Поцелуй Тьмы

– Это правда. Этот нож передавался из поколения в поколение уже много столетий, как и все мои знания о сверхъестественных существах, – папа пожал плечами.

– Ох, Бекки, расскажи нам все, что было с тобой! – почти умоляла мама.

– Э… – стоит ли так их расстраивать? В этой истории почти нет ничего, кроме боли. – А давайте завтра? А то я немного устала…

Конечно, я врала. Я просто не хотела об этом говорить. Но и уходить я не хотела.

Но прощаться пришлось. Здесь время вело себя странно, и было уже достаточно поздно. Родители с Димой проводили меня к палате, в которой меня ждала Кристина и уже остывшая овсяная каша, которую наверняка принесла Хоуп.

– Привет, Исти. Ты что-то хотела? – девочка сидела на моей постели и заплетала свои черные волосы в косу.

– Нам нужно поговорить, Ребекка. Это очень важно, – не глядя на меня, сказала девочка.

Я медленно подошла и села рядом. Что-то было такое в ее голосе, от чего мою кожу покрыли мурашки.

– Что-то случилось? – спросила я, с трудом скрыв волнение в голосе.

– Нет. Но это временно, – вздохнула девочка. – Ребекка, ты здесь уже слишком долго. Тебе пора уходить.

– О чем ты? Меня что, собираются выписать? – это же вроде бы хорошая новость, чего она тогда такая грустная и серьезная?

– Нет-нет. Речь не об этом. Я тоже в курсе всего происходящего. Этот мир настолько ненастоящий, что меня от него уже тошнит. Я не чувствую запахов и вкуса пищи, я не сплю. Я вообще не понимаю, почему я здесь, я ведь умерла еще до того, как родилась… За что мне все это?

– То есть ты знаешь, что твой отец Дьявол? – осторожно спросила я.

– Конечно. И я иногда его чувствую, – только теперь она посмотрела мне прямо в глаза.

– А сейчас? Сейчас ты его чувствуешь? – внутри меня все напряглось.

– Я не могу дать однозначного ответа. Ты хочешь знать, жив ли он? На этот вопрос я отвечу утвердительно, – спокойно заявила Кристина.

– Что?! – закричала я, встав на ноги.

Мое сердце бешено забилось и воздух со свистом выходил из легких.

– Спокойно, – Исти приподняла ладони и тоже встала. – Я же не сказала, что он так же силен.

– Н-но…

– Тише! Сейчас разговор совершенно не об этом! У него больше нет ни оболочки, ни крупицы тьмы. Он больше не угроза!

Я села, пытаясь успокоить дыхание. Он утратил силы… тогда что он теперь? Дух? Снова ангел? Да нет, бред какой-то…

А если нет?

– Ладно, – согласилась я. – Но почему ты знаешь обо всем этом?

– Достаточно начать с того, что я не человеческое существо. Мне здесь не место. Я, черт возьми, нефилим…

– Не ругайся! Ты же маленькая… – неуверенно добавила я.

– Ребекка, мне уже двенадцать! – Исти вздохнула, закатив глаза.

Надо же. Действительно, двеннадцать – это уже нормальный такой срок…

– Но все это не имеет значения. С тех пор, как я начала осознавать себя, я поняла, что этот мир не может быть настоящим. Мама тоже догадывается, но никогда не скажет об этом напрямую.

– Но я все еще не понимаю, откуда ты знаешь об этом…

– Я умею читать мысли. Наверное, досталось от папы. Но сейчас не об этом. Маме постоянно снятся сны о той жизни, и они такие живые и настоящие, что этот мир тускнеет по сравнению с ним. Иногда эти сны повторяются. Я спрашивала маму об этом, о моем отце, о брате и даже о тебе, но она молчит. А мне достаточно ее мыслей, даже если они состоят из фрагментов памяти и эмоций.

– То есть ты читаешь мысли своей матери? – возмутилась я.

– О, черт, Ребекка! Тебя удивляет только это? Ты – древнейшее существо этого мира, неужели тебя беспокоят такие мелочи?

– Но разве не в мелочах вся прелесть жизни? – тихонько спросила я.

– Серьезно? Нужно мыслить масштабнее… – девочка закатила глаза.

– Ты пришла поговорить об этом? – вздохнув, спросила я.

– Нет, конечно, нет. Я хотела… Ребекка? Пообещай, что выслушаешь меня.

– Ты меня пугаешь.

Мне ужасно хотелось встать и начать ходить по комнате, но я изо всех сил сдерживала себя.

– Ребекка, этот мир начинает рушиться из-за того, что ты в него не веришь. Из-за тебя он может погибнуть. Да-да, сейчас я буду много говорить, но ты послушай, хорошо? Я постараюсь рассказывать все по порядку. Тебе ни к чему знать что-либо еще об этом мире, кроме того, что он требует веры. Веры существа, которое еще настоящее и живо. Существа, которое верит в свое существование. Если ты не веришь, этот мир начинает разрушаться, тебе больше не за что зацепиться. Ты тонешь, Ребекка. Ты умираешь, только совсем, безвозвратно.

Все это происходит внутри твоей головы. Защитная реакция организма. Ты умираешь в агонии, тебе очень больно, и это нормально, что твой мозг отключился от тела, чтобы не чувствовать эту боль. И единственное место, куда ты могла попасть, кроме твоих умирающих воспоминаний – это сюда. Здесь людям дают прожить жизнь, отличную от первой, жизнь «Если бы я родился в другой стране…» и так далее. Здесь все «если бы» становятся реальностью.

Но ты здесь лишняя. Ты попала сюда случайно и тебе как можно скорее нужно вернуться назад. Так сказал мне Бог.

– Но почему он не сказал мне об этом лично? – возмутилась я.

– Откуда я знаю? Может, у него нашлись дела поважнее? – девочка посмотрела на меня грустными глазами. – Ты настолько лишняя, что этот мир не может под тебя подстроиться. Эффект от скальпеля появился только через несколько часов и миру пришлось подстраивать события под тебя. Как только ты исчезнешь, он сможет найти сценарий объяснения. Он просто сотрет тебя у всех из памяти.

– Даже у тебя?

– Возможно. Может, только из-за твоего появления здесь вся моя прошлая жизнь и все мои воспоминания перевернулись? Я думаю, все вернется на свои места. Ты просто помогла мне вспомнить и почувствовать. Я бы рада избавиться от этого знания. Некоторых вещей лучше не знать.

– Я не хочу уходить. Это значит снова вернуться к той боли, ведь так? Я ее не вынесу! Ты просто не представляешь, каково это, когда внутри тебя все будто бы рвется на части, и в каждую клеточку врезается что-то острое и раскаленное, больше любой звезды. Мне даже начало казаться, что я расплавлюсь. Я… я не хочу… я боюсь боли, – я умоляюще посмотрела на Исти.

– Ребекка… – сочувственно протянула она. – Ты должна. Т-там мой братик. Мой бедный, потерянный, никому не нужный братик. У него есть только ты. Он уже охрип, вспотел, пытаясь привести тебя в чувства. Он никогда в жизни так не плакал, а мне невыносимо больно слышать его крики, наполненные отчаянием. Как будто бы он не знал, что твоя смерть неизбежна. А может поэтому ему сейчас так больно? Потому что он знал и отпустил тебя?

Но он не отпускает, верно? Неужели ты не слышишь? – по щеке Кристины скатилась слеза.

Она смотрела куда-то в пространство, будто бы слушая.

На самом деле, я ведь сама не раз слышала, как он зовет меня, как он умоляет меня не сдаваться, но я блокировала его голос, потому что его боль была для меня невыносимой.

Я отпустила себя, будто бы сняла рыцарский шлем со своей головы, ведь именно он отгораживал меня от настоящего мира.

Я услышала… шепот. Я даже почувствовала, как его дыхание коснулось моей щеки. А потом на нее упало несколько капель, и я была готова поклясться, что это его слезы.

Для меня мужские слезы всегда были чем-то сверхъестественным и даже святым, потому что, если плачет мужчина, значит ему по-настоящему больно.

– Чувствуешь, да? – Исти стерла слезы с моих щек.

Ее руки показались мне невероятно большими. Она сама вдруг стала больше меня. Я удивленно уставилась на нее.

– Пойдем, если зеркало все еще здесь, я покажу тебе кое-что.

Я посмотрела на пол, который вдруг оказался невероятно далеко от моих крошечных ног. Я посмотрела на свои руки, такие маленькие, словно руки ребенка.

– Что это, черт возьми, такое? – мой голос был гораздо тоньше и выше обычного.

Он был детским.

– Ты отсоединяешься от этого мира. Он больше не поддерживает иллюзию твоего взрослого тела. Теперь ты выглядишь так, как выглядела первоначально, до того, как под тебя было подстроено человеческое тело. Пойдем, сама увидишь.

Кристина помогла мне встать с кровати. Теперь она была значительно выше меня. Так странно было чувствовать себя такой маленькой, но я чувствовала себя комфортно.

Кристине пришлось приподнять меня, чтобы я смогла увидеть свое лицо в зеркале. Глаза казались гораздо больше, носик был маленьким и аккуратным, брови были гораздо толще, чем я привыкла их видеть.

Но это все же была я. Маленькая я, лет семи с виду.

– У меня больше нет оболочки?

– Да. Чем больше ты тут, тем меньше связывает тебя с тобой самой, с Землей и жизнью. С существованием и небытием. Подумай, чего тебе хочется больше, еще раз заглянуть Исти в глаза или просто исчезнуть?

Она права. Черт возьми, она права, но теперь, когда я встретилась с родителями, я не хочу уходить. И будь я проклята за это!

– Но я не хочу уходить. Как я могу уйти теперь, когда я снова рядом с мамой и папой? Их же ведь нет в реальности. Я их больше никогда не увижу…

– Помни про Исти, Бекки. Да уж, все было бы проще, если бы ты приняла факт их смерти еще там, но… ты так яро отказывалась в это верить, а теперь…

– Хорошо, как мне вернуться? – я окончательно смирилась и старалась не обращать внимания на ноющее сердце. – А мне нельзя провести здесь еще хотя бы денек?

– Нет, это слишком рискованно. Твоя агония не будет длиться вечно. Часики тикают, Ребекка. Пойдем, я знаю, как вернуть тебя.

Кристина протянула мне руку. Я взяла ее, и мы несмело заспешили по коридорам, стараясь избегать рабочий персонал.

Я еле успевала за ней, ее шаги казались большими, и на один ее шаг приходилось несколько моих. И как я могла забыть, каково это, быть такой маленькой?

Это даже забавно. Любой, кто меня видит, задерживает на мне взгляд и даже приветливо улыбается. И почему я всегда так стремилась вырасти? Быть маленькой действительно здорово.

Кристина свернула в какой-то коридорчик, ведущий к лестнице. Мы начали подниматься вверх, но я не стала справшивать зачем. Я уже и сама начала догадываться, что последует за этим подьёмом.

Падение.

Теперь мы стояли на крыше, а вокруг нас был густой туман. Ветер свистел в моих волосах, растрепывая их еще больше.

Я очень боялась отпустить ту ниточку, на которой держалось все мое самообладание. Я чувствовала тупую боль по всему телу, и я знала, что она будет в тысячи раз сильнее, когда я вернусь.

Голова не болела, но внутри нее была какая-то каша, мешающая мне думать. Я была здесь, но в то же время меня тут не было.

Воздух, который я вдыхала, жег мои легкие. Он был словно раскаленный метал и из-за этого у меня во рту был привкус крови.

– Ну, что? Ты готова?

– Да, – сдавленно пропищала я. – Мне нужно спрыгнуть, да?

– Именно так. Пойдем, – Кристина потянула меня к краю крыши.

В моих ушах шумело, и я слышала каждый удар своего сердца, которое былось в сумасшедшем темпе, порхая, словно калибри.

– Смотри туда, – Кристина протянула руку и обвела ею горизонт. – Там ничего нет, верно? Этот мир разрушается. Но ты не можешь умереть здесь, совершая суицид. Многие правила, естественно, тебя не касаются. Ты просто исчезнешь отсюда.

– Это как на ромашковом поле. Я должна была прыгнуть в бездну, чтобы очнуться и снова оказаться в своем теле.

– Но тогда ты была в коме. А сейчас ты умираешь.

– Тогда я тоже умирала, с той лишь разницей, что было ранено мое тело, а теперь… теперь мне кажется, что не только мое тело страдет, моя душа, она тоже гаснет. Может, ты отправишься со мной? – неожиданно даже для самой себя спросила я.

– Нет! – Исти испугалась. – Что тогда? У меня там нет тела, и я стану просто духом. Да и вообще, у меня нет гарантий, что я просто не исчезну.

– Жаль. Я думаю, Исти был бы очень рад встрече с тобой. Я обязательно расскажу ему о тебе, – пообещала я.

– Ребекка. Все, чего я хочу – это просто спасения для него. В мире нет ужаснее и хуже существа, чем он, но в то же время ты не найдешь кого-либо, с таким же добрым сердцем. Пожалуйста, Ребекка. Я умоляю тебя. Спаси моего брата.

Я не ответила ничего. Что я могла ответить? В чем я могла поклясться? Я не уверена ни в чем, абсолютно ни в чем. Но я сама знала, что Исти и мухи не обидит и он, как никто другой, заслуживает спасения.

А еще я знала, что сделаю все, что будет в моих силах.

Я буду мужественно терпеть эту боль, пока она не исчезнет. Черт, даже если она не исчезнет.

Я вернусь к нему и спасу его. Потому что я его люблю.

* * *

Я подошла к краю крыши и посмотрела вниз. Дорога была так далеко, что у меня закружилась голова. Я смотрела вниз и боролась со страхом, окутавшим меня, словно одеяло.

Я не боялась падения. Я боялась боли, которая последует за ним.

Я развернулась к краю спиной и представила бездну, которая затянет меня, убаюкает, хотя бы на время подарит покой и тишину. Я представила бездну, забирающую мою боль. Бездну, которая вернет меня к жизни.

Я плавно развела руки в стороны и сделала глубокий вздох. На выдохе я просто шагнула назад, а мое сердце на время осталось там, на крыше, рядом с Кристиной.

Потом меня окутала тьма.

Боль и еще парочка проблем

Я знала, что моя спина не столкнется с асфальтом. Вместо этого меня начало окутывать что-то мягкое и нежное. Последним, что я увидела и запомнила – была Кристина.

Она встала на коленки возле самого края крыши и почти полностью наклонилась вниз. В какой-то момент мне даже показалось, что она упадет вслед за мной.

Я видела ее испуганные синие глаза, окаймленные черными, пушистыми ресницами, совсем, как у Исти. Мне подумалось тогда, что она словно его близнец, запоздавший на несколько лет. Как жаль, что им не суждено встретиться.

Я будто привязалась к этой девочке. Она сейчас была такой встревоженной и потерянной, что мне вдруг захотелось прижать ее к себе и хоть как-нибудь утешить.

Но это было невозможно.

Теперь же я обратилась к своим ощущениям. Все вокруг было похоже на черную, теплую воду, мягкую, словно бархат. И я погружалась все глубже и глубже.

А потом у меня перехватило дыхание от боли, и мне захотелось разорвать всю одежду на себе, мне хотелось хотя бы пошевелиться, ведь я надеялась загасить пламя, бушующее сильнее всего в области сердца и метки.

Теперь сердце билось так быстро, что я не слышала его ударов. А потом они просто прекратились, приостановились ненадолго, взяв передышку.

И с первым же тяжелым ударом сердца мне удалось вдохнуть внутрь раскаленный донельзя воздух, отчего мои веки распахнулись, но я ничего не видела. Вместе с этим внутри меня зародилась волна, создавшая толчок, который меня пробудил.

Я увидела дым, перекрывший небо и солнце. Теперь это было обычное, весеннее и холодное солнце. Но я все еще помнила небо, которое будто налили кровью, и Черноту, что была вместо Солнца.

С какой же болью мне давался каждый вдох! Я попыталась пошевелиться, и только потом почувствовала, что лежу не на земле. Подо мной кто-то был. Я долго лежала, в ожидании, когда боль, наконец, хоть немного утихнет.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.