Сказки полнолуния. Сборник новелл

Так вышло и на этот раз. Едва Бернард доел фасоль и успел только наполовину опорожнить стакан, как появился вечно недовольный старый Джек. Он потребовал, чтобы молодой человек сначала вымыл руки, а потом только передал ему сложенный вчетверо лист бумаги.

Наступила пора идти обратно.

***

Пиво, пусть и немного, но взбодрило его. Он шел теперь чуть смелее и когда выбрался за пределы деревни, заметно прибавил ходу, поскольку особенно не любил идти в темноте. Во мраке можно было наткнуться на любую опасность, любую неприятную неожиданность. Бернард проклинал полную луну только за то, что ее свет был всего лишь отражением солнечного и не мог полноценно освещать дорогу.

Идя по полю, Бернард услышал, как яростно лают собаки в соседней деревне. Наверное, их что-то испугало и это тоже был плохой признак. Однажды он уже недостаточно серьезно отнесся к такого рода сигналу и поплатился за это. Какая-то озлобленная на весь мир псина, успевшая поучаствовать в большой драке в той самой деревне, погналась за Бернардом и сердито атаковала его. Обошлось без укусов, грозивших здоровью, но одна из брючин была порвана. Дядюшка Льюис не оценил такой вид и был очень недоволен, что в доме Анны Болейн его официальный посыльный был представлен в таком потрепанном виде.

Бернард прибавил шаг, ему не хотелось никаких неприятностей. Завтра он поедет в Лондон и будет бродить по столице до самого позднего вечера и уедет обратно самым последним поездом.

Когда до конца поля оставалось не более сотни шагов и Бернард уже радовался, что со стороны деревни Харринг его никто не преследует, он неожиданно наткнулся на какого-то человека, шедшего по дороге в его сторону. Незнакомец буквально налетел на молодого мистера Ройса и больно толкнул плечом. Послышалось гнусное ругательство.

Бернард упал, а когда поднялся, почувствовал сильнейший запах виски. Это наверняка был кто-то из местных пьяниц.

– Что за черт? – послышалось во мраке. – Для бродячей лошади ты слишком мал, приятель. И на пса мистера Дорна тоже непохож.

Пропойца снова больно ткнул Бернарда в грудь, на этот раз большим кулаком, видно не зная, что предпринять. Бернард не стал дожидаться, пока ему зададут хорошую трепку и пустился наутек. Целую минуту он бежал наугад, потеряв дорогу, но вскоре вернулся на нее, увидев впереди огни своего города. Он снова побежал, хотя и понимая, что тот нетрезвый джентльмен явно не станет преследовать его. Бернард просто не хотел больше никаких приключений.

Уже было половина двенадцатого, когда он зашел на территорию дядюшкиной усадьбы и очутился на лужайке перед большим одноэтажным домом. Невероятно, но там стоял черный автомобиль. Бернард хорошо рассмотрел его при свете двух больших фонарей, возвышавшихся перед фасадом.

Автомобиль! В провинциальном городке, где только очень немногие могли позволить себе подобное. Даже дядюшка Льюис, которому было вполне по средствам приобретение новомодного железного экипажа, не желал тратиться на такую роскошь. Он уже успел подсчитать, во сколько ему обойдутся содержание шофера, механика и прочие расходы на автомобиль.

Бернард вошел в дом и после небольшого замешательства, оказался в просторной гостиной, где, как он и предполагал, находился сам дядюшка и тот, кто приехал к нему на автомобиле.

Гостей было трое. Хорошо одетый джентльмен и двое молодых людей в форме констеблей полиции.

Немного смущаясь, Бернард сообщил, что принес послание из деревни Харринг.

Дядюшка редко оборвал его.

– Сейчас это не важно. У нас полиция, как ты видишь и они приехали из Лондона именно к тебе.

– Ко мне? – удивился Бернард.

Человек в штатском поднялся с дивана.

– Скажите, мистер Ройс, это наш перочинный ножик? – спросил он, вынимая из кармана небольшой складной ножик, завернутый в платок. Только сейчас Бернард заметил, что у незнакомца на руках были тонкие белые перчатки.

Нож был показан поближе и Бернард узнал его. Это действительно был его ножик, который он год назад получил в подарок от дядюшки Льюиса.

– Да, это мой ножик. Где вы его нашли?

– На севере Лондона в Риджентс-парке. Ведь вы потеряли его именно там, не так ли, мистер Ройс?

– Вероятно, да. Я часто бываю в этом парке. Вернее сказать, бываю там каждый раз, когда приезжаю в Лондон.

– И часто вы наведываетесь в столицу?

– Не чаще одного раза в месяц.

– И когда были в прошлый раз?

– Месяц назад. Я собираюсь поехать в Лондон завтра.

Джентльмен почему-то убрал нож в карман пиджака, а не вернул находку Бернарду. Вместо этого в его руках появился платок. Кажется, он хотел спросить, не принадлежит ли этот предмет Бернарду, но молодой человек опередил его.

– Боже мой, ведь это мой платок. Где вы нашли его?

– Я инспектор Скотланд-Ярда Грег Уильямс. Прошу это запомнить. Этот платок я нашел там же, где и ножик, в Риджентс-парке.

В разговор вмешался дядюшка Льюис.

– Неужели Скотланд-Ярд занимается такими пустяками? Вы приехали сюда из Лондона, чтобы вернуть эти потерянные вещи?

Инспектор Уильямс усмехнулся. Его позабавила наивность дядюшки Льюиса.

– Разумеется, нет. Скотланд-Ярд никогда не занимается такими мелочами. Все дело в том, что все эти вещи находили возле убитых женщин. Их убивали в Риджентс-парке на протяжении нескольких месяцев. Кто-то перерезал им горло перочинным ножом. В прошлый раз, преступник забыл свой нож на месте убийства. Нам понадобился почти месяц, чтобы найти хозяина ножа. На нем есть дарственная надпись: «От дядюшки Льюиса». Именно благодаря этим словам и удалось найти вас, мистер Ройс.

– Но кто же убивал этих женщин? Вы нашли убийцу? – взволнованно спросил дядюшка.

– Да, нашел. Еще несколько минут назад я сомневался, но теперь я просто уверен.

– И кто же он?

– Ваш племянник Бернард Ройс.

Молодой Бернард при этих словах упал в обморок и дядюшке пришлось приводить его в чувство. Старый Льюис хлопал по щекам своего юного родственника, но тот никак не приходил в себя. Один из констеблей занялся Бернардом.

– Почему вы считаете убийцей этого неоперившегося юнца? – возмущенно спросил хозяин дома.

– Бернард только что признался, что ездит в Лондон раз в месяц. И все убийства в Риджентс-парке случались тоже раз в месяц и именно в полнолуние. Он ездил в город только в дни накануне полнолуния. И всякий раз убивал кого-то из женщин или девушек в парке. Всего было четыре убийства. Мы нашли его платок возле второй жертвы, а перочинный ножик возле четвертой. Именно нож и был орудием всех убийств. В этом нет никаких сомнений. И преступник никогда не грабил свои жертвы. Это говорит о том, что мотивом убийства была не корысть. Убийства без видимых причин… так обычно поступают лишь маньяки.

– Но мой племянник не маньяк! – возразил дядюшка Льюис.

– Не буду утверждать этого наверняка, но все улики указывают именно на него. Сначала мы нашли этот платок и нож, затем выяснили, что убийца уезжал из Лондона с вокзала Сент-Панкрас. Все остальное было вопросом времени. Ваш племянник арестован и будет помещен в Ньюгейтскую тюрьму на время следствия. Мы обязательно установим истину.

***

Беднягу Бернарда увезли в Лондон, а дядюшка Льюис был так расстроен, что даже не прочитал то письмо, которое ему принесли этой ночью.

Через неделю в Лондоне в адвокатской конторе на Олбани-стрит дядюшка Льюис встретился с нанятым для Бернарда юристом мистером Перкинсом.

– Вы виделись с ним?

– Да, сэр, два раза. Последний раз вчера.

– Что он говорит по поводу этих убийств?

– Он полностью признался.

– Этого не может быть, вы, наверное, шутите?

– Мистер Ройс, – сказал мистер Перкинс таким мягким и вместе с тем убедительным тоном, какой обычно применяется в разговоре с влиятельным клиентом, – мы серьезная контора с хорошей репутацией. Такие шутки у нас не практикуются, сэр.

Дядюшка Льюис был потрясен до глубины души, если не сказать больше. В этот момент он даже забыл об Анне Болейн и о том, каким это будет ударом для его авторитета в их городе.

– Почему он это делал?

– Он сказал, что это временное помешательство. На него странным образом влияла луна и именно полная. Он хотел побороть свой страх. Сам находил своих жертв. Обычно эта была задержавшаяся до позднего вечера в парке девушка или подгулявшая женщина, оставшаяся на скамейке дольше положенного. Бернард выбирал самых слабых, считая, что рано или поздно преодолеет свою боязнь и сможет справиться с кем-то посерьезнее. Им не двигала корысть. У каждой из жертв можно было что-то взять из личных вещей, но он к ним не притронулся.

– Какой ужас! Видел ли его доктор?

– Безусловно, сэр. Его осмотрели и не нашли ничего необычного в его поведении.

Тут дядюшка Льюис кое-что сообразил и задал еще один вопрос.

– Когда был осмотр?

– Два дня назад, сэр.

– Ах, я так и думал! На небе уже нет полной луны и он, вероятно, ничем другим не выделялся. Ну почему его не осмотрели и не проверили сразу?

– Не могу знать, сэр. Об этом никто не подумал. Если честно, подобный случай в нашей практике встречается впервые. И еще, одна странность, сэр. Он напрочь забывал о своих преступлениях. Совершая очередное убийство, бедняга не помнил предыдущее.

– Как же он признался во всех четырех убийствах? Вы ведь сами мне только что сказали об этом.

– Да, я помню это, сэр. Бернард не помнил ничего из совершенного в Риджентс-парке, но когда ему напомнили каждый кровавый случай, память вернулась к нему.

– Как такое возможно?

– Вероятно, это особенность его памяти, сэр.

– Что-то раньше я не замечал за ним такой забывчивости.

– Возможно, это случилось впервые и потому, что такое хотелось поскорее забыть, а когда его заставили вспомнить, он послушно сделал это.

– Есть ли хоть один шанс, что эти убийства совершал кто-то другой, а не бедняга Бернард? Что, если кто-то подставил его вместо себя?

– Увы, сэр, никаких шансов. Все его поездки в Лондон полностью совпадают с убийствами в Риджентс-парке. Многие видели, как он гулял в парке и опознали его. Если бы у полиции были только эти данные, этого оказалось бы слишком мало для суда Олд Бейли. Но на ноже его отпечатки, на рукаве одной из жертв есть кровавый отпечаток большого пальца Бернарда. А самое главное, когда он признался во всем, он во всех подробностях рассказал, как это сделал и все в точности совпало с той картиной преступлений, которую составили в своих отчетах лондонские полицейские.

Старый Льюис, человек умудренный богатым жизненным опытом, повидавший всякое, понял, что теперь спасти Бернарда он виселицы может только чудо. Он, как единственный родственник молодого человека, должен настоять на том, чтобы его еще раз проверили доктора. И непременно в то время, когда на небе будет полная луна.

***

Увы, судебные власти не вняли просьбам почтенного мистера Ройса. Никто не поверил, что молодой маньяк, убивший нескольких женщин в те дни, когда на небе светит полная луна, теряет голову под ее влиянием. Все, чего смог добиться старый мистер Льюис, это еще одной врачебной проверки подсудимого в один из ближайших дней. Никто не стал ждать, когда пройдет еще месяц и круглое небесное тело озарит Лондон и его окрестности, включая и пресловутый Риджентс-парк. Тюремный доктор не нашел никаких отклонений и Бернард Ройс двадцати двух лет был признан психически здоровым.

Через неделю состоялся суд. Судья Шрамм из Шрусбери не счел сколько-нибудь серьезными доводы Льюиса Ройса относительно влияния полной луны на его несчастного племянника. Даже неожиданное выступление инспектора Грега Уильямса с рассуждениями о совпадении времени убийств с полнолуниями не были приняты во внимание. Бернард был приговорен к смертной казни через повешение.

Дядюшка Льюис, при оглашении приговора не смог сдержать слез. Он нанял еще одного юриста, из другой адвокатской конторы и была подана апелляция. Дело затянулось почти на полтора месяца, но в результате всех стараний, она была отклонении.

Казнь «Риджентского убийцы» должна была состояться как раз в полнолуние. Одна из лондонских газет, кажется «Дейли Телеграф», обратила на это внимание. Другое издание, «Таймс» выпустило целый ряд статей о поисках маньяка из парка на севере Лондона, уделяя особое внимание тому, как долго Скотланд-Ярд не мог поймать этого новоявленного Джека-Потрошителя из предместья.

«Неужели после второго подряд убийства в одном и том же месте, полиция не предприняла решительных мер, чтобы устроить засаду на маньяка? Почему понадобились еще две жертвы в Риджентс-парке, чтобы убийца, наконец, был схвачен?»

Автор статей, известный столичный репортер Питер Варлей, немало потерзал своими уколами управление полиции.

В ответ, в том же «Таймсе» появилась небольшая статья от одного из полицейских чинов, пожелавшего остаться неизвестным, который твердо и решительно возражал на все эти досужие вымыслы, относительно нерасторопности Скотланд-Ярда.

«Трудность поимки маньяка состояла в том, что никто и подумать не мог, что кровавый убийца – это не злобный тип с богатой преступной биографией, а молодой человек, из приличной семьи, ничем не выделявшийся из толпы своим видом. Кроме того, преступник постоянно менял места своих нападений и делал это всегда в сумерках, что также затрудняло его поимку».

В заключении, анонимный автор предложил уважаемому мистеру Варлею взглянуть на карту Лондона, в особенности в той ее части, где находился Риджентс-парк.

«Именно тогда вы, наконец, поймете, что для того, чтобы проконтролировать такую территорию, нужно много свободных полицейских на протяжении нескольких месяцев и это в то время, когда уличная преступность растет с каждым днем и каждый констебль на вес золота».

***

Сквозь тюремную решетку своей камеры Бернард видел висевшую на небе полную луну во всем ее печальном обличии. И в этом было что-то символическое. Невероятно, но именно в этой камере было окно, куда светила луна. Знаменитый душитель Толбот, сидевший в камере напротив, был лишен такой возможности, ведь его окно смотрело в другую сторону, а грабитель из Бирмингема Патрик Милтон, не видел ночное светило, поскольку спал сном младенца.

Тюремный священник уже посетил Бернарда. Он старался утешить беднягу, но, кажется, без особого успеха. В полночь за молодым убийцей должны были прийти, чтобы сопроводить в помещение для казни. Бернард смотрел на луну и его бил мелкий озноб. Страх просто пожирал его. У него не было при себе ни записки от дядюшки Льюиса или Анны Болейн, ни перочинного ножика или носового платка. Все это осталось в прошлом. С ним рядом, а вернее, внутри него, сохранился только страх.

***

Казнь молодого убийцы все же не состоялась. Нет, его не помиловали в последний момент, как это часто бывает в авантюрных романах. Когда в полночь к нему в камеру зашли два надзирателя, он был уже мертв. Бернард сидел, привалившись к стене, над зарешеченным окном, где по-прежнему светила полная луна.

Его сердце не выдержало страшного волнения.

Тюремный священник, узнавший про смерть осужденного Бернарда Ройса одним из первых, лишь тихо прошептал:

– Он так и не смог победить свой страх.

***

Дядюшка Ройс очень переживал эту историю. Он сильно поменялся с тех пор, как потерял единственного племянника. Стал резок и категоричен в своих высказываниях. Грубо обрывал своего собеседника, когда ему что-то не нравилось. Он стал невыносим и будто опережая события, изгнал из своего дома почти всю прислугу. Вероятно, они ушли бы и сами, но немного позже.

И мистер Ройс разорвал свои отношения с Анной Болейн. Ее фамилия теперь напоминала ему о королевской власти, Скотланд-Ярде, суде Олд Бейли и Ньюгейтской тюрьме, где, по его мнению, английское правосудие погубило его единственного родственника.

СВЕЧА НА ВЕТРУ

Вы думаете это просто, идти по земле со свечой в руке, да еще при сильном ветре? Конечно просто. Свеча весит совсем мало и вам нужно всего лишь смотреть под ноги, чтобы не упасть. Вся штука в том, что огонь свечи не должен погаснуть. Только и всего.

Ветер был такой, что я едва мог удержаться на ногах. Старая ведьма Улла Гринш очень ловко выбрала подходящую погоду. Будь ветер поспокойнее, я бы без хлопот пронес зажженную свечу от домика тетушки Шнайдер до дома, в котором мерзкая колдунья поджидала меня.

Сейчас я расскажу, все по порядку.

Дело в том, что я давно уже сватался к симпатичной и кроткой Катарине Шнайдер. Нет в наших краях девушки прекраснее и благороднее скромной Катарины. И хотя мой приятель Ганс Визе и возражал мне, что красота Катарины спорна, а поклонников у нее кроме меня и вовсе нет, я был неколебим и однажды мы едва не сцепились с ним. Для меня Катарина Шнайдер идеал и заветная мечта. Вся беда была в том, что родители девушки давно умерли, а тетушка Шнайдер была больна и целиком зависела от своей дальней родственницы Уллы Гринш. Как все знали, старая ведьма Улла давала фрау Шнайдер деньги и однажды потребовала, чтобы Катарину выдали замуж только с ее разрешения. Бедная тетушка в слезах согласилась. И вот теперь, когда я пришел в этот дом, меня очень вежливо, но при этом, стыдливо пряча глаза, направили в логово старой фрау Гринш.

Я прошел двести шагов и оказался перед домом, где некогда жил торговец скотом Бернд Гринш, а теперь там проживала только его вдова. Я зашел к ней. Выглядела она неважно. Впрочем, мне в жизни попадались такие мерзкие старухи, которые по своему виду должны были вот-вот умереть от старости, но при этом и через десять лет продолжали топтать эту землю, как ни в чем не бывало.

– Ты хочешь жениться на Катарине, Вальтер? – спросила она меня, гнуснейшим голосом, шепелявя кривыми зубами. – Нет ничего проще. Ты должен пройти одно легкое испытание и тогда твоя мечта сбудется.

– Что за испытание, фрау Гринш? Выхватить каштан из огня? Убить в лесу волка?

Тон мой был насмешливым. Я почему-то думал, что ничего страшного мне не грозит. Что может придумать старая карга, которая давно выжила из ума и едва ли умеет читать по складам. Удивительно, как я не сообразил в эту минуту, что имею дело прежде всего с настоящей ведьмой.

Да, я забыл вам сказать, что фрау Гринш, а точнее вдова Гринш, занималась ворожбой и имела немалый успех в округе. К ней приезжали из других городов, Веймара, Эрфурта и даже Йены. Именно поэтому у нее водились деньги и она могла ставить условия. Я был вынужден выслушивать ее требования.

– Оставь в покое огонь, Вальтер, а волк пусть и дальше бродит по лесу. Тебе всего лишь нужно пронести зажженную свечу от дома фрау Шнайдер, до моего жилища.

– И только? – почти закричал я, радостный оттого, что свадьба с Катариной теперь близка как никогда. Я и подумать не мог, как нелепо и странно все это будет выглядеть на деле.

– Конечно. Самое главное, чтобы огонь не погас на ветру, пока ты несешь в руке свечу.

– Я могу хоть сейчас это сделать, фрау Гринш. Дайте только свечу и зажгите ее.

Она посмотрела на меня, злобно улыбаясь. Потом о чем-то задумалась и сказала:

– Ты глуп и самонадеян, юнец. Свечу тебе даст фрау Шнайдер, ведь ты пойдешь сюда от ее дома. И конечно не сегодня. В этот день дует слишком слабый ветер, чтобы я смогла испытать твою ловкость. Я скажу тебе, когда прийти. И притом это будет ночью, чтобы можно было издали увидеть, погас ли уже огонь или еще нет.

Я согласился с ее испытанием и дал честное слово, что не буду использовать спички, дабы поджечь потухнувшую свечу и вообще пытаться обмануть фрау Гринш.

Со своей стороны, старуха пообещала дать мне еще две попытки, если я не смогу пройти испытание с первого раза.

***

Ровно через три дня, в наших краях прошла буря. Ветер и дождь терзали постройки и деревья так, что многие местные жители всерьез опасались за свое добро. К счастью, дождь прошел, а ветер немного присмирел. К вечеру меня навестила Катарина и сообщила, что ее тетушка зовет меня на испытание. Она ждет меня со свечой, после захода солнца.

Я пришел к дому старухи Шнайдер и в волнении обернулся в сторону жилища фрау Гринш. В темноте дом был почти не виден, разве что свет от лампы в среднем окне говорил, что ведьма не спит и возможно следит за мной.

Ветер был достаточно сильным, чтобы испытывать беспокойство и переживать за успех моего дела.

– Вот, возьми свечу, Вальтер Шмидт. Да поможет тебе бог! – сказала старая фрау Шнайдер, протягивая мне источник света.

Я с первой минуты понял, что выполнить условие будет труднее, чем я думал. Огонь так яростно задергался под порывами ветра, что я едва не проиграл в самом начале. Конечно, у меня хватило ума прикрыть огонь ладонью. Это помогло, но, к сожалению, ненадолго. Пройдя около тридцати пяти шагов, я увидел, как мой огонь внезапно погас…

С упавшим сердцем я добрел до дома ведьмы Гринш и увидел ее в окне. Ее глаза горели как у гончей собаки, которая настигла загнанного зверя.

– Ты проиграл, Вальтер. Ступай домой и жди следующего раза.

Жестокие слова, жестокого человека! Что ж, я заслужил их, ибо отнесся к испытанию не слишком серьезно. Впредь я буду умнее.

***

Катарину огорчила моя неудача. Если, сказать по правде, то я был единственной ее надеждой. Ганс Визе был прав. Кроме меня к этой девушке никто больше не сватался и если я потерплю неудачу, то жениться на родственнице известной гадалки больше никто не осмелится.

Я утешал свою невесту, как мог, и уверил ее, что буду учиться носить зажженную свечу на ветру.

***

День был довольно ветреный, по крайней мере, мельница господина Бауэра крутилась как колесо у мчавшейся с горы кареты. Я целый день ходил по своему двору с зажженной свечой, закрывая ее ладонью. Я обжигался, кривил рот от боли, стискивал зубы, как мог, но мои потуги были не слишком удачны. Иногда я проносил свечу на расстоянии пятидесяти шагов, но всякий раз она тухла под порывами сильного ветра. Я ничего не мог придумать и теперь надеялся только на удачу.

В подходящий для испытания вечер, я снова пошел со свечой в руках и на этот раз едва ли не зажимал его ладонью, чтобы ветер не мог загасить маленький язычок пламени. Я едва не сжег свою руку, но успех был немногим лучше предыдущего раза. На полпути до дома фрау Гринш, я остался в полной темноте и даже не пошел в этот раз до конца. Было и без этого ясно, что я провалил испытание.

У меня оставалась еще одна попытка и я не собирался снова терпеть неудачу. Конечно, я мог попытаться уговорить Катарину бежать со мной просто так. Но я опасался мести ее дальней родственницы, я говорю о фрау Гринш. Теперь, когда я узнал эту ведьму немного лучше, мне стало понятно, что с ней нужно быть крайне осторожным.