Лидерборд

– И че щас делать? – растерялся Саша. Он был уверен, что это механик испоганил ему машину, а получается, что наоборот.

– Иди выматывай лебедку… – парень трижды толкнул рычаг КПП и включил нейтраль.

Павел выбрался из машины и достал из кармана пульт управления от канатной лебедки. Аккуратно сопроводил привязанную сорок девятую до полупогрузчика и поднял захваты для передних колес. Половина болида оказалась погружена на эвакуатор, а другая половина волочила задние колеса по земле. Паша подметил, что Саша весьма удачно загнал машину в лес, ведь ее даже не пришлось кантовать.

Старцев сел пассажиром, а Павлик прыгнул за руль. Большая машина тронулась и медленно поехала в сторону ангара. Ехала тихо, от чего пилот даже немного занервничал. Он все больше времени проводил в грохочущей сорокдевятке, так что тишина при езде начала приносить дискомфорт.

– Хорошо, что Сеня достал эту штуку, – Шурик постучал обратной стороной ладони по дверной карте эвакуатора.

– Ага.

Разговор не заладился, и тишина снова начала наводить тоску.

– Ладно, я понял… – Саша подождал, когда Паша ему ответит, но этого не произошло. Признание пришлось продолжить. – Будем сотрудничать.

Павлик медленно становил машину, вышел, встал у обочины и расстегнул ширинку. Пацан вернулся обратно меньше чем через минуту и снова сел за руль.

– Это че щас было?

– Ссать захотелось.

– И все?

– А че, мне еще и посрать там надо было?! – удивленно посмотрел механик на пилота.

– Блядь! Да я не об этом!

– Ааааа, так ты ждешь, что я по-дружески обниму тебя и скажу: «Ладно тебе, Шурик, я все понимаю…»? Хер тебе!

– Да че ты заладил-то?!

– Да то! Я тебе талдычу это с отборочных! А до тебя это только сейчас дошло? Когда тачку с дороги вышвырнул? Боюсь представить, что будет, если я предложу тебе дружбу… Сальто сделаешь и шею сломаешь?

– Дружбу? Смеешься что ли? Не надо мне такого…

Паша поморщился. Старцев не понял его иронию. В это время машина вывернула из леса и подобралась к ангару. Сорок девятую помогли опустить на асфальт и в помещение она уже заехала своим ходом.

– Ладно, – стоял у подъемника пилот, скрестив на груди руки. – Рассказывай…

Паша фыркнул, но все-таки раскололся. – Мы заменили фрикционный дифференциал в задней оси на электронный, кулачковый. Сможешь настраивать под тип покрытия, раз так любишь скольжения. Задний стаб сделали чуть мягче. И передний тоже, но в нем проблемы особо не было.

– Зачем?

– Ты проезды свои смотрел? Ты грубо едешь, стабильности на осях нет, машину подбрасывает на прямой! Ты не на асфальте. Держу пари, что когда тебя спрашивали про стаб, то ты сказал…

– Самый жесткий. Да было такое.

– Ну так вот он тебе не подходит!

– Ладно, че еще?

– Стойки с выносным… И с регулировкой высоты.

– Чтоб как у Коена, пониже сделать? Одобряю, ниже центр тяжести и…

– Выше сделал.

– Да сколько можно?! – вспылил недавно успокоившийся Старцев. – Ты че, самый умный?! Ты тачку увидел впервые три месяца назад!

– Да я за эти три месяца литературы прочитал больше, чем за шесть лет в универе! А ты, мудак, всю жизнь в гонках, а колесо-то сможешь поменять?

– Смогу!

– Ну так меняй! – Паша швырнул гайковерт в пилота. Тот со злобой его взял и начал откручивать колесо.

– Не это! Рваное снимай!

– Да блядь!

Пара минут и на задней оси появилось колесо с целой, не подорванной резиной.

– Доволен?!

– Очень, – с сарказмом ответил Паша. – Не надорвался? Я их по два раза в день скидываю!

– Самая важная информация за сегодня! Будут еще интересные факты из жизни животных?

– Так, парни, – Дима и Джек подошли к занятому сорок девятой подъемнику очень вовремя. Им совсем не хотелось ждать, когда пилот и механик сорок девятой исполнят свой стандартный ритуал. – Вы если болтать сюда пришли, то давайте-ка это… сворачивайтесь.

– Да, щас, – Паша начал спускать машину вниз. – О, а че это у вас?

Димон открыл солидную картонную коробку и вынул из нее блестящую железку. Павлик тут же выхватил из рук запчасть. Турбина. Новая. Пацан заглянул внутрь и крутанул пальцем крыльчатку.

– Это че, твинскроллка?

– Да, – Дима дернул запчасть обратно. – Шульман сказал, что ее нужно на пятидесятку. Ума не приложу, где Сеня ее достал…

– Мне тоже пришла? – с серьезным лицом спросил старцев, подойдя к своим коллегам.

Паша, который буквально на прошлой неделе добрался до раздела с нагнетателями, не мог винить необразованного в столь древней технологии пилота. Но подколоть его хотел. Вот и стоял, боролся с двойственными чувствами.

– Тут разделение потоков выхлопа, – констатировал Димон. – Дует и на низах, и на верхах…

Глаза Саши загорелись.

– Но дует слабее, – успел добавит Паша, боясь, что его пилот впадет в истерику, как маленький ребенок. – Тебе такое ни к чему, твой рабочий диапазон выше четырех тысяч. И на твинскроллке антилаг работать будет неэффективно, а Джеку он и не к чему, почти.

Старцев изменился в лице. Его невероятно сильно задел тот факт, что Паша начал расти над собой, а он топчется на месте. Складывалось ощущение, что именно механик тусуется тут из личного интереса даже в выходные. Пока пилот наблюдал, как его машину отгоняют в сторону, у него в голове зародилась мысль. Как убить двух зайцев одним выстрелом. Он понимал, что расти надо, но говорить придуманное не хотел. Язык не поворачивался. Повернулся:

– Паштет, может по пиву вечерком?

Зашедший в ангар Арсений уронил документы. – Да еп вашу мать! Развалите мне тут контору!

Выругался и пошел в свой вагончик.

– Не, сегодня пластик придет. Надо навесить, чтоб завтра готова была. Я про антикрыло и задние дефлекторы… – парировал Паша, чем поставил в ступор Шурика.

– Так, стоп, – поменялся тот в интонации. – Ты не понял. Это не по дружбе. Это по работе.

– Поработать я и завтра успею…

– Черт с тобой. Я завтра беру выходной. Доделаешь все завтра.

Паша улыбнулся. – Вот это другой разговор. Только чур без рукоприкладства, ладно?

– Договорились.

Не играйте на улице

Глава 17

– Паштет, почему ты не берешь закуски? – Старцев поболтал на дне бокала остатки пива.

– Че?

– Ты надоел уже переспрашивать. Слышал же!

– Они дорогие, – Павлик вновь прошерстил меню, но так ничего интересного и не нашел. Сделал глоток из своего бокала. Из почти полного.

– Достал! – Саша махнул рукой официанту. – Принесите снэки из набора номер три, пожалуйста. Паштет, я угощаю.

– Не надо, я щас сам разберусь…

– Ты уже пятнадцать минут листаешь! Определись!

– Слушай, я же не виноват, что ты притащил меня в такой дорогой ресторан…

– …бар…

– … тут пиво стоит больше сотни, да и жратва не похожа на то, чем можно наесться!

– Это закуски!

– Закуски должны быть сытными!

– Че? – поморщился пилот, услышав от механика очередную глупость.

– Че слышал. Слышал же! – Паша закрыл приложение с меню в телефоне, и экран вскоре погас. – Меню – дерьмо. Все дорого, да и выгладит так, будто ты сучку свою привел… И… Ты на хрена так вырядился?

– Я всегда так хожу!

– В брюках? Ты вообще, здоровый человек, нет? Какие брюки в двадцать сколько-то там…?

– Сука, да какой ты привередливый! Куда ты бабки тогда потратил? Если пиво себе позволить не можешь…

– Родителям отправил.

Старцев закрыл глаза и немного свел брови. – Ладно, пошли в другое место. Веди.

Механик усмехнулся, тут же оплатил выпитое через метку на столе и вывалился на улицу. Трезвый.

– Все.

– Что все? – озадачено огляделся Саша. – Куда идем то?

– Мы пришли.

– Да только не говори, что любишь бухать на улице!

Павлик достал свою карточку и демонстративно ее просканировал. Социальный рейтинг не поднялся выше семерки.

– Да ты издеваешься… – помял виски пилот. – Черт с ним. Пошли.

В круглосуточном продуктовом были взяты первые банки пива. Через пол километра, вдоль широкой реки, одиноко стоял следующий автономный магазин. Парни поспешили допить то, что не успели, и зашли за следующим. А потом побрели и к другому. На четвертом магазине Старцев понял, что это какая-то игра. Нужно допить пиво до того, как купишь новое. Попробовал выпить сразу, не отходя от кассы.

– Воу-воу! – подпрыгнул Паша, наблюдая, как пилот осушает банку, еще не выйдя из магазина. – Куда гонишь, гонщик? Мы только начали, поумерь пыл!

– Да мне норм, че ты! – слышно было, что Саша уже начал пьянеть. Так, слегка.

– Нет, подожди. Так дело не пойдет! Смотри: на этом берегу семь магазинов. Потом длинный мост…

– Вантик?

– Да, он. На нем передышка, идем налегке. На том берегу поднимаем градус.

– А смысл?

– Развлечься. Или ты так не делаешь?

– Это че вообще за игра такая? Ты ее с родины привез?

– Да нет же! Тут многие так делают! Вот, смотри! – парень ткнул пальцем в двух девушек, что выбросили банки в мусорку ровно перед тем как зайти в магазин. Зашли. – Видишь! Щас купят пиво.

Девушки прошлись по магазину и действительно взяли по баночке.

Паша ухмыльнулся, посмотрел на них и криво подмигнул. – Девчонки?

– Отвали, урод, – подружки толкнули дверь и вышли. Ускорили шаг.

– Ты жуткий тип, – констатировал Старцев.

Механик вышел и открыл банку. Саша пошел налегке. Разговоры о технике сначала не клеились, но потом Павлик вошел во вкус. Начал свой рассказ. Рассказал и про влияние подвески, и про варианты улучшения мотора. Зацепил даже резину на их машинах, которая, судя по отзывам, была не самой хорошей. В общем, рассказал все, что успел узнать. Естественно, это была лишь капля в океане, но даже это уже позволяло молодому механику ориентироваться в технике. А если знаний не хватало, то Паша старался либо догадаться, либо шел искать в интернете.

В начале октября уже было довольно прохладно, но Павлик все еще носил свои старые рваные шорты, хотя сверху уже надевал куртку. Для него, жителя периферии, такая погода – прогулка в летний день. Там, откуда родом механик, зимы бывали суровыми. И холода порой опускались ниже минус тридцати, пусть это и было не частым явлением.

– Ладно, – Старцев выкинул банку, подходя к вантовому мосту. Промахнулся. – Тут пьем?

– Нет! Тут отдыхаем!

– А че с закуской?

– Будет дальше. Терпение, мой ученик, и оно воздастся.

– Пф! – рассмеялся пилот. В этот момент Паша достал из кармана телефон и зашел в приложение, которое Саша уже видел. – Паштет, ты че?

– Погоди, отмечусь! – тот написал в чат приветствие, но не удостоился внимания. Его сообщение моментально затерялось в куче других. Его больше не называют самолетом. Будто забыли про него. Он написал снова, а потом снова. Ничего. Стоял и трясся. Трясся?

– Пааааша! – дергал Старцев за плечи Павлика. – Очнись, бляха!

– А? Вот черт! Сорян, задумался, – пацан бросил обиженный взгляд на экран и попытался убрать телефон. Саша его перехватил.

– Я помню ты говорил о ней. А в чем прикол то? – начал разглядывать девушку на экране пилот. – Я черкну ей в чат, поздороваюсь.

– Нет! – Паша выхватил телефон, тот выскользнул, прокатился по брусчатке и рухнул в воду.

– Извини… – ошарашено посмотрел Саша. Попытался показать чувство вины, но не получилось. – Ты сам виноват, так-то. Это не я.

– Забей. Хорошо, что не на мосту… – механик снял с себя кроссовки, шорты, и начал слезать со стены, что разделяла реку и набережную. Спрыгнул на берег, оказавшись по колено в воде, прошелся немного, и вытащил свой телефон, который показывал тусклые цифры времени.

– Думал, что ты новый себе возьмешь… – Старцев облокотился на металлический забор и наблюдал за тем, как его коллега шарахается по неглубокой реке.

– Да не! Не разбился же! – помахал снизу Павлик.

– Не впервой?

Паша вскарабкался обратно. – Не впервой. Ну че, идем дальше?

Парни вышли на широкий мост, и побрели в другую часть города.

– А баба эта… она кто?

– Она – стример. Я просто давно на нее подписан, вот по инерции и смотрю ее.

– Давно? Сколько?

– Лет восемь… десять уже. Мы еще со школы с ней.

– Это как онлайн сестра?

– Неее… Вот у тебя бывало такое, что ты смотришь на порно актрису, и спустя много лет вдруг осознаешь, что она сильно поменялась? И ты тоже поменялся за это время. И вы все эти годы были рядом, даже не замечая эти метаморфозы. Было же?

– Нет.

– Ну вот и тут так же. Только целомудреннее. Я с трудом вспоминаю, как она выглядела в первые годы. Но я и не замечал этих изменений.

– Чувак, это странно! Она ведь даже не знает о твоем существовании!

– Как бы тебе объяснить… Ее не было месяц в августе, и я даже не вспоминал про нее, но потом, когда выяснилось, что она переехала сюда, я будто заново открыл чувства к ней.

– Это надежда, болван… Забудь про нее.

– А еще! А еще мы живем в одном районе.

– Да ты сталкер! – Старцев положил руку на плечо Паше. – Паша, ты болен. Хватит.

Механик громко рассмеялся, напугав отдыхающих на лавке людей. – Слушай, я не питаю надежд. Просто мне приятно на нее смотреть. Я не бегаю за ней, не пытаюсь достать ее номер. Я не победитель по жизни, и поэтому смотрю на все через призму реализма. Ну типа… нет и нет. Ну и хрен с ним.

Саша ненадолго замер, пьяно покачнулся, а потом вернулся в реальность. – Удивительно адекватная речь для такого как ты…

– Иди к черту!

Мост закончился небольшой украшенной фонарями аркой. Магазинчик на месте.

Павлик зашел внутрь и принялся выбирать себе напиток. Саша потянулся за пивом.

– Так, стопэ! Пиво – нет!

– А, точно, – пилот дернул бутылку вина. – Сколько магазинов на пути? Надеюсь, что не семь.

Паша взял вино в коробке. – Четыре. Дорога будет долгой.

– Особенно если ползти на четвереньках…

Гул города с этой стороны намного сильнее. Неудивительно, ведь именно тут проводятся самые массовые мероприятия. Тут много театров, много ресторанов. Здесь дома выше, и предназначены под офисы. Однако магазинов для гонки на выживание всего четыре.

Павлик откусил кусок пластика от коробочки и начал сосать вино. Прозрачная упаковка четко давала понять, сколько там еще осталось. Ну а вот Старцев не подрассчитал. В бутылке, как и всегда, старомодная пробковая затычка.

– Я за штопором, поготь…

Паша брызнул вином на брусчатку. – Куда?! Ты дурак что ли?! Дай сюда!

Бутылка вина открылась ловким движением. Опытный Павлик играючи загнал затычку вглубь бутылки, освободив красную жидкость из плена.

– Ты… как?

– Уметь надо… – Паша сунул в карман ключи от технички, которые не успел сдать.

Шаг за шагом, парни начали становиться пьянее. Ларионов халкал из коробки, перелив в себя уже половину, а Старцев цедил через горлышко бутылки, иногда проталкивая пальцем пробку, что предательски возвращалась на место.

Послышалась музыка и Павлик остановился.

– Ты че?

– Слышишь?

– Ну слышу, музыка… И че?

– Слышишь, как фальшивят?

– Че?

– Это долбанные уличные музыканты, – оскалился механик. – Пошли!

– Че? Так ты серьезно? А ну стой! Стой, бляха! – Старцев схватил Пашу за рукав куртки. – Ты че, больной? На кой тебе это надо?!

– Причина? Причина… – Паша подумал немного. – Ты любишь маму?

– Что? Да, да, но это то тут причем?

– А папу любишь?

– Люблю.

– Ну вот, а я ненавижу сраных музыкантов!

– Блядь! – Саша поставил бутылку на землю, чтобы можно было поймать неугомонного механика. – Это совсем не объяснение! Типа, ты всех их ненавидишь, или есть те, которых обходишь?

– Всех!

– Я не понимаю… Давай просто сегодня без этого, лады?

Паша задрал футболку и повернулся боком. Татуировка, набитая явно пьяной рукой, гласила: «Не играйте на улице». Вокруг текста кривая колючая проволока и сломанные гитарные грифы.

– Это кредо, братан.

Парень уже был немного пьяным.

– Че это за дичь?

– Это название группы, в которой я играл в школе. Название говорит за себя.

– Че с музыкантами? – напомнил тему Старцев.

– Аааа… Ну если вкратце, то эти уроды шумят, мешают людям, пристают к прохожим и клянчат деньги…

– И ты за это их не любишь?

– Бля, да ты задобал! Пошли! Я обещаю, что бить их не буду! Кстати, ты музыку то слушаешь, вообще?

– Конечно!

– Че-то из классики?

– Ага…

Два пьяных парня спустились в пешеходный переход, что пролегал под широкой магистралью, спускающейся с моста, и уткнулись в толпу дредастых мальчишек, что явно были младше. Всего на пару лет, но тем не менее. А рядом стоял терминал для оплаты.

– Че пацаны, играете? – начал приближаться Павлик. Старцев закатил глаза.

– А че, не видно? – попытался не останавливать музыку один из ребят, но рука промахнулась по струнам и пришлось прекратить. – Ты что-то хотел?

– Дай сыграю.

– Нет, ты извини меня, но с чего бы мне давать тебе гитару? – пытался максимально аккуратно вести диалог с пьяным музыкант. Его друзья встали поближе и напряглись.

Павлик достал телефон. – На. Залог.

Старцев посмотрел на этот идиотизм и подошел поближе. – Да дай ты ему уже гитару, а то он от вас не отстанет! Я тоже домой хочу, вообще-то…

Наверное, то, что Саша был в брюках и чистой новой куртке, дало уличным музыкантам надежду.

– Ладно, – гитарист протянул свой инструмент. – Ты играть-то умеешь?

Паша перекинул через себя ремень и немного его ослабил, опустив гитару ниже. Начал неуклюже перебирать аккорды, но вскоре рука вспомнила все, что нужно. Парни музыканты явно поморщились.

Старцев слушал вступление, и оно казалось ему невероятно знакомым. Точно, классика. Это та классика, которая еще полтинник лет назад считалась чем-то непримечательным.

Паша, не отвлекаясь от игры, прокряхтелся, перешел на перебор и начал петь.

– Ты смо жешь. Видеть скалы… – и запел так странно, будто не своим голосом. Будто это не тот ужасный крикливый механик, а парень, который был рожден совершенно с другим талантом.

– Твой бе рег омоют моря… – чем больше Паша пел, тем знакомее становилась Шурику песня.

– И с го ор сизым ста ном, – что-то очень старое. Древнее как мир…

– Спускается на город заря, – и такое до боли знакомое, будто в детстве всегда играло в машине отца.

Четыре удара, четыре разных аккорда, и Старцев вспомнил припев. Завыл, что есть мочи.

– Твой свет! Греет камни! – даже Павлик удивился этому, начал играть активнее.

– Твои ветра не знают покой! – Саша пытался тянуть ноты, подражая Ларионову, но выходило не очень хорошо, да так, что даже музыканты, которых ребята перебили, начали прикрывать уши.

– Позвооль! Мне остаться!

– Никто из нас не едет домой, – Паша замолчал на последней строчке, чтобы его товарищ понял, к чему была вся дискуссия про музыку.

– Парни, ну это же говно старое! – вклинился дрэдастый. Паша перестал играть и ухмыльнулся.

– Это классика, – со злобой в голосе ответил Саша.

– Не, братан, это и тогда-то считалось редкостной херней, а щас… – мальчишка музыкант искренне верил, что брюки на Старцеве говорят о его благоразумности. – Не, такое играть это стремно. Вы панки, что ли?

– Ладно, ладно, – Павлик снял гитару и вернул ее хозяину.

– И все? – толкнул его в плечо Саша.

– Ну да, сам же просил, – Паша хлопнул по плечу гитариста. – Отдуши. Удачи, ребята.

– Да-да, – усмехнулся тот. – Давай, старичок, и тебе удачи.

Пьяные спортсмены поковыляли к выходу, по пути посасывая вино, как вдруг из-за спины послышалась речь. Четкая, но намеренно приглушенная, типа невзначай брошенной фразы.

– Говно, а не музыка. Панки сраные…

Старцев остановился. Посмотрел на Павлика и кивнул в сторону говорящих. – Идешь?

– Не, я же общеал.

– Ага, ладно… – Шурик разбежался и накинулся на дредастого гитариста. Началась возня и крики.

Паша недолго разглядывал происходящее, смеясь где-то в глубине души. Он до жути ненавидел уличных музыкантов, и за такие выходки в том числе, но больше всего его гордость задевало то, что они своими действиями только отталкивают людей от живых выступлений. Паша сам организовывал небольшие концерты, а все, что он слышал от проходящих мимо людей: «Аааа, это уличные музыканты…» Нет. Это были не уличные музыканты.

– Да хрен с тобой, – Паша ускорил шаг в сторону замеса и через секунду влетел в него с двух ног.

Последний магазин и окончательно окосевшие ребята берут с полки бутылку водки.

– Ну и гандоны… – Старцев кое как выругался и схватил из холодильника мороженное. Приложил к разбитому затылку.

– Трое на одного… Ну да, не честно…

– Да я не про это… Это же классика! – прокричал пилот и начал навывать припев песни. Несвязно навывать, от чего Паше самому захотелось ему вдарить.

– Ладно, гонщик, – Павлик открыл бутылку водки. – Весь этот марафон начинается тут. Эта игра называется «Никто из нас не едет домой».

– Мы пешком, олень, – пилот толкнул механика по-дружески. Совсем опьянел после бутылки портвейна. – Поготь…

Старцев вышел из магазина, сунул ненадолго голову в мусорку, что-то прокричал в нее, проблевался и вернулся назад. – Я готов.

– Закуска, – Паша протянул карамельную конфетку.

– Ништяк, – гонщик закинул ее в рот, погонял по деснам и приложился к бутылке водки. – Мировой ты чувак, Паштет…

Утром следующего дня в комнату к Саше влетела ошарашенная мать. Она растолкала все еще пьяного сына, и подняла над кроватью.

– Саша, что случилось?!

– Ниче, мам. Все нормально, – чавкал сухим ртом парень.

– Саша, рейтинг упал! – женщина подняла карточку сына и просканировала ее. – На пол пункта!

Пилот тяжело выдохнул. Он никак не мог рассказать матери про то, что вчера откровенно нажрался. И компаньоном для него был Павлик, которого мать и так невзлюбила.

«Больше не буду с ним пить. Ну его на хрен…»

– Мам, принеси водички.

Нацеленность на результат

Глава 18

Паша проснулся на узкой койке в трейлере. Трейлер стоял у самого леса в закрытом автопарке. Снег за окном валил так сильно, что крыша машины поскрипывала под его тяжестью. Шульман, Дима и Сеня уже давно на улице. Павлик умылся горячей водой из бойлера и налил себе кружку растворимого кофе.

– Красота… – парень сел за маленький кухонный столик и посмотрел в окно, как два механика и менеджер воюют с тентом, натянутым над машинами. Темно, лишь прожектора тускло светят, пробиваясь через метель. А еще… Холодно. Ниже нуля, это точно.

Маршрут первого официального этапа национальных соревнований стартует далеко на севере. Там, где вечная мерзлота. И двигается на восток, к горам.

Высокие деревья – редкая штука в этих местах, и вот, организаторы все-таки нашли подходящее место. Клочок хвойного леса окружили большим автопарком, поставили навесы, тенты, трейлеры. Соорудили площадку для прессы и начали готовить стартовую позицию.

Трейлер – штука хорошая. Там и выспаться можно холодной ночью, и вещи просушить, а сколько хлама влезает в его прицеп…

Старт гонки назначен на полдень, а значит, что к девяти часам утра надо бы уже собраться.

Павлик напялил теплые варежки с подогревом, сунул ноги в высокие неудобные ботинки и вывалился наружу, впустив в салон трейлера холод. В этот момент Старцев лениво открыл один глаз. Проснулся.

Пилот встал, почистил зубы, умылся, привел в порядок волосы, разгладив их руками, и сел за столик, налив себе кружечку противного растворимого кофе.

– Мда… – наблюдал Саша за тем, как три механика и менеджер разгребают снежные завалы вокруг машин. Ерундой заняты. Там шип длиннее пальца почти, хочешь – не хочешь, а до грунта прогрызется.

Старцев запрыгнул в свой гоночный комбинезон, застегнул все липучки на рукавах и штанинах, обул ноги в спортивную обувь, а спортивную обувь в широкие сапоги. Накинул сверху пуховик и протиснулся к выходу. Надо прогреть двигатель и прогреться самому. Не хотелось бы, чтобы машина встала колом перед самым стартом, когда команда механиков уже умчала на следующую точку.

Саша открыл дверь и в лицо ударил морозный воздух.

Это организаторы все выдали. И трейлер, и обогреватели, и одежду с обувью. Все предусмотрели. Трудно подумать, сколько же денег было вложено в это мероприятие. Тут нет грязи и вытоптанной травы на старте, а маршалы проверяют все, вплоть до срока годности экипировки, не говоря уже о том, чтобы сверить пилота в машине и на лицензии. До сюда добрались лишь те, кто должен был добраться.

Коен проснулся от грохота мотора сорок девятой. Лениво встал, умылся, ополоснул коротко стриженную голову и шею, изнемогая по нормальному душу спустя два дня пути до этого места. Чистых кружек не осталось, да и места на столе тоже. Джек сгреб все, что оставили предшественники и положил в мойку, аккуратно помыв одну кружку для себя. Он сел за стол с горячим кофе и принялся на него дуть. Слишком горячо.