Сын Солнца

– Похоже, один из нас родился под счастливой звездой, – еле слышно промолвила Лада.

Это она меня растолкала, собравшись с последними силами. Увидев, что я не совсем понимаю, о чём она говорит и вообще что происходит, она поспешила добавить:

– Послушай! Кажется, там спорят из-за нас.

Силы окончательно покинули ослабшую девочку. Больше она не могла вымолвить ни слова, лишь, согнувшись пополам, тихо лежала на грязном полу. Я стал прислушиваться, но всё ещё улавливал лишь неразборчивое пение своего ангела. Я никак не мог понять сплю я или бодрствую, и говорила сейчас Лада со мной наяву или же в моём сне. Голос ангела становился всё ближе и ближе, он уводил меня от реальности. Но тут я почувствовал боль от сильного удара в живот и теперь уже ясно понял, что нахожусь не во сне, а в жестоком нашем мире.

– Хватит бить его! – совершенно отчётливо у меня над головой раздался голос, всё это время преследовавший меня.

Я с трудом приподнялся и увидел перед собой молодую стройную девушку. Девушка была божественно красива, но это был не мой ангел, а вполне обыкновенный человек. Получается, всё это время я слышал её голос и принял его за пение ангела. Но всё это показалось мне сейчас не существенным. Что-то мне подсказывало, что именно она должна сейчас взять на себя роль ангела-хранителя и спасти нас.

– Пока это наша добыча и я могу делать с ними всё что захочу, – с напыщенной важностью прогнусавил противный хриплый голос.

Это был один из тупоголовых гоблинов Голлума. Не трудно было догадаться, что это именно он только что пнул меня в живот. Я с ненавистью посмотрел на него, мне хотелось как следует съездить по его наглой морде.

– А вот и Моша пришёл. Гы-гы, – выдавил он из себя дебильный смешок состряпав при этом физиономию дауна.

– С каких это пор анархистов стали интересовать дела падальщиков, – подойдя к нам поближе, насквозь прокуренным голосом заговорил невысокий мужчина, которого гоблин назвал Мошей. Женщина-Голлум, стоявшая за его спиной при этом ехидно захихикала, видимо, она видела поддержку в этом мужчине.

– Ты видел, что прошлой ночью устроили тут серые, – бойко отвечала девушка, чей голос я принял за пение ангела, – У нас есть основания полагать, что эти двое тому причина, – кивнула она в нашу сторону.

Девушка оказалась не только невероятно красивой, но ещё и очень смелой, и весьма самоуверенной. В окружении каннибалов и бандитского вида мужичка, которого побаивались даже сами людоеды, она вела себя не просто бесстрашно, но и довольно дерзко. И ещё в этой неприятной компании она единственная была мне симпатична и внушала доверие. Может быть потому, что в отличие от остальных, которые были одеты в годами не стиранные лохмотья, она выглядела так, будто только что приоделась в магазине, что находится за углом неподалёку. Её светлые джинсы, майка и кроссовки были совсем не тронуты царившей вокруг грязью. Впрочем, как и сама она. Эта девушка была единственной от кого приятно пахло. От каннибалов разило как от канализационной ямы, а Моша весь пропитался сигаретами. Его одежда и вовсе казалась сотканной из табачного дыма. Прокуренные лёгкие не могли функционировать нормально и свистели практически при каждом вдохе. Моша как следует прокашлялся, отхаркнул мокроту и плюнул в противоположную от нас сторону метров на пять.

– А может причина нападения греев в том, что вы учинили позапрошлой ночью? – из-за сбитого дыхания с трудом проговорил Моша и сделал глубокий вдох, сопровождавшийся свистом прокуренных лёгких.

– Может быть, но не в этом суть. Тимур желает видеть этих пленников у себя, – уверенно продолжала гнуть свою линию девушка.

– Почему же тогда он сам не пришёл? – язвительно заметил старый разбойник.

Голлум вновь поддержала его ехидным смехом, то и дело высовывая свою противную морду из-за широкой спины курильщика.

– Тебе недостаточно того, что пришла я? – девушка явно не отличалась сдержанностью и хладнокровием, она стремительно стала переходить в нападение.

– Не лучше ли мне сдать их греям за щедрое вознаграждение? Если они им так нужны, то и за ценой они не поскупятся. Как думаешь? – совершенно невозмутимо просипел Моша в ответ на агрессивный выпад девушки и закурил сигарету.

Я попытался рассмотреть его лицо, но это не представлялось возможным с моей позиции на полу. Половину его лица скрывали большие тёмные очки, а тень от широкого козырька кепки и вовсе прятало его от меня. А тут он ещё и закурил, словно специально желая спрятать своё лицо в густых клубах дыма.

– Я думаю, такой авторитетный бандит как ты не станет искать благосклонности серых, преподнося им подарки, – усмирила свой пыл благоухающая красавица.

– Ты льстишь мне, девочка, – глухо засмеялся Моша и его смех тут же превратился в очередной приступ кашля.

– Честно говоря, я думала, ты недолюбливаешь греев, – девушка брезгливо поморщилась, рукой отгоняя от себя сигаретной дым.

– Недолюбливаю я анархистов. Ещё больше падальщиков, – возразил курильщик, окинув взглядом логово людоедов и брезгливо сплюнул, – А серых я просто терпеть не могу.

Последние слова он произнёс с явным презрением. Будто подтверждая своё недружелюбное отношение к представителям иноземной расы, он резким щелчком демонстративно швырнул недокуренную сигарету в стену. Бычок прилетел в стену и выстрелив в сторону многочисленными искорками, словно маленький салют, шлёпнулся на пол.

– Значит, в этой партии мы играем на одной стороне, – лёгкая улыбка коснулась кончика губ прекрасной анархистки, она почувствовала, что Моша готов пойти навстречу.

– Я всегда играю только на своей стороне, – прохрипел матёрый разбойник и, глухо кашлянув, продолжил, – Поэтому я должен увидеть в этом свою выгоду. Что я с этого поимею?

– Я не сомневалась в твоих деловых качествах, – лучезарно улыбнулась девушка, – Думаю, тебе лучше обсудить это с Тимуром.

– Ну вот когда обсудим, тогда и решим, что делать, – упрямствовал Моша.

– Послушай, Моша, когда это Тимур обманывал? Ты же знаешь, что он в долгу не останется, – девушка тоже была настроена решительно и отступать не собиралась.

– Знаю, – протянул Моша и после некоторой паузы продолжил, – Ладно, можешь их забирать! Но передай Тимуру, что моя цена за это может быть только одна и она ему известна. И обязательно передай, что я рассчитываю получить плату в самое ближайшее время.

– Обязательно передам, – улыбнулась анархистка разбойнику, а потом уже куда-то в сторону прокричала, – Ребята, развяжите их и забирайте.

На лестнице послышались торопливые шаги и уже через минуту к нам подбежали трое бравых парней. Эти ребята были одеты в чистую одежду и выглядели опрятно. Не составило труда догадаться, что они явно не из банды грязных гоблинов, а пришли сюда вместе с девушкой-ангелом. Они перерезали связывающие меня и Ладу верёвки. Лада продолжала лежать неподвижно, один из парней взял её на руки и понёс вниз. Я же поспешил встать на ноги самостоятельно, но идея оказалась не очень удачной. Затёкшие ноги отказывались повиноваться мне, и только я сделал первый шаг, так сразу же и рухнул как подкошенный. Падая, я с размаху ударился ртом об торец торчащей из пола доски. Удар получился достаточно сильным, я ещё секунд пять или шесть не понимал, что произошло, находясь в лёгком нокдауне. Рот стал медленно наполняться кровью. Я сплюнул её на пол и языком нащупал глубокую вертикальную трещину на внутренней стороне нижней губы. Кровь не прекращала набираться во рту, я снова сплюнул. Но даже сплёвывать оказалось отнюдь не просто, я не чувствовал нижней губы. Кровь вперемешку со слюной растекалась по густо заросшему давно не бритому подбородку. Рук я тоже почти не чувствовал, как и ноги они онемели от длительного нахождения в одном положении. Непослушной рукой я дёрганым движением с трудом вытер рот и подбородок. В следующую секунду сильные руки парней, подошедших на помощь, схватили меня под руки с обеих сторон, подняли с пола и потащили к выходу. Исходя из услышанного разговора между девушкой и Мошей, я заключил, что это те самые анархисты, которые устроили нападение на особняк сатанистов той страшной ночью, а теперь, пока ещё по неизвестной мне причине, они хотят видеть меня у себя. Впрочем, такой расклад меня более чем устраивал, ведь я тоже искал встречи с ними, а заодно они избавили меня от участи быть съеденным. Но такое развитие событий явно не устраивало истеричную женщину-Голлума.

– Это не честно! – завопила она в своей манере, – Это наша добыча, наша еда! – истерила она, разбрызгивая слюни.

– Заткнись, ничтожество! – рыкнул на неё Моша, – Надо бы и этим оборванцам что-нибудь подкинуть, – обратился он к анархистам.

– Надо, надо, – зашипела уродина, вытаращив обезумевшие глаза.

– Без проблем, – легко согласилась анархистка, – Мы привезли для них провизии, пусть забирают ящики из машины.

Женщина-Голлум повелительно махнула рукой вперёд, словно капитан пиратского судна даёт приказ на абордаж, и её вечно голодные пираты, обгоняя нас, кинулись вниз по лестнице. Очутившись на улице, я в первую очередь набрал полные лёгкие чистого свежего воздуха. Рядом со злосчастным подъездом я увидел несколько автомобилей. Гоблины-отморозки торопливо несли из фургона тяжёлые ящики с провизией. Я всем своим замученным телом почувствовал тепло летнего дня. Лучи Солнца заиграли на моём лице, позволив почувствовать себя свободным. Яркое Солнце заполняло своим светом не только мир вокруг, но и мой внутренний мир, который успел потускнеть за последние дни. Меня вместе с Ладой усадили на заднее сиденье одного из автомобилей. Я пододвинулся к ней поближе, чтобы почувствовать её дыхание и убедиться, что она ещё жива. Наконец-то я почувствовал себя хоть в какой-то безопасности. Я мог свободно шевелить руками и ногами, вдыхать свежий воздух и даже позволить себе немного расслабиться, удобно устроившись на мягком сидении автомобиля. Ощущение покоя и безопасности позволило мне забыться. Я даже не помню, как мы уехали из логова каннибалов, как мы ехали, и как я выходил из машины тоже не помню.

Затрудняюсь ответить сколько же я пробыл в состоянии беспамятства. Очнулся я уже в чистом светлом помещении на мягкой кровати. Трещина на губе почти затянулась, но продолжала болеть. Острая ноющая боль эхом отдавалась по всем нервным окончаниям, пронзительный зуд пробирал аж до кончиков пальцев. На голове я нащупал здоровую шишку, след дубинки гоблина. Но в эту минуту мне хотелось мыслить позитивно, и я решил, что раз чувствую боль, значит, ещё жив, а это уже не плохо. Порадовавшись своему оптимистичному настрою, я расплылся было в довольной улыбке, но тут же гримаса боли перекосила моё лицо. Опухшая нижняя губа, которую я вообще не чувствовал, сразу же напомнила о себе острой болью, стоило только слегка нарушить её состояние покоя. В остальном же я чувствовал себя превосходно, поэтому поспешил встать с кровати и осмотреться. Я находился в обычной городской квартире, которая была в ужасном аварийном состоянии, тут требовался срочный ремонт и причём капитальный. Однако, несмотря на своё аварийное состояние, помещение было чисто убрано и аккуратно обставлено.

Я взглянул в окно, находился я довольно высоко этаж восьмой или девятый. Увидев картину за окном, сразу вспомнились сцены из фильмов про постапокалиптическое будущее. В разной степени разрушенные дома теперь служили лишь напоминанием, что некогда здесь процветала человеческая цивилизация. Половина окон и витрин были разбиты, асфальт лежал на дорогах как остатки снега весной. Город медленно погружался под землю, цокольных и первых этажей некоторых зданий практически не было видно. Земля поглотила немало останков древних цивилизаций, ей нет разницы, одной больше одной меньше. Вот только вряд ли представителям древних цивилизаций удавалось наблюдать этот процесс поглощения, который длится веками, воочию. Я же в своём роде мог считаться уникальным. Сейчас я наблюдал, как утопают в бездне небытия останки мира, частью которого я когда-то являлся. Время беспощадно поглощает и стирает всё. Когда-нибудь оно вместе со мной поглотит и мои воспоминания. И тогда этот мир, в котором я жил, где я любил и творил останется жить только на бумаге. И это только в самом лучшем случае. Будто переживший грандиозную бомбёжку, полуразрушенный город нагонял тоскливые мысли и уныние. Город казался мёртвым, ни одной живой души вокруг. Как бы я не всматривался в картину мёртвого города, не мог здесь увидеть ни людей, ни птиц, ни каких-либо животных. Крысы и те куда-то подевались. Единственным признаком жизни был прерывистый собачий лай, который доносился откуда-то издалека.

Тяжело вздохнув, я отвернулся от окна и решил получше осмотреться в квартире, в которой, как я с удивлением обнаружил, оказался запертым. Неужели и здесь я узник? Это казалось маловероятным, и всё же такая мысль закралась в голову. В ванной я нашёл ведро и таз, наполненные водой. В кранах воды не было, как и электричества в доме. Рядом с тазиком лежала мочалка и кусок мыла, а на стене висело полотенце и чистая одежда моего размера. Сложно было устоять перед таким соблазном, мне сразу же захотелось помыться. Я опустил руку в тазик, вода в нём оказалась не сказать что ледяной, но и совсем не тёплой. Однако сейчас мне на это было наплевать, главное есть вода и есть мыло. Я помылся, оделся в совсем новый лёгкий спортивный костюм серого цвета, обулся в новёхонькие кроссовки. Чистый и довольный я направился на кухню. Для полного счастья сейчас не хватало только утолить чувство жуткого голода, от которого аж кишки сворачивало. И тут меня тоже ожидал приятный сюрприз. На маленьком кухонном столике, аккуратно накрыв полотенцем, кто-то заботливо приготовил мне поесть. Бережно убрав полотенце со стола, я увидел открытую банку тушёнки, пол банки сгущёнки, большой ломоть хлеба и пластиковый кувшин с малиновым морсом. Я быстро стал уплетать всё, что было для меня приготовлено, утоляя свой ненасытный аппетит. Хотя из-за разбитой губы возникали определённые трудности при приёме пищи, я всё же быстро приспособился и это не так сильно беспокоило. Доев всё, что было, я уже спокойно попивал морс, когда, отперев дверь, в квартиру вошла спасшая нас от каннибалов прекрасная анархистка. Сейчас, когда я мог разглядеть её получше, она показалась мне ещё красивее.

– Смотрю, освоился уже, – не скрывая своего хорошего настроения, начала она разговор.

– Угу, освоился. Всё просто замечательно, большое вам спасибо, – начал я с благодарности, – Со мной ещё была девушка… – начал было я говорить, но она не дала мне закончить.

– С ней всё в порядке! Она в соседней квартире. Приходит в себя, я только что от неё, – лучезарная улыбка не сходила с её прекрасных губ.

Её серо-зелёные глаза радостно блестели, она просто сияла от радости и от этого становилась просто ослепительно красивой. Я заметил, что говорила она быстро, как-будто куда-то опаздывала, хотя и не подавала виду. Но сейчас для меня было важно знать, что с Ладой. За короткое время она стала очень близка мне.

– Я могу её увидеть? – поинтересовался я.

– Пойдём! – радостно скомандовала она и резко направилась к выходу.

Я поспешил за ней. Лада действительно лежала в соседней квартире и выглядела вполне прилично.

– Привет, Аркаим! Как я рада тебя видеть! – засияла она от радости, едва я успел зайти к ней.

– Привет! – я еле заметно улыбнулся, насколько мне позволяла улыбаться треснутая губа, – Ну как ты? – вымолвил я после небольшой паузы, увидев её такой у меня как камень с души отлёг.

– Всё хорошо! – с присущей ей детской наивностью и искренностью залепетала Лада, – Это просто милейшие люди! – восторгалась она нашими спасителями.

– Как видишь, с ней всё прекрасно, – влезла в разговор ангелоподобная анархистка, – Правда бегать она будет ещё не скоро, порез на ноге оказался серьёзным. А в остальном всё просто превосходно! – она явно куда-то торопилась, а я не хотел заставлять её ждать.

– Мы куда-то торопимся? – вежливо поинтересовался я у неё.

– Очень! Мне просто не терпится поскорее расспросить тебя обо всём! – с радостью раскрыла себя девушка.

– Ну, я готов к диалогу, – с удовольствием согласился я удовлетворить её любопытство.

– Тогда пойдём отсюда, не будем мешать выздоравливающим.

Невероятной красоты глаза юной анархистки игриво заблестели. Она помахала Ладе ручкой и потащила меня в соседнюю квартиру, на время успевшую стать моей.

– Значит, тебя Аркаим зовут. А я Мила, – с задором начала она разговор, как только мы остались наедине и машинально провела левой рукой по своим густым длинным волосам.

От всего происходящего мой мозг немного подтормаживал, поэтому я не сразу заметил, что Мила протягивала мне свою ухоженную ручку для рукопожатия. Я поспешил её пожать, глупо промямлив при этом что-то вроде «очень приятно» или типа того. Я и так был очарован ею, а дотронувшись до её руки, я просто поплыл. Мягкие, нежные руки, очаровательная искренняя улыбка, обнажившая ровные белоснежные зубы, милое приятное лицо, тёмные роскошные длинные волосы карамельного цвета, пахнущие весенним лугом… И, конечно же, этот бесподобный блеск в глазах. Она была настолько бесконечно красива, что её ангелоподобный образ ну просто никак не вписывался в картину этого безобразного жуткого мира. В этом мёртвом, утопающем в болоте забвения городе, с его уродливыми вонючими людоедами во главе с омерзительной полуженщиной и не менее уродливыми инопланетными серыми карликами, эта прекрасная дива по имени Мила явно была лишней. Этот догнивающий мир никак не мог быть домом для столь великолепного создания. Она по-прежнему ассоциировалась у меня в голове с моим ангелом-хранителем, хоть я и прекрасно понимал, что этого просто не может быть. Однако то что я принял её голос за пение ангела и то что именно она пришла на помощь в самую, казалось бы, безнадёжную минуту, упорно убеждали меня в том, что она и есть земное воплощение моего ангела. Если, конечно, такое вообще возможно. Но при виде таких женщин как она, мужчинам трудно руководствоваться трезвой логикой, поэтому для меня такое казалось вполне возможным.

– Что-то не так? – осторожно спросила Мила, медленно убирая руку, которую я всё ещё сжимал.

– Простите, – я поспешил отпустить её руку, – Просто Ваш образ навеял на меня мысли… – начал я нести какую-то чушь.

– Чей наш? – непонимающе спросила она, озираясь по сторонам.

– В смысле твой, – глупо усмехнулся.

Я сообразил, что здесь люди не обращались друг к другу на «вы» и меня это порадовало. Я уже устал выкать всяким сверхчеловекам и высшим расам, хотелось уже просто пообщаться с обычными людьми. Нужно было поскорее покончить с созданной мною глупой неловкой ситуацией, и я поспешил перейти к делу:

– Ты хотела о чём-то поговорить со мной, верно?

– Да! – тут же радостно воскликнула Мила и сразу же стала очень серьёзной, – Расскажи, откуда ты сюда пришёл. Эта девушка, Лада, она же из нордиков, верно? Как вы здесь оказались? И кто третий ваш товарищ? Тот чернокожий парень, что приплыл на лодке вместе с вами.

Как из автомата посыпался на меня шквал вопросов, но услышав про чернокожего парня я, видимо, переменился в лице, потому что Мила сразу же замолчала.

– Он жив? – с робкой надеждой спросил я у неё.

– Конечно, нет. Его убили греи в порту. Но как он сражался! – восхищённо произнесла она, – Ты в курсе, что серых практически невозможно убить? А этот ваш чернокожий силач голыми руками прикончил одного из них! Просто нечеловеческая сила! Но серых было больше, к тому же они были хорошо вооружены…

– Его звали Соломон, – мне стало очень грустно, узнав о его гибели, хоть мысленно я похоронил его ещё тогда в порту, когда он один пошёл против армии иноземных коротышек, – Он спас нас. Дважды спас. Сначала он помог нам бежать из особняка, а потом и на причале… А откуда ты знаешь про него?

– Я увидела, как к городу подплывает лодка и с тех пор наблюдала за вами, поэтому мы так быстро нашли вас. К сожаленью, вы попали в руки падальщиков раньше, чем я подоспела к вам, поэтому возникли кое-какие трудности.

– Да, уж… Там был знак анархистов, на доме. Почему?

– Это ловушка для идиотов, – улыбнулась Мила, но тут же поспешила поправится, – Извини, я не вас имела в виду. Раньше анархисты помечали знаком места, где прятали запасы еды, оружия или медикаментов. Это делалось для того, чтобы и другие участники движения могли легко найти и в случае необходимости воспользоваться тайником. Но потом наш секрет стал известен разбойникам и падальщикам, они стали грабить наши тайники. Мы давно уже отказались от этой идеи, но некоторые наивные до сих надеются найти в таких местах тайники анархистов и, как правило, попадают в ловушки падальщиков.

– Понятно… – протянул я.

– Ты сказал, что вы бежали из особняка, – анархистка вопросительно посмотрела на меня.

– Да, он находится в лесу, не так далеко от города. Соломон, Лада и я должны были стать жертвами дьявольского ритуала. Но церемония была прервана неожиданным нападением, – я хитро посмотрел на неё, догадываясь, что она имеет к этому нападению непосредственное отношение.

– Так вот почему серые искали вас. Вы жертва, предназначающаяся для демонов, а мы, получается, лишили их этого удовольствия. Поэтому они так озлоблены, мерзкие твари, – сердито сжав губы, она на секунду задумалась и тут её осенило, – Ну да, вы же были практически без одежды, а эти ублюдки обожают устраивать оргии.

– К счастью, до этого дело не дошло.

Но она меня уже не слышала и своим звонким голосом начала кого-то звать:

– Лэд! Лэд! – кричала она.

– Чего? – послышался за стеной недовольный мужской голос.

– Проверьте девочку, возможно в ней дьявольское семя!

– Да, говорю же, не успели они, – решительно возразил я, но Мила не стала слушать моих возражений.

– Лучше знать это наверняка. Мы не можем позволить себе так рисковать, – её тон не терпел возражений, к тому же и логика была на её стороне, я не стал продолжать бесполезных пререканий.

– Она брыкается, не хочет, чтобы её обследовали, – кричал за стеной всё тот же мужской голос.

Мила тут же решительной походкой направилась разруливать ситуацию. Я бросился вслед за ней, чтобы не позволить причинить Ладе вред. Мы ворвались в комнату, где испуганная Лада забилась в угол, как беспомощный зверёк, и плакала, дрожа от страха. Рядом стоял седой мужчина с маленькой аккуратной бородкой, напомнивший мне Айболита, и растерянно смотрел то на Милу, то на Ладу.

– Ну вот видишь, – послышался из-за спины Айболита голос, отвечавший через стену. Голос этот принадлежал уже не молодому мужчине с длинными кудрявыми волосами и обгоревшем на Солнце лицом.

Мила присела рядом с перепуганной Ладой и, легонько поглаживая её по голове, мелодичным голосом стала её успокаивать.

– Не бойся, милая. Этот старичок наш доктор, лекарь. Он просто осмотрит тебя, нам необходимо убедиться, что ты не беременна, хорошо?

– А можно меня осмотрит женщина? – вытирая слёзы и пряча смущённый взгляд, продолжала упрямиться Лада, но было видно, что Миле всё же удалось завоевать её доверие.

– Ну где же мы сейчас найдём доктора женщину. Давай мы все сейчас выйдем, а он осмотрит тебя. Договорились? Никто не хочет тебе навредить, но это действительно очень важно.

Я подумал, что давно уже растаял бы, если бы она меня так уговаривала. Чары ангелоподобной анархистки подействовали и на Ладу. Она закивала головой, соглашаясь.

– Вот и чудненько! – Мила улыбнулась по-доброму и вытерла слёзы с заплаканного лица Лады, – Ничего не бойся, моя хорошая.

Мила поцеловала натерпевшуюся девочку в лоб, словно старшая сестра, и вывела меня и Лэда из комнаты.

– С ней мне всё понятно, – заговорила Мила, когда вышли в коридор, – На счёт вашего чернокожего друга я тоже более или менее поняла. А вот кто ты? Откуда ты взялся? Тимур сказал отбить вас у падальщиков любой ценой, чем же ты так ценен?

– Сюда я прилетел с Марса, – начал я рассказывать, но по ухмылке Лэда, тут же сообразил, что начинать нужно было не с этого и поспешил поправиться, – Но до того, как попасть на Марс, я жил на Земле. Я проспал более трёхсот лет в криогенной камере и вернулся сюда. Так что в какой-то степени можно даже считать, что я пришелец из прошлого, – попытался я немного пошутить и, как оказалось, не совсем удачно.

Лэд громко расхохотался, а Мила осталась недовольна началом моего рассказа и не скрывала этого.

– Ты что дурак? – спросила она сердито.

– Нет, нет! Я всё могу объяснить, хоть на первый взгляд это и может показаться абсурдным.

– Пойдём, расскажешь всё с самого начала. Но учти, что если тебе захочется поиграть со мной, на кон придётся ставить своё здоровье.

Она явно не шутила, хотя я и без её угроз не собирался никого здесь водить за нос. Соломон говорил, что мне нужно добраться до нордиков и анархисты мне в этом могут помочь. Но чтобы рассчитывать на их помощь, я посчитал, что должен быть с ними предельно честен и откровенен. К тому же я сразу проникся к Миле доверием и симпатией. Даже не с самого первого взгляда, а ещё раньше, уловив первые нотки её мелодичного голоса и приняв их за пение ангела. А вот Лэду эта ситуация казалась забавной, он продолжал периодически всхлипывать от смеха.