Саймон Фейтер. Одинокий король

Финниган что-то неразборчиво прорычал. Дрейк жестом приказал им остановиться. Они добрались до перекрёстка и отвинтили крышку люка, ведущего на улицу. Над Влтавой поднимался туман, отражая лучи утреннего солнца. На другом берегу Дрейк видел старую Прагу и древние мосты на излучине реки, похожие на спицы тележного колеса.

Дрейк вдохнул свежий воздух и подумал о Саймоне. Он подумал о том, что он свободен, а Саймон в плену. Подумал о сотнях миль, которые им предстояло преодолеть, о том, сколько времени это займёт, и с такой силой ударил крышку люка, что она треснула.

– Что я говорил тебе о гневе, сынок?

Дрейк поднял голову. Рядом никого не было. Его друзья стояли на улице. Он шагнул вперёд, посмотрел вниз и увидел, как его отец величественно поднимается в воздух. Он сидел на спине грозного крылатого существа, похожего на порождение чёрного носорога и летучей мыши-вампира: у него были трёхконечные крылья, толстое, как у быка, тело, голова с огромными резцами и четырёхфутовый рог.

Страшнокрыл.

Дрейк никогда не видел этих прославленных боевых чудовищ минотавров за пределами Галкалкгула, своей родной планеты. Зверь захлопал крыльями и поднялся выше, и рядом с ним возникли ещё два страшнокрыла. На них не было всадников, хотя на спине у них крепились сёдла. Зверь приземлился на улице, и Дрейк отступил назад, давая отцу возможность спуститься на землю.

Старый минотавр оказался более худощавой копией Дрейка с кудрявой белой бородой и в крошечных очках. Они крепились у него на голове при помощи серебряной цепочки, вплетённой в шерсть на висках. Дрейк не мог поверить своим глазам.

– Папа? Что? Как? Что ты здесь делаешь?

– Ура! – торжествующе крикнул Реллик. – Транспортная служба минотавров с боевыми боровами. Как раз то, что нам нужно.

Дрейк протянул древнему магу руку.

– Дрангус Гений, сэр. Я очень рад видеть вас всех целыми и невредимыми, но должен признать, что никогда не слышал, чтобы их называли «боевыми боровами», за исключением разве что старых книг.

Реллик взял руку Дрангуса обеими руками и сердечно её пожал.

– Я старше самых старых книг.

– Как… – снова начал Дрейк. – Да, я отправил тебе письмо с просьбой о помощи, но это было три дня назад. Ты не мог так быстро сюда добраться.

Дрангус робко пожал плечами, усиливая сходство с сыном.

– Частный боевой корабль правителя быстро перемещается. Я сказал ему, что мастер вручил моему сыну клинок, и теперь ему нужна помощь, чтобы спасти Фейтера, исполнить древнее предсказание и защитить честь всех минотавров…

Аттикус шагнул к Дрангусу и пожал ему руку.

– Вы сказали правду, мой друг. – Он с восхищением посмотрел на страшнокрылов и продолжал: – И вы прибыли как раз вовремя. Нам срочно нужно попасть на север Франции.

Дрангус кивнул и забрался на спину страшнокрыла.

– Тогда садитесь, друзья. Звери не устали. Нам надо спешить. Страшнокрылы отнесут нас к славе или во Францию! Закрой рот, Дракус. В таком состоянии ты не сможешь никому помочь.

– Обычно он совсем не такой, – вставил Финниган. – Ваш сын – храбрый воин.

– Правда? – Дрангус покачал головой, и на его лице появилось выражение благоговения и недоверия. – Столько изменений за столь короткое время. Скорее садись, мой мальчик. Мы ждём только тебя.

Дрейк огляделся и увидел, что стоит один на улице. Аттикус уже сидел верхом на одном страшнокрыле, а Финниган с Релликом – на другом. Дрангус наклонился, протянул руку, и Дрейк уселся позади отца.

По команде Дрангуса зверь взмыл в воздух, и Дрейк ухватился за ручки седла, чтобы не свалиться в реку. Они поднимались всё выше, и вокруг них кружились туман и облака. Ветер донёс до Дрейка голос отца.

– Ты вырос с момента нашей последней встречи.

– Да. У меня наконец-то произошла кулрака.

Они взобрались на облако, и Дрейк прищурился, разглядывая нечто похожее на океан огненно-розового зефира. Дрангус повернулся в седле и посмотрел на сына.

– Я не это имел в виду.

– Ясно. – Дрейк поправил очки, которые ему пришлось сломать и немного видоизменить, чтобы они поместились на его новом лице. Дужки были привязаны к шерсти при помощи верёвочек, не столь элегантных, как у Дрангуса.

– Скажи мне, сын, куда мы летим?

– В Скеллигард.

– И что нас там ждёт?

– Не уверен, – признался Дрейк. – Мы надеемся, что ключ к разгадке. Но мы также опасаемся, что это ловушка. Скорее всего, очередной тупик.

Глава 5

Глотка дракона

«(Великие сражения) выигрывают и проигрывают на одном квадратном футе недвижимости. (Указывает на голову) Вот здесь».

Аарон Соркин «Западное крыло»[26].

Я как раз вежливо перечислял Лето тысячи причин, по которым он не может меня «исцелить», когда он вдруг начал по-кошачьи умываться.

Это было просто отвратительно.

– Фу, гадость! Тебе обязательно это делать? Я как раз пытаюсь сказать кое-что важное.

– Я не умывался уже несколько дней, и ты не говоришь ничего важного.

– Говорю. Я только что сказал, что ты не можешь меня исцелить. Что бы ни сделал со мной Рон, он лишил меня способности чувствовать магию. Я даже не могу отыскать свою силу. И мой плащ уничтожен.

Лето кивнул и облизал левый локоть.

– Да, да. У тебя куча проблем. Я собираюсь решить две из них.

– Правда? Я могу выбрать, какие именно?

Лето прекратил облизываться и одарил меня хитрой улыбкой ящерицы.

– Нет, я решу две проблемы, которые являются твоими настоящими проблемами. Твоя сила не пропала, Саймон. Тебе так кажется, но… Это уже совсем другая тема. Тебе не хватает опыта и времени, чтобы его набраться. Я дам тебе две эти вещи.

– Отлично. А пока ты этим занимаешься, можно мне гранатомёт? – Я раздражённо потёр глаза. – Лето, ты сказал, что вызволишь меня отсюда.

– Да. Но только после того, как ты уже не будешь таким безнадёжным… Как ты сам сказал, сейчас ты не функционирующий маг. У нас много работы. – Лето посмотрел на меня и беспокойно повёл плечами. – Я приготовил для тебя короткий учебный семинар. – Он понизил голос, как будто собирался сообщить мне секретную информацию. – Мне потребовалось на это много времени, но теперь всё готово. Тебе надо лишь забраться внутрь.

Я огляделся и раздражённо взмахнул руками.

– Внутрь? Я УЖЕ ВНУТРИ! Я ЗАПЕРТ ВНУТРИ ЭТОЙ ТЕМНИЦЫ.

– Внутрь моего разума.

– Хочешь сказать… – Я сглотнул. – Внутрь твоей мысленной ячейки? Ты впустишь меня в свою мысленную ячейку? Но мы ведь внутри ячейки Рона. Разве это не…

– Положит начало неизбежному столкновению моей силы с силой Рона? Верно. Но у меня есть ещё один сюрприз в рукаве. – Лето с сомнением посмотрел на свои чешуйчатые лапки. – Точнее был бы, если бы у меня были рукава. Знаешь, человеческие метафоры всегда казались мне такими неуклюжими. – Он поднял голову. – Готов? – Лето раскрыл рот, и внезапно его челюсть поднялась вверх, а зияющая глотка превратилась в шестифутовый портал.

– Ну… – Я откашлялся и шагнул на его язык размером с ковёр. – Это и есть вход в мысленную ячейку дракона, да? Ты не просто проголодался?

Лето не ответил, и учитывая обстоятельства, это было неплохо. Я увидел в глубине его глотки мерцающий золотистый цвет. У меня внутри что-то шевельнулось. Конечно, это была не магия, просто что-то потаённое.

– Ладно, – сказал я, смиряясь с нелепицей[27] обстоятельств, уселся на язык Лето и заглянул в его глотку. – Посмотрим, что будет дальше.

Я подпрыгнул и соскользнул прямо в свет. Тут же раздался обеспокоенный вопль Рона.

Глотка Лето была очень похожа на длинные горки в аквапарке, которые кажутся вполне нормальными первые полсекунды, а потом резко обрываются вниз. Их всегда называют «Пуля», «Безумие», «Пушечный выстрел» или что-то в этом роде. В данном случае не было никакой равномерной смены траектории, и я не упал в бассейн с тёплой водой. Вместо этого я пролетел сквозь слепящий золотой свет и приземлился лицом вниз на твёрдой поверхности. Раздался хруст, как будто сдавили консервную банку, и вот я уже ничего не чувствовал и не мог сдвинуться с места.

– Ой! – раздался голос Лето. – Забыл, что у тебя нет крыльев. Надо будет немного изменить вход. Правда, больше он мне не понадобится…

Сильная рука схватила моё вывернутое плечо и сжала. Я почувствовал, как кости встали на место, а потом рука подняла меня на ноги.

– Ай!

– Прости. Уверен, это очень неприятно. – Рука на моём плече принадлежала модно одетому молодому человеку в сером костюме-тройке и в красном шёлковом галстуке-бабочке. Его раскосые глаза, слишком широкий нос и угловатые скулы были не вполне человеческими. Когда он заговорил, я заметил длинные, острые, как иглы, зубы. Короче говоря, он был похож на Лето в облике человека[28].

– Ай! Лето?

Молодой человек хитро ухмыльнулся и погладил костюм.

– Нравится? Здесь я могу принимать любой облик, и я решил, что вид человека тебя успокоит.

– Вообще-то он меня пугает.

– Ясно. – На лице Лето появилось разочарование. – Извини. – Силуэт стоявшего передо мной человека замерцал, как дрожащее отражение на воде, а потом исчез, и передо мной снова возник Лето. Но только теперь он был не крошечным и не огромным, длиной в целую милю. Он был ростом пять футов, так что мы смотрели друг другу в лицо. – Так лучше?

Я слегка успокоился.

– Намного. Но ты больше не поместишься в моём башмаке.

– Ха! – Лето обвёл рукой окружавшее нас пространство. – Добро пожаловать в мой разум.

Мы стояли на пристани. Она была сделана из толстого чёрного дерева, а перед нами простирался безмятежный океан из светящегося золотого вещества. Оно было плотнее воды. Небо наверху было тёмным, и весь свет исходил от океана. У пирса на волнах покачивалась маленькая лодочка. – Полагаю, мы поплывём на лодке.

– Отличная догадка. Только ты поплывёшь один. Не прикасайся к воде. Конечно, я могу коснуться собственной души безо всяких вредных последствий. – Лето спрыгнул в воду и заскользил прочь, как будто его подталкивал безмолвным мотором. – Идём, Саймон.

– Погоди! – Я прыгнул в лодку, и она опасно закачалась. Догнав Лето, я весь обливался потом. – Ты не мог придумать что-нибудь попроще?

– Это очень просто, Саймон. Вообще-то большинство людей не выдерживают путешествия по глотке дракона. У тебя всё отлично получается. Осторожно! Не упади в море моей души. Будет нелегко вытащить тебя обратно…

– Ладно. А разве ты сейчас не должен быть занят эпической ментальной битвой с Роном? Ты ведь вошёл в свою мысленную ячейку внутри его разума.

– А, ну да. Вообще-то мы сейчас как раз сражаемся, но я уверен, что смогу сдерживать его до тех пор, пока ты не закончишь то, ради чего пришёл.

Я покачал головой, вспоминая свою битву с Роном, во время которой я не мог сохранять спокойствие.

– И сколько времени это займёт? Моё обучение или как там его?

Лето вытащил из светящейся воды лапку и небрежно махнул ею. Капли посыпались вниз, как падающие звёзды.

– Не меньше двух тысяч лет. Люди почти ничего не понимают, пока им не исполнится тысяча лет. Полагаю, в твоём случае понадобится вдвое больше времени.

Я фыркнул.

– Значит, вы с Роном будете мысленно сражаться две тысячи лет, пока я буду ходить в школу в твоём разуме и стараться избежать смерти от старости?

– Разве я не гений? – Лето поднял руку и указал на что-то впереди. Я повернулся[29]. В нескольких ярдах от нас висела серая завеса дождя, которая медленно катилась к нам.

– Что это такое?

– Аллель[30].

Я тут же вспомнил курс анатомии из колледжа и учебник физиологии, который Аттикус заставил меня прочесть в одиннадцать лет.

– Пара альтернативных генов, объединённых общим хромосомным локусом?

– Что? Нет, нет. Это умственное искривление времени. Тебе прекрасно известно, что время относительно. Полагаю, об этом знают даже на Земле, верно?[31] По большей части время существует внутри разума. Мы этим воспользуемся. Когда мы пройдём сквозь аллель, умственное время будет продолжаться, а снаружи время остановится. Моя битва с Роном продлится несколько секунд, и за это время мы сможем сделать всё, что нам нужно.

– Что именно?

– Увидишь. А теперь задержи дыхание. Не вдыхай…[32]

Когда завеса прошла мимо нас, я почувствовал лёгкое прикосновение влаги. Как будто меня ударили по лицу облаком или меня обнял мокрый призрак[33].

Туман исчез так же стремительно, как и появился. Я стёр с лица воду и понял, что не промок. Потом я посмотрел на своего чешуйчатого спутника, который успел перевернуться и теперь лежал на спине в золотой воде души.

– Так-то лучше. Теперь меня больше не напрягает схватка с этим мерзким магом.

Я попытался расслабиться, облокотившись о нос маленькой лодки. Мне ужасно захотелось погрузить руки в манящую золотую жидкость, поэтому я выпрямился и снова начал грести.

– Так странно быть здесь и отдыхать, пока все остальные ищут нас, или сражаются, или что там происходит в мире?

Лето вздохнул.

– Это жизнь дракона.

– А другие маги были в…

– Драконьей глотке? Конечно. Естественно, не в моей. Никогда прежде не впускал мага в свой разум. Мы называем это объединением. Или благословением. Маги, с которыми мы объединяемся, называются Благословенными. Народ Тайк, допотопные люди, называют это священным пришествием, что является всего лишь дурным переводом с их родного языка. Это случается нечасто. В таком случае вы либо больше ничего не слышите об этом человеке, потому что он не выдерживает испытания, либо о нём слышат все, потому что ему удаётся выжить и он становится необычайно знаменитым и могущественным. Это великий дар – получить разум дракона. Он даёт неоценимое преимущество над другими людьми, в чём ты скоро сам убедишься.

– Скоро?

– Довольно скоро.

– Ты сказал «получить разум дракона»?

– Да, такова идея. Передать тебе мои знания. Не напрямую, а таким способом, который увеличит твою ценность как индивидуума. Подобный дар получали немногие, и, если я назову тебе их имена, ты их сразу же узнаешь.

– Кто они?

– Это невежливый вопрос.

– Реллик?

– Возможно.

– Ксерит?

Лето вздохнул.

– Почему я решил, что у тебя есть манеры? Да. Все знают, с кем он был соединён. С Агрогинсом Митта. Одним из Высочайших Красных драконов старого поколения. Это была могущественная связь. Возможно, самая могущественная после первой.

– Первой?

– Первой связи дракона и обитателя твоей Вселенной. Крисфрейз Ужасный, старейший из драконов, и Дэнни Отважная, первая из Благословенных.

– Минотавр?

– Да, минотавр! Минотавры были первыми обитателями твоей Вселенной. Зохары поселили их на Зета Прайм, чтобы они не давали сбежать ухалуонам или джиннам, как их называют в твоём мире, во время создания известных нам миров. Это азы истории, Саймон. Хочешь сказать, что никогда об этом не слышал?

Я почувствовал, что краснею.

– Я выбыл из школы в первый же день, забыл?

– Не переживай. Тебе предстоит пережить эту историю. По крайней мере воспоминание о ней. Это священная история, которая передаётся всем драконам при рождении. Это первая связь и предмет первого Острова Испытаний.

– Острова Испытаний?

– Опыт, который я передам тебе, состоит из сотни островов. На каждом тебе предстоит усвоить отдельный урок. Прожить отдельную жизнь. Когда ты ступишь на остров, то попадёшь в мир, который я для тебя приготовил. Там ты усвоишь свой урок. Если провалишься, начнёшь сначала. На некоторые острова уйдёт несколько часов. На другие – несколько лет. А на некоторые – целая жизнь.

– Сотня островов? – переспросил я надтреснутым голосом[34]. – Целая жизнь?

– Я же тебе говорил, тысяча лет. Забыл?

– Тысяча лет!

– Кажется, я упомянул две тысячи.

– ТЫ ГОВОРИЛ СЕРЬЁЗНО?

– Не беспокойся, Саймон. Я могу создать для тебя твои любимые блюда. Рядом со мной на скамье появился пакет сока, а также тарелка горячих макарон с сыром.

Я взял сок и начал пить, дрожа от мысли о предстоящем мне масштабном испытании.

– Эй, а это вкусно! Двадцать пять жизней[35], проведённых за игрой в фантазии внутри разума дракона, не кажутся мне приятным отпуском, но если там будут макароны с сыром, то всё в порядке. Намного лучше червей…

Лето с энтузиазмом ударил ладонью по воде.

– Браво! Пока не оглядывайся. Мы уже добрались до первого острова.

Лодка наткнулась на берег, и я повернулся. Остров был серым и плоским – маленький, пустынный пляж, на котором не было даже места для дома.

– Это он?

– Здесь ты посетишь Галкалкгул, планету минотавров, в далёком прошлом и переживёшь историю первого благословения. Встречу Дэнни и Крисфрейза. Ты будешь играть роль Этчимы, старой больной тётушки Дэнни, которая помогала ей в путешествии. Ты будешь знать, кто ты на самом деле, но все жители острова будут считать тебя Этчимой. Постарайся, чтобы тебя не съели. Если это случится, придётся начинать сначала.

– Уф! – сказал я, оттягивая воротник. – Здесь нет функции «сохранить игру»? Это ведь настоящий кошмар.

– Иди. – Лето подцепил хвостом дно лодки и выбросил меня на берег. Я упал на прохладный грубый песок и открыл глаза в ином мире.

Глава 6

Первая кровь

«Старики развязывают войну, а умирать идут молодые».

Герберт Гувер[36].

– И ты называешь это чистым, Дэнни? Если бы твой дед сражался с чудовищами Алтеркайта так же, как ты чистишь раковину, то я была бы уже мертва и заботиться о тебе пришлось бы кому-то другому.

Эти слова уже раз пятьдесят срывались с моих потрескавшихся старческих губ. На этот раз дракон меня не съест. Я должен поскорее выбраться из этой истории, иначе сойду с ума.

Мне потребовалось всего несколько минут, чтобы привыкнуть к этой странной фантазии. Как и обещал Лето, виртуальный мир воспринимался мною как реальный. Я чувствовал себя собой. Ладно, я чувствовал себя древней, больной женской версией самого себя. Но все остальные считали меня Этчимой, старенькой двоюродной бабушкой Дэнни, многообещающей воительницы и восходящей звезды своего племени. По словам Лето, её отец, то есть мой племянник, был известным воином. И мать тоже. Теперь Дэнни должна была последовать по их стопам.

Рыжая девушка-минотавр остановилась в дверях и большими карими глазами посмотрела на только что вычищенную раковину.

– Сегодня мне предстоит испытание, Этчи. Неужели мне снова придётся её чистить?

Я постарался говорить как можно более сварливо.

– Делай, что я говорю, девочка. Тётушке лучше знать.

Конечно, мне было плевать на раковину. Я просто хотел помешать Дэнни выйти на улицу и быть съеденной драконом. В очередной раз. События разворачивались именно так…

Дэнни недовольно хмыкнула, высоко подняла голову и ушла, хлопнув дверью.

– Проклятие! – пробормотал я. Снаружи раздался низкий рокот, похожий на грохот землетрясения и грома, и крик Дэнни. Потом левая половина дома взорвалась в облаке щепок и драконьей чешуи, и гигантская голова чудовища придавила меня к полу. Я умер.

Я проснулся на окраине острова и услышал, как Лето в смятении прищёлкнул языком.

– Опять? Если ты не можешь живым выбраться из дома, как ты приведёшь Дэнни к её судьбе?

Я встал и стряхнул с груди песок.

– Ничего не говори. На сегодня с меня довольно драконов. – Я зашагал по пляжу и снова погрузился в искусственную реальность.

– И ты называешь это чистым, Дэнни? – снова услышал я свой голос. – Если бы твой дед сражался с чудовищами Алтеркайта так же, как ты чистишь раковину, то я была бы уже мертва и заботиться о тебе пришлось кому-то другому.

– Сегодня мне предстоит испытание, Этчи. Неужели мне снова придётся её чистить?

Я задумался.

– Чистая раковина – счастливая раковина, милая. Если ты не можешь сделать такой простой вещи, то как ты надеешься пройти испытание и вступить в Высшую гвардию?

Дэнни что-то недовольно пробурчала, но вернулась к огромной раковине и принялась снова её тереть. Хорошее начало. Я прошёл в дальний угол дома и снял со стены гигантскую чугунную сковороду. Закрыл глаза и наморщил лоб в ожидании. Раздался сильный шум, как будто началось землетрясение. Под ногами у нас задрожала земля.

Дэнни застыла.

– Что это такое?

А потом левая сторона дома взорвалась в облаке щепок и драконьей чешуи. Дэнни удивлённо вскрикнула, а я пригнулся и приготовился. Гигантская драконья голова протиснулась в дом, и я метнул в неё сковородку. Она отскочила от драконьего глаза, и зверь затряс головой.

Потом он открыл пасть. Внутри она была тёмно-лиловой, как у ядовитой змеи. В глубине глотки, у основания огромного белого раздвоенного языка, светилось что-то красное.

– Беги! – заревел я. Мы с Дэнни выскочили из окна кухни в сад в тот самый момент, когда дом объяло пламя.

– Ггизакнокунар фиматус казаакнатаг! – закричала Дэнни и принялась бить себя в грудь.

– Я согласна. Это определённо дракон. – Я понятия не имел, что она говорит, так как мне впервые удалось выжить после того, как дракон разрушил нашу гостиную. Я лишь понял, что это была Дэнни, первая из Благословенных, которую упомянул Лето, а огнедышащей смертельной ловушкой наверху был именно тот дракон, с которым ей предстояло связать свою жизнь. Пока этот союз казался маловероятным.

– Здесь не было драконов со времён войны богов! – кричала Дэнни на бегу. – Ты понимаешь, что это значит?

– Твоё испытание отложат?

– Сбывается пророчество! Первый дракон, вернувшийся на Галкалкгул, принесёт минотаврам могущество!

Дракон тем временем топал по крышам и стенам домов на извилистой горной дороге. Высотой он был с десятиэтажный дом, угольно-чёрный с белоснежными бороздами, покрывавшими его тело причудливым узором. У него были огромные ребристые крылья, но он предпочитал идти пешком. Наверное, чтобы удобнее было давить дома.

– Я пойду за ним и посмотрю, что будет.

– Иди, милочка, – сказал я. – А я пока заберу сковородку. Хорошие сковородки трудно найти. Я тебя догоню. Постарайся, чтобы он тебя не съел.

Я быстро нашёл сковородку и с радостью обнаружил, что на ней осталась слизь из драконьего глаза и сгусток крови. Мне удалось пустить ему кровь. Если я правильно понял, это может пригодиться в дальнейшем.

Когда я догнал Дэнни, она стояла на вершине Кровавого спуска.

Это была пологая площадка из полированного камня длиной в половину мили, которая начиналась очень высоко и спускалась таким образом, что её глубина в том месте, где находились ворота, составляла несколько сотен футов. Ворота. Мне не забыть их до конца жизни. Они были высотой в несколько этажей, так что под ними с лёгкостью мог пройти дракон, и были такими же широкими, как «Уолмарт». Ворота были сделаны из чёрного камня с золотыми крапинками и сверкали в лучах солнца.

Дракон остановился у дверей и завыл. Сотни минотавров стояли на вершине Кровавого спуска, швыряя вниз копья, камни и стрелы, но оружие не причиняло чудовищу ни малейшего вреда. Дракон выпустил облако пламени, поглотившее двери.

Тридцать секунд спустя он остановился, проверил, как дела, и снова выпустил пламя. Минотавры заревели от ярости. Они выкатили на вершину Кровавого спуска гигантские катапульты, и смазали маслом, и подожгли шипастые снаряды размером с небольшие машины. Первый залп заставил дракона повернуться и нахмуриться, но вскоре он опять занялся дверями.

Минотавры принялись перезаряжать катапульты, а тем временем по спуску с криками сбежал боевой отряд. Не обращая на воинов внимания, дракон поднялся на задние лапы и с силой ударил в наполовину расплавленные каменные двери. Раздался такой звук, как будто земля раскололась пополам.

В глубине души я знал, что из этого не выйдет ничего хорошего.

Дракон прошёл сквозь разбитые двери и исчез из виду. Из ворот потянулись клубы чёрного дыма. Он был густой и сияющий, и, когда он окутал минотавров, они в ужасе завопили и побежали вверх по спуску. Дракон больше не появлялся, и из темноты не доносилось ни звука. Двери оставались неподвижными.

Целый час минотавры ждали, собирая вооружение и расставляя армию у дверей, но ничего не происходило. Дэнни и я следили за происходящим, сидя на гладком камне на вершине спуска. Я понял, что она и думать забыла о своём испытании, но я ничего не забыл. Из рассказа Лето я знал, что ей предстоит пройти испытание более реальное и опасное, чем она предполагала.

Это случилось в сумерках. Король минотавров забрался на башню, откуда ему было удобнее обращаться к собравшейся армии и вызывать добровольцев. Армия осталась ждать снаружи, солдаты разжигали костры и готовились сражаться с тем, что появится во тьме ночи. Однако бросить вызов чудовищу должен был герой. В таких случаях, говорил король, единственный храбрый воин был в состоянии закончить то, чего не могла сделать целая армия.

Воины начали собираться. Вскоре вся вершина Кровавого спуска кишела разгорячёнными, кровожадными и волосатыми минотаврами, готовыми умереть за свой народ или снискать себе легендарную славу. Появился король, и Дэнни подошла поближе, чтобы его послушать. Она повернулась в мою сторону и с удивлением заметила, что меня нет на месте. В этот момент я уже стоял перед группой добровольцев. Я не стал ждать начала речи короля: сейчас был неподходящий момент, чтобы позволить разъярённым минотаврам ссориться по поводу лучшего кандидата. Как только король подошёл ближе, я швырнул в него сковородку. Он поймал её одной рукой и с изумлением уставился на меня.