Имперский разговор о Карабахе. Геополитика и этносоциология конфликта

В большинстве же случаев даже внешняя декларация внутренней перепрошивки и формальный отказ от своей идентичности не означает, что человек перестаёт быть сербом и становится албанцем. То есть это не решаемый вопрос. Убить его можно, выгнать можно, добровольно принять другую идентичность с большим количеством оговорок, через внутренний стресс, страдания, мучения, через то, чтобы отказаться от себя и стать другим, – можно предположить, но фактически этого не происходит.

Посмотрите на поколение приезжих в Европу из Марокко, из Алжира, это первое, а сегодня второе и третье поколения приезжих в Европу не чувствуют себя европейцами, потому что у них другая ментальность, другая идентичность, память крови, традиция – всё другое. Они даже рассудочно пытаются сломать в себе остатки прежней идентичности и стать европейцами, но не могут. У него рождается ребёнок, и ребёнок действует по этой системе инстинктов, памяти крови, каких-то внутренних рефлексов, вещей, естественных для человека. У него ещё не действует рассудок, а он уже живёт и существует как представитель другого народа. Он не европеец и никогда им не станет. И вот поколения ассимиляции показали, что это практически невозможно.

Завершая этот вопрос: решение этого конфликта неким гуманным путём невозможно. Силовым можно, можно военным образом: зайти, поставить под контроль, заставить вернуть земли, несогласных изгнать, совсем несогласных, сопротивляющихся убить. Массы обывательски могут принять новую идентичность: «всё, всё, мы не армяне, мы азербайджанцы, только не убивайте нас», но это только под угрозой смерти, и то не всерьёз.

– Мы-то не заставляем их так говорить.

Валерий Коровин: Но это подразумевается концептом национального государства, по-другому не получится.

– Я не соглашусь с вами…

Валерий Коровин: А знаете, почему вы не соглашаетесь? Потому что вы мыслите в парадигме традиционного подхода, традиционного государственного устройства, которое свойственно России и свойственно всей нашей общей цивилизации, которая распространяется и на это пространство, на Закавказье тоже. И в рамках традиционного подхода, да, идентичность имеет значение, стратегическое единство обеспечивается государством как вопрос безопасности для всех. И идентичность, различные народы, культуры, языки являются нормативными, но только в рамках государства-империи. У нас как бы несколько стирается этот зазор, но строгое следование концепции национального государства подразумевает только то, о чём я говорю, – стирание органических идентичностей и оставление только одной идентичности – это политическое гражданство – паспорт. Всё. Это и есть твоя последняя идентичность. По-другому никак.

Грузия как только заявила о создании грузинского национального государства, тут же осетины – до свидания. «Мы не будем грузинами», – говорят они. «Нет, вы должны стать грузинами, – заявляет Звияд Гамсахурдия. – Мы вас заставим ещё, собаки, стать грузинами».

– Ещё в 1989 году заявили, в СССР, Гамсахурдии ещё не было тогда.

Валерий Коровин: А это всё равно вопрос идентичности, её изъятия со стороны государства-нации. Просто Гамсахурдия поставил вопрос ребром – если нация, значит никаких других идентичностей, только политическая. То же самое русские в Молдавии – это Приднестровье. То же самое русские в Украине, на Донбассе. Конечно, часть русских на Украине принимают украинскую идентичность: «хорошо, хорошо, не убивайте нас, мы будем украинцами. Что там надо делать? – ломать язык, “шокать”, “гэкать”, “паляниця” – хорошо. Мы готовы, только не убивайте».

А активная часть всегда есть в любом обществе, которая не соглашается, которая говорит: «нет, мы русские». И сгорают в Доме профсоюзов в Одессе. Они говорят: «мы русские» – и погибают на Донбассе каждый день за то, чтобы быть русскими на Украине. Здесь ситуация такая же. Человек не откажется от своей идентичности добровольно, будет сражаться за неё с оружием в руках. И в рамках национального государства это невозможно решить иначе, чем через геноцид, этноцид или изгнание.

– И в советские времена, и сейчас статистика показывает, что в Армении в Нагорном Карабахе проживало не более 80 тысяч армян, 90 тысяч, допустим, остальные были азербайджанцами. Неужели из-за этих 80 тысяч миллион азербайджанцев должны страдать?

Валерий Коровин: Нет, не должны. Но армяне должны иметь право оставаться армянами.

– Пусть остаются, мы им дали все возможности.

Валерий Коровин: Но в рамках национального государства это не предусмотрено. Имейте в виду. Не предусмотрено. Национальность – это марксистская советская политическая категория, которая отправляет человека в политический класс – класс труда или класс капитала – через отказ от органической идентичности, то есть от принадлежности к этносу или народу.

Национальность – это категория искусственная, переходная. Это элемент политизации традиционного этноса и народа для его помещения дальше в политический класс. Это советское наследие, мы используем понятие «национальность», а подразумеваем под ним идентичность либо этническую, либо принадлежность к народу. Это неправильный термин, мы его используем неправильно, по-советски ещё. Хотя марксистской модели – класс труда и капитала – уже нет, поэтому термин «национальность» некорректен. Он означает только гражданственность, национальность «россиянин». Русские – это принадлежность к русскому народу, органическая идентичность. А чеченец – это принадлежность к традиционному этносу и никакая не национальность. Поэтому это гражданство. Национальность азербайджанец…

– То есть вы считаете, что мирным путём урегулировать карабахский конфликт невозможно.

Валерий Коровин: При нынешнем уровне понимания, осознания проблемы, в парадигме национального государства – невозможно. Только через насилие. Если вы готовы на насилие, пожалуйста. Вперёд, вот заходите и просто насильно начинаете решать эту проблему. Это и есть война, которую мы наблюдали в 1992 году и так дальше, дальше.

– Россия на официальном уровне признаёт Нагорный Карабах территорией Азербайджана. В случае начала конфликта между Арменией и Азербайджаном за Нагорный Карабах тогда война будет идти на территории Азербайджана «де-юре». Как видит эту ситуацию Россия?

Валерий Коровин: Россия против войны.

– Понятно, против кого. Будет на стороне Армении…

Валерий Коровин: Россия останавливает войны.

– Каким образом?

Валерий Коровин: Она приходит и останавливает.

– То есть она введёт войска в Азербайджан.

Валерий Коровин: Она введёт просто войска.

– Куда?

Валерий Коровин: Куда будет нужно. Просто если будет война и её невозможно будет остановить телефонным звонком, призывами к сторонам перестать воевать или какими-то ещё другими способами, здесь просто будут российские войска. И не будет войны. Но будут российские войска. Поэтому выбор такой: либо здесь нет российских войск, в Закавказье, либо они здесь будут. Это в случае, если будет война. А пока нет войны, здесь нет российских войск. Но когда российские войска придут, тут будет другая история. Другая эпоха откроется, другой исторический этап…

– Можно это назвать оккупацией?

Валерий Коровин: Русские не оккупируют, они освобождают народы. Русские освобождают Европу. Много раз они её освобождали: при царе Александре-освободителе, при Сталине…

– При Наполеоне, Гитлере – да, это понятно.

Валерий Коровин: Русские освобождают. Русские приходят в Париж, они не грабят его, как французы грабили Москву, они культурно сидят в кафе, выпивают, закусывают, потом царь оплачивает долги своих гусар и офицеров, включая карточные долги, царь оплачивает из своих средств, и русские культурно, очень вежливо, на чистом французском языке попрощавшись, уходят, аккуратно всё оставив, как было, даже лучше, заплатив по карточным долгам. Это русские. Это не западные завоеватели, которые всегда грабят. Поэтому русские не оккупируют, русские освобождают народы, спасая их от войны. Они будут освобождать народы от взаимной резни, ненависти, от взаимного уничтожения освобождают народы русские. Они приходят и останавливают войну. «Он придёт, и молча поправит всё» (с)… Это про русских. Поэтому здесь выбор такой: либо не воевать, тогда здесь не будет русских, либо воевать, тогда здесь будут русские, но не будет войны.

– И третий вариант: не воевать, а оставить Карабах армянам. Третий вариант вытекает из этих двух.

Валерий Коровин: А теперь третий вариант. Третий вариант – это создание наднациональной структуры и интеграция большого культурно-цивилизационного пространства. То есть это реализация модели Евразийского союза, которая оставляет многообразие идентичностей как нормативное, но устанавливает общее наднациональное стратегическое единство и безопасность этого большого пространства, развивая его как своё. Это третий и самый, на мой взгляд, разумный вариант – евразийская интеграция, восстановление большого пространства.

Но оно будет отличаться от советского периода тем, что это будет восстановление без навязывания идеологии. Потому что советский блок реализовался через навязывание марксистской модели – модели атеистической, позитивистской, прогрессистской и западной, модернистской в своём раскладе, которая также стирала идентичность, но насаждала искусственную марксистскую, классовую модель: класс труда – класс капитала.

При Сталине это было несколько скорректировано, то есть идентичность была реабилитирована Сталиным, Сталин реабилитировал народы, то есть восстановил модель существования народов как коллективной общности. Потом, при Хрущёве опять новая общность советский народ, опять создание, по сути, большой политической нации.

Нынешняя интеграция и является моделью, в которой коллективная идентичность будет нормативной, то есть признанной. Народы будут существовать как народы, этносы, как этносы никто не будет их загонять в единое гражданское унифицированное пространство, но будут обеспечивать стратегическое единство и общее развитие экономическое, социальное этого единого уже пространства.

То есть выход из этой ситуации – это большое евразийское пространство и евразийский интеграционный проект. И это есть единственный бесконфликтный вариант. Не геноцид, не изгнание и не ввод российских войск.

– Что будет с Азербайджаном?

Валерий Коровин: Сохранит свою идентичность, культуру, язык, традиции, получит развитие, безопасность.

– Карабах останется у армян.

Валерий Коровин: В рамках единого, евразийского наднационального образования это не будет иметь принципиального значения. Например, есть какие-то спорные районы между Ингушетией и Чечнёй. Или между Ингушетией и Осетией. Но в рамках единого государства это не имеет большого значения. Люди, народы живут там, где хотят, перемещаются куда хотят, и никто их не преследует за то, что они ингуши или за то, что они осетины, ни за то, что они азербайджанцы, ни за то, что они армяне. Они просто где хотят, там и живут, без всякого конфликта, потому что Россия обеспечивает безопасность народов, всех.

Конфликт возникает там, где возникают национальные интересы национального государства. Административные границы и суверенитет государства, контроль над этими границами. Вот тогда война начинается. Если этот вопрос снимается в рамках единого стратегического пространства, значит, войны нет, конфликта нет, и люди живут где хотят. Вот хочет азербайджанец и едет в Степанакерт. И живёт там с семьёй, со всем, с чем хочет, потому что это единое стратегическое пространство. И оно административно и политически не разделено. А вот когда оно разделено, тогда начинаются войны. Мы говорим о бесконфликтном большом евразийском пространстве.

– Как в России оценивают и реагируют на прозападные шаги руководства Армении?

Валерий Коровин: Официальный курс действующего президента РФ – это курс реалистский, то есть Путин имеет дело с официальными властями как реалист. Это концепция теории международных отношений, которая ставит государственные интересы выше, чем идеологии. Соответственно, для Путина не имеет значения, какое идеологическое исповедание свойственно тому или иному лидеру: прозападное или не прозападное, он либерал или не либерал, демократ, патриот или коммунист. Главное: он – официальная власть. И с этой официальной властью Путин имеет дело.

Несмотря на то, что Порошенко бандеровец, садист, маньяк и кровавый убийца, он всё равно имеет с ним дело. Он приходит, жмёт ему руку, ведёт с ним переговоры, потому что он – официальная власть. Он избран и утверждён по Конституции. Его признали, он легален. Там легитимность под вопросом, но он легален, по крайней мере, и Путин имеет с ним отношения.

Путин будет иметь дело с Пашиняном просто потому, что он есть официальная власть. Он не избран, он пришёл к власти вследствие майдана, но его утвердили, признали и он вступил в действие, и он легален уже теперь. Пока он был в стадии лидера армянского майдана, он был нелегален. Сейчас он вступил в полномочия, он легален, и Путин будет иметь с ним дело.

Другое дело, что его взгляды, ориентация на Запад – это некий повод для тревоги в Москве. Он с Западом имеет дело, это, конечно, тревожно, но ничего страшного. У нас олигархи российские имеют дело с Западом, живут там и недвижимость там хранят, семьи свои там хранят, деньги, всё.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Звуковая версия полной записи интервью – http://korovin.podfm.ru/my/11