Сын Солнца

Я услышал как на улице кто-то разговаривал и решил что хватит уже валяться в постели, пора было начинать новый день. Дабы не нарушать сладкий сон спящих товарищей, я на цыпочках подкрался к двери и осторожно вышел на улицу. Тут меня ожидал приятный сюрприз. На крылечке рядом с Тимуром сидел и вёл с ним беседу Лэд! Он прибыл в лагерь ночью вместе с отрядом гранатомётчиков, которые его и подобрали с поля боя.

– Как я рад тебя видеть, старик! – сияя от радости, подошёл я к беседующим, – Как самочувствие?

– Уже намного лучше, – попытался Лэд приветливо улыбнуться, но из-за полученных ран у него лишь перекосилось лицо, – Действие стрел, – объяснил он, – Всё ещё не отпускает до конца. Но я надеюсь, что успею полностью восстановиться к нашему отъезду.

– Ну вот и собеседник тебе нашёлся, – улыбнулся Тимур, – А я пойду, займусь сборами.

– Давай, дружище, – прохрипел Лэд и откашлянув уже своим естественным голосом добавил, – Сегодня я тебе не помощник.

– Ничего, в этом деле как-нибудь справимся без тебя, а ты скорее поправляйся, – Тимур по-дружески похлопал по спине своего раненного товарища и уверенной походкой зашагал прочь от нас.

– Может я могу чем-нибудь помочь? – крикнул я ему вдогонку, так как очень хотелось быть полезным, а не просто бессмысленно сидеть.

– Пока нет. Будешь нужен позовём, – даже не оборачиваясь ответил Тимур.

Я присел рядом с Лэдом.

– Мы опять куда-то едем?

– Конечно! Только дождёмся Ведана с Ладой и сразу же в путь. Оставаться здесь не безопасно, греи могут нагрянуть с минуты на минуту.

– Мне кажется, наоры просто не хотят истреблять анархистов полностью. Поэтому не думаю, что нам угрожает существенная опасность с их стороны, – решил я поделиться своими домыслами с Лэдом.

– Так оно и было. Но сейчас у нас их добыча и они это знают. К тому же не исключено, что наоры уже в курсе, что Тимур связался с нордиками.

– А он связался с нордиками? – данная новость не могла меня не обрадовать, и я не сумел этого скрыть в своём голосе.

– Конечно! – снова попытался улыбнуться Лэд, заметив мою радость, но получилось у него это с тем же успехом, что и до этого, – Самим вам никогда не добраться до земель северного народа, даже с нашей помощью. Слишком далеко. Поэтому нам необходима помощь северян, только их побаиваются и греи, и наоры.

– Побаиваются? Почему?

– Им доступны знания наших древнейших предков, которые наоры веками искореняли и уничтожали. В своё время, когда люди устремились в крупные города, ненасытный аппетит которых легко поглощал каждого, эти люди с севера как-то сумели не купиться на эту уловку. Они сохранили обычаи, традиции и знания, переданные предками. А теперь они единственные кто обладает силой, чтобы противостоять инопланетным захватчикам.

– Почему же тогда они не освободят Землю от этих кровопийц?

– Не знаю, – Лэд на пару секунд задумался, поправил свои кудри и пристально посмотрел на меня, – Может у них недостаточно сил, а может желания. И вообще, кого им спасать? Падальщиков, которые уже давно растеряли всё человеческое? Или разбойников, вроде Моши, которые при первом же удобном случае установят свою диктатуру взамен существующей?

– А как же анархисты?

– Анархисты… – задумчиво протянул Лэд, – Ты думаешь среди нас так много идейных анархистов? Половина из нас не умеет даже читать.

– Разве для тог, чтобы быть человеком обязательно уметь читать или придерживаться какой-либо идеологии? – возразил я.

– Нет, конечно. Это я так, к слову. Эти ребята повидали в своей жизни слишком много дерьма и их неокрепшие умы просто не примут мир без борьбы. Для них жизнь это борьба. К сожалению, не все могут смотреть на мир так как Мила, – добавил Лэд, заприметив вдалеке приближающуюся к нам юную анархистку.

– Скажи, Лэд, – смущённо начал я, – А Мила и Тимур они как вообще? – я не мог подобрать подходящего слова, чтобы поделикатнее выразиться.

– Как, как. Очень близки они, – глаза Лэда хитро заблестели, видя моё смущение, – Брат он её.

– Брат, – повторил я облегчённо и непроизвольно улыбнулся.

– Что? Нравится она тебе? – снова глаза Лэда хитро заблестели.

– Ну да, – честно признался я, – Она очень красива, невероятно умна и в то же время ещё и скромная и храбрая.

Мои слова рассмешили Лэда. Но смеяться у него получилось не лучше, чем улыбаться.

– Ну ты уж совсем прям расхвалил нашу девочку, – весело произнёс он, – А если серьёзно, благодаря именно таким людям как Мила и Тимур дело Бахаря до сих пор живёт.

– Кого? – изумлённо округлил я глаза, ведь моего друга Михаила тоже так называли.

– Бахарь, – повторил Лэд, – Михаил Бахарев. Это основатель нашего движения анархистов. Твой современник, кстати.

– Не может быть! – от удивления и неожиданности у меня отвисла челюсть, а глаза округлились ещё больше, – Мишка Бахарев… – сумел я вымолвить и застыл с открытым ртом.

Тут к нам подошла Мила. Она услышала часть нашего разговора и, заметив моё изумлённое лицо, расплылась в своей лучезарной улыбке.

– Рассказываешь ему о Бахаре. Доброе утро!

– И тебе ещё раз доброе, – ответил Лэд на приветствие, при этом подчеркнув, что они уже виделись этим утром.

Я всё не мог отойти от шока, вызванного услышанным, даже не поздоровался с Милой. Через секунды информация переварилась, усвоилась и меня охватила радость за моего друга.

– Представляешь! – вскочил я с места и на радостях схватил Милу за плечи, – Михаил Бахарев! – радостно воскликнул я.

– Ну да. А чего ты так радуешься? – засмеялась Мила, не понимая моей радости, – Когда началось тотальное уничтожение, именно он объединил первых людей под знаменем анархистов и противостоял иноземным захватчикам. Меня даже назвали в честь этого великого человека.

– Как это? – немного сбила она меня с толку.

– Вообще-то меня зовут Михаэла, но все зовут просто Мила, – продолжала улыбаться она.

– Вы сейчас мне не поверите, но Михаил Бахарев был моим лучшим другом. Он был мне как брат!

– Мы догадывались об этом, – флегматично заметил Лэд.

– Откуда? – опешил я от удивления.

– Он упоминал о тебе в своей книге, – сказал Лэд и на этот раз ему, наконец, удалось нормально улыбнуться, хоть это и стоило ему усилий.

– Да ладно… – я был польщён, – И что он обо мне упоминал?

– Не много, только то, что пути двух анархистов разошлись для того, чтобы один смог спасти марсиан, а другой землян. Он же не автобиографию написал. Его труд скорее можно назвать философским трактатом анархистов. Нам даже ничего не известно о его жизни.

– Значит, Мишка организовал движение анархистов. Так вот почему Янина так интересовалась им… – дошло до меня, наконец, чего так допытывалась от меня марсианская королева.

– Кто интересовался? – решил уточнить Лэд.

– Янина! Киборг и королева Марса. Я же рассказывал вам про неё.

– Ах, да, точно! – вспомнил Лэд.

– А каким он был? – вмешалась Мила.

– Михаил? Он был прекрасным другом и просто хорошим отзывчивым бескорыстным человеком! Всегда был готов помочь любому, – начал я расхваливать Мишу. Я вспомнил как практически только что, лёжа на кровати сравнивал Милу с Михаилом и нашёл между ними много общего, но решил об этом не говорить, по крайней мере пока, а продолжил расхваливать друга, – Хоть с виду он был суровый и грубоватый, но в душе он был романтик. Играл на гитаре, читал книги, особенно любил фантастику и сказки. Да и сам был большим выдумщиком. Он верил в то, что может изменить мир, верил в чудеса… – тут мне вспомнилась его любимая группа, и мне захотелось закончить рассказ о нём в его же стиле, строчкой из «Короля и Шута» – Я жив покуда, я верю в чудо!

– Как ты сказал? – несколько удивилась Мила такому окончанию.

– Я жив покуда, я верю в чудо, – повторил я, подставляя лицо под лучи Солнца, – Это строчка из песни его любимой музыкальной группы. А что?

– Его книга называется так же, – объяснил удивление своей ученицы Лэд.

– Правда? – только теперь я оторвал лицо от Солнца, посмотрел сначала на Лэда, потом на Милу, – В принципе, не удивительно. А есть возможность прочитать его книгу?

– Хватит лясы точить, идите сюда! – окликнул нас Тимур.

– Ну что пойдём, Михаэла, – мне почему-то захотелось назвать её именно так.

В ответ Михаэла улыбнулась своей бесподобной доброй улыбкой, и мы пошли помогать сборам, оставив Лэда одного сидеть на крылечке.

Сборы шли полным ходом. Мы снаряжали автомобили всем необходимым для долгого и опасного путешествия. Кто-то занимался технической подготовкой транспортных средств, кто-то укомплектовывал машины необходимым для дальнего пути снаряжением. Я присоединился к группе грузчиков, что загружали машины. Мы загружали в автомобили канистры с бензином, ящики с продовольствием, медикаментами и боеприпасами. Руководили распределением ящиков Тимур и ещё один высокий светловолосый мужчина, имени которого я, к сожалению, не узнал. Часть людей находилась в дозоре, чтобы в случае чего нас не могли застать врасплох. Часовые периодически менялись. Ещё часть людей вместе с Милой занимались приготовлением обеда для всего нашего лагеря. Всего в лагере было не менее пятидесяти взрослых человек, преимущественно это были мужчины. Также я насчитал с десяток детей разных возрастов. Все в лагере вели себя довольно расслабленно, но тихо и спокойно, даже дети сильно не шумели. Работа протекала в дружелюбной обстановке за весёлыми разговорами и шутками. Казалось, их ничуть не беспокоит нависшая над ними смертельная угроза. Эти люди уже давно привыкли жить с мыслью, что их в любой момент могут атаковать греи, разбойники, стаи собак или ещё кто-нибудь. А бесконечные переезды с места на место в поисках еды и безопасного ночлега для этих мужественных людей давно стали обычной нормой жизни. Даже дети были приучены к такому образу жизни. Они бегали, играли, изучали окружающий мир как ни в чём не бывало, но не терялись из виду. Те что были постарше помогали взрослым и присматривали за младшими. Человек может привыкнуть ко всему и легко может научиться выживать в любых условиях. Я вспомнил свою жизнь после смерти бабушки и переезда в город. Ведь тогда годы бродяжничества совсем не воспринимались мной как нечто угнетающее, это было для меня чем-то вполне обыденным и повседневным. Если человека у которого есть дом, может напугать даже сама мысль о том, что ему сегодня негде будет переночевать, то я относился к этому вполне спокойно. Зато искренне радовался в душе, когда появлялась возможность переночевать в благоприятных условиях. Когда я ставил очередной ящик в багажник, кто-то хлопнул меня по спине.

– Вот так, Аркаим! Останешься с нами, придётся привыкать к постоянному движению. Оседлый образ жизни в нашем мире просто немыслим.

Это был Лэд. Он уже легко перемещался и решил присоединиться к нам.

– Ну, бродячий образ жизни для меня не в диковинку, – добродушно улыбнулся я кучерявому анархисту, – И здесь на Земле пришлось не мало скитаться и даже на Марсе успел побродить. Так что я такой же бродяга, как и вы.

– Бродяга здесь только ты, а мы кочевники, – присоединился к разговору Тимур и весело рассмеялся. Его задорный весёлый смех подхватили и все мы, кто стоял рядом.

– Лучше скажи, кочевник, – обратился я к Тимуру – Как так получилось, что вы всё ещё на бензине ездите. Я уж думал к этому времени на Земле люди будут перемещаться на летающих автомобилях, работающих на каком-нибудь альтернативном экологичном топливе или вовсе бестопливных. Думал стрелять будете из бластеров каких-нибудь там, – полушутливым тоном говорил я.

– Так не доросли люди до летающих автомобилей. Глобальный энергетический кризис, массовое переселение на Марс, апокалипсис… Землёй никто не занимался. А мы и пользуемся тем, что осталось от старых времён, что ещё хоть как-то можно использовать, – в тон мне отвечал вожак анархистов.

Мне очень понравилось в отряде Тимура. Это были добродушные ребята. Хоть они и кочевали всё время, это им не мешало обзаводиться семьями, рожать и растить детей. Они спасали от голода и смерти других людей, которых находили в заброшенных городах. Многие спасённые впоследствии пополняли ряды анархистов. Категорически не принимали в свои ряды лишь падальщиков, считалось, что они уже безнадёжно потерянные. Невзирая на тяжёлые времена, эти люди не стали промышлять разбоем, а продолжали жить по чести и мужественно противостоять инопланетному злу. От осознания того, что начало этому благородному движению положил Михаил, меня пробирала гордость за своего друга. Всё-таки он и вправду оказался избранным, а я над ним тогда посмеялся. В процессе совместного труда, Лэд поведал мне краткую историю апокалипсиса (насколько она была известна ему) и движения анархистов.

Через несколько лет после моего отлёта на Марс МККК начало массовое переселение людей с планеты. Но для этого они придумали какие-то свои критерии, так что не каждый желающий мог улететь. Такой политикой МККК убивало двух зайцев одним выстрелом. Во-первых, крупномасштабный переброс людей с планеты на планету привёл к скорому перенаселению Марса, что в дальнейшем послужило началом Великой Марсианской Войны. Во-вторых, подобная политика порождала всё большее количество недовольных на Земле. Одни считали, что лететь на Марс должны именно они, другие были уверены, что должны остаться на Земле. Но МККК не учитывало мнений ни тех, ни других. В довершение всего с Земли были насильно высланы все обладатели киберимплантов, что тоже в свою очередь породило немало споров и разногласий. Последней каплей стал внезапно объявившийся энергетический кризис. Между странами началась не шуточная борьба за энергоресурсы. Благодаря СМИ, в каждой стране среди населения росла неприязнь к другим государствам, ведь каждый винил в своих бедах правительства других стран.

Нацистские идеи крепчали с каждым днём, соседствующие страны объявляли друг другу войны. Так на Земле началась Третья Мировая война. Именно в то смутное время Михаил Бахарев, будучи уже совсем не молодым, написал свой известный труд под названием «Я жив покуда, я верю в чудо». В нём он призывал людей забыть о межнациональных конфликтах и объединится ради спасения планеты. Конечно же, тогда многие высмеивали его смелые идеи, казавшиеся недалёким людям бредовыми. Но нашлись и единомышленники, вместе с которыми Бахарь сколотил движение анархистов. После многих лет изнурительной войны человеческая цивилизация пришла в упадок. Лишь тогда иноземные кукловоды вышли из-за кулис и показали оставшемуся миру своё истинное лицо. Теперь уже идеи Михаила, к тому времени уже погибшему, никому не казались бредовыми, но было уже поздно. Греи под предводительством наоров начали тотальное истребление человеческой расы на планете Земля. В принципе, они лишь закончили то, что начали сами люди. Но в их планы не входило полностью искоренить человеческий род, поэтому некоторым людям удалось остаться в живых. Выжившие стали объединяться в группы и вместо того чтобы из последних сил нанести совместный сокрушительный удар по захватчикам, они продолжали грызться между собой, как псы за кость. Благо, «косточки» эти хитроумные «хозяева» периодически умело подкидывали. Люди погрязли в бессмысленных междоусобицах, тем самым лишь потешая своих демонических хозяев. Лишь анархисты не хотели мириться с подобным положением вещей, считая унизительным такое положение человека. Им удалось объединить под своим знаменем несколько враждующих между собой кланов людей и бросить вызов господствующему инопланетному классу. Но силы оказались не равны. Инопланетные захватчики много веков шли к тому, чтобы стать безоговорочным господствующим классом на нашей планете и теперь не намерены были терять своё привилегированное положение. Отчаянная попытка анархистов свергнуть власть иноземных диктаторов потерпела полное фиаско. По анархистам был нанесён сокрушительный удар. Такой, что потом ещё много лет свободомыслящим приходилось прятаться в подполье. Некогда могучее движение анархистов существенно ослабло. Теперь даже мелкие шайки разбойников не считались с ними.

Ряды анархистов стремительно редели. Многие из тех кто шёл на революцию ради свободы всех людей, теперь примыкали к бандам разбойников, оценивая кусок заплесневелого хлеба выше даже своей собственной свободы. Впрочем, кровопролитные революции никогда не делали людей лучше. Несмотря на то, что многие революционеры руководствовались высокими идеями для свершения великих дел, в душе они оставались всё теми же людьми со всеми своими недостатками и потребностями. Ведь никто никогда не хочет меняться и поэтому не происходит самой главной революции – революции сознания. Революция должна произойти в сознании каждого человека, чтобы кардинально переосмыслить наш взгляд на мир. А бесконечные кровопролития ради смены одной власти на другую никогда существенно ничего не меняли. Конечно, когда человечество встало на грани вымирания, многим людям пришлось переосмыслить свой взгляд на жизнь и поменять приоритеты, но этого оказалось недостаточно, чтобы сознание человека эволюционировало. Почти целый век анархистам пришлось существовать в тени. Лишь самые преданные и стойкие последователи дела Бахаря оставались верными своей идеологии. Придерживаясь высоких моральных принципов, они продолжали жить по совести, а не по бесчеловечным законам, выгораживающих жуликов и защищающих правящие элиты. Почти сотню лет анархисты не имели реальной силы, чтобы противостоять злу и казалось было это уже закат движения, основанного Михаилом Бахаревым. Но тут изнурённую и потрёпанную стаю возглавил новый вожак по имени Агний. Он сумел зажечь сердца людей, вдохнул в анархистов уверенность, которой так не хватало, вернул им былую мощь, вновь заставив поверить в то, что они могут изменить этот мир к лучшему и спасти человечество. Именно Агний спас от рук падальщиков семилетнего сироту Лэда. С того дня и до самой смерти вожака Агний и Лэд оставались неразлучными друзьями. Лэд видел в своём спасителе старшего брата, который обучил его всему что знал и умел сам. Многие черты Агния, такие как благородство, бескорыстность, доброта, храбрость и ничем несломимая сила духа передались по наследству его детям, Тимуру и Михаэле. Никто точно не знал откуда Агний появился среди анархистов, поговаривали даже, что он был из нордиков.

– Почему же нордики никогда не вмешивались в это мировое безумие? Почему они не помогли остальным людям? – услышав про нордиков, я не мог не спросить Лэда об этом. Мне казалось, что обладая такой силой, они могли бы остановить захватчиков или хотя бы попытаться это сделать.

– Знаешь, я и сам не раз задавался этим вопросом, – устало выдохнул Лэд и присел на траву, чтобы немного отдохнуть, – Может они и пытались помочь, просто нам об этом ничего не известно. А, возможно, у них тайная договорённость с наорами, и они не вмешиваются в дела друг друга. По слухам ведь нордики тоже неземного происхождения, они потомки другой инопланетной расы. Но мне кажется, что северяне всегда были на стороне людей, всегда помогали нам, просто не делали это открыто. Например, присылали нам в помощь своих богатырей вроде Агния.

– Так, значит, Агний действительно был из северного народа? – присел я рядом с Лэдом, чтобы тоже немного перевести дух.

– Не знаю, – загадочно улыбнулся рассказчик, – Он никогда об этом не говорил, а я не спрашивал.

Сборы были закончены, и мы готовы были стартовать в любую минуту, оставалось только дождаться Ладу и Ведана. От них по-прежнему не было ни весточки, но Тимур заверял, что нет поводов для беспокойства, так как всё идёт согласно графику. В отличие от Тимура, мои нервы отнюдь не были стальными канатами, поэтому чем больше проходило времени, тем больше я волновался. Айболита я практически не знал, а вот за жизнь Лады очень переживал. Однако я старался не показывать своего беспокойства и мне это почти удавалось. Никто кроме чуткой Милы не заметил моего внутреннего напряжения.

– Не нервничай так, – сказала она мне так, чтобы никто другой не смог бы её услышать, – Нет причин полагать, что с ними что-то случилось.

Я попытался ей улыбнуться в знак согласия с её словами, но получилось у меня это как-то неестественно. Причин для беспокойства на самом деле у меня хватало. Раненная Лада должна была покинуть полный враждебных элементов город в сопровождении старого лекаря. И как я мог убедиться дорога сюда тоже не является безопасной, на любом километре серые могут устроить засаду и настигнуть их на своих самолётах. Хоть голос Милы звучал успокаивающе, всё же я не мог полностью побороть в себе волнение. Моя корявая нервозная улыбка заставила лишь весело расхохотаться неунывающую анархистку, что, впрочем, немного помогло снять моё напряжение.

– Пойдём, пообедаем! – предложила она и, игриво подмигнув мне, пошла помогать другим женщинам разливать по тарелкам только что приготовленную похлёбку.

Приятный запах, исходящий от котла пробудил во мне аппетит и заставил на какое-то время отвлечься от негативных мыслей. Приготовленная на костре еда оказалась восхитительной! Я съел аж две порции. После обеда каждый занимался своими делами в ожидании старта. Я развалился под высоченным дубом, на суку которого сидел один из часовых. Полное брюхо, изнуряющая летняя жара и бессонная ночь побороли мои внутренние переживания, и меня потихоньку склонило в сон. Проспал я совсем чуть-чуть, буквально только успел прикрыть глаза, как оглушительный протяжный свист прямо у меня над головой заставил меня вскочить с места.

– Машина едет сюда! – проорал с дуба часовой, вдоволь насвистевшись.

Весь лагерь пришёл в движение, готовясь встретить долгожданных гостей. На бешеной скорости в нашу сторону мчался автомобиль и, сбросив скорость лишь у самого лагеря, с протяжным скрипом тормозов остановился рядом с другими нашими машинами. Из окна внедорожника, отличавшегося от того на котором приехали сюда мы с Милой разве что только цветом, выглядывало смеющееся от радости лицо Айболита. Сейчас он совсем не был похож на немощного старичка, каким показался мне в нашу первую встречу. Это был весёлый энергичный мужчина, от старика в нём были лишь седые волосы и бородка.

– Я не сильно вас задержал? – радостно вопрошал Ведан, выпрыгивая из своего внедорожника, который под стать его должности был белого цвета.

– Ты как раз вовремя! – приветствовал его вожак стаи.

– Ребята, помогите Ладе выйти из машины и хорошенько накормите девочку! – распорядился старичок, сам же отвёл Тимура в сторонку, чтобы о чём-то поговорить наедине.

Я первым откликнулся на просьбу Ведана и подбежал к пассажирскому сиденью, чтобы помочь Ладе выйти из машины и добраться до нашей полевой кухни. Я хотел было её поднять на руки и донести, но она засмущалась и решительно отказалась от такой помощи. К моей радости оказалось, что она уже вполне может ходить самостоятельно и лишь слегка прихрамывала, наступая на больную ногу. Я шёл рядом с ней, придерживая её за руку, чтобы не упала.

– Ну как доехали? – спросил я, сияя от радости. Увидев её живой и невредимой у меня отлегло от сердца, и я не мог скрывать этого.

– Отлично! – улыбнулась мне Лада, – Ведан превосходный целитель, нога уже почти не болит. К тому же он ещё и непревзойдённый водитель. Мы доехали сюда почти без происшествий. Лишь однажды серые прислужники дьявола чуть было не заметили нас, но Ведану удалось их запутать и скрыться.

Лада говорила так восторженно, как будто ребёнок, которого сводили на аттракцион. Я довёл её до нашей кухни и передал в заботливые руки Михаэлы. Сам же я присоединился к Лэду, который задумчиво стоял, прислонившись к тому самому здоровенному дубу. Я не хотел тревожить его мысли, поэтому просто молча встал с другой стороны дерева, наслаждаясь летним солнечным днём. Бабушка всегда говорила, что наслаждаться надо каждым днём, ведь никогда не знаешь какой из них будет последним для тебя. Однако в повседневной жизни всегда кажется, что смерть это нечто абстрактное и далёкое, которое, конечно же, коснётся тебя, но уж точно не сегодня и даже не завтра. Только сейчас, ежедневно реально ощущая у себя в затылке дыхание старухи с косой, я по-настоящему научился наслаждаться каждым днём. К нам подошёл Тимур, лицо его было серьёзным:

– Вам пора выдвигаться, первая группа уже выехала.

– Я видел, – флегматично вставил Лэд, не отрываясь от дуба.

– Мы выезжаем сразу за вами, – продолжал вожак, – Аркаим, ты едешь с Лэдом.

– А как же Лада? – чувство ответственности за неё не покидало меня.

– Необходимо, чтобы рядом с ней находился лекарь, поэтому она и Ведан поедут со мной.

– Не лучше ли будет держаться всем вместе, – настаивал я.

– Нет, не лучше, – отрезал Тимур, – Три группы поедут тремя разными маршрутами, так нас сложнее будет вычислить и выследить. Встречаемся на заправке, Лэд знает где это. Путь предстоит опасный. Высока вероятность, что назад мы уже не вернёмся. Поэтому дети и их родители с нами не поедут, – это он уже говорил скорее Лэду, чем мне, – Не хочу рисковать жизнями детей или оставлять их сиротами. Они поедут своей дорогой чуть позже, после нас. А нам нельзя затягивать с отъездом, – терпеливо всё разъяснил Тимур.