Репетиция свадьбы

За день до выпускного за ужином Прескотты и Донна неожиданно сошлись во мнении, чем Меган должна заняться после бакалавриата. Они постановили, что, пока Том будет учиться на юриста в Кембридже, Меган переедет туда же и тоже поступит в магистратуру. А потом поселится вместе с Томом в Нью-Йорке, где тот начнет карьеру в компании «Прескотт и Прескотт».

Меган и сама планировала получить диплом магистра и перебраться в Нью-Йорк, однако не только из-за Тома, но и ради осуществления собственных стремлений. Мег возмутило, что Прескотты видели в ней не самостоятельного человека, а лишь прислугу для их сына, и нисколько не сомневались, что ее обязанность – делать все необходимое для его успеха.

На прощание Джон не преминул сказать Меган очередную гадость: «Удивительно, что ваш романчик так затянулся, несмотря на всех шикарных красоток, с которыми Кэрол усердно сводила Тома. – Он усмехнулся, на мгновение погрузившись в приятные воспоминания. – Даже ради этих достойных девушек Том не смог отказаться от привычки для тебя стряпать. Ну, что вышло – то вышло.

Том никак не отреагировал на враждебный выпад отца.

Меган чувствовала себя оплеванной. Раздавленной. Почему Том не признавался, что родители ищут ему пару? И почему он не пресек их старания?

На следующий день после выпускного Том заснул на полу в общежитии, в их с Лео комнате. А Меган, все еще нервничая из-за возмутительного хамства Джона, забралась по пожарной лестнице на крышу, чтобы встречать рассвет. Лео составил ей компанию.

Именно тогда Меган впервые приняла скоропалительное, необдуманное решение, которое, казалось, помогло заглушить боль и обиду после вчерашнего унижения. Она поцеловала Лео. Вернее, это Лео поцеловал Меган, крепкой ладонью бережно запрокинув ее голову. И Мег ответила на поцелуй.

Их теплые губы соприкоснулись, языки соединились. Мег поглаживала его кожу, под которой перекатывались бугры мышц, а Лео с неизъяснимо-томительным трепетом ласкал изгибы ее тела. Он ее боготворил.

Она стянула с Лео рубашку, он помог ей избавиться от блузки. Поднял ей юбку, а Мег расстегнула молнию на его джинсах. Их тела сплелись, повинуясь порыву страсти. Меган и Лео исступленно сливались воедино, стремясь в полной мере ощутить и навеки сохранить в памяти чувства, которые, как оба прекрасно осознавали, не были ни мимолетными, ни поверхностными.

Они занимались любовью. Да-да, именно любовью! Разве Меган не любила Лео? Как друга – безусловно. А если не только как друга?

Лео никогда бы никому не позволил презрительно и высокомерно высказываться о воспитании, которое получила его любимая, и уничижать ее семью. И не потерпел бы попыток со стороны родителей свести его с кем-то еще.

Лео уже давно познакомил Мег со своими матерью и отцом, и те радушно ее встретили, засыпав комплиментами.

У каждой истории любви есть эпилог. У Меган с Лео он был кратким. Когда они в изнеможении оторвались друг от друга, разгорался рассвет, и их влажные, вспотевшие тела блестели в его лучах.

Ни слова не говоря, Меган покинула Лео.

Она вернулась к прежней жизни, на путь, приведший ее из школы в Монтане в Гарвард. Из дальнего конца аудитории – на пять рядов сидений вперед. Из разрушительной обстановки, которую создавала вокруг себя легкомысленная Донна Гивенс, – к Тому.

С той ночи Мег не общалась с Лео, по крупицам собирая сведения о нем из социальных сетей, из его довольно популярного блога и от Тома. Так она узнала, что Лео устраивает для молодежи экскурсии по Таиланду, участвует с клиентами в грандиозных пьянках на берегу океана, а самых рисковых тайно водит в неприметные хижины, где подпольно торгуют наркотиками.

Многие женщины отмечали Лео на совместных фотографиях. По-видимому, они были по уши в него влюблены, а он, заводя роман за романом, ни одну из них не воспринимал всерьез.

В какой-то момент Меган с радостью обнаружила, что у Лео есть аккаунт на книжном портале «Гудридз», и с удовольствием читала книги, о которых он писал похвальные отзывы.

Почерпнув сведения о Лео в интернете, Меган очищала историю браузера, полагая, что этот ритуал олицетворяет освобождение от неотвязных постыдных мыслей «что было бы, если…». Увы, это не помогало от них избавиться. Каждый раз Меган ненавидела себя за то, что опять поддалась соблазну разузнать что-нибудь о Лео, и наказывала себя тем, что не виделась с ним и не разговаривала.

Том никогда не задавался вопросом, почему Меган избегает общения с Лео, удовлетворившись объяснением, что ей важно подружиться и сблизиться с коллегами по работе.

Сейчас, впервые за минувшие годы столкнувшись с Лео лицом к лицу, Меган убеждала себя, что это ее больше ничуть не волнует. Что у нее не осталось к нему никаких чувств. Она ведь не предательница, чтобы позволить себе сохнуть по другому мужчине!

Тем не менее раздражение в ее голосе свидетельствовало об обратном.

– Что тебе надо, Лео? Чего ты от меня хочешь за день до свадьбы?

Вместо того чтобы обидеться, Лео, на секунду подняв глаза к небу, украдкой улыбнулся в кулак и вновь посмотрел на Меган. Положил руки на колени и, помедлив, ответил:

– Я даже не успел ничего сказать, а ты уже сердишься?.. А вообще, знаешь, это неважно. Потому что мне все равно приятно находиться рядом с тобой. Я уже сто лет не слышал твой голос.

Лео с ходу безошибочно затронул все ее уязвимые места, хотя Меган старательно их скрывала. Его искренность обезоруживала, и Мег разозлилась еще больше.

– Хватит преувеличивать! Я с тобой здоровалась, когда ты звонил Тому по телефону.

– Ты кричала «привет» то ли из кухни, то ли из гостиной. – Лео явно поддразнивал Меган. У обоих в душе уже начинало пробуждаться горьковато-сладостное чувство ностальгии. – Ты ловко избегала меня уже… сколько? Лет восемь?

– Я тебя не избегала! Ты как минимум десять раз ночевал у нас на диване!

– Пять.

– Шесть! – поправила Меган и тут же прикусила язык. Теперь Лео известно, что ей не все равно.

– А если я приезжал к вам на выходные, тебя почему-то всегда допоздна задерживали на работе. Мы так и не поговорили… – Плечи Лео поникли. – Ты доходчиво дала понять, что не хочешь меня видеть…

– Нам и не надо было разговаривать. Ты передавал мне записки…

– Всего одну! И ты ее выбросила.

Да, выбросила. А еще удалила все черновики электронных писем к Лео и постаралась задвинуть подальше свои сожаления о том, что тогда сделала… равно как и о том, чего не сделала.

– Значит, ты не возражала, чтобы Том пригласил меня на свадьбу в качестве шафера? – прошептал Лео.

Его обвинение (безусловно, это было обвинение!) вывело Мег из раздумий о прошлом.

– Конечно нет! А как бы, по-твоему, я ему это объяснила? «Пожалуйста, мой любимый-родной-единственный, только не его! С ним я втайне от тебя переспала после выпускного».

Соленый ветер, пахнущий морем и хлоркой, трепал их волосы.

Еще до того, как Лео откликнулся, Мег почувствовала в нем перемену. Его улыбка погасла, решимость пошатнулась. Тяжело опершись рукой о столешницу, он наклонился к ней.

– Значит, ты считаешь Тома своим любимым и единственным?

Вопрос прозвучал едва слышно. Можно было подумать, что Меган просто почудилось. Однако Лео напряженно ждал ответа.

Как он может об этом спрашивать перед свадьбой?! За день до того, как встанет у алтаря рядом с Томом? А она? Почему она вообще позволяет ему сидеть здесь и болтать такое? Надо это прекратить. Немедленно!

Меган отмахнулась от Лео, один-в-один как Донна (за что в глубине души ей стало стыдно) и, усмехнувшись, с деланной непринужденностью парировала:

– Конечно. А кого же еще? Тебя?

– А почему бы не меня? Разве я такой непривлекательный? Ну же, Гивенс!

Лео потер голову и, спрыгнув со стола, повернулся к ней. На его лице отразились все так и не прозвучавшие слова. На мгновение Меган снова разглядела в нем того юношу, который неизменно приходил на помощь, когда ее одолевали грусть и мучительные сомнения.

– На его месте должен быть я! – Лео все больше распалялся. – Я – тот, кто всегда прекрасно тебя понимал и принимал целиком и полностью. Видел, как по-свински ведут себя с тобой Джон и Кэрол, и не сомневался, что ты достойна лучшего! Поддерживал тебя во время учебы на графического дизайнера. Убеждал следовать велениям души и снимать документальные фильмы, а не размещать красивые картинки в мужском журнальчике!

Мег раскрыла рот, чтобы возразить, но Лео не дал ей этого сделать.

– …Я лишь однажды испытал неземное блаженство – тогда, на крыше, после вашего выпускного – и уже восемь лет мечтаю, чтобы это повторилось!

Хотя Лео не повышал голоса, Меган казалось, что он кричит. Ей стало тяжело дышать.

– Конечно, говорить все это сейчас бессмысленно. Я не настолько самонадеян и не вправе ожидать, что после одной-единственной беседы ты все бросишь и уйдешь от Тома ко мне. – Он горько рассмеялся. – Завтра у тебя свадьба, и я выбрал совершенно неподходящий момент для объяснения. Да, нехорошо с моей стороны… но было бы хуже, если бы я вообще ничего не сказал. Много лет я надеялся, что Том оценит тебя по достоинству. Увы, судя по его рассказам, он по-прежнему из кожи вон лезет, только чтобы угодить родителям.

– Ничего он не лезет! – запротестовала Меган и неуверенно добавила: – Да, Прескотты довольно требовательны, но мы справляемся…

Лео нахмурился, между его бровями залегла глубокая складка.

– У тебя же все на лбу написано! Думаешь, я не вижу? Хотя свадьба и пройдет на твоем любимом курорте, она будет именно такой, какая придется по вкусу Джону и Кэрол. Признай: Том по-прежнему позволяет им управлять вашей жизнью, так?

У Мег пересохло во рту. Она тяжело сглотнула, пытаясь заговорить… и обнаружила, что ей нечего сказать.

– Он никогда не считал тебя главным человеком в своей жизни. Никогда. И этого я ему не прощу, – закончил Лео.

Сердце Меган учащенно билось. Разумеется, в их отношениях с Томом бывало всякое: и хорошее, и плохое. И порой, во время размолвок, Мег представляла, что когда-нибудь у нее появится другой мужчина, который будет защищать ее и поддерживать. Этого она отрицать не могла. Однако ей и в голову не приходило, что он возникнет именно сейчас! Лео столько всего наговорил… И что, по его мнению, ей теперь делать?

Поникнув, Лео едва слышно добавил:

– Если ты скажешь, что счастлива с ним, по-настоящему счастлива, завтра я встану в церкви рядом с Томом и пожелаю вам любви и согласия.

Счастлива… Что вообще такое счастье?

Мег любит Тома. Еще утром ее переполняли радость и воодушевление. Но когда постоянно твердишь слово, его смысл постепенно уходит, теряется. Вероятно, Меган слишком часто мысленно повторяла «счастье» и «счастлива».

Она подумала о Кэрол и о Донне. О том, сколько раз ей приходилось молча сносить обиды. И все же Мег не сомневалась, каким должен быть ее ответ.

– Да, я счастлива.

Ее уверение прозвучало фальшиво. Даже сама Мег это почувствовала, хотя и не могла разобрать почему.

– Гивенс…

– Лео! – живо отозвалась Меган, будто они были детьми, а все происходящее – игрой.

– Ты что, собираешься остепениться, обзавестись хозяйством и нарожать внучат Джону и Кэрол? – Лео произнес их имена так неприязненно, что Меган задалась вопросом, подозревает ли Том, с каким отвращением друг относится к его родителям. – Меган! – Лео умолк и ждал, пока Мег посмотрит ему в глаза. – Ты правда намерена в свои тридцать поставить крест на всем, о чем мечтала, и до конца дней своих слушаться Джона и Кэрол? Все делать по их указке? Жить так, как хотят они? Ты ведь будешь несчастна!

Слова Лео оказались слишком близки к истине.

– А тебе-то что?! – вскинулась Мег. Ее телефон зазвонил, но она нажала «отклонить», даже не взглянув на экран. – Какое тебе дело до того, что я стану членом семьи Прескоттов и нарожаю детишек? Ты меня вообще не знаешь!

– Конечно знаю, Меган! – В голосе Лео звучала мольба. – Ведь раньше мы виделись каждый божий день. Ты осталась такой же, какой была. Всегда стараешься всем помочь, всех утешаешь, успокаиваешь и не смеешь показать своего недовольства или разочарования. Я знаю тебя как облупленную!

Меган поерзала на столе, пытаясь найти удобную позу. Пока Лео не объявился, все было спокойно, просто и понятно… Разве нет?

В душе росло возмущение. Лео застал ее врасплох, выбил почву из-под ног, но теперь она была готова ответить ударом на удар.

– Зря ты так думаешь. Я изменилась. – Меган набрала в грудь воздуха. – Тебе не может быть известно, какая я.

– Ошибаешься, мне прекрасно известно. По-твоему, я не представляю, чего стоило выстроить карьеру в сфере, где конкуренция только растет, в городе, где живут миллионы желающих преуспеть? Как легко, на раз-два, ты справляешься со всеми трудностями? И, готов поспорить, при этом ты по-прежнему заботливо оберегаешь семью. И организацию свадьбы тоже полностью взвалили на твои плечи!

Меган вздрогнула.

– Ты продолжаешь ставить интересы окружающих, включая Тома, – особенно Тома! – превыше собственных. Но ты никогда не задумывалась, что можно быть с кем-то, с кем не придется приносить себя в жертву? С кем-то, кто поможет тебе осуществить мечты и не будет настаивать на компромиссе? – Лео протянул было руку, желая коснуться Меган, однако вовремя спохватился. Сел рядом и добавил: – Том – мой друг, но он поступает эгоистично, и я не могу смотреть, как он ломает твою жизнь. Эти восемь лет ничего не изменили. Я по-прежнему тебя люблю. И, вероятно, всегда буду любить.

Сколько раз Меган представляла, как Лео произносит эти слова, а потом ненавидела себя за слабость! Нельзя забывать, что Лео не способен долго оставаться даже в одном городе, а уж с одной женщиной – и подавно. А Том… Том был надежным. Ко всему относился ответственно и серьезно. И Мег давно все решила.

– Что ж… Умеешь ты выбрать нужный момент, Леонардо, – пробормотала Меган, надеясь разрядить обстановку. – Готовый сценарий для комедии «Шафер пытается украсть невесту со свадьбы».

Лео, нахмурившись, напряженно буравил взглядом Меган, словно хотел просверлить дырку у нее во лбу.

– Согласен, я чертовски не вовремя. Но это – мой последний шанс тебя спасти, уберечь от ужасной ошибки. Я прошу: выбери меня. И себя! Уедем вместе!

Он не шутил. Более того, Лео был единственным человеком, кроме нее самой, который знал, как Том ведет себя с родителями… и он советовал ей спасаться бегством.

Неожиданно Мег поняла, что уже ничего не соображает: стало слишком жарко, сильно захотелось пить. И когда солнце успело подняться так высоко?

В этот момент она заметила, что кто-то машет ей издалека. Полина, ее любимая тетя, голос разума в их семье, стояла, положив ладонь на выпирающий живот: она ждала малыша. А по бокам от нее выстроились бабуля, Донна и Брианна. Бабуля щурилась на Меган из-под кепки с надписью «Рош-Харбор», Брианна что-то читала в телефоне, а Донна неотрывно всматривалась в Лео, словно видела его насквозь.

Никогда еще Меган не была так рада появлению своего семейства.

– Мне надо идти, – бросила она и, не оборачиваясь, поспешила к родным.

Глава 4

Том

– Вы только подумайте: здесь даже нормального клуба нет! – в который раз возмущался Джон. Они уже успели перекусить в ближайшем кафе бургерами и пльзеньским пивом и вернуться на поле для гольфа. – Только один продавец и одна касса. А где магазин спортивного инвентаря? Где приличный ресторан? Такое ощущение, что я играю в гольф у кого-то на лужайке перед домом!

– А еще сюда ужасно трудно добираться: целых два перелета и паром! – с готовностью подхватил Броуди, протягивая Тому почти опустевшую флягу.

– По правилам игры это должна сказать мама. Когда говоришь ты – не считается, – пробурчал Том, однако из фляги все-таки отхлебнул.

– Мамы тут нет, Запаска.

Тому не хотелось пить. Да и играть тоже. Почему Мег не ответила на его звонок? Ему позарез надо было выяснить, будет ли она свободна к его возвращению, ведь им необходимо серьезно поговорить. Однако Джон и Броуди всегда принимали решения, не считаясь с его планами, и на этот раз они постановили, что еще по разу загонят мячи в каждую лунку.

Все-таки жаль, что рядом нет Лео! Том приглашал его присоединиться к игре, но тот отказался, объяснив, что не успеет приехать в срок.

Лео был его лучшим другом. Том относился к нему как к брату, и не сомневался, что Лео, будь он здесь, обязательно разрядил бы обстановку, сыпал бы шутками и вместе с Томом прикидывал, как лучше преподнести Меган известие о переезде. Друг всегда умел его успокоить и подбодрить.

– Давай, начинай, Бродерик.

Джон похлопал Броуди по плечу и легонько подтолкнул к лунке. На запястье отца блеснули швейцарские часы «Улисс Нарден», на миг ослепив Тома.

– Ну нет, пусть лучше в этот раз первой сыграет вторая скрипка.

Непонятно, почему Броуди так часто шутил о своем положении любимчика в семье. Может, в глубине души он был убежден, что Джон и Кэрол любят их одинаково. А может, его забавляла такая явная разница в их отношении к сыновьям.

Броуди никогда не прилагал особых усилий, чтобы заслужить родительское одобрение. Он просто жил – больше от него ничего не требовалось. Когда Броуди был маленьким, родители не пропускали ни одного из его теннисных матчей. Хвастались направо и налево любыми, даже самыми незначительными достижениями старшего сына. Стоило ему начать встречаться с очередной девушкой – и Джон с Кэрол буквально обхаживали потенциальных будущих сватов, стремясь расположить их к себе.

Броуди женился почти сразу после университета, и с тех пор Джон и Кэрол каждую неделю неукоснительно приглашали родителей его супруги на обед. При этом с матерью Меган до поездки на остров Сан-Хуан они виделись всего дважды.

Том словно бежал со старшим братом наперегонки, изо всех сил стараясь если не превзойти его, то хотя бы с ним сравняться. Ему отчаянно хотелось добиться расположения и любви родителей.

Иногда он порывался отказаться от этого нелепого соревнования. Помнится, в старших классах, пообщавшись какое-то время с компанией напыщенных приятелей Броуди, Том завел себе новых друзей, своих ровесников из школьной команды по волейболу. Они даже создали рок-группу, правда, довольно плохо организованную, которая вскоре распалась. Впрочем, на его бунтарское стремление к независимости никто не обратил внимания.

Позже Том предпринял еще одну попытку: устроился в небольшую фирму, отличавшуюся более гуманным подходом к ведению бизнеса. Кэрол, обнаружив это, обвинила сына в предательстве семейного дела. Как он мог отказаться от места в их компании, когда отец столько вложил в его образование?! Не говоря уж о том, что, работая в «Прескотт и Прескотт», он мог бы больше времени проводить с отцом и, что еще важнее, с братом!

После ее отповеди Том долго не мог избавиться от гнетущего чувства вины. Подавив сомнения, он перешел в «Прескотт и Прескотт». Ни Джон, ни Броуди так и не узнали о его проступке.

– Том, ты держишь клюшку, как бейсбольную биту, – заметил Джон.

– Том сегодня загнал мяч в лунку всего раз, папа. Наверное, надеется, что в бейсболе ему больше повезет.

Под дружный смех отца и брата Том перехватил клюшку и несоразмерной силой – даже он сам это понимал – шарахнул по мячу.

– О, гляньте-ка, у кого-то руки растут вот отсюда! – Броуди шутливо хлопнул Тома по заду и, подбежав к мячу, легко и изящно отправил его прямиком в лунку, а потом издевательски поклонился.

Настала очередь Джона. Он так же элегантно повторил удар старшего сына, а затем неожиданно спросил:

– Что Меган думает о переезде?

– Мы с ней об этом еще не говорили.

У Тома до сих пор болела шея, а при упоминании о надвигающемся переселении вдобавок заныло в груди.

Долгое время ему казалось, что лучше оттянуть неприятный разговор до тех пор, пока не будет точно известно, придется ли им перебираться в Миссури. Ведь у Меган поводов для беспокойства и так предостаточно, незачем волновать ее лишний раз. Том не предполагал, что период неопределенности настолько затянется. Теперь-то он отдавал себе отчет, как это бестактно – второпях сообщать Меган такие новости за день до того, как они должны сказать друг другу «да». О чем он только раньше думал?!

Броуди весело хохотнул.

– То есть ты собираешься завтра жениться, а невеста до сих пор ни сном ни духом, что скоро переезжает в Миссури? Ну, Том, ты, конечно, парень умный, но иногда такой дурак!

Похоже, у него начался сердечный приступ: во рту возник медный привкус. Хотя, скорее всего, Том просто до крови прикусил язык.

Джон застыл, и его неподвижность пугала. Чем дольше он так стоял, тем сильнее Тому хотелось подвигаться. Пробежаться туда-сюда. Станцевать чечетку.

– А может, ты что-то скрываешь от меня? – Отец достал телефон и взглянул на экран. – Иан утверждает, что вчерашняя встреча прошла отлично. Что он рад принять тебя в команду в качестве юрисконсульта и что ты не против перебраться поближе к главному офису.

Такие перемещения порой случались, хотя и не очень часто. Особенно если этого желал капризный клиент. Например, в прошлом году одному из друзей Тома, с которым они вместе учились в Гарварде, по требованию нефтяной компании пришлось переехать в Техас.

– Я как раз планировал сегодня все рассказать Мег, – оправдывался Том.

Так оно и было. Но его план рушился на глазах. Он не сможет поговорить с Меган, если так и не вырвется с поля для гольфа! Однако нельзя вываливать на нее такое с бухты-барахты. Затрагивать настолько серьезную тему надо очень осторожно и деликатно, не торопясь, а для этого нужно время!

Впрочем, переезд можно представить ей как свадебный сюрприз. «Это же такое увлекательное приключение!» – сам себя убеждал Том. Он легко мог вообразить, как рассмеется Меган, когда узнает, с чем связано его повышение. Наверно, скажет, что эта новость одновременно и хорошая, и плохая. И – хочется верить – как и Том, придет к выводу, что хорошее все-таки перевешивает.

Джон поправил солнцезащитный козырек.

– В жизни случается разное. Что-то контролировать нельзя, а что-то можно и даже необходимо! К примеру, то, как усердно ты работаешь. Мужчина должен всегда двигаться вперед, чтобы ему было, чем гордиться, чтобы понимать, чего стоишь. Если ты не готов взяться за эту работу, Томас, если относишься к ней несерьезно… – в голосе Джона звучало предупреждение. Угроза.

– Я готов! – возразил Том. – Ты же сам сказал, что встреча прошла отлично, так? А о моем переезде заговорили еще несколько месяцев назад. И с тех пор никто из нас не менял своего решения.

Том знал, что отвертеться от Миссури невозможно, поэтому и мысли об этом не допускал. Разрешал себе думать только о хорошем. В Миссури цены ниже, а зарплата выше. Появится свободное время, и он будет уделять Мег больше внимания. Разве не чудесно? Кроме того, там вполне реально купить домик с садом. В Миссури они смогут позволить себе многое из того, чего Меган не хватает в Нью-Йорке. Ей даже не придется увольняться из «Джи-Кью»! Она просто перейдет в другой отдел и начнет работать удаленно.

В общем, Том окончательно уверился, что, когда страсти улягутся, Меган обрадуется переезду. Уж он-то ее знает! Только будет жестоко, если он огорошит Мег этим известием прямо на репетиции свадебного ужина. Скорее бы уже игра закончилась!

У Джона зазвонил телефон. Отец отошел от сыновей и, зажав пальцем второе ухо, начал что-то говорить в трубку. Том сразу узнал его «рабочий» тон. У Джона была удивительная способность внушать клиентам, что для него нет ничего важнее их дел, но при этом ясно давать понять, что главный здесь – он.

– Ты бы поговорил с Меган поскорее, если не хочешь, чтобы она бросила тебя у алтаря, – посоветовал Броуди. – Пока ты тут прохлаждаешься, кто-нибудь точно сболтнет ей о переезде.

На лбу Тома мгновенно выступила испарина, в горле пересохло. Он почувствовал, что пьян. Не следовало пить натощак, после ночного перелета.

Броуди прав.

Как Том сам не подумал? Всем его родным и друзьям, приехавшим на свадьбу, известно о Миссури. И если кто-то успеет обмолвиться об этом Меган, разговор о хорошей и плохой новости можно будет и не начинать.

Тому показалось, что его сейчас вырвет. Или он вообще грохнется в обморок. В любом случае, времени больше нет. Опасность того, что Меган узнает о переезде, подобна тикающей бомбе с замедленным действием. Ждать больше нельзя: она того и гляди взорвется!

Джон и Броуди вернулись к игре. А Том побежал к машине, одной рукой нашаривая ключ, а другой – набирая номер своей избранницы, девушки, которую любил сильнее всех на свете и боялся разочаровать ее даже больше, чем не угодить отцу.

Меган не взяла трубку. Тогда Том написал сообщение Лео и спросил, не видел ли тот Мег, но друг не ответил. Возможно, со связью опять проблемы. Или рейс Лео задержали.