Райдзин. Резервация «Восток»

Вот здесь я удивился: как-то забыл, откуда мы в ловушку сознания переместились. Может быть, если бы на моем месте был настоящий Рейдзи Александров, он бы принял сказанное как должное. Но мне японская девушка на портрете родственницей ни разу не была, поэтому я как-то упустил тень ее молчаливого участия в беседе. Чтобы скрыть эти мысли, я уже задал вопрос, переводя внимание. Причем спросил быстро самое первое, что в голову пришло:

– Аматерасу – это же богиня Солнца? А я ведь делаю молнии…

«Делаю молнии, Господи, надо же было такое сквозануть!»

– У нас не так много времени для беседы, и ты, наверное, не совсем еще понимаешь ситуацию из моего скомканного объяснения. Объясню: сила богов не позволяет двигать горы, сила богов – лишь воплощение веры простых людей, и именно люди выступают проводниками этой силы. Императора на троне сейчас нет, страной правит регент. И единое и единственное сейчас возможное воплощение веры японского народа – именно Аматерасу, самая популярная богиня мифологического пантеона. Ее волей, полагаю, и созданы обстоятельства, давшие тебе силы повелевать молниями для того, чтобы стать в глазах верующих воплощением бога грома и молнии Райдена, иначе называемого Райдзином. У которого, согласно мифологии, есть спутник – Райдзю, сотканный из молний призрачный волк.

– Но я ведь не японец.

– А где ты видел пророка в своем отечестве? – с нескрываемым удивлением даже развела руки императрица. – Попробуй найти в фамилиях Гольштейн-Готторп, Саксен-Кобург-Готских и Буонапарте хоть каплю русской, английской и французской крови. В тебе же, в отличие от названных, даже есть японские корни, этого более чем достаточно.

Неожиданно. Ну вообще да, с этим не поспоришь – не говоря уже о происхождении домов Романовых и Виндзоров, во времена оных русская и английская правящая аристократия разговаривала на французском лучше, чем на «родном». В отличие от родителей Наполеона, кстати – его мать французский так и не выучила.

Но все равно, сравнивать развивающиеся вширь империи, которые на троих поделили почти весь мир, с добровольно изолирующейся от окружающего мира Японией не факт, что корректно. Императрица явно почувствовала мои сомнения и покивала.

– Аматерасу, уверена, сознательно – пусть это и далекое для нашего понимания сознание высшей сущности, выбрала для Саюми именно российского императора, а не кого-либо из британской королевской семьи или Дома Буонапарте. Только русская имперская модель, которую мы сейчас называем Конфедерация, интегрирует чужие национальные элиты в собственные. В британской и французской модели японцы обречены стать людьми второго сорта – или колонией, или ресурсно обеспечивать благосостояние свободных народов. Так что для меня выбор пути богиней очевиден и не вызывает никаких сомнений. Когда ты проанализируешь ситуацию, сомнений в этом и у тебя не останется.

Теперь уже настала моя очередь кивать в задумчивости. Но из витающих высоко мыслей о судьбах мира меня выдернули слова императрицы, моментально возвращая на землю, к насущному.

– Но прежде, конечно же, тебе сначала предстоит справиться со своей силой и выжить, что уже в общем-то нетривиальная задача, а я попробую тебе в этом помочь. Начнешь ты с малого – действуй по плану, что вы согласовали с Надеждой. Взять под контроль силу – хотя бы предварительно, чтобы не разрушать здания в нестандартных ситуациях, и получить первую известность – вот твои цели на ближайший учебный год.

Снова я покивал, оставляя сказанное без комментариев.

– Вот только достигать ты эти цели будешь уже без Надежды, – вдруг огорошила меня императрица.

– Почему?

– Потому что она самый настоящий идол в регионе. Ее известность, ее сияние гарантированно тебя затмит, и рядом с ней ты всегда будешь оставаться в тени и просто не сможешь добиться нужного результата. Весь мой опыт и знания говорят: находясь с тобой рядом, Надежда в самое ближайшее время исчезнет или погибнет. Погибнет неотвратимой волей богини, в которой не будет ничего личного – лишь нацеленность на результат. Это не только мои домыслы, сама Надя так же прекрасно это чувствует. Она одержимая, с рождения ходит по самому краю рядом со смертью, и предчувствие у нее развито на максимальном уровне. Можешь спросить у нее прямо при встрече, лгать тебе она не осмелится.

Я сейчас безоговорочно поверил в сказанное императрицей: Надежда ведь действительно знала и все понимала, когда говорила, что нам осталась всего неделя.

– Да, думаю, тебе надо знать: Надя прекрасно понимает, что сейчас находится в шаге от смерти, но несмотря на это не готова оставить тебя и намерена находиться рядом с тобой, чем бы это не кончилось. Она – моя подданная, но я не уверена, что она не ослушается моего приказа, если я дам ей указание тебя оставить. В этом я рассчитываю на твою помощь – Надя мне, и надеюсь тебе, слишком дорога для того, чтобы обрекать ее на смерть. По крайней мере, до того момента, как ты не выполнишь свое предназначение, как его видит Аматерасу.

Некоторое время мне потребовалось, чтобы осмыслить сказанное. Дождавшись моего полного понимания, императрица продолжила:

– Когда ты приобретешь силу, если ты выживешь, конечно, тебе предстоит делать выбор. Думать над тем, на чью сторону ты встанешь – на мою, получив весь Восточный край и став одним из тех, кто считается опорой трона. На сторону Анастасии Юсуповой, чтобы попробовать стать властелином Московии, которая станет лишь одним из осколков России. Либо же вовсе тебя может прельстить возможность стать императором страны Восходящего солнца и начать большой завоевательный поход. Кто знает? – открыто улыбнулась императрица.

– Вот так просто у меня будет возможность выбирать? – спросил я, памятуя об упомянутом императрицей выражении «жить или умереть», когда она анонсировала откровенный разговор.

– Избавиться от тебя я сейчас могу в любой момент, если ты на это намекаешь. Но, получив ситуативную и весьма спорную прибыль, я не могу даже представить негативные последствия такого своего решения. Потому что пойти против воли набирающей силу богини… На дистанции стратегического планирования это может аукнуться очень страшными последствиями. А учитывая реальный вариант получить тебя в надежные союзники, с моей стороны это будет величайшей глупостью. Если же ты примешь решение и вернешься в Польшу, чтобы попробовать организовать новый поход на Москву… я приложу все наличные силы для того, чтобы тебя уничтожить, и эти силы у меня будут, поверь.

Некоторое время стояло молчание. Потом императрица поманила меня за собой, и мы вышли из кабинета. Молча прошли по многочисленным лестницам, поднимаясь обратно наверх, на обзорную галерею. Заговорила императрица только тогда, когда мы остановились, любуясь Северным морем:

– Ты, наверное, очень хочешь задать мне вопрос.

– Да.

– Так задавай.

– Почему ты так уверена, что забрав силу и оказавшись у трона, я стану твоим надежным соратником, а не попытаюсь этот трон забрать, пользуясь своим происхождением?

– Откровенный вопрос. На который будет откровенный ответ, – улыбнулась императрица, которая никак не отреагировала, что я перешел на «ты».

Отвернувшись, Ольга помолчала немного, потом – не глядя мне в глаза, заговорила:

– Данная богами сила – это и слабость тоже. Если ты примешь дар богини, будешь ограничен в своих решениях и поступках. Богиня определенно не хочет, чтобы Япония превратилась в выжженную пустыню. Что неизбежно случится, если ты попробуешь занять трон Российской Империи. Просто потому, что в своей борьбе ты будешь опираться в первую очередь на обожествляющий тебя народ, среди которого как нигде сильны идеи расовой нетерпимости, национализма и собственной избранности. С таким набором весь мир не покорить, союзников – тем более таких, чтобы занять среди них главенствующую роль, ты просто не найдешь, а без союзников станешь просто кормом.

В истории был всего один случай, когда страна в одиночку играла против всего мира – это была Россия, во время Крымской войны, и сумела тогда лишь свести матч вничью. Япония против всего мира? Смешно. У тебя, может быть, и будут некоторые успехи, но это обреченная на неудачу затея, в попытке захватить мир, ты захлебнешься уже в Китае, даже на Австралию инерции разгона вряд ли хватит. Поэтому уверена, если ты используешь силу богини для подобной попытки, богиня же тебя и уничтожит. Если же ты откажешься от божественного дара, тебя убью я, скорее всего. Просто потому, что ты – реальная угроза моему существованию. Если ты мне не надежный союзник, то ты автоматически становишься моим врагом, даже не противником.

Полагаю, нам с тобой обоим не нужен мир, в котором не будет России. А я – ты это и так понимаешь, но, наверное, нужно сказать вслух: я не могу представить Россию, в которой не будет меня. И не сомневайся, я готова залить все кровью так же щедро, как это сделал наш государь почти сто лет назад. Так предельно откровенно?

– Да.

– Вот и хорошо. Пойдем обратно, угощу тебя обедом, – подала мне руку императрица, и через пару мгновений мы вновь оказались в картинной галерее выпускниц рядом с портретом Саюми Кодзимы.

– Нам туда, стол уже накрыт, – показала мне направление Ольга. Она встала так, что мне не оставалось ничего другого, как выставить локоть. Императрица взяла меня под руку, и мы вместе направились в сторону обеда.

«Шеф, шеф, прием, вы здесь?»

«Да».

«Шеф, что это было? Меня как будто заархивировали, замуровали, заморозили! Я чуть с ума не сошла – билась как муха о стекло, пока вы тут три часа без движения стояли!»

«Альбин, не кричи».

«Я не кричу!»

«Три часа? Ты уверена?» – зацепился я за ее слова. По ощущениям, мы не больше получаса с императрицей разговаривали.

«Двадцать семь минут», – сбавив тон, нехотя признала Альбина.

«Расслабься и не паникуй, все под контролем».

«Точно?»

«Точно».

«Уверены, шеф? Точно все хорошо?»

Я только вздохнул.

Все просто тип-топ, Томми – как однажды сказал один широко известный в России моего старого мира киногерой.

Глава 4

Солнце клонилось к закату, просторный рабочий кабинет освещали яркие лучи багрянца. Императрица Ольга сидела за столом, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза.

– Боже, как же я устала, – пробормотала она едва слышно.

За спиной императрицы стояла удивительно красивая высокая девушка с волосами цвета воронова крыла и подсвеченными ультрамариновым отблеском глазами. Анастасия Юсупова, известная как Королева Юга и главная соперница Ольги в борьбе за трон Российской Империи. Анастасия сейчас массировала плечи расслабившейся императрице.

– Настя, если бы ты знала, как меня это все заколебало, – честно призналась Ольга, пользуясь редкой минутой доступной слабости. – Это просто какой-то пи…

– Ваше императорское величество, вам не следует выражаться таким образом на людях, это может сказаться на репутации, – прервала Ольгу на полуслове Анастасия.

– Что мне, интересно, надо сделать, чтобы это сказалось перед тобой на моей репутации? – со смешком произнесла императрица, не открывая глаз.

Анастасия, хотя Ольга и не видела ее лица, тоже улыбнулась. С самого рождения они обе волей родителей шли к тому, чтобы занять трон Российской Империи, обе в качестве инструмента кукловодов. Но сложилось так, что волею высшей сущности они из соперниц превратились в соратниц. Став при этом гораздо ближе, чем сестры – обменявшись памятью и получив нерушимую и постоянную эмоциональную привязку.

– Здесь не только я, – произнесла Анастасия.

Ольга открыла глаза, понимая, что во время массажа впала в полудрему и не заметила появление третьего в комнате.

– Я ничего не слышал, – произнес Сергей Александрович Николаев, президент Российской Конфедерации, усаживаясь напротив государыни императрицы, подданным которой являлся.

Ольга зажмурилась, стряхивая накатившую усталость и выпрямилась в кресле. Когда Анастасия также присела за стол, Ольга подробно рассказала обоим обо всех недавних событиях.

Анастасия и Сергей Александрович слушали молча, без уточняющих вопросов – Ольга, являясь лучшим в мире магом-менталистом, и без этого предугадывала моменты, вызывающие у слушателей неясность. После того, как она закончила, некоторое время за столом висело молчание.

Обе королевы – и Юга, и Севера с ожиданием смотрели на президента, ожидая от него мнения – для них он обладал непререкаемым авторитетом. Обе не только в разное время были его ученицами, но и были обязаны ему жизнью и своим нынешним самостоятельным положением.

Сергей Александрович думал недолго, и вскоре, не скрывая эмоций, дернул губой с глубоким вздохом.

– Корона подчинения, – уверенно произнес он, после чего пояснил: – Во время одной из операций в Инферно, шесть лет назад, был уничтожен готовящий вторжение на Землю король-демон. Один из них. Модест тогда был в составе экспедиционного отряда, именно он подобрал с тела уничтоженного инфернала его черную корону, и он же после участвовал, а потом и возглавлял рабочую группу для ее изучения. Сделанные им через несколько лет выводы официально подтвердили первичное предположение в том, что корона – средство подчинения демонов. Но если взять, как гипотезу, предположение, что корона подчинения была предназначена не только для подчинения демонов, но в первую очередь для подчинения короля демонов?

– Тогда все становится на свои места и выглядит очевидным, – кивнула Ольга.

– Теперь уже да, – кивнул президент, не скрывая досады разочарования.

– Хорошо быть умным раньше, как моя жена потом, – в сердцах высказалась Анастасия.

– Все становится на свои места, за исключением одного нюанса, – произнесла Ольга.

– Почему он так глупо показал Александрову демоническое пламя? – догадалась Анастасия.

– Именно.

Когда Ольга подтверждающе кивнула, обе девушки снова посмотрели на президента. И тот, после недолгой паузы, взятой на обдумывание, сделал предположение:

– Полное подчинение разума без превращения в безвольную куклу невозможно. А подобное не проходит незамеченным. Поэтому… заражение чужой волей, давайте назовем это так, происходило наверняка исподволь и незаметно для Модеста. И мне кажется, что он слишком поздно это понял, потеряв возможность сопротивляться чужой воле. И сейчас он не в подконтрольном – иначе кто-нибудь из нас это обязательно заметил или почувствовал, а в подчиненном положении. И, показав Александрову огонь, он сделал это сознательно, обходя таким образом запреты подавляющей его чужой воли и пытаясь единственно возможным для него способом предупредить нас об опасности, которую несет. Иного объяснения произошедшему у меня нет.

– Звучит правдоподобно, – кивнула Анастасия.

– Сергей Александрович, у меня к вам просьба, – посмотрела Ольга на президента.

– Говори.

– Надежда. Я бы отдала ей приказ, но она меня не послушается. А рядом с Александровым она обречена, ее ждет смерть рано или поздно. Скорее всего, рано.

– Надя рядом с ним обречена ровно до того момента, как он не выполнит свое предназначение, как его видит помогающая ему богиня, – поправил императрицу президент.

– Это дело не сильно меняет и явно ее не убедит. А я не хочу ее потерять.

– Я разберусь.

– Как?

– Пока не знаю. Непростые проблемы требует непростых… или нетривиальных решений. Не волнуйтесь, я решу вопрос. Анастасия, пора откланиваться, слишком опасно нам всем находится вместе. Тем более в такое время.

– Подождите, – подняла руку Анастасия. – На меня уже вышла Ядвига, просит организовать встречу с Александровым.

– Так организовывай, – без раздумий и в один голос произнесли императрица и президент.

Сергей Александрович сразу после этого поднялся и, кивнув обоим девушкам, вышел из кабинета. Ольга и Анастасия проводили его взглядом, после чего крепко обнялись, постояв так немного. Подмигнув и ободряюще улыбнувшись императрице, Анастасия, не прощаясь вслух, активировала амулет и ушла через портал.

Ольга же еще долго сидела за столом, невидящим взглядом глядя вглубь своих мыслей. И не только своих – по крупицам восстанавливая все те чувства, мысли и эмоции, которые смогла прочитать во время общения с Рейдзи Александровым.

Глава 5

После обеда, на фоне недавней беседы, прошедшей вполне обыденно, без потрясений и новых удивительных откровений, мы с императрицей Ольгой вполне дружелюбно распрощались.

На выходе из главного здания школы «Аврора» меня уже ждал представительский автомобиль с эскортом из двух массивных внедорожников в черном окрасе. Все три машины – Руссо-Балт, надо же, с одинаковыми эмблемами на выполненных в одном стиле массивных радиаторных решетках; у тяжелых внедорожников они были черными матовыми, у представительского седана решетка блестела хромом.

Когда кортеж выехал с территории школы, повернули на круговой площади мы не в сторону Архангельска, а к Николо-Корельскому монастырю. Туда заезжать не стали, проехали мимо и поехали дальше. Пока низко летели по пустынной трассе, удаляясь от Архангельска, я даже несколько заволновался: договоренности договоренностями, но не везут ли меня в скит куда-нибудь для заточения?

Очень вовремя еще вспомнил, что где-то здесь кто-то из претендентов на российский трон сидел в неволе, именно в этих местах. В Холмогорах этот кто-то сидел, вспомнил – как раз и трасса так называется, а вот кто это был – вспомнить не могу.

«В Холмогорах были заточены император всероссийский Иван, называемый третьим или шестым в разных интерпретациях, а также остальные члены Брауншвейгского семейства, удаленной от правления ветви династии Романовых. Только сидели они не в той стороне, куда мы сейчас едем, шеф».

«А куда мы едем?»

«А вот этого я не знаю, сама в недоумении, этой дороге нет на карте».

«Как это?»

«Вот так, шеф. Карта есть, дороги нет».

«Так вот же она».

«А судя по общедоступной для граждан Конфедерации карте, этой дороги не существует».

«Чудеса».

«Не чудеса, а яркие признаки сословного общества, шеф, с доступной не для всех информацией. Могу попробовать вскрыть маршрутное задание».

«Уверена, что тебя не пропасут с этим вскрытием?»

«Гарантии не дам».

«Тогда пока не нужно», – принял я решение, давшееся мне непросто.

Слова Альбины спокойствия не добавили. С другой стороны, если бы меня хотели выключить или заточить, сделали бы это уже давно. Или все должно пройти по графе «эксцесс исполнителя», мол, везли-везли и не довезли, а императрица ни при чем? В таких делах мелочей не бывает, особенно учитывая карму владеющих – сила нерушимого слова, и прочее с этим связанное, могущее вернуться ответкой от мироздания. И, если подумать, кто мешает сейчас императрице пожаловаться невзначай вслух, что мое появление мешает ей жить и править. А то, что рядом с ней в этот момент совершенно случайно будет находиться доверенный человек с отрядом обученных охотников на магов, например? И примет самостоятельное решение во благо своей государыни, а она об этом знать даже не будет? И карма чистая…

Рабочий вариант? Рабочий, вполне.

Пока я таким образом накручивал себя, мы уже приехали. Волновался напрасно – кортеж довез меня в аэропорт, который, судя по внешнему виду, определенно не был аэропортом общего пользования. На подъезде мы миновали довольно много самых разных запрещающих и предупреждающих знаков о видеосъемке и работающих охранных системах. При этом я практически не видел людей – на подъезде и стоянке у терминалов едва пару десятков машин, причем половина явно служебной принадлежности.

Когда наш кортеж остановился, сразу же по громкой связи, опережая мой порыв выйти, невидимый за перегородкой водитель попросил меня надеть маску. И только когда я нацепил намордник Ви-блокатора, послышался щелчок разблокировки дверей. Из машины на свежий воздух выходил с облегчением – все же накрутил себя, пока ехали, неслабо. С удовольствием подставил лицо мелкому моросящему дождю, вдохнул полной грудью, осмотрелся.

Здание терминала, к которому мы подъехали, напомнило стилем корпус гимназии, который я частично разрушил – такой же холодный неоновый хайтек, еще одна приземлившаяся летающая тарелка. Площадка для высадки пассажиров пустовала, внутри – в просторном атриуме, разделенным зелеными перегородками на разные зоны, даже двух десятков человек не увидел. Судя по виду, все люди деловые, совсем не обычные туристы. Осматривался я недолго – едва зашел внутрь, как моим вниманием тут же завладела девушка-администратор в синей форме Аэрофлота, которая, приняв меня у сопровождающей охраны, повела за собой.

Следуя за провожатой, я спустился по траволатору вниз в зону регистрации – где меня регистрировать никто не стал, а сразу провели к лифту. Еще один спуск вниз, и после открытия дверей я увидел перед собой площадку, с другой стороны которой находился зев прохода, определенно напоминающий посадочный рукав.

Под землей. Вот это было неожиданно.

«Альбин?»

«Мы в шахте вертикального взлета суборбитального челнока, шеф».

Ах вот оно что. Если бы я недавно не перемещался с тропического острова в Южном океане в Архангельск через портал, я бы сейчас, наверное, удивился. А так – привыкаю все же, похоже, скоро вообще перестану обращать внимание на такие удивительные вещи.

Салон суборбитального челнока мало чем отличался от большого самолета – размерами, я имею в виду. Так-то обстановка как на президентском борту, большие группы людей этот челнок явно на орбиту не выводит. Не было лишь привычных иллюминаторов, а так – ничего необычного. Я, конечно, на президентских бортах не летал, но на картинках видел нечто похожее, обстановке не удивился.

На самом входе меня встретила стюардесса, проводила и усадила в кресло, проверила ремень и, мило улыбнувшись, исчезла. Уже в процессе этого по салону пошла мелкая вибрация, а пол начал наклоняться – суборбитальный челнок готовился ко взлету.

Я приготовился почувствовать себя космонавтом, но ощущения при взлете были вполне комфортными, как в скоростном лифте. Даже заволноваться толком не успел. Около часа полета – с развлечениями в виде просмотра новостей в Сети, хоть окружающего мира впервые неделю коснулся в новостях, и мы приземлились в аэропорту Южно-Сахалинска. Отсюда, военным бортом, меня уже перевезли в Нагасаки – этот перелет по времени длился вдвое дольше, чем суборбитальный вояж из Архангельска до Сахалина.

В особняке я оказался один. Совсем один. Правда, как только пересек порог, Альбина сразу проинформировала, что для меня есть сообщение от Надежды. Довольно лаконичное – ее кавайная светлость сообщила, что планы поменялись, и она отбывает в Москву за дальнейшими инструкциями по вопросам нашей работы. Мне полагалось ждать возвращения ее и команды, а в процессе ожидания работать по ранее утвержденной программе тренировок.

По этой самой программе – вирткапсула плюс тренажерный комплекс днем с перерывом на прием пищи, а вечером ментальные упражнения, я и начал работать, сразу после ужина. В особняке так и находился совершенно один, лишь ротмистр Соколов к вечеру зашел в гости поинтересоваться здоровьем и настроением. Еду я себе заказывал доставкой, на улицу – кроме привычной плановой утренней пробежки, не выходил.

Пользуясь свободным временем, занялся изучением страны, главная богиня которой обратила на меня свое внимание. Для начала, оказалось это непростой задачей – в местной Сети была жесткая цензура. Если бы не Альбина, научившая меня пользоваться серыми зонами, я не получил бы и десятой доли той информационной картины, которая мне открылась. Весьма удивительной, надо сказать, картины.

Едва углубился в вопрос, понял, что все очень и очень непросто: Япония в этом мире только на карте выглядела единой страной-членом Конфедерации. На деле же – самое настоящее лоскутное одеяло, сотканное из русских территорий, префектур – управляемых назначаемыми Регентом людей и земель национальных кланов, где эти самые национальные кланы безраздельно правили. Потому что кланы – как владеющая аристократия, признавали власть над собой только по арагонской формуле «первого среди равных». И именно в этом крылась причина такой лоскутности, даже раздробленности страны: императорская династия в Японии была, вот только у императорской династии не было дара владения.

Из-за отсутствия дара национальные кланы не были согласны подчиняться императору, не принадлежащего к виду homo deus. При этом право на трон у императорской семьи никто не отбирал, гарантом этого выступал президент Конфедерации, к которой принадлежала Япония. Патовая ситуация – особенно учитывая, что поделившие страну кланы вряд ли пойдут на компромисс, а русские элиты не согласятся на низложение царственной династии, создавая прецедент.

На самом деле, ситуация патовая только для Японии, а вот для России определенно выгодна. Это политика, здесь никто в здравом уме конкурентов себе не создает, так что я даже не удивился, совсем вникая в суть происходящего. Ничего нового – в моем мире американцы японцев примерно с таким же здоровым цинизмом пользовали, только без магии.