Полная версия
Знамена из пепла
Республиканцы молчали. Сенатор смотрел на него со смесью жалости и неприязни, явно подыскивая слова для ответа. Ответа, наверняка, неоспоримого, крайне вежливого, но убедительно точного, способного растоптать своей точностью наглеца. Но первым нависшую тишину успел нарушить тихий голос Сандара.
– Пять лет назад орки убили отца Феранора. Он вынужден был занять его место прежде, чем отпраздновал первое совершеннолетие. Год назад он бросился на вдвое большую банду налётчиков и сражался, пока паломницы не добрались до форта.
– Вот как…– взгляд сенатора странно блеснул.– Не знал. Примите мои соболезнования за отца и восхищение вашей дерзостью. Но остерегитесь. Она может стать не крыльями, а камнем.
– Каждый солдат думает, что на его отряд приходится главный удар! – рассмеялся капитан Гелетей.– Мы, бывает, вздорим друг с другом, но когда является орк, бьёмся плечом к плечу. Каждый из нас сочтёт честью сражаться на стороне Республики. Я хоть сейчас готов отправиться за Белленголн, но я – солдат и воля владычицы для меня превыше. Если армия остаётся на месте, значит, тому есть причина.
Принесли обещанное блюдо с каплунами и пирогами. Посольские советники радостно оживились.
– Разговоры о политике бесконечны как могущество Солнцеликого,– очень неискренне улыбнулся Сандар.– Давайте оставим их и уделим должное пирогам. Кстати, здесь подают вино, вполне, терпимого качества…
Терпимое вино полилось из кувшинов в деревянные кружки. Эльдары и неганты желали друг другу здоровья. Эрнам отставил кружку, едва пригубив.
Посольский советник с узорной пряжкой покрутил пустую кружку в руках.
– Говорят, в Атраване делают неплохое вино. Не терпится сравнить его с нашим виссэ… А вы не печальтесь, сенатор. Как верно сказал этот восторженный юноша, мы много чего не знаем. Алтаниэль не зря засылает послов и подарки к «людям песка». Я думаю, помощь Турл-Титлу не за горами.
– Она хочет переманить их на свою сторону?
– Понятия не имею, – отказался дипломат с непроницаемой миной.– Просто видел «подарки». Вот и сказал. Ещё вина?
Сенатор и советники обсуждали цены на зерно в Басхвалии и Фаэмаре. Командир улан, со скучающим видом, слушал рассказ Сандара о его встрече с атраванкой в борделе. Феранор поглядывал на падающий из окна луч, медленно ползущий по полу, и удивлялся крепости вина. Точнее её отсутствию. Раньше он не замечал, чтобы в этой гостинице разбавляли вина…
«Отец Талиан,– подумал он вдруг,– не будет находиться в имении вечно. Если я хочу поговорить с ним, то не должен… Я тяну время просто потому, что боюсь этой встречи. Я обязан сделать это ради нашего с Талиан будущего».
Он незаметно выскользнул во двор, а со двора в конюшню. Конюхи не успели расседлать лошадь. Добротный скакун по кличке Джэслин, купленный Феранором ещё жеребёнком и лично им же объезженный, нетерпеливо стучал копытами. Потянув за узду, он вывел жеребца к воротам. Вдел ногу в стремя и оказался в седле и пустил коня вперёд быстрым шагом.
«Если перейду на галоп,– думал он,– буду у дверей любимой уже после полудня».
Глава 2
Исход – бегство эльдар со своих территорий, начавшееся в середине II Эпохи под давлением Молодых Народов. Законы эльдарского общества гарантировали переселенцам равное положение с местными. Однако местные лорды были не готовы делиться привилегиями с пришлыми. Всё сильнее проявлялось отношение к ним как к слугам.
Каугерик Хортийский
«Летопись Времен»
Гейзер яростно клокотал, исходя клубами горячего пара. Шагни туда и сваришься заживо. Феранору пришлось приложить усилие, чтобы этот шаг совершить. Горячий пар не обжёг, лишь овеял приятным теплом, когда заклинание левитации подхватило его и мягко вознесло ввысь, на самый верхний этаж.
Он оказался в оранжерее. Пахло свежей листвой. Несмотря, что находилась она в доме – вокруг было светло. Над головой висело затянутое облаками небо. Благодаря рассказам Талиан, Феранор знал, что небо и гейзер иллюзии, а крыша заколдована так, чтобы пропускать солнечный свет.
Он шёл сквозь ряды карликовых деревьев и цветочных кустов. Молодой вандад2 схватил его ветками-ручками за плащ. Росточка он был всего полметра и не мог вызывать ничего кроме умилённой улыбки, в отличие от старших сородичей.
– Хеир Мистериорн? – в первый миг Феранору показалось, что голосок любимой звучит у него в голове, но нет.
Лёгкой, невесомой походкой она выплыла из-за кустов луноцвета и остановилась пред ним.
– Я…
На ней было платье из тёмно-красного атласа, с широкой юбкой, тесно обтягивающим лифом и целомудренным декольте. Куда более целомудренным, чем те, с которыми он привык её видеть.
– Пресветлый Таэ! Что ты здесь делаешь?
– Я обещал приехать,– голос его сбился на хрип.– И я приехал.
– Ну, ты и безумец… Мой любимый храбрый безумец,– Талиан глянула на ряд саженцев и подошла ближе. Теперь он чувствовал яблочную свежесть её дыхания. – Горячий романтичный безумец. Я скучала за тобой…
Она улыбнулась, взяла за щёки ладонями и быстро поцеловала в губы.
– На площади фонтанов есть гостиница,– зашептала она торопливо.– На закате я буду ждать тебя там. А теперь уходи. Уходи немедля, пока отец или брат тебя не увидел…
– И не подумаю,– ответил Феранор, не опуская глаз.– Я встречусь с твоим отцом. И попрошу твоей руки.
– Безумец! – в её ярких расширившихся глазах полыхнула паника.– Глупый. Неисправимо глупый!
– Я посылал ему письмо,– продолжал Феранор. – И он назначил мне встречу…
Она ударила его по лицу и отпрянула.
– Что ты наделал?!
Не сводя с неё взгляда, Феранор медленно и с удивлением прикоснулся к щеке. На языке вертелся один единственный вопрос: «за что»? Озвучить его не успел. К ним присоединился третий эльдар. Высокий, по-мальчишески худой, но не узкоплечий. В его облике отражались черты Талиан, только в более грубой форме.
– С кем ты разговариваешь?
Увидел Феранора и замер.
– Познакомьтесь, хейры. – девушка неискренне улыбнулась.– Капитан Феранор, это мой брат Тайлас. Тайлас, это Феранор Мистериорн. Мы познакомились с ним полгода назад…
– Я знаю о нём,– оборвал её брат, меря капитана уничижительным взглядом.– Идёмте, хеир. Отец примет вас.
Лорд Эрандил ждал их в глубине оранжереи. Ростом и фигурой он не уступал Феранору – такой же высокий, стройный и подтянутый. Лицо с высокими скулами и прямым носом. Тонкий изгиб губ придавал ему исключительно надменное выражение. Сразу ясно от кого Талиан позаимствовала цвет глаз. Серебристо-серые волосы перехватывал налобный обруч с бериллами, от которых ощутимо несло магией. Одежду украшала вышивка в виде языков пламени, на груди гордо раскинула крылья увенчанная венцом горящая птица.3 На поясе висел меч. Меч был и у Феранора, но если его оружие – простой, хоть и хорошо выкованный и закалённый кусок стали, то у Эрандила оно представляло собой настоящее произведение искусства.
– Оставьте нас,– приказал лорд.
Голос его полностью соответствовал внешнему виду – глубокий и властный. Ослушаться никто не посмел. Брат Талиан вышел последним, зыркнув на капитана, словно на кровного врага.
Глава семьи Эрандилов скрестил на груди руки. Левый его рукав был испачкан в земле.
– Именно таким я вас и представлял,– сказал он.– Настоящий воин с холодным взглядом. Этот ваш шрам… Вы зря его стесняетесь. Он добавляет… мужественности.
Он медленно обошёл вокруг Феранора. При этом юношу не покидало ощущение, что его оценивают как жеребца на торгах.
– И при этом вы очень молоды,– продолжал Эрандил.– Я бы сказал, слишком. Вам бы ещё слушать учителей, а не водить в бой солдат. Мальчишка, вынужденный вести себя взрослым мужем. Неудивительно, что Талиан вскружила вам голову. Моя вина. Слишком многое ей позволял.
– Вовсе нет, милорд! – горячо возразил Феранор.– Ваша дочь великолепно воспитана. Она не могла…
– Я прекрасно знаю, что она может, когда рядом нет меня или Тайласа. Давайте перейдём к делу. В письме вы написали, что желаете встретиться. Я, в принципе, подозреваю зачем, и могу сказать, что вы совершенно напрасно проехали сотню лангои.4 Но ради удовлетворения собственного любопытства: почему я должен дать согласие на ваш брачный союз?
Феранор открыл рот и, с удивлением, обнаружил, что забыл все аргументы, которые старательно готовил для этого разговора.
– Я…– он собрался с духом и выпалил заветные слова,– люблю её! И знаю, что это взаимно.
– Любовь – чувство эфемерное. Сегодня есть, завтра – нет. Что у вас есть, кроме меча и коня?
– Как вы могли догадаться, мой род идёт от героя Мистеррира Фалконина. Наш Дом был одним из первейших во владении Хармириен…
– Оно ничтоженно варварами,– оборвал Эрандил.– Подобно Алласриену, Навеннатару, Риенлисету и многим другим. Это значит, вы прибыли в Эльвенор во время Исхода. Я видел, как расселяли беглецов с Запада. Они радовались любому месту. Даже сами строили себе дома, как могли. Единые Дома распадались, ими затыкали всякие дыры.
– Мой отец присягнул Дому «Феникса»,– напомнил Феранор.– Мы его часть.
– Не самая значительная. Ваш отец был всего лишь капитаном. Когда он умер – вы заняли его место. Когда умрёте вы, ваш чин наследуют сыновья, если, конечно, они у вас будут. Займут, без малейшей возможности вырасти хотя бы до командира рокментара.
– Все пережили тяжёлые времена. В мирное время, вы правы, мне не вылезти из скорлупы капитана, но все только и говорят о войне, которая вот-вот должна грянуть. Я сумею себя проявить. Не верите, посетите мою заставу. Мне дали самую плохую сотню, но за два года я сделал её лучшей в своём рокментаре!
– Упрямство и гордость перевешивает в вас ум и здравый смысл. Поэтому карьеру на войне делают другие, а такие как вы на ней гибнут. Обидно и бессмысленно, но достаточно геройски чтобы войти в легенды и стать примером для молодняка. Полагаю, другого способа для роста у вас нет. Если есть – интересно послушать.
Эрандил выждал некоторое время.
– Итак, подытоживая всё сказанное: вы не обладаете ни чином, ни деньгами и имуществом; у вас нет особых талантов, которые помогли бы обойтись без протекции. Вы хотите женится на моей дочери, не зная, или не замечая тот факт, что перед вами длинная очередь претендентов. Пусть не имеющая в прадедах Мистеррира, но заметно богаче его правнуков. Буду называть вещи своими именами, Феранор. Вы – самая неподходящая партия для моей дочери.
– Но,– юноша прикусил губу,– наша любовь…
– Будет цвести в шалаше? – Эрандил опасно прищурился.– Я растил её не для этого. Приказываю вам отступиться от Талиан.
– Вы не можете…
– Могу.
– Она любит меня.
– Это исправимо.
– Но я желал бы…
– Прекратите желать что-либо в отношении Талиан. Иначе будут последствия. Я понятно выразился?
– Более чем,– глухо отозвался Феранор, уперев взгляд в пол.
– Вот и славно…
– Но я никогда не отступаю, – капитан поднял голову, встряхнув чёрными волосами. В холодных зелёных глазах бушевало пламя. – Мы с Талиан будем вместе, независимо от того, хотите вы, или нет.
– Осмеливаетесь угрожать мне? – прищурился лорд. Феранор оставил это без комментариев.– И что же вы сделаете, украдёте её?
– А хоть бы и так!
Лорд смотрел ему в глаза долгим взглядом, в котором, при желании, можно было прочитать всё, от презрения и удивления, до решимости и интереса. За спиной лорда скрипел корой сердитый вандад.
– Что ж…– Эрандил первым нарушил напряжённую тишину.– Вы напрасно бросаете мне вызов. Напрасно!
***
– Самонадеянный дуралей! – Тайлас едва усмирял клокотавшую в нём ярость. – Он осмелился перечить!
Глава многочисленного семейства эрандилов кормил вандада кусочками тухлого мяса. Оборачиваться он не стал.
– Ты нас подслушивал?
– Прости отец. Это вышло случайно. Но ты позволил ему просто уйти после того что он сказал! Я бы отправил его в сточную канаву.
Мимолётная усмешка скользнула по губам лорда.
– Нельзя. Он всё-таки потомок Мистеррира, а тот приплыл в Амалирр на одном корабле с Рэндэриманом. Прежде я сам бы искал возможности породниться с ним, но те времена прошли. Канули в небытие. Беда старых семей в том, что они упорно не хотят этого признавать. До сих пор стоят в своём строю, не замечая, что знамёна их славы давно сгорели. Приходится объяснять, словно детям, каково отныне их место.
– Но ты смолчал!
Эрандил вздохнул и вдруг сдавленно взвизгнул, потому что вандад жадно схватил мясо вместе с его пальцем. Вырваться из цепкой хватки живого дерева было непросто.
– Слушай и запоминай, Тайлас,– прошипел он, опуская пострадавший перст в кадку с водой.– Слова это пустой звук. Всегда отвечай действием.
– Вандад слишком агрессивен,– продолжил он без перехода.– Ему не нравится это место.
– И что же мы… ты… будешь делать? – спросил сын.
– Увидишь. Садовник! Беренбром – вызываю тебя!
Не грянула молния, не открылся ведущий в черноту портал, но рядом с Эрандилом прямо из воздуха появилось низкорослое коричневое существо, с растоптанными ушами, большими круглыми глазами и грустно опущенным носом в форме баклажана. Абсолютно лысое. И которое тут же униженно поклонилось.
– Ты недостаточно следишь за рассадой, Беренбром,– не вынимая из спасительной воды пальца, сурово произнёс Эрандил.– Вандаду требуется больше света. И посмотри, как он жадно поглощает мясо – ему не хватает питания от корней. Ты должен заменить землю.
Существо согласно кивало, всячески выражая понимание, сожаление и стыд за собственную нерасторопность.
– Это не всё,– добавил лорд, видя, что садовник собрался уходить.– Я получил рану из-за твоей нерасторопности. После того как всё выполнишь – иди к управляющему. Скажешь, что я велел подвергнуть тебя наказанию. Пусть сам придумает его.
Существо снова поклонилось.
– Отправляйся,– Эрандил посмотрел на руку, стряхнул с неё капли воды и запахнул на плечо плащ.– Я буду в бибилотеке, сын. Проследи, чтобы никто не вздумал меня беспокоить.
– А если он правда похитит её? – спросил ему вслед Тайлас.– Что будет с договором между тобой и Кейси?
– Этого не случится.
– Отец?!
– Тайлас,– лорд взглянул с усталостью и раздражением.– Предоставь решать это главе семьи.
Он ушёл и не увидел как сын, постояв немного возле вандада, решительно направился к выходу из оранжереи. Оттуда он пошёл на конюшню, где нашёл управляющего.
– Мой лорд?– тут же поклонился управляющий – эльдар в ливрее и угловатой шляпе с пером.
– Отправляйся в Гостевой Дом, где живут люди-с-островов. – Заговорил Тайлас быстро. – Найдёшь среди них, слушай меня внимательно, человека по имени Фоярна Хирча. Скажешь, что я, Тайлас Эрандил, жду его в Роще Сэльванны. Скажешь, что для его головорезов у меня есть работа. Плачу за неё полсотни солнцл5. На всякий случай, пусть прихватит и свою родню. Тех, кого сочтёт нужным. Запомнил?
Управляющий неторопливо кивал. Он тщательно контролировал лицо, ничем не выдавая своих истинных чувств. Имя Фоярна Хирча, по прозвищу Рооспрат, было ему отлично знакомо. Разбойник, пират, немилосердный убийца с острова Гордланд, он был наёмником на службе Дома, но подчинялся только приказам семьи Эрандилов. Он и его банда таких же головорезов, которых, на свой манер, он называл хирд. Спокойным нравом они не отличались и были не прочь поразвлечься за счёт слуг Эрандилов. Обычно страдали от них гвармолы, но иногда доставалось и слугам.
– Всё понял?
– Да, хеир.
– Тогда почему ты ещё здесь?
А этим временем в библиотеке лорд Эрандил сидел за столом. Плечи его были понурены, а на лице застыло мрачно-решительное выражение. Некоторое время он сидел неподвижно, затем протянул руку и сдёрнул шелковое покрывало с небольшой конструкции из бронзовой треноги и черного матового шара в ней. Казалось, что внутри шара заключена непроглядная бездонная чернота.
Некоторое время глава семьи пристально смотрел в шар, пока пространство в нём, под его взглядом не заклубилось, а тьму стали пронизывать робкие светлые пятна. Через несколько мгновений пятна сосредоточились в центре шара, а поверхность его ожила. Отблески света заиграли на шее и лице лорда.
– Лорд Эрандил? – голос донесся из ниоткуда.– Чем могу быть полезен?
Говорили вежливо, с уважением, но без подобострастия. Как равный с равным.
– Приветствую Варно. Хочу напомнить о твоём обещании и попросить об ответной услуге…
– Что-то серьёзное?
– Сущая мелочь. Хочу проучить одного наглого и недалёкого молокососа…
***
Десять лет назад Алтаниэль разрешила иностранным кораблям заходить в гавани Эльвенора. Их командам было дозволено сходить на берег, но свобода ограничивалась портом – в сам город эльвенорцы чужаков по-прежнему не пускали.
Сотни скучающих моряков, мечтающих отдохнуть от тягот морского путешествия и жёсткой дисциплины. Сотни одуревших без женщин и выпивки мужиков, стеснённых на узком пятачке суши. Да зачем нужны золотые прииски, если есть здесь кабак?!
Так же думал Аарон Янг – человек, купец из Мореи, десять лет назад купивший складской барак недалеко от причалов. Он пристроил к нему очаг, поставил прилавок, повесил над входом вывеску с кувшином – понятную любому моряку.
К вечеру заведение забивалось до отказа, но сейчас людное время ещё не наступило. В зале, залитом мерцающим светом очага, сидело всего с десяток матросов и несколько эльдар. Хозяин стоя дрых за прилавком. Пахло специями и подгорающим на вертеле мясом.
– Хозяин! – настойчивый стук чем-то тяжёлым по дереву заставил Аарона открыть глаза.
Дебоширил одинокий эльдар, обосновавшийся за столом у опорной колонны. Перестав стучать, он помахал перед собой пустым кубком.
– Ещё вина!
Он так отличался от обычных посетителей кабака, что невольно привлекал к себе внимание. Не моряк и не юнец, желающий хлебнуть экзотики дальних стран, хотя взрослым в полной мре назвать его было нельзя. Черноволосый, белокожий, с тонкими чертами лица и холодными зелёными глазами. На лбу шрам. Аарон никогда не видел эльдаров со шрамами, даже среди воинов. Обычно они старались залечить любые подобные отметины. Неужто не хватило денег на целителя?
Аарон принёс полный кувшин, забрал старый. Эльдар дымил курительной трубкой, задумчиво грызя длинный мундштук. На вежливое предложение подать чего-нибудь к вину только мотнул головой. Возвращаясь мимо стола с эльдарской молодежью, мореец услышал, как кто-то из них отчётливо обронил: «Брошенный». Потом один, отличавшийся серебристым оттенком волос, достал лютню. Пробежал по струнам ловкими пальцами, заиграл. Мелодия, вначале тихая и ненавязчивая постепенно набирала обороты, что привлекла к себе моряков в другом конце зала. Спустя пару аккордов, к ней присоединился голос, красиво поющий о неразделённой любви.
«Не было бы драки!» – озабоченно подумал мореец, глядя на болезненно исказившееся лицо шрамоносца.
Несколько секунд тот прожигал кудрявый затылок взглядом, будто борясь с искушением чем-нибудь в него запустить. Но потом отвернулся. Налил в кубок вина и залпом выпил.
Хлопнула дверь. В зал ввалились новые посетители и пьяный эльдар со шрамом резко перестал Аарона интересовать. Даже песня оборвалась. На пороге стояло пятеро людей. Все как один рослые крепкие здоровяки с амбарную дверь в плечах, с рыжими косматыми волосами, в потемневших от времени и соли кольчугах. Двое выделялись возрастом. У одного под густыми бровями помещался крупный бугристый нос. У второго под носом висели, похожие на моржовые клыки усы. Трое других похожи как однояйцовые близнецы, с зыбкой рыжей порослью на квадратных подбородках. У всех доспехи, внушительный арсенал на поясах и даже особый взгляд, которым незнакомцы прошлись по залу, лучше всего говорили Аарону об их основном занятии. А характерная внешность недвусмысленно указывала на национальность. Гордландцы.
«Интересно, есть в мире уголок, где они не продавали бы свои мечи?»
Простоволосый здоровяк, с носом, пихнул локтём второго без шлема, выразительно мотнув головой куда-то в глубину зала. Его товарищ взглянул в указанном направлении. Рыжие усы воинственно шевельнулись. После чего вся ватага заняла стол у двери.
– Хозяин! Тащи вино и мясо!
– Глушка! – в свою очередь зашумел Аарон, зовя прислугу.– Неси вина гостям.
А сам занялся мясом.
Глушка – некрасивая и уже не молодая женщина, выкупленная им у пиратов, главным достоинством которой была её низкая цена. Аарон никогда не интересовался, кем была она до попадания в плен. От стола гордландцев она вернулась испуганная до икоты, ухитрившись расколотить по дороге кувшин.
– Они сюда убивать пришли! – выпалила она, прежде чем кабатчик успел высказать ей за порчу имущества.– Вон тот, с усами говорил, что не хочет ошибиться, а тот, который носатый, перечислял приметы.
– Какие приметы? О чём говоришь, дура?
– Да вон того эльдара, приметы! Черноволосый, который, со шрамом. Я ж на Гордланде том десять лет жила, пока меня не перепродали, а ваша милость не выкупила. Своими ушами слышала, что убивать будут, но так, чтоб всё, значит, случайной дракой казалось…
– Хватит! Иди, крути вертел, женщина! За кувшин сегодня ляжешь спать с пустым брюхом.
«Чего только эта баба не придумает, чтоб оправдаться!»
На его глазах, усатый и носатый гордландцы, встали и нетрезвой шатающейся походкой отправились к одинокому эльдару за стол. Тот этому не сильно обрадовался.
– Я не звал гостей!
От прилавка до спорщиков было не больше десяти шагов и хозяин слышал каждое слово.
– Ты тут не хозяин, альв,– по-простому ответил вислоусый.
– Сидим где хотим,– добавил носатый.
Весь разговор проходил нарочито громко и на понятном эльдарам языке. К слову, говорили на нём гордландцы, очень даже пристойно. Сам Аарон, прожив в порту Фарродена десять лет, говорил хуже. Эльдар тоже удивился.
– Хорошая талья.6 Где учил?
– Я – от рабыни альвийки,– ответил за себя носатый, когда вислоусый предпочёл отмолчаться.– Хорошая ткачиха, хотя для бабы мелка. Из вас, альвов, получаются хорошие рабы, если выбить спесь палкой.
Молодняк у окна загудел. Лютнист возмущённо сдвинул брови, а его сосед даже попробовал схватиться за меч, но был перехвачен товарищами. Шрамоносец кажется, чуть-чуть протрезвел.
– Паршивый пёс! Ты сидишь передо мной, в моём городе и спокойно хвастаешь, что владеешь перворождённой как… какой-то скотиной?!
– А ты проучи меня, – произнёс носатый куда тише, так, что слышал только эльдар и притихший за прилавком Аарон.– Ну же, доставай меч. Посмотрим, так ли ты хорош в этом деле как кажешься.
– Что, нет? – переспросил он насмешливо и во всю глотку.– Мне показалось, ты что-то сказал! Говори громче, остроухий, а не то я решу, что ты бормочешь оскорбления в мой адрес.
Эльдар побледнел. Ноздри его раздувались как у хищной птицы. Выплюнув трубку, он выпустил тонкую струйку дыма, став походить на изготовившегося к броску дракона.
– Остроухий, ты – трус! – не унимался пират.– Вырожденец, как и вся ваша раса. Не далёк тот день, когда мы придём и возьмём все ваши богатства и отпользуем вашу Алтаниэль как потаскуху!
Если выпитое и притупило реакцию шрамоносца, то не на много. Аарону показалось, что над столом сверкнула бледная молния. Голова носатого отделилась от тела. В покрытый копотью потолок ударил кровавый фонтан. Аарон завопил, тонко, пронзительно, словно резали его самого. Обезглавленное тело завалилось на стол, на пол полетели кувшины, кубки.
Сосед убитого вскочил, замахиваясь полуторником. Эльдар был быстрее. Казалось, кончик его меча лишь слегка прикоснулся к груди вислоухого, как тот начал заваливаться назад. Стены задрожали от яростного рёва гордландцев у двери. Им вторили испуганные возгласы посетителей. Кто-то из островитян метнул в эльдара топорик, но промахнулся. Просвистев над ухом, тот с треском врубился в стену подле лысой головы вопящего Аарона. Это привело его в чувство. Мореец заткнулся, резво ныряя под прилавок. Следить за боем оттуда он, понятно, не мог.
А в кабаке уже всё ходило ходуном. С грохотом опрокидывались столы, Сыпалась глиняная и деревянная посуда. Дерущиеся хаотично перемещались по залу, тяжко топоча и звеня мечами. Кто-то рухнул между столами. Судя по полосатым штанам – не эльдар. Бой переместился к прилавку. Тяжелый гордландский меч с грохотом сокрушил доски над головой Аарона. Кто-то вскрикнул, Аарон его поддержал, чувствуя, как по лысине течёт что-то мокрое и липкое. Не прекращая скулить, он на четвереньках поскакал прочь. На него налетели, дали пинка под живот, от которого несчастного морейца перевернуло в воздухе. Скуля, как побитая собака, он полез под ближайший стол, где столкнулся с лютнистом.