Пути неисповедимых

– Твоя сестра? – заинтересовался Дейк, садясь на лавку и отрывая себе кусок уже остывшего пирога.

Беготня по городу меня измотала ничуть не меньше, я отломила кусок и себе. Но когда я принялась подогревать его, на меня тут же обратились три пары глаз. Впоследствии пришлось греть и для Дейка, и для Кудеяра, и для Саши.

– Да, моя сестра, – кивнул Кудеяр. – Не по крови, правда. Нас обоих выкормила моя мать и мы росли вместе, пока Раф не исполнилось двенадцать и дяди не увезли ее на материк, чтобы она училась у патриарха. Сегодня мы с ней должны были встретиться. В этом городе, на этом фестивале, за этим самым столом, сразу после полуночи. Но она не соизволила прийти и через полчаса после того, как прозвонил ночной колокол!

– Так вот, что ты здесь делаешь, – поняла я. – Я почему-то думала, что ты на фестивале ради удовольствия.

– Моя мать велела нам встретиться именно здесь и немного развлечься, а так я не любитель подобных… мероприятий. Обычно в них нет ничего по-настоящему интересного. Впрочем, эта белая жидкость весьма неплоха, хотя и слишком сладкая, – кивнул на пустую кружку из-под молока с травами.

– А кто это твоя сестра? Зачем вам встречаться здесь? – спросил Дейк.

– Она подопечная Истеки и его блаженного братца. Они устроили себе убежище в лесах рядом с Искуплением… этого города нет на картах, я вообще сомневаюсь в том, что это настоящий город, а не эксперимент моего дяди. Так вот, Раф должна отвести меня к Истэке, ведь только она знает, как добраться до их заколдованного дома, – объяснил царевич.

– И что теперь делать, если она не пришла? – обеспокоенно спросила я. Так-так, видимо, Кудеяр не такая уж и значимая для меня фигура, раз дорогу до Демонтина не может показать, и бояться мне нужно не его капризов, а того, что эта девица так и не найдется!

– Будем ждать, – пожал плечами Кудеяр, а потом плавно разинул свою клыкастую пасть в чудовищном зевке. – И лучше это делать в теплом месте недалеко от спальни…

Царевич встал из-за стола и собрался уходить.

– Подожди! – очнувшись от своих мыслей, вскакиваю и бегу за ним. – А где ты остановился? Как нам тебя найти?

– В яме под названием… ммм… «Тощий Волк»? – задумчиво предположил Кудеяр, остановившись и повернувшись ко мне. – Может, «Голодный»? Не помню.

– «Голодный Койот»? – усмехнулся Дейк, поднимаясь с лавки.

– Да, – кивнул царевич. – Я не очень хорошо запоминаю эти странные названия.

– Мы остановились там же, так что пошли вместе, – решил рыцарь.

– Я не против, – благосклонно кивнул Кудеяр и величественно двинулся дальше.

– А эта твоя сестра… она похожа на тебя? – спросил Дейк уже по пути.

– Нет. Раф человек, хотя в ней есть что-то от моей матери, – спокойно ответил царевич.

– Подожди-ка, царская семейка Охмараги воспитывала человека? – уточнил рыцарь. – Звучит, как несмешной анекдот… Насколько я знаю, сенари очень трепетно относятся к чистоте крови, а тут человек в царской семье, да еще и свободный… настораживает. Как же так получилось, что вы с этой Раф росли вместе?

– Моя мать любила детей, отец любил мою мать, отца любила вся Охмарага. Никто никому не перечил, – просто объяснил царевич.

– Слушай, а ты уверен, что твоя сестра именно опоздала? Может, она просто не нашла тебя, и нам стоит поискать ее вместе? – предположила я.

– Я же нашел место, где мы должны были встретиться. Почему она его не нашла? Такое может быть только в одном случае: она и не пыталась найти, – объяснил Кудеяр, раздраженно вздохнув. – К сожалению, для нее не существует таких понятий, как «надо». Так уж ее воспитывали.

Спустя пару минут мы уже дошли до гостиницы, где нас ждал сюрприз: оказывается, был установлен комендантский час. Сторожила ни в какую не соглашался пускать нас внутрь, пока Кудеяр не вспомнил про свою дощечку победителя. Показав ее, он получил возможность войти.

– Эй, а мы!? – возмущенно смотрю на нелюдя.

– Эти двое – мои рабы для плотских утех, – объяснил он сторожиле. – Их тоже надо пустить.

Сторожила посмотрел на Дейка и, сморщившись от отвращения, пропустил его внутрь.

– Рабы для плотских утех!? – возопил оскорбленный рыцарь, когда мы отошли подальше от сторожилы. – Можно было просто сказать, что мы твои друзья!

– Я сказал первое, что пришло мне в голову, – пожал плечами царевич.

– Да ну!? – воскликнул Дейк.

– У нас в стране друзья не так важны, как рабы. Рабов с хозяином пустят хоть в покои к жрице, а вот друзей хозяина – никогда, – невозмутимо объяснил Кудеяр.

– А мы с Дейком так похожи на двух жалкий, голодный и истощенных рабов, что убиться можно…

– Да, вы очень жалкие и плохо одетые рабы, мне, как хозяину, было бы стыдно за вас, – невозмутимо согласился царевич. – Впрочем, это неважно. Я все еще голоден, хочу попробовать еще что-нибудь из местной кухни до того, как лягу спать. Составите мне компанию.

– Ммм… да, пожалуй, – согласилась я. – Мне все равно нужно ждать, пока не вернется Леопольд.

– И я с вами, – кивнул рыцарь, похлопав по плотному животу. – Пирога мне было определенно мало… Только надо заглянуть в комнату, мало ли, вдруг наш многоликий друг уже вернулся и ждет там?

– Я тоже зайду к себе, – кивнул Кудеяр. – Нужно уложить Сашу спать, а то завтра не добужусь ее.

Пантера махнула хвостом и с шаловливым видом потрусила за хозяином.

Кудеяр ушел в свою комнату местного уровня «люкс», а мы с Дейком пошли искать оборотня в наших комнатах. К сожалению, Леопольда не оказалось ни в его спальне, ни в нашей с Дейком.

Лениво обложив несчастного оборотня красочными трехэтажными метафорами, рыцарь захлопнул дверь в нашу комнату и зачем-то пошел к шкафу, где лежали наши сумки.

– Это все эта чертова шерстяная тряпка!… – пробормотал Дейк, в неистовстве стаскивая с себя шерстяное пончо и такую же шерстяную рубаху. Все это он купил на рынке, проникнувшись патриотизмом к своей стране, в которой уже очень давно не был. – У меня из-за нее все тело чешется! – рыцарь принялся усиленно расчесывать кожу, при этом блаженно улыбаясь. – Чтоб я еще раз надел этот ужас!…

– На тебе самом шерсти не меньше, чем в этой шторе, – усмехаюсь, глядя на могучий торс товарища.

– Моя «шерсть» мне не мешает, – заметил Дейк, напрягая мускулы и самодовольно посмотрев на себя в зеркале, приделанном к дверце шкафа. – Так и должен выглядеть настоящий мужчина!

– Давай, одевайся уже, а не то я ослепну от твоей неземной мужественности, – хмыкаю.

– Ой, не ехидничай, – весело отмахнулся Дейк, быстро одевая рубашку. – Сама-то глаз от меня не отводишь.

– Тебе это примерещилось из-за выпивки, – морщусь.

– Только не оправдывайся, а не то я того и гляди начну сомневаться в твоем чисто приятельском отношении ко мне! – хохотнул Дейк и, выходя в коридор, приобнял меня за плечи. – Идем.

Мы спустились в пустой обеденный зал. Тут было куда спокойнее, чем в большинстве заведений: царил полумрак, а за столами сидели тихие картежники. Видимо, Дейк выбрал действительно приличное место. По крайней мере, по сравнению с остальными в городе.

Служанки, изрядно вымотавшиеся, уже не бегали туда-сюда, да и мужик у стойки куда-то ушел. Попросить принести что-нибудь съедобное было не у кого.

Царевич, подумав пару секунд, подошел к двери на кухню, требовательно постучал в нее и попросил принести ему что-нибудь, достойное его царского желудка. Разумеется, царевича громко, четко и ясно послали. Тогда, прижав уши к голове, чтобы не слышать оглушающих воплей с кухни, Кудеяр невозмутимо ковырнул скважину двери когтем, открыл ее, вошел и через некоторое время вышел вместе с подносом, на котором были чайник, чашки и корзиночка с печеньем.

– Ты меня поражаешь, – восхищенно присвистнул Дейк, усаживаясь напротив царевича за последний свободный стол. – Такого возмутительного нахальства я еще не видел!

– Нахальство – это не дать мне того, что я хочу, – заметил Кудеяр, разваливаясь на большом удобном кресле с подлокотниками. – Я был предельно вежлив, – сказал, оттопырив мизинец и по-английски изящно отпив из маленькой по сравнению с его лапой чашечки.

– Половина второго ночи, – заметила я, посмотрев на настенные часы. – Потревожил бедных кухарок…

– Вместо того, чтобы выполнять свою работу, сидели и пили чай с этими хрустящими штуками. В моей стране за подобное пренебрежение к своим обязанностям изгоняют в джунгли.

– Эм… ты что, забрал это у них? – киваю на поднос.

– Нет, не забрал, я взял только часть… Но не переживай, чашки чистые, – уверил меня он.

– Хах, продолжай в том же духе, и обязательно завоюешь признание народа, – шутливо заметил Дейк, отправляя в рот горсть печенья. – А фообше, пешенье нишего так, вкушное…

Рыцарь хотел сказать еще что-то, но его перебили: из коридора неожиданно раздались пронзительные крики старого сторожа.

– Да сколько можно!? Пошла вон! Нам шлюндры всякие не нужны! Хорошие девки уже дома давно!

– Что!? Как ты меня назвал!? – возмущенно крикнула девица. После ее слов никто больше не возмущался, зато послышался глухой стук, как будто кто-то упал на доски…

Все немногие присутствующие в зале, услышав это, начали переглядываться, но потом из коридора вышла девушка и все успокоились. Маленькую стройную леди никто не обидел, и хорошо. А стук тела о доски, наверное, всем послышался…

Сама леди, впрочем, своим видом привлекла не меньше внимания, чем ссорой со стариком. Гостья была окутана в дорогой черный плащ с изящными кружевами на плечах, остальной одежды, наверняка такой же красивой и дорогой, не было видно за плотными складками. Что же могла делать состоятельная девушка в гостинице в такое время?

– Красавица, что случилось? От кого-то бежишь? – поинтересовался уже достаточно выпивший мужик, сидящий за одним из карточных столов. На эти вопроса девушка только раздражительно фыркнула, отстань, мол.

Осмотревшись, гостья заметила, что у нашего стола есть еще два свободных места, и направилась к нам.

– Вечер добрый, – сказала она, сняв капюшон. Огромные синие глаза, прямые черные волосы с косой челкой, вытянутое бледное лицо. Девица не была румяной красавицей, каких любили в этом мире, но в ее чертах ощущалась порода, свойственная «голубой крови». Совсем как в Томе, Веренике и даже в старушке Меви.

От раздавшегося совсем рядом голоса уши Кудеяра мгновенно расправились, а он сам, оторвав взгляд от стены, в которую смотрел все это время, повернулся к пришелице, стоявшей у него за спиной.

– О! – только и смогла сказать девица, увидев царевича.

– Ты! – нехорошо прищурился Кудеяр и вскочил из-за стола. – Где тебя носило!?

– Какая разница? Мы же все равно встретились!… – неуверенно улыбнулась девушка, делая шаг назад. – Ты ведь не будешь меня бить за это, да? – сказала громко и с выражением, покосившись на толпу.

Компании с некоторых столов, услышав жалобный девичий возглас, настороженно поглядели в нашу сторону. Дейк, заметив это, поспешил успокоить Кудеяра.

– Если бы не они, видят Святые Огни, я бы убил тебя, – пророкотал Кудеяр, сверкнув потемневшими глазами.

– Да, но вместо этого ты обнимешь свою сестру, поцелуешь ее и уступишь место несчастной, которая все ноги сбила, спеша на встречу! – звонко рассмеялась девушка, выжидающе посмотрев на царевича. Кажется, это и есть та таинственная сестрица по имени Рафнейрис. Неожиданно она объявилась, однако… Впрочем, объявилась, и хорошо! Теперь-то я уж точно попаду к Демонтину, и беспокоиться не о чем.

– Ну что, так и будешь стоять? Мы пять лет не виделись! – воскликнула она.

Сделав шаг навстречу Кудеяру, Раф встала на цыпочки и попыталась дотянуться до шеи великана. Но царевич был настолько рассержен, что только хмурился и продолжал изображать каменную статую. Ругаться и беситься ему запретили, а кроме этого он, видимо, ничего сейчас не хотел делать.

– Ну же, братик, не будь врединой… – усмехнулась девица, принимаясь ластиться к царевичу. Она обхватила изящными ладонями его лицо, наклонила к себе и горячо поцеловала в щеку. Не получив за это самовольство ни затрещины, ни ругани, Раф осмелела и, крепко обняв брата за шею, принялась покрывать поцелуями все, что попадалось: уши, скулы, глаза, лоб, нос, губы, подбородок… была бы на ней помада, Кудеяр был бы весь красный! При этом девушка гладила это косматое чудовище по голове и ушам, бормоча что-то ласковое.

Вскоре царевич не выдержал и все-таки улыбнулся, потом сгреб сестрицу в объятия, покружил немного и тоже расцеловал ей все лицо. Раф дернула брата за уши, а он ее за косу, при этом оба радостно рассмеялись, как дети.

– Эх, какая трогательная семейная встреча, – умиленного вздыхаю, отпивая из своей чашки.

– Все же эти сенари неуравновешенные психопаты, – решил Дейк, отправляя в рот последнее печенье. – Удивительно, но я никогда не слышал об этом раньше!

– Ха-ха, нет, это вы, люди, скрытные и зажатые сухари, – все еще смеясь заметила Раф, усаживаясь на кресло брата. – Кудь, принеси молочка сестричке, – попросила, мило улыбнувшись. – И яблочко!

Что-то проворчав, царевич послушно поплелся на кухню.

Посмотрев ему вслед, девушка принялась поспешно расстегивать пуговицы плаща, открывая не менее впечатляющие виды. Небольшая, но упругая грудь и тонкая талия, стянутые корсетом дорогого фиолетового платья, одним своим видом привели в восторг ту половину сидевших в зале, которые все еще наблюдали за припозднившейся гостьей.

– Рафнейрис, я так понимаю? – со своей фирменной улыбкой уточнил Дейк, с трудом отрывая взгляд от совершенной девичьей фигуры.

– Я, может, и замужем, – заметила она, сморщив маленький белый носик, но при этом продолжила блистательно улыбаться. – Так что убери эту лицемерную мину, смотреть противно.

– Ты сестра Кудеяра, так? – решаю не церемониться. Видимо, у сенари это не принято.

– Да, я самая, – кивнула, слегка повернувшись, чтобы снять плащ, продемонстрировав при этом тонкую длинную шею. – А вы кто? Что-то раньше не замечала за Кудеяром привычки так запускать своих рабов…

– Он согласился отвести нас к Истэке Демонтину, так что мы не рабы, а попутчики, – объяснил ей рыцарь.

– Это вы думаете, что попутчики, а он думает, что вы его новые слуги, – с улыбкой заметила девица, посмотрев на дверь кухни, как будто надеясь увидеть там сводного брата. – Альтруизм не в его правилах, уж я-то знаю.

– Мы это уже поняли… Кстати, приятно познакомиться, Рафнейрис, меня зовут Дейкстр Донан, – поздоровался рыцарь и протянул девушке руку.

– А мне, может, не приятно, – весело заметила девица, игнорируя жест Дейка. – Мне, может, противно.

– Поучить бы тебя манерам, – хмыкнул рыцарь, убирая руку.

– Возможно, – равнодушно пожала плечами, но через пару секунд ее игривый взгляд вновь остановился на рыцаре. – А ты хочешь побыть моим воспитателем?

– Раф, прекрати, – велел неслышно подошедший царевич, поставив перед сестрой кружку с молоком и яблоко. – Они не поймут твоих глупых шуток. Это же люди.

– Это еще почему? Эта вон, черномазая, улыбается сидит! – заметила девушка, хватая кружку и отпивая из нее.

– Черномазую зовут Бэйр, – объясняю, беря из принесенной корзиночки печенье. – А те, кто ее называют иначе, после смерти горят в аду.

– Бэйр… ну и именем тебя мамочка наградила, – хихикнула Раф.

– Тебе тоже досталось, Рафнейрис, – хмыкаю. – Рифмы так и просятся…

– Кудь, где ты ее откопал? – поинтересовалась девица у севшего рядом брата.

– Сама пришла и еще двоих с собой притащила, – вздохнул ушастый, подсаживаясь поближе к сестре и обнимая ее одной рукой. – Они хотят повидать Истэку, спросить у него что-то о других мирах.

– Ну пусть идут с нами, мне не жалко, – пожала плечами и, поставив кружку с молоком на стол, поудобнее устроилась в могучих объятиях брата. – Эм… Как вы все там поживаете? Как мама с папой? Как сестрички?

– У нас все по-старому, – вздохнул Кудеяр. Нас с Дейком эти двое просто перестали замечать, как будто мы испарились. Впрочем, мы не особо возражали. Общаться, что с Раф, что с Кудеяром, было не очень-то приятно, а послушать, о чем они говорят, даже любопытно. – Недавно завершилось строительство нового храма… ну, того, который отец велел построить в честь рождения девочек. Мать корпит над новой академией, там все по-прежнему, как в эпоху Древних людей… Ничего нового. Меня, разве что, провожали чуть ли не всем царством, то ли праздник был, то ли траур… мать расплакалась, сестры тоже разрыдались… опозорились перед всем народом.

– И сколько тебе теперь скитаться? – спросила Ранейрис.

– Отец сказал, что пока не стану известным. Лет десять, может, больше.

– Ну, ничего, у нас тут тоже здорово! Я, правда, иногда скучаю по Охмараге, но и на материк не так уж плохо, поверь, – приободряющее улыбнулась брату Раф. – Может, потом даже тосковать будешь.

– А вы с дядями как, все хорошо? – осведомился он.

– Эх, да так же, если подумать, – вздохнула. – Истэка загорелся новыми идеями, теперь целыми днями не вылезает из своей лаборатории. То и дело дом трясется, а из подвалов то идет жуткая вонь, то доносятся взрывы, – хмыкнула. – Рэми вот недавно притащил очередного котенка выхаживать…

– Что, опять? – удивленно усмехнулся царевич. – Ему еще не надоело?

– Да он их может десятками таскать, только волю дай! – фыркнула Раф. – Все силы на них тратит, да еще и меня заставляет за ними ухаживать… Он уже давно никого не приводил, целый год, а тут вдруг притащил какого-то юродивого! Ничего никому не объясняя, заперся с ним в кабинете и не выходил оттуда сутки. Судя по крикам, на этот раз попался совсем уж запущенный случай. Рэм после работы так и остался там лежать, даже встать не мог. Измотал себя до крайности, идиот… Но, знаешь, – Раф загадочно улыбнулась, прикусив нижнюю губу и посмотрев в сторону. – Этот котенок оказался не таким, как прочие. Он у нас жил некоторое время, помогал мне приводить в чувства Рэма и сам восстанавливался. Правда, дурачок начал за мной ухаживать, и когда Истэка застукал нас за поцелуем, то вышвырнул его вон из дома…

– С каких пор ты заводишь романы с оборванцами? – нахмурился царевич.

– Он не оборванец! – возмутилась Раф. – Он был владельцем театра, но завистники его таланта искалечили его и… в общем… Он мужчина с очень трагической судьбой, вот! Он обещал, что когда вернет себе свое законное место в театре, то даст мне главную роль в гениальном спектакле, который придумал, скитаясь по дворам!

– Больше его слушай, – хмыкнул Кудеяр.

– Зануда, – поморщилась Раф, опять дернув брата за длинное ухо. – Ну так вот, к чему я все это… в общем, Истэка сказал, что ноги его больше в доме нашем не будет, а я вспылила и сказала, что и моей тогда тоже не будет, пока он, книжный червь и еще мальчик в свои двести с хвостиком, не перестанет контролировать каждый мой шаг… Обычно, за меня в таких случаях Рэм вступается, но он был слаб, лежал в кровати и вообще не слышал, что мы ссорились. Ну, Истэка, конечно, разошелся и сказал, что я могу проваливать на все четыре стороны, раз не ценю их заботы и бла-бла-бла-бла-бла… В общем, я сбежала от него с драматургом!

– И что? – нахмурился Кудеяр. Он чувствовал, что все это идет к чему-то, что ему очень не понравится. Я тоже.

– Ну… – замялась девица, – Понимаешь, он такой красивый, такой милый, такой обходительный… Конечно, вряд ли он вернет себе свой театр и даст мне роль, начнет мою блистательную карьеру актрисы, но все же… Мне хочется побыть с ним подольше, прежде чем навсегда расстаться! Этот скандал с Истэкой и побег… это ведь только сегодня произошло, потому мы и вместе побыть не успели толком.

– Не пойму, чего ты от меня хочешь?

– Ммм… давай я тебе направление скажу, а ты сам до домика дядюшек дойдешь? Всего три недели пути! Когда вы до Искупления доберетесь, я к вам перемещусь и проведу через зачарованный лес.

– Что за ерунду ты говоришь? – нахмурился царевич. – Как ты могла уйти из дома сегодня и оказаться здесь, если мне надо добираться до него две недели?

– У меня талант к телепортации, так Истэка говорит. Я много тренировалась, и теперь могу перемещаться на огромные расстояния! Так что, поверь, все будет, как надо! Ты две недели будешь в пути, а я за это время погуляю здесь со своим драматургом! И все довольны, видишь? – улыбнулась.

– Я не доволен, – нахмурился Кудеяр. – С какой стати я должен позволять тебе гулять с незнакомым мне типом, который, к тому же, не собирается брать тебя в жены, а если и соберется, то я первый его убью?

– Ну братик, ну пожалуйста! – Раф широко раскрыла свои гипнотизирующие синие глаза и прильнула к груди брата. – У тебя девицы лет с пятнадцати водятся, а я что, до пятидесяти в девках ходить буду? Мне тоже хочется любви и романтики! А с этими узурпаторами какая романтика возможна, когда одному молитвы каждую ночь читай и служи в церкви, а другому за книгами по теории магии сиди целыми днями? Я только из монастыря выскочила, а там вообще жизни никакой не видела!

– Нет, я не позволю тебе! – пророкотал Кудеяр, складывая руки на груди.

– Ну Кудеяр! Вспомни свою невесту, как вы с ней гуляли по саду, как ты дарил ей цветы, как вы обнимались при луне и ты, робко уткнувшись носом ей в щеку, впервые целовал ее нежные губы, неуверенно встречаясь с языком… – вдохновенно проговорила, похлопав длинными ресницами. Мы с Дейком перглянулись: нам обоим становилось неловко. – Разве ты не хочешь, чтобы я была такой же счастливой?

– Во-первых, я никогда не дарил ей цветов и скорее удавился бы, чем прогулялся с ней по саду или поцеловал. Во-вторых, я не стану потакать твоей очередной блажи! – сурово ответил царевич, отстранив от себя сестру.

– Ну… ну хочешь, я его с тобой познакомлю? – заканючила Раф. – Ты убедишься, что он хороший, и перестанешь вредничать? Пожалуйста!… Ну чего тебе стоит, а? Просто поговоришь с ним!

– Ты и мертвого достанешь… – вздохнул царевич, сдаваясь под умоляющим взглядом сестрицы. – Он далеко?

– Куденька, милый мой, как я тебя люблю, ушастика! – залепетала Раф, обняв брата вновь расцеловав его лицо. – А он уже спит, ему от Истэки так досталось, что, наверное, Рэми заново работать придется… я вас завтра познакомлю, идет?

– Идет, – кивнул Кудеяр. – Но это еще не значит, что я согласился оставить тебя здесь одну!

– Да-да, конечно-конечно, я это понимаю!…

– Знаете, это все конечно безумно интересно, но мы, пожалуй, пойдем спать, – вдруг сказал Дейк. – Бэйр, подними свою задницу! – спихнул меня с лавки. – До завтра, ваше величество! – кивнул Кудеяру и, ухватив меня за плечи, подтолкнул в сторону лестницы на второй этаж.

– Почему это мы идем спать? – спрашиваю, как только мы оказались в спальне.

– Нам действительно пора ложиться, – просто объяснил рыцарь. – Думаешь, я дам тебе валяться в кровати до трех часов дня? Разбежалась!

– Ну да…

– Честно, я ужасно устал, – широко зевнул Дейк. – У меня глаза слипаются… Я решил, что надо уйти, пока они не начали новый разговор о какой-нибудь ерунде, прервать который будет смертельным оскорблением для обоих.

– Спать и я уже хочу, – соглашаюсь. – Но как же с Леопольдом?

– Думаю, он не пропадет. В конце концов, мы ничего не можем сейчас сделать, да и он сам виноват.

– Ты сволочь и меня этому учишь, – вздыхаю. – Нельзя бросать друга.

– Ты сама порядочная сволочь, Бэйр. Так что давай расстилай кровати и не ворчи. Он не маленький, может стать Хранителем и растерзать любого.

Подумав, я решила, что Дейк все же прав, и незачем мучить себя. Я быстро расстелила кровати, умылась, переоделась в ночную рубаху и залезла под одеяло. Вскоре ко мне присоединился рыцарь и мы, погасив в комнате свет, уснули.

Спалось мне, правда, неважно. То и дело в голову лезли тревожные мысли о Леопольде, который так и не вернулся, о странном королевиче и его сестрице, о Демонтине, о том драматурге… Когда я уже начинала засыпать, эти образы смешивались и становились одной большой картиной, у меня в голове мелькала одна очень важная мысль и я, пытаясь ухватиться за нее, просыпалась. Кроме того, мне всю ночь мерещились какие-то странные звуки, как будто кто-то ходил по крыше гостиницы или кидал в нее мелкие камни… Это было жутко, я каждый раз вздрагивала при этих шорохах.

Когда за окном рассвело, я все еще не спала, потому заметила, что в стекло стучится птица. Сначала я не поняла, в чем дело, но потом до меня дошло, что это Леопольд вернулся.

Я встала с кровати, открыла окно и пустила оборотня в комнату. Он превратился в кота, запрыгнул на кровать, свернулся клубком и уснул на груди Дейка.

Я решила, что мне пытаться заснуть уже бесполезно, потому умылась, оделась и села на стул возле окна, стала смотреть на рассвет и на просыпающийся город… и, черт возьми, заснула прямо в стуле.

У границы пустыни

На этот раз мое утро наступило как никогда поздно: я проспала аж до половины третьего. Мой благородный рыцарь не только дал мне выспаться, да еще и перенес на кровать, чтобы мое бренное тело не затекло на стуле. Проснулась я его стараниями так, как еще никогда в этом мире: не от хорошего пинка, встряски или кувшинчика с водой, а из-за запаха. Дейк подсунул мне под нос тарелку с еще теплыми ватрушками и чашечку с кофе… Что и говорить, от этого я совсем растаяла!