Лидерборд

Выстрелы антилага сотрясали лес, и когда сорок девятая вылетела в поле, они стали еще громче, эхом доносясь даже до пилота. Мрак рассеялся и началось бесконечное поле, по обе стороны усаженное пшеницей. Колосья вздымались выше машины, покачиваясь на ветру. Болид пролетал рядом, и ударная волна практически ломала созревшую пшеницу. Сегодня тут проведут соревнования, а завтра на поля выйдут комбайны. Но пока что, все это принадлежит Старцеву. Он поставил свою жизнь на чашу весов, лишь бы видеть этот мир отсюда. С этой точки обзора.

Прав был механик. Все зависит от места, с которого смотришь. И Страцев знал, что хочет смотреть именно отсюда. Тяжело? Да. Устал? Да! Страшно? Еще бы… Но это его место. И всегда было его. С того момента, как отец прокатил Сашу на машине, он искал то потерянное чувство. Искал в скорости, в риске. Но нашел здесь. На границе между жизнью, и природой. Ты борешься с ней, сопротивляешься, но все равно едешь по ее правилам. В дождь, в засуху, в снег. С порывами ветра и в полный штиль. Ты тут. Ты часть мира. Ты будто рыба, что плывет против течения. Зачем? Инстинкт. И инстинкт Старцева был именно таким.

«Бороться надо с сильными, – только что сформулировал он свою мысль. Ту идею, за которой гнался. – С природой. С условиями. Не с людьми, ведь они равны по силе. Бороться надо тут…»

Сорок девятая пролетела через ворота и сбавила темп. Маршалы, расставленные в гоночном городке, взглядами сопроводили машину.

Тут людно. Куда более людно, чем на отборочном заезде. И уж тем более, более людно, чем в первой половине этапа. Шатры стали больше, люди живее, а музыка, которую крутил какой-то местный диджей, более веселой. Под рев моторов и гул низких частот Саша свернул в закрытый автопарк. Оваций нет. Люди не за гонками сюда пришли, а так, за компанию. Пусть много нелегальных и любительских команд уже отсеялось, дух энтузиазма витал в воздухе. Тут нет той организованности, к которой привык пилот в профессиональной лиге официальных соревнований. Тут все, будто, на доверии. Особенно учитывая, что отборочные на пятидесятой машине проходил механик, который трогается то на ней с трудом.

Однако дело было не в доверии. Экспериментальная команда лишь прощупывает почву. И свои возможности. В прошлом году Энерготех полез в серьезную лигу, тем самым надломив репутацию. Пилоты не справились, машины тоже. Шульман, хоть и дорабатывал все как мог, но один явно не справлялся. В команде не хватало людей. Не хватало профессионалов. Нет ни инженеров, которые будут улучшать оборудование, нет промоутера, нет достойного автопарка и современного оборудования. Дрон, и тот один на две машины.

Если в этом году затея провалится, то всех разгонят по домам. Именно так думал Саша. Перспективы были не радостные. Половина маршрута за спиной, а выдающихся результатов показать не получилось. Все время что-то мешает. Погода – мешает. Машина – мешает. Саша уже начал подозревать, что он сам себе мешает.

Дверь открылась и на пассажирский ковш сел Павел. Он сунул разъем сканера в юнит, соединяющий всю электронику в машине, и начал проверять данные.

– Вы когда успели? – удивился Пилот.

Паша ничего не ответил. Нахмурился.

– Слыш, тут че-то звенит справа, проверь подвеску!

Паша достал набор торцевых ключей из сетки на двери и положил в карман.

– Паштет! Ты говорить-то будешь?

– Да поготь ты! Мешаешь! – тот пролистал показатели компьютера ровно до середины заезда. – Тяга пропала, не заметил?

– Да как-то не особо. Грунт в букс все время срывался…

– Фазы отключились. Я смотрел с дрона, и первую половину заезда ты шел очень уверенно. А потом че?

Старцев вдруг задумался. На электрокарах все было так линейно, так понятно. Тяга всегда была стабильной в одинаковый момент времени, а эти бензиновые движки… черт их поймет.

К машине подкрался и Сеня. – Нашел?

– Да. Фазы.

– Электроника?

– Нет. Раз мониторятся компьютером, то нет.

– Давай быстрее! Время на ремонт начало идти. Ему через пол часа надо выезжать на следующую стоянку. Там ночуем.

– Да, да… – отмахнулся Паша и выдернул разъем.

Павлик, в отличие от пилота, практически не отдыхал. Он то загружал, то выгружал оборудование в сервисный фургон. А потом трясся по проселочной дороге, следя, чтобы ничего не выпало. И каждый вечер он ставил тент, разводил костер, и практически не успевал заходить в сеть. Телефон спустя неделю разрядился и куда-то пропал.

Когда наступал вечер, и все было подготовлено, то Павлик под чутким руководством шеф-механика принимался за диагностику и восстановление сорок девятой. Димон ковырял пятидесятку, а Паша возился с ее сестренкой. И работы у него было много.

Старцев не щадил ни покрышки, ни подвеску, даже не думая о том, чтобы ехать аккуратнее. На третьем спецучастке сорок девятая пришла со сбитым развалом, да так, что аж начала хромать. Ступицу загнуло, колесо заклинило, а пару рычагов завязало узлом. Пацан зарекся, что будет собирать в ящик все сломанные детали, чтобы потом отправить их по почте Старцеву. Пусть положит дома, где-нибудь между кубками. Пусть там лежат, пока пилот не поймет, что нужно быть аккуратнее. И думать чаще.

Вот Павлик и был обижен на Сашу. А Саша этого даже не понял. Он радовался как ребенок, проносясь по разным извилистым трассам.

Капот открылся, и Павел уставился на двигатель, что, лишенный всякой электроники и лишнего хлама, одиноко болтался в подкапотном пространстве. В голове мелькали кадры, снятые дроном, что еле успевал за сорок девятой машиной. Паша насчитал столько мест, которые пилот мог и должен был пройти аккуратнее, что аж злоба брала. Но кто он такой, чтобы учить пилота…

Подумалось, что и смысла чинить машину нет. Спецучасток и без фаз пройти можно. На кой они Старцеву, если тот их даже не почувствовал? Паша стоял и думал, а время ремонта на табло неумолимо двигалось к нулю. Осталось двадцать минут.

Крышка ГРМ была сырой от масла. Павел открыл смотровое окно и печально выдохнул.

– Шульман, че делать будем?

Седой доходяга посмотрел внимательно, посветил фонариком, потряс похмелными руками. – Разбирай и промывай. Там ремень даже заляпан.

– С фазами че?

– Прокладки в синем ящике. Обвязаны черной изолентой, не промахнешься.

– Принесешь?

– Я принесу, – вылез Старцев из машины.

Паша звонко свистнул гайковертом, и начал откручивать навесное оборудование, чтобы добраться до корпуса ремня ГРМ.

Старцев висел в первой пятерке, то поднимаясь на третье, то опускаясь на пятое место. Всю неделю. И только поэтому Паша молчал. Терпел издевательства над собой и машиной. Коен тоже был в первой половине списка, и из шестнадцати гонщиков, десяти разных команд, оказывался на седьмом месте. А ведь он даже не гонит как обезумевший, стабильно занимая одну и ту же позицию. Машина цела, сам мужик не устает, выглядит бодрым. Зато его напарник, коллега, будто перегнать самого себя пытается. Пыхтит, сражается с машиной, с дорогой. В мыслях Павлика начала зарождаться концепция. Мысль, которую он пока никак не мог правильно сформулировать.

Дело в возрасте?

В опыте?

Почему два пилота на одинаковых машинах показывают настолько разные результаты?

Впереди – дерганый и нестабильный Шурик, что пытается урвать лишние баллы.

А где-то в низу, показывает стабильные результаты старина Коен, сохраняя силы себе и команде. Бережет машину и людей для рывка?

Тактика?

Или это и есть его предел?

Растворитель малой концентрации слился в таз, вместе с маслом, что поглотило весь кожух ГРМ, залив и ролики, и ремень, и даже шестерни. Обе муфты фазовращателя отщелкнулись и упали в тазик. Пусть промоются.

Паша сковырнул хитрый сальник и бросил его в коробку с мусором, который он трепетно собирает уже неделю.

– Оно? – покрасневший от напряжения Шурик положил перемотанные колечки на клапанную крышку.

– Да. Подай маленький молоток, – Паша протянул руку и тут же получил желаемое.

Сальник отлепился от своего собрата и был уложен в паз ловкими Пашиными пальцами. Парень сориентировал тугую резинку и аккуратно забил ее в корпус головки блока цилиндров. А теперь все в обратном порядке. Старцев смотрел, как трепетно его механик собирает все. И даже там, где в спешке можно не докручивать лишние детали, Паша проявляет скрупулёзность. Розовый маркер пометил болты корпуса ГРМ и улегся в карман.

– Успели?

Старцев в ужасе посмотрел на часы. Паша провозился на три минуты больше положенного, отнимая драгоценные баллы у пилота. В общий зачет после этого спецучастка Саша попал на шестую позицию, вывалившись из пятерки лучших.

– Да ты издеваешься! Ты че, не мог позвать подмогу? – вспылил пилот, что все силы расходовал, лишь бы добыть баллы, которые Паша тратил без угрызения совести. – Мы просрем всю гонку!

Паша сдержался. И сдержался еще раз, когда разозленный пилот толкнул его в плечо. Павлик тоже начал догадываться, что все они лишь эксперимент. Что вся эта команда, как саперная бригада, что идет по минному полю. Бригада из дезертиров и заключенных. Которых не жалко. В голову закралась мысль, что Энерготех мог бы позволить себе пилота с куда более высокой квалификацией. И механика, кстати, тоже.

Паша сдержался даже тогда, когда Старцев со всей злобой хлопнул дверью и не задумываясь запустил вновь собранный мотор.

– Устал? – подал бутылку воды менеджер, не выпуская из рук планшет с телеметрией заездов.

– Очень.

– Можешь отдохнуть. Сегодня запряжем Шульмана. Кажись похмелье начало проходить и трясунчику стало скучно.

– Можно даже сходить куда-нибудь?

– Ну да, вечер весь твой. Это тебе за то, что заметил отсутствие тяги на прямой. Отдыхай. Ты заслужил.

Паша сделал пару шагов назад и раскинул в стороны руки. – Охрененное, блядь, предложение!

Пацан стоял посреди поля, единственным отголоском современного общества в котором был диджей, явно перебравший сутра горячительного и запрещенного.

Мои поздравления

Глава 13

– Ладно, парни, – говорил Арсений, открывая очередную банку пива в шатре команды. – Я знаю, что завтрашние спецучастки особо ничего не поменяют. Мы в первой десятке, а это уже хорошо. В прошлый раз мы даже отборочные не прошли.

Мужчина сделал глоток и поморщился. На севере страны было уже довольно прохладно и ночью температура воздуха опускалась чуть ниже нуля. Дул ветер со снегом.

Внутри шатра было довольно тепло, и ребята решили разложить спальные мешки прямо тут, чтобы не гонять лишний раз технику до ближайшего города. Сентябрь кончался. И был именно таким хмурым и мрачным, как его все и представляли. Музыка и шум в закрытом автомобильном городке стихли, и остался лишь гул дикой природы. Рядом море. Холодное, и большую часть года замерзшее.

Напряженное молчание висело в воздухе, гоняемым тепловыми пушками. До каждого в команде дошло осознание, что они лишь жалкая попытка в рекламу. И даже спустя две с половиной тысячи километров, это не менялось.

– Ладно, я, как менеджер, должен, наверное, вас всех подбодрить, да?

– Угу, – устало хмыкнул Шульман. Он устал больше всех. Две недели без бухла сделали его раздражительным и резким.

– Так… – Сеня помял в голове какую-то ерунду. – Давайте как в фильмах. Мы щас побратаемся, нормально познакомимся, и победим!

– Коен на седьмом, а я на шестом. Как мы должны победить, по-твоему? – фыркнул Шурик. – Или ты че, реально веришь в силу дружбы? Этот вон, Паштет ваш, все две недели с рожей кислой, ни посрать, ни поссать в комфорте не может, обиженный ходит!

– Да, блядь, не в этом дело, олень ты тупорогий! – сорвался под конец маршрута Павлик. – Ты, придурок, постоянно удрачиваешь машину! И в штрафняках за ремонты виноват тоже ты!

– Да пошел ты! Руки у тебя из задницы!

– Да?

– Да!

– Хер тебе, а не обслуживание! Я ровно до этого момента терпел. Все!

– Что все-то? А?! В рожу мне дашь?! Поготь, шлем надену!

– А ну заткнулись оба! – прокричал раздраженный Эдик. – То-то молчите все две недели? Щас проораться решили? Заткнитесь! Все, тишина! Ты – слушаешь менеджера, а ты – меня!

– И че слушать то, старый?

– Сеня прав. Надо все обсудить. Остальные команды вон какие радостные ходят. Она получают удовольствие, а вы только шкуру друг другу трете. Давайте. Все по порядку! Это интервью будет, мать вашу. Каждый про каждого скажет. Тока коротко, блядь, а то раздеремся! Сеня, начинай.

– Пффффф… – протер лысую потную голову менеджер. – А че я скажу-то?

– Ну началось… – закатил глаза Павлик. – Тебе пример подать?

– Да, будь добр.

– Коен – не реализовывает потенциал машины. Я думал, что он силы бережет, но уже пора бы было начать выкладываться, Старцев – не думает башкой, когда едет, это я как сторонний наблюдатель говорю. И рискует, зазря. Шульман, ты затрахал уже! У тебя в башке одно бухло, ты почти не помогаешь с ремонтом, нас с Димоном не хватает! Димон, я про тебя почти ничего не знаю, но ты молодец, хорошо справляешься. Сеня… ты дерьмовый менеджер. Я не понимаю, что должен делать менеджер, но ты тут как кобыле пятая нога. Мы в финале, а все, что ты можешь сказать, так это: «завтрашние спецучастки ничего не поменяют». Все! Коротко. Без обид, парни.

Каждый из команды готов был накинуться на Пашу, но почему-то остался молчать. И так балаган, а тут еще и ссоры из-за субъективно-конструктивной критики.

– Ты прав, – склонил голову Сеня. – Я, быть может, и хороший менеджер, тока я совсем не понимаю, чем тут занят. Организовать доставку, машины, заказать вам микроволновку – пожалуйста. А менеджер раллийной команды… Я управлял офисниками. Они как скот, а вы… Вам, бляха, палец в рот не положишь. Садо-мазо оргии и те нежнее выходят.

– Можно я? – Старцев посмотрел на своего механика. Нашел че сказать.

– Можно.

– Коен – вяло едешь, аккуратничаешь. Дорогу ты чувствуешь, но боишься ее. Шульман, я согласен с Пашей. Ты только советом и помогаешь. Берись за работу. Димон, мое уважение, вопросов нет. Сеня, рекомендую прочитать пару книжек по истории мирового ралли. Раз уж оно снова становится популярным, то принципы будут похожи. Можешь фильм посмотреть, их много. Паша, говна ты кусок, руки у тебя из задницы. Ты делаешь элементарные вещи слишком долго, да еще и залипаешь, когда не знаешь че делать. Стоишь, бляха, и тупишь. Но с одним согласен, я не думаю, что мы ничего не исправим этими заездами. Пусть бабки и платят, а проигрывать стремно. Хоть и осталось уже девять команд.

Павел поморщился, хотел вклиниться, начать ругаться, но стало так лень. Он сполз с походного стула и лег на спальник.

– Мы что-то упускаем, – пробормотал седой. – Что-то простое и неуловимое.

– Да то, что это проверка наших сил, старина, – подал голос Дима, который практически ничего не говорил все две недели. – Раньше как было – что-то идет плохо, значит нужно улучшать. Вот мы сейчас проговорили все, и я согласен. Со всем согласен. А значит, что нам с этим работать. Сеня – не менеджер, Шульман – не шеф, Паша – не механик, а пилоты… Ну вы, парни, не в своей стихии. Нравится – да. Но вы не профи. Оттолкнитесь от этого.

Паша щелкнул Пальцами. – Во! Я это хотел сказать. Типа, вы думаете, что хороши, раз кубков до хрена. А кубков по ралли до хрена?

– Тупо сказал, но да ладно, – улыбнулся Старцев.

– Ну я и так не шибко умный, – подхватил Павлик. – Кстати, Димон, а ты…

– А я? Я был барменом, до того, как оказался тут. Окончил средне-специальное, колледж, потом вуз. На программирование и анализ данных. Только работы нет.

– А сюда как попал? – удивился молодой механик.

Шульман рассмеялся. – Он проиграл Игоревне! Проспорил, что нынешнему поколению не найти достойную работу!

– Нашел, получается?

– Фух, – проглотил комок в горле Димон. – Если скажу, что да, то по условиям спора останусь тут навсегда. А если скажу, что нет, то меня отсюда уволят.

– Хера тебя Ивлеевна подловила…. Ладно, менеджер. Командуй. Вроде все обговорили.

– Хех… Тогда слушай мою команду, ребята! Шульман – консультативная работа не отменяется, если ручонки трясутся – будешь подавать инструмент. Визуальный осмотр и проверка систем на тебе. Механики – подчиняетесь шефу! И никакого больше личного авто! Если Паше нужна помощь, то все наваливаемся, не в ущерб пятидесятке. А вы…

– Сень, я думаю уйти, – подал голос Джек. – Все уже подметили, что я…

В голове у Павлика что-то щелкнуло. Мысль, которую он поймал еще в середине этапа наконец обросла скелетом. Парень поднял ладони и начал водить ей по воздуху. – Рыбка плывет вот так…

– Все, приплыли… – взялся за голову Шульман. – Размазало парня…

– Не-не-не! Стой! Смари – смысл! – Паша поднял левую руку и начал подражать правой. – Типа, один читает течение и не напрягается, а второй – идет напрямик. И тот в пролете, и этот.

– Че? – хором спросила команда.

– Бляха! Да вы че!

– Я понял, – улыбнулся менеджер. – Паш, поготь, я скажу, можно?

– Ну так ептеть!

– Вам надо учиться друг у друга. Коену у Старцева, Старцеву у Коена. У вас абсолютно разный стиль. Один привык толкаться на трассе, другой искать плавность и баланс.

– Сень, я же увол…

– Да подожди ты! – отмахнулся бородатый. – Сегодня нам это ничего не даст, но я кажись понял, че мы будем делать. Я придумал вам занятие на следующие две недели. Мы будем учиться! Ваще все. Все будем ездить на машинах и учиться. Чтоб понятно было.

Команда вопросительно посмотрела на Колотова, а тот все продолжал:

– Паша должен уметь не только чинить, но и понимать, как это все ведет себя в бою. Димона это тоже касается, потому, что скоро и Коен начнет долбить пятидесятку. Шульман старый, с него спроса нет, а вот вы… – Сеня посмотрел на пилотов. – Вам есть чему учиться, и больше всех прочих. Вы сначала будете ездить в одной машине и поправлять друг друга, можете даже драться. А потом должны будете ехать друг за другом, не обгоняя, мать его! Ты понял, Шурик?

– Понял…

– Вы будете копировать друг друга… – провел рукой по воздуху менеджер, предвкушая великий триумф. – Мы станем…

– Все, мужики, его понесло, – Паша встал со спальника. – Я ссать, кто со мной?

Команда собралась и вышла на улицу. Изо рта уже во всю идет пар, и морозный ветер моментально забирает все тепло. Шульман с Димой покурили, Паша и Старцев сделали свои маленькие дела… Один лишь Джек поглядел на небо. Во всей его меланхолии читалось полное непонимание того, что он тут делает.

– Ты слишком пассивен, – Паша наступил на ботинок Коена.

– Эй! – тот одернул свою ногу.

– Должен был толкнуть меня, а не отходить, – Паша снова наступил Джеку на ногу.

– Это провокация? – мужчина сделал шаг назад, но уперся спиной в Старцева.

– Втащи ему, – прошептал тот.

– Да хорош, парни! Вы чего удумали?!

– Ты должен был разозлиться, от того, что мы все так про тебя говорим, а ты расстроился!

– Да вы просто прав…

– Неа. Твой результат твердый и стабильный, – признал свою слабость Старцев. – Ты оставляешь слишком много запаса прочности, что ли…

– Во-во, я сначала завидовал Димону, что он бездельничает, но что-то мне подсказывает, что это лишь притупляет соревновательный дух…

– Джек, раз уж этот тупень заговорил про соревновательный дух, то и ты уже должен был понять, как это работает.

Взрослый мужчина снова посмотрел наверх. На красивые ночные звезды вдали от города. – Да нету этого духа…

– Втащи мне!

– Паша, ты болен…

– Да, и че? Зато это весело! Я не хочу работать, чтобы работать. Мне понравилось думать башкой, и переживать о том, что происходит.

– Так в том-то и дело! Я тоже переживаю…

– А не должен, – снова вклинился в разговор молодой пилот. – Для переживаний у тебя есть все остальные. Твое дело рулить. Педальки нажимать, руль крутить. На пределе. А тачку… а тачку починят, у нас три механика.

– Ну и мудак же ты… – махнул рукой Паша и скрылся в шатре.

– Джек, ты сейчас расстроен. А должен злиться. На кого угодно, только не на себя. Я, вот, злюсь на Пашу. Он криворукий болван, что неспособен нормально работать. Злюсь на Сеню, что он бестолковый. Но больше всего я злюсь на тебя. Ты выглядишь так, будто это рутина. Словно ты пришел в офис и работаешь с восьми и до конца жизни. Это не так.

– Мудрости от молокососа?

– Именно! Тебе выпал шанс бесплатно стать чемпионом. Пилоты в электролиге только и мечтаю о таком. Помнишь, какой был конкурс, после того, как ты закончил академию?

– Ну да…

– Так вот, тебе дали шанс. На тебя возложили надежды. Имеешь право немного обнаглеть. И даже если мы всего лишь пробный проект, то почему бы не получить от этого удовольствие. Хорошо, когда весело, но еще лучше, если тебе весело и страшно. Попробуй. Не ради команды, ради меня. Я знаю, как вас учили в академии. И про минимизацию рисков тоже. Но ты не в том типе гонок. Тут побеждает тот, кто рискует.

– Ну задвинул… – Коен посмотрел на свою пятидесятку. Посмотрел и понял, что она разительно отличается от своей сестры. Машина Старцева была в потертостях, трещинах, местами были оторваны куски обвесов, а колеса имели разный цвет, потому, что некоторые из уничтоженных дисков пришлось сложить в фургон.

Пятидесятка была как новая. Джек боялся ей навредить, для него это был счастливый билет, и он берег его, как свою собственную мечту. Как свой шанс.

– Вот только это просто машина, Джек. Машину можно сменить, а хорошего пилота найти трудно. Машина – это инструмент. А вот то, что ты тут оказался – это да. За это стоит бороться.

– Ты сам-то так же думаешь? – ухмыльнулся мужчина.

– Я? Нет. Я уже побывал чемпионом. Тут я за другим. Возможно ты не поймешь, но я тут ради чувства смысла. Скорость, природа, препятствия. Это заставляет дышать чаще, уставать больше, стараться. Потому, что я всегда рискую не вернуться. В том году я уже кувыркался в машине, и знаешь, что? Я бы повторил это, лишь бы испытать это чувство снова.

– Чем ближе смерть, тем приятнее жизнь?

– Да это же как на войне! – подкрался к ребятам Шульман. – Я всего пару раз в жизни ловил снежинки ртом. В глубоком детстве. И в окопе!

Шеф-механик открыл рот и попытался поймать пролетающую мимо замерзшую морось. – Фу, бляха, не то!

На следующий день машина номер пятьдесят пролетела финишную черту с таким разгромным временем для личного зачета, что Старцев на секунду пожалел, что хоть как-то поддержал своего природного врага. Другого пилота.

Людей в портовом городе, пришедших встречать пробег, было хоть и много, но это все равно отличалось от того, как встречали пилотов в мировых чемпионатах. Тут так, балуются новички, да лентяи. Даже на национальном чемпионате вряд ли найдется много зрителей. Эти гонки были популярны в давние времена, а сейчас они существуют лишь за счет энтузиазма.

– Шумпанского? – Павлик подошел к Саше, что разглядывал бескрайнее северное море.

– Да чет не хочется…

– Вот и мне тоже, там, кстати, Игоревна прилетела. Всех зовет.

– Скоро приедет автовоз. Надо тачки погрузить.

– Эй! Ты еще расплачься тут! – Паша толкнул пилота в плечо, от чего тот чуть не рухнул в ледяную воду. – Ты четвертый! Это из всех сорока команд! Охрененно!

– Из девяти, что дошли до конца.

– Сорока! Остальные сдались раньше!

– Неа, у них просто бабки кончились. Быть может, они даже лучше нас.

– Неа. Не лучше. У них же бабки кончились.

Саша тяжело вздохнул. Ладно, черт с ним, пошли к Игоревне…

– Ну что ж, команда… Мои поздравления! – ухмыльнулась женщина в черном как ночь пальто, на котором яркой россыпью лежал редкий снег.

Интервью

Глава 14

– Анастасия Игоревна, вот вы, как коммерческий директор Энерготеха, как тут оказались? – молодая девушка поднесла микрофон к лицу одного из самых известных представителей корпорации.

– В первую очередь – это новые перспективы. Это – амбиции, это…

***

– Александр, вы ушли из профессионального спорта. Почему?

– Тут есть то, чего не было в кастрированных гонках на электрокарах…

***

– Вас ведь Павел зовут, да?

– Да! – выхватил микрофон Паша. – Пользуясь случаем, я хотел бы передать привет маме и папе, а еще своим мудакам одногруппникам!

– Это мы вырежем…

***

– Вы – шеф-механик команды. Что думаете о техническом аспекте отборочных соревнований?

– Тачки хорошие, но над персоналом еще работать и работать… – Шульман помялся неуверенно. – Вы меня извините, я пойду к столику с шампанским. Первый финиш команды, как-никак…

***

– Мы раньше с вами встречались?

– Если вы бывали в баре «Отражение звезд», то да. Мы с вами встречались.

– Нет, не бывала…

***

– У вас довольно много обвинений в домогательствах, вы точно хотите дать интервью прессе?