Сатин

– Потому что не могу иначе… я пыталась, Джейк. Я десять лет пыталась, но так и не смогла.

Ее голос дрогнул, и я провел большим пальцем по влажной щеке. Я отнес ее в спальню, бережно уложил на подушки и навис сверху, смотря на грустную плачущую девушку, начиная медленно ее раздевать.

Я прильнул к ее опухшим почти бордовым губам, собирая с них соленую влагу, двигаясь ниже по подбородку, слегка его прикусывая, дальше по шее к солнечному сплетению и животу, пересчитывая поцелуями ее проявляющиеся ребра. И ее прекрасное лицо наконец озарила улыбка, а я сам едва сдерживал слезы.

– Ласковая моя, необыкновенная… моя шелковистая девочка. Моя Сатин.

– Сатин же он… – сбивчиво шепчет.

– Нет, Сатин – это она, это ты, моя королева самой сладкой медовой соты, можно я съем тебя?

Саша рассмеялась и привстала на локтях, когда я укусил ее острую тазовую кость.

– Так ты приехала ко мне навсегда?

Саша не ответила, а упала на холодную простынь, избавляя меня от остатков одежды, завлекая в свои пленительные сети, из которых я выпутываться не хотел, да и просто не мог. Вопрос пришлось отложить.

Глава 4. Я люблю тебя с первого взгляда…

Я эгоистично спрашивал, еще не осознавая до конца, что, а главное КОГО, она бросила ради меня. В то мгновение были лишь мы и смятые, мокрые насквозь простыни, которые мы увлажняли всю ночь напролет.

– Алексия? – я размеренно, плавно раскачивался над ней, глубоко проникая внутрь, удерживаясь за ее плечи исподнизу, сжимая их в тиски локтями, и вдавливая ее хрупкое тело своим весом словно многотонным прессом.

– Да… ммм… Джейк? – томно и тихо отвечала она, рисуя острыми коготками круговые рисунки на моих лопатках, проходясь по еще не поджившим царапинам, двигая бедрами мне навстречу, крепко обхватывая мой пояс в кольцо.

Мой пах ныл тупой такой приятной болью, удерживая меня все время на грани, когда ее внутренние стенки начали сжиматься, вторя каждому моему движению.

– Ты специально это делаешь?

– Ммм… даа–аа… – промурлыкала киска, и сжала меня из всех своих сил, заставляя моментально закончить прямо в нее, и я сбился со счета, уже в который раз подряд.

Тихо рыча, я обессиленно рухнул на сверхдовольную Сашу.

– Ты что-то спросить хотел, кажется?

В спальне было нечем дышать, в ней царили невыносимая духота, запах пота и бесконечного горячего секса. Стекла высоких окон запотели, и по ним друг за другом бежали маленькие капли, ровно как по моему позвоночнику и вискам. Голова уже начинала кружиться от этой безбрежной неги и приятной истомы, в которых я погряз словно в топком скрывающем с головой болоте, уже не в силах выбраться.

Я обтирал свой влажный лоб о ее и без того мокрые волосы и попытался проговорить осипшими склеившимися от жажды и обезвоживания связками.

– Я хотел спросить… ммм… – я запнулся, я все еще вздрагивал и поджимал губы, тупо скалясь от того, как я был счастлив и изнеможен прямо сейчас.

Но собрав последние силы, я поднялся на руках и снова спросил.

– Ты останешься со мной, Саш?

Но она молчала, продолжая игнорировать мою последнюю реплику, и я насторожился.

– Саша. Ответь на вопрос.

– Я не знаю… я…

Да бл@дь!!!

– В смысле не знаю?! Ты издеваешься, мать твою, надо мной?! Саша! Ты преодолеваешь пол мира только для того, чтобы потрахаться и снова исчезнуть?! – я вскочил с оскверненной постели с мыслью о том, что я спалю эту квартиру и кровать к х@ям и уеду куда-нибудь в Гималаи, лишь эта сука меня не нашла.

– Джейк, это не так… да что с тобой?! Ты же мне даже…

– С меня хватит этих гребаных качелей, Алексия! Накатался!!! – резко отрезал я и вылетел из парилки.

Оглушительно хлопая дверью в ванную, включил ошпаривающую тело воду, меняя резко на ледяную, принимая контрастный душ, пытаясь причинить себе боль намеренно, чтобы унять ту смертельно опасную бурю, что разразилась и бушевала сейчас внутри и кипела во вздувающихся венах. Я ударил кулаком в темно-серую стену, распрямляя его охеревшие от происходящего костяшки.

Черт! Самое поганое – это то, что я готов быть кем угодно, лишь бы быть рядом… я подсел на нее так сильно, что не представляю своей жизни без того, что произошло сегодня.

Я был даже готов бежать голым следом за ней по лестничной клетке, на тот случай, если она все же ушла… но на этой мысли, в туманное помещение вошла моя зависимость, мой наркотик, мой навечный плен. Она подлезла под мою вытянутую руку и обняла мою шею, повисая на ней и непринужденно заглядывая в мое напряженное лицо виноватыми, ластящимися кошачьими глазками. А я скрипел зубами, до хруста сжимая крошащуюся челюсть, смотря на эту маленькую стерву… суку, которая вскружила мне голову, снося к херам мои мозги.

– Ты! Психопат! Ты может дашь мне договорить?

Я поставил огромные, по сравнению с ее маленькой головой, ладони по обеим сторонам ее такого красивого лица и нагнулся к ней ближе.

– Я весь во внимании.

– Я хотела сказать, что я не знаю, через что нам придется пройти… НО я люблю тебя, Джейкоб… – она мягко поцеловала меня в расслабляющиеся, до этого плотно сжатые губы и обняла мое лицо, направляя прямо навстречу своим глазам цвета спелой вишни, – Я буду с тобой вопреки… всегда… клянусь тебе…

И с этими словами я затащил ее к себе под теплые ласковые струи воды, бережно обнимая, обхватывая едва ли не в два раза ее хрупкое, прелестное тело, наслаждаясь ее красотой, ее чистотой…

Для меня она идеальна, и мне плевать, что говорят или думают другие.

*************************************

Саша.

Следуя за аппетитнейшим ароматом, я вышла на кухню, где у плиты что-то колдовал, мой любимый мужчина. Такой соблазнительный сейчас в облегающей его мускулистое тело спортивной майке и простых джинсах.

Мой… только мой…

Я максимально тихо подкралась и обняла его могучий торс сзади, и Джейк замер… так обычно вздрагиваешь, когда слишком долго живешь один, и любое постороннее присутствие кажется тебе полтергейстом.

– Привет, киска.

– Привет… котик… что на завтрак? – промурлыкала я уже в его губы, слегка прикусывая.

– Ты хотела сказать, на ужин? – прижал меня крепче за ягодицы сексуальный повар с деревянной лопаткой в руке.

– Ужин?!

Выскальзывая из объятий и усаживаясь за стол, я еще раз взглянула на часы… я думала, было десять утра, а оказалось десять вечера.

– Ты проспала целый день и вечер.

Я старалась не вспоминать сегодняшнюю ночь, но сейчас неизбежно мысли о ней заставили меня закинуть ногу на ногу и с силой сжать бедра, унимая колющую боль и нарастающий жар между ними.

Джейк хитро улыбался и, стоя облокотившись о кухонный гарнитур, скрещивая руки на груди, рассматривал мою едва запахнутую рубашку на голое тело, которую я "случайно" расправила немного свободнее.

– А что делал ты?

– Тоже спал? – сероглазый волчище гипнотизировал меня, не отрываясь, заставляя поерзать на стуле и едва не застонать от этого движения.

Но вдруг, он стал серьезным… выключил электрическую плиту, накрыл крышкой что-то очень ароматное и сел напротив, задавая очередной наводящий вопрос.

– Почему ты решилась, Саша? Я не спрашиваю пока что о нашем будущем, хотя имею уже совершенно точное представление о нем… но почему?

Я убрала руки под стол и нервно затеребила края его сатиновой, такой приятной, как и он сам, к телу рубашке. Сейчас я сдавала экзамен ледяному инвестору, циничному и расчетливому стальному гиганту.

– Я прочла твое письмо…

*************************************

Месяц назад. 10 ноября.

Прощальный поцелуй. Дверь за ним молчаливо закрылась, и я швыранула все, что было на проклятом столе на пол, роняя свою голову в сомкнутые предплечья.

– Трусиха!

Всю свою жизнь я жила по чьей-то указке. И мне насточертело засовывать свои мнение и интересы себе же в задницу настолько, что я была готова сорваться вслед за мужчиной, которого представляла последние десять лет на месте своего мужа. Я гнала от себя мысли о нем, я корила себя за похоть и запретное влечение. Но СЕЙЧАС я была на низком старте.

«Нам нельзя…» – смахнула я влажные подтеки по щекам, словно дворниками, и направилась на выход, домой, к семье…

Волей случая мои неуклюжие ноги запутались друг в друге и поехали по раскиданным по полу бумагам.

– Ваа-аа!!!

Я звонко и унизительно плюхнулась на пятую точку. Злая и плачущая я стукнула пол, больно ударяясь о белоснежный конверт, на котором было написано бегущим размашистым торопливым почерком – "Сатин".

Дрожащими пальцами я вскрыла его, доставая наружу и читая расплывающийся за обжигающей веки пеленой текст, размывая его соленым мелким дождем.

Ты спустилась из райского сада,

Меня пленила твоя чистота.

Я полюбил тебя с первого взгляда

И не забуду тебя никогда.

Все рассыпалось каменной солью,

Все, что знал до тебя о любви,

Отзвалось опаляющей болью,

И сгорело в холодной крови.

Я не знал, что умею смеяться,

Что могу над землею парить,

Что я буду вот так улыбаться,

И с тобой до утра говорить.

Не хочу без тебя просыпаться,

Не могу я ласкать не любя,

Всю я ночь хочу целоваться,

Глубоко проникая в тебя.

Хочу слышать я стоны забвения,

Растворять их средь колющих льдин,

В глазах видеть свое отражение,

Ты – мой самый нежнейший сатин.

Я хочу, чтобы ты была рядом,

Чтобы знала, что я для тебя.

Я люблю тебя с первого взгляда,

Я не забуду тебя никогда.

Таня Лаева. Сатин. 2023

Глава 5. Мама…

Саша. Месяц назад

Сижу и смотрю на себя в зеркало.

Снова блондинка…

Последний раз, когда я красилась в этот цвет, я сбежала со своей помолвки и из дома, и провалилась в дерьмо буквально и фигурально.

Чикаго в этом году замело, как никогда прежде. Сейчас шел легкий снег, белое покрывало ложилось на мерзлую спящую землю и скрипело под быстрыми шагами приближающейся ко мне Лилианы.

– Мам!!! – она коснулась кончиков моих светлых волос, торчащих из-под капюшона моего, который я сняла, являя ей свой новый-старый образ, – Покрасилась?

– Привет, милая. Пойдем прогуляемся, – нервно ответила я.

Смеющаяся девчушка схватила меня под мой сгибающийся локоть, и мы медленно пошли вдоль узкой аллеи под белоснежными кронами высоких деревьев нашего любимого парка с видом на Мичиган.

– Так что ты хотела так срочно обсудить?

Я затаила дыхание, ведь я хотела озвучить свое решение первой именно Лили. Решение, которое я должна была принять уже очень давно.

– Лилиана… я… – за моей нервной улыбкой прятался страх, страх быть осужденной и не понятой, страх быть вышвырнутой из ее жизни… но так больше не могло продолжаться.

– Ты меня пугаешь, ты меня так никогда не звала… мам… что случилось?

Ма-ма… – так она обращалась ко мне, ведь я любила ее, словно сама выносила и родила. Она назвала меня так одновременно с Кирой осознанно, когда той исполнилось около полутора лет. И в тот момент я поняла… я, черт возьми, осознала чудовищность допущенной мною ошибки. Именно в ту гребаную секунду, когда я была так счастлива, я начала медленно умирать с каждым днем от разрастающейся внутри черной всепоглощающей дыры, которую никто не был в силах заполнить…

Никто, кроме НЕГО… и я знаю, он чувствовал это, ведь он всегда был рядом, пусть и далеко.

Лили же относилась к Кирюше всегда как к сестренке, они были не разлей вода, и младшенькая доверяла ей все свои самые сокровенные секреты. Джейк привозил ласточку и уезжал словно мы были в разводе. Кира так и звала его «Джейк», и сколько я не учила ее, это было бессмысленно, от чего больше всех раздражался Крис, обороняя нашу семью от его любых даже попыток просочиться или узнать, как дела.

Каждый год исправно на каждый день рождения ласточки мы приходили в чертов дом, стены которого источали ледяной холод и стужу, и было ощущение, что моя кожа покрывалась тонким слоем колкого инея. Я входила каждый раз туда и едва сохраняла рассудок, и я держалась…

Черт! Но когда я узнала, что Нейт женится на Лили, я подумала… какого хрена?!

Мой братец, главный раздолбай Чикаго и звезда полуночных гулянок со спецэффектами переобувается и женится на невинной девочке, пусть и с характером… и надевает нимб, точнее меняется. Любовь его изменила… любовь к моей дочери, к Лили. И все ему всё простили мгновенно… как будто он всю жизнь был образцовым гражданином из социалистической утопии.

А я… а как же я… почему ВСЕ… ВСЕ имеют право выбирать и ошибаться, а я нет?

Двадцать один год я жила в тени тонированных окон бронированных лимузинов без права на выбор. Мой отец трижды пытался продать меня замуж, и я все же вышла за одну из этих попыток на зло всему и вся. Но что-то медленно разлагалось внутри меня. Маленькая червоточина, которая ковыряла меня изо дня в день, прожитый бок о бок с малышкой, которая обладала цветом глаз моей неизбежной погибели. Эти материнские чувства к моей ласточке переросли в любовь к ее отцу, и я не знала, как с этим бороться. Я хотела, но не могла, просто не получалось… я влюбилась… причем очень давно, точнее сразу.

Я жила с Крисом, занималась с ним сексом, но из раза в раз я представляла обнаглевшие властные ладони, по-хозяйски гуляющие под латексной кожей в замороженном кабинете, в котором я навсегда оставила свой рассудок, утопая в плескающейся стали ЕГО обжигающих холодом глаз.

– Мам… – снова позвала меня Лилиана.

– Мне нужно знать, где твой отец, – сразу, без предупреждений и объяснений выпалила я, ожидая, что моя крошка сейчас бросится на меня и уроет прямо в заснеженном парке.

– Счаз! Ага! Бегу и волосы назад!!! – махнула своей копной девушка, теряя свой алый берет, который беззвучно упал на снег, словно огромная капля крови, – Что опять начинается-то?! Склероз? Так я поправлю! Ну мы это вроде бы уже проходили… ОН УЕХАЛ!!! Бросил все из-за тебя! – она кричала на меня, – Хватит его уже мучать! Столько лет! Столько гребанных лет я чувствую его боль, а ты снова и снова проедешься катком по нему!!! ХВАТИТ!!!

– НО МЫ ЛЮБИМ ДРУГ ДРУГА!!! – выорала я наконец то, в чем боялась признаться даже себе… наступила такая звенящая тишина, словно время остановилось.

Неподалеку вспорхнул ворон с противным карканьем, а я услышала шелест его перьев и почувствовала, как мои глаза наполняются влагой. Я не моргала. Ласточка закрыла ладонями лицо и обреченно помотала головой. Она топнула ногой… еще раз… еще… а потом разрыдалась, в голос, поднимая лицо в пасмурное небо.

После пары минут открытых стенаний она заговорила, снова нападая на меня.

– Ты мне скажи, на кой хер ты выходила замуж за моего брата и рожала от него ребенка, м? Чтобы спустя десять лет их бросить? И меня тоже?

– Я никого не бросаю, я хочу вернуть его… его место здесь, рядом с нами.

Лили громко рассмеялась сквозь слезы.

– Ты наш самый страшный ночной кошмар, Алексия!

Она никогда меня так не называла. Даже редко звала Сашей. И сейчас мое полное имя прозвучало словно пощечина из ее уст.

– Да? А кто взял с меня клятву, Лили, кто сказал мне остаться с Крисом?

Я подошла и коснулась ее ледяных пальцев.

– Я помню, моя ласточка, как взяла твои маленькие ручки и мягко поцеловала, рассматривая крохотные пальчики. Потом я подняла на тебя свой промокающий расплывающийся за этой пеленой взгляд и тихо произнесла.

*************************************

Воспоминание. Стервятник. Глава 17. Домик у озера

– Хочешь, я останусь с тобой, навсегда? С твоим папой? Я просто так люблю тебя, родная… что… я…

Я спотыкалась, не в силах продолжить, и слезы уже бесконтрольно лились из моих глаз. Во мне сражались на лютую и жестокую смерть чувство всеобъемлющего трепета и материнской любви к этой девочке и, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, безудержное невыносимое желание быть лишь с одним говнистым зеленоглазым, таким притягательным, просто удивительным мужчиной, от которого я была без ума, и который невыковыриваемо глубоко проник мне под кожу, под каждую клеточку эпителия, заставляя мое сердце, чувствующее его пульс на расстоянии, болезненно сокращаться.

– Я тоже очень сильно люблю тебя, нянечка… когда папа сказал, что женится на тебе, что ты будешь мне мамой, я поняла, что пришло время исполнить мое желание, которое ты обещала, ты помнишь?

Ну конечно же помню, малышка. Какое же, моя милая?

*************************************

В парке.

– Что ты сказала, Лили? Ты помнишь?

– Я сказала, что хочу, чтобы ты выбрала Кристиана, и вы были вместе, – еле слышно произнесла моя дочь, и я была на сто процентов уверена, что следующей картинкой перед ее глазами было…

«Хватит реветь, тряпка!!! Клянись говорю, что сделаешь, как я говорю!»

– Ваша игра вышла вам боком. А для меня и вашего отца незабываемым аттракционом длинною в десять лет, поэтому, дочь моя, я жду координаты.

Мы вышли к озеру. Девушка обреченно вздохнула, понимая, что я прижала ее в угол, из которого выхода больше не было. Конечно, я ее не винила, и она это понимала, и все же… все-таки она сдалась.

– Он в Германии. В Берлине. Я дам тебе адрес. Но ты должна сказать Крису. Кира будет со мной и Нейтом, пока вы будете выяснять отношения. Ей это ни к чему. Ты еще можешь передумать…

– Нет. Я не передумаю.

– Посмотрим.

Я засмотрелась на заледенелую гладь, вспоминая, когда впервые толстый лед между НАМИ дал трещину, в какой момент все пошло прахом… когда Джейк сказал, что любит меня, когда поцеловал бессовестно, оставляя на моих губах горящий след от щетины. И это была та точка невозврата, ведь именно тогда я ощутила, что не смогу без него, что люблю его… и все же я и тогда отказалась.

И сейчас я хотела развернуться и уйти, но моя малышка налетела на меня, крепко сжимая в своих объятиях, пропитывая слезами и тушью мое бежевое пальто. Она быстро лепетала, боясь споткнуться, так и не договорив.

– Я так люблю тебя, мама. Мне так жаль, что все так… прости меня.

*************************************

– Мама… – мы сидели в машине у дома молодоженов, а я залипла на эмблеме моего авто, когда нежный звоночек вернул меня к реальности.

Я посмотрела на нее и ласково улыбнулась, пытаясь удержать истерию.

– Да, солнышко, прости, я просто задумалась.

– Мам, что происходит? Почему я должна остаться здесь, а не с папой? Куда ты уезжаешь? – встревоженно спрашивала Кирюша, а ее лицо растворялось за пеленой моих подступающих слез в тусклом освещении от уличного фонаря.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.