Ангел-мститель

Вот так и устроила она мне (после того, как я каких только гадостей о ней ни думала!) замечательный, сказочный, по-настоящему новогодний праздник. Даже мой ангел вслух признал, что отныне нас ничто не разлучит.

Чтобы отойти от такого сюрприза, нам с ангелом понадобился не один день. Чтобы быть точной – два дня; прямо с третьего января, отоспавшись после новогодней ночи, нам начали трезвонить все подряд, прозрачно намекая, что отвертеться от новоселья нам не удастся. Первой оказалась, разумеется, Светка – поскольку она еще ни разу не была у моего ангела в гостях. На его день рождения у нее Олежка заболел, а мой – в свете недоразумения с Мариной – и вовсе без празднования прошел. О чем она не преминула напомнить мне.

– Слушай, ты совесть-то имей! – решительно заявила она мне. – Тут выходных всего-то пару дней – до Рождества. Потом опять начнется – всем на работу, и других дел выше крыши. И так, между прочим, два праздника совмещать будешь.

Я задумалась. Планов у нас с ангелом на законную новогоднюю неделю никаких не было, после всех перипетий нам просто хотелось ничего не делать, никуда не бежать и ни о чем не думать. С другой стороны, после недавнего успешного выяснения отношений настроение у нас было как раз подходящее, чтобы с удовольствием с друзьями встретиться – особенно с теми, кого мы Бог знает сколько времени не видели.

– Ну, давай… – ответила, наконец, я. – Но только до седьмого – на Рождество у нас родители будут.

– И не завтра, – тут же подхватила Светка, – мы Олежку обещали на пару дней к моим отвезти. Нет, ты видишь, как все отлично складывается? Так что – пятого или шестого?

– Давай, лучше пятого, – сказала я, решив, что свободный день между двумя приемами нам совсем не помешает.

– А Марину увидеть есть надежда? – вкрадчиво проговорила Светка.

– Есть, есть, – рассмеялась я, и тут же осеклась: – Если только она не работает – это ведь мы с тобой неделю полного безделья позволить себе можем.

– Так давай я у нее сейчас узнаю, – быстро предложила Светка, – а потом тебе перезвоню.

– Да брось, я сама ей позвоню, – ответила я, – в конце концов, я вас приглашаю или кто?

– Ну, слава Богу, – шумно перевела дух Светка, – помирились, значит?

– Да мы, собственно, и не ссорились, – уклончиво пробормотала я. – Знаешь, как это обычно бывает: кто-то что-то не так сказал, кто-то что-то не так понял… А потом, перед самым Новым Годом она к нам приехала и – ты же ее знаешь – быстро все по своим местам расставила.

– Так вы, что, Новый Год вместе встречали? – с обидой спросила Светка.

– Ну,… в конечном счете, да, – призналась я. – Не могли же мы ее в полдвенадцатого выгнать!

– А я почему об этом ничего не знаю? – принялась накручивать себя Светка.

– Свет, я тебя просто умоляю – не бери ничего дурного в голову, – решила я прибегнуть к известной тактике Марины вскрывать нарыв до того, как он весь организм отравлять начнет. – Не хватало еще нам с тобой отношения выяснять. Никто эту встречу не планировал – уж я, по крайней мере, точно! А Марина… ты сама знаешь, что она всяких недомолвок не терпит.

– Да уж я заметила, – натянуто заметила Светка, – то-то она все в кусты уходила, когда я предлагала помирить вас.

– Ну вот, видишь – сами справились! – рассмеялась я.

– Нет, что-то вы темните – причем вместе, – буркнула Светка. – Подождите-подождите, дайте мне до вас обеих добраться…

– Вот и договорились! – На меня снова смех напал – на этот раз нервный. – И… давай, так: даже если Марина не сможет приехать, пятого встречаемся. В шесть – нормально будет?

Услышав Светкино ворчливое: «Ладно», я положила трубку и прислушалась к шуму воды, доносящемуся из ванной. Нужно срочно звонить Марине, пока мой ангел душем наслаждается, решила я. После Нового Года его антипатия к ней как будто бы поутихла, но кто его знает… В крайнем случае, совру, что Светка с ней сама обо всем договорилась. А начнет ворчать, что мы ее совсем недавно видели, и можно было бы ограничиться встречей со Светкой с Сергеем, предложу ему самому им позвонить и все переиграть. А то привык одной мне все в лицо высказывать…

Разговор с Мариной оказался существенно короче – она уже была на работе.

– Что случилось? – отрывисто спросила она.

– Ничего, Светка предлагает встретиться, – поддержала я деловой тон, поскольку в ванной вдруг перестала шуметь вода. – Пятого, в шесть, у нас. Сможешь?

– Я, между прочим, уже давно в начальниках, – хмыкнула Марина.

– А чуть раньше сможешь? – быстро спросила я, моля Бога, чтобы мой ангел не забыл, что на улице зима, а значит – нужно, как следует, растереться и не шататься по квартире в одном халате.

– Чего это? – насторожилась Марина.

– Разговор есть – Светка, по-моему, что-то учуяла, – скороговоркой произнесла я.

– Постараюсь, – коротко ответила Марина. – Все, пока – у меня через десять минут серьезная встреча. – В голосе у нее прозвучало какое-то непонятное возбуждение.

С облегчением вздохнув, я снова положила трубку. Как раз в тот момент, когда мой ангел выплыл из ванной. Разумеется, в халате.

– Ты вообще хоть что-нибудь соображаешь? – решила я на всякий случай начать с нападения.

– А что такое? – глянул он на меня с удивлением.

– А то, что мороз на дворе! – произнесла я с нажимом. – Ты можешь согласно погоде одеваться или нет?

– Так то же на дворе! – беспечно махнул он рукой.

– А в доме – сквозняки! – настаивала я. – Ты забыл, чем для тебя переохлаждение заканчивается?

– Ты мне этой простудой до конца моих дней глаза колоть будешь? – насупился он.

– А кто тебя лечил? – возмутилась я. – Впрочем, спасибо за предложение – можешь начинать молиться, чтобы меня к вам не взяли, тогда только парой десятков лет обойдешься.

– Так что сегодня делать будем? – решил он, видимо, сменить тему разговора.

– Для начала – оденемся, – терпеливо, как ребенку, принялась перечислять я. – Затем – позавтракаем, если можно назвать это завтраком. Затем – пойдем и погуляем. К реке, например, – забросила я еще ни разу не подводившую меня приманку, – ты же ее подо льдом еще толком и не видел.

Мой ангел неторопливо подошел ко мне и начал, склоняя голову то к одному, то к другому плечу, старательно закладывать мне волосы за уши.

– А я тут подумал, – замурлыкал он, – что, может, мы сегодня никуда не пойдем? Вот позавтракаем – это да, а потом… После этих двух ненормальных месяцев мы просто обязаны полноценно отдохнуть… И насчет сквозняков ты, как всегда, права – так что намного разумнее устроиться под одеялом…

Я запаниковала. Знаем мы это «полноценно отдохнуть»! Сейчас заморочит мне голову до такой степени, что я ему проболтаюсь про пятое число – в самый неподходящий момент и в самых неподходящих словах! Нет уж, в том, что касается Марины, говоря с ним, я должна находиться в совершенно трезвом уме и абсолютно твердой памяти.

– Отличная мысль! – расплылась я в сияющей улыбке и для верности пару раз хлопнула ресницами. – Но сначала давай все же выйдем и пройдемся немного – окрестности нам все равно когда-то осваивать нужно, так не в рабочее же время! Вон и продукты заканчиваются – мы два дня безвылазно дома просидели…

Он откинул голову и внимательно глянул на меня, вскинув бровь.

– И что ты уже успела натворить? – Он прищурился, наверное, для того, чтобы я не заметила, как херувимчики у него в глазах озадаченно чешут рукой в затылке.

– Чего это сразу «натворить»? – возмутилась я. Вот чтобы я еще раз когда-нибудь поддержала хоть какую-то из его бредовых идей! Даже пусть и не совсем бредовых, дело – в принципе!

– Татьяна, я уже очень хорошо знаю это твое невинное лицо. – У него дрогнул подбородок. – Сейчас меня разъедает чисто научный интерес: что ты успела натворить за те десять минут, которые я провел в душе?

Ах, чисто научный интерес?! А сам внутри от смеха корчится? Ну, конечно – когда это я что-то толковое сама придумала? А кто, между прочим, Тошу из невидимости уговорил выйти? Кто ему работу нашел – рядом с Галей, чтобы проще за ней присматривать было? Кто ему подсказал, как правильно вести себя, когда она из-за Дениса голову потеряла? Кто их помирил, когда Денис – слава Богу! – отстал от нее? Кто, в конце концов, с Мариной почти все переговоры провел перед тем, как она лишила Дениса возможности оставаться на земле?

– Ты, между прочим, пробыл в душе не десять минут, а полчаса, – спокойно, с достоинством ответила я.

– Вот только давай не будем от ответа уходить, – уже откровенно рассмеялся он.

Так, память я только что проверила – все еще тверда, а ум от злости протрезвел окончательно. В то время как мой ангел явно пребывает в самом благодушном настроении. Вот он – самый подходящий момент! Теперь только подходящие слова подобрать и тон соответствующий…

– Пока ты был в душе, – твердо проговорила я, глянув на него с легкой укоризной, – я нашла возможность вспомнить о том, что мы живем среди людей, которым необходимо обычное человеческое общение… – Он нахмурился. – … и договорилась со Светкой и Мариной о встрече. Мы уже сто лет все вместе не собирались, – быстро добавила я, видя, как мрачнеет его лицо, – вон Светка уже обижается, что мы ее избегаем…

– На сегодня? – хмуро спросил он.

– На какое сегодня? – опешила я. – У людей, наверное, тоже свои планы есть, не будут же они по первому свистку… – Я осеклась и, пока он не успел переварить услышанное, быстро добавила: – На послезавтра.

– А у меня, значит, планов быть не может? – вежливо поинтересовался мой ангел, но щуриться не стал, и в глазах его уже вовсю резвились мои старые друзья-херувимчики.

– А ты, насколько я помню, не совсем человек, – ради порядка огрызнулась я, чтобы он не думал, что всегда, в любой момент сможет меня в угол загнать.

– С этим трудно спорить, – великодушно согласился он, – поэтому ближайшие два дня я намерен провести не по-человечески – а именно, в тесном общении со своей изворотливой женой.

Вот так и начался для меня этот год в состоянии полной гармонии с окружающим миром – в предвкушении возможности собрать под крышей моего дома всех самых близких мне людей. Хотя… нет, не всех. Галя (а значит, и Тоша) не смогла прийти.

– Татьяна, так я же у вас уже была, – ответила она, когда я, сразу же после разговора с моим ангелом, позвонила, чтобы и ее пригласить.

– Нет-нет, Галя, – продолжала настаивать я, – тот раз не считается. Тогда мы просто день рождения праздновали, а теперь вот совсем переехали, ремонт сделали…

– Татьяна, мне в моем положении только в люди сейчас выходить, – нашла другой аргумент Галя.

– Да не выдумывай ты! – решительно отмела его я. – Народу будет совсем немного, и ты прекрасно всех знаешь: Светка с мужем и Марина… Ну, и Тоша, само собой, – добавила я, спохватившись. Она ведь так еще и не знала, что Тоша в любом месте всегда рядом с ней находится.

– Да нет, Татьяна, – вздохнула Галя, – давай как-нибудь в другой раз. Слишком далеко вы забрались – пока к вам доедешь, и назад тоже… Да и транспорт по зимнему-то времени плохо ходит – Тоша вон перед Новым Годом едва к нам успел. – Я чуть не прыснула – вспомнила, как Тоша без десяти двенадцать вопил у нас в доме, что опаздывает; хорошо, что ему перенестись вовремя удалось. – Так что привет всем передавай, а я лучше дома побуду – отдохнуть хочется…

Так я и не поняла – то ли она действительно устала и хотела провести неделю в блаженном ничегонеделанье, то ли не хотела вновь оказаться в кругу тех людей, с которыми встречалась в последний раз в обществе Дениса. Вот же гад, подумала я, вроде, и избавились мы от него, а следы его присутствия до сих пор ощущаются.

Ладно, решила я, состояние полного довольства жизнью даже на том свете, похоже, отсутствует. И с Галей, и с Тошей я скоро на работе увижусь – там и выясним, что у них происходит. Тоша, вроде, говорил, что Галя уже успокоилась, но у него и вообще в работе с людьми опыта мало, а уж в том, чтобы разобраться в женской душе, без моих советов, как показала практика, ему явно не обойтись. А я в последнее время – с этим ремонтом, да еще и с Мариной и ее вылазкой в стан врага… не то, чтобы забыла о Гале, но ее заботы явно отошли у меня на задний план. Нет, определенно пора встряхнуться и вернуться к обычной жизни!

Два последующих дня мы с ангелом провели согласно компромиссному решению, которое возникло, как только – после всех звонков и переговоров – мы оказались на улице. Чтобы выманить его из дому, мне понадобилось найти целый пучок морковок, но я уже давно поняла, что для того чтобы переубедить моего упрямого и самонадеянного мужа, мне не обойтись без помощи внешних факторов – и, в отличие от него, я никогда не считала ниже своего достоинства к этой самой помощи прибегнуть.

К факту неуклонно пустеющего холодильника я добавила то соображение, что непременным условием крепкого здоровья является пребывание на свежем воздухе. А также то, что неизбежное исследование окрестностей после тяжелого трудового дня может привести к чрезмерному переутомлению. Впрочем, бросила я мимоходом, я совсем не прочь избавить его от вышеупомянутого перенапряжения всех сил, пройдясь по магазинам в тот день, когда он задержится у своих гостинично-ресторанных клиентов за городом.

Вздохнув, мой ангел согласился совместить поиски источника пищи с короткой пробежкой по морозцу.

Слово свое он сдержал – как всегда в тех случаях, когда это слово шло вразрез с моими намерениями. Район, в котором началась наша новая жизнь, был относительно новым и еще не очень обжитым – магазинчиков на каждом углу в нем и в помине не было. Но зато там оказался крупный супермаркет, к которым мой ангел питал давнее пристрастие (еще бы – все покупки в одном месте, и десять раз передумать можно, беря товары в полок!) – и всего в десяти минутах ходьбы от нашего дома.

Мой ангел жизнерадостно заметил, что от добра добра не ищут, и предложил ограничиться – в такую холодную погоду – визитом к благополучно найденному источнику пропитания.

– Ты, наверно, уже замерзла? – с надеждой спросил он.

Но я еще дома предусмотрительно не напомнила ему о деньгах – сокрушенно вздохнув, он перенес поход в магазин на завтра. Я предложила ему (раз уж такое дело!) вернуться домой другой дорогой – то ли еще что-нибудь интересное найдем, то ли будем знать, что в ту часть квартала можно больше не возвращаться.

Кое-что интересное обнаружилось прямо после первого поворота, поскольку мы вышли к дороге, идущей вдоль реки.

Мой ангел замедлил шаги, и, искоса глянув на него, я почувствовала угрызения совести. На лице у него отразилась такая неистовая внутренняя борьба, что у меня тут же родилось то самое компромиссное решение: полдня мы гуляем, а потом уже… отогреваемся.

– Я мог бы и не сомневаться, что твое желание будет реализовываться первым, – проворчал он, когда я огласила его вслух.

– Ну, не хочешь – как хочешь, – пожала я плечами, – пошли домой – тебе уж точно вредно переохлаждаться.

Яростно сверкнув глазами, мой ангел заметил, что холодной зимы не бывает – бывает только неподходящая одежда, и, назидательно наставив на меня указательный палец, напомнил мне о благоприятном воздействии свежего воздуха на иммунитет ко всяческим микробам с вирусами. После чего непререкаемым тоном заявил, что нужно побыстрее убираться как можно дальше от дороги с машинами и выхлопными газами, и ринулся к берегу, волоча меня за руку за собой. Можно подумать, я против была!

Оказавшись у кромки скованной льдом реки, он принялся с интересом оглядываться по сторонам… и вдруг шагнул на лед и, оттолкнувшись, лихо откатился шагов на десять от берега. Я завизжала – он бросился со всех ног, поскальзываясь, назад и схватил меня за плечи:

– Что случилось? – испуганно спросил он, заглядывая мне в лицо.

– Ты что… – захлебнулась я в истошном вопле, – совсем спятил? Это же не озеро… Там же течение… Лед совсем тонкий… Наверное… Провалишься, и что? Я же тебя не вытащу!

– Опять я куда-нибудь провалюсь? – рявкнул он, отпуская меня. – Да сколько можно тебе объяснять? Со мной – ничего – не может – случиться!

– И со мной тоже, пока ты рядом, так? – прошипела я, отдуваясь.

Он настороженно уставился на меня.

– Так вот, имей в виду, – продолжила я в отчаянной надежде на то, что служебные обязанности пересилят его дурацкое любопытство, – пойдешь туда – я тоже за тобой пойду. И будешь не только себя, но и меня вытаскивать. А не вытащишь – пеняй на себя, будешь потом до конца вечности перед начальством оправдываться…

Он вздрогнул и, самым бесцеремонным образом схватив меня в охапку, шагнул в сторону от обманчиво надежной ледяной поверхности.

– Пошли лучше – пройдемся, – бросила я, решив оставить на потом разговор о ненужности спасения утопающих на твердой почве.

Прогулка по нетронутому снегу оказалась делом непростым. Зимой у меня – коренного городского жителя – и на расчищенных тротуарах ноги во все стороны расползались, а тут под белым пушистым покрывалом постоянно обнаруживались то ямы, в которые почему-то только я проваливалась, то всяческие корни, за которые опять же только я цеплялась, чуть не падая. Минут через пятнадцать мой ангел предложил пройтись прямо вдоль берега, где земля была ровнее. Мы даже попробовали пробежаться, но недолго – даже дав мне фору в тридцать секунд, он мгновенно догонял меня и еще имел нахальство подхватить меня под локоть и тащить дальше за собой. Если я пыталась спрятаться среди деревьев, он тут же бросал счет и вытаскивал меня на открытое пространство, громко возмущаясь неспортивным поведением. В снежки с ним играть тоже неинтересно было – мало того что он увертывался от моих снежков так, словно заранее знал, куда они полетят, так вскоре еще и наловчился их ловить и меня же ими и обстреливать.

Я уже чуть было не предложила ему возвращаться домой, но тут мы увидели двух парней, с самым непринужденным видом пересекающих реку с лыжами на плечах.

– Ну, я же говорил, что неопасно! – в восторге завопил он, стукнув кулаком о ладонь. – Пошли – посмотрим, что там. – Он решительно шагнул на лед, небрежно бросив мне через плечо: – Ты сама обещала за мной пойти.

В очередной раз прокляв свой длинный язык, я осторожно ступила на лед. Вроде, держит. Для верности я подпрыгнула пару раз – опять держит. Но это же у берега… Мой ангел уже отошел метров на пятнадцать, те двое ребят уже миновали середину реки, и пока, вроде, никто никуда не провалился… Мелкими-мелкими шажками я бросилась вслед за ними, стараясь ступать как можно легче…

– А что это у них на плечах? – спросил мой ангел, оглядываясь с довольной ухмылкой.

– Лыжи. Отстань, – коротко ответила я, стараясь держаться в шаге позади него, внимательно глядя под ноги и с ужасом ожидая зловещего потрескивания.

– Ты, что, опять боишься? Как в самолете? – Он неожиданно остановился и повернулся ко мне, расставив в стороны руки. – Давай я тебя отнесу – так быстрее будет.

– Не подходи! – взвизгнула я, замерев на месте. – При движении по льду вес нужно рассредоточивать! И останавливаться нельзя!

Да был ли хоть раз, чтобы он меня послушался! Увидев, что он уже поднимает ногу, чтобы сделать тот последний шаг, после которого оба наших веса неминуемо окажутся сосредоточенными в одной (с моей удачей – самой непрочной) точке, я охнула и, увернувшись из-под его руки, ринулась мимо него к противоположному берегу. Забыв о том, что нужно ступать легкими мелкими шажками. И взывая ко всему его небесному начальству, чтобы они немедленно выбили у него из головы всякую мысль о беге наперегонки.

То ли они меня услышали, то ли мне с перепуга удалось опытного, тренированного ангела обогнать, но на твердой земле я оказалась первой. Не успела я обернуться, чтобы высказать ему все, что я думаю о его наплевательском отношении к порученному объекту хранения, как он лишил меня и этой возможности. Пришлось отбиваться руками. Что он соизволил заметить далеко не сразу.

– А вот драться необязательно! – промурлыкал он, отклоняясь от моего лица.

– Дышать тоже? – еле выдавила из себя я, хватая ртом воздух.

– Ну, идем, посмотрим, раз уж пришли, – вздохнул он так, словно это я его сюда волоком притащила. – О, вон и тропинка есть…

Глянув на бесконечно далекий родной берег с еще более далекими признаками цивилизации на нем, я представила себе обратный путь и решила помолчать до возвращения домой.

Тропинка оказалась хорошо протоптанной – видно, ходили по ней много и часто. Я слегка успокоилась – если бы хоть один несчастный случай был, на берегу бы уже предупреждающие знаки выставили. Наверно. Минут через пять мы вышли к краю другого водоема.

Судя по всему, это было озеро – от реки, видимо, питающееся – и, похоже, неглубокое, с прочным слоем льда, поскольку на нем десятка два человек катались на коньках. Мой ангел уставился на них, как завороженный.

– У тебя такая обувь есть? – отрывисто спросил он, не сводя глаз с катающихся.

– Это не обувь, это – коньки, – поправила я его.

Он досадливо поморщился.

– Нет, – призналась я, не дождавшись от него никакой другой реакции, – у меня ни лыж, ни коньков нет. Ты же знаешь, я спорт не люблю.

– Это нужно поправить, – решительно заявил он, переведя, наконец, восторженный взгляд на меня. Я не стала тешить себя иллюзией в отношении источника этого воодушевления – вот хоть бы раз на меня так глянул, когда я все его проблемы за него решала! – Активный отдых на свежем воздухе намного полезнее для здоровья. Где эти коньки продаются?

А вот это мне уже не понравилось. Я была двумя руками за то, чтобы выбраться завтра из дому – но чтобы прогуляться, а не по магазинам бегать в поисках того, что и нужно-то всего пару месяцев в году. Я оглянулась по сторонам… и точно – метрах в пятидесяти справа от себя увидела небольшую будочку со спасительным словом «Прокат» на вывеске.

– Покупать коньки необязательно, – сказала я. – Вон там их можно напрокат взять.

– Пошли, – тут же отозвался он.

– Завтра, – коротко предложила я.

– Почему? – еще короче спросил он.

– Потому что мы деньги с собой не взяли, – объяснила я с досадой, почувствовав, что завтра поваляться в постели мне не удастся.

Выяснив, сколько стоит прокат коньков, а заодно и лыж, мы вернулись домой. Обратная переправа через реку далась мне намного легче – вот, что значит к родному дому направляться! Я даже рядом с ним пошла, чтобы не вздумал по дороге останавливаться.

Как я и ожидала, на следующий день мне не пришлось прикладывать никаких усилий, чтобы сразу после завтрака мы отправились на улицу. И завтрак оказался ранним (он все бурчал, что нам еще в магазин нужно зайти, а там, глядишь, все коньки расхватают), и в магазине он со всеми покупками справился в рекордные сроки, не вдаваясь ни в какие разговоры с продавщицами, и дома мгновенно разбросал все по местам, бросив мне, чтобы под ногами не путалась…

У озера я сказала ему, засунув руки поглубже в карманы куртки: – Ну, иди. Только недолго, а то стоять холодно.

– Чего это стоять? – удивился он. – Ты же тоже кататься будешь!

От возмущения я на мгновенье онемела. Нет, вы слышали такое? Он меня спросил? Сколько раз я ему объясняла…

– Ты же знаешь, – терпеливо начала я, когда ко мне вернулся голос, – что у меня со спортом дружбы не сложилось. Я несколько раз пробовала на коньки становиться, и, поверь мне, ничего хорошего из этого не вышло. Куча синяков, и все вокруг падают, чтобы на меня не наехать.

– А ты со мной пробовала? – вкрадчиво спросил он.

– Нет, – осторожно ответила я, на всякий случай отступив на шаг в сторону.

– А когда плавала со мной – что, утонула? И танцевать со мной у тебя не получилось? – продолжал расспрашивать он, расплываясь во все более самоуверенной ухмылке.

Надела я эти коньки. Вокруг столько народа было – неудобно же при посторонних ругаться! Когда он сделал едва уловимое движение рукой, я мгновенно вспомнила тот злополучный день, когда он меня в мою собственную гостиную головой вперед занес, и первой бросилась к будочке проката.

Выйдя из нее несколько минут спустя, я нерешительно остановилась. Пару шагов по снегу – это еще ничего, но у меня не было и тени сомнения в том, что произойдет, как только я окажусь на льду. Мой ангел уже скользил там – пока по прямой, лишь у противоположного берега он плавно развернулся и двинулся назад, ко мне, легко огибая других катающихся. Прямо возле меня он лихо затормозил, даже не пошатнувшись, и протянул мне руку. От зависти у меня чуть слезы на глаза не навернулись. Ну, почему он все умеет? Почему у него все получается – с самого первого раза? А я… вот одной ногой стану сейчас на этот лед и – хлоп! Еще и его с собой утащу… будет поднимать меня потом, как первоклашку…

Не опуская протянутой руки, он склонил голову к плечу и вопросительно вскинул бровь.

– Как только я упаду, – предупредила я его, – я тут же возвращаюсь назад.