Крыса, загнанная в угол

Какая-то неуловимая странность в помещении показалось ему особенно непонятной. Сама по себе палата не могла вызвать подобных ощущений. Ну, на вид отличное оборудование – явно не простой «больнички», и не обыкновенного военного госпиталя, но дело было не в оборудовании. « – Судя по тому, что на руках нет наручников – я не арестованный… Может клиника какая-то? Но, как я сюда попал?» – обескуражено, задал себе вопрос Родион.

Он еще раз посмотрел по сторонам – уже более детально. С правой стороны кровати обнаружился подлокотник с выпуклой кнопкой и, слегка, светящаяся не ней надпись – «Call staff». Род не стал мучить себя сомнениями. Без колебаний поднял ладонь и опустил указательный палец на подсвеченный круг.

Кнопка оказалась сенсорной. Реагируя на касания пальца, она начала переливаться всеми оттенками красного цвета, давая понять, что нужный сигнал отправлен. Правда никакого звонка Родион не услышал, но, спустя несколько секунд, входная дверь в палату бесшумно отворилась, и в ее проеме показался женский силуэт.

– Вы уже не спите, Родион Константинович? – едва ли не шепотом спросила вошедшая женщина.

– Уже нет! – так же негромко ответил Попелюх.

– Тогда доброе утро! Меня зовут Мария! Я ваш доктор! – очень мило представилась женщина. И сразу объяснила с улыбкой: – Этой ночью я приводила вас в чувство! Вы мне доставили хлопот!

– Где я нахожусь, Мария? – осторожно поинтересовался Родион.

– Я открою вам шторы? – не заметив вопрос Рода, спросила женщина. – На улице чудесное утро и замечательный свежий воздух!

Не дожидаясь разрешения, она подошла к окну, раздвинула шторы, и, потянув за шнурок, развела по сторонам жалюзи. После, приоткрыла оконные фрамуги на проветривание. Комнату залило ярким солнечным светом. Родион даже прикрыл глаза от неожиданности. – Вам плохо? – участливо спросила Мария, подойдя к кровати. – Хотите, я задвину шторы обратно?

– Нет-нет! Пусть будет так! – ответил просьбой Родион.

– Хорошо! Пусть будет так! – согласилась доктор.

Хотя она и была одета «по-офисному», но, умелые манипуляции с медицинской аппаратурой выдавали в ней опытного медработника. На женщине практически отсутствовал макияж, но выглядела она ухоженно и привлекательно. Попелюх, как холостяк, даже попытался определить ее возраст. Но, запутался в «районе тридцати лет», и остановился на этом.

В это время Мария закончила проверять показание аппаратуры, подсоединенной датчиками к Родиону и, с улыбкой посмотрев на него, вынесла вердикт:

– Могу вас обрадовать, Родион Константинович! Все ваши системы функционируют в пределах нормы. После того, как вы к нам поступили – мы приложили максимум усилий, что бы вы, как можно, меньше пострадали от навалившихся на вас вчера неприятностей. Кровь очистили, добавили в нее витаминных коктейлей. Переломов у вас нет. Есть ушибы средней тяжести. Рану на голове трогать не стали – она уже затягивается…

– Скажите, где я нахожусь?! – прервал ее Родион.

– Вы нетерпеливы, как все мужчины! – пошутила Мария. – Вы действительно чувствуете себя хорошо?

– Я прекрасно себя чувствую! – нервно ответил Попелюх.

– Родион Константинович, не надо нервничать! – спокойно произнесла женщина. – Я доктор! И мое дело – лечить! На другие вопросы отвечать я не уполномочена. Для этого есть другие люди!

– И Мария права! – услышал Попелюх от дверей мужской голос. – Не важно, где вы находитесь – главное, что вы находитесь в полной безопасности!

Он повернул голову в противоположную сторону и обнаружил, что в комнате появились новый посетитель. Это был мужчина примерно сорока лет, в хорошем костюме, неприметным лицом и седыми волосами, постриженными по-военному – «полубоксом».

– Меня зовут Петр Ковальчук! – назвал он свое имя. – Я сотрудник организации, которая очень заинтересована в вашей целостности и сохранности.

Попелюх несколько секунд привыкал к появившемуся человеку и «переваривал» поступившую информацию, а затем, настороженно, спросил:

– Могу я узнать какой?

– Всему свое время, Родион! – улыбнулся Ковальчук. Но вдруг, чуть смутившись, спросил: – Прошу прощения, я могу обращаться к вам запросто – по имени?

– Без проблем! – разрешил Род. – Думаю, от меня не убудет и мне это уже не повредит!

– Я, думаю, что вам уже ничего, и никто не повредит! – согласился Петр. – Но, что бы в дальнейшем ваша жизнь была вне всякой опасности – мы должны в ближайшее время закрыть с вами некоторые вопросы. Но, прежде всего, я хочу узнать, как вы себя чувствуете и готовы ли вы к длительной беседе?

– Я чувствую себя хорошо! – ответил Попелюх и, как бы требуя подтверждения своих слов, посмотрел на находящуюся рядом женщину-доктора.

– Родион Константинович может встать, одеться и вести длительную беседу! – подтвердила Мария. И, обращаясь к Роду, добавила: – Ваша одежда, господин Попелюх, выстирана, отутюжена и находится в этом шкафу.

– Я могу встать и одеться? – переспросил с некоторым сомнением Родион.

– Не вижу этому никаких препятствий! – подтвердил Ковальчук. – Мы подождем вас в холле. Можете принять душ – здесь душевая комната. Затем, одевайтесь, и я угощу вас завтраком.

Сразу после этих слов Мария и Ковальчук вежливо покинули палату. Попелюх поднялся, сел на край кровати и опустил на пол ноги. Голова слегка закружилась – состояние было, как после хорошей пьянки. Радовало, что не подташнивало, но в организме ощущался легкий тремор.

« – Меня не стерегут – и это уже хорошо! – констатировал Попелюх. – С другой стороны – может с этой комнаты, кроме этих дверей, и нет другого выхода! Ладно… Разберемся!»

Он проверил шкаф. Рядом с развешенной по вешалкам одеждой, на полке нашелся комплект белья – трусы и футболка в фабричной упаковке.

« – Предусмотрительно…» – удивленно одобрил Родион. Сам он был одет в больничную рубаху, подобие которой видел в фильмах об американских медицинских учреждениях. Куда делось его личное белье – Род задумываться не стал.

В туалетной комнате, на полочке под зеркалом, лежали зубная паста и новая зубная щетка. Использовав их по назначению, Попелюх вошел в душевую кабину и применил свой излюбленный метод приведения себя в чувство – контрастный душ. Времени это заняло не много – но эффект получился ожидаемым – он почувствовал себя совершенно свежим человеком.

Одевшись, и выйдя с палаты, Родион оказался в небольшом холле с финиковой пальмой, растущей с огромного керамического горшка, несколькими фикусами в «посуде» поменьше, и стеклянным журнальным столиком. Вокруг него, в удобных креслах, расположились Ковальчук и еще двое незнакомых мужчин. Увидев Рода, они поднялись ему на встречу.

– Замечательно выглядите, Родион! – отметился комплиментом Ковальчук. – Сейчас мы все пройдем ко мне в кабинет. Там я представлю вам своих спутников, и у нас будет возможность обговорить возникшие проблемы! Я, очень надеюсь, что мы решим накопившиеся вопросы. Времени для этого у нас осталось мало. Поэтому, я попросил сервировать у себя небольшой завтрак. Надеюсь, никто не откажется?

Не дожидаясь ответа, Ковальчук направился с холла по коридору. Мужчины, пропустив вперед Родиона, последовали за ним. Окна в стенах отсутствовали – наверное, небыли предусмотрены архитектурой. По обе стороны прохода Попелюх заметил всего три двери. Да и те были без надписей. Остановившись возле последней из них, Петр вынул электронный ключ в виде банковской карточки и, приложив его к считывающему устройству, набрал код.

– Господа! Прошу без стеснения! – пригласил Ковальчук, открывая дверь.

В кабинете горели лампы дневного света, потому как все окна были закрыты «жалюзями» и зашторены. По их расположению – на двух смежных стенах – Род предположил, что кабинет угловой. Возле одного из окон был сервирован передвижной столик на четыре персоны. Рядом, на тележке поменьше, расположились стойки и горки с блюдами и закусками. А еще кабинет благоухал запахом свежесваренного кофе.

Родион почувствовал голод. Он попытался вспомнить, когда последний раз что-то ел – и не смог. Желудок свел спазм! Захотелось наброситься на все и сразу! Усилием воли Попелюх сдержал себя, ожидая, пока остальные наполнят свои тарелки. Заметив его мучения, Ковальчук предложил:

– Родион, присоединяйтесь! Мы все проголодались! Ночь выдалась беспокойной для всех!

Но, Род решил не объедаться. Он и в обычной обстановке не любил с утра набивать желудок. Когда это случалось – полдня чувствовал себя разбитым. А сегодня надо было быть аккуратным вдвойне. Что ждало впереди – было совершенно не ясно! Поэтому, он выбрал самый, что не наесть, обыкновенный завтрак – яичницу с беконом, большую чашку капучино, и тосты – с джемом и маслом.

Компания разместились за столиком. Действительно, с аппетитом у всех было в порядке, поэтому свой завтрак съели, молча и, немного, торопливо. И, только, когда принялись за кофе – перешли непосредственно к разговору.

Ковальчук начал с представления своих спутников. Попелюх отметил, что они были примерно одного возраста и, чем-то, неуловимо похожи. Но, сначала, хозяин кабинета сделал, небольшое, уточнение относительно себя:

– Родион, я сотрудник отдела военного атташе американского посольства. И мое настоящее имя – Питер! – «оскалился» белозубой улыбкой Ковальчук. – Представлю вам моих спутников и попрошу вас, Род, ничему не удивляться. Этот товарищ – Василий Петров. Он сотрудник диппредставительства Российской Федерации в Крайине. Этот господин – Иван Гончар – ваш земляк и полковник СБУ!

Едва не подавился откушенным тостом, Попелюх поставил на стол чашку с капучино, и, переводя взгляд с одного представленного на другого, после снова посмотрел на Ковальчука, и подытожил:

– Да… Интересный винегрет получается…

Род, по новой осмотрел кабинет, закрытые окна, каждого сидящего за столом мужчину. Казалось, после вчерашнего дня он был готов ко всему. Но, оказалось, что его еще можно удивить!

« – Это что – снова «эсбэушные» игры? – подумал он. – Тогда выходит, что вчера они от меня ничего не добились и сегодня все начинается сначала, но только теперь с какого-то иного подхода? И зачем такой «хоровод»? Я у них в руках. У них в руках мои родители! И где мой рюкзак?»

– Родион! – нарушил тишину Ковальчук. – Вижу ваше смятение, поэтому, сразу хочу внести ясность! Первое – мы вам не враги! Мы – ваши друзьями, и ваши «союзники»! И второе – вы только что назвали нашу компанию – «винегрет». Я знаком с русской кухней! И мне знаком принцип приготовления этого блюда. Я, понимаю, почему вы дали нашему сообществу такое определение. Но, сложилась наша «троица» «не с бухты-барахты», а, выражаясь «казенным» языком, «в результате необходимости по преодолению кризиса в международных отношениях, возникшего в результате покушения на вашего президента».

Наша совместная работа не афишируется. И на официальном уровне до сих пор нагнетается обстановка. Как говорят в Америке, «хвост виляет собакой». Поэтому, на самом высоком уровне приняли решение создать совместную группу, для решения этой проблемы.

В силу определенных обстоятельств вы тоже оказались участником этих событий. И сейчас от вас также зависит, прошу простить за фигуру речи и патетику, в какую сторону качнуться весы истории. Наша беседа требует полного доверия с обеих сторон. Перед тем, как задать вам интересующие нас вопросы – мы ответим на ваши. Назовите, что вас интересует в первую очередь?

Вопрос у него вызрел сразу. Вернее не вопрос – а навязчивое сомнение, которое ни как не выходило унять. И никто из присутствующих не попытался эти сомнения не развеять. Поэтому, пришлось начать самому.

– Прошу вас, Питер, вас Василий, и вас Иван не считать меня ненормальным! – Родион натянуто улыбнулся. – Но, как вы, Питер, только что точно подметили – «в силу определенных обстоятельств» – я стал очень недоверчив и подозрителен. Плюс, ко всему, я, совсем, не помню, что со мной происходило этой ночью. Полной тайной является и то, как я, вообще, оказался в этом здании! Вы говорите, что меня нашли! Я не знаю где! Я, не знаю, кто и с какой целью! Исходя из этого – вытекают мои вопросы! Еще раз прошу вас не удивляться! – Попелюх делано улыбнулся. – Так вот – действительно ли вы те, за кого себя выдаете, и где мы сейчас находимся?

Россиянин с американцем переглянулись. Полковник СБУ понимающе покачал головой. Правда Род так и не понял, с кем он согласился – со своими коллегами, или с Родионом.

– Да! Что-то мы об этом не подумали! Очень закономерные вопросы! – заметил Ковальчук. – Ну, Род, наши имена и фамилии вам, придется принять на веру. А вот место, где мы сейчас находимся – вы определите сами! Вы хорошо знаете свою Столицу? – поинтересовался он.

– Думаю, что неплохо! – немного растеряно, произнес Попелюх. Питер поднялся со стула. Перейдя к занавешенным окнам, он раздвинул шторы и поднял жалюзи.

– Родион, думаю, что фасад этого здания вам не в диковинку. В прошлом году вы бывали здесь не один раз! – показал свою осведомленность хозяин кабинета. – Только видели вы это строение через забор, а попадали в него через вход для посетителей… Но, мне кажется, для вас не составит особого труда узнать перекресток улиц Жабаева и Сикорского?!

Развернувшись в другую сторону, Питер подошел ко второму окну, и сообщил, указывая ладонью на улицу:

– А с этого окна вы можете полюбоваться замечательным видом на парк «Нивки», подсвеченный солнцем и покрытый свежей зеленью!

… Для Рода утренние загадочные вещи обрели ясность и стали понятны. И, немного, искусственная, русская речь доктора Марии. И, акцент Ковальчука, с каким говорят американцы, прадеды которых выехали с Западной Крайины еще до первой мировой войны! И то, что показалось непривычным в палате, где он пришел в себя, и здесь – в этом кабинете, – все стало легко объяснимым! Дело было в надписях! Род, в совершенстве зная английский язык, даже не заметил, что все переводил на «автомате»!

И, в довершение ко всему, с окна была видна верхушка флагштока, на котором гордо развевалось «звезднополосатое» полотнище!

Да, это было посольство Соединенных штатов в Крайине. И Питер был прав, напоминая Родиону о посещении этого учреждения. В прошлом году Попелюх побывал здесь трижды. Первый раз – когда подавал документы на визу в США. Второй раз – на собеседовании с довольно милым, но очень въедливым сотрудником посольства. И третий раз – когда забирал паспорт с визой.

« – Что же такого уже произошло, – задал себе риторический вопрос Родион, – что во все это, почти в открытую, вмешались американцы и русские?!»

– Ну что ж, господа! – обратился Попелюх к собеседникам. – Единственно, что для меня стало понятным – так это то, что я нахожусь на территории посольства США. Но, это мало что мне объясняет. Во-первых – я не знаю, что вам от меня надо? Во-вторых – я не знаю, на чьей вы стороне! Может вы поддерживаете заговорщиков – Тушинского, Темчинко, Савенюка.

– Савенюк ранен! – сообщил Гончар.

– Как ранен? Почему? – тихо спросил Попелюх.

– Он пытался задержать одного товарища! – улыбаясь, сообщил полковник СБУ. – Его чуть привели в порядок. И он с новой силой, или скажем так, остервенением ищет своего беглеца!

– У него остались мои бумаги по расследованию! – нервно сообщил Родион. – Когда я сел в машину Полуяна – рюкзак с документами был при мне и он его забрал!

– Да нет! – возразил Гончар. – Вы от них убежали с бумагами!

– Я?! Убежал?! – спросил громким шепотом Попелюх. И потерев виски, признался: – Ничего не помню!

Род замолчал, и было видно, как он напрягается, что бы вспомнить хоть капельку, из всего того, что произошло прошлой ночью. В конце-концов, бросив бесполезные усилия, удовлетворенно заметил:

– Ну, хоть документы у него не остались.

– Рюкзак вы точно унесли с собой! – вмешался в разговор Ковальчук. Открыв стоящий у стены сейф, больше похожий на металлический шкаф, Питер вынул с него, запечатанный в прозрачный полиэтиленовый пакет, рюкзак Родиона – весь в строительной пыли, измазанный в субстанции непонятного происхождения, кое-где, с прорванными дырками. – Вот! Он был с вами, когда вас нашли. Но, документов в нем не было.

Род с интересом посмотрел на рюкзак, пытаясь вспомнить, где он мог привести его в такой вид, и где же, все-таки, могут быть документы. Но, в один момент ему это стало не интересно! Он с испугом посмотрел на Гончара и Ковальчука и спросил:

– Где мои родители?! И где меня нашли?

– Родион, не переживайте! – успокоил Ковальчук. – Родители тоже у нас в посольстве. Но, у них нервный срыв. С ними, поработали, врачи. Дали им успокоительное, и теперь они отдыхают. Хотите проверить?!

Попелюх отрицательно покачал головой.

– Нет! – отказался он. – Я, почему-то, вам верю! Пусть отдыхают.

Родион сидел и ничего не мог понять.

« – Если все же это спектакль, – подумал Род, – то очень хорошо с режиссирован! Но, «на хрена» так сложно! Родители у них! В конце-концов, я сам был у них целую ночь!… Это не Савенюк! У американцев и русских есть возможности! Могли бы в бессознательном, или, полусознательном состоянии, под наркотиками, или гипнозом – вытащить любую информацию! Но, они, пытаются, говорить! Значит, есть о чем. Ну, что ж… Попытаемся…»

Наконец он спросил:

– Что вы от меня хотите?

Ковальчук, смотря пристально в глаза Родиону, произнес:

– Мы знаем, что у вас «в облаке» хранятся «сканы» этих документов. И вы установили «скрипт», который сегодня в 15 часов дня запустит рассылку файлов по информагентствам. Также, мы знаем, что копии документов есть у вашего друга Влада. И если вы с ним не выйдете на связь – он тоже начнет публикацию этих бумаг.

– Да, все это так и должно быть! – подтвердил Род, и с вызовом спросил: – И что вы от меня хотите?

В разговор вмешался Петров:

– Надо остановить публикацию документов в печати!

Попелюх саркастически улыбнулся и, покачивая головой, язвительно заметил:

– Да… Того же самого от меня добивались и Савенюк с компанией… Ничего нового… А я то подумал…

– Родион Константинович! – совершенно спокойно, без давления произнес Петров. – Мы не просим вас уничтожить документы… Но, их публикацию – надо остановить! Если они появятся в «сети», или прессе – это может очень помешать расследованию, и поможет уйти от ответственности организаторам этого преступления.

Попелюх, как бы между прочим, поинтересовался:

– А кто же организатор, если это, конечно, не секрет?

– Ну, вы знаете, почти, всех! – ответил Гончар.

– И Тушинский среди них? – спросил Род.

– И он тоже! – подтвердил полковник.

Родион не сдержался и возмутился:

– Почему же вы не поставите в известность президента и не арестуете всех?

– Президент в курсе событий! – ответил спокойно Гончар. – Но, мы действительно еще не знаем всех, кто стоит за этим покушением. Это целая организация… Мы нашли у вас телефон Савенюка. Там есть записи его разговоров с Тушинским и Темчинко. И, судя по ним, есть еще несколько человек замешанных в заговоре. Вот их и надо вычислить. И, если, будет сегодня публикация – все начнут «зачищать следы»!

– Кто начнет «зачищать»?! – с болью в голосе, едва сдерживая себя, что бы, не перейти на истерический крик, спросил Попелюх. – Может быть ваш начальник – глава СБУ! Или, министр МВД! Или, Премьер-министр Крайины! Или, министр Обороны! А может мой начальник – Генеральный прокурор! Или, кто-то с олигархов! Или, они все вместе взятые! Как же вы их вычислите и достанете? Вот, лично вы, полковник службы, заместитель главы, которой – Темчинко – лично курирует «охоту» за мной?!

Полковник Гончар, молча, посмотрел на Петрова, затем на Ковальчука.

– Господа, – обратился он к коллегам, – я, считаю, что Родион Константинович, ввиду серьезности и беспрецедентности сложившейся ситуации имеет право знать больше, чем мы предполагали ему сообщить заранее! Вы согласны?

Россиянин и американец утвердительно кивнули. Полковник залез во внутренний карман пиджака, и вынул с него удостоверение, в кожаном переплете коричневого цвета и передал Роду.

– Родион, вот мой документ – ознакомьтесь, пожалуйста, и примите решение!

Попелюх взял в руки удостоверение. В глаза сразу бросилось фото Гончара в цивильном костюме. «Государственное Бюро Расследований» прочитал он тисненный золотом текст по верхнему канту. В графе «Должность» было указано: « Первый заместитель директора Государственного Бюро Расследований. Директор отдела специальных операций». Внизу документ был подписан лаконичной подписью Директора ГБР и заверен гербовой печатью. « – Вот вы какие, крайинские «фэбээровцы!» – подумал Род.

– Родион, вы знаете полномочия нашей организации. Покушение на президента выведено в особое производство. Я занимаюсь этим делом, и мои полномочия на территории нашей страны ничем не ограничены. Самою посильную помощь нам оказывает ЦРУ США, и, как не странно, ГРУ и ФСБ России.

Попелюх посмотрел на Петрова и Ковальчука.

– Вы правильно поняли, Родион! – заметил Гончар. – Теперь относительно обстановки вокруг ваших документов и «зачистки следов». Первое – вчера вечером убит в своей машине ваш начальник Полуян. Второе – сегодня ночью в Виннице от сердечного приступа умер доктор Жупанов. Все бумаги, связанные с ранением президента, исчезли. Третье – также этой ночью взломана база мобильного оператора и с нее вычистили все «логии» за последние четыре месяца. И четвертое – Темчинко, Савенюк усиленно ищут вашего друга Влада.

– Это зря! – опустив голову, заметил Родион. – У него ничего нет.

– Как нет?! – спросил Ковальчук. – Мы «слушали» машину Полуяна. И вы говорили Савенюку…

– Я блефовал! Мне надо было выиграть время! – начал оправдываться Род. – Но, пусть ищут! Влада нет в Крайине. И где он – я не знаю. Да, и не найдут они его. Он вылетел под другим именем и фамилией.

Обеспокоенно вмешался в разговор Петров:

– А ваши «облачные хранилища» со «сканами» документов – тоже блеф?!

– Нет-нет! Это все правда! – попытался успокоить, или, наоборот, растревожил собеседников Родион. – Копии существуют! И, рассылка запустится в 15 часов!

– Что нам надо сделать, что бы этого не произошло? – спросил Ковальчук.

– Надо найти оригиналы документов! – ответил Попелюх, и объяснил: – Там есть листок, на котором записаны пароли к «облакам». Я их зашифровал в одной из таблиц с «логами» – просто небыло времени запомнить. Но, я ничего не помню об этой ночи! Вы где меня нашли?

– В подвале «недостроя» на Львовской! – сообщил Гончар.

– На Львовской?! Странно… Почему на Львовской? Может я там и документы спрятал?! – начал размышлять Родион. Затем спросил: – Что вообще со мной происходит?

– Доктор Мария поставила вам диагноз – психогенная амнезия! – ответил Ковальчук. – Воздействие барбамила и амфитамина. Наркотики вызвали галлюцинации, и мозг, получив стресс, заблокировал события вчерашней ночи. Она говорит, что медикаментозное лечение вернет вам память. Но, на это надо время. А его у нас нет!

– Что можно сделать? – спросил Попелюх. Он видел, что у американца есть какие-то мысли по этому поводу, но он не решается их озвучить. Родион его подбодрил: – Питер, вы офицер такой организации, а стесняетесь озвучить решение проблемы! Давайте смелей! Вы же не предложите мне трепанацию?!

Ковальчук нажал кнопку на селекторной установке. Затем, вздохнув с облегчением, произнес:

– Мне, как говорят в России, отрадно, слышать, ваши шутки! – и, сразу же, успокоил и «обрадовал»: – Могу гарантировать – трепанации не будет. Все, что я вам сейчас предложу, может быть произведено только с вашего согласия!

В дверь кабинета легонько постучали.

– Войдите! – произнес Ковальчук на английском.

Вошла доктор Мария, такая же «обаятельная и привлекательная». Она улыбнулась, и каждому из находящихся в комнате мужчин показалось, что эта улыбка адресовалась только ему. Доктор, присев на предложенное ей кресло, приготовилась слушать.

– Мери! – на американский манер обратился Ковальчук к женщине. – Прошу вас, объяснить Родиону, что вы можете сделать, что бы вернуть ему память об этой ночи!

Мария обернулась всем корпусом к Родиону. Улыбка не покидала ее лица. С ней она обратилась к Роду:

– Родион Константинович, я – доктор медицины, практикующий психиатр и владею гипнозом. Я могу ввести вас в состояние гипнотического сна – и есть вероятность, что вы вспомните события прошедшей ночи. Но, вы должны полностью мне довериться! По другому – это не сработает! Вы согласны на это?

Попелюх слушал эту женщину и понимал, что он готов на все, что она попросит, и готов выполнить любое ее желание. Но, набравшись наглости, произнес:

– Я согласен, Мария. Но при одном условии!

– Какое ваше условие, Родион! – вскинула удивленно вверх брови женщина, впервые назвав его по имени без отчества.

– Вы обещаете, когда все это закончиться, поужинать со мной!