Лучше всех, или Завоевание Палестины. Часть 2. Исход. Поэтическое прочтение

За немалую они награду

Всех склонили обаянием своим

Палки брошенные принимать за гадов.

Иегова святотатства не простил.

Что упало с воза, то пропало.

Посох-змей иных всех гадов проглотил.

Возвращались мудрецы уже без палок.

Сердцем вновь ожесточился фараон.

Отпустить не хочет помолиться

Он народ добром. Тогда с иных сторон

На него задумал Сущий навалиться.

Моисею говорит: «Упорство впредь

Обернётся горем супостату.

Фараона завтра ты на речке встреть,

Предъяви упрямцу Божий ультиматум,

Так скажи ему: Ты видишь посох мой,

Что сожрал все палки твоих старцев?

Им ударю по воде своей рукой,

В кровь мгновенно воды в реках превратятся.

Воссмердит река любая, рыба в ней

Передохнет, стухнет в одночасье.

Отпусти народ Израиля скорей

Отслужить молебен Богу, будет счастье.

Бог евреев, Иегова нас прислал,

Славь Его, раз змеем не укушен.

Свою длань Он над Египтом распластал.

Да услышит слово, кто имеет уши».

Аарону Иегова говорил,

«Подойди, возьми волшебный посох,

Руку Бога на собранье вод простри,

Чтоб слюна во рту Египта пересохла.

Горлом кровь пойдёт ручьями по стране.

Двух глотков народ не сможет выпить.

На камнях и на деревьях, на стерне

Будет кровь лежать на всей земле Египта,

Наказание постигнет Египтян,

Раз народ наш не идёт к обедне.

Фараон о том, не малое дитя,

Был тобой оповещён ещё намедни».

Не послушался невежа фараон,

Он не знал про точки бифуркаций.

Лаборантом поднял посох Аарон

И ударил по воде в тени акаций,

Марганцовочки тайком от всех швырнул.

Вся вода кроваво омертвела,

Всё живое в ней ушло на глубину.

В ночь река от дохлой рыбы воссмердела.

Египтяне не могли пить из реки.

Кровь была по всей земле Египта…

Мудрецы опять явились старики

Доказать царю, что этот фокус липа.

(За страну мою хочу словцо ввернуть.

Быть не надо иллюзионистом -

По воде трубою сточной долбануть,

Экологию испортить – это быстро.

И за кровушкою далеко ходить

Не придётся, обивать дорожки.

Бурой пеной никого не удивить,

Кровь течёт во всех краях не понарошку).

Сердцем вновь ожесточился фараон,

Моисея обещал на дыбу,

В дом пошёл. Напрасно, видно, Аарон

Загубил в тех водоёмах столько рыбы.

Египтяне после этого битья,

Когда воды Нила побурели,

Чтоб воды себе начерпать для питья,

У реки колодцы рыли и зверели.

День за днём, неделю, с самого утра

Крокодилы плыли кверху брюхом,

Словно выпотрошенные осетра

Прибивались к брегу, пучились и тухли.

Ни плохого, ни хорошего сказать

Не хочу про Моисея палку,

Фараона тоже мне не осуждать,

А вот крокодилов с осетрами жалко.

Глава 8. Нашествие жаб на Египет

Моисею сообщил Господень лик:

«Ты с царём имеешь отношенья,

Так скажи ему: Пусть выпустит Моих

Богомольцев на обряд священный.

Царь откажет вам. В ответ Я совершу

Куда большую по силе подлость -

Напущу на иноверцев не паршу,

Поражу Я жабами всю область.

Воскипит тогда Нил, тихая река,

От пассионарных земноводных.

Миллионы их взойдёт на берега

Наглых, бородавчатых, зелёных.

За ночь от таких непрошенных гостей

Земноводным станет мир повально.

А царю скажи, что жабы всех мастей

Облюбуют дом его и спальню.

Налетят они, нагрянут, наплывут,

Взгромоздятся на его подушки…

Не в языческом преданье – наяву

Жить царю с царевною-лягушкой!

И не с ней одной – со всей её роднёй,

Толстозадой, прыткой, жаболицей,

Что приехала к сестре на выходной

И назад забыла возвратиться.

Облюбуют жабы печи и квашни.

(Меня лично, на таком подворье

От биг-мага с лягушатиной тошнит,

Но о вкусах, говорят, не спорят.

Земноводным, знает это детвора,

Применение найдётся прытким.

Жабьим соком если руки натирать,

Говорят, переведутся цыпки.

Будут с чистыми ручонками играть

Абрамовичи в чужие бабки.

В зад соломинку – и можно надувать

Лупоглазых даже на Камчатке.

След особый оставляет грязь от недр,

Не отмоешься от нефти липкой,

И настолько въедлив в души этот след -

Жаб не хватит оттереть все цыпки).

На тебя, царь, на народ, твоих рабов

Жабы свалятся – не откреститься

Потому лишь, что к евреям ты суров,

Не позволил Богу помолиться».

Моисей слегка грассировал слова,

А волнуясь в трудную минуту

Гласные произносил едва-едва,

Буквы Же и Бэ при этом путал.

Жабами запугивая сильный пол,

Жабой-бабой обижал пол слабый.

На такой косноязычия прокол

Больше надувались сами жабы.

Руку с посохом, как Бог велел, простёр

Аарон на реки, на озёра,

Миллионы жаб он вывел на простор

Вопреки естественным отборам.

Тимофеевым-Ресовским он не стал,

Но по эволюции ударил.

Кто генетику по Сущему познал,

Что ему какой-то сэр Чарльз Дарвин?

Вышли жабы, и покрыли землю ту

Слизью омерзительной и липкой.

Озираясь на такую красоту,

Фараону стало не до цыпок.

Царь набегу удивлён был неспроста -

Менделя не посещал он лекций.

Что здесь? Вправду ли от Бога чудеса

Или ремесло простых селекций?

Можно ль жабу со скотиною скрестить

И выращивать совсем без сена?

У Лысенко это стоило б спросить,

Только не было тогда Лысенок.

Зато были мудрецы, умнее нет,

Предсказатели не из последних.

Их учёный в Фивы созванный совет

Иегове портил всю обедню.

Тайноведцы обаянием своим

Повторили с размноженьем штуки -

Дескать, прочно на позициях стоим

Мы родной Египетской науки,

Жаб размножили, естественных убрав

Их врагов, сработали неплохо,

Доказали – Иегова был неправ

В том, что от Него лишь жди подвоха.

Мерзость расплодить (что ожидает нас)

Может лженаучное сословье.

Мир заполонить давно мечтает мразь,

Подходящих только ждёт условий.

Если Бог неправ, а фараон не Лев -

Ситуация в стране не под контролем.

С жаб нашествий Египтяне, озверев,

Взвыли о своей несчастной доли.

Моисея с Аароном фараон

Призывает Господу не слабо

Помолиться. К Иегове на поклон

Сам идёт, грудную гладит жабу:

От народа моего пусть жаб своих

Удалит. Едва расхмурит брови,

Богоизбранных Его я в тот же миг

Отпущу на службу Иегове…

Моисей сказал: «Прославь себя на мне.

На какой срок вымолить мне милость

Знать число, когда все жабы по стерне

В Нил сошли б и разом утопились,

От царевен-жаб тебя освободив?

Отпустив народ под Божье слово,

Ты узнаешь – Иегова незлобив,

В мире не найдёшь как наш такого».

«Завтра же! – взмолился в голос фараон -

Уводите прочь цыганский табор,

Где наркотики, гитары перезвон,

Прелести девиц и эти жабы».

От Царя шли Моисей и Аарон.

К Богу Моисей воззвал о жабах,

О цыганах, что вдруг вспомнил фараон,

Хотя связь улавливал он слабо.

Бог услышал те молитвы. В тот же миг

Жабы вспучились во всех пределах.

В груды на поля рабы собрали их,

И земля от тушек воссмердела.

С облегченья фараон не преминул

На евреев сердцем отягчиться,

С их отбытьем на молебен обманул,

Вновь заставил Бога омрачиться.

Свой народ Господь действительно спасти

Возжелал. При их ума палатах

Им бы деньги экскаватором грести,

А не мёртвых жаб сгребать лопатой.

То, что золото любую купит власть,

Бог от избранных не держит в тайне.

Что попытка их спасти не удалась,

Иегова рассердился крайне,

Моисею приказал, чтоб Аарон,

Исполнитель Божьих наказаний,

Всей стране их причинил такой урон,

Чтобы мало впредь не показалось.

Посох пусть прострит, им в персть ударит он,

Расплодит в Египте страшных вошек.

Про их вид едва узнает фараон,

Возопит он голосом истошным.

Так и сделали. Внезапно на скоте

И на людях появились мошки.

Персть земная завелась на животе,

А на крошках крылышки и ножки.

Персть кусается, не приведи Господь,

Под прокладки и резинки живо

Набивается. Зудит Египта плоть,

Чешется до кровяных прожилок.

Завершил свой Аарон эксперимент,

В диспансеры пролегли маршруты.

Обратился страшным бедствием в момент

Недостаток мази серо-ртутной.

Разорились медицинские ларьки,

Дефицит едва образовался.

Стали строиться в колонны старики,

Сам министр Зурабов зачесался.

Тайноведцы обаянием своим

Повторить для Египтян решили

Те же опыты, мошки добавить им.

Их едва за это не убили.

Мудрецы сказали: «Это Божий перст.

Отпусти евреев, сделай милость…»

Вспомнил фараон, как мучила всех персть,

Сердце вновь царя ожесточилось.

Не послушался царь Иеговы слов,

Лишь глаза спросонья протирает -

В изголовье Моисей стоит суров,

Посох свой волшебный простирает:

«Отпусти народ молиться, дабы он

Богу службу совершил во славу,

А не выпустишь, так сам подашься вон,

На тебя Господь найдёт управу.

На рабов твоих, господ и в их домы

Налетят с жужжаньем пёсьи мухи,

Разрисуют всех, не хуже Хохломы,

Разнесут Египет в прах и в пух. Лишь

Город наш Биробиджан, то бишь Гесем,

Избежит нашествия. Народ в нём

Будет без проблем во всей своей красе

По дому ходить в одном исподнем.

Не укусится еврейская лишь плоть,

Взвоет скот и люд от мух собачьих.

Так безбожному Египту наш Господь

Даст понять, что Иегова значит.

Меж твоим народом завтра и моим

Отношенья мухи испоганят».

(В наше время Моисей бы был судим

За подобной розни разжиганье).

Так и сделал Иегова – пёсьих мух

Налетело множество. Собаки

Своим воем заглушили всё вокруг,

С ними вместе взвыли все бараки.

Что бараки? С голода им голосить -

Что в Египте, что в Орле, что в Пензе…

Из дворцов святых уж стали выносить,

Мухами засиженных донельзя.

Кто принёс царю прайс-лист – в догадках я.

Царь рекламный текс нашёл на койке:

Лишь у фирмы «Аарон и сыновья»

Покупайте, люди, мухобойки!

Кто-то снять с беды египетской навар

Умудрялся даже с мухи шпанской.

Разлетелся б мухой фирмы той товар,

Окажись он в нашем Мухосранске.

(Не последний в дезобизнесе лопух

Зять мой Вова мух убил немало.

Без него тогда от этих пёсьих мух

Вся земля Египта погибала.

До сих пор Тертишник Вова бел, как мел,

Совесть жалит, состраданье мучит,

Что тогда подсуетится не успел

И в Египет не завёз липучек.

Назиданием его пример для всех –

Люди, чаще обращайтесь к Богу.

Тем лишь в бизнесе сопутствует успех,

Кто не забывает синагогу!)

Моисея с Аароном фараон

Призывает к Иегове жертве.

Сам от мух, что прут к нему со всех сторон,

Голову зажал на табурете:

«Принесите жертву Богу своему

Прямо здесь, зачем вам экипажи?»

А лицо его, узор под Хохлому,

Как коллаж горит на вернисаже.

Но хитрющий Моисей сказал: «Нельзя

Того сделать, поелику людям

Твоим будет отвратительна стезя -

Лицезреть, что мы несём на блюде.

Жертвоприношение, чем мы чадим,

Не приветствуют они ноздрями.

Нас за всё, что мы в обряде учудим,

Закидает тёмный люд камнями.

Агнец наш святой для них – простой баран…

Дай нам, царь, в пустыне помолиться,

Где не будем видеть мы у египтян

Злобой перекошенные лица».

Фараон сказал тогда: «Вас отпущу,

Помолиться. В край любой валите,

Как пророк вам заповедовал вещун,

Только далеко не уходите.

Дабы ног не бить вам при плохой луне,

Возвращайтесь пока день в зените,

Помолитесь Иегове обо мне,

По программе полной оттянитесь».

Моисей сказал царю: «Я ухожу.

Пёсьи мухи завтра удалятся

За Египта пограничную межу

И назад уже не возвратятся.

Только пусть с отъездом среди прочих дел

Царь евреев сказками не лечит.

От вранья Господь наш ликом потемнел -

Иегова так порой доверчив».

Высказался Моисей, к себе домой

На моленье гордо удалился.

Не осталось пёсьей мухи ни одной,

Только царь совсем не изменился.

Что от пёсьих мух всех Бог освободил,

С радости собаки ночью выли.

Если б на Луне их бог собачий был,

Он бы улыбался им умильно.

Не таков был беспардонный фараон,

У тех псов ему бы поучиться.

Мало Моисей ему и Аарон

Вместо масла мазали горчицы.

И на сей раз сердце царь ожесточил,

Такова крепостников порода,

Слово дал, подлец, а сам не отпустил

На свободу Сущего народа.

Глава 9. Мор в Египте. Чиновник КГБ

Иегова вновь наказ даёт

Моисею: «Быстро отношенья

Впредь наладить с фараоном. Пусть пошлёт

Царь народ свершить богослуженье

Не на день-другой, а на три дня.

Не тушуйся, без бумажки смело

Выскажи царю ты именем Меня,

Что давно на сердце накипело:

Не захочешь если отпустить

Богомольцев, палки им в колёса

Вставишь, знай же – Иегову разозлить,

Что телегу вниз спустить с откоса.

Будет на скоте твоём рука

Иеговы длинная донельзя -

Доберутся до скота молодняка

Неизвестные досель болезни,

Поразят верблюдов и ослов,

Всю скотину, что пасётся в поле.

Шелковистых ярочек густой покров

Язвою побьёт, не хуже моли.

Дыры будут, словно на дохе,

Что висит в шкафу без нафталина.

С коз ангорских ты получишь не мохер,

А его вторую половину.

Иегова привнесёт раздор,

Разделенье меж скотов положит -

У Израиля сынов скот будет бодр,

А твою скотину язва сгложет».

(Сын Израиля с библейских пор

Денег на прививки не жалеет.

Потому у египтян падёж и мор,

А евреев скот – живых живее.

Много позже лишь Луи Пастер

Вакцинацию откроет снова,

Что ещё микробиолог Моисей

Пользовал во славу Иеговы.

Взять любой народ – тяжёлый быт

Выручал его от эпидемий.

Паразиты – вши, кусачие клопы

Пособляли иммуносистеме.

А сегодня, хочется кричать

От бессилия, ругаться сдуру,

Дать чиновникам Минздрава почитать

Про евреев древнюю культуру.

Нашим не в пример, там берегли

Иммуносистему прямо с детства.

Вы ж клопов в стране и тех перевели,

На прививки выделяйте средства).

Сделал всё Господь, как обещал,

Пощадил он лишь одни кибуцы.

Обесскотился Египет, обнищал,

А семитские скоты пасутся.

Моисей хотел помочь царю,

Протянуть ему с вакциной руку.

Но сгубило всю скотину на корню

То, что фараон не чтил науку,

Сердце вновь своё ожесточил

На евреев древнюю культуру -

Из Египта никого не отпустил.

Мир сильней не видел самодура.

Снова Иегова говорит

Моисею с братом Аароном:

«Выньте сажи горсть с печи, что не горит.

К небу на глазах у фараона

Горсти полные швырните вверх

Сажи. Вы туда, она – обратно

И осядет пылью в лёгкие всех тех,

Кто не хочет знать про респиратор.

Разлетится сажа по земле,

Как разносчик редкостной заразы.

Избежать её, чумой не заболеть

Не помогут царские указы.

Штаммов, прилетевших с высоты,

На телах распустятся бутоны,

Их болезней смертоносные цветы

Отомстят царю за все препоны

Волдырями на его скоте,

Жуткими нарывами на попе…

Эпидемии случившейся лишь тень

Пробежит чуть позже по Европе.

Свою жатву собирая, смерть

От Атлантики пройдёт до Польши.

Населенье смерть там выкосит на треть,

Впрочем, войны клали ещё больше».

Аарон взял сажу из печи,

На приём явился к фараону

Неизвестною заразой подлечить,

По симптомам всем – чумой бубонной:

Воспаление на людях, на скоте,

Эпителий нарывает, рвётся,

Очаговые места на животе,

Капельным путём передаётся.

Вредоносный актиномицет

Подмешал Господь в простую сажу.

Знал про патогенетический эффект

Моисей, специалист со стажем.

Даже тайноведцы не смогли

По микробу не словить на брата,

С воспалением средь прочих полегли

(Бороды не лезли в респиратор).

Иегова вновь ожесточил

Фараона дух. К богослуженью

За кордон евреев царь не отпустил,

Не ценил хороших отношений.

Почему и что тому виной?

Даже если фараон слыл волком -

Кто оглаживал его рукой одной,

А другою жесточил за холку?

С фараоном, что тупей тупых,

Иегова – первый провокатор.

Предлагает сохранить народ в живых,

А с лица сдирает респиратор,

Злит царя: «Когда б Я пожелал -

Язвой заразил бы всех сибирской,

И смердели б поражённые тела

До самой долины Палестинской.

Вразумить заблудших Я бы смог,

И не словом бы Я смог, а делом.

Я единый Сущий Иегова Бог,

Равного мне нет во всех пределах.

Эпидемия лишь эпизод,

Лишь дробинка в шкуре бегемота,

Поелику истребил бы я народ,

Кто тогда бы на Меня работал?

Для того лишь разом не гублю

Ваше фараоново отродье,

Дабы силу мог ты лицезреть Мою,

Чай, не пугало Мы в огороде.

Имя проповедано Моё

Будет по земле народом Сущим!

Дальше станешь отравлять ему житьё?

Помолиться Богу не отпустишь?

Вот, пошлю Я завтра сильный град,

Коему подобного в Египте

Не было ещё, сильней иных стократ,

Не услышу криков: помогите.

Ибо каждый, дом покинув свой,

Не поверивший Моей указке,

Распростится с головой своей дурной,

Получив по темечку без каски.

Шли рабов стада под крышу гнать!

Зря скотину не хочу увечить.

Рать небесная мортиры заряжать

Уже вышла градовой картечью».

Те из фараоновых рабов,

Убоявшиеся предсказаний,

Спешно собрались под крышами домов,

А иных настигло наказанье.

Не бросает Иегова слов,

Молнии швырять – иное дело,

Всех назавтра перебил в полях ослов,

От огня всё прочее сгорело.

Полевая полегла трава,

Поломал град все деревья. В поле

Выжженном найдёт, теперь уже вдова,

Мужа труп. Сгорел её соколик.

(Если не особая нужда -

Молнии с небес и град повальный

Можно было у соседей переждать…

А сегодня и дома взрывают).

Только на земле одной Гесем,

Где сынов Израилевых жило,

Не случилось града с молнией совсем

И травы в полях не положило.

Моисея с Аароном царь

Призывает, говорит: «Простите

Вы меня с моим народом. До конца

Не губите грешный мой Египет.

Крокодилы мы у Нила вод,

Глупые, упрямые, как овны.

Праведен ваш Бог. А я и мой народ

В темноте своей пред ним виновны.

Помолитесь срочно вы за нас.

Дабы прекратить погромы Божьи,

Лишь затихнет громовержца грозный глас,

Отпущу в масонские вас ложи.

Мудрецы, читайте свой талмуд,

Тамплиеры, изучайте Маркса,

Но за нереализованный свой труд

Не толпитесь у Египта кассы».

Моисей на это: «Ладно, жди…

Лишь уйду я из царёва града,

Прекратятся разом грады и дожди,

Ты ж возобновишь свои парады.

Глубоко в рабах засядет страх,

Наказанья выдались суровы,

Но до клетки в нервных тканях и в мозгах

Вы не убоитесь Иеговы.

Напустил когда наш Сущий град,

Лишь ячмень да лён не устояли.

Слишком рано ячменёк был солнцу рад,

Колосился, льны до срока дали

Зрелые головки на стеблях.

Поплатились только скороспелки,

А пшеница, с нею ржица на полях

Чувствуют себя в своей тарелке.

С Иорданом не сравнится Нил,

И не этот край благословенный.

Слишком рано о себе ты возомнил,

Что Египет – это пуп вселенной.

Рано ты взобрался на батут,

Подгрызут его верёвки мыши.

Все империи со временем падут,

А еврей наш возлетит всех выше.

Вышел Моисей и умолил

Иегову прекратить бомбёжки.

Моисею царь, я думаю, налил

Дозу стременную на дорожку.

Лишь на посошок с ним царь не пил

Ни «Сибирской», ни пивной «Короны» -

Слишком много бед в Египте причинил

Посох Моисея фараону.

(Самодержца осуждать нельзя.

Он тогда не спаивал народа.

О евреях по своим сужу друзьям,

Пил с кем до и после их Исхода.

Помнится, как раньше при питье

На бульваре Карбышева вместе

Рассуждали о стране житье-бытье,

Для начала пропустив по двести.

Раз четвёртый сбегав в гастроном,

Пьяный Крупник Библию листает:

КГБ, такой же, сука, фараон,

В Израиль народ не отпускает.

Сердце Комитет ожесточил -

Долго жил ещё мой друг в Рассее.

Всё точь-в-точь случится, как и говорил

Иегова через Моисея.

Горбачев всем выпишет под дых,

Со штанами вниз спадут границы.

Стая Крупников вспорхнёт с полей родных,

Чтоб за океаном опуститься.

Не завидую ребят судьбе.

Как им там без нас, не одиноко?

Может правильно чиновник КГБ

Не пускал порхающих до срока?)

Глава 10. Саранча, Генсеки, Тьма Египетская

Моисею Бог сказал: «Иди, семит -

Я царя науськал быть не с вами,

Дабы знамения все сии

Проявить полней между рабами.

За бессилие предвидеть форс-мажор

От своих же царь получит гоев.

Не о том сегодня разговор,

Для людей важней совсем другое.

Выживания урок на пользу им:

Только тот, кто знанием владеет

Не в теории, а прикладным -

Перед власть имущим не робеет.

Мои таинства и Мой гремящий глас

Понял фараон, но лишь отчасти:

Где евреев притесняет власть,

Жди ненастий, мора и напастей».

(Каким ни был бы могучим КГБ,

Воля Божия сильней и круче -

Пряником поводит по губе

И пинком под зад к навозной куче.

Как, кого накажет Бог за Свой народ,

Можем поимённо мы припомнить:

Сталин не тащил на эшафот

Всех за пейсы и за имя Моня.

Как бы ни был тот тиран с людьми неправ,

Он не слыл безбожным юдофобом,

Даже Троцкого с пути убрав…

Лишь с врачами прокололся Коба.

Над врачами меч зазубренный подняв,

Под собою сук срубил, по сути,

Потому и умирал три дня

Без врачебной помощи в инсульте.

Коммунист Хрущёв, партийный наш Пилат,

Открестился от грехов едва ли.

Как он гнал в искусстве авангард,

Так и самого его прогнали.

След туфли его хранит архив ООН,

И хрущобы люди не забыли.

Гнал бы не евреев – самогон,

Еще больше бы его любили.

Брежнев, мировой мужик и балагур,

Угодить хотел и тем, и этим,

Слишком высоко был наверху,

Что бегут евреи – не заметил.

И его народ по-своему любил -

Ведь не забирали на рассвете.

Эру он для избранных открыл -

С музыкой кататься на лафете.

На Андропова нахлынула тоска,

Задушила Хельсинская жаба,

Перестал евреев выпускать.

Жабами наполнилась держава.

Коммунизму, понял человек, не быть -

Слишком стал народ жабородящим.

Если жаб всех разом перебить,

Где прикажешь хоронить смердящих?

Прав защитники, залётные грачи

Сердце у царя ожесточили.

Те же пресловутые врачи

От сети Генсека отключили.

Константин Черненко, что ни говори,

Властью был своей скорей измучен.

Дабы он чего не натворил,