Агнесса и Тайна Зеркаландии

– Миссис Кэрролл… – обратилась девочка и задумалась, как лучше выразить свои мысли.

– Да, моя хорошая.

– Вы сказали, что в будущем я стану знаменитой. Вы, наверное… пошутили? – спросила Агнесса и кинула на женщину пытливый взгляд.

Миссис Кэрролл остановилась, заглянула Агнессе в глаза и произнесла таинственным шепотом:

– Нет, это самая настоящая правда.

Оставшуюся дорогу они шли молча. Ничего не нарушало тишину, разве что шуршало чудесное длинное платье Эмилии Кэрролл. Агнесса тайком оглядела спутницу. Это была невысокая стройная женщина с приятными чертами лица. Очки, которые она носила на длинной цепочке, придавали ей неимоверно умный и солидный вид. Странно, но девочка так и не смогла определить, сколько же ей хотя бы примерно лет. Она уже немолода, но и назвать ее старушкой не повернется язык. Было ощущение, что возраст раз и навсегда застыл на ее лице. Обычно такое же впечатление складывается, когда учишься в школе или другом учебном заведении и после летних каникул снова встречаешься со своими преподавателями: смотришь на них и диву даешься – годы идут, а они совершенно не меняются.

На Эмилии Кэрролл хорошо сидело великолепное платье бронзового цвета с короткими рукавами, а на плечи, видимо, от прохлады, что стояла во дворце, она накинула черный платок. Волосы, собранные на затылке в аккуратный пучок, украшали шпильки с красивыми цветами. Агнесса обратила внимание на ее ухоженные руки и на то, как плавно они двигались, словно она играла на фортепьяно медленную и нежную композицию или танцевала, когда ее никто не видит, отдавшись в плен наилучшим чувствам. На длинных пальцах красовались массивные кольца с весьма внушительными драгоценными камнями, но особенное внимание девочки привлек небольшой круглый медальон, который висел на шее Эмилии Кэрролл на длинной бронзовой цепочке.

– Вот мы и пришли! – радостно проговорила миссис Кэрролл, когда они подошли к небольшой полукруглой двери из темно-красного дерева.

Эмилия Кэрролл надавила плечом на дверь, после чего она плавно отворилась. Хранительница вошла первая и, повернувшись к маленькой гостье, жестом предложила войти.

Это оказалась маленькая, но крайне уютная комната с небольшим окном, на котором в необычных квадратных горшках росли домашние цветы. По периметру комнаты стояли высокие стеллажи до самого потолка, набитые всевозможными книгами. В одной из стен находился небольшой проем, где располагался камин невероятной красоты. Напротив камина стояли симпатичные кресла с резными ножками, а между ними красовался старинный журнальный столик.

– Присаживайся, Агнесса, – мягким голосом произнесла миссис Кэрролл. – А я приготовлю нам горячий шоколад.

Агнесса сбросила босоножки и по привычке забралась с ногами на кресло, но, подумав, что с ее стороны это не совсем вежливо и тактично, быстро опустила ноги и сунула обратно в немного надоевшую обувь.

Миссис Кэрролл принесла на серебряном подносе чайник, кружки с блюдцами, сливки и внушительную тарелку с пончиками, от которых поднимался едва заметный пар. В небольшой круглой миске до самого верха была насыпана ароматная сахарная пудра. Эмилия Кэрролл расположилась в кресле, разлила горячий шоколад по кружкам и спросила девочку:

– Сливки?

– Да, пожалуйста, – ответила она, и на ее губах появилась смущенная улыбка.

Агнесса подумала о том, что очень давно не ходила в гости и уже отвыкла от такого внимания. Она взглянула на хранительницу, и в поле ее зрения снова оказался загадочный медальон, по внешнему краю которого шла небольшая узорчатая окантовка, а в центре красовалась дивная резная стрекоза и три небольших цветка с капельками росы на листьях. Наверху находилась маленькая кнопочка, но девочка так и не догадалась, для какой цели она служит. Еще была небольшая полукруглая дуга, за которую при помощи крошечного колечка прикреплялась цепочка. Агнесса внимательно разглядывала медальон и все больше понимала, что он очень старинный и хранит в себе какую-то невероятную историю или, может быть, тайну.

Эмилия Кэрролл перехватила взгляд Агнессы.

– Я вижу, тебе понравился мой медальон? – мягким тоном спросила она.

– Да, очень. Он такой необычный. Не могу оторваться, – на одном дыхании призналась Агнесса.

– Не удивительно! Потому что это не простой медальон, а волшебный, – призналась хранительница. – Хочешь, расскажу историю его появления на свет?

Агнесса всем телом подалась вперед, показывая неподдельный интерес, а глаза ее загорелись так ярко, что Эмилия Кэрролл, не дожидаясь ответа, начала неторопливый рассказ.

Глава 4. Литтафины

Каждый раз, когда на свет появляется ребенок, на небесах пишется история его судьбы. И эта необыкновенная история, а она и в самом деле такая, потому что жизнь каждого человека неповторима и уникальна, в первые же минуты запечатлевается на листе золотой фольги специальными красками, которые для обычного человека невидимы, как и невидима сама фольга. Прочитать эти таинственные слова могут только самые сильные волшебники. Так что у каждого родившегося малыша есть собственный лист, на котором написана история его жизни.

Как только судьба ребенка написана, золотая фольга прикрепляется на маленький браслет, где указывают вес и рост при рождении, который в роддоме вешают на запястье младенца. Вскоре прилетает невидимая стрекоза с серебряными крылышками, искусно наматывает золотой лист на свое тельце, словно заворачивается в одеяло, и отправляется в Большое Хранилище Жизней. Там она аккуратно опускает фольгу в специальную хрустальную бутылочку и закрывает пробкой, выполненной из дерева жизни, не забыв прикрепить бирку с именем, фамилией и датой рождения. Лист хранится в бутылочке на протяжении всей жизни человека, какой бы она ни была: долгой или короткой, радостной или печальной, достойной или гнусной, великой или жалкой, несчастной или счастливой.

– Стрекозу, которая принесла новость о самом первом талантливом человеке, звали Либела. Кроме того, она самая трудолюбивая и доставила в хранилище немыслимое количество историй жизни талантливейших людей. В ее честь и создан этот медальон, который достался мне по наследству, – проговорила Эмилия Кэрролл и глотнула горячий шоколад, который уже немного остыл.

Агнесса слушала этот невероятный рассказ и не верила своим ушам.

– И что же происходит с этими бутылочками после… смерти человека? – задала она вопрос, который сам собой возник на языке.

– Если человек прожил жизнь достойно и правильно, то есть совершал хорошие поступки, помогал тем, кто нуждался в помощи, проявлял лучшие человеческие качества, реализовал заложенный свыше талант, следовал мечте и выполнил свое предназначение, – хранительница понизила голос, – он становится великим, а его имя навсегда входит в историю. И тогда в момент смерти золотой лист фольги сжимается до шарика, от него исходит множество лучей, хрустальная бутылочка взрывается, а шарик превращается в золотую пыльцу, которая поднимается наверх и улетает во вселенную, где растворяется в космической звездной пыли. Если же человек был злым, нехорошим, совершал гадости, вредил другим, жил не по правилам, глупо прожигал свою жизнь и бездарно тратил на всякую ерунду, то и умирает он какой-нибудь нелепой или мучительной смертью и, возможно, гораздо раньше предначертанного времени. Его фольга превращается в горстку пепла и просачивается в мертвую землю, в которой никогда и ничего не растет.

– А где находится это Хранилище Жизней? – Агнесса заерзала в кресле и во все глаза смотрела на миссис Кэрролл.

Она просто сгорала от любопытства, а недоеденный пончик с сахарной пудрой застыл в ее руке.

– Хочешь посмотреть? – с хитрецой в голосе спросила гостеприимная хозяйка.

– А разве это… возможно? – крайне удивилась девочка.

– В этой жизни нет ничего невозможного, дорогая, – улыбнулась она и поднялась с кресла. – Пойдем. Ты наелась?

Агнесса в один миг затолкала в рот остатки пончика, запила их вкусным шоколадом и кивнула миссис Кэрролл, подтверждая всем своим видом, что она не только утолила голод, но и готова на любые свершения.

Миссис Кэрролл взяла в руки лампаду, с которой практически никогда не разлучалась, когда бродила по Музею Книги, и они отправились по извилистым и темным коридорам. Как обычно, вдоль стен тянулись длиннющие и высоченные стеллажи, от пола до потолка заполненные книгами, покрытыми толстым слоем пыли. Девочка с досадой и некоторым сожалением отметила, что эти книжки давно никто не снимал с деревянных полок и не погружался в удивительные миры и невероятные приключения. Первые минуты вокруг стояла тишина, но временами ее нарушало странное шебуршание.

– Прекратите шалить! – неожиданно пригрозила Эмилия Кэрролл непонятно кому, и на некоторое время во дворце снова воцарилась тишина.

– Вы это… кому? – спросила потрясенная Агнесса, когда посмотрела по сторонам и увидела, что вокруг ни одной живой души. Невольно она подумала про себя: неужели миссис Кэрролл разговаривает сама с собой?

– А, это мои верные помощники, литтафины, – отмахнулась хранительница. По всей вероятности, ее голова забита совершенно другими мыслями. – Наверное, заскучали, пока я болтаю с тобой.

– Простите, кто? – изумленная девочка решила уточнить незнакомое слово, которое произнесла миссис Кэрролл, потому что слышала его впервые.

Вообще, стоит сказать, что как только Агнесса рискнула прокатиться на удивительном автобусе, ее вечер сплошь и рядом наполнился чудесами, вопросами и всевозможными загадками.

– Литтафины. По-другому, книжные души, – объяснила хранительница. – Они помогают мне в работе, а иногда просто болтают со мной. Хочешь познакомиться?

Не успела Агнесса и рта раскрыть, не говоря уже о том, чтобы что-то ответить, как Эмилия Кэрролл остановилась и строгим голосом, который совершенно не вяжется с ее приятной внешностью, скомандовала:

– Ребята, выходите!

На высоких книжных шкафах что-то заскреблось, засуетилось, зашепталось на непонятном языке, а потом, громко шурша, на пол посыпались бумажные человечки ростом не больше полуметра. Они быстро организовались в стройный полукруг, одновременно сделали два шага вперед, каждый совершил поворот вокруг себя, и снова два шага назад. Человечки сняли бумажные колпачки, красовавшиеся на головах, и вежливо поклонились.

На некоторое время Агнесса потеряла дар речи. Конечно, сегодня она уже увидела немало чудес, но такого точно не ожидала. Но, если честно, бумажные человечки ей очень понравились. Тела и головы этих созданий были не то из бумаги, не то из книг, маленькая гостья так и не разобрала, потому что на каждом человечке пестрела цветная одежда.

Каждый представитель литтафинов оказался приверженцем определенного цвета, а веселая компания представляла собой все цвета радуги, всего их было семеро. На круглых головах красовались черные конусообразные колпачки, усыпанные маленькими серебристыми звездочками. Вместо рук и ног у человечков гибкие полосатые карандаши, а на маленьких ножках вместо обуви – точилки, которые, чтобы они не слетали, крепились при помощи цветных полосок от стикера.

«Они весьма забавные!» – отметила про себя девочка и увидела, как человечек в голубом костюме вытащил из кармана пиджачка шуршащую упаковку и принялся уплетать сухарики с таким хрустом, что сразу нарушил тишину.

– Немедленно вытащи из шебуршалки! – ткнул его в бок человечек в оранжевом. Проказник в голубом насупился, но перестал поглощать сухарики, которые, судя по всему, очень любил.

Миссис Кэрролл прищурилась и, взглянув на полки, откуда появились литтафины, строго обратилась к ним:

– Ну, негодники, опять пропадали в музыкальном отделе?

– Мы постигаем музыкальное искусство, миссис Кэрролл, – с серьезным видом ответил человечек в красном и шаркнул ножкой.

– И как успехи, много изучили? – подобрела хранительница.

– Мы на пути к прогрессу, – уклончиво ответил человечек, и его щеки залились румянцем.

– Хорошо, не буду приставать с вопросами, – быстро сдалась Эмилия Кэрролл и представила своих верных помощников Агнессе, стоявшей рядом и раскрывшей рот от удивления.

– Как я уже сказала, это литтафины – большая дружная семья из семи потрясающих созданий. Они похожи друг на друга, поэтому, чтобы их не путали, придумали одеваться каждый в разный цвет, следуя цветам радуги. В красном – это Рэд, но чаще мы зовем его ласково – Радди, он у нас главный. В оранжевом – Оранж, в желтом – Еллоу, но ему больше нравится, когда обращаются коротко – просто Лоу. В зеленом костюмчике – мистер Грин, в голубом – наш большой почитатель хлебных сухариков Блум, но из-за его страсти к нему прилипло прозвище Хрум. Носитель синего цвета – Сапфир и, наконец, в фиолетовом платьице – наша любимица Вайлет, единственная девочка во всей дружной и неразлучной команде.

Эмилия Кэрролл по порядку представляла маленьких друзей, и каждый выходил вперед и вежливо кланялся. Когда очередь дошла до Вайлет, она схватила уголки своего прелестного платья и совершила реверанс.

– А это Агнесса – наша гостья, которую я давно и с нетерпением ждала. Будущая знаменитость! – словно мантру, повторила миссис Кэрролл. – Ну, ребята, вот мы все и познакомились, а теперь пора продолжить наш путь.

Хозяйка замка подняла лампаду высоко над головой и, освещая таинственную дорогу, большая компания отправилась на непредвиденную экскурсию в Большое Хранилище Жизней.

– Наверное, это литтафины следили за мной, пока я не встретила вас, – задумчиво произнесла Агнесса, вспомнив, как за ней кто-то пристально следил, пока она в одиночестве бродила по просторам Музея Книги.

– Нет, это вряд ли, – заверила Эмилия Кэрролл, не допуская и тени сомнения. – Литтафины – приличные ребята, они не позволят себе наблюдать за кем-то исподтишка. Они же – книжные души, поэтому весьма и весьма хорошо воспитаны. Я ручаюсь за это.

– Миссис Кэрролл, но за мной кто-то следил! – воскликнула Агнесса. – Я всеми фибрами души чувствовала это и готова поклясться своей любимой книгой, что это правда.

– Я верю тебе, моя хорошая, – ласково произнесла миссис Кэрролл и подарила ей улыбку. – Наверное, это домовой.

– Во дворце живет домовой?! – девочка снова раскрыла рот от удивления.

– Да. Я подозреваю, что, скорее всего, это домовой, – хранительница понизила голос и рассказала увлекательную историю его появления во дворце. – Однажды, когда на третьем этаже я перебирала старенькие книги для починки, забыла на столе пончики со стаканом молока и ушла по своим делам. Вернулась, а их и след простыл! Я тогда засомневалась, подумала, что, может, я совсем старушкой стала, а надежная всегда память начала подводить меня. И как-то забыла про этот случай.

Однако спустя несколько дней история повторилась. Знаешь, когда я увлечена делами, связанными с книгами, совершенно забываю о еде. Могу убежать в другой зал или отдел, не вспомнив, что брала с собой что-то перекусить. Но потом обязательно вспоминаю. Прихожу, чтобы забрать поднос, а вкусностей снова нет, как и не бывало никогда. И в тот момент я поняла, что в моих владениях завелся домовой.

Но мне хватило всего нескольких дней, чтобы понять, что он хороший и добрый: ничего не пропадало, книги и предметы оставались на месте. Все, что исчезало, это только еда, а в остальном он ведет себя прилично. Мне стало жаль, что он всегда голодный, и я начала сама кормить его, по собственной воле. Приношу в определенное место что-то вкусненькое, и через некоторое время пища непременно исчезает. Так что, наверное, это он следил за тобой. Но ты не бойся, он хороший.

После этого рассказа литтафины загадочно переглянулись между собой, что заметила Агнесса, но промолчала, а про себя подумала, что какое-то внутреннее чутье подсказывает ей, что это вовсе не домовой, а кто-то совсем другой. Но этот секрет ей только предстоит разгадать.

Глава 5. Книга Судьбы

Прежде чем добраться до Большого Хранилища Жизней, Агнессе и ее спутникам пришлось проделать немалый путь. Последнее препятствие, которое показалось девочке непреодолимо тяжелым, – это винтовая лестница. Она находилась в отдельной башне и состояла из трехсот ступенек. И чем ниже они спускались, тем уже становились ступеньки, что крайне затрудняло продвижение вперед. Когда лестница все-таки закончилась, девочка облегченно вздохнула и остановилась, чтобы отдышаться. Но нужно продолжать идти.

Перед ними возник маленький узкий коридор. Миссис Кэрролл шла первой, за ней двигались литтафины, замыкала цепочку Агнесса. Это самый страшный участок на пути. Вдоль обшарпанных стен тянулись старые ржавые трубы, местами они протекали, и на бетонный пол капала вода, что только усугубляло общее впечатление от дороги. На трубах вниз головой спали летучие мыши. Иногда они шевелились во сне, раскрывали вдруг глаза, издавали пугающие звуки, и Агнессе становилось жутко. Подумав, что рядом миссис Кэрролл и литтафины, она немного успокоилась. Странно, но за столь короткий вечер, проведенный вместе, Эмилия стала ей невероятно близким человеком, и она почувствовала в душе теплоту человеческого общения.

Вскоре миссис Кэрролл остановилась перед массивной металлической дверью, на которой располагались три замка. На первом она набрала комбинацию из букв и цифр, а на втором – 20-тизначный код. Третий замок оказался непростым и особенным, и такой Агнесса видела впервые. Он представлял собой квадрат, в котором располагались пятнадцать мелких квадратиков. На каждом изображен какой-то определенный символ, но одно окошко оставалось пустым, что позволяло передвигать остальные квадратики. Из этих непонятных символов требовалось создать нужную комбинацию, чтобы открыть чудо-замок. Ловкие пальцы Эмилии Кэрролл проделали это так стремительно, что запомнить комбинацию не оставалось ни единого шанса. Заработали шумные механизмы, и как только дверь начала открываться, комбинация вернулась в исходное положение.

– Добро пожаловать в Большое Хранилище Жизней! – улыбнулась миссис Кэрролл и пропустила вперед Агнессу и верных литтафинов.

Агнесса вошла в Хранилище Жизней и оказалась на небольшой площадке металлической лестницы, ведущей вниз. Она облокотилась на перила, огляделась вокруг и в очередной раз не поверила своим глазам.

Хранилище представляло собой огромное помещение, и совсем непонятно, где оно начинается и заканчивается. Казалось, оно занимает невероятное количество пространства, которое делится на несколько блоков. В каждом блоке возвышались металлические стеллажи с огромным количеством полок, где стояли внушительные стеклянные коробки. В прозрачных коробках сверкали тысячи хрустальных бутылочек, и внутри, если хорошо приглядеться, можно увидеть свернутые листы фольги.

По всему помещению носились сотни стрекоз с серебряными крыльями, которые добросовестно и кропотливо выполняли важнейшую работу. Они приземлялись на горлышко пустой бутылочки, аккуратно, чтобы не повредить тончайшую фольгу, опускали золотые листы, закупоривали бутылку пробкой, надевали бирки с именем и фамилией новорожденного и отправлялись на рождение следующего ребенка.

Агнесса огляделась по сторонам и обратила внимание, что стены помещения выложены из темно-синего кирпича, потом задрала голову и увидела, что такой же темно-синий потолок усыпан бесчисленным количеством звезд, светила Луна, и ей показалось, что она смотрит прямо в открытый космос. Спустя несколько мгновений мимо пролетела комета, потом девочка разглядела Млечный Путь и засомневалась в том, что все это ей не мерещится.

Агнесса перевела взгляд на стеклянные коробки и заметила, что внутри каждой из них происходит непрекращающееся движение.

– Они двигаются… – с шумом выдохнула она и взглянула на стоящую рядом миссис Кэрролл.

– Конечно, они находятся в постоянном движении, – улыбнулась она, поправив сползающие очки. – Каждую минуту и даже секунду на нашей планете кто-то рождается, а кто-то умирает, и этот процесс рождения и смерти бесконечен. Так что у наших стрекоз всегда будет работа.

Литтафины, стоящие позади миссис Кэрролл, выглянули из-за ее шуршащего платья и дружно захихикали. Агнесса посмотрела на порхающих по всему помещению стрекоз, которые временами зависали на одном месте, и о чем-то глубоко задумалась.

– Интересно, любые стрекозы могут выполнять эту работу или это какие-то особенные стрекозы? – с большим интересом спросила она.

– Ты права, милая. Это специальные, особенные стрекозы. Волшебные. В честь первой стрекозы этот особый вид называется Либела, – поделилась секретом миссис Кэрролл. – Ну, хватит топтаться на месте. Пойдемте, прогуляемся, и я расскажу, как ориентироваться в этом огромном пространстве.

Компания спустилась по лестнице, и они пошли между стеллажами. Агнесса внимательно смотрела по сторонам и не переставала удивляться тому, что происходит вокруг. Вот так просто разносятся по хрустальным бутылочкам судьбы миллионов людей и ничего нельзя изменить? Девочка подумала, что только от одной этой мысли можно запросто сойти с ума.

Вдруг, оторвавшись от раздумий, Агнесса обратила внимание, что вокруг нее уже пару минут порхает одна и та же стрекоза. Она протянула вперед руку, и стрекоза тут же уселась на ее указательный палец и пристально посмотрела ей в глаза. Несколько мгновений они смотрели друг на друга и не моргали. В какой-то момент девочке показалось, что стрекоза ей улыбнулась. Она улыбнулась в ответ, и стрекоза улетела по своим важным делам.

Миссис Кэрролл, идущая рядом, наблюдала за происходящим, и на ее приятном лице тоже расцвела улыбка.

– Это была твоя стрекоза, Агнесса, – открыла она тайну, почему стрекоза уделила такое внимание девочке.

– Не поняла, что значит «моя»? – Агнесса распахнула большие глаза небесно-голубого цвета.

– Стрекоза, которая принесла твою судьбу. Ее зовут Мазари.

– Правда? – искренне удивилась девочка. – Надеюсь, хорошую…

– Удивительную, – ответила миссис Кэрролл и подмигнула, после чего рассказала, по какому принципу строится Хранилище Жизней.

Эмилия Кэрролл поведала о том, что из-за того, что на планете живет огромное количество людей, хранилище невозможно построить в одном месте, поэтому у каждой страны или королевства собственные филиалы, занимающиеся только теми людьми, которые проживают на их территории. Хранилище Жизней разделяется на большие блоки по городам, а каждый город структурирован по принципу календаря: металлические стеллажи расставлены по годам, которые полками разделяются на месяцы и дни. Каждая стеклянная коробка – это конкретный месяц конкретного года. Она имеет ячейки, которые соответствуют количеству дней в месяце, и уже в каждой ячейке стоят хрустальные бутылочки с именами своих хозяев на специальных бирках, похожих на металлические жетончики.

– Так что, как видишь, ориентироваться в Хранилище Жизней очень легко, – закончила рассказ Эмилия Кэрролл.

– Вы говорили, что после смерти бутылочка взрывается, то есть у каждого ребенка она новая? – уточнила Агнесса.

– Совершенно верно, – кивнула хранительница. – Каждый новый человек, появившийся на свет, уникален. Он имеет особенный личный набор не только по внешним параметрам, но также обладает различными качествами характера и врожденными способностями. Так что используются новенькие, чистейшие, абсолютно стерильные бутылочки. Старенькие после смерти человека взрываются, а осколки растворяются в воздухе.

Литтафины, идущие позади, немного заскучали, так как знали это место наизусть, и начали строить друг другу различные гримасы и переговариваться между собой.

– Ребята, перестаньте! – погрозила пальцем Эмилия Кэрролл. – Вы же прекрасно знаете, это место любит тишину.

Веселая компания тут же состроила кислые лица, но послушалась миссис Кэрролл. Стоит сказать, что они очень любили ее и старались никогда не расстраивать. Только сейчас Агнесса заметила, что свои грустные мордочки они сделали очень странным образом.

Оказывается, литтафины от природы невероятно позитивные существа. Если же они хотели выразить эмоции ниже нейтральной, вытаскивали из карманов специальные ластики, стирали свои губы и рисовали пальчиками-карандашами все виды грустных улыбок, недовольные и злые рожицы, а иногда даже слезы. Они быстро проделали подобный фокус, потому что самостоятельно выразить любые негативные эмоции не могли, так устроено их природой.

Потихоньку Агнесса перестала удивляться всему происходящему и воспринимала любые отклонения от нормальной, привычной жизни в мире людей, как сам собой разумеющийся факт.

– Получается, чтобы узнать судьбу определенного человека, нужно найти его хрустальную бутылочку, вскрыть ее и прочитать лист? – поинтересовалась девочка, и, стоит признаться, все ее мысли занимало исключительно Хранилище Жизней.

– Нет, этого делать ни в коем случае нельзя! Можно все испортить, – тихо проговорила миссис Кэрролл. – Судьба находится в вакууме и должна оставаться неприкосновенной. Но если вдруг срочно потребуется эта закрытая информация, на такой непредвиденный случай и существует Книга Судьбы.