Тропа тунеядцев. В августе 34-го. Из жизни контрразведчиков

Подойдя, он отдал честь и представился:

– Майор Синяговский.

– Полковник Бурый. Майор, доложите, что здесь происходит!

– Трудно сказать. Нас, сюда перекинули, по тревоге. Приказали: «Действовать, по ситуации». Вот, разбираемся, что – к чему.

– А, конкретнее?

– Поступило сообщение, что административный корпус заминирован, а сотрудники захвачены в заложники.

– Освободили?

– Пока мы приехали, они сами освободились.

– Откуда столько раненых? Убитые есть?

– Ну, раненые просто стеклом порезались. Некоторые, правда, здорово себя раскромсали, когда через выбитые окна лезли, но смертельных травм не было.

– А террористы?

– Прочесали здание. На втором этаже, директор с секретаршей, коньяк пьет, и две бабы, в беспамятной прострации. На первом, какая-то сумасшедшая, в кафе забаррикадировалась. Больше никого. Сейчас здание проверяем, на наличие взрывчатки. Но это – вряд, ли…

– Что за цех здесь взорвали? Взрыв был?

– Взрыв был. Рвануло в цеху соков и фруктовых напитков. Там мой специалист разбирается. Жду доклада.

– Мне доложили, что была перестрелка!

– Стреляли. Но это – не здесь. Это – там, на свалке.

– Ну!

– Ну, а, что – я? Там – ваши, мне там делать нечего.

– Как – наши? – Расправил плечи Бурый.

– Не знаю. Мне сказали, что там ваше ведомство работает. Все под контролем. Наша помощь не требуется.

– Вы проверили? Это, действительно – люди из нашего ведомства?

– Капитан сказал – из вашего.

– Какой капитан? – Повысил голос Бурый.

– Ваш капитан. Капитан Злыдник.

– Злыдник! Он тут, что делает? Хотя. Неважно! Где он?

– В машине.

– Как, в машине?! Почему!

– У него, там – свидетели. Охраняет.

– Немедленно, его ко мне!

– Слушаюсь.

Синяговский негромко сказал несколько фраз, в рацию.

– Уже, бежит. – Сказал он.

Оба, и майор, и полковник повернулись к «автозакам» и замерли в выжидательной позиции.

Молоденький лейтенант милиции, который маячил в отдалении, тоже уставился в ту сторону.

Ожидание затянулось. Майор стоял, широко расставив ноги и заложив руки за спину. Полковник нервно переминался на месте. Под кожей лица, у него, перекатывались желваки, величиной с грецкий орех.

Минуты, через три, дверь одного из фургонов открылась и на землю спрыгнул капитан Злыдник. Потянулся. Отряхнул брюки. Еще минуты две, он что-то говорил внутрь. Потом закрыл дверь и направился к изнывающему, в ожидании, начальству.

Тронувшись в путь, он шел довольно неспешно, но по мере приближения начал ускоряться. Метров за пятнадцать, от Бурого, капитан перешел на бег трусцой. Остановившись, он перевел дыхание и доложил:

– Капитан Злыдник, по вашему приказанию, прибыл!

Полковник, некоторое время, молчал, медленно втягивая в себя воздух. Потом сказал:

– Спасибо, майор, вы свободны.

Майор, флегматично пожав плечами, отправился к своим. Милицейский лейтенант отошел еще метров на двадцать, в сторону, но из виду начальство не выпускал.

От царящей вокруг неразберихи, у Бурого шумело в голове, и он не сразу решил, с чего начать. Поэтому спросил:

– Кто, там – у тебя? Задержанные?

– Свидетели! По нашему делу.

– Ты, здесь, как оказался?

– Нештатная ситуация. Прибыл на место. Вон, Синий, как раз, сюда ехал. Подбросил.

– И, что? Докладывай!

– А, что – я? Здесь капитан Труба командует.

– Как – Труба? Он, что тут делает?

– Проводит операцию, по вашему приказанию.

– Не понял… – Искренне удивился Бурый.

Оглядев хаос, творящийся перед ним, мысленно удивился еще раз, но уже про себя:

– Неужели, все это – по моему приказу?!

– Мне, тем более, никто не отчитывался. Труба, ведь, по отделу Скрипака проходит… – Тем временем, продолжал Злыдник.

– Так. Скрипак… Конечно…

Лицо подполковника застыло каменной маской.

– Этот, Труба – где? – Встрепенулся он.

– Там. – Кивнул, в сторону свалки, Злыдник.

– Ко мне, его! Немедленно!

– Да. Надо кого-то послать. – Согласился Злыдник, оглядываясь по сторонам.

– Не понял! Чего стоим? Бегом марш! Хватай его за шкирку и незаметненько волоки сюда!

– Не. Я не пойду.

– Снова, не понял?! Ты, что – пьяный?

– Не. Я – трезвый. Только, там, похоже, все контуженные или с катушек съехали. Вроде… Точно не скажу. Сам не видел. С ним, там – майор, из Московского. С майором – двадцать автоматчиков. Заняли оборону, никого к себе не подпускают.

– Ты, что несешь?! Смеешься, надо мной?

– Тут, не до смеха, товарищ полковник. К ним, пробовали приблизиться. Не подпускают. Стреляют.

– По людям? – Озадаченно спросил Бурый.

– Пока, только в воздух. Делают предупредительные выстрелы. Но существует возможность, что могут шмальнуть по настоящему.

Тут, к Бурому, начало приходить осознание, что все сказанное – чистая правда.

Он повернулся лицом к свалке, и растерянно уставился на, зияющий прорехами, бетонный забор.

Злыдник тоже устремил задумчивый взгляд, в сторону ограды.

– Майор, этот, здесь, причем?

– Я, откуда знаю? Самого майора, сегодня видел. Интимных разговоров с ним не заводил. Если, он в курсе событий то, только поверхностно. Не понимаю, что он здесь делает.

Бурый резко повернулся, на каблуках.

– Лейтенант, ко мне!

– Жалко парнишку. – Сказал Злыдник. – Молоденький еще.

Бурый досадливо махнул рукой:

– Заткнись.

Лейтенант подбежал, к ним, даже не запыхавшись. Вытянулся.

– Лейтенант. Немедленно разыщите мне… Э-э… Вы видели сотрудника, который со мной приехал?

– Так точно!

– Немедленно разыщите его и пришлите сюда.

– Слушаюсь!

Лейтенант упорхнул.

– Это – кто, с вами? – Спросил Злыдник.

– Скрипак, его мать!

– Ага. – Кивнул Злыдник.

– Так, что там за майор, говоришь?

– Психолог, из Московского.

– Злыдник, если не хочешь на Чернобыльский кордон, прекращай свои хахоньки. – Хмуро сказал Бурый. – Докладывай, что здесь происходит. Стрельба была?

– Целая канонада. В городе было слышно. Брали, с боем, сараюшку. Короче, ангар – там, у них. Его и штурмовали.

– Зачем? – Испуганно встрепенулся полковник.

– Это, вы, у них спрашивайте. Может, отрабатывали элементы психической атаки. Майор, он, точно – психолог штатный. Я не выдумываю.

– Что, там, в этом ангаре?

– Барахло всякое ненужное. Хлам и разруха. Еще, по моим сведениям, там – стоянка суточников. Они здесь пашут. Помойку разгребают.

– Ничего не понимаю…

– И мне не понятно. А, вон, Скрипак бежит. Может он, чего скажет.

К ним, в самом деле, на рысях, спешил подполковник Скрипак.

– Товарищ полковник, по вашему приказанию прибыл!

– Докладывайте!

– Докладываю. Старшего, среди прибывших по вызову аварийных служб, не обнаружено. Каждое ведомство действует, по собственному регламенту.

– Скрипак, ты, что дурак? Про Трубу, докладывай.

Скрипак, озадачено, оглянулся на заводские корпуса и растерянно сказал:

– Все трубы, вроде, на месте…

Злыдник повернулся ко всем спиной. Плечи его вздрагивали, как, если бы он рыдал от горя.

Полковник озадачено приоткрыл рот и разглядывал подполковника, словно видел его впервые.

– Капитан Труба проходит по твоему отделу?

– Так, точно!

– От тебя, ему было что-либо поручено?

– Было. Вернее – не было.

– Так было или не было?

– Он сам вызвался. Доложил, что в течение часа произведет задержание. Известного вам подозреваемого.

– Час прошел?

Скрипак ошалело взглянул на часы.

– Прошел.

– Я тебя, снова, спрашиваю: где Труба?

– Он мне подробно не докладывал. Обещал отзвониться.

– Отзвонился?

– Нет, еще…

– Не отзвонился? А, это, что, по-твоему?! – Закипая, спросил Бурый, обводя широким жестом сияющее мигалками пространство перед административным корпусом. – Вот, как он отзвонился, подлец! Слышишь, какой стоит перезвон? Весь город слышит! Догадываешься, по ком звонит этот колокол?

Полковник подался вперед, и его скрюченные пальцы остановились в нескольких сантиметрах от горла Скрипака.

Подавив в себе спонтанно возникший порыв, полковник взял Скрипака, за отвороты куртки, и хорошенечко тряхнул.

– Звони Трубе, сука! Звони, пока я тебя здесь не закопал!

Несмотря, на физкультурное образование, Скрипак был мелковат, по сравнению с полковником – и ростом пониже и плечами поуже; поэтому испугался по настоящему.

Трясущимися руками, он стал шарить в карманах; найдя телефон, набрал номер.

– Не отвечает… – Растерянно сказал он, не отнимая трубку от уха.

– Звони еще! Набирай, пока не ответит!

После третьего вызова, на другом конце, сняли трубку.

– Алло! Алло! Труба, это ты? Чего молчишь? Это – я. Узнал?

– Это, ктоето, его спрашивает? – Ответили на том конце, тонким, дурашливым голосом

– Кто говорит? Труба, это ты? Скрипак говорит!

– Извините, не узнал! – Отозвались в телефоне, нормальным голосом.

– Я с кем говорю?

– Бондаревич – у телефона.

– А, Бондаревич! Труба, где!

– Он не может подойти.

– Где он?

– Здесь, рядом. Сидит.

– Передай ему трубку.

– Он говорить не может…

– С ним, что? Он ранен?

Бурый решительно вытянул руку вперед:

– Дай телефон.

Скрипак передал ему трубку.

– Бондаревич, он – наш? – Спросил полковник.

– Наш. – Кивнул Скрипак. – Из моего центра.

– Бондаревич! Бурый говорит.

– Так точно! Слушаю! Конечно, узнал!

– Слушай внимательно. Меня в лицо знаешь?

– Так точно!

– Скрипака, в лицо, знаешь?

– Так точно!

– Внимательно слушаешь?

– Так точно! Слушаю внимательно!

– Сейчас, мы, втроем. Со мной и Скрипаком, будет третий. Понял?

– Понял!

– Так, вот! Мы втроем направляемся к вам. Не вздумайте стрелять. Не дай бог, ты там не разъяснишь ситуацию…

– Слушаюсь!

– Кроме нас… Так, это потом. Короче, мы идем. Не отключайся.

Бурый протянул телефон Скрипаку.

– Будь, с ним, постоянно, на связи. Мало, ли чего.

– Пошли, что ли? Или, сначала, помолимся? – Спросил Злыдник.

– Капитан, отставить. – Раздраженно сказал Бурый и первым шагнул, в сторону щербатого забора.

Они, не спеша, направились в сторону полигона. Стараясь не привлекать к себе внимания, передвигались легким прогулочным шагом. Скрипак даже время от времени, нагибался и подбирал с земли камешки, создавая видимость любителя-натуралиста, совершающего ежевечернюю прогулку.

На полпути, в кармане у Злыдника затрещала рация.

– Синяговский вызывает. – Сказал Злыдник. – Надо ответить. Может, предупредить хочет или – что срочное…

– Отвечай. – Сказал Бурый, останавливаясь.

Скрипак, сорвал у себя под ногами какую-то чахлую былинку и с остервенением стал ее нюхать.

– Чего, там – у тебя? – Спросил Злыдник, в рацию. – А-а! Вова вернулся? Привет ему передавай, от меня. Чего говорит? Так! Так… Понял. Ну, на нет и суда нет! Что? Свидетели погулять просятся? Выпусти, пусть гуляют. Только, пару пареньков своих, к ним приставь, из соображений безопасности. Ну, все. Пока. Буду на связи.

Злыдник сунул рацию, обратно в карман.

– Ну, что там? – Нервничая, спросил Бурый.

– А, ничего! Котел, сам по себе, рванул в цеху. Техногенная катастрофа. Никакой диверсии.

– Хоть, это – слава богу! – Вздохнул Бурый. – Пошли, не торопясь.

– Ну, и вонища! – Сказал он, сделав, еще несколько шагов, в сторону полигона.

– Воняет, как в армейском сортире, после дымовой шашки. Даже похуже. – Согласился Злыдник. – Атмосфера – слишком густая. Может, им там, от здешнего воздуха, крышу снесло.

– Это, что еще за придурки, на свалку поперлись? – Судачил народ.

– Ну, все – этих-то, точно замочат. – Сказала Вера Алексеевна, сидящая на подножке «скорой помощи», с забинтованными руками.

– Положат, как пить дать! – Согласился с ней менеджер Фомичев, которому бинтовали голову.

К разочарованию публики, тройка отважных, беспрепятственно достигла забора и исчезла в широкой дыре.

Оказавшись за забором, полковник и сопровождающие увидели милицейского прапорщика и двух сержантов, с автоматами наперевес.

– Где наши сотрудники? – Резко спросил Бурый.

– Дальше, за ангаром. – Коротко ответил прапорщик.

– О! Мелешко, а ты, чего тут делаешь? – Расцвел в улыбке Злыдник.

Бурый резко споткнулся.

– Ну! – Грозно сверкнул он глазами, на подчиненного.

– Фигурант, по вчерашнему задержанию. – Торопливо доложил Злыдник. – Утром проводил с ним инструктаж. Этого тоже узнаю.

Злыдник ткнул пальцем в хлипкого младшего сержанта.

– Сосинович, кажется.

– Так, точно! Младший сержант Сосинович!

– Этот, тоже был утром на «Волгограде».

– Ладно. – Прищурился Бурый. – Прапорщик, никого больше не пускать, на территорию. Мы идем дальше.

Завернув за ангар, полковник и «иже с ним» приостановились.

– Ну, ничего себе! – Присвистнул Злыдник.

С этой стороны, ржавый, зияющий естественными прорехами, ангар был сплошь изрешечен пулями. В лучах заходящего солнца, на земле истоптанной в болотистое месиво, золотистой россыпью, поблескивали автоматные гильзы.

Тут же, среди разбросанных в грязи человеческих тел, бестолково маялись, вооруженные до зубов, милиционеры.

В стороне, от одетых в форму людей стояли четыре загадочные личности похожие на аквалангистов.

Еще дальше, сиротливо покосившись на один бок, стоял заляпанный непонятно чем милицейский микроавтобус.

Полковник Бурый, широким шагом, приблизился к сотрудникам милиции и огляделся.

Среди распростертых на земле тел, которые в основном были гражданскими, лежали и четверо милиционеров. Трое неподвижно. Один подавал признаки жизни, пытаясь приподняться.

Потом, Бурый узнал капитана Трубу, который, сидя на земле и держась обеими руками за голову, раскачивался из стороны в сторону.

Рядом с ним, сидел какой-то милицейский капитан, тараща глаза в пустоту и бестолково размахивая руками.

Милиционеры, робко переминаясь с ноги на ногу, с испугом и в тоже время с робкой надеждой, смотрели на прибывших.

– Кто, здесь – старший? – Спросил Бурый, немного растерявшись от открывшейся панорамы.

– Я. – Выступил вперед толстый майор в расхристанном бронежилете.

Лицо у него было багрово красное и даже отливало синевой.

– Я – головка от боезаряда! – Прошипел, за спиной у полковника, подполковник Скрипак.

– Майор Брыль. – Поправился майор. – Временно принял на себя командование, взамен выбывшего из строя капитана Трубы.

– Командование – чем? Это, что, здесь, у вас – такое?

– Группа захвата.

– Так. Понятно. – Сказал Бурый и повернувшись к Злыдник, спросил:

– Ты что-нибудь понимаешь?

– Нет.

– Я, тоже. Ага! Бондаревич! Кто, здесь – Бондаревич?

– Я – Бондаревич. Старший лейтенант Бондаревич. – Отделился, от группы «аквалангистов» самый толстенький.

То, что издали смахивало на гидрокостюм, на самом деле было обычной одеждой, только пропитанной непонятной субстанцией. От этого одежда липла к телу и удивительно пахла.

– Господи! Спаси и помилуй! – Сказал Злыдник.

– Докладывайте. Что здесь произошло? – Обратился к Бондаревичу, Бурый.

– Не могу знать. Мы прибыли, когда все уже закончилось.

– Все четверо?

– Так, точно.

– Майор, кто стрелял?

– Вынуждены были открыть огонь… – Майор замялся. – После, того, как убили сержанта Пшеничного…

– Что, есть убитые?

– Убитых нет.

– Пшеничный только ранен?

– Нет. Не ранен.

– Вы только, что сказали, что его убили, а он даже не ранен. Злыдник, ты куда?

Капитан, пользуясь тем, что полковник занят разговором, тихонечко отошел в сторону.

– Проверить, кое-что надо. Срочно.

– Ну!

– А, ну поворачивайте, всех этих на спину! – Скомандовал Злыдник, милиционерам, указывая на лежащих, лицом в землю, гражданских.

Милиционеры, толкая друг друга, с готовностью бросились исполнять приказание. Гражданских, не просто перевернули, но даже аккуратно уложили в ровную шеренгу.

Злыдник прошелся вдоль нее, вернулся к полковнику и чуть слышно шепнул ему:

– Нет его.

– Так. – Помрачнел Бурый. – И, где он?

– Я думаю, был здесь. Куда делся, Трубу надо спрашивать. Только, его пока не спросишь.

– Сам вижу. Что делать будем?

– Предлагаю, срочно организовать следственную группу… – Встрял в разговор Скрипак.

– Заткнись! – Рявкнул Бурый. – Группу захвата ты уже организовал!

– Что думаешь. – Обратился он к Злыднику.

– Что думаю? Сматываться надо. Телевидение точно приедет. Журналистов не сразу, конечно, но пустить придется. Отвечать надо будет, на вопросы. Кто стрелял? Зачем? Забираем своих и делаем ноги.

Злыдник повернулся к Брылю.

– Майор, вы в кого стреляли?

– Ну… – Развел руками Брыль. – Мы вели огонь… Мы осуществляли огневую поддержку…

Злыдник махнул рукой на майора и обратился к полковнику:

– В кого стреляли – непонятно. Зачем стреляли – неясно. – Сказал он Бурому. – Время идет. Вопросы остаются. Ответов на них нет. Нам, тут светится ни к чему.

– Тут, ты – прав. – Согласился Бурый. – Мне здесь делать нечего. Катастрофа техногенная. Террористов нет. Просто, какая-то сумасшедшая… Принимай командование.

– А, почему – я! – Возмутился Злыдник. – Скрипак эту кашу заварил, пусть теперь расхлебывает!

– Капитан, выполняйте приказ! – Повысил голос полковник.

Потом уже более спокойно добавил:

– Скрипак, здесь расхлебает! Как же! Короче, так! Берешь все, под контроль. Делай, что хочешь, но выправлять ситуацию надо.

– В отпуск, хочу. – Жалобно сказал Злыдник.

– Будет, тебе, отпуск.

– Надо, так надо! Только Скрипака заберите. А, то я нервный, от одного его вида.

Бурый понимающе кивнул.

Капитан резко повернулся на месте и внимательно вгляделся в толпу милиции.

– Янушко, ко мне!

Обернувшись к полковнику, Злыдник сказал:

– Лучше, Вам, уехать на их машине. Свою здесь оставите. Будто, это – я на ней приехал. Вот, Янушко вас отвезет.

Полковник, с сомнением, взглянул на кандидата в личные водители.

На голове у того был шлем, на животе – бронежилет, а ниже бронежилета засаленные спортивные штаны и рваные кроссовки.

Он перевел взгляд на Злыдника.

– Не сомневайтесь. Этот, к черту на рога, довезет. Не водитель – ас!

– Машина на ходу? – Спросил Злыдник у Янушко, который застенчиво пытался одернуть бронежилет пониже.

– На ходу. – Робко улыбаясь, ответил тот. – Только села по самые ступицы.

– Ну, это – дело поправимое. Ребята, взяли! – Скомандовал Злыдник.

Ребята, закинув автоматы за спину, дружно взяли и, практически на руках, вынесли микроавтобус на сухое место.

– Другая дорога отсюда есть? – Спросил Злыдник у Янушко, когда тот сел за руль.

– Мелешко через задние ворота заезжал.

– Ладненько. И ты через задние езжай. Счастливого пути. Вот, подполковник тебя подтолкнет если надо.

Скрипак, сжав зубы, захлопнул дверцу.

Когда машина скрылась за буртами отходов, Злыдник повернулся к застывшим в томительном ожидании милиционерам и достал из кармана телефон.

Набрав номер и дружелюбно улыбаясь присутствующим, он сказал в трубку:

– Судзиловский? Это – Злыдник. Как там, у тебя – дела? Справляешься потихоньку? Молодцом! Слушай, у тебя сколько помещений на первом этаже? Так, хорошо. Тех, моих оставь, а остальных, своих, поднимешь наверх. Освободи… – Злыдник окинул взглядом группу захвата. – Освободи пять помещений. Потом перезвоню.

Глава седьмая

Пока не выехали с полигона, Бурый, угрюмо молчал, проклиная себя за то, что пошел на поводу у Злыдника. Кроме того, машина готова была каждое мгновение забуксовать. Но этот Янушко, в самом деле, оказался толковым водителем.

Когда выехали на подъездную «бетонку», Бурый спросил:

– Ваша фамилия Янушко?

– Янушко. Младший сержант Янушко.

– Почему, вы в таком виде?

– Так, меня, прямо, с ремонта сняли. Переодеться не дали, даже. Этот, ваш, которого контузило маленько, сразу – за меня и в машину. А, форма там, в гараже, и осталась. Отвезли, к этому, который всем распоряжается. Ваш заместитель – который…

Подполковника Скрипака, при этих словах, покоробило.

– О чем вас спрашивали?

– Кого, вчера возил, спрашивали. Фотографию показывали.

– Чью?

– Ну, того, которого возил. Его, говорю, возил…

– Куда, вы его доставили? – Равнодушно, спросил полковник.

– На Прилуцкую. Я говорил уже.

– И, что – потом?

– Потом, сказали ждать. Ах, ты!

«Бетонка» зияла выбоинами, которые, для тяжелых самосвалов, были соринкой в глазу, но представляли серьезную угрозу для подвески милицейского микроавтобуса.

– Как, вы, оказались здесь?

– Брыль прибежал. Сказал: «Вооружиться, по полной». Мы собрались и поехали…

– Задача, какая была поставлена?

– А, никакой задачи не ставили. Поехали и все.

Машина, наконец, выбралась на кольцевую и набрала скорость.

– Продолжайте.

– Приехали. Брыль и тот, который меня забирал, сходили в управление. Потом пришли и поставили задачу: «Скрытно выдвинуться, к отдельно стоящему строению».

– Продолжайте.

– Выдвинулись. Окружили, со всех сторон. Майор Брыль и тот, который всем командовал, взяли четверых и пошли внутрь. Мы стоим, ждем, как приказано. Потом, как рванет внутри, как начали стрелять! Пшеничный вскочил, кричит: «Засада!» И – вперед. И все! Упал. Не двигается. Убили, значит. Тогда майор поднимается и тоже пошел вперед! Мы его огнем прикрываем, конечно! Брыль гранату бросил: «Вот, вам, гады!» Обернулся. Кричит: «Давайте, еще гранаты! Покажем гадам!» Мы подскочили и всех гранатами закидали!

Глаза, у Бурого стали, как чайные блюдца.

Подполковник Скрипак перебирал в уме, все матерные определения нехорошего человека, применяя их к Злыднику.

– Это он специально, нас с этим Янушкой отправил. – Думал он, чувствуя, как неритмично колотится сердце.

Полковник Бурый вернулся в родные пенаты, мрачнее тучи. Шелепова, после того, как он молча прошел через приемную, украдкой достала из сумочки надушенный платочек и приложила к носу.

Едва полковник успел переодеться, запищал интерком.

– Да! – Гаркнул Бурый, в микрофон.

– К вам – Барабанов. – Жалобно сказала Шелепова.

– Пусть заходит. – Уже мягче, сказал Бурый.

– Что – у тебя? – Хмуро спросил он, когда майор, мелко семеня ножками, подошел к столу.

– Туманова исчезла. – Сказал Барабанов.

– Какая Туманова? – Наморщил лоб полковник. – Эта, та… – Он проглотил окончание фразы.

– Она самая. – Сказал Барабанов. – Мы тоже думали, что она – та! А оказалось – та, да не та.

– Так!

– Сняла мужика в баре. – Раздраженно сказал Барабанов. – Пошла к нему на хату, а оттуда скрылась.

– Ее, что не вели?

– Вели, но малыми силами. Она всех задолбала, за день. Нимфоманка, прости, господи!

– Мужик, что говорит?

– Ничего не говорит. Спит. Она ему клофелина подсыпала.

– Его, что еще используют? – Удивился Бурый.

– У нас, грибами травят. А, в России, может и используют.

– Стоп! – Бурый потер виски. – Какого, такого… Ничего не понимаю.

– И, мне непонятно.

– Что, тебе непонятно?! Мне непонятно, как ты мог ее упустить?! Она, что улетела?

– Ушла через нору. – Вздохнул Барабанов. – Там дом модернизированный. Еще дохрущевский. С большими окошками в подвале. Через подвал и ушла. Выползла, как змея.

– Гадюка. – Сказал Бурый.

– Не, то слово. – Согласился Барабанов.

– Поговори, у меня.

– Тут, вот, что еще…

– Ну, не тяни. Вываливай все, разом. Добивай начальника.

– Русский связной позвонил нашему связному и пригласил попить пивка.

– Когда?

– Пятнадцать минут назад. Соглашаться?

– Пусть потянет пару часиков, а потом соглашается.

– Поздно уже.

– У нас индустрия развлечений работает круглосуточно. Где попить пивка найдется. Если русские посылают связного, то им, видно, не до сна. Как и нам, впрочем.

Бурый задумавшись, посмотрел на потолок и вздохнул.

– Туманову ищите?

– Ищем. Ищем и найдем.

– Не найдешь, возьму, с собой, заместителем начальника таможни, на польскую границу. Там, теперь, никто не ходит. Место – тихое, приятное…

– Ладно, иди, работай. – Махнул полковник рукой. – Да, что с этим… Ломако!

– Спит пьяный. Соловьев, тоже нагрузился и спит. Храпит, как пожарник.

– Ладно, иди.

Через пять минут, полковник Бурый уже входил в приемную генерала.

Остановившись, он вопросительно взглянул, на секретаря, майора Савицкую Ирину Владимировну. Женщину, не растерявшую остатки привлекательности, но ценимую не за вызывающую сексапильность, а за искреннюю преданность начальству.