Фундук, из чего Норма сделала вывод, что Лес уже вернулся. Вот и хорошо, с братом не так страшно.

Покинув экипаж, Октав, даже не подумав дожидаться Норму, уверенно пошел вперед.

Он безошибочно определил местонахождение кабинета министра, а может, просто руководствовался логикой, что начальники в большинстве своем стремятся взобраться повыше.

Октав дробно постучал в дверь и тут же зашел. Казалось, он хотел как можно скорее разделаться со своей миссией, поэтому, скупо кивнув Габриэлю и ожидаемо проигнорировав остальных геммов, он тут же приблизился к Аяксу. Министра в кабинете не обнаружилось, а вот он сидел уже с развязанными руками и расслабленно покуривал трубку.

– О-ля-ля! – ухмыльнулся Аякс. – А это что за экзотическая птица? Не имею чести…

– Ты прав, – замогильным тоном перебил его Октав, – ты не имеешь ни чести, ни достоинства, раз решился на преступление. И сейчас у тебя только два варианта, чужеземец: либо ты отвечаешь на все вопросы быстро и по существу, либо я заберу твои воспоминания и извлеку всю информацию сам, а тебя оставлю бессмысленным слюнявым куском мяса, чего ты и заслуживаешь, – с этими словами он достал из нагрудного кармана монокль и вставил себе в глазницу. – Выбор – это роскошь, но я дарую его тебе. Пять секунд. Одна…