Скакуны Зеленых Лугов. Книга 1. Разящий

– Кадеты! – сотряс воздух старческий голос сэра Гавейна, стоявшего в центре арены. – Всем подтереть носы и строиться в ряд!

Жеребята спрыгнули с бортика на песок и встали в шеренгу. Сэр Гавейн грозно посмотрел на малышей и бросил к их копытам короткие мечи.

– Разбирайте!

Когда жеребята взяли рукояти мечей зубами, то заметили, что лезвия тупые и все в щербинках. Удары будут сильными, но не смертельными.

– Вы по очереди будете фехтовать, показывая свои умения. Каждый проигравший садится на землю и отдыхает, – сухо объяснил рыцарь. – Первыми выйдут курсант Арон Бурогрив, его оппонент Рыжегрив. Я буду в смотровой башне, – милорд указал копытом на огромную каменную колокольню, возвышающуюся над ареной. – Если увижу, что кто-то использует уловки подобно рогатому, тот вылетит отсюда! Всем ясно?

Жеребята ответили, держа мечи так, чтобы можно было говорить со стиснутыми зубами:

– Да, милорд!

– Хорошо, – одобрил Гавейн. – Начинайте!

И он удалился с арены. Ученики присели, и только Арон с Галахадом стояли. Они вышли на середину круга, приготовившись к поединку.

Первым ударил Галахад. Бурогрив удачно отбил и попытался атаковать. Однако Рыжегрив круговым движением резко парировал, и Арон чудом не уронил меч. Клинки скрестились, потом соскользнули, и пошла серия выпадов. Тупые лезвия глухо стучали на тренировочной арене. Челюсти сражающихся затекли от тяжести деревянных рукояток, а шеи налились ноющим огнем. Ни один не уступал в мастерстве. Сталь мелькала бликами в лучах солнца.

Противники пытались специальными оборотами вырвать друг у друга оружие. Остальные жеребята с замиранием сердца наблюдали поединок.

Думалось, бой не кончится никогда, но вот Галахад Рыжегрив начал уставать, и Арон резким захватом гардой за лезвие оппонента вырвал клинок, и тот со свистом упал острием в песок. Жеребята обменялись поклонами. А сэр Гавейн прокричал с башни:

– Перси, твой противник Кей! Галахад, Арон, отдыхайте!

Те кивнули и отошли на край арены. Галахад сказал:

– Ловко сражаешься, – у него подкашивались ноги.

– Спасибо, ух, фууух, – у Арона дыхание сперло от напряжения.

Оба жеребенка присели.

– Тебя отец… научил?

– Да, хуф. Как… как и тебя, наверное.

Жеребята разговорились, наблюдая, как Перси пытается взять верх над Кеем. Но буланый оказался неплохим мастером меча. Меж тем Арон и Галахад рассказывали о своих знаниях, о жизни во дворце и деревенской лачуге, о легендах и песнях, услышанных в детстве. Бурогрив рассказал о знакомстве с Карлом и желании встретиться с ним.

– Я бы не надеялся, уроки длятся от рассвета до заката.

Арон не обратил внимания и продолжил беседовать с Галахадом. Никто из жеребят не подозревал, что за ними со Сторожевой Колокольни следили три лошади.

– Что скажешь, Гавейн? – спросил Генрих Седогрив.

– Малыш умеет сражаться, – ответил коренастый рыцарь. – Думаю, стоит повысить его отца в звании.

– Вы что, сговорились?! – Адам оскалился.

Он стоял в отдалении, тем не менее прекрасно видел сражение и его финал.

– Если тебе что-то не нравится, Адам, выскажи мне это в лицо, – Генрих повернулся к нему, будто желая своим взглядом усмирить непокорного дракона.

– Вы знаете правила, мой король, – Адам склонил голову. Он понимал: когда Генрих просит о прямолинейности, то лучше излагать вежливо. – И я не могу указывать вам, как поступать, но я хотел бы знать, по какой причине вы взяли этого крестьянина на обучение.

Генрих какое-то время молчал. Если его о чем-то спрашивали, то он хорошенько обдумывал ответ. Потому что если совершишь хотя бы одну ошибку, то недолго будешь править.

– Нам нужны такие жеребята как Арон Бурогрив, – наконец произнес Генрих. – Он умеет сражаться, а ты, Адам, прекрасно знаешь, что благородные лорды больше не хотят отдавать своих жеребят на обучение.

– Если дело только в этом, мой король, то я замолкаю.

– А в чем еще может быть дело?

– Мой король, мы прекрасно знаем, почему лорды отвечают отказом. Церемония круглого стола каждые три года выбирает нового глупца на поиски меча…

– Меча?! – проревел сэр Гавейн. – Разящий не просто меч, Адам! Это реликвия нашего народа! Могущественный артефакт, подаренный самим Белорогим Королем Великой Жанне!

– Как гласит легенда… – сэр Адам устало закатил глаза.

– Это легенда так же правдива, как и сведения Тана!

– Прекратить! – прервал споры король Генрих. – Разящий – это шанс получить гарантию защиты от пегасов, – обратился он к Адаму.

– Пегасы только быстрее нападут, мой король. Если узнают, сколько рыцарей осталось при дворе и что некому больше вести солдат в бой, а среди стражников полно разгильдяев!

– Поэтому я и взял этого юнца! – глаза Генриха вспыхнули ненавистью.

Адам, конечно, соратник, но порой его напыщенность выводит из себя.

– То есть вы хотите сказать, что взяли крестьянина, чтобы он повел наши армии в будущем?!

– Да, сэр Адам!

– Зачем именно его?

Генрих от смущения проглотил собственные слова. Он не мог заявить, что Арон спас его сына и потому благодарен ему. Он не мог рассказать о надежде на легенду о достойном рыцаре. И о мучавшем его страхе за Карла. Седогрив снова начал обдумывать и подбирать нужные аргументы.

– Для любого жеребенка честь быть принятым в Орден. А для жеребенка из народа это почет, уважение и знак того, что король Агийвии ценит своих подданных.

– Вы решили заполучить еще больше любви своего народа, – напыщенно проворчал сэр Адам.

– Сейчас любовь народа нам нужна как никогда.

– Особенно если жители Агийвии прознают, что все рыцари, отправившиеся в поход, так и не вернулись, – согласился сэр Гавейн.

Король Генрих благодарно посмотрел на крупного рыцаря. Лорд Солнцегрив всегда его поддерживал и защищал. Такой страж должен быть и у Карла. Даже если Арон не тот рыцарь из предсказания, он хотя бы останется с принцем, когда тот взойдет на трон. Тут Генрих заметил, как сэр Адам завистливо поглядывает на арену. Неужели Рыцарь Народа боится конкуренции от простака? Вполне разумно.

– Ладно, милорды, оставим юного Бурогрива и примемся за более важное, – Генрих сгладил растрепавшуюся прядь седой гривы и поправил золотой венок с рубином. – Что происходит на границе Елисейского Леса, сэр Адам?

– Разведчики докладывают, что в чаще снова слышали загадочные завывания. Единорогов по-прежнему не видно, мой король.

– Что еще?

– Они просят о переводе в другой отряд…

Генрих сочувственно промычал, а затем посмотрел на Гавейна.

– А что в Геликонских горах? От Тана есть известия?

– Пять заходов солнца – и ни одного письма, мой король.

– Как он вообще так может?! – взвинченный Адам готовился рвать и метать, он сегодня явно встал не с той ноги. – Годами не объявляться, а потом: «Здрасьте, я здесь и с новыми посланиями о ваших врагах!»

– Тан – волшебник, – спокойно возразил Гавейн. – Может себе это позволить.

– А откуда нам знать, что он якшается с пегасами? – не унимался худой рыцарь.

– Тан верно служил еще моему отцу, а до этого моему деду, – влез в разговор Генрих. – Ни один маг среди лошадей не сравнится с ним во владении чарами, и я еще молчу о пегасах с единорогами.

– К тому же Тан не раз помогал нам в трудные времена, – добавил сэр Гавейн свои пять мидасов.

– Раз так, – Адам обиженно отвернулся, – то больше вопросов нет, мой король.

Генрих с Гавейном снова устремили взгляды на арену, где продолжался поединок Перси с Кеем.

Вороной жеребенок был на последнем издыхании, пока Кей шутя отражал удары. И наконец обезоружил своего противника.

– Еще не перевелись у Златогривов мечники, – довольно сказал Генрих.

А Гавейн прокричал:

– Галахад! Поднимай свой круп, бери меч и фехтуй с Каем!

Жеребята послушно принялись за дело.

– Я думаю, милорды, вам пора спускаться к ученикам. Спасибо, что уделили мне время, – король благодарно кивнул советникам.

Они кивнули в ответ и спокойным шагом удалились, не о чем ни беседуя. Пусть Гавейн с Адамом много сражались с разбойниками и наемными отрядами мятежных полководцев, жаждущих захватить власть, но лорды не стали друзьями. Они скорее партнеры по работе. А их работа – защищать королевскую семью и народ от посягательств врагов, и лишь в этом они солидарны. Что касается характеров и взглядов, они совершенно разные. Гавейн действительно любил поесть, выпить сидра. Адам же любил поухаживать за симпатичными кобылками. Такие разные дворяне стали союзниками, но не друзьями.

Генрих остался наблюдать за поединком и мимоходом посмотрел на небо; облака стали светлее и как будто мягче, чем перина в королевских покоях. Одно облако, гонимое ветром, улетело, и король увидел луну на голубом небе, хотя сейчас день.

Седогрив вспомнил о супруге. Красавица Анжела Белогривая была любовью его жизни. Но не за ясные голубые глаза и сверкающую серебряную гриву он полюбил ее, а за сердце, доброе и нежное.

Монарх снова взглянул на луну. Для жителей Зеленоземья она не просто небесное тело, а целый мир, в который попадают после кончины. Согласно сказаниям, если приглядеться, то можно увидеть, как душа близкого улетает на Селению – Лунную Землю, где все живут в единстве и гармонии.

На глаза Генриху попалась птица – белая цапля с длинным хохолком. Она парила над ареной, где сейчас тренировались жеребята. Галахад в этот раз выстоял в поединке, но и Кай показал себя недурно. Ничья.

– Арон! Кей! Мечи на изготовку! – прокричал Гавейн.

– Посмотрим, Бурогрив, справишься ли ты с ним, – ехидно пробубнил Адам.

Арон с Кеем скрестили клинки, и через четверть столба Бурогрив выронил меч.

– Я не удивлен, – улыбнулся Адам.

Рыцарь не знал, что на колокольне король Генрих тоже улыбается, однако не от забавы. Просто король понимал: у каждого свое мастерство, и у Арона владение мечом – не самый важный талант.

– Перед вами наши главные враги! – громко промурлыкал сэр Адам.

Жеребята заинтересованно глядели на каменные фигуры единорога и пегаса.

Единорог грациозно вытянул тонкую шею, на которой красовалась маленькая безгривая голова. Длинный рог, казалось, проткнет само небо. Белый скакун величественно выставил вперед правое копыто, как при поклоне; словно на ветру, развевался хвост с кисточкой. Хищный оскал не сходил с коварной морды.

Пегас напоминал обычного агийвского коня, однако разница была отнюдь не в том, что на копытах вместо шерсти пушком росли перья. Дело в глазах. Широкие зрачки и глаза размером с кожаный мяч.

Жеребята напряглись: никто из них никогда не видел врагов Агийвии вживую. У курсантов появилось необъяснимое чувство – если бы они встретили их, то именно так те бы и выглядели. На ум лезли совершенно неуместные вопросы. Как единороги не мерзнут без грив? Какое у пегасов зрение?

Голос Адама оторвал от раздумий:

– Слушайте внимательно, воины! Вы должны зарубить на носу несколько правил, если столкнетесь с этими существами. Не смотрите пегасам в глаза! Они подобны темному омуту, затягивающему в глубокий сон. Любыми способами не позволяйте единорогам говорить! Ибо каждое их слово – яд, туманящий рассудок.

Бурогрив призадумался: если единороги и пегасы способны на такое, то что же агийвские рыцари могут им противопоставить?

– Но у каждой силы есть обратная сторона! Пегас не способен выдержать собственного взгляда, потому постарайтесь заставить его смотреть на отражающую поверхность. Озеро, пруд, но лучше всего зеркало!

Арона данные предостережения насмешили. Получается, им придется брать с собой зеркала? Неужели придется таскать под доспехами?

– У единорогов слабость иная – их рог! Если лишить врага рога, то сам хозяин гибнет, ибо разум единорога неотрывно связан с ним.

Младший Бурогрив хотел понять, как можно сражаться с противниками, чья магия не даст приблизиться и на один шаг?

– Внимание на сэра Гавейна!

Жеребята повернулись к массивному рыцарю. Он встал перед статуями и зубами вытащил меч. Приготовившись к бою, кивнул:

– Начинай.

Адам прошептал заклинание, состоящее из непонятных звуков.

И вдруг зрачки статуй вспыхнули красным! У жеребят перехватило дух. Горящие глаза уставились на сэра Гавейна.

Но не успели враги сделать первые шаги к рыцарю, как тот взмахнул мечом, и оба противника потеряли головы.

Кадеты разинули рты. Гавейн стоял на расстоянии двадцати копыт, а разрезал камень так, словно находился всего в шаге от них.

Адам шутливо потопал, Гавейн ответил вычурным реверансом.

– Вы видели действие зачарованного меча! Нет лучше оружия, чтобы покончить с врагом. Когда ваше обучение закончится, каждому выдадут собственный клинок, выкованный придворным кузнецом Баком. Но сперва вы должны усвоить азы! – пояснил тощий рыцарь.

И начались изматывающие тренировки. Гавейн пинал камни в жеребят, они должны были за цок до броска ответить встречным ударом желудя, при этом увернувшись. Далее шли уроки фехтования и стрельба из лука. Получалось не ахти, только Галахад умело владел тетивой. Перси больше давались уроки заговоров: жеребята писали на пергаментах заклинания, которые на мгновение вспыхивали белым огнем.

– Это значит, что ты написал молитву Великому Созидателю без ошибок, – одобрил сэр Адам.

– Спасибо, милорд.

Потом уроки по шпионажу. Задача жеребят была проста: незамеченными пробраться мимо сэра Гавейна и добыть золотое яблоко. Здесь Кай смог проявить себя.

На закате началась игра в выбивалы. Оба рыцаря взяли зубами набитые песком кожаные мячи. Молодым рыцарям надо было уворачиваться от бросков и к тому же отвечать самим. Но попробуй увернись, когда у тебя не осталось сил! Жеребята постоянно падали и валили других. А если уворачивались, то занося мячи для броска, задевали соседей.

Сэр Гавейн продыху не давал. В итоге четверо жеребят поссорились. Лордам оставалось наблюдать, как раздор наполнял молодые сердца.

– Ты Кай медношерстный, не можешь стоять на своей стороне?! – кричал Галахад.

– Не ошкорбляй моего брата, шорек! – грозно выпучил грудь Кей.

– Я могу сам за себя постоять! – обиженно заявил второй Златогрив с огромной шишкой на макушке.

– Угораздило на меня свалиться! – Перси потер ушиб на колене, глядя на Арона.

А тем временем сэр Гавейн и сэр Адам отсчитывали время до конца урока.

Над ареной эхом зазвучал гимн агийвских рыцарей. Голос юного Бурогрива пусть и не отличался стройностью, однако живо привлек внимание окружающих. Когда пение смолкло, все восторженно разглядывали Арона. Но больше он ничего не сказал, а схватил зубами мяч и швырнул в сэра Гавейна с такой силой, с какой еще никогда не кидал. От удивления рыцарь чуть не повалился. И не успел он оправиться от броска, как в него попало еще четыре мяча. И милорд плюхнулся наземь, смеясь.

– Вот тебе, Адам! – радовался он.

А сэр Адам оскорбленно взирал на ликующих малявок. И вскинув голову, ушел.

На сторожевой башне в то же мгновение прозвонил колокол.

– Все, кадеты! Урок окончен! Живо в казарму! – Гавейн с трудом поднялся с песчаной земли.

И никто кроме рыцарей не знал, что на колокольне стоял король. Он радостно глядел на убегающих сорванцов.

Теперь ясно, что Арон – тот, кто объединит таких разных жеребят. Снова посмотрев на небо, Генрих удивился. На куполе башни сидела та же белая цапля, скрупулезно изучая арену.

– К святу или ко мраку? – спросил король.

Но цапля взлетела с крыши и скрылась за розовыми облаками, уходящими за алый горизонт. Генрих устало потянулся и отправился немного отдохнуть в свои покои.

Когда он проходил по мраморным залам, то отчетливо слышал частый цокот копыт. Добравшись до комнаты, Генрих улегся на пуховую перину и, укрывшись одеялом, задремал. У монарха завтра очередные тяжелые будни.

Жеребята доскакали до казармы и весело вбежали внутрь, затворив дверь. Они прыгали на койках, вопя:

– Мы его столькими мечами закидали!

Вдруг Галахад заметил, как Арон собирает в свою наплечную сумку яблоки.

– Ты куда?

– Я хочу увидеться с господином, – ответил Бурогрив радостно.

– С кем? – не понял Кай.

– С Карлом Белорожденным, – пояснил Галахад.

Пусть Арону не хотелось покидать новых друзей, однако он пообещал встретиться. Галахад подошел к нему и помог собраться.

– Ночью всегда происходит куча интересного! Разве мы можем такое пропустить? – Рыжегрив мягко толкнул Арона.

Выбежав из казармы, жеребята покрались за Бурогривом по коридору с фресками, перешептываясь. Сегодняшняя ночь обещает веселье. Ученики с неистовым восторгом глядели на картины с рыцарскими подвигами. Напротив одной остановились. На ней было изображено здание, напоминающее кирпичный дом с детских рисунков, построенное из белого песчаника с черепичной крышей.

– Храм Белорогого Короля! – с придыханием протянул Перси.

– Я таким его и представлял, – шепнул Арон.

– Эй, копуши, поторапливайтесь! – позвал Галахад, стоявший на развилке коридоров.

Бурогрив и Перси быстро догнали друзей.

– Так, – рассуждал вслух Галлахад, – если бы ты был принцем и наследником целого королевства, то где бы ты жил?

Арон, задумавшись, ответил:

– Наверное, наверху.

– А точнее? – настаивал Галахад.

– Дашайте поднимемся наверх, а потом уше будем думать! – вмешался Кей.

Жеребята повернули в правый коридор с роскошной обстановкой: белые полы сверкали в лунном свете, а витражи давали красные, зеленые и голубые отблески.

Луна поднялась высоко, когда жеребята добрались до широкой лестницы. Они шагали по ступеням, и жемчужно-светлые лучи проходили сквозь окна, делая маленьких рыцарей похожими на призраков.

Жеребята попали на верхние этажи. Там все блестело: шершавая мебель из дерева, покрашенного в золотой цвет, гладкие вазы из фарфора тонкой работы с драгоценными камнями. И гладкие на ощупь деревянные резные двери с узорами ветвистых рогов. И запах душистого мыла с фиалками по всему коридору. Обстановка так и кричала: здесь живет королевская семья.

– Так, что теперь? – Галахад прикрывал сзади.

– Думаю, нам туда, – Перси указал копытом в конец коридора.

– Ты уверен? – засомневался Арон.

– Папа брал меня малышом сюда. Помню на уровне инстинктов.

– Ну, если у тебя такая память, то и Разящий легко отыщешь, – усмехнулся Галахад.

Черногрив хотел ответить на оскорбление, но…

– Давайте не ссориться! – прервал Арон. – Скачем туда!

Жеребята двинулись вперед. Чем ближе они подбирались к развилке, тем громче слышались голоса.

– Почему ему не сидится во дворце, аааахх? – зевнул неизвестный.

Кадеты заглянули за угол и заметили двух охранников рыжей масти в белых тканевых доспехах с неприкрытыми макушками.

– Малышу не нравится, что отец держит его в замке, – пояснил второй стражник.

– Вечно, аааах, у богатеев причуды, – первый снова зевнул.

– Это не причуды, а врожденное любопытство.

– Оно пройдет с возрастом?

– Не думаю.

– Я слышал, у принца интерес к единорогам.

– Есть такое.

– Надеюсь, хуже не станет.

– Принц просто желает увидеть земли за пределами Агийвии.

– Да! И подружиться с нашими злейшими врагами!

– Не волнуйся так.

– А чего волноваться? Это всего лишь самые главные враги нашего королевства. А принц мечтает подружиться с ними!

– Ты мог бы не орать, он спит.

– Не зря мать моей мамы говорила: «Повернешься спиной к единорогу подобно Королю Белорогому, получишь нож в спину!»

– Там вроде говорилось о пегасе.

– Она говорила так.

– А отец моей матери говорил о пегасах.

– Я к тому, что принц нас погубит своими причудами.

– Так перестань орать, он же спит!

– Хорошо, хорошо, больше не буду.

– Вот и славно.

Пока стражники беседовали, Арон с друзьями думали, как их обойти. Галахад предложил вырубить, Перси – тихонько прокрасться мимо. Но Златогривы, ничего не говоря, поступили иначе.

Братья прокрались к развилке и свернули в правый коридор. Друзья дивились – как близнецы настолько бесшумно ходят?

Почти сразу послышался невообразимый грохот, и охранники в тканевых доспехах поскакали на шум.

Стражники так были поглощены мыслью о лазутчиках, что не заметили Кая и Кея, затаившихся под чайным столом. Вскоре близнецы вернулись обратно к остальным.

– Что вы там устроили? – забеспокоился Перси.

– Перевернули мебель, – сообщил довольный Кай.

– И рашбили одну вашу, – с улыбкой поделился Кей.

Друзья гадали, не ударились ли братья об пол, когда были маленькими. Но быстро забыли про это и бесшумно добежали до двери.

А из коридора слышались крики:

– Великий Созидатель! Кто здесь все это устроил?

– Ты можешь не орать?

– Ты посмотри, что они сделали с вазой!

– Кто они?

– Ну… Не знаю.

– Вот именно. Так, быстро подметай осколки, а я поставлю стулья. И никому не говори о том, что было.

– А что было?

– Именно.

– Да не было ничего.

– Вот и славно.

Пока охранники убирались, Арон, подобравшись к двери, тихонько приоткрыл ее. Но сквозь щелку ничего не было видно. Бурогрив даже подумал, что Карл действительно спит, но тут до его ушей донеслось:

– И тогда храбрая Жанна Великая и ее друзья столкнулась лицом к лицу с королем циклопов…

Арон поманил друзей за собой. Они попали в просторную комнату, заваленную плюшевыми драконами и книгами. В основном это были карты Зеленоземья и сборники легенд.

Посередине стояла перина, набитая перьями. А под одеялом виднелся тусклый огонек то ли от свечи, то ли от лампы. Жеребята подошли к кровати, и маленький Карл вздрогнул:

– Кто здесь?

– Не узнаете друга, господин? – поддел Бурогрив.

Карл живо вскочил и предстал перед жеребятами во всей красе. В лунном свете белая шерсть и грива отливались жемчугом, а золотые глаза ярко блестели. Принц радостно подпрыгнул к Арону и обнял его. Остальные улыбаясь наблюдали за трогательной сценой.

– Ты пришел! – с восторгом воскликнул Карл.

– Да, господин, – и Арон достал из сумки красное наливное яблоко.

Карл взял его и с наслаждением откусил. Но вспомнив о манерах, учтиво поклонился молодым дворянам.

– Не надо, господин, – с улыбкой сказал Галахад. – Давайте лучше обнимемся!

Шестеро обнялись с такой сердечной теплотой, что, казалось, она согреет куда лучше, чем костер, приправленный смолой.

Потом Перси спросил:

– Так, а что мы будем делать, когда стражники вернутся?

– Я знаю, куда нам идти! – ответил Карл.

Он отворил окно и указал копытом вниз.

– Нам туда.

Пять жеребят изумленно уставились на него.

– Похосе, нас принс такой се шумашедший? – прошепелявил Кей. – Клашш!

– Не волнуйтесь, – засмеялся Карл. – Прыгать не будем.

Жеребенок подошел к перине и достал из-под нее… моток веревки!

– Сплел накануне, – объяснил Белорожденный.

И спустил конец с подоконника, а другой привязал к ножке кровати. Затем обвязал тело и уже собирался спрыгнуть, но тут Арон заволновался:

– Господин, вы уверены, что веревка выдержит?

– Более чем!

В тот же миг Карл сиганул вниз. Жеребята подбежали к окну и увидели принца, упирающегося копытами в стену и медленно спускающегося прыжками. Кадетам оставалось удивиться отменной сноровке.

– Наш принц не такой уж шумашедший. Да, Кей? – спросил Перси.

– Ладно, спускаемся, – Бурогрив отправился за принцем.

Вскоре все стояли во дворе, усаженном яблонями и тюльпанами. Спрятавшись за кустами роз, Карл оглядел друзей: все ли здесь.

– За мной, – шепнул он.

Бесшумно пробравшись по зеленой аллее, а потом по коридорам с фресками, они свернули в самый крайний ход, подошли к ведущей в подвал лестнице.

– Там вы увидите великое, иии! – Карл чуть не визжал от восторга.

Четверо с беспокойством посмотрели на принца. И только Арон легкомысленно отнесся к темному полному пауков подвалу. Бурогрив напевал гимн агийвских рыцарей под нос. Но чем глубже они спускались, тем сильнее молодых дворян охватывало дикое счастье, и теперь не один Арон напевал песню. Карл не сдерживался и громко голосил. Почему никто из стражников до сих пор не услышал, оставалось загадкой.

Наконец они увидели свет и почувствовали обжигающее тепло, словно спустились к ядру мира. Друзья расслышали звон – мелодичный, сливающийся с гудением огня.

Перед кадетами предстала… кузня! В ней стоял удушливый жар, пахло едкой смолой для розжига и горькими раскаленными углями. Огонь в горниле освещал и наковальню с ведром холодной воды, и кирпичные стены, покрытые сажей. А за наковальней трудился вороной конь в кожаном фартуке, бьющий подкованным копытом по бруску раскаленного металла.

У друзей перехватило дух. Арону стало ясно, о какой магической способности говорил отец – умении заговаривать руды и обрабатывать их лучше любых единорожьих магов и пегасьих мастеров. Благодаря чудесной обработке стали сэр Гавейн смог срезать головы големам, находясь вдалеке.