Саймон Фейтер. Одинокий король

Я заорал изо всех сил:

– Смотрите на кровь чудовища! Я пустила первую кровь, и теперь остальная кровь принадлежит мне!

Наверное, вы решили, что я поступил очень храбро, но на самом деле я по мере сил воссоздавал настоящую историю. По словам Лето, тётушка Дэнни на самом деле пустила дракону первую кровь. Именно она втянула юную девушку-минотавра в смертельное приключение, которое должно было изменить её жизнь. Дерзко, знаю. Никогда не стоит недооценивать маленьких хрупких старушек.

Король долго смотрел на меня. Сначала в его глазах читалось изумление. Потом недоверие. И наконец под моим злобным взглядом его сомнения рассеялись и он кивнул. Он знал, что у меня есть право убить дракона, поскольку именно я пустил ему первую кровь[37]. Из толпы раздались протестующие крики более сильных, более юных и более свирепых воинов, но король заставил их замолчать брызжущим слюной воплем четвёртого уровня[38].

Потом король указал на меня.

– Можешь выбрать любое оружие. Моё собственное копьё, если хочешь. И можешь взять с собой помощника, чтобы он закончил твою работу, если ты умрёшь. Мы принесём жертву, чтобы оплатить тебе вход.

Мило. Я вежливо хмыкнул, что среди минотавров является эквивалентом поклона, и протянул руку.

– Я возьму твоё копьё, раз уж ты предложил. А моей помощницей станет племянница. Дэнни, ты где?

Дэнни с обескураженным видом шагнула вперёд. Король подал мне копьё, и я поморщился под его весом, а потом передал копьё Дэнни, которая мастерски повернула его и сунула тупой конец под мышку. Потом она наклонилась ко мне и испуганно и взволнованно прошипела:

– Что ты делаешь?

– Веду себя, как сумасшедшая старуха, дорогая. Ты всё время говорила, что сегодня у тебя испытание, и мне была ненавистна мысль о том, что тебе не придётся принять в нём участие. Уверена, если ты вернёшься с головой дракона, тебя примут в Высшую гвардию.

Дэнни изумлённо уставилась на меня, а потом закинула назад свою огромную голову и расхохоталась. Минотавры, решившие, что этот смех был выражением бесстрашного восторга перед неминуемой гибелью, принялись повторять её имя. Именно в тот момент родилась легенда о Дэнни Отважной, первой из Благословенных.

И не забудьте, что всё самое сложное было ещё впереди.

Глава 7

Британский музей

«Если бы историю учили в форме рассказов, её бы никогда не забыли».

Редьярд Киплинг[39].

Тесса вышла из красного двухэтажного автобуса на углу Блумсбери и Грейт-Рассел-стрит в Лондоне. Позади за чёрной железной изгородью вздымалось здание Британского музея. У него был широкий портик с десятками белых колонн, и само здание походило на древнегреческий храм, по образцу которого и было построен.

Лондон оставался одним из немногих крупных центров Земли, который ещё не захватили тени. Улицы патрулировали стражи – маги и обычные люди, – и большая часть города считалась безопасной. За исключением тёмных уголков… Хотя тени и не смогли захватить весь город, они захватили несколько стратегических географических и политических центров, включая «Сент-Джеймс Парк», станцию метро «Вестминстер», Вестминстерский дворец и по каким-то неизвестным причинам Британский музей.

На пути из Ирландии после необъяснимой встречи с Саймоном в облике песочного призрака Хоук рассказал им, что Зета Прайм была волшебной центральной планетой Галкалкгула – родины минотавров. Он не объяснил, почему это так важно и что там делает Саймон. Он также не ответил, почему они направляются в музей, когда их помощь нужна в другой части галактики. После появления призрака Саймона Хоук стал очень скрытным[40], почти недружелюбным. Тайк это не беспокоило, но у Тессы лопнуло терпение.

Когда они вчетвером вышли из автобуса (Тайк подталкивала Монтрота, и его руки были связаны за спиной, потому что после загадочного предупреждения Саймона она не желала рисковать), старый маг задумчиво уставился на здание за изгородью, но, как обычно, ничего не сказал.

Тесса топнула ногой.

– Я не сдвинусь с места, пока вы не объясните, что мы тут делаем, Хоук. Мне плевать, что вы член Круга Восьми. Я зашвырну вас на острова Шаргсблад, если вы не поделитесь с нами своим планом!

– Что? – Хоук на мгновение позабыл свой солипсизм[41] и устало повернулся к Тессе: – Ты когда-нибудь была на островах Шаргсблад? Говорят, это камни, выпавшие из мочевого пузыря гиганта размером с планету, которого убили в войне богов. Я там был, и ужасный запах заставил меня поверить в эту историю. Полагаю, я должен извиниться. Я так напряжённо думал, что совершенно позабыл о вашем присутствии.

Тесса похлопала его по руке.

– Тогда прекратите читать лекцию по географии и скажите мне то, что я хочу знать. Саймон всегда говорил, что вы плохой учитель…

Хоук нахмурился.

– Я сам ему это сказал. Но я тебя понимаю. Должен похвалить тебя за полное отсутствие тактичности. На самом деле я уже всё тебе рассказал. Война богов. Что тебе о ней известно?

Тесса пожала плечами.

– То же, что и остальным. У Зохаров произошли разногласия с другими бессмертными существами. «Джиннами», как их называли до начала времён.

Хоук сердито закашлялся.

– Не стоит иронически изображать кавычки, когда говоришь о джиннах, Тесса. Они вполне реальны. – Он снова взглянул на музей и уселся на чёрную скамью у изгороди. – «Разногласия», о которых ты упомянула, закончились битвой, бушевавшей по всей галактике. Говорят, в тот период создавались и уничтожались целые солнечные системы – такова была сила участников битвы. Последнее сражение произошло на крошечной планете, которую джинны создали специально для этой цели – Зета Прайм. Конец начала. Третья группа бессмертных участников, драконы, сражались за обе стороны, но в конце концов перешли на сторону Зохаров. И это стало причиной падения джиннов.

– Правда? – с недоверием спросила Тесса. – Я хочу сказать, Лето ведь тоже дракон. Он живёт в башмаке моего друга, так что я неплохо его знаю. Он классный, а в Таринее он нас всех просто поразил, но я не думаю, что он способен свергнуть расу богов.

Хоук снисходительно улыбнулся.

– Ты почти не знаешь это существо, Тесса. Из того, что мне стало известно о его маленьком представлении в Таринее, это было лишь начало. Ты никогда не видела его полностью пробудившимся и полным сил.

Тесса закатила глаза.

– Как скажете. Так вы расскажете нам, что мы всё-таки тут делаем?

– Мне начинает не хватать уроков с Саймоном. Да. После битвы джиннов заточили в темнице, врата которой находятся на последнем поле боя.

Тесса начала понимать, куда он клонит.

– Зета Прайм. Но когда Саймон говорил с Безумным Колмом, тот сказал, что джинны уже вымерли! Значит, они просто в заточении?

Хоук наклонил голову.

– Полагаю, мы называем его «безумным» не без причины, но джинны вполне могли и вымереть. Из этой темницы невозможно выбраться, если только их никто не выпустил. А темница хорошо охраняется. Зохары создали вокруг Зета Прайм дополнительный мир под названием Галкалкгул и населили его расой устрашающих существ, которые должны охранять Зета Прайм от любого, кто захочет туда попасть.

– Минотавры! Я этого не знала. Дрейк мне никогда не говорил…

Хоук пожал плечами.

– Это древняя история. Часть легенды об их происхождении, которая предвосхищает даже культ Скайлы. Группа минотавров по-прежнему охраняет врата, но их общество разрослось, пересекло космическое пространство и стало намного более сложным, чем раньше. Многие юные маги узнают об этом аспекте войны богов лишь в первую неделю обучения в школе.

Тесса щёлкнула пальцами.

– Кажется, нам действительно пора вернуться в школу…

– Точно, – внезапно произнесла Тайк, которая до этого стоически удерживала связанного Монтрота. – Но меня беспокоит вопрос: что Саймон делает на Зета Прайм?

Хоук мрачно посмотрел на неё.

– Это один из двух вопросов, который меня беспокоит.

Тесса махнула рукой.

– Разберёмся потом. Или Саймон сам нам всё расскажет, когда мы доберёмся туда. Но если минотавры никого не пускают на Зета Прайм, то как нам туда попасть? И как туда попал Саймон? Вы ведь не думаете, что он создал портал?

– Я не могу рассуждать о способностях Фейтера, особенно если он уже начал раскрывать свою силу. К тому же порталы – крайне сложный тип магии, превосходящий способности большинства волшебников. Даже если бы я мог с лёгкостью создать портал, он перенёс бы меня лишь в то место, где я уже был прежде, поэтому нам бы это не помогло.

Тесса раздражённо фыркнула.

– Тогда почему мы здесь, а не на корабле, летящем на Галкалкгул?

Хоук улыбнулся.

– Потому что у каждого правила есть исключения. Видишь ли, портал в то место, где вы никогда не были, можно создать, если частица этого места у вас с собой. Например, кусочек ковра из комнаты, куда вы хотите отправиться. Немного песка с пляжа, который вы хотите посетить. Ну, ты поняла.

Монтрот расхохотался.

– Хотите сказать, в Британском музее есть песок с пляжа Зета Прайм?

Тайк ударила его по уху.

– Я велела тебе отвечать, только если к тебе обращаются. Хоук, хочешь сказать, что в Британском музее есть песок с пляжа Зета Прайм?

– Песка там нет. Но зато есть земля. – Хоук настороженно взглянул на здание музея. – Много лет назад, когда Гладстона только назначили лидером Круга Восьми, он совершил путешествие на Зета Прайм. Прежде минотавры никогда не пускали туда магов, но он их каким-то образом уговорил. Он никогда не рассказывал мне, что там на самом деле произошло. Теперь я знаю почему. Он сказал, что это место силы, и при необходимости мы должны иметь возможность путешествовать туда. С собой он привёз немного земли на случай, если нам когда-нибудь придётся создавать портал. Мы спрятали её у всех на виду, не поставив в известность магическую гвардию.

Монтрот фыркнул.

– Ну ещё бы!

Тайк снова ударила его.

– И с помощью этой земли вы сможете создать портал на Зета Прайм? – У Тессы снова появилась надежда. Возможно, им всё же удастся найти Саймона.

Хоук почесал подбородок.

– Если повезёт.

– Тогда идём! Чего же мы ждём?

Хоук хмыкнул.

– Знаешь, почему они назвали этот музей «тёмным местом»? В нём полно теней. Они не впустят нас, Тесса. Долгие годы маги прятали здесь свои тайны. Похоже, тени поступили умно, решив их охранять, ведь это мешает нашему продвижению.

– И что нам теперь делать? Ждать, когда они уйдут?

– Нет, конечно. Мы будем ждать подкрепления.

– Кстати… – Тайк указала на два автобуса, подъехавших к обочине. Оттуда высыпали почти пятьдесят членов магической гвардии. Их лидер подошёл к Хоуку, отирая пот с лысеющего лба.

– Сэр, ваша диверсионная группа прибыла. – Он взглянул на Монтрота в наручниках, и его лицо помрачнело. – Могу я спросить, почему вы задержали капитана Монтрота?

– Потому что он задавал утомительные вопросы. А теперь разделите ваших людей на группы по три человека – по два воина на одного мага. Я возьму с собой пять групп и войду в главный вход. Три группы пойдут с Тайк окольным путём. Ей понадобятся те, кто лучше всех лазает. Остальных можете повести сами.

Лидер гвардейцев отправился выполнять распоряжения Хоука, а маг положил руку Тессе на плечо.

– Ты должна остаться здесь и приглядывать за Монтротом. Я не хочу брать его с собой, и мы не можем оставить его одного.

– Что?! – Тессе не терпелось[42] принять участие в сражении; она уже держала наготове свою дубинку. – Вы серьёзно? Я больше всех вас хочу найти Саймона! Я не собираюсь сидеть здесь и заниматься ерундой, пока вы будете его искать.

– Мы не будем его искать. По крайней мере, пока. Мы просто собираемся забрать то, что нам надо, чтобы добраться до Саймона. Я не смогу открыть портал на месте. Мне понадобится помощь. Поверь мне. Мы никуда не полетим без тебя.

Тесса взглянула на Тайк в поисках поддержки.

– Ей следует пойти с нами, – сказала Тайк.

– Но Монтрот…

Тайк вытащила из-за пояса длинный нож и задумчиво повертела его в руках.

– Мы можем его убить. Или я могла бы перерезать ему сухожилия на щиколотках и привязать его вон к тому фонарному столбу.

Хоук кивнул.

– Неплохо. Выбирать тебе, Тесса. Остаться с Монтротом или пойти с нами, но тогда Тайк сделает его хромым.

Монтрот протестующе взвизгнул.

Тесса с шумом вздохнула, подняв со лба чёлку.

– Ладно. Я останусь с ним. Варвары… Только побыстрее возвращайтесь, ладно?

– Договорились.

Хоук и Тайк отдали приказания солдатам и побежали в разные стороны. Хоук бросился к двери, а лысеющий предводитель магической гвардии заставил своих солдат встать полукругом у него за спиной. Тем временем Тайк со своей группой начала взбираться на колонны с левой стороны здания. Тайк открыла окно на третьем этаже и исчезла в тот самый момент, когда Хоук с отрядом поднялись по ступенькам.

Из центрального портика вырвался столб чёрного пламени, закрыв колонны стеной тьмы и отделив Хоука и его отряд от остальных солдат гвардии. Тесса вскочила, оглядываясь в поисках Тайк, но та уже была внутри здания и не знала о случившемся с Хоуком. Пламя стало насыщенным и горячим, и солдаты отступали назад, пока маги пытались справиться с огнём. Тесса подпрыгивала на месте, постукивая по набалдашнику дубинки и едва сдерживаясь, чтобы не присоединиться к схватке.

– Почему мы здесь, Тесса?

– Что?

– Почему мы здесь?

– Разве вы не слышали? Хоук только что всё объяснил.

– Да, но я также слышал, как облако-Саймон велело тебе «использовать башмаки» и немедленно отправляться к нему. У тебя есть какие-то особые магические способности, о которых я не знаю?

Тесса уставилась на свои башмаки.

– Уверен, Хоук и Тайк задавали тебе тот же вопрос. Я видел, как они допрашивали тебя в конце автобуса. Ну же, расскажи мне!

– Дело в магических свойствах моих башмаков. Они водонепроницаемые. Их не нужно чистить, они всегда поддерживают идеальную температуру и… – Тесса помолчала. – Пока они на мне, я всегда нахожусь в одном шаге от истинного дома моего сердца. Так сказал Бёрджесс. Но я не знаю, откуда это известно Саймону. Бёрджесс произнёс эти слова шёпотом. Тогда я даже не поняла, что они означают.

– Ну конечно! – Монтрот помахал рукой. – Любовные башмаки. Они очень редкие. Говорят, тот, кто их носит, может за один шаг преодолеть всю галактику, чтобы вернуться к предмету своей любви.

– Не только к предмету любви! – отрезала Тесса. – Это может быть ребёнок. Или брат. Или… очень хороший друг.

– Ну да. Вижу, Хоук хорошо тебя просветил. Очевидно, Саймон считает тебя… своим настоящим другом.

Тесса неловко заёрзала на скамье.

– Наверное. – Она бросила взгляд на Монтрота, который выжидающе смотрел на неё. – Что?

– Ну? Так ты испытывала их или нет?

– Конечно! – Тесса закрыла глаза и сделала шаг. Ничего не произошло. Она вскинула руки. – Видите?

Монтрот скрестил руки на груди на уровне сердца.

– Ты думаешь о своей настоящей любви?

Тесса пнула его по голени, и он пошатнулся.

– Даже Хоук не знает, как это работает. Он говорит, что никогда не встречал человека в Любовных башмаках.

Монтрот быстро потёр голень.

– Я тоже не встречал такого человека, но вряд ли это так уж трудно.

– Как видите, трудно! Если вы не заметили, я не перенесла нас к Саймону и мы по-прежнему штурмуем Британский музей в поисках горстки земли.

– Это не так… – заметил Монтрот. – Кстати, Аберфорт – плохой руководитель.

Тесса повернулась к нему.

– О чём вы?

– Тот лысый парень. Он офисный служащий. Если он возглавляет отряд, там наверняка царит хаос. Освободи меня, и мы с тобой сможем повести солдат на помощь Хоуку.

Тесса задумчиво прикусила губу.

– Ну же! Пусть остальные сомневаются, но ты же меня знаешь. Не понимаю, почему Саймон просил тебя быть осторожнее? Если только он не подозревал, что ты захочешь меня освободить. – Монтрот подмигнул, повернулся и положил скованные руки на край металлической скамьи. – Давай же! Обещаю вести себя хорошо. Саймон хотел, чтобы ты привела нас к нему. Если твои башмаки не работают, ты можешь помочь нам в музейном сражении.

Тесса прикусила губу, взмахнула дубинкой и разбила цепь, соединявшую наручники.

– Если я ошиблась, Тайк мне этого никогда не простит.

Глава 8

Старые глупые стишки

«Если цель поэзии – создавать человека, тогда поэзия – наследница пророчества».

Аллама Икбал[43].

Над облаками было холодно. Холодно, ясно и сверкающе при свете дня и ночью, свободно лившейся с высоты. Дрейк обнаружил это, когда они остановились переночевать на вершине высокой горы, которая распорола облако, как айсберг, выступающий из пенистого моря.

Они расчистили в снегу маленькую полянку, и Аттикус разжёг костёр. Страшнокрылы свернулись на земле, чтобы передохнуть. Дрейк лежал на спине на толстом одеяле из седельной сумки и смотрел на полную луну. Она была так близко, что ему казалось, что он может коснуться её рукой. Но он даже не попытался этого сделать – сейчас было неподходящее время для мечтателей. Мир рушился, а Саймон исчез.

Кажется, Реллик думал о том же самом, потому что тишину нарушил его голос:

– Какая огромная луна.

– Она заставляет меня подумать о лучших днях, – отозвался Аттикус.

Финниган зевнул.

– А меня она заставляет почувствовать голод.

Дрангус передал своим спутникам тяжёлые лепёшки, которые нашёл в седельной сумке. Они были густо усыпаны фруктами и сладкими овощами и весили больше любого хлеба. Дрейк ел с наслаждением, вспоминая вкус дома. Наверное, отец подумал о его спутниках, раз захватил такую аппетитную еду. Обычно минотавры брали с собой в путешествие бычьи уши и варёные куриные лапы. Легко носить с собой и много калорий…

– А меня эта луна заставляет вспомнить о Пророчестве Анихило, – заметил Дрангус.

Дрейк опёрся на одну руку.

– О последней битве? Пап, не знал, что ты веришь во все эти сказки.

– Это не сказки, сын. Пророчество Анихило произнесла Дэнни Скайфлемехт, первая девушка-минотавр, которая вошла во Врата Жизни и поклонялась Скайле при свете дня. Позднее она стала первым магом минотавров.

– Дэнни Отважная? Небесное Пламя?

– Да.

Дрейк был удивлён.

– Не помню, чтобы это пошло от неё, но не буду спорить.

– Вкусные зёрна, – заметил Реллик с полным ртом хлеба. – В твоей семье всегда так официально разговаривают? Такая скука.

Аттикус махнул рукой, призывая старого мага замолчать.

– О каком пророчестве ты говоришь, Дрангус?

Дрангус откашлялся.

– Ночь наступает. Тьма пробуждается. Безрогий командир ведёт нас в битву и так далее… Так оно начинается. Я не помню весь текст, и это не очень хороший перевод. Это не совсем в моей компетенции. Раньше его учили все минотавры. Говорят, что Дэнни, первый минотавр, покинувший царство ночи, увидела будущее своего народа, когда шагнула в день, и написала пророчество о самой прекрасной последней битве, которая произойдёт в конце дней. В такие ночи я всегда о нём вспоминаю.

Реллик что-то тихо забубнил, и все повернулись к нему. Вскоре он начал декламировать:

Ночь наступает. Тьма зовёт.Безрогий вождь ведёт нас в битву.Бледные мечи и чёрные кониБросаются в последний бой.Кто войдёт в дверь,Чтобы издать боевой клич?Отец, сын, безумный магИли тёмно-синий зверь.С разбитым сердцем. Верный навсегда.Четверо войдут в ту дверь,Чтоб разбить демонов орду.Четверо войдут в ту дверь,Но больше никого. Больше никого.

Реллик перестал декламировать, и все замолчали. Орёл пронзил облако и закричал на луну, а Дрангус с уважением посмотрел на древнего, выжившего из ума мага.

– Это мастерский перевод оригинала, сэр.

Реллик пожал плечами.

– Именно в таком виде я давным-давно узнал его от… – Внезапно он замолчал. – От кого-то…

– Что это означает? – спросил Финниган. – Эти слова не дают мне покоя. – Он сжал губы, и его огромное лицо помрачнело. – Невольно напрашиваются кое-какие параллели.

– Параллели? – переспросил Дрангус.

– Которые касаются нас всех, – ответил Аттикус. – Я тоже это заметил. Отец. Сын. Тёмно-синий зверь – это ты. И безумный маг. Реллик, без обид, но это про вас.

– Я не обижаюсь. Все мы безумны в той или иной мере.

Дрейк сел.

– Это не про нас. Я читал одну книгу. «Призраки древнего будущего» Хималки. Там говорится о последней битве минотавров, которые восстают, чтобы спасти мир. Даже учёные, которые верят в пророчество, полагают, что оно должно сбыться лишь через три или четыре тысячи лет.

Сидевший у костра Аттикус хмыкнул.

– Учёные не могут точно определить срок годности хлопьев для завтрака, не говоря уж о дате апокалипсиса.

– Аттикус, вы же не думаете, что это про нас?

Аттикус замолчал.

Финниган неловко заёрзал на месте.

– Все персонажи уже здесь, а Фейтер мог появиться лишь для того, чтобы объявить о конце мира, верно?

– Конце известного нам мира, – поправил Реллик.

– Но вас-то в стихотворении нет, Аттикус, – внезапно оживился Дрейк. – Без вас не сходится!

Аттикус задумчиво поджал губы.

– Возможно, я там есть, но только между строк. У тёмно-синего зверя разбито сердце, к тому же вы все входите в дверь, а мне известна лишь одна дверь, связанная с религией минотавров. И мне известна цена открытия этой двери.

– Дверь на Зета Прайм? – Дрейк вскочил. – Но мы ведь направляемся не туда? Мы должны найти Саймона!

Реллик тихо хмыкнул.

– Может быть, он как раз там. Он ведь мой наследник, а значит, любит драму. И он не мог выбрать место хуже.

– Но…

Аттикус жестом заставил его замолчать.

– Мы пока ничего не знаем. Мы отправимся в Скеллигард, как и планировали, найдём колодец и всё выясним. Но сейчас наступило время испытаний. Магические миры подвергаются нападению. Фейтер, который должен изменить ход всех вещей, находится в плену. Разве это не начало конца? Мы его друзья, его ближайшие союзники. Разве сложно представить, что ваше священное старое стихотворение посвящено именно нам? Время покажет.

– Время всё расставит по своим местам, – мудро заметил Дрангус.

– Кроме шуток, – пробормотал Реллик. – Если не считать того, что вы станете старым, сморщенным и забудете половину того, что знали…

Финниган ухмыльнулся.

– Над тобой хорошо подшутили, да, Реллик?

На лице Реллика появилось обиженное выражение, но через секунду он расхохотался.

– Ещё бы…

Дрейк снова лёг на одеяло и принялся ворочаться. Он смотрел на луну, но больше не видел её красоты. Ему не нравилась мысль о том, что Пророчество Анихило может оказаться правдивым, и он вовсе не хотел оказаться одним из его главных действующих лиц.

– Саймон, – прошептал он, обращаясь к ночи, – где бы ты ни был, поскорее возвращайся к нам. Без тебя тут полное безумие.

Глава 9

Дом с колодцем

«В глухой ночи без берегов, когда последний свет потух, благодарю любых богов за мой непобедимый дух…».

Уильям Эрнест Хенли[44].

Дрейк всегда считал «Каллиопу» внушительным космическим кораблём, но частный боевой корабль правителя минотавров сумел её посрамить. Он был меньше «Каллиопы», но изящнее и быстрее, и всего через несколько часов они приземлились на пристани у внешних ворот замка Скеллигарда. Вода звёздного неба покрылась рябью под острым носом корабля, искажая отражение высоких башен города-замка, возвышавшегося в ночи. Как только они приблизились к пристани, Дрейк спрыгнул с корабля. Приземлившись, он увидел вспышку и услышал звук, похожий на выстрел. А потом низкий голос прогремел:

– Я Браккус из Круга Восьми, и я охраняю этот замок. Ещё один шаг, и любой, кто не является моим другом, умрёт.

Как только могучий голос Браккуса стих, полоса красного огня осветила зубцы главных ворот. Дрейк догадался, что это запись, включившаяся сразу после прибытия чужаков.

– Он всегда любил драму, – заметил Аттикус, сходя на пристань рядом с Дрейком. – Так и хочется остановиться и подумать, считает ли он тебя другом, правда? Почему ты лежишь на земле?

Дрейк поспешно встал и отряхнулся.

– Просто захотелось отдохнуть.

– Он тебя напугал, сынок? – Дрангус остановился рядом с Аттикусом.

Аттикус извлёк свой пылающий меч, гордо поднял его над головой и шагнул вперёд, объявляя о своём прибытии тем, кто следил за ними сверху. Ворота тут же распахнулись. Двор был пуст, но они заметили несколько магов, в том числе и учеников, которые с любопытством наблюдали за ними с крепостного вала. Дрейк понял, что они охраняют замок. Скеллигард ожидал очередного нападения. Дрейк с Аттикусом отправились в путь сразу после событий в башне Гладстона и исчезновения Саймона, а Браккус остался охранять Скеллигард, ещё не зная, к чему это всё приведёт.

В этот момент в дальнем конце двора появился сам Браккус и зашагал к ним. Его тёмная кожа блестела в лунном свете, а длинные волосы, собранные в хвост, покачивались при каждом шаге. Его меч был вставлен в ножны, прикрывавшие лишь половину клинка, так что любой мог заметить сияющее лезвие, с которого падало изумрудное пламя[45]. Дрейк никогда не видел ничего подобного, потому что ещё не встречал членов Круга в боевых доспехах.