Детективное агентство Шейли-Хоупса

Стивен Шейли-Хоупс помрачнел, вытащил из кармана синий клетчатый платок, вытер им бритую макушку и спросил, почти шипя:

– Вы можете это доказать, майор?

– Что тут доказывать? Этот туземец не придумал ничего лучшего, нежели с перепугу начать разыскивать российское посольство.

– Это ровно ни о чем не говорит, сэр. Господин Искандер – уроженец Бухары. Бухарский эмират сейчас входит в состав Российской империи. Насколько мне известно, в Лондоне нет посольства Бухары. Куда же еще идти иностранцу, если не в посольство своей страны?

– Что с того? В убийстве прослеживается отчетливый русский след! Ваша свидетельница также подтверждает, что видела переводчика рядом с местом преступления сразу после убийства.

– А перед тем как увидеть господина Искандера, она видела их, – детектив указал на оробевших гурий. – Быть может, их тоже следует обвинить в убийстве?

– Не говорите ерунды!

– Отчего же? – насмешливо ухмыльнулся сыщик. – Уверен, что вдесятером они бы могли поднять Алаяр-хана и хорошенько приложить его головой об колонну.

– Похоже, сэр, вы симпатизируете русским! – бледнея от негодования, сквозь зубы процедил Керстейн. – Довольно странно для боевого офицера!

– Однако же вполне естественно для человека, у которого в голове больше мозгов, чем в проломленном черепе принца Алаяра. Меня, сэр, пригласили расследовать это дело, чем я и занимаюсь. Вас же послали оказывать мне всяческое содействие. Извольте выполнять приказ! Буде мне понадобится ваш совет, я непременно его спрошу. Можете не сомневаться. Но учтите, майор, если тетя Агата вознамерилась случайного человека назначить виновным в смерти высокого гостя, то у меня есть все основания полагать, что она более не нуждается в моих услугах. Если же она хочет узнать имя истинного убийцы, то позвольте нам с Радживом самим решать, что и как нам делать. Мистер Искандер уже в Оукбридже?

– Да, его только что доставили, – с неохотой откликнулся Сэмюэль Смит, теряя былой гонор. – Я как раз пришел сказать об этом.

– Доложить, – поправил его отставной лейтенант.

– Что?

– Вы пришли доложить.

– Так точно, – скривившись от недовольства сказал майор и вытянулся по струнке. – Прошу извинить, сэр!

– Извинения приняты. Благодарю вас за усердную службу. Будьте любезны, проводите господина переводчика в его флигель. Мы подойдем туда как только закончим опрос свидетельниц.

Керстейн молча щелкнул каблуками, по-военному развернулся и, даже спиной выражая бурю негодования и стужу презрения, вышел из залы.

– Больше вы никого не видели? – вернулся к расспросам Шейли-Хоупс.

– Нет.

– Еще один, последний вопрос: как, по-вашему Искандер относился к Алаяр-хану?

– Мне трудно об этом судить. Жены держались отдельно от прочих слуг. Но, по-моему, Искандер его ненавидел.

– Почему вы так решили?

– Женское чутье. Однажды я услаждала музыкой слух господина и слышала, как он давал секретарю распоряжения.

– И что же?

– Искандер молчал, слушал и смотрел. Так смотрят на кусок мяса, перед как его разделать.

– Благодарю вас, мэм. Вопросов больше не имею. Ступайте по своим комнатам.

Переводчик сидел в мягком кресле, безвольно сгорбившись и положив на колени скованные наручниками запястья. Пара рослых полисменом возвышались над ним словно живые символы неизбежной кары.

– …Если ты честно во всем признаешься и расскажешь, какое задание тебе дали русские, я обещаю, что замолвлю за тебя слово и наказание не будет чересчур суровым.

– Сэр, – входя в комнату, прервал допрос Стивен Шейли-Хоупс, – благодарю за рвение и усердие, но, полагаю, что в ближайшее время ваша помощь мне не понадобится. Займитесь чем-нибудь полезным. Например, узнайте, сколько кэбов проехало здесь между полуночью и шестью часами утра… или погуляйте в саду.

– Как это понимать? – нахмурился майор.

– Как и все остальное – головой. – Детектив прошел к констеблям и протянул руку: – Ключ от наручников.

– Но-о, сэр, – полисмен неуверенно взглянул на Керстейна.

– Снимите оковы, – с неохотой буркнул тот.

– Благодарю вас, – хищно улыбнувшись, бросил через плечо детектив. – А теперь, если считать кэбы ниже вашего достоинства, а прогулка вас не прельщает, окажите любезность: возьмите этих молодцов и прокатитесь по округе, узнайте у местных жителей, не видели ли они поблизости китайцев.

– Китайцев? – переспросил Сэм Смит.

– У меня плохо с дикцией или у вас со слухом? – Обернувшись к «помощнику нотариуса» рявкнул отставной лейтенант. – Выполнять!

– Есть, сэр! – нехотя вытянулся майор и, кивнув сопровождающим, вышел из кабинета.

– Отчего ты вдруг решил, что к этому делу причастны китайцы? – с удивлением спросил Раджив. – Я что-то пропустил?

– Я буду крайне удивлен, если они к этому причастны. Я бы не дал за эту версию и дырявый пенни. Но как-то же мне нужно было избавиться от этого въедливого дурака. Во всяком случае, он будет занят делом и не сможет навредить. А, кроме того, – Стивен усмехнулся, – еще там, в Индии, мне чертовски хотелось что-нибудь вот этак скомандовать майору, чтобы он вытянулся и побежал исполнять мой приказ. Так что, не будь китайцев, миляга Керстейн отправился бы сейчас проверять, не видел ли кто поблизости огнедышащих драконов.

А теперь, – сказал он посмотрел на тщедушного переводчика, разминающего запястья, – поговорим о вас.

– Плохого следователя сменяет хороший? – на безукоризненном английском поинтересовался тот.

– У вас отличное произношение, – не отвечая на вопрос, констатировал сыщик. – Вы долго жили в Англии?

– Да, я изучал древние языки в Бирмингеме. Я, увы, последний представитель нашей ветви древнего и некогда могущественного рода Караханидов. Отец был щедр и оплатил мою учебу.

– Если не ошибаюсь, – вклинился в разговор помощник детектива, – Караханиды до недавних пор правили в Термезе.

– Да, но я вырос в Бухаре у дяди, служившего в свите эмира.

– Ваш отец участвовал в недавнем восстании Исхак-хана?

– Да, – печально вздохнул Искандер.

– Он погиб там?

– Увы, да.

– Пчак, который мы нашли в этой комнате, принадлежал ему? – спросил Шейли-Хоупс.

– Да, раньше это было его оружие, – не спуская внимательных глаз с детектива, подтвердил последний из Караханидов.

– Ик смерти вашего отца причастен Алаяр-хан?

– Это было его рук дело. Отец попал в засаду канджутцев и, к несчастью, угодил в плен живым. Мне не хочется ни говорить, ни даже вспоминать, что сделали с ним эти выродки шайтана. Пчак мне передал один из немногих выживших в той схватке. Я поклялся, что перережу им горло гнусному помету иблиса, звавшемуся Алаяр-ханом.

В то время я изучал древние рукописи, привезенные Наполеоном из Египта, и, как можно догадаться, жил в Париже. Как только до меня дошла эта печальная новость, я бросил ученые занятия, вернулся в Бухару и начал искать способ подобраться к Алаяр-хану. Аллах благоволил мне, и вскоре я узнал, что в Канджуте срочно нужен грамотный человек, владеющий языками и хорошо знающий повадки англичан. Простите, сэр, но это звучало именно так. Я назвался фамилией своего слуги и с его паспортом нанялся на службу. Однако, к моему стыду, должен признать, у меня не хватило решимости зарезать этого мерзавца. Так что хотите, верьте, хотите, нет, но я не убивал его.

– Это было понятно еще до того, как вас доставили сюда, – проговорил Раджив. – Однако, как вы сами понимаете, факты складываются не лучшим для вас образом. Смит уверен, что вы работаете на русских, Амала видела вас сразу после убийства на лестнице.

– Яи впрямь там был. Как раз шел на зов Алаяр-хана, досадуя, что снова не взял с собой отцовский пчак. Мои пальцы просто отказывались сгибаться на рукояти ножа, когда я намеревался убить этого мерзавца. Конечно, в рукопашной схватке мне было не одолеть это порождение гиены и шакала, но он любил курить опиум на ночь глядя, так что ближе к полуночи он обычно уже лежал бревно бревном. Но у меня все равно не хватило духу перерезать ему горло. Я шел, досадуя на себя. Вдруг сверху раздался оглушительный визг. От неожиданности я выронил четки. Дверь распахнулась, кто-то выскочил, но я не увидел кто, поскольку начал в полутьме искать четки. Затем появилась Амала. Впрочем, я не знал их по именам, но, если вы ее так называете, вероятно, это она и была.

– Почему вы решили, что кто-то выскочил до нее?

– Мне так показалось. Между открытием двери и появлением Амалы прошло какое-то время. – Он замялся. – Это произошло не сразу. Она выскочила, закричала, не помню что. То ли «убит», то ли «убийца». Я испугался и бросился наутек. Но больше всего меня огорчало то, что я не причастен к смерти этого кровавого ублюдка. Такова правда, я клянусь в истинности каждого слова пред лицом Аллаха милостивого и милосердного. Однако если вам нужен виновный… – Искандер молча развел руками.

– Мы знаем, что вы непричастны к убийству. Остается только доказать это.

– Кто может подтвердить мои слова? Пожалуй, лишь сам Алаяр-хан, – горестно усмехнулся караханид. – Но он мертв.

– Пожалуй, он слишком буйный для мертвеца, – задумчиво проговорил Раджив. – Но, может быть, это и к лучшему.

– Господа, – отставной капрал Мак-Кензи шел по аллее с граблями на плече и махал рукой, стараясь привлечь внимание гуляющих вокруг особняка сыщиков, – мистер Смит велел разыскать вас. Он приехал злой, как целый рой ос.

– Он что, не сумел найти ни одного китайца? – поинтересовался Стивен Шейли-Хоупс.

– Прошу извинить, об этом мне ничего не известно. Но он считает, что вы держите его за дурака.

– Что ж, если Смит пришел к данному умозаключению, значит он вовсе не так глуп, как кажется. Следовательно, несмотря на очевидную истинность его предположения, оно де-факто ошибочно.

Несколько огорошенный подобными словами, МакКензи часто заморгал рыжими, как огонь, ресницами и выдавил:

– Он велел сказать, что ждет вас в экипаже.

– Благодарю вас за информацию. Пусть там и дожидается. Во всяком случае, можно будет не опасаться его активности.

– Будут ли распоряжения относительно переводчика?

– Распорядитесь доставить ему обед. И если уж мистер Смит притащил сюда обоих констеблей, пусть поставит их у дверей покоев нашего главного подозреваемого. И без моего разрешения никого к нему не пускают.

– Есть, сэр! – браво отчеканил хайлендер и бросился выполнять приказ.

– Он что, остается главным подозреваемым? – ничего не понимая, спросил Раджив.

– Нет, однако, пусть бобби хорошенько его стерегут, так будет лучше для всех.

Майор Керстейн прохаживался рядом с кэбом, беспрестанно покусывая длинную кубинскую сигару.

– Вы издеваетесь? – увидев Стивена и его напарника, спросил он. – Я жду вас битый час!

– Вовсе нет. Мы прорабатывали версию с китайским следом. Насколько мне известно, вы прекрасно и, более того, стремительно справились с поставленной задачей. Нашли китайцев? Учтите, они чрезвычайно хитры и могут выдавать себя за японцев и корейцев! Вы не забыли их тоже проверить?

– Я буду вынужден доложить шефу о ваших методах расследования, – отчеканил «помощник нотариуса».

– Да, непременно. И обязательно передайте ему, что завтра нам понадобятся пятьдесят шесть крепких полисменов, а лучше даже шестьдесят.

Глаза сотрудника тайной службы Форин-офиса сами собой полезли на лоб.

– Это еще зачем?

– Выполняйте приказ, – решительно отчеканил Шейли-Хоупс. – А сейчас, мистер Смит, прикажите сержанту Эшли отвезти нас в цирк Барнума и Бэйли. Чему вы так удивились? Можете не волноваться, слон Джамбо нам не понадобится. Давайте, давайте, поторопитесь!

Майор Керстейн скривился, будто обнаружил, что любимый кот Ее Величества обновил его парадные туфли, но поспешил выполнить непонятный приказ.

– Ну что? – примирительно кивая на оставленных полисменов, спросил он, плотно закрывая дверцу кэба. – Теперь-то вы поняли, что во всем виноват переводчик?

– Отнюдь нет, – глядя на плечистых бобби, покачал головой детектив. – Просто я хочу, чтобы завтра, когда Искандер нам понадобится, он был жив и здоров. Так что потрудитесь, сэр, приехав в Лондон, прислать еще пару человек для его охраны.

Глаза Сэма Смита резко сузились. Он явно подозревал, что отставной лейтенант, пользуясь ситуацией, просто глумится над старшим по званию.

– Вы это серьезно?

– Да уж куда серьезнее. И еще к завтрашнему утру мне понадобится команда плотников. Лучше всего корабельных, они умеют работать быстро.

* * *

В тот день посетители цирка Барнума с большим разочарованием увидели на дверях «Замка иллюзий» табличку «Закрыто». А если бы они могли проникнуть взором сквозь двери увеселительного заведения, то с удивлением бы обнаружили, что большая часть кривых зеркал, составлявших диковинные хитросплетения отражений внутри замка, исчезли со своих мест. Однако еще больше они бы удивились, узнав, что зеркала находятся неподалеку от Лондона, в поместье Оукбридж, принадлежащем столь почтенной и серьезной организации, как Форин-офис.

К тому моменту, когда кэб вернул мистера Шейли-Хоупса и его помощника к месту преступления, там уже вовсю кипела работа. Корабельные плотники собирали деревянные конструкции по нарисованному для них образцу, устанавливали в специально заготовленные рамы короба, собирали диковинные механизмы, весьма похожие на средневековые метательные орудия, а затем расставляли их вокруг дома, аккурат напротив окон.

Возле импровизированных катапульт в ожидании приказа переминались с ноги на ногу растерянные полисмены. Неподалеку бродил Мак-Кензи, который опасливо поглядывал на собравшихся и недовольно бубнил, что этакая орава непременно вытопчет газоны и вообще разнесет усадьбу, как вражеский редут. Завидев сыщиков, он разгневанно бросился к ним:

– Что это вы такое задумали, джентльмены?

– Не стоит шуметь, капрал. Мы же все тут заинтересованы в установлении истины, не так ли?

– Я обязан следить за этой усадьбой и беречь ее от разрушения. Вот моя истина. – Мак-Кензи поднял к небесам указательный палец.

– Только в этом? – усмехнулся Раджив. – Жаль. Вчера вы проявляли куда больше рвения. И не только рвения, но и истинной ловкости. Признаться, меня восхитил тот вчерашний бросок, когда вы подхватили кадку с пальмой и, как ни в чем не бывало…

– Ерунда, – заметно добрея, отмахнулся бывший капрал. – У нас, шотландцев, подобные броски – одно из любимых развлечений по праздникам. Метание бревен на дальность. Так они и потяжелее будут. В полку хайлендеров я пять лет был самым лучшим.

– Весьма почтенно, – склонил голову Раджив.

– Благодарю. Но, может, вы все же потрудитесь объяснить мне, что здесь происходит?

– Видите ли, почтеннейший мистер Мак-Кензи, мы намереваемся допросить жертву преступления. А у него, как вам известно, на редкость паршивый нрав.

– Но-о… он же мертв, – оторопело напомнил шотландец.

– Однако это не мешает ему демонстрировать весьма заметную активность. О, а вот и Искандер. Сэр, надеюсь, вас не затруднит перевести вашему бывшему хозяину наши вопросы?

– Но-о…

– Сэр, просто выполните свою работу, – жестко пресек возражения Шейли-Хоупс.

– Как скажете, – неуверенно согласился переводчик. – Хотя это очень страшно и странно.

– Уже сказал. А пока дышите свежим воздухом. Он здесь чистый и душистый, не то что в Лондоне.

Раджив внимательно смотрел на Стивена Шейли-Хоупса, который энергично объяснял полисменам их задачу. Чуть поодаль, недовольно поджав губы, стоял майор Керстейн, всем своим видом недвусмысленно выражавший негодование и категорическое несогласие с происходящим. Наконец, удостоверившись, что все должным образом уяснили задачу, детектив взглянул на часы, сверяясь со временем начала очередного намаза, и скомандовал:

– Начали!

Дюжие полисмены, взявшись за тросы, сорвали с окон ставни и вслед за этим выбили стопорящие клинья импровизированных «катапульт». Те взметнули вверх короба с кривыми зеркалами, и стеклянное великолепие «Замка иллюзий» моментально встало на место ставень, полностью закрыв оконные проемы. В доме раздался отчаянный негодующий вопль.

– Что здесь происходит? – поинтересовался ошарашенный Сэм Смит.

– Видите ли, майор, – насмешливо ответил детектив, подходя к офицеру секретной службы, – призраки, в отличие от вампиров, прекрасно видят свое отображение в зеркале. Впрочем, и вампиры отражаются, если на зеркале нет серебряной амальгамы. Я этот ньюанс специально уточнил.

Он поманил к себе переводчика.

– И что все это значит? – не унимался представитель тайной службы.

– Очень многое, сэр. Я не знаю, видел ли когда-нибудь Алаяр-хан зеркало, но вряд ли ему доводилось видеть кривые зеркала. Так что сейчас его атакует почти три десятка монстров, от которых невозможно скрыться. Подобраться к ним тоже нельзя – перед каждым зеркалом стоит освященный крест. Так что мы – его единственная надежда на избавление от этой нечисти.

– Мистер Искандер, будьте любезны, сообщите Его Высочеству, что то мы спасем его от шайтанов, если он поможет нам установить убийцу и его мотивы.

– По-вашему, это сработает? – спросил Раджива капрал Мак-Кензи, наблюдавший за диковинной «артподготовкой».

– Должно сработать.

– Чудное дело, – сказал отставной капрал, не сводя глаз со здания. – Вы позволите мне удалиться? Следует распорядиться о ланче для вас и полисменов.

– Чуть позже, господин Мак-Кензи. – покачал головой сикх. – Мне нужны будут ваши консультации.

– Как скажете, – с неохотой ответил ветеран. – Но какже ланч…

Вопрос остался без ответа.

Между тем голос говорившего в рупор Искандера стих и тут же из дома донеслась гулкая, словно он говорил в пустую бочку, речь Алаяр-хана.

– Он согласен нам помочь, – начал переводить Искандер. – Но говорит, что не уйдет из дома, покуда не получит кровавого отмщения. Он жаждет видеть, как убийце отпилят голову и выпустят наружу кишки.

– Вот еще. Что за нелепое варварство, – надменно расправляя плечи, сказал Сэм Смит. – Кто бы ни был убийца, он подлежит британскому суду.

– Я просто перевожу, – напомнил Искандер.

– Пусть опишет момент своей смерти, – перебил их распри Стивен Шейли-Хоупс.

– Я плыл в облаках, услаждая слух божественной музыкой, а взор – танцем гурий, как вдруг огонь подхватил меня, будто пушинку, и швырнул на скалы, лишая жизни и лишая права вознестись к престолу Аллаха, ибо преступил я закон в смертный час и не избыл вину свою в последний миг.

– По-вашему, этот бред может нам чем-нибудь помочь? – скривил губы майор.

– Конечно. – Детектив мельком взглянул на стоявшего в сторонке помощника и чуть заметно кивнул ему.

– Так вот, – вкрадчиво сказал тот, обращаясь к хайлендеру, – я еще вчера хотел спросить, не желаете ли добровольно признаться в убийстве?

– Я?! Но-о с чего вы взяли? Будто я…

– Капрал, у вас осталось очень мало времени, поскольку Искандер вот-вот закончит переводить поэтический бред призрака на безукоризненный английский. Я специально не дал вам уйти, чтоб вы его послушали, а я на вас посмотрел.

– И что же вы увидели? – тяжело вздыхая поинтересовался Мак-Кензи.

– Все, что хотел увидеть. На самом деле, несмотря на кажущуюся бессмысленность показаний Алаяр-хана, он все описал довольно точно. Когда вы напали на него, он курил опиум, совершая, с точки зрения Корана, большой грех, ибо Пророк запретил правоверным использовать одурманивающие вещества. Тем не менее он плыл в облаках, любуясь своим «цветником» и слушая милую сердцу музыку. Замечу, его сердцу милую. Вам, как я вижу, такая музыка не по вкусу. Так ведь? Можете не отвечать, гримаса на вашем лице говорит сама за себя.

– В этом вы правы, сэр, – через силу буркнул шотландец.

– А еще говорят, что волынщики не имеют слуха, и им все равно, что звучит вокруг. Вы ведь служили волынщиком, не так ли?

– Было дело. Хотя и не ведаю, как вы про это узнали. – Старый вояка негодующе сжал кулаки. – Но должен вам сказать, что подобные россказни о нас – гнусный поклеп!

– Судя по вашей реакции, мое предположение верно. Это было нетрудно подметить: вы имеете обыкновение перед выдохом надувать щеки, как это делают волынщики. Это и навело меня на мысль о вашей профессии в армии. В целом же я вполне разделяю ваше негодование, – согласился Раджив. – Но в остальном… Огонь, который подхватил Алаяр-хана и бросил его на скалы, – это вы. Не так ли? Именно ваши рыжие бакенбарды и шевелюра вселили в его расстроенное наркотиком сознание образ огня. Остальное вы поняли не хуже меня. Если желаете, могу рассказать, что было дальше.

– Сделайте милость, – бледнея, проговорил хайлендер.

– Расправившись с ханом, вы опомнились и бросились вон из залы. Но именно в этот момент в здание вошел Искандер. Однако у вас было преимущество: лестница расположена таким образом, чтобы обороняющийся на верхней площадке мог видеть входящего и целиться в него, а тот – нет. Так что там, на лестнице, вы моментально оценили позицию и приняли верное решение.

Путь к выходу был отрезан, однако ничто не мешало подняться этажом выше, а затем, пропустив в залу переводчика, незаметно выскочить из дома. Однако мистер Искандер не стал заходить внутрь и, увы, не видел вас. От женского крика и визга молодой человек выронил драгоценные четки и искал их на полутемной лестнице. Но он слышал, что кто-то выскочил из залы до того, как на лестнице появилась Амала. Быстро сообразив, чем лично ему грозит смерть высокого гостя, он бросился наутек, не слишком, впрочем, отдавая себе отчет в том, куда и зачем бежит. Он, как вы сами могли заметить, человек отнюдь не храброго десятка. В свою очередь вы своевременно пришли «на помощь» и, как положено ревностному служаке, вызвали офицеров тайной службы. Я в чем-то ошибся?

– Никак нет. Так все и было, сэр, – с нескрываемым уважением пробасил хайлендер. – Но, клянусь, я был доведен до крайности. Эта музыка не смолкала ни на минуту, а гнусные завывания довели меня до белого каления!

– Охотно верю.

– Ну что, переговорили? – спросил Стивен Шейли-Хоупс, подходя к Радживу. – Я пока спровадил майора распорядиться о транспорте и вернуть зеркала в «Замок иллюзий». Думаю, капрал, вам лучше признаться до того, как он вернется.

– И что меня ждет? – пригорюнился ветеран. – Я же верой и правдой… Я был трижды ранен! Однажды в Афганистане мне пришлось отлеживаться в пересохшем арыке, полном сколопендр и скорпионов, а такие вот дьявольские завывания разрывали мою несчастную голову так, что я сам готов был разбить ее о камни. Поверьте, если бы не стрелки полковника Тротена, которые отыскали меня, уже чуть живого, без сознания, я бы, верно, так и сделал. Прости меня, господи, за такие мысли! А этот мерзавец приехал сюда, в мой дом, и сразу начал изводить меня. Я не хотел, право слово, не хотел.

– Охотно верю. Более того, я уверен, что если заставить присяжных в течение хотя бы нескольких часов слушать эту музыку, они сочтут, что вы действовали в рамках необходимой обороны и потому невиновны. Вот только принимать какие бы то ни было решения не в моей компетенции. Но рекомендую сознаться добровольно. Я расскажу, как лучше написать заявление о явке с повинной. Полагаю, у Форин-офиса найдется достаточно причин не афишировать столь пикантное происшествие, и ваше наказание не будет чересчур суровым.

– Тем более, что необходимо еще избавить Британию от призрака, который и при жизни имел гнусный характер, а после смерти вообще пошел в разнос, – напомнил индус, снова придавая лицу почтительное выражение. – И только вы можете помочь в этом.

– Я-то с радостью. Только скажите как?

– Ваша волынка при вас?

– Да, лежит у меня комнате.

– Тогда поспешите за ней.

– К следующему намазу, капрал, – пустился в разъяснения Шейли-Хоупс, – возьмешь ее и придешь сюда играть. И еще, напиши-ка всем известным тебе волынщикам, чтобы они приехали сюда как можно скорее. Вам надлежит играть тут без остановки девять дней. Это обязательно должно сработать! Ишь, как его скрючило от девонширского марша! Так что уж вы постарайтесь.

– Есть, сэр, играть девять дней без остановки! – расправил плечи отставной капрал.

– Действуй!

* * *

За окнами дома на Бейкер-стрит гомонил прохожий люд, выкрикивали новости газетчики, а кэбмены свистом предупреждали зевак о приближении экипажа.

Стивен Шейли-Хоупс прикрыл окно, подошел к столу, ловко откупорил бутылку виски «Хайленд-парк» и разлил его по стаканам.

– Угощайся, Радж. Подарок от Шотландской лиги волынщиков.

– Недурно, весьма недурно, – чуть пригубив из стакана, кивнул Раджив. – Интересно, как тетя Агата решит участь бедолаги Мак-Кензи и целого выводка безутешных вдов?

– Затрудняюсь ответить. Как ты знаешь, я настоял на том, чтобы мистер Смит лично доставил беднягу Искандера к воротам российского посольства. А что ждет его там, мы никогда не узнаем. Что же касается Амалы и ее подруг… – Сыщик кивнул на лежавшую на кресле газету. – Вот свежий номер «Таймс». Там черным по бумажному напечатано, что на борту клипера «Тристан», направляющегося в Нью-Йорк и прибывшего вечером в порт Дувра, умер от болотной лихорадки принц Канджута Алаяр-хан. Следовавшие вместе с ним жены будут отправлены на родину после соблюдения всех подобающих траурных церемоний. Так что формально наказывать нашего меломана не за что. Он уж точно не заражал принца болотной лихорадкой.