Камера видеонаблюдения

Антон Цветков приблизился к монитору и включил просмотр всех камер. Сегодня получилось гораздо быстрее, чем вчера, и он смаковал свой талант быстрой обучаемости. Картинка монитора, как и прежде, делилась на два рабочих поля, показывая наблюдателю в общей сложности пятнадцать экранов. Антон стал смотреть на те, что показывали изображения внутри.

Восемь камер вещали с разных ракурсов, и цель их заключалась в одном – зафиксировать все, что попадется им на глаза. Одна камера смотрела на входящих в КПП, другая, та что следом за ней, наблюдала за шастающими работниками и посетителями в сторону центрального входа. Тем временем на нее силилась смотреть камера на противоположной стороне, но дотянуться взглядом ей не удавалось, поэтому она довольствовалась только тем, что происходило около нее вплоть до центрального входа. Напротив центрального входа со стороны лестницы другая камера изучала лишь только входящих посетителей, крутить свою тонкую металлическую шею она не умела, поэтому и здороваться взглядом со своими подругами по обе от нее стороны она не могла, но камеры на нее не обижались. А на втором этаже безмолвными стражами висели четыре камеры, две из которых на противоположных сторонах, как на первом этаже, третья наблюдала за входной дверью на второй этаж, а четвертая смотрела на лестницу и на ту же самую дверь, только не внутри коридора, а снаружи.

Антон снова не сразу, но гораздо увереннее включил быструю перемотку этих восьми камер и начал неотрывно наблюдать, борясь при этом с внезапно нахлынувшим на него желанием закрыть глаза и заснуть. Воздух, будто пропитался ядовитым газом, заставляющим свалиться на пол и видеть черно-белые сны. Но один из мониторов заставил резко вернуться к реальной жизни. Подозрительное изображение снова транслировалось с центральной камеры, вещающей от КПП в сторону центрального коридора. И камера снова что-то показывала. Только теперь это не было погрешностью, как в прошлый раз. Сейчас на видеозаписи определенно кто-то был!

Изначально, камера работала на быстрой перемотке, поэтому Антон успел увидеть лишь тени и непонятные обрывки кого-то или чего-то. Цветков сильно напрягся, выставил на таймере время 02:27 и стал внимательно наблюдать. Поначалу ничего не происходило. Привычный коридор с коричневыми стенами и серым полом, от которого даже через глаз камеры веяло липким холодом. Дежурный свет давал возможность быть картинке довольно четкой, поэтому Антон вначале решил, что ему показалось, и дальше ничего не произойдет. Но ровно через пять минут в 02:32 откуда-то сбоку, где нет ни входов, ни выходов, вышел человек, застыл на месте и поднял свою голову прямо на камеру. У Антона все сжалось внутри и к горлу подкатил комок. Пот быстро прошиб кожу, и рабочая рубашка Цветкова вновь намокла.

Лицо человека оказалось трудно разобрать. Все же дежурного света не хватало. Одежда незнакомца выглядела серой и непривычной. Она походила на похоронную одежду, как еще ее называют «саван». Это слово впервые он услышал в «Агентстве Ритуальных Услуг», когда хоронил мать. «Боже мой», – думал Антон, – «это точно саван!» Серый саван в виде длинной потертой рубахи и рваных свободных брюк. Словно это был пришелец из прошлого. Антон еле сдерживал себя, чтобы содержимое его завтрака не вырвалось на монитор. Антон почувствовал себя очень дурно. Он жаждал всем своим существом скинуть монитор на пол и убежать из «Орла» и больше никогда сюда не возвращаться. Но Цветков понимал, что это невозможно в его ситуации. Только не теперь, когда все начало складываться. Он взял себя в руки и продолжил смотреть.

Человек по-прежнему стоял на полу и смотрел на камеру. Его ноги были босы. Они ровно стояли на холодном полу, который был выложен из керамогранита. Человек не двигался. Антон пытался различить лицо. Он пытался увеличить изображение, но лицо словно находилось в тумане и с каждым увеличением все больше расплывалось. Цветков понял, что не может его разобрать. Приходилось довольствоваться лишь серым непонятным пятном. При чем дефект картинки начинался ниже головы и заканчивался шеей. Словно этот человек четко знал все особенности света в этом помещении, а также нюансы получающегося изображения с камеры.

Антон в нервной дрожи смотрел дальше. Какое-то время человек стоял, не шевелившись. Затем, спустя семь минут, он достал из кармана штанин нож и зафиксировал его в руке на уровне бедра. Было видно, что рука расслаблена. Лезвие ножа смотрело в сторону камеры. Оно имело зазубрены ближе к кончику и дьявольски блестело. Очевидно, что на ноже имелись рисунки, но с той высоты, что снимала камера, их разобрать невозможно. Рукоятка ножа скрывалась в серой руке. Весь человек выглядел серым и не совсем четким. Наверно, это детали сложившейся картины из неяркого освещения, подумал Антон, но не был уверен наверняка. Воздух в бизнес-центре загустел. Цветков подумал, что сейчас задохнется, но страх заключался не в отсутствии способности дышать. Он боялся взглянуть через стойку и посмотреть в коридор. Кто там? Что там? Плоть Антона приобрела оттенок кожи мертвеца, во рту пересохло. В уголках глаз поселились тонкие раскаленные иголки.

Спустя несколько секунд Цветков заметил в мониторе, как рука незнакомца напряглась. «Началось», – решил Антон. В его голове промелькнула новая мысль. Если он все же осмелится оторваться от экрана, то увидит в коридоре кучи битого стекла и куски отвалившейся штукатурки от стен. И как это он не заметил с улицы разбитые окна, когда шел по улице к бизнес-центру… Но обо всех последствиях он решил подумать потом. Он, как завороженный, неотрывно смотрел в монитор, не решаясь оторвать взгляд и взглянуть за КПП.

Внезапно человек потянул нож лезвием вперед и направил его в сторону головы и задержал руку над ухом так, что лезвие ножа смотрело точно в висок. Дальше у Антона перед глазами все происходило, как в замедленной съемке, хотя скорость просмотра стояла стандартной. С молниеносной скоростью человек начал бить себя ножом в висок, но Цветкову казалось, что самоубийство происходит медленно. Если бы камера давала звук, то наверняка Антон бы слышал эти удары, словно треск от ударов ножа, вспарывающего арбуз. Цветков видел брызги крови. Они безусловно напоминали ему те брызги, которыми он любовался на орхидее. Только здесь их в сотню раз было больше, и они были гуще. Фейерверк из крови – вот, что наблюдал Антон, а затем неожиданно увидел блеск глаз самоубийцы, на долю секунды ставшими резкими на картинке, после чего человек рухнул на пол в собственную лужу крови. Но лицо по-прежнему не удавалось рассмотреть, так как мужчина хоть и упал на бок, но его голова опустилась вниз.

Внезапный громкий звук очень удивил Антона. Но удивление стало еще большим, когда Цветков обнаружил, что этот звук издавал он сам. Он кричал. Громко и долго. Иногда крик отдаленно напоминал ультразвук. Цветков не знал, что умеет так кричать. Его завывания эхом раздавались по центру. Антон снова заставил себя успокоиться. Он быстро и часто дышал. На глазах выступили слезы, лицо стремительно бледнело и уже напоминало белую бумагу. Он боялся взглянуть на то место, где должен лежать мертвый человек. Цветкову было страшно. Очень страшно. Невероятно страшно. Он чувствовал себя мышью, попавшей в клетку. Дверца захлопнулась за ним и четыре стенки заключили его в психологическую ловушку, откуда невозможно выбраться. Антон испытывал одновременно ярость, панику и растерянность. Он зажмурил глаза и встал. Найдя последнюю каплю мужества, Антон Цветков открыл глаза, направил взгляд на то самое место и обнаружил… что там никого нет. Нет никого и ничего. Антон окончательно смутился и подумал, что сходит с ума. Он опустил глаза на монитор, но человека не было и там. Антон отмотал запись назад и обнаружил, что это ужасное зрелище ему не привиделось. Неизвестный мужчина, одетый в саван, смотрел в камеру, затем несколько раз вонзил нож себе в голову и упал. А потом исчез. Он растворялся на картинке, как мальчик из советского мультфильма «Шапка-Невидимка», только на человеке из монитора бумажного треугольника не было, и растворялся он лежа. Антон не понимал, почему именно сейчас ему вспомнился этот мультфильм, ведь воспоминание казалось не уместным. Но все же оно необходимо, чтобы не сойти с ума. Он вспомнил, как впервые увидел этот мультфильм по телевизору, а потом побежал к матери делиться своими впечатлениями. Она широко улыбалась и была счастлива от восторженных глаз сына. Память о том детском времени хранилась на полочке разума среди других замечательных и приятных воспоминаний. Не только потому, что Антону было мало лет, и он еще не знал про «розовые очки», которые плотно крепились к его глазам. Дело состояло еще и в том, что отец тогда жил с ними. К другой женщине он уйдет гораздо позже, после чего глаза матери посереют и потухнут, но это только потом, сейчас все было прекрасно.

К сожалению, сладкие воспоминания быстро растаяли. Антон не верил своим глазам. То, что он увидел на экране – невозможно. Ноги его не слушались, но он доковылял до того самого места, где должен был лежать труп. Тела по-прежнему не наблюдалось, как и следов от крови. Ни одной капли. Нигде. Цветков чувствовал себя ужасно, изучая все вокруг. Но он не замечал ни одного следа того, что только что увидел. Чуть-чуть успокоившись, Антон решил вернуться на свое рабочее место и все хорошенько обдумать.

В этот момент за окнами небо наконец расплакалось. Прозрачные острые слезы вспарывали густой вязкий воздух, превращая его в рваные влажные лоскуты, давая окружению не по-летнему бодрящую свежесть. Крупные капли дождя, словно пули, под действием проснувшегося ветра усиливали свой ход, заставляя все живое прятаться, а земля, победившая местами асфальт возле центра, превращалась в грязное месиво, намекая на то, что свою борьбу она будет продолжать и дальше, усиливая свое влияние.

Цветков задержался взглядом на дрожащих окнах и подошел к стойке, пройдя через турникет, который работал в режиме «открыто всегда». С тревогой из-за стойки он взглянул на монитор. Тот черным квадратом смотрел в стену, не обращая внимания на Антона. Цветкова бил озноб. Прежде, чем снова вернуться на свое рабочее место, он решил зайти в комнату охраны и выпить воды. Вода Антону показалась мутной и неприятной, но он осушил целый стакан и вернулся туда, откуда начались его мучения. Часы показывали 07:49. Примерно через пятнадцать минут пойдут сотрудники центра. Времени оставалось мало, и возникла необходимость срочно что-то предпринять. Антон судорожно думал о том, что же такое он увидел.

3

Первая мысль была мистической. В здании существовал призрак, который в прошлом являлся сотрудником завода, покончивший жизнь самоубийством. Его похоронили, но он вернулся. И теперь его грешная душа мечется меж полярных миров, пытаясь достучаться до нового начальника охраны через камеру видеонаблюдения. Возможно, из-за призрака пропал старый начальник охраны. После такой мысли Антон приобрел новые эмоции. На смену панического страха, пришла радость сквозь отчаянную боль. Радость заключалась в том, что старого начальника охраны больше не будет. Боль выражалась в осознании, что исчезнуть может и сам Антон, но, чтобы этого не случилось, ему необходимо помочь призраку. Кстати, в пользу того, что мужчина на записи – призрак, была нечеткость его лица на картинке.

Антон откинулся на кресле и стал с ужасом размышлять, что ему придется общаться с призраком. На бледной коже лица исполняющего обязанности начальника охраны начала проявляться красная краска, но сырые волосы на лбу крепко к нему прилипли, выдавая в Антоне полностью потерянного и обескураженного человека. Но выбора не было. Если он хочет работать здесь и дальше, нужно поговорить с призраком. Вот только как? И о чем? Антон снова включил ноутбук и решил проверить, подключен ли к нему интернет. В этот самый момент к Цветкову пришло озарение. Да такое сильное, что его сразу отпустило. Отчаяние и страх ушли, уступив место презрительной усмешке.

Какой к черту призрак!!! Не бывает же ведь никаких призраков. Что вообще за бред. То, что увидел Антон на записи, это проделки компьютерщика Игоря! Точно, это он. Этот… Антон снова грязно выругался в душный воздух КПП, опять прикусил язык, но снова выругался, что не может вслух ругаться. А затем нервно замолчал, судорожно соображая, как отомстить человеку, которого никогда не видел и не знает, где он находится, но который определенно хочет испортить Антону жизнь. Но Цветкова так просто не напугать. Вернее сказать, что раньше он бы непременно испугался и убежал, так как бороться со своими проблемами он не умел. И демоны страха, одолевавшие его, каждый раз побеждали. Но он чувствовал в себе изменения, и осознавал, что прежний Антон уже в прошлом. А сейчас он не готов уступать и сдаваться. Пришло время оскалить зубы и показать, что Антон тоже может бороться. Пришло время для мести.

Но что он мог сделать? Налицо мерзкое издевательство, в котором некто системный администратор Игорь вторгся в работу камер и запустил в цифровые записи смонтированный ролик, в котором, наверняка, герой какого-нибудь дешевого ужастика расправляется с собственной жизнью. Игорю оставалось только отредактировать этот ролик, врезать его в существующую ночную запись и «затереть» лицо, чтобы никто не мог узнать известного актера. Цветков вспомнил свой недавний с ним разговор и подумал, до чего же люди могут быть лицемерными. Игорь в трубку слащавым голосом изображал доброго коллегу, который всегда рад помочь, а на деле оказался злобным шутником, способным на извращенные розыгрыши. Наверняка, Игорь это сделал потехи ради, чтобы потом вдоволь повеселиться перед боссом Антона Цветкова. Чего еще можно ожидать от такого скользкого типа, как Игорь? Вообще, все эти системные администраторы – странные люди с длинными неухоженными волосами и занимаются какой-то ерундой, попусту тратя свое время и просиживая штаны в своих странных кабинетах с кучей железок. Теперь Антон осознавал природу своего протеста к техническому прогрессу. Потому что каждый системный администратор, возомнивший себя королем розыгрышей, может проникнуть в записи с камер видеонаблюдения и наделать такого шума, что потом весь административный отдел во главе с большим боссом будут разгребать это дерьмо еще полгода, не понимая, что произошло.

Но только не сейчас. Антон силился вспомнить, что по инструкции он обязан сделать, если бы в реальности был обнаружен труп. Во-первых, вызвать полицию. Это очень важно, так как первый звонок по другому номеру мог бы вызвать подозрение. Во-вторых, скорую помощь. Только они могут констатировать смерть, хотя все и так очевидно. Семь ударов в голову! Перед глазами Антона сразу же по очереди пробежались каждый из ударов. Крепкие стремительные удары, разрывающие голову и раскрашивающие стены красными пятнами. В-третьих, Антон должен вызвать Группу Быстрого Реагирования (ГБР), а в-четвертых, позвонить Геннадию Викторовичу. Но этих звонков не последовало, так как трупа обнаружено не было. А раз нет трупа, значит и нет происшествия.

Или есть? И стоило ли из-за этого происшествия беспокоить такого важного человека, как директора по развитию? Антон стал в ступор. Ему предстоял трудный выбор. Звонить или не звонить Геннадию Викторовичу. С одной стороны, позвонить нужно. Основной довод в эту сторону заключался в том, что директор по развитию должен знать и видеть все. Антон представил, как приезжает большой босс, уверенно садится за стойку и просматривает записи с камер видеонаблюдения, а потом начинает… смеяться. Он сообщит Цветкову, что испытание провалено. Что он лично дал поручение Игорю проверить психическую стабильность исполняющего обязанности начальника охраны бизнес-центра «Орел». Так как психическая стабильность очень важна при чрезвычайных обстоятельствах. И что теперь уже бывший исполняющий обязанности начальника охраны со своим испытанием не справился, что он визжал, как молодая офисная девчонка, которая неожиданно увидела крохотную серенькую мышку перед своим столом, которая совершенно без злобы, а с любопытством наблюдала за своим большим братом, а если быть точнее, то сестрой.

Но Антон не мог отделаться от навязчивой мысли, что Игорь действовал в одиночку. «Предположим, что это так, – размышлял Антон, – Тогда он, проделав свое «внедрение», а позже записав мою реакцию, должен был подойти к Геннадию Викторовичу и показать ему получившееся кино, – Антон задумчиво посмотрел на серый потолок, а затем перевел взгляд на камеру, – Но все же Геннадий Викторович очень похож на зрелого умного человека, который посмотрев эти чертовы записи, скажет: «Ну и что ты вытворяешь, мерзавец! Человек только заступил на пост, а ты издеваешься», – Антон ехидно улыбнулся, – Получается, что Игорь в одиночку такое провернуть не мог, а Геннадий Викторович хоть и зрелый…хмм… мудрый человек, но оказался редкостным садистом. Значит записи нужно удалить!»

Рассуждения Цветкова прервал вошедший человек в светлой рубашке и темных брюках, который работал на втором этаже центра в фирме «ОПТ-РИТЕЙЛ-МЕТИЗ». На вид ему было не больше сорока лет, человек выглядел тощим и бледным, а на голове виднелись залысины. Он аккуратно сложил зонт-трость, с которого скатилось несколько капель, и странно улыбнулся, будто что-то знает. Мужчина поздоровался с Антоном, дал ему свой пропуск, забрал ключ от кабинета и направился в свой офис. Но через три минуты он вернулся.

– Прошу прощения… – вежливо начал сотрудник фирмы со второго этажа, – Но дверь на лестнице закрыта, – он сильно картавил.

– Странно, – смутился Антон.

– Дело в том, – сотрудник, казалось, не услышал замечания Антона, – Что прежние сотрудники охраны не запирали дверь на второй этаж. Там заедает замок и…

– Я не запирал дверь, – прервал монотонную речь своего собеседника Антон.

«Что за чертовщина здесь происходит?!», – думал про себя Антон, а вслух сказал:

– Пойдемте проверим, пока нет других людей, – Антон взял связку ключей и вышел из-за стойки.

– Что там проверять, – не унимался занудный сотрудник, – Вы заперли дверь на ключ, так как вы не знали, что ее нельзя запирать, так как замок плохо работает. Если вы запираете эту дверь на ключ, она непременно останется закрытой, так как замок, несомненно, заклинит. Я уже писал много претензионных писем вашей администрации, чтобы они поменяли замок, но они не поменяли замок, так как выяснили, что есть трудности с пазом для металлического стержня замка, но я утверждал, что это небезопасно, когда дверь все время открыта. А они утверждали обратное, что небезопасного ничего нет в том, что дверь не будет запираться на замок. А как это может быть безопасно, если дверь закрыта, но не заперта. Если она не заперта, значит ее можно открыть. А в этом уж точно ничего безопасного нет.

Речь сотрудника офиса со второго этажа казалась заученной. Она текла плотной тягучей жижей, обволакивая уши Антона и проникая в них, полностью заполняя ушные раковины, давя на барабанные перепонки. Цветков понял, что еще пару минут разговора с этим занудным типом и у него взорвется голова. Такого потока непрерывной речи он не слышал никогда. Даже в институте преподаватели говорили меньше, а мужчина продолжал вещать, словно транслятор:

– Я хотел вызвать специальную экспертизу, – они уже подходили к лестнице, – Но мне сказали, что в этом нет необходимости, так как давно собирались повесить камеру видеонаблюдения на втором этаже напротив двери, которая ведет на лестничный марш. Они сказали, что это будет полностью соответствовать безопасности, а еще есть камера на первом этаже, которая записывает все происходящее около входа на эту лестницу…

Очень подозрительно слушать от обычного офисного работника столько пространной речи про камеры, но Антон мысленно сказал «спасибо» этому вязкому типу за напоминание про видеонаблюдение. Если дверь и правда закрыта, то он сможет узнать, кто это сделал, а заодно и разгадать тайну Человека В Саване. Он может оказаться вовсе не призраком и не монтажом из фильма ужасов, а вполне настоящим человеком, который решил поиздеваться над охраной центра. Возможно, что этот человек знает бреши в охранной сигнализации здания. И у него могла оказаться связка ключей, точно такая же, как у Антона. Некоторые уличные камеры выхватывают не все изображение целиком, а лишь частично из-за недостатка уличного освещения. Этот человек мог незаметно приставить лестницу к окну пустующего офиса, пролезть через него, открыть дверь изнутри, выйти и спуститься по основной лестнице бизнес-центра вниз, чтобы потом напугать человека, просматривающего записи утром следующего дня. Цветков немного подумал и решил, что эти рассуждения имеют право на жизнь, так как Человек В Саване мог оказаться бывшим арендатором офиса, поэтому у него его есть ключи в том числе и от своего бывшего офиса, но с ним «плохо расстались», и он решил отомстить. Возможно, ему чем-то насолил бывший начальник охраны, и арендатор сумел сделать дубликаты ключей от дверей центра и каким-то образом узнать коды для ГБР.

Антон вспомнил случайно подслушанный разговор двух других охранников во время его стажировки, которые обсуждали, что Геннадий Викторович слишком доверяет их непосредственному начальнику, давая много полномочий. Например, начальник охраны лично проводит «дефектовку» при съезде арендаторов, которая неожиданно может значительно уменьшиться.

Цветков подумал, что при приемке площади между начальником охраны и арендатором мог возникнуть конфликт, и последний решил отомстить, но пришел не вовремя, не зная, что на этой неделе работает новый начальник охраны. Антону могло банально не повезти (как обычно), и он стал случайной жертвой. Цветков теперь был уверен, что дверь на второй этаж закрыта, а при тщательном изучении камер он обнаружит, как в тенях, образовавшихся из-за недостаточного освещения дежурного света, очень аккуратно передвигается человек в темной одежде и в маске. Затем в определенном месте, где его не заметят камеры, он переодевается и встает так, что не видно лица. Далее проводит манипуляции с быстроисчезающей краской, которая якобы брызжет из его головы, а затем заученно падает. Вопрос только в исчезновении, но Антон был уверен, что этому тоже найдется объяснение, но чуть позже. И по окончанию затеянного спектакля этот человек покидает бизнес-центр так же, как и вошел, но позабыв, что дверь на второй этаж запирать не нужно.

Антон Цветков теперь находился в полном восторге от собственной сообразительности, поэтому, когда он дернул за ручку дверь, чтобы ее открыть, он радостно воскликнул:

– Закрыта!

– Чему вы радуетесь, это и так было понятно. Ее не заклинило. Она не застряла в дверном портале. Она закрыта, закрыта, закрыта, – картавость мужчины царапала уши Антону так, будто кто-то возил ножом по стеклу, а заодно и по всем клеткам тела Цветкова, – Вы по ошибке ее закрыли, а теперь нужно будет вызывать слесарей, но, когда они приедут неизвестно. Они будут долго ехать, так как они находятся почему-то в другом здании. А я писал письма, что технический персонал должен находиться в самом здании, а не приезжать по вызову…

– Послушайте, я не закрывал дверь, – не удержавшись перебил Антон собеседника, чувствуя, как «пухнет его голова» и морщась от ужасных картавых звуков, – Есть у меня кое-какие подозрения, но все будет хорошо.

– Нет, не будет, – упирался мужчина, – Ах, зачем вы только закрыли дверь.

Антон понял, что спорить бесполезно и выбрал нужный ключ из связки, которая находилась у него в руках. Он поднес ключ к замочной скважине, вставил его, слегка надавил на дверь, провернул его два раза против часовой стрелки и к большому удивлению человека, стоявшего рядом, с легкостью открыл дверь.

– Это невозможно. Как вы это сделали? – недоумевал мужчина.

– Поменьше депрессивного настроя, уважаемый, – Антон сам не ожидал от себя такого обращения, должно быть должность независимо от него сама накладывает свой отпечаток, – Будьте любезны, пройдите в свой кабинет и приступайте к работе… ну или чем вы там занимаетесь, – последние слова явно были лишними, и Цветков решил более тщательно подходить к своим словам прежде, чем их произносить.

– Спасибо, конечно… Но повторюсь, вы сделали невозможное. Последний раз полгода назад эту дверь не могли открыть три часа. Как же вы это сделали…

Но Антон его уже не слушал. Еще раз кивнув, он начал спускаться по лестнице. Времени на разговоры не было. На КПП уже могли быть люди, недовольные тем, что не могут пройти. А Цветков не мог себе позволить недовольство арендаторов. На него возложена огромная миссия – быть идеальным исполняющим обязанности начальника охраны.

Гордо подойдя к КПП, он увидел, что других офисных работников нет. Только тетя Шура возилась с тряпками в смежном с туалетом хозяйственном помещении. Она работала уборщицей и в летнее время приезжала три раза в неделю: по понедельникам, средам и пятницам.

У тети Шуры тоже имелась своя связка ключей. Она держала ее в целлофановом пакете, который хранила в своей древней сумке. Благодаря своей связке ключей, она могла проходить во все арендованные кабинеты еще до прихода работников. Ее работа заключалась на доверии, и все арендаторы прекрасно понимали, что уборщица воровать не будет. Зато к приходу их сотрудников в кабинетах уже блестела чистота, и все мусорные ведра были пустыми. Единственным исключением являлась самая большая фирма бизнес-центра ООО «Оптима». И у тети Шуры от их кабинетов ключей не было. Но у сотрудников охраны они были – так полагалось по пожарной инструкции, и ключи от этих кабинетов хранились в опечатанном тубусе в определенном ящичке. В нем, помимо обозначенного предмета, дополнительно находились ключи от незанятых кабинетов. В другом же ящичке строго по номерам кабинетов ютились ключи от занятых арендаторами офисов.