Эффект инь-янь. Детектив

– Те, кто брали большое количество из других городов, отписались, что покупали для… понимаете, есть же ночные клубы, где танцуют стриптиз, так вот покупали эти штуки в основном для таких вот танцев. И все, как один, твердят, что никому ничего не пересылали.

– И тут глухо – говорю я – а что по поводу этих «помощниц», которые письмо скинули в наш ящик?

Он разводит руками:

– Ищем, товарищ подполковник. Уже даже обратились в местные управляющие по району, чтобы получить сведения о прописанных детях примерно этого же возраста.

– А учитывая, что родители могут жить на «съёме», поиск, скорее всего, затянется надолго.

– Да – я вижу, что этот паренёк искренне переживает за наше общее дело, но это дельце действительно сложное.

После разговора с Даней я иду к операм, даю им список подруг девушки и даю задание всех опросить, кроме того, они должны осмотреть комнату сестёр – мало ли где может найтись зацепка.

Потом связываюсь с родителями девушки. Они действительно совсем заморозились на этом своё севере – голос отца Кати не то, чтобы равнодушен, а какой-то стальной, металлический, как у робота. Он молча выслушивает мои объяснения и соболезнования, потом вежливо спрашивает, имею ли я что ещё ему сказать, и когда я, запинаясь, говорю, что нет, он также вежливо прощается, давая мне понять, что ему нужно идти работать.

Выпадаю в осадок от такого – близнецов завели случайно, что ли? А потом растите, как хотите? Такое ощущение, что родителям абсолютно плевать на этих детей. Я понимаю вдруг, что у всех трёх девушек такие родители – равнодушные, и все то в науке, то в своей заграничной жизни. Куда катится этот мир?

Раздаётся звонок телефона, беру трубку – странно, это сам ректор университета.

– Здравствуйте, Маргарита Николаевна! – говорит он бодрым голосом – знаете, мы распространили по университету информацию о том, чтобы тот, кто был на площадке за общежитием в то время, когда там проходила Юлия Ершова, подошёл к своему куратору. Так вот, все эти дни таких студентов не было, но сейчас ко мне подошла куратор группы третьего курса специальности «Историческая информатика», и сказала, что ей звонил студент Игорь Гранкин, оказывается, у него совершенно вылетело из головы, что он в это время проходил там. Но сам Игорь на занятия сегодня не пришёл.

Благодарю его и кладу трубку. Почему же у меня плохое предчувствие? Звоню Тане.

– Таня, а как фамилия Игоря, с которым дружила Катя?

– Гранкин – отвечает она.

Твою же мать! Набираю Руслана.

– Рус, ты ещё не ездил за парнем Кати, Гранкиным?

– Его дома нет, никто не открывает. Я еду обратно в университет, может, мы разминулись, и он туда поехал. На учёбе он сегодня не был.

– Я знаю. Перезвоню тебе.

Бегу к Дане.

– Дань, срочно выясни мне, в какой соте сейчас вот этот телефон.

Видя мои сумасшедшие глаза, он яростно стучит по клавишам ноутбука.

– Так. Сейчас. Ага. В соте его дома. В квартире его, наверное.

Моя машинка, которой итак нет покоя, врывается в плотный поток на проспекте. Чертыхаясь про себя, еду объездными путями – так всё равно будет быстрее.

Выскакиваю из машины около дома Игоря. Почему же у меня смутное чувство близкой опасности?

Я не успеваю опомниться и, хотя бы отойти подальше, как в замедленной съёмке слышу крики людей, которые волею судьбы оказались здесь.

Они – волею судьбы, а я? Волей провидения, рока?

Буквально мне под ноги падает тело молодого парня, асфальт тут же окрашивается тёмно-бордовым цветом, который на моих глазах темнеет и темнеет, и превращается в серый.

Часть 8. Поездка в тоннель и улики наконец.

Что за звуки? Почему они звучат где-то далеко, словно из колодца, они какие-то протяжные, непохожие на обычные человеческие голоса. Красный цвет всё приближается к кончикам моих туфель, я отхожу от этой лужицы и смотрю наверх – там, на девятом этаже, открыто окно.

Ах, да, эти звуки – это голоса тех, кто проходил мимо и видел эту картину – как Игорь падает с высоты девятого этажа.

Это для меня вся эта ситуация – обычные рабочие будни, а они наверняка видят такое впервые.

Опергруппа приезжает очень быстро, периметр двора оцеплен, я поднимаюсь за ними в квартиру, из которой выпал молодой человек. Скоро приезжает и Руслан.

– Он упал прямо мне под ноги – говорю я ему – но в квартире уже никого не было и из подъезда никто не выходил.

– Товарищ подполковник! – один из оперуполномоченных входит в квартиру – вы должны это видеть!

В его руках смартфон Игоря, оказывается, молодой человек упал, сжимая его в ладони.

Именно поэтому с ним ничего не случилось.

– Что там? – он показывает мне фото – именно оно было открыто, когда Игорь выпал. На фото – Катя, стоящая на коленях в монашеском клобуке и со сложенными перед собой руками. Она целиком обнажена, головка опущена вниз, глаза закрыты. На этом фото Катя уже мертва.

– К экспертам это, быстро – говорю я опергруппе – тело тоже пусть забирают. Пусть Даня найдёт, с какого телефона было отправлено сообщение с фото. Роб должен очень быстро осмотреть тело – мне нужны результаты. Остальные пусть осматривают квартиру, я свяжусь с его родителями.

Мы приезжаем в комитет, я чувствую себя абсолютно измученной. Слава Богу, время близится к вечеру – можно будет поехать домой и встать под прохладный душ.

– Руслан – говорю устало, усаживаясь за стол – что дал допрос педагогов, которые имели отношение к театральной студии?

– Не много – я вижу, что Руслан тоже расстроен тем, что дело совсем не движется с мёртвой точки – Андрей Сергеевич говорит, что всего лишь числится руководителем, но приходит туда только на генеральную репетицию, ну, и отвечает за организацию постановок, мат. часть, так сказать – костюмы, реквизит и так далее. Ну, а постановки все на Зинаиде Матвеевне. А она сказала, что ничего не знает – Катя ушла вчера вовремя, практически вместе со всеми. Она её дополнительно не оставляла, поэтому понятия не имеет, почему она так сказала сестре. Что касается клобука – все костюмы находятся в зоне доступа «актёров», Катя или кто-либо другой, причастный к театру, мог этот клобук забрать…

– Нужно проверить их алиби – этого Андрея Сергеевича и Зинаиды Матвеевны.

– Хорошо. На тебе лица нет. Это из-за парня?

– Да, всё это… неожиданно и страшно. Я более, чем уверена, что всё это – из-за фото, которое пришло Игорю на телефон.

– Думаешь, это самоубийство?

– Не знаю даже, подождём, что скажет Роб.

– Ладно. Нужно ехать по домам, все устали сегодня, день напряжённый и тяжёлый, завтра будет легче.

– Да.

Квартира встречает меня тишиной и пустотой. Почему у меня ощущение, что это не моё жильё – тут словно нет жизни, причём совсем. Я с этой работой запустила свою жизнь абсолютно, я как механический робот, выполняющий какие-то никому ненужные действия.

Хотя почему – ненужные? Я ловлю того, кто причиняет страдания и лишает жизни, и чем быстрее я его поймаю, тем больше спасу девушек.

Я ужинаю медленно, смакуя каждый кусочек курицы, потом ложусь на чистые прохладные простыни, и засыпаю.

Я даже не удивлена, что во сне ко мне снова приходит он. Снова этот так уже надоевший тоннель со звуками капающей воды в тишине – кап-кап, снова я иду в темноте одна, и лишь мой спутник, маленький фонарь – бросает пугающие тени на тёмные стены.

Он снова стоит передо мной, улыбаясь, и я, кажется, даже ощущаю его запах…

– Мар-га-ри-та! – опять произносит он и ухмыляется – ты же понимаешь, да, что парень – это случайная жертва, которая не была в планах у маньяка.

– Я знаю – говорю я.

– А их будет не семь, как грехов – смеётся он – вы идёте по неверному пути.

– Так подскажи, как идти – кричу ему в сердцах – вообще, зачем ты мне помогаешь?! И разве это помощь?!

– Марго, ты же умная девушка, подумай – чего хочет убийца, лишая их жизни таким образом? Чего? А помогаю я тебе потому, что мы с тобой разные, но в то же время я стал неотъемлемой частью тебя, а ты – меня, с той самой минуты, как я вонзил в твоё тело свой нож. Мы, Марго, как инь и янь – притягиваемся… Попробуй и тут думать также, и ты поймёшь, чего хочет убийца.

– Я устала – почему-то делюсь с ним я – очень устала. Мне кажется, мой мозг болен, и сознание поражено какой-то болезнью.

– Ты преувеличиваешь, Марго. Мне пора.

Он поворачивается и идёт к выходу из тоннеля, я остаюсь одна и снова слышу звуки воды.

Последнее, что вижу перед собой – изображение инь-янь на одной из стен тоннеля. Чтобы это могло значить? Всю голову сломаешь, прежде чем в неё придёт хоть одна умная мысль.

Думай, Марго, думай!

Я встаю – на будильнике восемь. Проспала. Нужно ехать на работу, а у меня нет сил.

– Рус – я звоню Руслану – я попозже приеду, что-то мне нехорошо.

– Может, скорую тебе вызвать?

– Нет, не надо.

Я знаю, куда мне надо. Совершенно в другое место. И скорая тут не при чём.

Я поеду туда, в тоннель, там, где меня ожидают подсказки от моего Озёрского маньяка. Мне страшно одной, но мне нужно это сделать, потому что, возможно тогда я перестану думать, что схожу с ума и может быть, он больше не будет преследовать меня в снах.

Моя машинка резво мчит по дороге, словно тоже стремится туда, где за хмурым лесом скрывается огромный тоннель, построенный неизвестно, когда и неизвестно, для каких целей.

Сидя за рулём, я вспоминаю всё, что произошло тогда. Он выманил меня туда, знал, кто ведёт дело о жертвах, которые он лишил жизни. Я должна была быть его последней, как он сказал потом. Но в этот раз ему не удалось совершить то, что он хотел. Планы иногда ломаются. Только вот зачем он сейчас даёт мне подсказки, я не знаю.

Голова моя настолько затуманена этим новым делом, я так много думаю о нём, что возможно, чего-то не вижу. Но чего?

Вот и знакомая тропинка. Я не была тут с того самого дня, как холодное лезвие ножа вонзилось мне в тело. А может быть надо было приехать сюда раньше, когда он только начал сниться мне?

Как только я подъезжаю к тоннелю, солнце сразу прячется за тучами. Здесь мрачно, лес какой-то сырой и неприятный, кругом не души, валяются только кучи строительного мусора, да темнеет вход в тоннель. Выхожу из машины, хлопок двери в этой тишине звучит нереально громко, а я вдруг замечаю, что в этом месте не слышно даже переливчатых трелей птиц…

Поёжившись в лёгкой кофточке, иду ко входу, осторожно ступая в кроссовках по мягкой, словно болотная тина, земле.

Ты должна это сделать, Марго, ты же сильная и смелая!

Прямо напротив входа, на колонне, что-то нарисовано. Подхожу ближе, не веря своим глазам. Этого точно тут не было тогда! Моя фотографическая память и висевшее тогда в воздухе напряжение фиксировали мельчайшие детали того, что было вокруг. И знака инь-янь на этой колонне точно тогда не было!

Я провожу по нему рукой и вспоминаю слова маньяка из моего сна: «А помогаю я тебе потому, что мы с тобой разные, но в то же время я стал неотъемлемой частью тебя, а ты – меня, с той самой минуты, как я вонзил в твоё тело свой нож. Мы, Марго, как инь и янь – притягиваемся…». Что он хочет этим сказать? Чёрно-белая краска, которой нарисован знак инь-янь, странно липнет к рукам. Неужели он появился здесь непосредственно перед тем, как я приехала? Или это просто краска такая?

Иду дальше по тёмному тоннелю – всё глубже и глубже. Почему мне хотелось приехать сюда? Может быть, тут скрывается тот, кто сейчас совершает свои тёмные дела? Может, здесь он держит девушек, а потом готовит их к утоплению? Я иду вперёд, подсвечивая себе фонариком с телефона. Ничего. Впереди только пустота, и лишь мои гулкие шаги эхом расходятся по мрачному коридору.

Мой взгляд выхватывает что-то на полу. Свечу туда и вижу опять этот знак, только уже огромный, тоже нарисованный. Опускаюсь на коленки на холодный пол, провожу по знаку рукой – какой же он большой. Кто-то постарался нарисовать его так, чтобы он был идеально круглым.

В голове ворох мыслей – что хочет сказать убийца, присваивая девушкам облик разных добродетелей? Какая-то мысль не даёт мне покоя, но я не могу выразить её для себя. О чём я сейчас думала? Ах, да, о пороках! Или… нет. О добродетелях. Но при чём тут пороки тогда?

Чего же мы все не видим в этом деле? Я больше, чем уверена, что истинная цель преступника – это не месть и не просто убивать ради того, чтобы убить. Он пытается что-то сказать нам, а мы не можем расшифровать его слова.

Возвращаюсь в город и еду на работу. Жданов внимательно смотрит на меня:

–У тебя всё в порядке? Ты какая-то бледная совершенно. Мне кажется, тебе надо поесть.

–Скоро обед – говорю я и мой голос звучит, как мне кажется, очень странно – пойду, схожу в морг к Робу, а потом зайду к Дане.

Роб встречает меня не так, как обычно – лицо его озадаченно, во взгляде напряжение.

–Марго – говорит он, не здороваясь – нужно как-то заканчивать это. Мой морг трупами завален… Бедные дети.

–Я не знаю, как остановить этот поток смертей, Роб. У нас нет ни малейшей зацепки. Что там с девушкой? Нашёл что-нибудь?

Он разводит руками.

–Мне нечем тебя порадовать, Марго. Всё, как всегда – убита шприцем с воздухом, уже после смерти ей вбили гвоздь в ноги, чтобы соединить их, гвоздь обычный самый, я уже отдал его экспертам. Кандалы с шипами прицепили к лодыжке, тело утопили в тоже время, что и остальные тела. Руки склеены суперклеем, клобук к голове приклеен им же, причём достаточно крепко, поэтому пришлось брить, чтобы снять всё это. Тоже отдал в лабораторию на исследование…В общем, убийца – большой педант, он умудряется всё делать в одно время, не нарушая этого условия.

– А парень? По нему есть что-то интересное?

– На теле никаких следов насилия, воздух ему в кровь никто не закачивал. На лодыжках или где-то ещё нет следов постороннего человека. Он умер сам.

– Как – сам? – спрашиваю я – этого не может быть, Роб. Он – свидетель и видел убийцу.

– Это самоубийство, Маргарита. Он получил смс-сообщение с фотографией мёртвой Кати и через пару минут уже вылетел из окна. Убийца очень хорошо знал характер юноши, и наверняка знал, что он получит сильную душевную травму, когда увидит такое фото.

– Ужас какой-то – говорю я – он не мог рассчитывать на то, что Игорь покончит жизнь самоубийством из-за этой девушки.

– Не знаю, Маргарита, в этом вам надо разбираться.

Я ухожу к Дане.

Он осматривает вещи Игоря и Кати.

– Даня – говорю ему – у тебя есть что-то?

– Да. Смотри, Марго, опера нашли около озера вот эту штуку – он показывает мне на сосуд странного вида.

– Похоже на какую-то старую лабораторную ёмкость – говорю я – ещё и крышка пробковая. И чем же эта бутылка так привлекательна? Думаешь, она принадлежит убийце?

– Думаю, да. Он просто забыл её на месте преступления.

– Странно, она небольшая, для чего она нужна была ему? Что в ней, вообще?

– Внутри остались капли и это очень странная смесь со сложным содержимым. Я пока выявил лишь несколько компонентов, но скажу тебе так – мне это напоминает травяной аналог первитина – мощного психостимулятора, который использовали в Германии во время Великой Отечественной Войны.

– Что? – удивляюсь я – с чего ты это взял?

– Ну, тут такие травы, которые дадут фору самым передовым лекарствам… И это я пока ещё не всё исследовал. Кстати, недалеко от того места, где была найдена эта бутылочка, обнаружены следы протекторов автомобиля.

– Подожди – прерываю я его – а на сосуде есть какие-либо биологические следы? Слюна, например?

– Нет. Он пил из неё, не прикасаясь губами, просто вылил себе в рот, и всё. Продуманный, гад. И на стенках сосуда тоже ничего нет, работает наверняка в перчатках. Хотя… он навряд ли специально этот сосуд оставил, скорее всего, забыл. Но осторожничает.

– А следы шин автомобиля?

– Это старая модель Тойоты Лэнд Крузер, таких в городе пруд пруди. Я проверю, у кого из университета есть такие модели машин.

– Хорошо.

На обед мы с Ждановым пошли вместе, решив там же поговорить о том, что будем делать дальше.

– Руслан, найди друзей Игоря, надо с ним поговорить, а я ещё раз поговорю с Таней, Катиной сестрой, она ведь тоже Игоря должна была хорошо знать.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.