Тёплое безразличие. Как любить с умом и без боли

Когда очередь дошла до его выхода на сцену, он встал, вышел в центр и понял, что не знает, что говорить.

Вспомнив старое, до медовых соплей романтическое стихотворение, которое он по очередной влюбленности написал очередной старшекурснице, он начал его читать, запинаясь почти на каждой строке. Вспотев к финалу, он закончил, глубоко вздохнул и на вопрос, «приготовил ли он что-то еще», честно ответил «нет».

Наталия Ивановна поблагодарила всех выступивших, пообещала через пару минут сообщить решение, кто проходит в следующий круг, и попросила всех на выход.

Данила выходил последним, и Наталия Ивановна окликнула его:

– Данила, а вы, совершенно случайно, никогда не читали Чехова? – она не скрывала иронии.

– Неа! – не думая ни секунды ответил он.

– А почему так?

– Скучно, – искренне ответил Даня.

Она очень внимательно посмотрела ему в глаза, и эта пауза показалась ему бесконечной. Помолчав секунд десять, она с нажимом сказала:

– Так почитайте! Стихи, басня, проза. Жду в следующий вторник с двенадцати часов здесь же. И да, видели, как ребята одеты? – Он кивнул. – Вот будьте добры!

Больше никого не вызвали. Диану он проводил домой и больше не видел.

Сердце его стучало как отбойный молоток, когда он, подстриженный, в отглаженных черных брюках, которые надевал последний раз на школьный выпускной четыре года назад, и белой рубашке с того же выпускного, почти бежал к Щуке в следующий вторник.

Он не сказал ничего матери и снова был в этом состоянии ирреальности, как и в предыдущие смены семилеток. Происходило что-то масштабное. Данила впервые принимал сам какое-то очень большое и серьезное решение, которое окончательно затвердело в нем после того, как Наталия Ивановна допустила его на первый тур к Юрию Вениаминовичу Шлыкову, после которого Данила как-то интуитивно понял, что его берут на курс.

Вечером, после его выступления перед Шлыковым дома случился скандал. Данила рассказал, что происходит, и мама ответила, что в театральный он пойдет «только через ее труп» или как минимум после окончания первого института. Очевидно, она переживала, что он вырастет неучем, но не подозревала, что он того и хотел.

В тот период у них гостила Ольга, старинная мамина подруга, которая с восторгом приняла его сообщение и поддержала с такой силой, как будто это не он поступал в театральный, а она. Мама дрогнула, и он не упустил момента воспользоваться этим, радостно нахамив ей в стиле «а я перешагну», после чего умчался пить пиво.

В одном из первых своих разговоров по мобильному телефону, купленному в складчину с мамой, Данила сообщил отцу новость. Папа похвалил его за решительность и пожелал удачи. Через полтора месяца по этому же телефону мужской голос с дежурной скорбью сообщил Даниле, что его отец мертв. Он несколько раз переспросил, кто это, решив, что это чья-то злая шутка, и ни проронил не слезинки, пока не увидел папу. Как бы Данила ни любил мать, особенно живые тактильные воспоминания у него всегда были об отце. Возможно потому, что он рано ушел из жизни сына, и тот зацепился в памяти за все, за что смог. Он до сих пор ассоциируется у Данилы с колючей щекой, мягкими длинными сильными пальцами и оранжевым махровым халатом с капюшоном, который он привез откуда-то из священной «заграницы».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.