Отель «Индиго» – 1

– Алисия, не могу поверить, что ты это говоришь! – поднявшись с кровати, возмутился Владимир, – Разве я желал когда-нибудь тебе с Майклом зла? Разве я когда-нибудь сделал хоть что-нибудь плохое тебе или ему? Да, я люблю тебя! И это совершенно не значит, что я желаю тебе зла! И совершенно не значит, что я рад смерти Майкла! Это значит только одно, что я всем сердцем хочу, чтобы ты была счастлива! Я не хочу, чтобы ты страдала, Алисия! Мне больно видеть тебя такой! Мне больно знать, что тебе так плохо! И мне очень жаль, что это произошло с Майклом! И я не понимаю, чем я заслужил твою ненависть?!

– Не понимаешь? Как это ты не понимаешь?! Майкл же был помехой. А теперь его нет! Ты должен быть очень рад этому! – встав с кресла, громко и со злостью сказала девушка.

– И мне очень жаль, что его больше нет, – тихо ответил Владимир. – Он был моим другом. Таким, как для тебя Мэгги.

Алисия снова села в кресло и, вжавшись в его спинку, опять стала разглядывать свои руки.

– Зачем ты пришёл? – после минутной паузы уже спокойно и тихо спросила она, – Признаваться мне в любви?

Владимир подошёл к ней ближе. Алисия даже не подняла глаз.

– Зачем ты так со мной? – тихо спросил он.

Алисия молчала. Владимир стал ходить по комнате из стороны в сторону.

– Да, я говорил, что люблю тебя. И конечно, мне было обидно, что ты выбрала его, но… – уже раздражённо, но также тихо говорил он, – Я был рад за вас. Поверь мне. И потом… Майкл был моим другом. Неужели ты думаешь, что я рад тому, что произошло? Как ты вообще можешь так думать?! А если бы с Мэгги что-то случилось? Ты была бы рада?

– Мэгги моя подруга, – тихо сказала Алисия.

– А Майкл был мне другом, – повторил Владимир, – Неужели я хоть раз дал повод усомниться во мне и в моём к вам отношении? У меня сейчас такое чувство, как будто ты МЕНЯ обвиняешь в том, что с ним случилось! – сказал он и замолчал, продолжая ходить по комнате.

Алисия, наконец, взглянула на мужчину. Он явно был раздражён и расстроен. Девушка вдруг поняла, что она не права.

– Прости… – виновато сказала она, – Прости. Я просто очень зла. Я… Мне так плохо, Уайлд… Так плохо… – говорила Алисия и на глаза её снова заволокли слёзы.

Мужчина вдруг, в одно мгновение, успокоился. Он подошёл к девушке и, встав перед ней на одно колено, взял её руки в свои. Алисия посмотрела на него. Он посмотрел ей в глаза и тихо сказал:

– Не надо просить прощения. Тем более у меня…

– Ах, Уайлд… – только и смогла выдавить из себя Алисия и, обхватив его шею руками, разрыдалась.

– Алисия… Моя милая Алисия, – говорил он, гладя её по длинным тёмным волосам, – Если бы я только мог, я бы всё сделал, что бы ты была счастлива. Всё, что бы ты никогда не плакала… Всё, чтобы ты больше не плакала…

Когда девушка немного успокоилась, Владимир отпустил её и встал. Он посмотрел на Алисию сверху-вниз и тихо сказал ей:

– Сегодня похороны.

– Ты пойдешь? – вытирая слёзы, спросила она.

– Да, – ответил мужчина, – И ты пойдешь, Алисия, – уверенно заявил он.

– Нет. Нет, я не пойду, – замотала головой она.

– Нет? Но ты должна! – сказал мужчина.

– Что вы все заладили одно и то же? Должна, должна… – вскочив с кресла выкрикнула Алисия, – Я ничего не должна! Я не хочу! Я не выдержу этого!

Мужчина взял руки Алисии в свои и крепко сжал их.

– Выдержишь, – уверенно сказал он, – Я буду рядом. Я помогу тебе пережить это. Ты должна пойти.

– Должна ли?.. Может быть и должна, но… Я не могу! Я не хочу! Я не пойду! Пожалуйста… Я не могу! Понимаешь? – взмолилась Алисия.

– Понимаю, но ты должна пойти, – ещё раз повторил Владимир.

– Зачем я должна пойти? Зачем?

– Что бы почтить его память. Чтобы сказать ему последние слова. Ты ведь хочешь ему что-то сказать? – спросил Владимир, пристально глядя в её широко раскрытые глаза.

Он должен был убедить её пойти на похороны Майкла. Он хотел, чтобы девушка, наконец, в полной мере осознала то, что произошло. То, что Майкла больше нет и, конечно то, что они никогда не будут вместе. Ведь Владимир любил её и всем своим сердцем желал того, чтобы Алисия принадлежала ему. А для этого она должна была понять, что Майкла больше нет. Увидеть собственными глазами, как гроб с его телом опускают в землю. А потом забыть его. Если уж не забыть совсем, то хотя бы понять то, что с этим человеком она больше не будет никогда.

– Ты ведь хочешь ему что-то сказать? – повторил он.

– Хочу, – кивнула головой Алисия и, опустив глаза, тихо добавила: – Но он всё равно меня не услышит… Никогда больше не услышит…

– Пусть так, но, во всяком случае, тебе станет легче.

– Легче? От чего? От того, что я увижу, как… Как… Нет… Нет, даже думать об этом не хочу! Я не пойду! Я не могу пойти…

После долгих уговоров, Владимиру всё-таки удалось убедить Алисию в том, что та должна проститься с Майклом. Когда девушка, наконец, согласилась с ним, мужчина покинул её комнату и спустился вниз, в гостиную, где в ожидании его и своей внучки сидела Эмма. Она уже была готова ехать на кладбище. Увидев Владимира, старая женщина в чёрном костюме и чёрной шляпке с вуалью, встала с дивана и вопросительно на него посмотрела.

– Она скоро спустится, – сказал Владимир, и женщина снова села на диван.

Мужчина сел напротив неё в кресло. Эмма с обреченным видом теребила в руках маленькую чёрную сумочку и еле сдерживала слёзы. Ей было безумно жаль Алисию. И потому, что она была её внучкой, единственным родным и близким человеком, который был у неё во всем мире. И потому что Эмма знала, как сильно Алисия любит Майкла. И потому, что она сама пережила смерть своего любимого мужа. И, несмотря на то, что после этого прошло уже тридцать лет, Эмма всё равно любила его и часто плакала по ночам, вспоминая счастливые дни, проведенные с ним. «Так же будет плакать Алисия. Будет плакать до конца своих дней…» – думала старушка.

– Всё будет хорошо, – сказал Владимир.

Эмма посмотрела на молодого мужчину и, смахнув со щеки одну единственную слезу ответила:

– Боюсь, что нет.

В комнате опять воцарилась тишина.

– Владимир, – вдруг сказала старушка, – Ты ведь любишь Алисию? – спросила она, пристально глядя на него.

Тот в ответ еле заметно кивнул головой, тем самым дав понять женщине, что она права.

– Ты хороший мальчик, Владимир, – начала Эмма, – И ты любишь мою внучку. Я это сразу заметила, как только впервые увидела тебя.

– Зачем вы об этом заговорили? – спросила Владимир, не понимая, к чему клонит Эмма.

– Я… Я просто хотела кое о чём тебя попросить.

– О чём же?

– Ты ведь, в отличие от Алисии, понимаешь, что я скоро умру? – спросила старушка.

– Не понимаю, к чему этот разговор? – покачал головой Владимир.

– Понимаешь… Я… Я не хочу, чтобы моя девочка осталась совсем одна! Ты ведь позаботишься о ней?

– Конечно, Эмма. Можете об этом не беспокоится, – уверил её Владимир.

– Спасибо, милый. Я знала, что могу на тебя положиться, – как-то с облегчением выдохнув, сказала старая женщина.

В комнате снова воцарилась тишина. Через минуту Владимир услышал тихие шаги и посмотрел в сторону двери. Эмма сделала то же самое. В гостиную, где они сидели, вошла Алисия. На ней было длинное, чёрное, полностью закрытое платье с длинными рукавами. Маленькие чёрные перчатки на руках. Длинные каштановые волосы были собраны в тугой пучок и перевязаны чёрной лентой. Глаза её скрыли тёмные солнцезащитные очки. На ногах чёрные лаковые туфли на не большом каблуке, которые когда-то ей подарил Майкл. Алисия была олицетворением боли и печали. И, несмотря на то, что глаз её не было видно, всё равно весь ужас перед предстоящим «прощанием» читался у неё на лице так, как будто был нарисован чёрной краской на белоснежном листе.

– Я готова, – тихо произнесла она.

Но сердце её разрывалось от боли и, конечно, она не была готова к тому, чтобы идти туда, куда её просто заставили пойти.

– Тогда идем, – поднимаясь с дивана, сказала Эмма.

Владимир тоже встал с кресла.

– Вы выходите, а я пока пойду, заведу машину, – сказал он.

Алисия одобрительно кивнула, и мужчина спешно покинул дом.

Эмма подошла к девушке и крепко обняла её.

– Я знаю, что ты не хочешь туда идти, – сказала она.

– Не хочу, – ответила ей Алисия.

– Я вижу, как тебе тяжело, моя дорогая. Но…

– Я знаю, я должна туда пойти.

– Нет, я хотела не это сказать.

– А что же тогда?

– Если ты не хочешь – не ходи, – посмотрев в глаза Алисии, но увидев только своё отражение, сказала Эмма.

– И ты это одобришь?

– Какая разница, что я одобрю или нет? Не важно, что я думаю? Главное, чего хочешь ТЫ!

– Я хочу, чтобы Майкл был жив, – сказала Алисия.

– Я знаю, моя девочка, знаю… – вздохнула старушка, печально глядя на внучку.

– Я пойду, бабуль. Хоть мне и очень тяжело, но вы правы. Ты, Мэгги, Владимир… Вы все правы. Я должна пойти. Думаю, если я этого не сделаю, то буду жалеть потом всю свою жизнь.

– Да. Так будет лучше, – согласилась Эмма, – Он будет рад видеть тебя.

– Если б эти сказки ещё были бы правдой… – сказала девушка.

Эмма взяла Алисию под руку, и вмести они вышли из дома.

5. Похороны

Владимир, Эмма и Алисия подъехали к кладбищу. Несколько минут Алисия не решалась выйти из машины, но, собрав все свои оставшиеся силы, всё-таки покинула автомобиль. Оказавшись на улице, у девушки вдруг закружилась голова. Она даже чуть ли не упала в обморок, до смерти перепугав Эмму. Но к счастью всё обошлось. Владимир подхватил Алисию и усадил её обратно в машину.

– Что с тобой, девочка моя? – спросила перепуганная старушка.

– Ничего, бабуль. Всё в порядке. Просто голова закружилась и всё, – придя в себя сказала Алисия.

– Хочешь мы поедем домой? – предложила обеспокоенная Эмма.

– Нет, – категорично ответила девушка.

Она подумала о том, что раз уж она решилась сюда приехать, значит должна пройти это испытание до конца.

– С тобой точно всё в порядке? – поинтересовался не менее обеспокоенный состоянием Алисии, Владимир.

– Да, всё хорошо, – уверила она, – Просто какое-то минутное недомогание. Но всё уже прошло. Пойдёмте, – вылезая из машины, сказала Алисия.

Владимир закрыл машину и протянул Алисии руку. Та, всё ещё боясь упасть, ухватилась за него. Эмма взяла Владимира под руку с другой стороны, и они пошли в сторону кладбища. Когда Алисия оказалась среди могил, её охватило неописуемо сильное чувство страха. Сердце её, казалось, даже остановилось на какое-то время. Но, через несколько секунд, взяв себя в руки, девушке почти удалось побороть в себе этот страх.

Сама Алисия не боялась смерти. Но больше всего на свете она боялась потерять тех, кого так любила. Тем более уже зная, как это невыносимо больно, когда умирают твои любимые, родные и близкие…

Похороны уже начались, когда они подошли к назначенному месту. Вокруг могилы стояло много людей. Там были и родители Майкла, и его родственники, которых Алисия до сего момента видела только на фотографиях, и его друзья. Здесь же была и Мэгги. Которая и так выглядела старше своих лет, а в чёрном, каком-то нелепом платье она и вовсе походила на взрослую сорокалетнюю женщину. Мэгги, увидев подругу, осторожно подобралась к ней и встала рядом.

Алисия смотрела вокруг, и ей казалось, что она спит. Спит и видит дурной сон. Или попала в какой-то другой мир или в чужое тело… У неё было такое чувство, что всё это происходит не с ней. Даже на мгновение возникла некая уверенность в этом.

Священник что-то говорил. Алисия слышала его, но не понимала ни слова. Будто говорил он на другом языке, совершенно ей не знакомом. Или она просто забыла значение слов, которые вылетали изо рта седоволосого пожилого мужчины в длинном платье, стоявшего возле гроба.

Мать Майкла плакала не переставая, а его отец, с каменным выражением лица, крепко сжимал её руку. Кто-то плакал, кто-то, кому это удавалось, сдерживал слёзы, а кто-то просто смотрел на гроб или на священника отрешенным взглядом и с безразличным выражением лица. У всех этих людей был до жути пугавший Алисию, траурный вид. Даже у тех немногих, которым, казалось, было всё равно, что сейчас происходит. И девушка просто не знала, куда ей смотреть. На гроб она смотреть не могла. Потому что сразу представляла себе лежащего там Майкла. Священник, читавший молитву, пугал её до безумия… Алисии хотелось просто закрыть глаза, чтобы ничего и никого не видеть. И она их закрыла. К счастью этого никто не мог видеть из-за солнцезащитных очков, которые Алисия надела в надежде хоть как-то скрыть свои слёзы. Сейчас она жалела о том, что всё-таки позволила себя уговорить. Жалела о том, что пришла сюда. И о том, что не могла заткнуть уши, чтобы не слышать прощальные слова священника и плачь матери Майкла, которая то и дело горестно всхлипывала и что-то бормотала.

– Я думала, что ты не придешь, – тихо сказала Мэгги и Алисия открыла глаза, чтобы взглянуть на подругу.

– Я тоже так думала, – ещё тише ответила она.

Мэгги больше ничего не говорила. Хотя ей и очень хотелось поговорить с Алисией, но кладбище, тем более во время похорон, тем более похорон Майкла, было не самым подходящим для разговоров местом. Да и разговор этот был не так уж и важен.

Почти всё время пока шли похороны, Алисия простояла с закрытыми глазами. Она старалась не слушать то, что говорили люди, когда прощались со своим родственником и другом, и сама ничего не говорила. Она просто представляла себе Майкла и про себя говорила с ним. Говорила о том, как сильно она его любит и о многом другом, но он, даже в её мыслях, сейчас почему-то ничего ей не отвечал.

Алисия бросила горсть земли в яму тогда, когда это было нужно. И когда всё закончилось, как-то с облегчением выдохнула.

Она немного поговорила с отцом Майкла. Мать Майкла всё время плакала и постоянно повторяла одно и тоже:

– Боже мой!.. Господи!.. За что?.. За что?.. Он был так молод! Ему было всего двадцать! Совсем мальчишка…

Вскоре вокруг не осталось никого, кроме Алисии, Эммы, Владимира и Мэгги. Алисия первый раз за всё это время посмотрела вниз. Туда, где глубоко под землей теперь лежал её Майкл. И сдерживать слёзы у неё больше не было сил. Девушка медленно опустилась на колени перед могилой и сердце её, казалось, вот-вот разорвется от боли. Алисия крепко зажала рукой рот, чтобы не закричать, и разрыдалась. Мэгги хотела подойти к ней, чтобы успокоить, но Эмма схватила её за руку и, покачав головой, прошептала:

– Не надо. Пойдем лучше к машине.

Эмма и Мэгги пошли к машине Владимира, а сам Владимир остался с Алисией. Он стоял за её спиной и молча наблюдал за ней. С одной стороны, ему было безумно жаль девушку. Ведь он любил её и, как бы то ни было, ему было больно видеть, как она страдает. А с другой стороны мужчина был несказанно счастлив, потому что был уверен в том, что Алисия теперь будет принадлежать ему и только ему. Ведь Майкла уже не вернуть никогда. И это чувство радости и какого-то воодушевления, даже триумфа, было сильнее, чем сожаление и сострадание и все прочие чувства, которые должны были быть в сердце человека. Они, эти чувства, были, но оказались настолько ничтожны по своей силе, что уже не имели никакого веса. Та радость и чувство удовлетворения от происходящего нарисовали на его лице улыбку. Если бы Алисия могла видеть сейчас лицо человека, которого она считала своим другом и, несомненно, другой Майкла, она просто не поверила бы своим глазам. А может быть и поверила бы… Зная, что Владимир всегда любил её. Но Алисия не могла видеть лица мужчины. Девушка сидела на коленях возле ямы где теперь глубоко под землей лежал её Майкл, а Владимир стоял за её спиной и, глядя на ту же могилу, довольно улыбался.

– Майкл… Майкл… – плача, тихо говорила Алисия.

Она вонзила свои длинные белые и мертвенно холодные пальцы в землю и сказала:

– Я так люблю тебя, Майкл… Так люблю тебя…

А потом, через несколько минут, ей стало страшно. Жутко страшно. Она вдруг представила себе, что там, в гробу лежит даже не тело, а обгоревшие останки. Нет ни любимого лица, ни его ласковых рук… Ничего. Перед тем как все ушли, она слышала, как мать Майкла, сквозь слёзы, сказала кому-то, что от её сына почти ничего не осталось. Только обгоревшие кости… Девушка только сейчас вспомнила эти слова, и её охватил ужас. За ним последовала боль и чувство одиночества. А ещё через пару минут, Алисия почувствовала внутри себя такую злость, что если бы в тот момент до неё хоть кто-нибудь посмел дотронуться или что-то сказать, она бы, не задумываясь просто убила бы того человека. Но эта злость быстро прошла. А потом это чувство несправедливости… И она снова заплакала.

– Почему? Почему это произошло? Что мы с тобой сделали не так? Чем мы заслужили это? – говорила она.

Но Майкл не мог ей ответить. И никто не мог.

Вскоре девушка снова стала говорить ему о любви. Владимир всё это время стоял рядом. Улыбка постепенно сходила с его лица и, с каждым сказанным ею словом, он всё больше и больше злился. Мужчине было невыносимо больно, неприятно и даже отвратительно слушать о том, как сильно она любит Майкла. Он даже стал завидовать ему, тому, кого уже не было. И эта зависть, казалось, была даже сильнее чем та, которую испытывал Владимир тогда, когда Майкл был ещё жив.

– Я люблю тебя, Майкл… Я хочу, чтобы ты услышал меня! Я хочу, чтобы ты знал, что я буду вечно тебя любить! – сказала Алисия и эти слова стали последней каплей, переполнившей терпение Владимира.

«Я буду вечно тебя любить» – как будто эхом неприятно и даже отвратительно прозвучала эта фраза у него в голове. Мужчина больше не улыбался и не выглядел довольным. Скорее он был зол. Глубоко вдохнув, чтобы успокоится, он подошёл к Алисии и присел рядом с ней. Девушка была так погружена в свои страдания, что даже не заметила этого. Владимир обнял её за плечи и тихо сказал:

– Пойдём.

Алисия повернулась к нему и какое-то время даже не могла понять, кто сейчас находится рядом с ней.

– Пойдём, Алисия, – сказал он ещё раз.

– Я не хочу, – немного придя в себя, пробормотала она.

– Ты же не можешь сидеть здесь вечно!

– Могу, – выдохнула она, – Я не хочу никуда отсюда уходить.

– Помнится, ты не хотела сюда идти, а теперь….

Мужчина глубоко вдохнул, и его лёгкие наполнились кладбищенским воздухом. Только сейчас он, на какое-то мгновение, почувствовал этот унылый аромат земли, смерти и скорби, летавший здесь повсюду, и ему стало как-то не по себе.

– Если хочешь, мы придём сюда завтра, – после минутной паузы сказал он, – А сейчас пойдём!

Владимир поднял Алисию с земли и повел к выходу с кладбища. Девушка покорно шла рядом с ним, вцепившись в его руку своими грязными пальцами. Она больше не плакала. Всю дорогу до дома она молчала. Молчала и с безразличием смотрела в окно. В её душе теперь царила безграничная пустота. Ни боли, ни злости, ни ненависти… Даже чувства любви сейчас не было в ней. В душе её не было ничего. Как будто кто-то вынул из неё все чувства. Будто она была стаканом с водой, и кто-то просто вылил из этого стакана всё его содержимое, опустошив его до самого дна, и даже потрудился вытереть его, чтобы ни капли в нём не осталось.

Владимир и Эмма проводили Алисию в её комнату. Попрощавшись с девушкой, которая походила сейчас, скорее, на ожившую куклу, чем на человека, Владимир покинул дом. Он подвёз Мэгги и поехал к себе. Эмма уложила Алисию в кровать и та, закрыв глаза, ту же уснула.

6. Подарок для Эммы

Прошло чуть больше недели после похорон Майкла. Алисия всё это время почти не выходила из комнаты. И не только потому, что не хотела, но и потому что неважно себя чувствовала. Своё физическое недомогание она списывала на тяжелое душевное состояние. Пару раз к ней приходила Мэгги. Она бы приходила к подруге каждый день, но ей надо было учиться и работать. Да и Алисия по-прежнему не хотела ни с кем разговаривать. Она чувствовала себя лучше в одиночестве. Не то чтобы лучше, но как-то проще. Хотя в одиночестве она проводила не так много времени, как хотелось. Эмма постоянно надоедала девушке. Да и Владимир приходил к ней каждый день. Он старался отвлечь её от плохих мыслей всякими, никому из них не нужными, разговорами. А когда Алисия вообще не хотела ни о чём разговаривать, он просто сидел рядом. Поначалу девушку это раздражало, но она старалась этого не показывать. Алисия понимала, что Владимир просто хотел, чтобы ей было хоть чуточку легче и была благодарна ему за поддержку и заботу.

Вскоре девушка привыкла к его присутствию и была даже рада тому, что Владимир проводил с ней так много времени. И ей действительно становилось легче, когда он находился рядом. Даже если они не разговаривали. Даже если просто сидели молча и думали каждый о своём.

***

13 сентября 1967 год. Среда. Алисия как обычно сидела в своей комнате в кресле, которое стояло возле окна. Она сидела в обнимку с библией, а на коленях её лежала толстая книга в коричневом кожаном переплёте. Это был дневник девушки. Который она завела после знакомства с Майклом несколько лет назад.

Когда Майкл был жив, девушка описывала в дневнике радостные и счастливые дни, проведенные с любимым. Она записывала туда красивые стихи, посвященные юноше и рисовала красные и розовые сердечки. Но эта глава её жизни закончилась. Теперь в дневнике были только слёзы и горе. Отчаяние и чёрные, плачущие такой же чёрной кровью, сердца.

Алисия, как обычно сидела в кресле. Она не смотрела в окно, как раньше. А ведь когда-то, не так давно, ей нравилось любоваться небом и плывущими по нему белыми причудливыми облаками. А ночью она часто смотрела на луну и считала звёзды. Но теперь плотные тёмно-синие шторы всегда закрывали окно, почти не пропуская в комнату солнечный свет.

После смерти Майкла, дневной свет стал ей невыносим, и в комнате Алисии теперь всегда царила ночь. Так ей было проще. В темноте ей было легче переживать своё горе.

Кто-то осторожно приоткрыл дверь в комнату, которую девушка стала реже запирать на ключ.

– Алисия, ты здесь? – спросил кто-то тихим шепотом.

Девушка повернула голову в сторону двери. Между приоткрытой дверью и стеной торчала голова Мэгги.

– Здесь, – тихо ответила ей Алисия.

– Ты не спишь?

– Нет.

– Можно зайти? – поинтересовалась светловолосая девушка.

– Заходи, – ответила хозяйка комнаты и Мэгги вошла.

– Закрой дверь, – сказала ей Алисия, и высокая светловолосая девушка зарыла за собой дверь.

Тёмная комната, в которую ненадолго проник свет из коридора, опять погрузилась во мрак. На улице, хоть и был день, но погода была пасмурная. Солнце было срыто большими серыми тучами. Тёмные плотные шторы и закрытая дверь… Здесь было настолько темно, что Мэгги, ещё не привыкшая к этой темноте, пошла по комнате вытянув вперёд руки. Ей даже на мгновение показалось, что она ослепла. Девушка добралась до кровати и села на её край. Вскоре она смогла разглядеть Алисию.

– Здесь так темно, – сказала Мэгги, – Почему ты не откроешь шторы?

– Мне и так хорошо, – ответила ей Алисия.

– Когда умерла моя тётя, – начала светловолосая девушка, – Ты ведь знаешь, как сильно я её любила… Я тоже стала ненавидеть день. Не знаю почему, но… Когда было светло, становилось ещё тяжелее, – тяжело вздыхая, говорила она.

– Свет как будто вонзается в сердце миллионами игл… – еле слышно сказала Алисия. – Как будто разрывает твои болезненные раны… Как будто проникает вглубь тебя освещая самые тёмные уголки твоей души, в которых ты так стараешься спрятать свою боль…

– Когда-нибудь она пройдёт, – сказала Мэгги, и в комнате на какое-то время снова воцарилась тишина.

– Она никогда не пройдёт, – после минутной паузы сказала печальная тёмная девушка, сидевшая в углу комнаты.

– Пройдёт, вот увидишь, – убеждала её Мэгги.

– А у тебя прошла? – спросила её Алисия, и в комнате вновь стало тихо.

– Нет, – после недолгих размышлений с грустью ответила светловолосая девушка.

– Вот видишь. Она никогда не пройдет. Она никуда не денется. Она всегда будет внутри тебя. Внутри меня… Просто иногда она, как будто засыпает. И ты думаешь, что она прошла. Нет, ты ни о чём не думаешь… В любом случае ты ошибаешься… Боль всегда будет внутри нас. Она будет жить в наших сердцах до самой смерти… – обреченно сказала Алисия.

– Ты права, подружка. Но всё равно, что бы ты сейчас ни говорила, со временем становится легче. Ты как будто привыкаешь к ней, к этой боли.

– Привыкаешь… Она становится неотъемлемой частью тебя… Но это не значит, что ты привыкаешь к ней. С другой стороны… Ты просто не можешь к этому не привыкнуть…

– Да… – вздохнула Мэгги.

– Зачем ты пришла?

– Просто хотела спросить, как у тебя дела и как ты себя чувствуешь.

– Это визит вежливости? Ты ведь прекрасно понимаешь, как я себя чувствую, и что со мной происходит.