Свистушка по жизни. Часть 1

– Жаль, – вздохнул ювелир.

– Но это не значит, что я не знаю, как это делается, – заинтересованно склонила я голову на бок, предвещая интересное продолжение.

– Я же говорил, – подал Ромис голос.

– Что Вы хотите за это? – тут же отреагировал Фиран.

– Я Вам выделю работника или работников для этой цели, а Вы будете мне за это иногда предоставлять требующиеся мне материалы для собственных безделушек. Люблю украшения, – пожала я плечами. И да, мне уже надоело ходить с одними и теми же кольцами и в одних и тех же серьгах. Дома у меня было много разного, и я их часто меняла. И тут хотелось того же разнообразия.

Мастер нахмурился.

– Что мне мешает просто перекупить Ваших работников и не делиться сырьем?

– Что мне мешает не покупать у Вас сырье, а просто делать его из воздуха? – сощурилась я и одним взмахом руки сделала из его золотого перстня железный.

Тот ахнул и в ужасе посмотрел на меня. Я выдержала этот взгляд.

– Вас убьют за такие возможности, – хрипло прошептал он.

– Не убьют, – вернула я ему его перстень. – Я не собираюсь использовать свои умения и знания во зло. А украшения, что я для себя создам, Вы потом сможете повторить и продавать. С моим брендом.

– Чем? – не понял ювелир.

– Знаком, – нахмурила я брови. – Два крыла – мой фирменный знак. По нему люди и не люди будут знать, чьего авторства вещь.

– Позвольте совет, – серьезно сказал ювелир, наклонившись ко мне. – Никогда не попадайтесь на глаза Дитеру Ворскому и Шому Удачливому.

– Кто это? – такие имена мне не попадались.

– Один – Теневой Советник короля, второй – глава разбойников. Оба Вас захотят в свои ряды для своих нужд. Оба не знают отказов. Убьют.

– Я запомню это. Спасибо, – поблагодарила я гнома на полном серьезе. – Как они выглядят?

– Советник – высокий худой человек, темноволос, с острым носом и не менее острым взглядом. Когда он смотрит, то как будто видит всего насквозь. Шом невысок, коренастый, со шрамом через все лицо. Нет двух зубов спереди. Жесток и кровожаден.

– Не сидит, потому что дружен с Советником? – уточнила я.

– Потому что свидетелей, которые могли бы подтвердить его участие, нет в живых.

– Ясно, – кивнула я. – Как у них с магией?

– Не обладают.

– Ну хоть тут повезло, – чуть отпустило меня.

– Главное, госпожа, чтобы Вам и дальше везло.

– Я постараюсь. Поверьте, они узнают о Вас все, как только Вы станете более известны.

– И придут?

– Не сомневайтесь.

– Главное, чтобы не пришли к моим работникам или поставщикам. Как мне вас всех защитить?

– С нас спроса нет, – хитро подмигнул мне ювелир. – А Вы – собственность Академии. Думаю, даже Шом не посмеет Вам навредить – все знают, что маги за своих горой стоят.

– Ну и ладушки, – потерла я руки. – Так мы договорились с Вами о цене работника?

– Одного? – переспросил мастер.

– Пока не знаю – надо посмотреть и сравнить, – честно ответила я. – Не сомневайтесь, отдам нужного. Качество и репутация – наше все.

– Будем сотрудничать, – встал гном из-за стола и поцеловал мою кисть.

– В таком случае позвольте откланяться, – поднялась я. – Как только найду человечка, пришлю. Где он будет работать?

– В мастерской, – махнул ювелир рукой на одноэтажное здание.

– Ага, – кивнула я головой. Так я и думала. – Господин Ромис, могу Вас отвезти домой.

– Нет, – вмешался Фиран. – Ромис так давно у меня дома не был, пусть останется на ужин.

Тот несколько удивленно кивнул, а я возвела очи к потолку.

– А еще говорят, что женщины – сплетницы. Ладно, обсуждайте меня, – махнула я рукой. – Надеюсь, мне не будет сильно икаться. А то… – я шутливо погрозила пальчиком, а гномы чуть потупились.

Я засмеялась и покинула комнату, а затем и дом. Я еще смеялась, когда Бэзил меня вез в Академию, а потом задумалась. Стоило собрать информацию о названных двух товарищах. Ни с одним, ни с другим мне сводить знакомство не хотелось. Но защитить Бэзила и его семью стоило, вот только как?

Глава 7. О пользе щедрости

Распрощавшись с кучером, я прямиком направилась к ректору поговорить об очередных работниках. По дороге мне встретился принц, который сильно удивился, увидев меня. Странно, вроде прилично – с его точки зрения – выгляжу, все прикрыто. Может, именно этим и удивлен? Так это мы сейчас исправим! И я, подмигнув, провела рукой по юбке, моментально сделав ее ультракороткими шортиками того же красного цвета, которые еле прикрывали ягодицы, пиджак стал коротким белым топом из крупной сетки с широким горлом лодочкой, а кофта превратилась в яркий красный лифчик, который зазывно блестел на солнце. Туфли стали босоножками с открытым мысом, и он видел мой черный лак. Практически все мое тело было видно. А если вспомнить, что на мне остались шпильки… Его высочество споткнулся на ровном месте и поперхнулся. Я же соблазнительно обвела губы языком и облизнулась. Тот тяжело сглотнул. Я рассмеялась и поцокала дальше, совершенно точно зная, как выгляжу сзади. Точнее, как моя попка выглядит сзади. Открыв дверь в административный корпус, я вернула себе прежний вид и поспешила к ректору. Тот, хоть и был занят, выслушал мои запросы. Новую четверку обещал найти завтра же, а вот когда я озвучила требования к еще одному или не одному магу, он задумался. Мне требовался не алчный бытовик, согласный на кропотливый, многочасовой монотонный труд. Как для нашей Земли, так честный бухгалтер. Согласитесь, не самое частое явление. Однако, через два дня и такая женщина была найдена. Когда ректор нас знакомил, она мне очень понравилась. Спокойная женщина средних лет, с сильным талантом. И она искала работу. Будучи крайне щепетильной к задаче и методам, с ней было трудно другим. Поэтому заработок был очень нестабильным, а имеющуюся подрастающую дочь следовало на что-то содержать. Родители погибшего под копытами лошади мужа помогали – брали девочку к себе, когда мать уходила на работу. Звали женщину Рамиса. Я ей обрисовала задачу. Та удивилась, но кивнула. Выйдя с ней во двор, я взяла с земли первый попавшийся камушек. На ее глазах я огранила его «под бриллиант». Рамиса взяла его в руки, осмотрела, также просмотрела мои магические потоки, а затем с легкостью повторила на другом камне. Я была крайне довольна. Договорившись о зарплате, мы тут же поехали к Фирану.

– Господин Фиран, – начала я, как только экономка провела нас к нему в мастерскую, где он был, – вот женщина, которая будет обрабатывать камни.

– Женщина, – недовольно полувопросил он.

– Мужчина, – тут же брезгливо не осталась Рамиса в долгу. Отличная тетка! Она мне нравилась все больше и больше.

– Господин Фиран, – снисходительно начала я, – для изготовления качественного изделия важны качества работника, а не половая или расовая принадлежность.

– Женщины выходят замуж, рожают и бросают работу, не доделав, – насупился гном.

– Мужчины ходят по трактирам и женщинам и проматывают все имеющиеся у них деньги, – вскинулась Рамиса.

– Люди всегда думают только о своей выгоде, – повысил Фиран голос.

– Гномы скупы и ценят только свой труд, – парировала женщина. Я слушала с интересом, пока не вмешиваясь.

Фиран вдруг запрокинул голову и громко расхохотался.

– Я согласен, госпожа Полина! – уверенно кивнул он. – С этой женщиной мы сработаемся, – и он протянул ей руку. Рамиса твердо пожала ее в ответ.

– Где я буду работать? – серьезно спросила она.

– Этот стол Вам подойдет? – подошел он к дальнему окну, около которого пылилось большое нечто.

Рамиса быстро подошла к нему, обошла вокруг, одним щелчком пальцев очистила и снова осмотрела. Выдвинув все ящики, она кивнула.

– Могу приступать прямо сейчас.

Гном радостно потер руки и подошел к сейфу. Открыв магический и обычный замок, он распахнул дверцу. Понимаете ли вы чувства Эдмона Дантеса, когда он открыл сундук с несметными сокровищами и богатствами? Помните ли вы, как оно там все блестело? Так вот тут – нет. У господина Фирана в сейфе было несколько полок, на которых в отдельных коробочках валялись врассыпную грубые неотесанные разноцветные камни. Я была откровенно разочарована. В который раз я убедилась, что не размер имеет значение, а чистота и огранка. Рамиса же изумленно вздернула брови.

– Ну разве они не прекрасны! – всплеснул руками ювелир и любовно посмотрел на свое богатство.

Мы с Рамисой переглянулись и поняли, что мы крайне далеки от такого любования. Гному же было не до нас.

– Мастер Фиран, – начала я, – Вы позволите, я покажу Рамисе, как надо обрабытывать камни?

– Конечно, – тут же взял гном себя в руки и отступил назад.

Я сунула нос в каждую коробочку и вытащила каждого камня по одной штуке. Просмотрев их кристаллическую решетку, я начала осторожно шерстить свою память – что мне рассказывал мой ювелир, который ремонтировал мне иногда ломающиеся украшения, а также что я читала, видела или специально смотрела, ибо была как сорока – дорогие блестяшки я очень любила. Лучшие друзья девушек – это бриллианты. Эту сакраментальную фразу я помнила всегда, хоть и не ставила во главу угла – просто потому, что больше люблю цветные камни. Названия этих камней я не знала, но изобразила из них наши драгоценные – сапфир, изумруд, рубин и прочие. Рамиса же внимательно смотрела, как я работаю, а главное – какой результат получаю. Когда я закончила, то она начала пробовать сама. Фиран смотрел на наши действия с видом ребенка, пришедшего в цирк. Он чуть ли не хлопал в ладоши. Вошедший в комнату молодой гном явно был сыном Фирана. Он сначала изумился посторонним, затем, когда подошел, очень ревностно стал осматривать происходящее, а, увидев результат, уже с уважением посмотрел на Рамису.

– Я закончила, – сказала она, встряхнув руками.

Фиран и его сын начали осматривать камни и восторженно говорить о чем-то о своем. Я же наклонилась к Рамисе.

– Я понимаю, что мои слова наверняка излишни, однако, помни о защите своей работы – мало ли кто вдруг захочет тебе навредить.

– Излишни, – кивнула та. – Однако, я буду иметь это ввиду.

– В таком случае, я пойду, у меня еще много дел. А ты извещай меня о любых сложностях. Абсолютно любых, – добавила я.

Женщина кивнула, и я пошла на выход.

– Госпожа Полина! – догнал меня Фиран. – Я крайне благодарен Вам за эту женщину! – тряс ювелир мою руку. – Она же сокровище сама по себе!

– Сочтемся, господин Фиран, – улыбнулась я.

– Конечно! Я помню. Может быть, Вы что-то сейчас желаете взять?

Я задумалась. В принципе, можно.

– Давайте так, – решила я. – Эта партия камней у Вас наверняка рассчитана по уже заказанным украшениям. Негоже заставлять клиентов ждать. Поэтому давайте, когда Вы закажете следующую, Вы рассчитаете и на меня. На Ваше усмотрение. А я уже из имеющегося буду создавать и отправлять Вам копии.

– Договорились, – улыбнулся ювелир. – Я извещу Вас.

– Спасибо, – тепло улыбнулась я. – Будем на связи.

Мы с гномом пожали руки и разошлись. Подходя к карете Бэзила, я заметила, что он сидит мрачнее тучи и нервно трясет поводьями, от этого его лошадка прядала ушами.

– Бэзил, что у Вас стряслось? – спросила я.

– Младшая дочь заболела, – нехотя поведал он мне.

– Как Вы об этом узнали? – я искренне удивилась – телефонов здесь не было.

– Соседский мальчишка прибежал – он знает мою карету. В принципе, как и все вокруг, – усмехнулся он.

– Поехали, – скомандовала я.

– Куда теперь? – помогая мне подняться, спросил кучер. Я опять же искренне удивилась.

– Как это куда? Конечно же к Вам домой. Посмотрим, чем смогу помочь.

– Госпожа, – мялся человек, – Вы – магичка, и притом одаренная, я это ощутил на себе, у меня не хватит денег даже на консультацию. И это несмотря на то, что Вы мне хорошо платите. Даже консультация целителя дорого стоит, я это точно знаю. Когда моя Марта забеременела пятым, мы начали собирать деньги, но роды начались неожиданно, и наших сбережений не хватило бы. А оставлять долговую расписку – я малограмотен и мог бы оказаться должным ближайшие сто лет. – Бэзил резко похмурнел. – На эти деньги и похоронили Марту с нашим малышом.

Я стиснула губы, чтобы не заплакать, и решила сосредоточиться на чувстве злости на целителя, если тот отказал Бэзилу в помощи потому, что у него не хватило денег – ведь ситуация была критическая.

– Бэзил, – начала я, – Вы – мой работник, и я несу за Вас ответственность. И целительские услуги, хотя бы по минимуму, входят в наш договор.

Кучер удивленно смотрел на меня, как на пришельца. Впрочем, таковой я и была. Я начала объяснять ему всю цепочку рассуждений.

– Бэзил, я хочу, чтобы Вы меня хорошо возили – быстро и без каких-либо аварий. Для этого карета, лошадь и кучер, т.е. Вы, должны быть в полном порядке. О карете я позаботилась и буду смотреть за ней вслед и подправлять, как только что-то не заладилось, о лошади, если надо, тоже. Остаетесь Вы. Чтобы Вы были внимательны, Вы должны быть в хорошем расположении духа и посторонние мысли не должны Вас отвлекать. Это ведет к аварии. Я не хочу. Поэтому, чтобы не возникало никаких происшествий, я осмотрю Вашу дочь, это избавит Вас от сторонних мыслей.

Бэзил мял губы и молчал.

– Едемте, – жестко сказала я. – Иногда промедление смерти подобно.

И я захлопнула дверцу кареты. Через десять секунд лошадь рванула вперед.

Через сорок минут бешеной скачки – и как меня только не укачало – мы резко встали. Лошадь заржала, Бэзил быстро спрыгнул и распахнул дверцу.

– Госпожа, – немного нервно начал он, – прошу заранее прощения за обстановку в доме.

– Не берите в голову, – отмахнулась я. – Ведите.

Выйдя из кареты, я огляделась. Мда, вероятно, это типичный бедный спальный район Стевории. Покошенные дома, пыль, грязь, вонь, лающие собаки, босоногие чумазые дети в драном. Невольно мне вспомнился роман «Отверженные» – картинка была как скопирована.

– Где Вы держите карету, Бэзил? – спросила я.

– На заднем дворе, приковываю цепью. А лошадь отвожу на ночь в трактир – там хорошее теплое стойло и еда.

– Ясно, – кивнула я и пошла дальше.

Ребятня вокруг уставилась на меня и шумно переговаривались, обсуждая все подряд. Я себя почувствовала, как на аукционе, поэтому поспешила в дом. Скрипнула дверь, и мы вошли. Дом до тоскливого воя напоминал нашу родную русскую избу – те же сени, та же комната с деревянными полатями, печь и длинный стол с лавкой.

На печи лежала девчушка и постанывала. На лбу у нее была какая-то мокрая грязная тряпица, рядом сидела пожилая женщина и причитала. Остальная ребятня жалась в углу. Они были очень бедно одеты, но аккуратно. Латаные платьица ниже колен, у мальчонки короткие брючки и какая-то рубашка. Все были босоногими. У меня слезы навернулись на глаза. Нет уж, мои работники будут эталоном. Никто не будет так выглядеть. Это немыслимо просто. Старушка удивленно посмотрела на меня.

– Это – госпожа Полина, – представил меня Бэзил. – Она хочет посмотреть на Мию.

– Добрый день, – поздоровалась я. – Вы позволите?

Старушка кивнула и, погладив девочку, слезла с печки. Я с трудом взобралась, ибо никогда не лазила подобно Емеле. Откинув тряпку с головы и то, что они называли одеялом, я не сдержалась:

– Твою мать!

Народ остолбенел.

– Как давно у нее эти прыщи?

– Третий день, – услужливо сказала бабушка. – Но жар такой только сегодня. До этого бодренькая прыгала во дворе со всеми.

Я застонала. Пипец! Убиться можно! У девочки ветрянка! Что паршивого в этой болезни – три недели она должна быть на карантине, а получается, что все в районе теперь по-любому носители. И неизвестно, кто уже заболел, а кому предстоит. И кто вообще это начал?

– Уже бывали такие на неделе такие же больные?

Все задумались.

– У Митрохи, – вдруг подала старшая голос. – У него были такие еще три дня назад.

– И где он? – встрепенулась я.

– Не знаю. – Сегодня я его не видела.

– Вы сможете помочь? – нервно спросила старушка. – Вы знаете что это?

– Знаю, – кисло кивнула я головой. – Ветрянка. Очень заразная дрянь. Болеют ею дети, но не все. Бывает, что и взрослый, не переболевший, тоже может заболеть. И что самое паршивое – я не болела в детстве, – я потерла лоб. – Так, сейчас займусь Мией, потом пройдусь по остальным. К вам ко всем у меня будет просьба, а точнее приказ – всех, с кем контактировали Митроха и Мия, согнать сюда во двор. Ветрянка очень опасна.

– Можно умереть? – с дрожью в голосе спросила старшая.

– Можно, – кивнула я, понимая, что не от самой ветрянки, а если не лечить сопутствующую ей лихорадку.

– Мия умрет? – всхлипнула младшая сестра.

– Не позволю, – улыбнулась я. – Идите, у вас есть задание, – подмигнула я девчатам, и те унеслись. – Взрослые мне тоже нужны, – серьезно сказала я, и Бэзил тоже покинул дом.

Остались только бабушка и маленький сын, который с интересом смотрел на меня. Я размяла пальцы, закрыла глаза и погрузилась в ауру девочки. Бедный ребенок! Общая слабость, недоедание, болезнь, скука по маме – какого только негатива я не увидела там! Так и хотелось обнять по-женски и приласкать! Но я понимала, что категорически нельзя этого делать – иначе она может привязаться ко мне. Пробираясь сквозь эти дебри, я искала источник болезни. Нащупав, я начала воздействовать целительской силой. Узел за узлом, постепенно я выгоняла заразу из организма. Девочка стонала, слезки катились из ее глаз. Я тоже была напряжена. Поддерживая ее сердечко, я не давала крови быстро разгоняться. Постепенно болезнь отступала, здоровая энергия быстро заполняла пустующее пространство, что естественным образом отражалось на малышке – здоровый румянец на щеках, лобик разгладился, дыхание выровнялось. Здоровый сон сморил девочку. Я сделала глубокий вдох и медленный выдох. Встряхнула руками и открыла глаза. Старушка упала передо мной на колени, причитая мое имя. Я села рядом и обняла ее, уговаривая не плакать – все же хорошо. Ничего особенного я не сделала. Я искренне хотела помочь ребенку. Старушка же начала целовать мои плечи и руки, не переставая благодарить. Я пыталась вырваться, но она цепко держала меня. Никакие увещевания, постепенно перешедшие в окрики, ее не успокаивали. Бэзил вошел внутрь и остановился в непонимании. Заметив мои попытки, он помог мне. «Жива», – только и сказала я, и Бэзил почти распластался на полу, пытаясь поцеловать мои туфли.

– Хватит! – громко крикнула я. – Прекратите! Пожалуйста! – почти умоляла уже я.

Бэзил встал сам и помог матери подняться. С обожанием глядя на меня, они были готовы продолжить излияния любви.

– Бэзил, простого человеческого спасибо мне будет достаточно.

– Спасибо! – низко поклонился он мне. – Я…

– Бэзил, – покачала я головой, – просто спасибо.

– Спасибо! – искренне проговорил он.

– Спасибо, госпожа! – проплакала старушка.

– Будьте здоровы! – я погладила ее по плечу, изгоняя проблемы в суставах. Ее я вылечила также, как и меня в первый день моего пребывания в этом мире.

И я вышла на улицу. Там меня ждало не менее пятидесяти человек, от мала до велика. Рядом прыгали и лаяли собаки, мяукали кошки, прочая дворовая живность ходила рядом. Я, не торопясь, ходила между людьми и отпускала домой тех, кто был здоров. Конечно, они не уходили, но стояли в сторонке. Но ничего интересного, никакого светопредставления они не видели – я просто прикладывала руку ко лбу зараженного и исцеляла его. Таких было всего с десяток, и болезнь только проявляла себя. Закончив, я отпустила всех по домам.

– Это все? – кто-то спросил меня.

– Да, – кивнула я. – Тех, у кого болезнь только начиналась, я вылечила.

– Чего от дел было отвлекать, – недобро буркнул один из здоровых.

– Так не проблема – я могу все вернуть обратно, – резко отбрила я умника. – И через две недели вы сляжете все. Кто-то даже умрет, – я подняла руку, готовясь колдовать. – Ну так что?

– Не надо, – буркну он. – Погорячился, с кем не бывает.

– С тем, кто сначала думает, а только потом говорит, – резко ответила я. – Если не умеешь, то молчи.

Народ кое-где захихикал. Я повернулась к дому Бэзила. Народ начал расходиться.

– Госпожа! – окликнули меня. – Госпожа, умоляю, помогите!

Я повернулась. Ко мне бежала женщина средних лет.

– Госпожа, помогите моему сыну! Он умирает!

– Что с ним? – нахмурилась я.

– Так то же, что и с Мией, – всплеснула она руками.

– Митроха зовут? – спросила я.

– Да, – кивнула она.

– А почему его не было среди здесь присутствующих?

– Так бредит он, лежит весь в огне.

– Скорее! – поторопила я ее, костеря себя, что не подумала спросить о мальчонке.

Войдя в точно такой же бедный дом, я увидела на лавке мальчика, бледного, как полотно. Он и правда угасал. Я еле сдержала слезы. Сев рядом с ним на пол, я вновь принялась за работу. Здесь был более сложный случай – болезнь въелась намного сильнее. Однако, я смогла справиться. Видя, какие узлы явно выбиваются из рисунка, делая его неровным и резко контрастирующим по цвету, я на них воздействовала больше. Когда я закончила, то ноги у меня дрожали. Я сильно вымоталась. Облокотившись об эту самую лавку, я устало закрыла глаза. Очень хотелось спать. Открыв глаза спустя какое-то время, я увидела мать Митрохи, которая держала нечто в руке.

– Госпожа, возьмите, пожалуйста, это – единственное, чем я располагаю.

Я скосила глаза – она мне протягивала мешочек, в котором были какие-то монеты. Я взяла мешочек, высыпала монеты на руку. Здесь было несколько десятков медяков. Ужас – а ведь им на что-то и жить надо… А она мне последнее отдает. Я не выдержала, и слезы хлынули из моих глаз. Я горько рыдала от жалости к людям, вынужденным выживать так каждый день – считать деньги, выгадывать и думать, чем накормить ребенка, периодически забывая о себе. Резко вдруг прекратив мокроту разводить, я встала, вытерла глаза и высыпала деньги ей в руку. Сжав ее кисть, я произнесла:

– Эти деньги Вам нужнее. Я возьму этот мешочек, если Вы не против, – та ошарашенно смотрела на меня и покачала головой. – Не болейте, – ласково пожелала я и вышла из дома.

По дороге обратно я напряженно думала. Этим людям надо помочь. Нельзя жить в таких условиях. Неужели я, обладая такими силами и возможностями, не смогу улучшить их условия проживания? Должна смочь. Должна. И над этим мне стоило подумать.

Когда карета остановилась, Бэзил снова попытался начать словоизлияния, однако я не позволила, положив руку ему на плечо.

– До завтра, Бэзил, жду Вас как обычно.

Кучер низко поклонился, а я отправилась домой думать. Думалось мне лучше всего на крыше. Завалившись на шезлонг, я вытащила из сумки сигареты, сотворила себе коктейль и начала свою терапию.

Что нужно для благополучия? Работа, причем постоянная и высокооплачиваемая. Что нужно, чтобы была такая работа массово? Производство. А теперь главный вопрос – что эти люди могут массово производить, чтобы это имело спрос и, как следствие, неиссякаемый источник дохода.

Глава 8. Прогресс в массы

На ум приходило несколько предположений – одежда моего мира и достижения техники. И оба этих пункта стоило продумать. Одежда приживется из-за явного удобства. А продаваться будет быстрее горячих пирожков, если товары моего бренда станут модными и не иметь хоть что-то будет считаться верхом невежества. Поэтому одеждой стоило заняться чуть попозже. Ткани могут создавать мои маги, а вот шить уже вручную. Точнее, на созданной мной швейной машинке. Значит, стоит поближе познакомиться с бытом обычных людей, т.к. в Академии массово всем занимались элементали, а для частных нужд сами студенты. По принципу, тебе что-то надо, возьми и создай. Практика плюс воспитание самостотельности. Так народ и обучался, практиковался, улучшал навыки и, конечно же, зарабатывал.

Определившись с планом, я пошла творить. Мой шоу-рум уже в общем-то был готов. Оставалось лишь расставить мебель и развесить экспонаты. Правда, еще предстояло нанять работников и обучить их манерам, правилам общения с клиентами, уж не говоря о том, что они должны точно знать о самих "экспонатах" и где их приобрести. Хотя для этого стоило сделать визитки.

За оставшиеся часы я создала максимум – предметы гигиены, разнообразные зеркала, термометры и часы – пусть они еще только делаются и их нет в продаже, но тем больше будет интерес. И, кстати, надо ректору в кабинет создать одни и какие-нибудь куранты вместо этого ужасного колокола. Но это не сегодня – устала.

Утром все это добро я загрузила в карету, и мы поехали. У шоу-рума толкались ребятишки и ждали меня.

– Доброе утро, госпожа! – наперебой восклицали они, создавая гвалт почище, чем на толкучке. – А сегодня нам что-нибудь собирать надо?

– Нет, – честно ответила я. Детишки взгрустнули. А я улыбнулась и продолжила. – Но есть работа на постоянной основе, каждый день.