Старфол

Подобралось шесть кандидатов. Все шестеро были профессиональные военные, имели основательный боевой опыт, высшее образование, а подчас и не одно, награды. И всё-таки из всех фамилий только одна пульсировала в такт биения его сердцу. Когда поезд приехал на платформу закрытого бункера, решение было уже принято. Командиром штурм группы будет полковник Алексей Строгов.

На платформе Радова встречали офицеры охраны. Отдав друг другу честь, все вместе проследовали к железной двери и по лестнице, закрученной против часовой стрелки, поднялись на этаж выше. Здесь, около большого грузового лифта, стояло шестеро часовых с автоматами.

Вместе с офицерами Радов зашёл в лифт. Лифт был старый, ещё советского производства, двигался вниз медленно, но верно, как большой, травоядный, доисторический ящер. Опустились на глубину тридцати метров. Внизу Радова ждал длинный светлый коридор, по обе стороны которого шли полупрозрачные двери. Стекло на дверях имело приятный глазу солнечный оттенок. В конце коридора присутствовала арка, пройдя через которую, по широким ступеням вниз, посетители попадали в помещение общего пользования – большой зал размером полторы тысячи квадратов. Зал накрывал куполом потолок в десять метров вышиной. В конце зала можно было видеть строение с окном и дверью. Капитан охраны, подтянутый молодой человек, с уже седыми висками, спустившись по лестнице в зал, остановился и показал жестом на этот домик.

– В правом углу зала находится строение, предназначенное под ваш кабинет. Там есть всё необходимое для жизни, и имеется прямая связь с председателем союза, министром обороны, министерством безопасности. По сути, вы отсюда можете связаться с любым боевым подразделением в войсках и решать любые вопросы по снабжению и связи. Через тридцать минут сюда прибудет ваш ординарец. Комендант бункера, полковник Хлебный, сейчас получает оставшееся, необходимое для вашей группы, снаряжение. После Хлебный полностью посвятит вас в устройство и функции бункера. Сержант Муравьёв, – вперёд вышел и встал перед генералом мужчина с бесстрастным лицом маской, – наш компьютерщик, проводит вас до вашего кабинета и объяснит как чем пользоваться. Какие будут приказания?

– Товарищи офицеры, благодарю вас за сопровождение, все могу приступать к своим непосредственным обязанностям.

Группа офицеров, чётко отсалютовав, синхронно развернулась и направилась обратно по коридору к лифту. Оставшись вместе с сержантом, Радов медленно пошёл по залу, с любопытством осматриваясь вокруг. А здесь было на что посмотреть. На длинных хромированных столах лежали новейшие образцы оружия и боеприпасов. В ряд были положены всевозможные насадки непонятного назначения. На отдельном столе, закрытом прозрачной крышкой с треугольными гранями, лежали медицинские препараты в цветных упаковках, стояли пузырьки с сиреневой жидкостью, сверкали оранжевые ампулы. Дальше стояли боевые экзоскелеты, камуфляжное обмундирование. На некотором расстоянии от стен зала были развешены боксёрские груши, пневматические груши, канаты. В правом углу зала перед домиком расставили скамьи для жима с собранными штангами, гантели, гири, три силовые рамы, тяжелоатлетический помост. В левом углу зала, за борцовским ковром, в стене виднелась зелёная металлическая дверь. Как потом оказалось, она вела в тир, точнее в целый стрелковый комплекс. В конце зала тоже была дверь, но уже жёлтого цвета и с жирным красным крестом посередине.

– Что за этой дверью, сержант? – спросил Радов.

– Там медицинская лаборатория, – без всякого выражения ответил тот.

Они подошли к домику, открыли дверь и оказались в одном весьма обширном помещении. Из-за того, что домик, как гриб боровик, рос один в таком огромном зале, снаружи он смотрелся меньше, чем оказался внутри. Около противоположной стены был поставлен письменный стол. На нём стоял голографический монитор от компьютера с сенсорным управлением, встроенным в сам, блестевший полировкой, стол. Слева стояла кровать, тумбочка. Справа – двери, за которыми скрывались ванна и туалет. Вот и вся нехитрая обстановка комнаты.

– Ну что ж, приступим. Давай показывай, что здесь и как. И будь поживее, а то от тебя, как от морозилки, холодным унынием накрывает. Будь позитивнее, и жить сразу станет легче.

– Слушаюсь, быть позитивнее. Только я от природы такой. Привык с машинами общаться, с их холодной логикой. Да и обстановка не способствует, товарищ генерал.

– А ты в ухо дай этой обстановке. Чтобы стало по-другому, надо самому другим стать. Так что начинай, рассказывай. Времени у нас с тобой нету.

Бункер, врытый в землю на глубину пятидесяти метров, состоял из пяти уровней. Сейчас на двух самых верхних размещались помещения для технического персонала и охраны, а также администрация и комендант. Следующий уровень был тот, на котором они сейчас находились. Раньше на нём был полигон по испытанию психотропного оружия и экспериментальные лаборатории по изучению, один бог знает, чего. И, наконец, на последних двух уровнях были размещены технические помещения и склады.

Вскоре после того, как сержант объяснил принцип работы, дал пароли и настроил под генерала компьютер, прибыл адъютант генерала, а за ним явился и комендант. Комендант, выходце из войск РХБЗ, о чём красноречиво говорили его цветные нашивки, полковник Хлебный был небольшого роста с добродушным лицом, на его талии, ягодицах, спине болтались несколько десятков килограммов лишнего веса, что, впрочем, никак не сказывалось на его активности. Его энергичности мог позавидовать любой новоиспеченный лейтенант. Быстро переговорив с Радовым, он также скоро умчался принимать недавно пришедший груз.

Теперь он в первую очередь должен был связаться с Алексеем Строговым. Он сел в кресло перед включенным компьютером. Назвал вслух фамилию, имя, отчество, звание и участок фронта, на котором Строгов сейчас воюет, и тут же получил доступ к его досье и его индивидуальному коду. Досье ему просматривать было не зачем, его он и так знал наизусть. Алексей был в непосредственном подчинении генерала уже десять лет. Можно сказать по служебной лестнице они поднимались вместе. Участвовали в одних и тех же военных и специальных операциях. Оставался индивидуальный номер. Генерал произнёс его. Раздалось бульканье, и через секунду чистый, с некоторыми металлическими нотками, голос произнёс:

– Да.

– Алексей, здравствуй, говорит Радов. Насколько я знаю, ты сейчас со своими ребятами находишься на двухдневном отдыхе за третьей линией обороны в районе Красногорска, так?

– Так и есть, товарищ генерал. Уже завтра мы снова уходим на передовую.

– Извини, тебе придется сегодня прервать отдых. Срочно, прямо сейчас, приезжай в штаб армии, там тебя будет ждать машина. Она тебя доставит куда следует.

– Что мне с собой нужно взять?

– Бери всё то, что ты обычно берёшь на задание. Отбой.

Владимир Радов прервал связь.

Алексей сидел на железной кровати в сумрачном помещении с шершавыми бетонными стенами. Проспал он почти восемнадцать часов, поэтому чувствовал себя неплохо. Он почти восстановился. Звонок по командной связи мгновенно выдернул его из блаженного состояния сна. Яркие картины сна за время разговора с генералом успели померкнуть и уже начали растворяться в кислоте реальности. Он понимал – случилось что-то срочное. И судя по всему, его вызывают не в штаб. А иначе, зачем бы его ждала машина: необычное дело.

Строгов стал собираться. Облился в ванной, с единственной голой лампочкой, тремя вёдрами холодной и, к сожалению, ржавой воды. Поел углеводно-белкового концентрата, запив водным раствором комплексных витаминов. Быстро оделся, натянул свой мимикрирующий камуфляж. Всё-таки хорошая это вещь такой камуфляж. Вот и сейчас только почувствовав тепло человеческого тела, он принял цвет окружающего со всех сторон серого бетона и в довесок умудрился передать его обдирающую рельефность. Работал он от теплового излучения, выделяемого хозяином камуфляжа. Ткань была лёгкая и прочная. В отличие от западных аналогов его не надо было каждые четыре-шесть часов подзаряжать, и не надо было бояться промочить. Забрав свой ранец с экзоскелетом и оружием, Алексей вышел в общий коридор подвального помещения бывшего торгового центра, от которого наверху остались лишь закопчённые гарью рёбра. Теперь в его подвале оборудовали казармы для офицеров штаба и для офицеров разведки, отдыхающих после заданий.

Поднявшись наверх, и открыв замаскированную дверь толщиной в метр, ему уже привычно ударил в лицо моросящий багровый сумрак. В конце лета западный альянс применил климатическое оружие и теперь над Москвой, её областью и некоторыми прилегающими к ним районами настала вечная дождливая ночь. До штаба было идти пять минут. Там его уже ждал бронетранспортёр с форсированным турбодвигателем и независимой подвеской на каждое колесо, как у продвинутых луноходов. В реальной жизни такие военные примочки означали, что он проползет где угодно, а по открытому пространству сможет развить скорость, почти как легковой автомобиль. Внешний вид машины тоже заслуживал отдельного внимания. Корпус представлял собой часть шара, поставленную на другую, на которую, в свою очередь, была поставлена своей круглой шапкой усечённая сфера обтекаемой башни. Место стыка башни и корпуса, по всему периметру, прикрывала сферическая накладка меньшего диаметра, чем у корпуса и большего, чем у башни. Поверхность башни и корпуса защищали толстые и острые шипы, служащие для уменьшения поражающего воздействия снарядов и ракет. К тому же он был обвешен динамической защитой и защищён тремя грибами – башенками активной защиты «Колизей 4». С такой защитой ему были не страшны и управляемые кумулятивные ракеты при их массированной атаке в течение десяти минут. А десять минут на поле боя это целая жизнь, за это время можно самому десять раз убить и воскреснуть. Сейчас таких машин у нас практически не осталось. Перед самой войной проект закрыли и на заводе, который их производил стали делать тяжёлые шагающие танки. А эти танки, мало того, что были неповоротливые, так ещё и потребляли чудовищное количество топлива. И их достаточно быстро уничтожали вражеские шагуны разных модификаций.

Алексей залез внутрь: БТР был рассчитан на восемь человек и, наверное, единственным его недостатком была теснота. Но сейчас он ехал один и чувствовал себя вполне комфортно. Ехать ему пришлось не долго, вскоре БТР остановился около входа в метро Планерная. Что для него было некоторым сюрпризом. Спустились с провожающим его от штаба капитаном связи в охраняемый солдатами переход. Остановились у толстой металлической двери атомной защиты: за ней должно было находиться убежище для населения на случай ядерного удара. Так и оказалось. За дверью полковника ждала лестница на три этажа вниз и само убежище, уже занятое каким-то пехотным подразделением. Пройдя убежище до конца, они оказались перед стеной с надписью – «Помни Курение в Убежище Строго Воспрещено!». Полковнику надпись показалась какой-то идиотской, не соответствующей действительности: сейчас в мире творились вещи пострашнее несанкционированного курения в закрытом помещении. Капитан подошёл вплотную к стене, проделал секундную манипуляцию рукой, и стена быстро отъехала в сторону. За стеной тоже стояли солдаты, а чуть дальше был виден кусок платформы и коричневый вагон поезда.

Глава 5

Строгов сидел в своей комнате, положив руки на алюминиевый стол, и рассматривал только что принесенные досье кандидатов в штурм группу. Вообще-то он мог всю необходимую информацию получить через компьютер. Просто информацию он воспринимал лучше, если получал её напечатанной на бумаге. Работа шла довольно быстро, своих людей он знал до печёнок и селезёнок. Более длительное время он уделил изучению досье по трём бойцам, направленным в группу Министерством Безопасности. Это были, первый – Ныркин Анатолий, капитан, боец секретного подразделения "Слон". Строгов и не слышал о таком подразделении. Видно кто-то шибко умный инициировал рождение очередного дрессированного зверя в глубинах огромной лаборатории, сейчас называющийся Министерством Безопасности. Судя по документам это подразделение специально создавалось для боевых действий под землёй, в системах канализации, тоннелях метрополитена. Действовать бойцам этого «Слона» предполагалось, как на своей территории, так и на территории противника. Их главной задачей было уничтожение живой силы противника. И что, пожалуй, самое главное – уничтожать эту самую силу, они обучались без перерыва. Это означало, что каждый боец мог действовать автономно на закрепленных за ним кусках территории, переходя из одного района в другой, досконально изученный им заранее. В этих районах загодя подготавливались тайники с оружием, медикаментами и едой.

Слонов учили убивать, выживать и снова убивать. Убивать каждый день, по нескольку раз в день. – «Это не Слоны, а какие-то кроты убийцы, нах! Так, что ещё? Эти кроты-слонята проходили психологическую подготовку при помощи глубокой гипнопедии с применением химических препаратов. Ага, просто замечательно, они ещё полностью уверены в своей правоте, и убедить в чём-то, что расходиться с их изначальными установками, можно только, если просверлить им череп лазерным сверлом. Будем надеяться, что критическое восприятие действительности им все-таки оставили, без него они не смогут действовать совместно с основной группой.

Вернёмся к самому Ныркину, что же он? Коэффициент интеллектуального развития, как у Менделеева. Три высших образования. Угу, что ещё. Великолепные аналитические способности, обаятельный как Штирлиц. Владение рукопашным боем, смертельно опасен в ближнем бою. Может без труда управляться с любыми системами связи. Просто человек из нашего беззаботного завтра. Пару тысяч таких бойцов и армия будет не удел. Второй Слонёнок – Воеводин Марк. Лейтенант. Здесь уже только два высших образования. И помимо всех вышеперечисленных прелестей подготовки в спецподразделении, ещё и институт молекулярной генетики. Зная наших чекистов, которые просто так ничего не делают, этот диверсант-генетик ко мне в команду отправлен не случайно. Ладно, вернёмся к нему позже.

И остаётся третий – Божков Василий. Лейтенант. Наше всё. Именно его мы должны доставить к мозгу ядерной станции. Он должен его, как я понимаю, взломать, перекодировать, и всех спасти. Как в доброй и одновременно кровавой русской сказке, какие мне перед сном читала мама. Почему доброй? Потому что добро всегда побеждало. А почему кровавой? Так это для меня до сих пор загадка, почему в детских сказках столько напичкано насилия, что порой они на фильмы ужасов становятся похожи. Наш Вася, наверное, вот герой именно такой сказки. Как он вскроет суперкомпьютер станции, ума не приложу. Двадцать одна степень защиты, миллионы комбинаций… А объяснение простое: он гений. Такой простой гений из страшно доброй сказки про чудище морское, иноземное. Ему двадцать два года и в своём, так скажем, довольно молодом возрасте он уже доктор физико-математических наук. Всегда приклонялся перед такими ребятами. Чем их больше на душу населения, тем насилия в обществе меньше. С чекистами временно всё, оставим в памяти генетика и пойдём дальше уже по своим родным армейцам».

Ванин Сергей, рядовой, двадцати трех лет. Сам из Питера. Воюет в моём подразделении около года, что в условиях активных боевых действий очень большой срок. До армии был музыкантом. Родители его записали в музыкальную школу. Должен был быть трубачом в оркестре. А он тайком в секцию бокса бегал. И не то, что ему заниматься музыкой не нравилось, просто чего-то всегда не хватало в его мироощущении. И когда он понял, чего ему не хватало, а это оказалось, всего лишь на всего, чувство более полной причастности к мужскому миру, он и в секцию бокса записался, а потом и в армии на сверхсрочной службе остался и в спец-войска пробился. Во как!

Салов Сергей, рядовой. Позывной, естественно, Сало. Двадцать два года. Москвич. Волевой парень, из не благополучной семьи. Сам себя сделал, не дал утонуть своему «я» в море окружающего его со всех сторон говна. Учился прилично, несмотря на каждодневные пьянки и скандалы дома. И хотя много времени проводил на улице, подонком не стал, а всё потому, что у парня были принципы. Одним словом – правильный воин. Армия ему стала домом. Уже служа в моём подразделении, подружился с Ваниным. Как я понимаю на фоне обоюдной любви к тяжёлой музыке. И уверен, что за своего единственного друга и боевого товарища Серёгу при необходимости отдаст жизнь. И не потому, что так надо, а потому что по-другому он не может.

Заикин Андрей, рядовой. Двадцать два года. Позывной – Седой. Он и в правду седой. Посидел раньше времени на своей опасной работе. Он сапёр, специалист по взрывным устройствам. Хорошо разбирается в современной электронике, в том числе и биологических компьютерах.

Грачёв Владислав, рядовой. Двадцать пять лет. Пулемётчик. Дисциплинированный, внутренне всегда собран. Видно, что идёт к какой-то, одной ему известной, цели. Чемпион Европы по дзюдо. До войны, не без успеха, выступал в смешанных единоборствах, одержал восемнадцать побед. Все схватки завершил досрочно. После начала войны сразу записался добровольцем в пехоту. В спецподразделение был отобран сравнительно не давно, пять месяцев назад, за храбрость и изобретательность, проявленную в боях. Влад был человеком, у которого в жизни всё получалось, и, как многим казалось, ему способствовала постоянная удача. Известно, везёт сильнейшим и тем, кто много работает над собой. Он был настоящим пахарем. И за что бы он ни брался, делал он это профессионально.

Грачёв Иван, рядовой. Младший брат Владислава. Гранатомётчик. Чемпион союза по пауэрлифтингу. Обладает чудовищной физической силой. Весь квадратный. В подразделение отобрался вместе с братом. Проявил себя как исключительно терпеливый боец.

Цветкова Екатерина, рядовая. Двадцать четыре года. Высшее радиотехническое образование. Красный диплом. Специалист по связи, раньше бы её назвали просто радистка, а теперь специалист. И это правильно. Она хорошо разбиралась во всех средствах связи, включая спутниковые, лазерные и телепортные. До войны занималась легкой атлетикой, прыжками в длину. Красивая, длинноногая, стройная, черноволосая (теперь коротко стриженая) красавица. Строгов не горел желанием брать женщину на такое опасное задание. Настоящая женщина – это, прежде всего, мать, а уж потом жена, работник или уж тем более воин. Но в данном случае надо было сделать исключение. У Кати при бомбёжке шесть месяцев назад убило мужа и трёхлетнего сына. После этого она записалась в армию, сдала все необходимые экзамены и лично убедила Алексея в её исключительной полезности для диверсионных групп особого назначения. Она могла координировать действия сразу нескольких групп. У неё всегда была связь. Она обладала невероятным чутьём на опасность. Как подозревал Алексей, на фоне непереносимого горя от потери самых близких людей, у неё открылся экстрасенсорный дар. Демонстрацией, которого, при разговоре с ним о её желании служить под его началом, она его и убедила. Она посоветовала перенести время одной спецоперации, о которой она и знать не могла, на час вперёд, чем спасла пару десятков жизней. Квадрат, в котором должна была высадиться та группа, в указанное ей время был накрыт системами залпового огня противника. А ещё, тогда, в тот первый их разговор, она предугадывала его вопросы и возражения и чётко на них отвечала. Дар свой она не афишировала и всё равно ребята десантники что-то такое чувствовали и относились к ней с особым почтением и братской любовью. Экстрасенс в такой операции очень нужен, поэтому он её и сейчас отобрал.

Туравской Михаил. Рядовой. Двадцать пять лет. Огнемётчик. Строгов отлично помнил, как за два года до начала войны было принято решение о воссоздании подразделений, оснащённых ранцевыми огнемётами, в связи с поступлением на вооружение перспективных образцов данных огнемётов, отвечающих всем требованиям современной армии. Дистанция боевого применения увеличилась в разы и новые горючие наносмеси повысили разрушительные качества ранцевого огнемёта, а также его экономичность, то есть количество эффективных выстрелов без перезарядки. Именно в такое подразделение и попал Михаил. В разведчики-десантники перевёлся он из гвардии. Его так ребята и называли: гвардеец. Человек без эмоций, герой союза. Восемнадцать ранений. В одиночку уничтожил два шагающих танка, один БТР, а заодно под чистую выжег подземный бункер с ротой солдат противника. У этого парня наблюдался высокий болевой порог: по своему опыту Алексей знал, что Туравской практически не чувствовал боли. Все его эмоции, страхи, сгорели ещё до того, как он надел на себя ранец огнемета. Что случилось в его прошлой жизни, никто точно не знал. Было известно только, что на гражданке он служил в полиции, в отделе по расследованию серийных убийств. Вся остальная информация была засекречена. И даже полковник не мог её получить.

И последнее досье было на Серёжу Звонарёва. На деревенского богатыря двадцати пяти лет от роду, с которым Строгов валил шагунов и сбивал «Лидера» на последнем задании. Вот и всё ударное ядро штурм-группы, одиннадцать бойцов, включая и полковника. Плюс группа поддержки, состоящая из двадцати лучших десантников подразделения чёрное крыло. Данное подразделение создали ещё в мутных девяностых годах прошлого века, специально для прикрытия штурмовых и разведывательных групп, прошло ни одну войну и доказало свою высокую боеспособность.

Этим же вечером, вся группа была доставлена в бункер. В большом зале. Был поставлен 3-Д экран, поставлены стулья, на которых и расположились десантники. Около экрана стоял генерал Радов, он был одет в полевую военную форму и министр безопасности Кураев.

Первым начал говорить, взяв голографическую указку в руки, Радов.

– Вы все знаете, для чего вас здесь собрали. Краткую информацию вы получили от полковника Строгова. Теперь я вместе с Виктором Павловичем расскажу о цели операции, плане её проведения и отвечу на все ваши вопросы, если таковые возникнут. Первое, это цель операции – прекращение войны на условиях сохранения нашей государственности и целостности этноса. Чтобы вы поняли всю серьёзность ситуации: сейчас речь идёт о нашем тотальном уничтожении. Геноциде. Мужчин убить, оставшихся в живых женщин отправить в публичные дома; сиротевших детей заставить забыть своих родителей и свой язык. Собравшиеся здесь в основном люди молодые, энергичные. – Генерал обвел зал взглядом. – Тем более у вас есть самое главное для такого задания – успешный боевой опыт и вера в своё будущее. Надежда только на вас. Ваши старшие товарищи практически все погибли за эти полтора года войны, – генерал склонил голову, как будто отдавал должное погибшим воинам и продолжил:

– План операции таков. Первое: вас доставляют на баллистическом самолете в район острова Бычья Голова, – Радов показал своей указкой остров на 3-Д экране, – где, как вам уже должно быть известно, находиться база международных ядерных сил ответного удара возмездия. Что на ней происходит неизвестно с начала войны. Второе: ваша задача захватить базу. Третье: перенаправить ракеты базы на скопления войск противника, его коммуникации и нанести по ним общий ядерный удар, который и должен закончить эту войну. – Картинка на экране переменилась. На нём появилась объёмное изображение базы в разрезе. – Вас высадят в двадцати километрах от базы в открытом океане. До базы вы будете добираться на лёгких подводных катерах, это нужно для того, чтобы вас не обнаружили её системы слежения. На радарах базы ваша группа будет выглядеть как стая дельфинов или китов.

Затем, – он показал указкой на широкое отверстие в основание строения базы на поверхности острова, – вы проникнете в базу через вот этот технический туннель. Фактически он является дополнительным вентиляционным каналом естественной тяги, а также, по проекту, должен служить эвакуационным путём для персонала верхних уровней станции, при возникновении чрезвычайных ситуаций. В момент потери связи со станцией её гарнизон состоял из пятисот пятидесяти одного человека. Как вы можете видеть, станция состоит из пяти подземных уровней и трёх надземных уровней меньшего размера. Уровни сообщаются между собой тремя грузовыми лифтами, два из которых довозят лишь до предпоследнего уровня. Дальше опускается только один. Также на базе между каждым уровнем, опять же исключая последний этаж, есть лестницы перехода, разнесённые по противоположным сторонам каждого уровня. Поэтому чтобы дойти от одного перехода до другого, нужно пройти весь уровень. Для чего нужно время и может таить в себе предполагаемые, но ещё не определённые нами угрозы. И хотя лестницы довольно широкие и удобные, – между каждым уровнем станции восемь лестничных пролётов и каждый переход закрывается тяжёлой бронированной дверью, – этими лестницами вы будете пользоваться только в крайнем случае. По плану, на нижний уровень вы попадаете на лифтах, что быстрее, но, возможно, тоже не безопасно. Верхние являются вспомогательными уровнями и нас не интересуют, поэтому попадая сразу на первый подземный уровень, вы прямиком двигаетесь к лифтам и начинаете спускаться.