Старфол

Денис Игумнов

Старфол

Посвящается,

светлой памяти Федорченко Григория,

моего студенческого товарища

и незабвенного верного друга.

ПРОЛОГ

2029 год. Идёт семнадцатый месяц третей мировой войны. Объединенные в мощный таран войска западной коалиции, прорвав оборону на всех фронтах, вплотную подошли к Москве. Последний рубеж пролегает в 30 километрах от кольцевой автодороги. Москва практически окружена, надежды нет.

Глава 1

За три года до начала войны, была решена, как тогда казалось навсегда, проблема гарантированного ядерного уничтожения. Всеми членами ядерного клуба был подписан договор о полном ядерном разоружении и одновременном создании международных ядерных сил сдерживания. По этому договору предполагалось, при применении ядерного оружия любой страной в любых обстоятельствах, нанесение ответного общего ядерного удара по нарушителю. Такая мера являлась мощным сдерживающим фактором для любого потенциального агрессора.

У берегов Гренландии был выбран остров. На нём за два с половиной года построили подземную базу мировых ядерных сил. База была совершенно автономна, командование базой никому не подчинялось. Персонал и командование базы было многонациональным, и полностью менялось каждые 6 месяцев. Людей отбирали только из тех, кто прошёл многоуровневую систему контроля. Сортировали персонал базы с помощью различных тестов, интервью с использованием детектора лжи, гипноза и даже при обработке кандидата различными химическими веществами – аналогами сыворотки правды.

Такой способ подбора персонала базы гарантировал, что люди, которые на ней окажутся, будут искренне заинтересованы в сохранении мира на всей планете. Сбалансированный этнический состав предупреждал возрастание влияния какой-либо одной национальной группировки людей. Данные ожидания оправдались полностью. Функционирование станции в таком режиме продолжалось в течение 5 лет. В начале мая 2028 года на станции включили новейшую систему безопасности – «Купол р-1». Это система, последняя разработка гениального учёного доктора Вальтера, должна была создавать сильное силовое поле вокруг базы. Через три дня связь со станцией прервалась, а ещё через три дня началась третья мировая война. Войска западной коалиции совершили вторжение на территорию Восточного Торгового Союза.

Глава 2

Небо набухло багровым синяком над задымленными осколками небольшого подмосковного, разрушенного бомбёжкой и постоянными обстрелами городка. Моросил октябрьский бесконечный дождь. В развалинах двухэтажного здания, которое ещё летом было строительным магазином, пряталась группа военных.

– Сейчас мы в центре нейтральной полосы, по данным электронной разведки через семь минут здесь будет вражеский патруль в количестве двух шагающих танков. Стёпа, Володя и Нож перебираются на противоположную сторону улицы, на два дома вперёд. Мы остаёмся здесь. Как только первый танк поравняется с нами, начинаем атаку. Вопросы? Всё, вперёд.

Человек в мимикрирующем камуфляже поднимает руку и даёт короткую отмашку. Создается впечатление, что сама стена отрастила руку и махнула ей. Группа из трёх солдат бесшумно уходит в наступившую темноту. Сам человек остаётся сидеть на корточках в углу стены, с ним ещё два бойца. Ему около 40–45-и лет, небольшого роста, жилистый, со спокойными серыми глазами. В нём сразу чувствуется внутренняя сила и энергия, его тело как пружина готовая в любой момент распрямиться и ударить, хлестнуть. На шишковатом лице практически нет морщин, за исключением двух строгих складок кожи между бровей. Сразу видно: этот человек не привык улыбаться. Его зовут Алексей Строгов. Он полковник, фронтовой разведчик и хотя полковники обычно на задания сами не ходят, в нынешней ситуации он лично водит людей в бой. Его особая разведывательно-диверсионная группа номер 77 занимается уничтожением вражеских диверсантов, передовых групп и патрульной техники в нейтральной полосе ничейной земли, либо действует за линией фронта на вражеской территории. Изначально в группе входило сто пятьдесят человек, сейчас осталось всего сорок. Вот уже три недели они работают по шестнадцать часов в сутки, смены нет, и, скорее всего, уже не будет. В эту минуту с полковником остались два бойца. Первый – это Серёжа Звонарёв, совсем не типичный разведчик. Роста в нём под два метра, весит все сто тридцать килограммов, бицепс пятьдесят два сантиметра. Ему двадцать лет, у него крупная кость и красивое пропорционально сложенное тело, только подойдя к нему близко понимаешь, насколько он большой. Сам он типичный деревенский парень – светловолосый и спокойный. По характеру своему добрый и отзывчивый. Но свою доброту он оставляет в казарме, как только выходит на задание. Срабатывает переключатель, щелчок в голове и вот он уже идеальный солдат и защитник. Второй – Руслан Джаваев, обрусевший осетин. Крепкий, взрывной боец, умный. Горец, пытающийся время от времени шутить, что у него не получается, хотя ему кажется, что наоборот. Его стезя – это рукопашный бой, в котором загнутый крючком нос и горящие глаза Руслана делают его разительно похожим на хищную птицу.

На грудах битых кирпичей начинают плясать отблески света. Из-за поворота появляется первый шагающий танк. На своих мощных приземистых ногах он несёт яйцеобразную башню, состоящую из шестигранных сот. Вся её поверхность прикрыта круглыми нашлёпками тридцатисантиметрового диаметра. При подлёте к поверхности башни любого поражающего элемента, одна или насколько из таких нашлёпок выдвигаются на относительно тонкой телескопической ноге в сторону угрозы. Этот процесс похож на мгновенно вырастающую поганку, сходство усугубляется тем, что ровно посередине ноги такого гриба, под верхней шляпкой, находится вторая, такого же размера и напоминающая грибную плёнку, круглая пластина. Эта система обеспечивает высокую живучесть машины и защиту от любых тандемных кумулятивных боеприпасов, включая даже с частями, имитирующими ложные цели. Его вооружение состоит из двух независимых друг от друга пушек; двух пулеметов: одного встроенного в башню, другого вынесенного наверх башни; и ракетной установки. Танк имеет пепельно-чёрную окраску в цвет с окружающим его ландшафтом. Данный тип в обозначении коалиции носит название «Тиран А-15». Буква «А», в названии, обозначает что он автоматический, цифра порядковый номер модели. Внутри нет экипажа. Его операторы сидят за много километров отсюда. Кроме того, он может выполнять задания и в полностью автоматическом режиме.

Когда танк проходит дом, в котором укрылась первая группа, левее и сзади, на соседней улице, появляется второй танк. Здания разрушены на обеих улицах почти полностью, поэтому два танка имеют возможность визуально контролировать друг друга и скорее всего в небе, приданный этому патрулю в усиление, кружит аппарат прикрытия. Вот первый танк достиг дома, где затаилась первая группа, второй как раз подошёл к месту укрытия Строгова, Джаваева и Звонарёва.

Выстрелы раздались одновременно. Стреляли бойцы из реактивных гранатометов безоболочным боеприпасом, то есть, сгустком чистой энергии. В первый танк, огненный плевок попал точно под нижнюю часть купола, завалив его сразу назад. Второму танку выстрел пришёлся в сустав, соединяющий бедро и башню. Потеряв опору, он стал оседать и крениться влево. Повернув свой купол в сторону атаки и опустив пушки вниз, «Тиран» выдал целый поток визжащих выстрелов и тут же получил второй удар из гранатомета прямо в свою хищную карбоновую морду. Весь бой занял тридцать секунд. Два танка горели мёртвым зеленоватым пламенем практически без дыма и ещё какое-то время продолжали медленно перебирать конечностями, как редкие визгливые стоны выпуская из своего нутра беспорядочные одиночные выстрелы.

Надо было уходить: район столкновения уже точно был плотно накрыт средствами наблюдения противника. Алексей Строгов быстро увёл свою группу в заранее определённое место на краю посёлка. Засечь их перемещение у врага практически не оставалось шансов: их мимикрирующий камуфляж полностью сливался с местностью. Командир второй группы, капитан Ножкин, позывной – Нож, успел занять запасную позицию. Группы находились в двухстах метрах друг от друга, прячась в ложбинках под двумя мусорными холмами.

Мусора вокруг населённых пунктов по-прежнему хватало по той простой причине, что его некому было убирать: количество отходов на свалках не росло, но и не уменьшалось. Как только они залегли, место недавнего боя вспыхнуло как тополиный пух от зажигалки. Пятачок диаметром триста метров был полностью выжжен вместе с кабинами двух подбитых шагающих танков всего за пару секунд. Теперь группы снова двинулись в посёлок. Они продвигались, идя наискосок друг от друга. Обосновались в центре бывшего населённого пункта, в двух скелетах зданий, стоящих на главной площади. Они стали ждать. Ждать пришлось не долго. Воздух зашуршал и из тьмы, с выключенными огнями прямо на них стал выплывать воздушный аппарат поддержки танков – лёгкий штурмовик – «Лидер». Его вытянутое узкое тело было нацелено вперёд, по бокам две силовые установки медленно двигались в противоположных направлениях. Чувствовалось напряжение всего его металлического нутра и желание лёгкого убийства. В группе Ножа Степан и Володя взяли хищника на прицел, в группе Строгова то же самое сделали Джаваев и Сергей Звонарёв. «Лидер» проплыл над их головами, и только когда он показал бойцам хвост, ими были нажаты клавиши «пуск» на гранатомётах. Несмотря на малую дистанцию воздушный хищник среагировал моментально. Сделал резкий поворот на левый бок, одновременно выпустил несколько каких-то клубков, похожих на спутанную рыболовную сеть, в сторону атаки. Два ярких куска пламени пролетели мимо цели, третий запутался и погас в клубке сетки и только четвёртый попал в оду из силовых установок машины. «Лидер» на одном двигателе, крутанувшись, и летя уже боком, сумел развернуться и выпустить стаю неуправляемых ракет. Время для бойцов групп сжалось, растянулось и снова сжалось. Для простого человека всего лишь миг, а для них целая жизнь. Яркий свет, звук взрывов, раздирающий перепонки, теплый удар вонючего воздуха. Строгов выпрыгнул из-за укрытия и прервал радиомолчание.

– Огонь из всех стволов, не дайте ему установить равновесие.

Оставшиеся в живых бойцы чётко выполнили приказ. В открывшийся бок «Лидера» полетели еще два реактивных плевка, застрочил крупнокалиберный пулемёт.

Летуна ещё немного повело в сторону, а затем разорвало на три части взрывом изнутри. Всё, наступила пора подсчитывать потери.

Строгов добежал до группы Ножа. Два бойца были убиты. Для этого даже не надо было проверять у них пульс, куски тел солдат валялись вперемешку с горящим мусором. Ножа взрывом отбросило на десять метров. Он был без сознания и, слава богу, дышал. На его теле не командир не обнаружил видимых повреждений. Подбежали Руслан и Звонарёв.

– Серёжа, отдай пулемёт Руслану, бери Ножа на спину. – Лицо Строгова стало ещё более каменным. – Оставляем маяк для похоронной команды и быстро уходим.

– Что же мы здесь наших ребят бросим, на помойке этой? – говорит, сквозь зубы, Руслан.

– Никто никого не бросает. Мы их, как положено, похороним завтра. Иначе сегодня мы все четверо, все вместе, останемся здесь навсегда на этой, как ты говоришь, помойке. Отставить эмоции, нам жить надо, чтобы хорошо воевать и уничтожать врагов. Уходим к своим.

Руслан опустил голову, его губы превратились в узкий, белый от внутреннего напряжения, шрам. Несколько секунд он стоял над останками своих боевых товарищей, а затем он с видимым трудом развернулся и пошёл нагонять остальных разведчиков, к тому времени уже успевших скрыться за ближайшим бугром бытовых отходов.

Глава 3

Томилино: глубоко под землёй правительственный бункер. Длинное вытянутое помещение. Стены выкрашены в весёлый жёлтый цвет. За прямоугольным столом из коричневого дерева сидят четверо мужчин: два слева и два справа. Один из сидящих мужчин, Русов Глеб Викторович, председатель торгового союза, первый человек в стране. Он прекрасно понимает, что война, начатая не нами и неожиданно для нас, проиграна на всех фронтах. Дальний Восток оккупирован, Петербург пал, Крым потерян, а с ним и весь юг и Кавказ; большая часть европейской части страны захвачена или лежит в руинах. Потенциал промышленности упал в несколько раз, практически у нас больше её нет этой самой промышленности. Периодически на сознание председателя накатывают чёрные волны досады и раздражения, прежде всего на себя. Как ловко нас провели с этим ядерным разоружением. Мы хотели вечного мира, а по факту получили полное уничтожение государственности и этноса.

Вместе с тем борьба продолжается, капитуляция бессмысленна по определению: по планам врагам мы подлежим полному уничтожению как страна, как система, как народ. И то главное, что он вынес из своего детства и юности, из смутных девяностых годов двадцатого века, было тем, что надо всегда, в любых обстоятельствах, бороться до конца. И тогда судьба всегда даст тебе последний шанс. Как это было когда он один вынес на себе трёх своих переломанных товарищей альпинистов.

В студенческие годы Русов увлекался покорением горных вершин и всевозможными испытаниями себя на прочность. В тот памятный раз происходило стандартное восхождение на Эльбрус, ничто не предвещало беды и случилось так, что трое ребят провалились в трещину. Коварная щель сверху полностью заросла коркой снега, замаскировалась. Тяжести сразу троих она не выдержала и обвалилась. Глубина до дна достигала высоты четырёхэтажного дома. Русов тогда несколько задержался на последнем привале, хотелось побыть одному несколько минут, подумать, помедитировать в таком удивительно красивом месте, каким являлся склон покоряемой ими горы. Ну и когда он закончил медитацию и догнал своих товарищей, обнаружил, что они втроем лежат на дне расщелины. А тут еще и погода стала портиться. Будущий председатель ничуть не растерялся. Несмотря на начавшуюся пургу, он спускался за каждым вниз, поднимал его наверх, отдыхал и снова спускался. Рация оказалась разбита. Так что пришлось ребят тащить на себе. Понемногу перетаскивая их от одного места к другому. Шаг за шагом. При подъёме второго альпиниста из расщелины Русов повредил себе спину: боль была ноющая, не проходящая ни на секунду и от этого ещё более противная. За день он перетащил своих раненных товарищей на пятьсот метров вниз, разбил лагерь, а сам пошёл-пополз дальше вниз. Через сутки, в которые он не спал ни минуты, получив обморожение ног, с сорванной спиной, он дополз до другой группы альпинистов, только начавших свой поход к вершине.

Подобных случаев в его жизни было предостаточно. Он умел выручать людей из самых сложных ситуаций. Закаливая ежедневно свою волю до состояния легированной стали и чувствуя ответственность за каждого человека в стране, даже тогда, когда только начинал свой путь во власть, Русов и смог стать председателем. Быть честным с самим собой иногда значит больше, чем быть просто умным. Хотя он имел и красный диплом экономического факультета МГУ, и степень доктора экономических наук, прежде всего Русов умел в любой момент жизненных перипетий адекватно оценивать себя и создавшуюся ситуацию. Теперь положение было наихудшим из того, что можно было себе представить и что могло присниться и в самом кошмарном, пьяном сне. И всё равно выход должен был существовать. Вот для поиска этого выхода сейчас и собрались в этом бункере одни из самых влиятельных людей в стране. Их было, помимо него, ещё три человека. Боровских Степан Алексеевич, министр обороны, бывший командующий войсками ВДВ. Кураев Виктор Павлович, глава министерства безопасности. И нынешний командующий войсками ВДВ, генерал-майор Радов Владимир Евсеевич.

– Нашему врагу осталось сделать всего один маленький шаг, чтобы мы перестали существовать не только как государство, но и как народ. Сейчас мне предельно ясно, что остановить их может только массированный ядерный удар. На сегодня ни одна страна в мире не располагает достаточными запасами ядерных боезарядов и запасами оружейного плутония, – Русов на секунду смолк, наклонил голову и исподлобья посмотрел на картину, весящую на противоположной стене. На ней был изображён десантник в защитном экзоскелете, расстреливающий паука размером с лошадь. Он любил современных художников, которые по-новому смотрели на старые символы. И вот Георгий Победоносец превратился в десантника, а змей в паука. Сейчас эта картина была символом надежды, последней надежды, заключенной в полном и окончательном уничтожении мирового паука. И, как всегда, случалось в критические моменты истории родной страны, только простой солдат сможет достичь такой цели. – Единственный арсенал атомного оружия расположен на острове Бычья голова. Связь с ним потеряна. Теперь твоё слово Виктор Павлович.

– На связь остров не выходит. Автоматические системы острова работают, радары находятся в активном режиме поиска. Точной информации о происходящем там нет. Есть три версии произошедшего. Первая – при запуске новой системы силового поля произошла авария, каким-то образом полностью уничтожившая персонал станции. Что это могла быть за авария, никто из опрошенных нами учёных не может предположить. Также может быть совпадение включения установки "Купол-р" и неизвестного нам события, это вторая возможность. Третья версия – станцию захватил Альянс. Зная настроения в штабе командования альянсом, я считаю данную версию маловероятной. Так как они не преминули бы воспользоваться такой мощью, направив её против нас, хотя бы и используя её локально. Также возможен вариант, являющийся развитием второй версии, когда альянс намеренно, каким-то образом, уничтожил персонал станции, не посчитавшись с нахождением своих представителей на станции. На них это тоже похоже.

Так, теперь по данным нашей разведки: общее наступление Альянса по всем фронтам назначено на 5 ноября. Информация получена напрямую из их генерального штаба: у нас есть надёжный источник в их логове. Скрывать это сейчас от вас, – он наклонил голову в сторону военных, – в данных обстоятельствах не имеет никого смысла. Тем более, что только благодаря этому источнику мы выловили всех шпионов, как в министерстве обороны, так и в министерстве безопасности. И только благодаря получаемой от нашего агента своевременной информации мы так долго можем воевать и предупреждать действия противника, в разы превосходящего нас по силам. Информация о наступлении подтверждается и данными, полученными из армейской разведки, – министр обороны слегка кивнул головой.

Во время выступления Кураева только один генерал Радов не очень понимал, что здесь происходит. И зачем его сюда, на это совещание конца, пригласили. Ведь несмотря на то, что он боевой генерал, не раз отмеченный наградами и т.п., он не был членом правительства. Знал лично, ещё по академии, только министра обороны. Да и все сейчас поднятые вопросы были просто не в его компетенции. Настроение у него было паршивое ещё и потому, что ему впервые в жизни, сегодня ночью приснился до такой степени скверный сон. В этом сне он, ещё совсем молодой, шёл около высокой кирпичной стены ржавого цвета, отдалённо похожей на кремлёвскую. Вокруг него были расположены какие-то будки или скорее даже полубудки. У некоторых была закрыта только верхняя часть, как у старых таксофонов. И проходя мимо них, он с неприятным ощущением желудочного страха видел покойников. Они стояли во весь рост и своими мутными бельмами в упор пялились на него. Некоторые из них что-то смутно бормотали и стонали. Было ясно, что им очень одиноко и холодно. И им, вот действительно ужас то, очень хочется, чтобы он вошёл к ним в будку.

Серая безнадёжность раннего вечера окутывала всё вокруг. Так он и шёл мимо этих коробок-домов бывших людей, пока не подошёл к четырёхэтажному зданию, построенному из того же ржавого кирпича. Он зашел по ступеням и открыл тяжёлые деревянные двери коричнево-гнилого цвета, и оказался у ещё одних таких же дверей с грязными окнами. Открыл и их. За ними его ждал тёмный небольшой зал, затем коридор. По правой стороне коридора он видел белые двери: они все были закрыты. Он поднялся на второй этаж. Там двери были открыты и у некоторых из них тоже стояли покойники, но уже, почему-то, в больничных халатах. Они тянули к нему руки, призывно манили и приглашали зайти в гости. У одной из этих дверей он с удивлением обнаружил свою, умершую восемь лет назад, мать. Она его тоже заметила, и было видно, как она вся вытянулась и стала с непередаваемой тоской звать его по имени. Он подошёл к ней, она нежно взяла его за руку и провела в палату. В палате стояло шесть коек, на них на всех сидели мёртвые женщины. Мать усадила его на свою кровать, не выпуская его руку, и стала говорить о том, как она его ждала, при этом жалостливо спрашивала: почему он, всё-таки, так долго не приходил. И он почувствовал, как его затягивает что-то тягучее, беспросветное и ему уже никогда не выйти из этой палаты. И чем больше он там оставался, тем у него становилось меньше шансов выбраться. Радов стал бороться. Твёрдо, и вместе с тем нежно, сказал – "Мама, прости", – и тут же услышал голос, живой голос своей жены. Она стояла на пороге ещё более испуганная, чем он. Одновременно требовательным и дрожащим голосом говорила, что он должен немедленно выйти из палаты, а иначе будет поздно. Он стал медленно, через силу, вставать с кровати, как будто его удерживали невидимые цепи и тут…

Разбудил его ординарец – лейтенант Смирнов. На часах пять утра. Ему надо в семь быть в правительственном бункере по приглашению министра обороны.

И вот он сидит и с тоской слушает безопасника, пытаясь сосредоточиться и угадать, что от него потребуют. А потребовать должны, иначе ему здесь делать нечего.

– Итак, наступление начнется через восемь дней, – продолжил выступление Кураев, – единственный оставшийся выход – это захват международной базы ядерных сил, с последующим нанесением массированного ядерного удара по альянсу. Для этого предлагается создать штурмовую группу. Основой группы предлагается сделать бойцов ваших фронтовых подразделений Владимир Евсеевич. – «Ага, вот зачем меня пригласили – подумал Радов». – В данный момент вы командуете всеми десантными, диверсионными и специальными подразделениями, воюющими на фронте. Вам лучше всех известны бойцы, способные на захват такой крепости как станция международных ядерных сил. Специалистов по вопросам взлома информационных систем мы вам предоставим. Предадим в создаваемую группу и двух спецов по ведению боя в подземных сооружениях. Кстати, они и обучат ваших солдат подземному бою, конечно, насколько это вообще возможно в такие короткие сроки. Выдадим новое вооружение, обмундирование и т.д. Это будет армейская операция, командовать ей будете только вы. Потому что только у ваших людей есть такой огромный боевой опыт, который никакие университеты не заменят. Так что люди из МБ будут подчиняться тому командиру группы, которого вы выберете сами. Вопросы?

– Сколько у меня времени на подготовку операции? – спросил Радов.

– Через пять дней, штурмовая группа должна отправиться на Бычью Голову – ответил председатель совета Русов.

– И вот что, – встав, сказал министр обороны, – база подготовки уже ждёт твоих ребят. Она расположена в подземном бункере в Битцевском парке. Там раньше была лаборатория по созданию психотропного оружия и подземный полигон по его испытанию. Отсюда ты, Владимир Евсеич, отправишься прямо туда.

Русов встал, давая понять, что это такое короткое, наверное, самое короткое совещание в жизни Владимира Радова и, наверное, самое важное для него, а может и для всего мира, подошло к концу.

– У нас у всех осталось мало времени. Часы истории бегут всё быстрее. Теперь только от вас, от самопожертвования солдат и воли народа, таинства его древней крови, зависит жизнь наших детей, жён и матерей. Наша защита – это полное уничтожение альянса, его военной, политической, а затем и экономической мощи. При удачном стечении обстоятельств, как бы это страшно ни звучало, погибнут миллионы невинных людей, при нашем провале погибнет не только наш народ, уничтожено будет всё человечество. Ибо, пожрав всё вокруг, паук зла сожрёт и самого себя и детей своих. Мы сейчас не себя защищаем, а будущее всего нашего мира. Ну, с богом, я уверен в каждом русском солдате, в каждом русском сердце есть частичка света и добра, идущего от нашего бога. Уверен, мы одержим победу и уничтожим паука.

Глава 4

Радов ехал по направлению к Битцевскому парку на правительственном поезде по дублирующей ветке метро. Свой броневой автомобиль, – на половину танк, наполовину БТР, – пришлось оставить в Томилино. Он ехал и, под гудение длинных извилистых туннелей, думал. Его мозг, как шахматная машина, просчитывал возможные комбинации, последствия, угрозы. На внутреннем экране его памяти мелькали лица, цифры, характеристики. Каждую секунду тасуя и отбирая кандидатов на роль командира штурм-группы. Когда список из шести фамилий был готов, ему предстояло отключить мозг, и дальше выбирать, уже полностью полагаясь только на своё сердце.