Из дома вышел человек…

59

В кружок друзей камерной музыки

неходите январяскажем девять – говорявыступает Левый Фланг– это просто не хорошо. —и панг.〈январь 1927〉

Рукописная визитная карточка Д. Хармса. Ок. 1927

60

Авиация превращений

Летание без крыл жестокая забаваПопробуй упадешь закинешся неловкийОна мучения другого не избралаЕё ударили канатом по головке.Ах, как она упала над болотом!Закинув юбочки! Мальчишки любовалисьОна же кликала в сумятицах пилоту.но у пилота мягкие усы тот час же оборвались.Он юношей глядитсмеётся и рулитостановив жужжанье мухслетает медленно на мох.Она: лежу я здесь в мученьях.Он: сударыня я ваша опора.Она: Я гибну. Дай печенье.Вместе: мы гибнем от топора!Холодеют наши мордочки,биение – ушло,Лежим. Открыли форточкии дышем тяжело.сторожа идут стучат.Девьи думы налегке.Бабы кушают внучат.Рыбы плавают в реке.Елки шмыгают в лесустонет за морем кащейА над городом несутУправление вещей.То им дядя птичий глазма 〈 〉[3] сердце звучный ледвдруг тетерев я тишком заразулетает самолет.Там раздувшись он пропал.Кто остался на песке?Мы не знаем. Дед капалямы стройные в тоске.и бросая корешкиВ глубину беспечных ям.Он готовит порошкиДать болезненным коням.Ржут лихие удилаУказуя на балдустойте други он колдунзнает 〈 〉[4] делавертит облако шкаповпереливает муть печейВ небе тристо колпаковСтроит башни из кирпичейТам борзое солнце греетТьму проклятую грызётТам самолёт в Европу реетИ красавицу везёт.Она: лечу я к женихам.Пилот: машина поломаласьона кричит пилоту: хам!машина тут же опускаласьона кричит: отец, отецЯ тут жила. Я тут родиласьпотом приходит ей конецона в подсвечник превратилась.Мадлэн ты стара холодналежать под кустиком однасклонился юноша к тебелицом горячим как Тибет.Пилот состарился в пути.руками машет – не летитногами движет – не идётмахнёт разок и упадётПотом года лежит не тленТоскует бедная МадлэнПлетёт косичку у огнямечты случайные гоня.                  ВСЁЯнварь 1927

61

Искушение

Посвящаю К. С. Малевичу

четыре девки на пороге:нам у двери ноги ломитдерним сестры за кольцоты взойди на холмик тут жескинь рубашку с голых плечьты взойди на холмик тут жескинь рубашку с голых плечьчетыре девки сойдя с порога:были мы на том порогеПесни пели, а теперьне печальтесь вы подругискинем плечи с косякаХор:все четыре. мы же толькоскинем плечи с косякачетыре девки в перспективе:наши руки многограннынаши головы седыповернув глаза к востокувидем нежные следыЛишь податься на аршинс незапамятных вершин —всё исчезнет как плитабудет клумба политамы же хвалимся нарядоммы ликуем целый деньТы взойди на холмик рядомплечи круглые разденьты взойди на холмик рядомплечи круглые раздень

Д. Хармс. Зарисовка картины К. C. Малевича. 1935

четыре девки исчезнув:ГРОХ-ХО-ЧЧЧА!Полковник перед зеркалом:усы завейтесь шагом марш!приникни сабля к моим бокамты гребень волос расчешиа я российский кавалерне двинусь. Лень мне или чтоне знаю сам. вертись хохолспадай в тарелку бородауйду чтоб шпорой прозвенетьи взять чужие городаодна из девиц:Полковник вы расстроены?Полковник:О нет. Я плохо выспался.а вы?Девица:А я расстроена увы.Полковник:мне жалко вас.Но есть надеждачто это всё пройдётя вам советую развлечься.Хотите в лес? там сосны жутки…Иль может в оперу? Тогдая выпишу из Англии каретыи даже кучера. Куплю билетыи мы поедем на дрезинесмотреть принцессу в апельсинеЯ знаю: вы совсем ребенокбоитесь близости со мнойно я люблю вас…девица:прочь нахал!Полковник ручкой помахали вышел зубом скрежещакак дым выходит из прыща.девица:Подруги где вы?! где вы?!пришли четыре девы сказали:ты звала?девица (в сторону):я зла!четыре девицы на подоконнике:Ты не хочешь нас Еленамы уйдем. Прощай сестракак смешно твоё коленоножка белая вострамы стоим твои подругиместа нету нам прилечьты взойди на холмик круглыйскинь рубашку с голых плечь.ты взойди на холмик круглыйскинь рубашку с голых плечь.четыре девицы сойдя с подоконника:Наши руки поднималисьнаши головы теклиюбки серенькие билисьна просторном сквозняке.Хор:Эй вы там не простудитесьна просторном сквозняке.четыре девицы глядя в микроскоп:мы глядели друг за другомв нехороший микроскопчто там было мы не скажеммы теперь без языкаТолько было там крылечковился холмик золотойнад холмом бежала речкаи девица за водойГоворил тогда полковникглядя вслед и горячоты взойди на этот холмикобнажи своё плечо,ты взойди на этот холмикобнажи своё плечочетыре девицы исчезнув и замолчав:?ПОЧ-ЧЕМ-МУ!ВСЁ.18 февраля 1927 годаПетербургД. X.

62

Пожар

комната. комната горит.дитя торчит из колыбелисъедает кашу. наверхупод самым потолкомзаснула нянька кувырком.горит стена. Посуда ходитбежит отец. отец: «пожар!вон мой мальчик мальчик Петякак воздушный бьётся шаргде б найти мне обезьянувместо сына?» вместо стенпечи вострые на небодым пускают сквозь трубунянька сонная стрекочет.нянька: «где я что со мной?мир становится корочеПетя призраком летит».Вот мелькнут его сапожкитень промчится и усывьются с присвистом на крышу.Дом качает как весы.Нянька бегает в испугеищет Петю и гамак.«где ж ты Петя мальчик милыйчто ж ты кашу не доел?»«Няня, я сгораю няня!»няня смотрит в колыбельнет его. глядит в замочеквидит: комната пустадым клубами ходит в окнастены тощие как пухнад карнизом пламя вьетсятут же гром и дождик льётсяи в груди сжимает дух

Д. Хармс. Шарж на А. И. Введенского. 1932

Люди в касках золотыхтапорами воздух бьюти брандмейстер на машиневоду плескает в кувшине.Нянька к ним: Вы не видалиПетю мальчика? Не далекак вчера его кормила.Брандмайор: как это мило!Нянька: Боже мой! Но где ж порядок?Где хваленая дисциплина?Брандмайор: Твой Петя рядомон лежит у цеппелинаОн сгорел и папа стонет:жалко сына.Нянька: Ох!Он сгорел – и тихо стонеттихо падает на мох.20 февраля 1927 года

63

А. И. Введенскому

В смешную ванну падал другСтена кружилася вокругКорова чудная плылаНад домом улица былаИ друг мелькая на пескеходил по комнатам в носкевертя как фокусник рукойто левой, а потом другойпотом кидался на постелькогда в болотах корастельчирикал шапочкой и вылУже мой друг не в ванне был.5 марта 〈1927〉

64

I Фокусы

Средь нас на палочке деревяннойсидит кукушка в сюртукехранит платочек румяныйв своей чешуйчатой рукемы все как бабушка тоскуемразинув рты глядим вперёдна табуретку золотуюи всех тотчас же страх берётИван Матвеевич от страхачасы в карман переложила Софья Павловна старухасидела в сокращеньи жила Катя в форточку любуясьзвериной ножкой шевеляхолодным потом обливаласьи заворачивалась в шиншиляиз-под комода ехал всадниклицом красивый как молитваон с малолетства был садовникему подруга бритвачисла не помня своегодержал он курицу в зубахИван Матвеевича свелозагнав печенку меж рубаха Софья Павловна строгасидела выставив затылокоттуда выросли рогаи сто четырнадцать бутылокА Катя в галстуке своёмсвистела в пальчик соловьёмстыдливо куталась в мехакормила грудью женихаНо к ней кукушка наклоняласькак червь кукушка улыбаласьпотом на ножки становиласьда так, что Катя удивиласьот удивленья задрожалаи как тарелка убежала.2 мая 1927 года

65

Н. А. Заболоцкому

Смотрю пропала жизни веха,я сам изрядно и зелоиз Ленинграда прочь уехалуехал в Детское СелоПиши мой друг ко мне посланьепока ухватка горячатвоя строка промчится ланьюпередо мною как свеча.10 июля 〈1927〉Детское СелоВогзал

66

выходит Мария отвесив поклонМария выходит с тоской на крыльцоа мы забежав на высокий балконпоём опуская в тарелку лицоМария глядити рукой шевелити тонкой ногой попирает листыа мы за гитарой поём да поёмда в ухо трубим непокорной женынад нами встоют Золотые дымыза нашей спиной пробегают котыпоём и свистим на балкончике мыно смотришь уныло за дерево тыостался потом башмачёк да платокда реющий в воздухе круглый балконда в бурное небо торчит потолоквыходит Мария отвесит поклони тихо ступает Мария в травуи видет цветочек на тонком стеблеОна говорит: я тебя не сорвуя только пройду поклонившись тебеА мы забежав на балкон высококричим: Поклонись! и гитарой трясём.Мария глядит и рукой шевелити вдруг поклонившись бежит на крыльцои тонкой ногой попирает листыа мы за гитарой поём да поёмда в ухо трубим непокорно〈й〉 женыда в бурное небо кидаем глаза12 октября 1927 годаПетербург

67

Прогулка

шел медведьвздув рогастучала его одервенелая ногаон был генераломслужил в кабакеходил по дорогамв ночном колпакеувидя красотку

Обложка предполагавшегося сборника стихотворений «Управление вещей». 1926–1927

он гладил усытрепал он бородкусмотрел на часыпятнадцать минутпроходили шутяобрушился домподрастало дитякрасотка в доспехесверкала спинойна бледном конеи в щетине свинойрука отлеталана конский задоккоса расцветаластыдливый цветок.Белый воздухв трех шагахглупо грелсяна горахоткрываялишь орлуостуденуюралу.Над болотомна проломездил папас топоромиз медведяон стрелялнажимаякоготок.Пистолетыотворялв полумертвыйпотолокна шкапуего капралобнималсяв темнотес атаманоми орели светилсяв животе.Девашланесяпортретна портретебыл корнетУ корнетавместорукна щекевиселсюртука в карманесюртукашевелиласярукаГенералспрятал времяна цепочке золотойГенералазвали леляпотому что молодой.Он потопалкаблукамиприседал и полеталПод военными полямио колено бил металл.увидя девицу на бледном конесказал генерал «Приходите ко мне».девица ответила «Завтра придуНо ты для меня приготовь резеду».и сняв осторожно колпак с головыстолетний вояка промолвил «увы.от этих цветов появляются прыщиЯ спрячусь в газету, а ты меня поищи.Если барышня-мадамобнаружит меня тамполучите в поталокгенеральский целовок»〈1926 – нач. 1928〉

68

Падение с моста

Окно выходит на пустырьквадратный как пироггде на сучке висит нетопырь.Возми свое перо.Тогда Тюльпанов на лугупосмотрит в небо сквозь трубуа Пятаков на берегупосмотрит в море на бегу.Нам из комнаты не видатькакая рыба спит в водегде нетопырь полночный татьпорой живет. и рыбы где.А с улицы виднейособенно с мостакакая зыбь играет камушком у рыбьего хвоста.Беги Тюльпанов дорогой.Скачи коварный Пятаков.рыб лови рукой.Тут лошадь без подковв корыто мечет седока.Тюльпанов пр и Пятаковгрохочет за бока.А рыба в морежрет водяные огурцы.Ну да, Тюльпанов и Пятаковбольшие молодцы.Я в комнате лежу с тобойс астрономической трубойв окно гляжу на брег досчатыйгде Пятаков и герр Тюльпановоткрыли материк.Там я построю домикчтоб не сидеть под ливнем без покроваа возле домика стоитуже готовая корова.Пойду. Прощайте. Утоплюсь.Я Фердинанд. Я герр Тюльпанов.Я Пятаков. Пойду гулять в кафтанеИ рыб ловить в фонтане.Вот мост. Внизу вода.Б У X.Это я в воду полетел.Вода фигурами сложиласьТаков был мой удел.Воскресенье5 авг 〈уста〉 1928 года.Даниил Хармс.

69

О́сса

Посвящается Тамаре Александровне Мейер

На потолке сидела мухаее мне видно из кроватиона совсем уже старухасидит и нюхает ладонь;я в сапоги скорей оделсяи в торопях надел папахупоймал дубинку и по мухезакрыв глаза хватил со всего размаху.Но тут увидел на косякесвинью сидящую калачемударил я свинью дубинкой,а ей как видно нипочем.На печке славный Каратыгинприцелил в ухо пистолет      ХЛОПНУЛ ВЫСТРЕЛя прочитал в печатной книге,что Каратыгину без малого сто лети к печке повернувшись быстроподумал: верно умер старичекоставив правнукам в наследствопустой как штука сундучек.(Предмет в котором нет материине существует как рукаон бродит в воздухе потерянныйвокруг него элементарная кара).Быть может в сундучке лежал квадратикпохожий на плотину.Быть может в сундучке сидел солдатики охранял эфира скучную картинумерцая по бокам шинелью волосатойглядел насупив переносицукак по стенам бегут сухие поросята.〈В〉 солдатской голове большие мысли носятся:играет муха на потолкемарш конца вещей.Висит подсвечник на потолке,а потому прощай.Покончу жизнь палашом —все можно написать зеленым карандашем.На голове взовьются волосыкогда в ногах почуешь полосы.Стоп. Михаилы начали ростикачаясь при вдыхании премудрости.Потом счисляются минутыони неважны и немноги.Уже прохладны и разутыкак в пробужденьи видны ноги.Тут мысли внешние съедая– приехали. застава. —сказала бабушка седаяхарактера простова.Толкнув нечайно Михаилая проговорил: ты пьешь боржом,все можно написать зеленым карандашем.Вот так Тамарадала священный альдюмениумзеленого комара.Стоп. Разошлось по конусулетало ветром по носу.весь человеческий осто́водно смыкание пластоврыба плустторчит из мертвых устчеловек растет как куствместо носатрепещет о́ссав углу сидит свеча Матильда голышем —Все можно написать зеленым карандашем.Понедельник 6-ое августа 1928 года.С.-Петербург.Даниил Хармс.

70

Жизнь человека на ветру

посвещаю Эрике

В лесу меж сосен ехал всадникХраня улыбку вдоль щекиТряслась нога, звенели складкиВолос кружились червяки.Конь прыгнул поднимая телоНад быстрой скважиной в лесу.Сквозь хладный воздух брань летелаСедок шептал «Тебя голубчик я снесу.Хватит мне. Ах эти мукиДа этот щит, да эти руки,да этот панцирь пудов на пять,да этот меч одервянелыйПрощай приятель полковойГрызи траву. Мелькни венеройНад этой круглой головой».А конь ругался «Ну и ветер!Меня подъемлет к облакам.Всех уложил проклятый ветерПрочь на съедение к волкам.С тебя шкуру снять долойСжечь притворив засовом печкуИ штукой спрятать под полой.Снести и кинуть в речкуПотом ищи свою подругу,Рыб встречных тормаши,Плыви, любезный мой, в Калугу,В Калуге девки хороши».Пел конь, раздув мехи.Седок молчал в платочек.Конь устремил глаза. в верхуСедок собрался в маленький комочек.«Вот жизнь, – ворчал седок —Сам над собой не властенПуть долог и высокНе видать харчевни где б остановитьсяЖивешь, как дерева кусок,Иные могут подивиться.Что я: сознательный предметЖивой наездник или нет?»Конь, повернув к нему лицо:«Твоя конусообразная голова,Твой затылок, твое лицо,Твои разумные слова.Но ухо конское не терпит лжиТы лучше песнь придержи».«Как, – закричал седок летучий, —Ты мне препятствуешь?Тварь!Смотри я сброшу тебя с тучи,Хребет сломаю о фонарь».Но тут пронесся дикой птицейОрел двукрылый как воробей.И всадник хитрою лисицейСебя подбадривал «Ну дядя не робей!»А конь смеялся «Вот так фунт!Скажи на милость вот так фунт».«Молчи, – сказал седок прелестный, —Мы под скалой летим отвестнойТут не до шутокТем более конскихНаставит шишек этот пеньТы лучше морду трубочкой сверни».Но конь ответил «Мне это лень».И трах! Губой со всего размахаУ всадника летит папаха,Кушак болотные сапоги!Кричит бедняжка: помоги!Хромым плечом стучит в глинуИзображая смехотворную картинуА конь пустился в пляску.Спешит на перевязкуИ тащит легкую коляску.В коляске той сидит детина.Под мышкой держит рысакаГлаза спокойные как тинаСтреляют в землю с высока.Он едет в кузницу направоХраня улыбку вдоль щекиРесниц колышется ораваВолос кружатся червяки.Он поет «мое ли телоВчера по воздуху летело?Моя ли сломаная ногаПодошвой била облакаНе сам ли я вчера ругалсяО том, что от почвы оторвалсяЖивешь и сам не знаешь почему?Жизнь уподоблю я мечу».Пропев такое предложеньедетина выскочил из брички(он ростом в полторы сажени)рукой поправил брючки.Сказал: Какие заковычкиСей день готовит для меняи топнул в сторону коня.«Ну ты, не больно топочи! —Заметил конь через очкиМне такие глупачиТо же самое, что дурочки».Но тут детина освирепевВ коня пустил бутылкой«Я зол как лев —Сказал детина пылкий.Вот тебе за твое замечание».Но конское копытоПришло в безконечное качаниеПосыпались как из корытаУдары полные враждыДетина падал с каждым разом

Д. Хармс. Автопортрет. 1923

И вновь молил как жертва скуки и нужды«Оставь мне жизни хоть на грошОт ныне буду я хорошЯ над тобой построю катокомбуЧто б ветер не унес тебя».А сам тихонько вынул бомбуКонь быстро согласился взмахом головыИ покатился тушей вдоль травы.Детина рыжим кулакомБил мух под самым потолкомВ каждом ударе чувствовалась силаОгонь зажигался в волосахИ радость глупая сквозилаВ его опущеных глазах.Он как орел махал крыламиулыбкой вилась часть щекиусы взлетали в верх орламиВолос кружились червякиА конь валялся под горойРаздув живот до самых пят.Над ним два сокола поройВ холодном воздухе парят.                        ВСЁ.14–18 ноября 1928 г.

71

По вторникам над мостовойВоздушный шар летал пустой.Он тихо в воздухе парил;В нем кто то трубочку курил,Смотрел на площади, сады,Смотрел спокойно до среды,А в среду, лампу потушив,Он говорил: Ну город жив.1928

72

Полет в небеса

Мать:На одной ноге скакалаи плясала я кругомбезсердечного ракалано в объятиях с врагомВася в даче на народешевелил метлой коврыЯ качалась в огородеБез движенья головыНо лежал дремучий порохПод ударом светлых шпорВася! Вася! этот ворохумету его во двор.Вася взвыл беря метелкуи садясь в неё верхомон забыл мою святёлкуулетел и слеп и хром.Вася:оторвался океянтемен, лих и окаянЗатопил собою мирВысох беден, скуп и сир,В этих бурях плавал духразвлекаясь нем и глухНа земной взирая шарПолон хлама, слаб и стар.Вася крыл над пастухомНа метле несясь верхомНад пшеницей восходяМолоток его ладья.Он бубенчиком звенелБыстр, ловок, юн и смелозираясь – это дрянь.Все хором:Вася в небе не застрянь.Пастух, залезая в воду:Боже крепкий – о-го-го!Кто несётся высоко?Дай взгляну через кулак

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

В оригинале стоит непреличное слово. (Примеч. автора.)

2

Пропуск в источнике текста.

3

Пропуск в источнике текста.

4

Пропуск в источнике текста.