Свистушка по жизни. Часть 2

– На записке их отпечатки пальцев. – я прояснил ситуацию.

– И какое им наказание будет? – сурово спросил Турип.

– Завтра узнаете. – заговорщицки улыбнулся я. – Королева лично вытребовала это у короля. Вы будете довольны, если ничего не сорвется.

С тем мы и распрощались до завтрашнего утра. Вечером Советник, как и обещал, сообщил мне о времени суда, я передал информацию всем заинтересованным лицам. Весь оставшийся день я провел у Полины. Она все также неподвижно лежала, но уже не такая бледная. Цвет лица стал ровным, может, чуточку светлее, чем ее обычная смуглость. У меня было огромное искушение заглянуть ей в рот и проверить клыки, но я поборол в себе это искушение и отправился спать. А представив себе реакцию целителя, если бы он вдруг вошел и увидел…а потом рассказал Полине… А то, что расскажет – факт. И потом эти же клыки я опробую в действии на себе. Даже если они человеческие. Профилатически. Полина любит такое воспитание.

Глава 2. Суд

Утром по прибытии к зданию суда я остолбенел – во дворе было бешеное столпотворение народа, откуда слышались возмущенные голоса и призывы не дать виновным уйти от ответа. Я удивился – сегодня судят кого-то особенного? Аккуратно проходя мимо людей и не людей, я увидел Бэзила, рядом с которым стояли дети и пожилая пара. Этого человека я видел лишь однажды и ночью, но запомнил. Кучер Полины. Интересно, работать ему не надо? Или если Полина болеет, то у всех выходные? Я разозлился – она столько делает для них, старается, а они вот так благодарят? Мне захотелось немедленно разобраться.

– Уважаемый, – обратился я к нему. – а что тут происходит? Откуда такая толпа?

Человек посмотрел на меня, как на умалишенного.

– Ты откуда свалился, парень? Или только сегодня из деревни приехал? Сегодня судят ту стерву, что напала на нашу фею. И мы все пришли показать, что нам не безразлична судьба госпожи Полины.

– И дети? – удивился я.

– А как же! Она для них столько сделала! Посуди сам: школу открыла, причем бесплатную, кормит, поит, одевает, они работают, свою денежку имеют, воспитанные стали. Она берет на работу всех, кто пожелает. Спрашивает, конечно, строго, но так и ответственность на ней большая. И все работают на совесть, потому как знают, что их не обидят, без зарплаты вдруг не выгонят. Насильничать опять же запрещает. Выходные дает, подарки делает по праздникам. Знаешь, как мои были рады игрушкам! Еле спать загоняли, а утром, чуть рассвет – и бежать к домику. Благодаря ней у нас тепло, сытно. И вдруг какая-то шваль решила убить ее, чтобы себе местечко теплое под бочком у ейного мужика освободить. Ну и что, что вампир? Не съел же. Подавится. Мы как вчера узнали о таком, так все, не сговариваясь, и пришли поддержать нашу фею. Чтобы судьи не смягчили приговор, а то знаем мы, как они аристократов выгораживают.

– Угу. – только и ответил я, поражаясь безграничной любви и преданности работников моей любимой.

Пробираясь вперед, я то тут, то там выхватывал подтверждение слов Бэзила. Когда я достиг дверей, то знал, что шоу-рум закрыт, и на его дверях висит объявление, что все сотрудники у зала суда в связи с трагедией, и двери откроются вновь, как только суд окончится. У входа в здание стояли охранники, боязливо смотрящие на толпу – ну как кинется внутрь. Меня они узнали и, поклонившись, пропустили внутрь. Сегодня здание пустовало. Очевидно, увидев количество народа, они решили разумно перенести все остальные заседания. В начале коридора никого не было, а вот в конце кто-то стоял. Я поспешил туда. Это Был Ромис, который с кем-то увлеченно спорил по телефону. Завидев меня, он спешно завершил разговор.

– Ваше высочество, – поклонился он мне. – Вы тоже пришли?

– Разумеется! Это же Полина!

– Ну да. Все здесь с этими же словами. Видели уже толпу? Даже боюсь предположить, что они сделают, если приговор их не устроит.

– Надеюсь, устроит. – чуть блеснули мои глаза.

Гном оценил мой ответ, но допытываться не стал.

– Как Полина себя чувствует?

– Спит. Пока не просыпается. Ей здорово досталось.

– Бедная девочка! – тяжело вздохнул банкир. – Знаете, даже не представляю себе, как мы будем, если она не очнется. Ведь кроме нее никто этих штук не знает и не понимает до конца. Очень бы не хотелось отказываться от этих удобств. – он заметил мой нехороший блеск в глазах – он что, только по этому поводу сокрушается? «Гном – он и есть гном.» – неприязненно подумал я. – Нет, Вы неправильно меня поняли, – тут же поспешил Ромис исправиться. – Конечно, ее личность и вечный оптимизм тоже мы очень ценим. Она как войдет – так будто солнце вышло из-за туч. Всегда улыбается, всегда доброжелательна, пошутит, выпьет чаю с нами, обсудит новости, поможет, подскажет. Добрая она. Хорошая. Дай ей Праматерь крепкого здоровья!

Он замолчал, а я вошел в зал. Там тоже было много всех. Судя по всему, пустили всех главных ее партнеров, с кем она работала. В сторонке сидели наши друзья. И даже королева сидела там же рядом. Как и положено королеве – царственно и спокойно. Мне на миг стало интересно – договорилась ли она вчера с королем. Наши глаза пересеклись, ее величество чуть улыбнулась мне и вновь отстранилась. Я подошел к друзьям, поздоровался с ними и сел рядом. Они тоже переговаривались, но так тихо, что я мало что мог разобрать.

Когда часы прозвонили девять раз, то дальняя дверь открылась, и оттуда вышли крайне высокопоставленные люди – король, Советник, Верховный маг и главный Судья, магистр Оттис. Я помню его, хоть и ребенком был тогда. Он блестяще окончил ментальный факультет Академии, был сразу принят на должность главного помощника судьи. Он уже тогда отличался беспристрастностью и четким пониманием происходящего. Было в его взгляде что-то такое пронизывающее, что ему хотелось рассказать все и сразу, как на духу. Даже меня, вампира, проняло от взгляда в эти бездонные прозрачные голубые глаза. Все заняли свои места, и Оттис хорошо поставленным голос произнес:

– Суд начинается! – громко объявил судья, все послушно замолчали. – Сегодня слушается дело о нападении на подданную Стевории, иномирянку Полину Морфееву, студентку Академии Магии. Введите обвиняемых.

Мы повернули головы на звук открываемой двери. Оттуда в магических наручниках ввели Этину и тех двух магов, что несли Полину. Графиня держалась уверенно, с презрением смотря на окружающих, как будто стыдясь находиться с ними в одном помещении. Ребята же были какими-то потерянными, испуганными, как будто они не понимали, как и почему тут оказались.

– Графиня Шабалинская, – обратился судья. – Вы знаете, почему Вы тут стоите?

– Знаю. – сказала она. – Но не понимаю, почему. Я ничего не сделала.

– Это суду решать. – ровно парировал Оттис. – Расскажите, при каких обстоятельствах Вы нашли Полину.

– Я гуляла с этими двумя молодыми людьми по территории Академии. И мы просто увидели, что Полина, вся окровавленная и избитая лежит и умирает. Я сказала ребятам поднять ее и отнести к целителям.

– Кто-нибудь видел это?

– Да. Его высочество принц Сейрег.

– Свидетель, Вы подтверждаете слова графини? – обратился ко мне судья.

– Я видел, как эти двое студентов держали Полину в руках и несли куда-то, а Этина стояла рядом.

– Т.е. Вы не можете подтвердить, что они несли ее к целителям?

– Нет.

– Но это же естественно! – воскликнула Этина.

– Госпожа графиня, Вам слово не давали. – осадил ее судья. – Вопрос к Китцу Валтису и Фитолу Роверу. Вы можете подтвердить, что действительно гуляли с графиней, а, увидев пострадавшую, подняли ее и несли в целительский корпус?

– Да. – хором ответили ребята.

– Вы не видели, кто напал на Полину?

– Нет.

– Суд вызывает целителя Ронарииэля.

В зал вошел целитель Академии и поклонился судье.

– Целитель Ронарииэль, что Вы можете сказать о повреждениях Полины?

– Ее атаковали трое магов. Судя по ее ранам, они окружили девушку и применяли разные боевые заклинания, чтобы Полина не могла сразу отбиваться от них. Как Вам известно, все заклинания делятся по разным группам, и щиты соответственно также. Как один маг не может сразу использовать атакующие заклинания из разных групп, так и не может использовать два разных щита. На это нападающие и рассчитывали.

– Насколько мощной была атака?

– Достаточно, чтобы убить. Те, кто это сделал, отлично знал, что делал и какой результат они хотели.

– И какой же?

– Смерть Полины.

– Почему им это не удалось?

– Потому что Полина – очень талантливый и сильный маг. Пока щит сдерживал один удар, она отвечала другими ударами.

– Т.е. одновременно пользовалась заклинаниями разных групп?

– Нет, не одновременно, но с крайне небольшой разницей во времени. Именно это и помогло ей не умереть после первых же боевых чар.

– Вы знаете, кто атаковал Полину.

– Знаю. – кивнул целитель.

– Назовите суду имена.

– Баронесса Онниа Ильминская, графиня Лиа Ривана и графиня Шиана Виолисская.

В тот самый миг, как целитель назвал имена, родные начали громко возмущаться. Однако, Верховный маг Тавис Соренок моментально встал и создал в руке нехилое практически убойное заклинание и послал небольшой импульс в студенток. Это заставило родных затихнуть. Аристократы были в зале, чтобы одним своим появлением показать, что их чада невиновны. Девушки моментально заголосили, пытаясь сбросить заклинание, но у них ничего не получалось. Родственники, видевшие тут же, начали громко выражать протест. А я уставился на Этину. Ее лица я не видел, но зато заметил, как она еле-еле вздрогнула. Попалась, дрянь! Хоть я и был уверен в ее виновности, но по ее реакции я лишний раз убедился, что был прав.

– Тихо! – зычно крикнул судья, и все немедленно смолкли. – Целитель, почему Вы утверждаете, что на Полину напали именно эти три девушки?

– Во-первых, как я уже сказал, нападавших было трое, а во-вторых, у студентов Валтиса и Ровера не только нет достаточных сил и способностей для магии такого уровня, но у них не было и следов даже минимальных атак. Повторюсь, Полина – очень сильный маг, и при ее атаках должны быть следы, хотя бы от ожогов. На этих студентах нет ничего подобного.

– Но что-то другое есть? – уточнил судья.

– Да, несомненно. Гипноз. Их заставили нести Полину.

– Благодарю. – произнес судья. – Это многое объясняет. Баронесса Онниа Ильминская, графиня Лиа Ривана и графиня Шиана Виолисская, прошу вас выйти вперед.

Под ропот родственников девушки встали и подошли к своей подруге.

– Что вы можете сказать по обвинениям?

– Мы невиновны!

– Мы ничего не делали!

– Мы ничего об этом не знаем!

Девушки заголосили практически одновременно, пытаясь подражать Этине в надменности и самоуверенности.

– Однако на вас действительно есть следы атак.

– Мы – студенты, у нас только что закончилась сессия, мы к ней готовились.

– Протестую! – поднялся ректор. – Даже у выпускного курса нет на экзаменах таких сложных заклинаний и практических заданий. Мои студентки соврали, говоря, что они готовились к сессии. Их результаты крайне слабы. Если бы их ожоги были действительно следствием подготовки, то результаты были бы значительно выше.

– Мы переволновались!

– Если бы вы переволновались, то при таких атаках вы бы сожгли не только себя, но и весь лес вокруг. Используемые в ваших чарах потоки настолько сильны, что если бы вы сами ими управляли, то они бы перекрутились и перемешались, что запрещено.

Под воздействием слов ректора девушки заметно стушевались, и ни одна больше не смела и возразить. Они украдкой посматривали на Этину, но та лишь холодно смотрела перед собой.

– Майор Ролль, Вам уже доводилось вести расследование в Академии. Что Вы узнали по этому нападению?

Капитан Ролль, который расследовал осеннее убийство Варны и ставший после этого громкого дела майором, вышел вперед.

– Следствие располагает запиской, которой госпожа Полина была вызвана в лес на встречу от имени его высочества. Наш маг подтвердил, что на записке энергетические потоки всего двух – самой госпожи Полины и его высочества. Однако, он же установил, что почерк, которым написана записка, не принадлежит принцу. Это дало мне основания провести более тщательную проверку. Я обратился за помощью к господину Советнику, герцогу Ворскому, и он передал мне магический инструмент, считывающий отпечатки пальцев с поверхности. Их было множество, и мы установили, кому они принадлежат. Таким образом, я могу утверждать, что госпожу Полину специально вызвали, чтобы убить.

– Назовите их имена. – твердо сказал судья.

– Баронесса Онниа Ильминская, графиня Лиа Ривана и графиня Шиана Виолисская.

Судья перевел свой взгляд на девушек, и я увидел магию его взгляда в действии. На энергетическом потоке ничего не изменилось, судья никак не воздействовал на девушек, но он просто смотрел. Его глаза не моргали, а взгляд рассеивался, он одновременно смотрел на каждого из студентов, и те цепенели. Они не могли отвести своих глаз, их затягивало в этот омут с головой. Они плескались в этой голубизне, она их манила все дальше и дальше, они погружались в нее все глубже и глубже. Парни давно перестали сопротивляться – оно и понятно – им скрывать нечего, а вот девушки боролись. Этине, далеко не слабой менталистке, было легче всего, а вот ее подругам это противостояние давалось тяжело. Глаза судьи не только проникали в душу, они заставляли тебя самого смотреть на себя, смотреть на свои дела прямо, без утайки, держать ответ перед самим собой. Тут любой сломается. Первой не выдержала Лиа Ривана.

– Прекратите! – закрыла она глаза руками и заплакала. – Перестаньте! Я больше не могу! Я не хочу! Это невыносимо!

Судья внимательно на нее посмотрел.

– Вы хотите что-то сказать нам?

– Это мы…это все мы…

– Что именно?

– Это мы написали эту записку! Это мы напали на Полину! Этина поддерживала и направляла наши потоки!

– Вы сознательно шли на убийство вашей соученицы?

– Да! Она нас достала своими знаниями и умениям! Все только и делают хвалят ее, какая она умница и красавица! Что с ее появлением у нас многое поменялось и прижилось! Все ей! Знаменитые друзья, богатство, почет, уважение! Принцесса эльфов – ее лучшая подруга! Самый желанный жених – и тот ей достался, хотя поначалу они даже не смотрели друг на друга. Тогда Этина и предложила убрать ее.

– И вы согласились на убийство?

– Технически убивала Этина – мы всего лишь предоставляли ей наши потоки энергии и боевые умения. А она уже со своими способностями поддерживала их, направляла и наполняла энергией.

– И вы не боялись, что что-нибудь может выйти из-под контроля и навредить вам?

– Нет! Она говорила, что уже проделывала такое осенью, когда не смогла заполучить Сейрега в очередной раз, и ее обошла Варна.

Я по-новому посмотрел на Этину, которая была полна ненависти и ярости. Еще бы – только что Лиа сказала, что это Этина стояла за убийством моей бывшей любовницы. Вот кто этот сильный менталист, внушивший тем девушкам мысль об убийстве. Теперь понятно, как она смогла ночью это сделать – она постоянно приходила к ним в домик после ужина. Говорила, что у них очень много общего и схожих интересов. Теперь понятно, что это был за интерес – она просто их «обрабатывала». Надеюсь, их действительно осудят.

– Суду все ясно. – заявил Оттис. – Студенты Китц Валтис и Фитол Ровер объявляются невиновными и должны быть освобождены немедленно. – наручники ребят растворились, и те счастливо потерли руки. – Баронесса Онниа Ильминская, графиня Лиа Ривана и графиня Шиана Виолисская объявляются виновными в покушении на Полину Морфееву. Графиня Этина Шабалинская также обвиняется в организации убийства Варны Омисской, а также незаконном и насильственном воздействием на мозг студенток, убивших ее. В качестве меры наказания у всех обвиняемых будет заблокирована магия до конца жизни, а также они лишены своих титулов и причитающихся к ним деньгам и имуществу, которые будут отданы Полине в качестве компенсации за причиненный ущерб здоровью. Также обвиняемые будут пожизненно сосланы на рудники в долину Пирасу в качестве обслуживающего персонала.

И судья встал, показывая, что дело закрыто. Все присутствующие начали вставать с мест, с шумом обсуждая новости, переговариваясь и радуясь такому финалу. И только четыре уже бывшие аристократки молча смотрели перед собой и не видели ничего, кроме своего мрачного будущего, полного боли, унижений, без возможности хоть как-то защититься. Мне их совсем не было жалко – они посягнули на то, что дорого мне. И их счастье, что Полина жива.

Родственники девушек тоже были в трансе, не зная, как реагировать, кому жаловаться, кого просить и умолять о снисхождении. Ведь тут присутствовал сам король, и он не остановил это! Значит, у него помощи просить бессмысленно. Кто-то, увидев меня, решил, что я могу помочь, если воззвать к моей жалости. Однако я так глянул на этого родственника, что тот предпочел молча опустить глаза вниз. Я вышел из зала последним – там оставались только осужденные, ректор и маг Тавис, которые должны были заблокировать магию. Что ж, тут мои дела окончены – пора возвращаться к Полине, проверить, не проснулась ли она, а заодно, кем она стала.

Однако, выйдя из здания, я увидел всю ту же толпу. Не понял – они что, все это время тут стояли и ждали? Они не слышали заседания?

– Эй, парень! – крикнул кто-то. – Ну что там? Осудили виновных?

– Да. – слова сами собой вырвались, я даже не успел подумать над ответом, а главное вопросом – а где, собственно, все остальные, присутствующие на заседании.

– И че?

– Всем виновным будет навсегда заблокирована магия, и они сосланы на рудники Пирасы, пожизненно.

– Аристократы тоже? – кто-то недоверчиво уточнил.

– Не аристократы невиновны, они были загипнотизированы. – пояснил я.

– Девки – и на рудники? Таскать камни?

– Женщины там камни не таскают. – произнес я и дал всем додумать мою мысль и прийти к верному пониманию наказания. Не все сообразили сразу, но самые находчивые тут же шепотом распространили мысль. Кто-то глумливо захохотал, кто-то радостно потер руки, ну а были и такие, кто пожалел девушек, но в общей массе народ был доволен наказанием.

– А ты уверен? – громко кто-то крикнул. – Уж больно не верится в такое.

– Я сам был на суде и лично слышал приговор господина Оттиса.

– А как тебя пустили?

– Вы – друг нашей феи? – прозвучал откуда-то детский голосок.

– Лучший. – подтвердил я, хотя очень хотелось заявить о большем.

– Вы – ее вампир? – не унималась девчушка.

– Да. – подтвердил я, давая им по-новому взглянуть на меня.

Все же, простые жители Стевории не знали меня в лицо. Впрочем, так могло и оказаться, что и не каждый бедняк Вампиреи знал, как я выгляжу. Шепоток узнавания и запоминания пробежал по толпе, и теперь каждый работник Полины знал меня. Это было несомненным преимуществом.

– Вы позаботитесь о нашей фее? – пропищала какая-то малышка.

– Сделаю все возможное. Клянусь. – искренне пообещал я. Мужики довольно потерли руки, женщины умилились, а дети закричали от радости. Откуда-то сзади в воздух поднялась сверкающая икорка, которая поднималась все выше и выше, разрастаясь в размерах и превращаясь в странную птицу с длинными перьями и огромным хвостом, которая парила над стоящими под ней, и с ее перьев при каждом взмахе сыпались яркие искорки, которые превращались в листья при касании чего бы то ни было. Феникс! Я вспомнил, как Полина называла такую птицу. И кому она показывала такую иллюзию. Пока я вспоминал подробности, птица в последний раз взмахнула крыльями и рассыпалась на множество сияющих листьев, которые коснулись каждого из нас. Исчезая, искорка оставляла тепло. Я слегка улыбнулся, чуть кивнул головой тому юному магу и исчез – я же к Полине направлялся.

У ее кровати я встретил наших друзей.

– Вы куда исчезли после суда? – спросил я, садясь рядом с кроватью.

– Ушли через другой вход. – пояснила эльфийка. – А ты?

– Я вышел там же, где и вошел.

– Там была толпа, мы не пошли. – пояснил Турип.

– И с ней пришлось объясняться мне. Одному. – бросил я короткий взгляд на свою охрану. Те покраснели.

– Мы вышли, тебя нет. – начал Тирос. – Мы решили, что ты сразу перенесся сюда, но тебя не было. Риман вернулся обратно, но и в зале тебя не было.

– Я решил прогуляться по зданию, – перебил его Риман. – но тебя нигде не было, и я решил поискать тебя по тавернам. Но и там тебя не было. И я вернулся сюда.

– А посмотреть у входа в здание никто не догадался? – насмешливо я поинтересовался. – И голоса моего никто не слышал?

– Я не думал, что это ты. Не узнал. – откровенно покаялся тот.

– Сей, нам и в голову не пришло, что ты сунешься в толпу. – защищал Тирос друга.

– Ладно, а где Миллор?

– Ищет тебя по студгородку.

– С лопатой наперевес?

– Почему? – не поняли мои охранники.

– Он перекапывает всю территорию? Думает, что я закопался под каким-нибудь кустом и пустил корни?

– Нет… – неуверенно проговорили ребята, не понимая, к чему я веду, но осознавая, что тут где-то есть подвох.

– А позвонить мне не судьба? – я помахал телефоном у них перед носом.

Те закатили глаза и покраснели. Ясно – забыли. Хотя как можно забыть о таком достижении и удобстве – мне непонятно. Ладно, на меня никто не покушался, я жив, и слава праотцам. Махнув рукой, что отпускаю своих архаровцев, как называет их Полина, я уставился на свою девушку, рассматривая ее, любуясь ею. Так, в тишине, мы посидели еще чуть-чуть, а потом они все начали расходиться. Сессия уже закончилась, нам пора было возвращаться по домам. Я же не хотел никуда уезжать – я же волноваться за свою иномирянку буду! Когда мы остались одни, я взял ее руку и поднес к своим губам. Прикоснувшись к ее ладони, я смотрел на нее и думал. Пытался понять, когда я влюбился в нее? Или когда это осознал? Сидя рядом с ней, чувствуя ее близость, я начал вспоминать все с самого начала. Мысли, образы, воспоминания перемешивались в моей голове, перескакивая с одного на другое, но вместе воедино они собирались, образуя тот самый кокон чувств, который мне так дорог, который мне дарит тепло и придает сил.

Глава 3. Другими глазами

…Лето уже подходило к концу, до начала учебного года я считал уже не то что дни, а часы. Родители, панически боясь, что меня в дикой людской стране убьют, не взирая на договоры, пакты, договоренности и обязательства, не разрешили мне, как другим первокурсникам отправиться на практику. Даже в своей родной стране, где мне предстоит править в неопределенно далеком будущем! Вот как, скажите на милость, я должен знать о проблемах своих сородичей, если дальше родового замка, способного выдержать даже атаку драконов, ничего не вижу! И почему отец, король, когда сам был наследником, разгуливал по столице в любое время дня и ночи? Я тоже с охраной, между прочим! Нет, я все понимаю, мама – она всегда мама, она боится за единственного ребенка, но зачем настолько паниковать? Я мужчина, причем маг, я могу за себя постоять! И делаю это регулярно, особенно когда это касается выдворения из моих покоев ее фрейлин и прочих дам, праздно шатающихся по нашему замку в надежде заполучить меня. Или они – тоже моя охрана? Я не домосед! Да, я осознаю меру ответственности перед своим народом и постоянно присутствую на всяких собраниях, заседаниях, переговорах и прочих нужных для страны диспутах. Но я не железный! Моим мозгам и телу тоже нужна разрядка. А магии – практика. Как я был счастлив, когда придворный маг Цезий согласился с моими доводами и уговорил родителей отпустить меня в Стеворию на обучение. Мама хоть и наотрез отказывалась, плакала, кричала, била вазы, демонстративно отказывалась появляться где бы то ни было с отцом вместе, но ей пришлось согласиться, когда отец королевским решением сказал, что я еду. Потому как он хочет и дальше жить в крепком замке, а не бояться, что однажды я не справлюсь со своими силами, и мы окажемся первыми бездомными королями. Мама вновь тогда пожелала что-то сказать, но отец, вусмерть уставший от наших постоянных скандалов и баталий, сказал, что если она еще хоть слово против скажет, то он втрое сократит штат ее фрейлин, а оставшимся урежет сумму проживания по максимуму. Маменька поджала губы, но и слова против не сказала. Весь замок вздохнул спокойно, все были счастливы. Я – потому что отправлялся надолго в соседнюю страну подальше от давивших родителей. Мама – потому что оставалась при своих «шпильках», отец – потому что вместо того чтобы разумно править, он был втянут в совершенно безобразный конфликт, ему и так хватало со мной споров относительно количества и качества переговоров, на которых я должен был присутствовать. Министры и советники теперь спокойно могли заняться своими делами и не бояться, что какой-нибудь очередной доклад вдруг сгорит у них в руках, ибо я не всегда мог контролировать свою силу, а в пик острого волнения огонь просто рвался из меня и пожаривал все, что хорошо горит; особенно хорошо ему поддавались отчеты и доклады, выверенные до запятой, которые уже неслись королю на подпись. После пары таких локальных пожаров Цезий копировал такие листы, и они хранились отдельно, ибо мои выбросы легко прожигали защиту. Сам же Цезий теперь мог вздохнуть спокойно, ибо с его плеч теперь была снята огромная проблема в моем лице. Нет, он мог бы научить меня, когда-нибудь однажды, но зачем терпеть? Мне уже давно не сто лет, я не подросток, а вполне себе молодой мужчина, а потому круглосуточная опека мне не нужна. Разумная охрана – да, няньки – нет! Приехавший по такому поводу, как поступление наследного принца соседнего условно-дружественного государства, ректор Валисандр долго мучился, подбирая мне из рядов нашей гвардии подходящих мне по силе партнеров. Хоть ректор и заверял, что подобранный партнер никогда не предаст и поэтому я мог бы и один отправиться в Академию, но тут даже я был согласен со своей маман, что выбирать нужно из тех, кто на крови клялся в верности. Ректор гостил у нас неделю, проверяя абсолютно всех гвардейцев, не взирая на наличие магии. С самого утра до вечера профессор тестировал вампиров, проверял их знания и умения, разговаривал и занимался со мной, ибо под меня их и подбирали. С самого первого занятия я понял, что там мое место, в стенах этой Академии я обуздаю свою силу и перестану быть огненным бедствием. Ректору я доверял абсолютно и безоговорочно, поэтому согласился сразу, как только он озвучил четверых моих партнеров. Трое из них были бытовик, менталист и целитель, а один боевик, как и я. И это было разумно – чтобы один охранник постоянно был со мной. Пусть нападения в Академии – безумная редкость, однако предосторожность не помешает. Предстоящей поездке я радовался как ребенок новой игрушке. Все думал и гадал, какой мне страна покажется вне тех официальных визитов, когда я бывал при дворе короля Руана. За первые полгода я со своими однокашниками побывал во многих местах столицы, пил, не спал, учился учиться и прогуливать, вел активную студенческую жизнь, пока не приблизилась первая сессия. Когда мы чуть не завалили зачет по совместной работе по контролю магических потоков, что чуть не привело к травме одного из моих партнеров, я осознал, что учеба и магия требуют ответственности и кропотливости, внимания и концентрации, ибо от этого зависит не только наша жизнь, но и тех, кого мы защищаем. С тех пор я пересмотрел свои приоритеты и стал больше времени уделять учебе. В конце концов, ради этого я и приехал. Ведь если ректор доложит отцу, что его сын – безответственный вампир, меня вернут тут же домой на радость матери, и я вновь буду заперт на совещаниях, а Цезий будет во мне разочарован. Наставника я любил и не хотел подводить, поэтому резко и срочно взялся за ум. И к летней сессии у меня не было ни одного пробела. Однокашники оказались мнимыми друзьями, которые ценили во мне только мой кошелек. Хотя магички оказались менее привередливыми, а потому регулярно оказывались в моей постели, если не пугались моей свиты, которые выясняли всю подноготную девушки и чуть ли не вручную осматривали ее на предмет смертельного оружия под корсажем. После сессии планировалась небольшая двухнедельная практика где-нибудь на просторах Стевории, и я ждал ее с нетерпением – проверить свои знания и умения. Каково же было мое разочарование, когда ректор сообщил мне, что у нашей пятерки практики не будет даже в Вампирее. Поэтому сразу после окончания сессии мы отправились домой. Ребята, которые стали мне хорошими друзьями, тоже поскучнели – им нравилась та разгульная и необременительная жизнь, без всяческих построений и учений. Я их понимаю – я бы тоже лучше в каком-нибудь отдаленном городке патрулировал темные улицы или подметал их пару месяцев, чем просиживать брюки в огромном зале. Хотя, надо отдать должное, за тот год, что меня не было дома, я поотстал в делах отца и кое-чего не знал, однако, быстро вникнув в суть, мне это наскучило, и я стал мечтать о возвращении в Академию. От скуки я маялся и слонялся без дела, отшивая навязчивых фрейлин, а когда ее величество указала мне на нетактичное поведение, я просто поджог ее юбку. Да, некрасиво и неуважительно, да, получился скандал, зато это позволило мне вновь отправиться в Академию – я соврал отцу, что это был неконтролируемый выброс из-за отсутствия достойной практики. Он не поверил, но отпустил, ибо в следующий раз я мог сжечь что-нибудь более значительное, чем дорогое платье. И вот мы, уведомив ректора, вновь появились в Академии. Там никого не было, поэтому мы все разбрелись кто куда. Риман отправился в лес собирать грибы и ягоды – никогда не понимал его тяги к этому странному занятию, но тот утверждал, что как бытовику, ему это близко. Тирос отправился в город в кабаки и таверны, по которым соскучился. Айран закопался в библиотеке, а Миллор отправился спать, ибо у него было ночное дежурство. Я же отправился на свое излюбленное место – на крышу целительского корпуса. С него открывался чудесный вид на наш студгородок, утопающий в зелени, цветах, деревьях. Шума городских улиц слышно не было благодаря большому парку с одной стороны и лесу с другой стороны. Тут я мог сидеть часами, наслаждаясь одиночеством. Благодаря высокой ограде меня никто не видел, а, стало быть, и не домогался. Каково же было мое удивление, когда я увидел голую девицу, спящую на чем-то! Я стоял, смотрел и не верил своим глазам! Девушка лежала на каком-то деревянном вытянутом стуле неправильной формы и спала. На ней вообще не было никакой одежды кроме каких-то цветных тряпочек, прикрывавших самые интересные места. Над ее головой было какое-то сооружение, закрывавшее макушку от солнечного света, а из ушей тянулись странные ниточки, уходящие в какую-то коробочку, которую держала ее рука. Сама девушка улыбалась чему-то, и весь ее вид выражал какое-то удивительное спокойствие и удовлетворение. Рядом с ней стоял столик, на котором был бокал с явно алкогольной жидкостью. Я вообще ничего не мог понять – это кто? Любовница ректора? Новая студентка? Откуда она у нас? С неба свалилась? Ни одно из моих предположений не выглядело правдоподобным. Когда я наклонился, чтобы получше рассмотреть девушку, то моя тень упала на ее лицо, и она чуть поморщилась. Я моментально рванул в сторону, подальше от этой странной не знаю кого. Стоя на своем привычном месте, я попытался расслабиться и обрести покой, как это делал весь предыдущий год, однако мои мысли постоянно возвращались к лежащей девушке. Но мучился я недолго – появился ректор и начал отчитывать ее. Благодаря своей расе я имел отменный слух и слышал каждое их слово. А у нее мелодичный голос понял я, когда она начала отвечать. Девица была не из пугливых – она бойко отвечала ректору, не стесняясь своего внешнего вида, доказывая свое право так ходить. Я лишь ухмылялся, продолжая слушать их перепалку. Надо же, он даже алкоголь ей простил. Чем она его взяла? Все-таки любовница? Шаги в мою сторону я услышал сразу. Легкие, невесомые, будто танцующие. Интересно, она сразу переключит свое внимание на меня или чуть попозже? Когда она начала разговор, я неспеша обернулся, и у девушки в глазах мелькнул фанатичный блеск. Интересно, узнала меня и избрала новой жертвой? Однако ее ответ на мой вопрос меня шокировал. Стоит почти голая – прозрачная тряпочка, повязанная вокруг шеи, не в счет, – но такая гордая и неприступная, как будто ее совсем не беспокоит, что я вижу ее тело! Мы перебросились всего парой фраз, но я явно увидел, что я разочаровал ее и обидел. Это что еще за новости? Откуда она такая странная взялась? Иномирянка? Немыслимо и невероятно! А-а-а-а! Мои волосы! Что с ними? Они как бешеные пульсары растут и кучерявятся! Это она сделала? Убью негодницу! Вот сейчас справлюсь с этим и вызову на дуэль! Нет, не вызову, просто снесу ее шквалом огня, и плевать, что женщина. Да что ж такое, они не уменьшаются, так и умереть от удушья можно! Минут через десять я все-таки справился с этими непокорными локонами. Понял, что прилично вспрел и устал. Пожалуй, лучше от нее держаться подальше, а то мало ли что еще она учудит. И вообще, если она так играючи воспользовалась этим заклинанием, может, она и впрямь сильный маг? Приняв окончательное решение и близко к ней не подходить, я отправился на обед. Где опять увидел ее. И снова в непохожем ни на что наряде. Услышав ее интонации по отношению к ректору, лишний раз убедился, что она его любовница. А кто же еще так проникновенно будет настаивать на извинениях. Я скривил губы – даже знаю, как именно и в какой позе она будет перед ним извиняться. И каково же было мое удивление, когда я увидел эти самые извинения! Как она делает это? Какая чудная поверхность! И какая удобная! Не скользишь, не падаешь, обувь не пачкается… Может, извиниться перед ней? Однако, увидев ее лицо, кричащее о собственном превосходстве, я резко передумал. Дрянная девчонка! Иномиряне – психи. Хорошо, что к нам они попадают раз в десять тысяч лет. Вот что ей стоило подождать умирать еще лет эдак пятьсот, чтобы я ее не видел? Однако моим охранникам она была очень интересна – еще бы, им-то она ничего плохого не сделала! И они с удовольствием рассказывали, что она придумывает и делает. Если бы я собственными глазами не видел, то ни за что бы не поверил! Однако ребята начали приносить ее изобретения. А девчонка не промах, быстро делает деньги! Так я и продолжал за ней ненавязчиво следить, пока сам не угодил в ловушку. И все из-за этой новой любовницы. Ведь предупреждали меня друзья – не связывайся с пустышкой. Так ведь нет, решил, что с безмозглой дурой проблем не будет. О, как я ошибался! Ее убили, а меня негласно обвиняют. Конечно, кто же еще может растерзать горло, как не вампир? Отлично, только международного конфликта мне и не хватало! Как Вы там говорили, господин ректор, нападения – большая редкость? Ага, видимо, это – тот самый случай. Ну, и что же нам скажет вездесущая иномирянка, имеющая свое мнение по каждому вопросу? Не понял – она меня защищает? С какой стати? Надеется на что-то? У нее на меня далеко идущие планы? Сейчас ласково посмотрит, а потом втридорога возьмет? Не поверил ей ни на йоту. Однако через несколько дней мне пришлось передумать – она нашла убийц. И это только укрепило мои подозрения в ее тщеславии. Стоило ее поставить на место и выяснить, что ей от меня надо и сколько. Мои ребята точно знали распорядок ее дня, поэтому я решил устроить ей сюрприз. У входа в ее дом, куда она была сослана за несанкционированные попойки, которые, кстати, мои друзья любили посещать, я никого не увидел. Странно, сегодня никто не будет пытаться к ней зайти предложить прогуляться в ночи? Или всем дорога жизнь и целые конечности? Ее расправы бывают интересны. Хотя, одеваясь так, чего еще она ожидала? Легко взломав ее охранки, я зашел внутрь. Интересно она живет. И никаких заклинаний вокруг? Она что – дура? Такая беспечность! Обойдя комнату, я решил подождать ее. Пусть удивится, когда войдет. Это что еще за новости! Сев в кресло, я понял, что не могу и пальцем пошевелить! Убью гадину! Это еще что за заклинание! Надо срочно выпутаться и бежать! Ну ее с ее дурацкими шутками! Когда она вошла, то я понял, что она предвидела такой исход. Дрянь, специально меня подставила! Ну погоди у меня! Дай только мне выбраться, я лично растерзаю тебя! Или нет? Однако, спустя пару часов я уже так не думал. Отсюда я мог любоваться ее телом, которое она и не думала скрывать. Какой интересный костюм, странная музыка…что она делает? Это что за представление? Я таких танцев не видел никогда! Это же неприлично! Но как она манит и притягивает! Я хочу…стоп! Нельзя об этом даже думать! Пусть она со своими понятиями держится от меня подальше! Мне бы только вырваться отсюда… Ночью я только и мог, что думать о ее теле и этом диком танце. Как же я был голоден тогда! Причем во всех смыслах этого слова. К утру все мои конечности так затекли, что я их не чувствовал. Мерзкое состояние, а от гордости и самолюбия не осталось и следа. Откуда у нее пакет с кровью? Так ты, дрянь, все-таки знала, что я приду? И специально устроила этот спектакль!? Чтобы унизить меня еще больше? Убью! Спеша домой, я строил планы мести. Так оскорбить меня! О, небо, а теперь еще и все уверены, что мы любовники! С этой мерзавкой иномирной! Да ни за что! А через неделю я сам предложил ей быть любовниками – я реально оценил все прелести этих слухов. Она бы мне обеспечила отличную легенду и защиту от других достававших меня магичек. Только бы согласилась! О, боги, лишний раз убедился, что девчонка с самомнением – ставить мне условия, однако, в ее словах есть разум. Должен признать, я ни разу не пожалел об этой сделке. С ней было очень интересно – она многое знала, на все имела свою точку зрения, была открыта, искренна, всегда могла помочь. Ей было интересно абсолютно все, она не чуралась ничего, а с удовольствием воспринимала все неизвестное и новое, не боялась. Самостоятельная, умная, независимая, состоятельная, обаятельная. А еще она очень красива! Она стильно одевается, ее манеры необычны для нас, однако с ней не стыдно появиться даже на королевском балу. Потрясающая девушка! Пожалуй, я бы хотел с ней действительно завести роман. Уверен, в постели она не будет скучной! Вот только как мне уговорить ее? Соблазнить? Убедить? Заставить? Убьет! Она держит свое слово, это я знал точно и, главное, это я и ценил в ней. Чем больше я думал об этом, тем больше загорался этой идеей. Уже не скрывая свои чувства и желания от самого себя, я постоянно обдумывал, как завоевать эту особу, не желающую замечать моих попыток ухаживания. Для меня все наши выходы в «свет» давно уже перестали быть просто прикрытием легенды. Я думал, куда бы еще ее сводить, как развлечь. Решив поговорить с ней на чистоту, я зашел без предупреждения…и обомлел. Невероятная красота! Куда собралась в таком виде и к кому? Загрызу лично! К королю на бал? Да он же ее не отпустит! Я сам еле сдерживаюсь! Ее нужно спасать! Хорошо, что у меня есть свой человек при дворе. Он присмотрит за ней. Помню, еле высидел в своем замке официальную часть праздника, все время рвался к ней, а как получил сообщение Ниора, так и вовсе голову потерял. Наврав родителям, что нужно навестить его величество с дружеским визитом, схватил из сокровищницы первую попавшуюся побрякушку и помчался туда, к ней, на ходу набирая сообщение нашим друзьям, чтобы они немедленно спешили к Полине на выручку. Прибыли мы все одновременно и очень вовремя. Как же она красива! Боги, что мне отдать вам на откуп, чтобы она стала моей!? Ее губы сладкие, как нектар! Уверен, ей тоже понравилось! А, значит, она уже моя! Как же я тогда был счастлив! И как больно на следующее утро, когда она сказала, что это был всего лишь спектакль! Я внимательно посмотрел на нее – слепа или не хочет замечать? Однако, это мы могли обсудить и позже, а первостепенной проблемой было не отдать ее королю. Я был в шоке от того утра и еще долго не мог прийти в себя, даже с королевой повел себя неподобающе. О, боги, лишь бы ее план сработал! Иначе не миновать нам войны – свою женщину я никому не отдам, кто бы что ни думал, в том числе и она. Я люблю ее и буду защищать. Пускай она сама пока об этом не знает, но это знаю я и все остальные, пока этого достаточно. Боги, не достаточно! Я сгораю от страсти, от желания близости! Она в моих мыслях, моих мечтах, я постоянно с ней, не могу без нее и часа, я все время хочу видеть ее рядом, чувствовать, знать, что она делает! Как мне до нее донести эту мысль!? А потом этот праздник и этот аукцион, на котором я решил идти ва-банк. Я понял тогда, что или сейчас, или никогда. Больше я не дам ей от меня бегать – я должен ей сказать о своих чувствах! Это сильнее меня, я сгораю! И какое это было блаженство, когда она все-таки согласилась. Не знаю, почему. Почему она не сказала мне нет, ведь она хотела, я видел это. Не знаю и знать не хочу. Она сказала мне да, она – моя, и больше мне ничего не надо. Теперь я точно знал, что ближайшие сто, а то и сто пятьдесят лет я буду счастлив. Мог ли я тогда думать, что спустя всего четыре месяца я чуть не умру от страха, увидев ее при смерти на руках других. Я видел, как старались эльфы спасти ее. Я умирал в тот момент вместе с ней. Я не хотел жить без нее! Если она не может жить человеком, то значит ей не быть больше человеком. Я слишком люблю ее, чтобы терять! Этот ритуал однозначно спасет ей жизнь, но и поменяет. Но она будет жить! Она будет рядом! Всегда! Теперь она точно моя, и никто нам не помешает, и никто нам не указ! Если раньше я мог загрызть любого за нее, то теперь я мог загрызть сам себя, если окажусь без нее, без своей второй половинки, без своей индинеи. Хвала богам, теперь твои обидчицы будут очень страдать. Я мог бы попросить о смертной казни и мне бы пошли навстречу, но ты научила меня, что враги должны жить с осознанием собственной вины и глупости. И жить долго, чтобы каждый день ненавидеть себя. Да, они теперь обречены на действительно долгие муки, а ты лежишь без сознания, такая бледная, но такая спокойная, и совсем не знаешь, какая буря в душе у меня. Я ведь боюсь за тебя, любимая, боюсь твоей реакции, но, надеюсь, ты поймешь меня…