Мир Зимы

– Это не жалость. Вы ответили на мой вопрос, Ваш ответ меня устроил. Поэтому Вам направо по лестнице, – она указала ручкой на неприметную дверь рядом с собой, – Но если Вы всё ещё сомневаетесь, то предупреждаю – не надейтесь на лёгкую работу. А захотите сбежать – не отпущу.

Это звучало по-своему заботливо.

Глава 5. Звёзды.

Записываясь в Небесный флот, Гео и понятия не имел, что ему предстоит. Да, он знал, что всё в этом мире не просто. Но ещё не представлял, до какой степени.

Наспех собранную команду добровольцев закинули в шлюпке на южную окраину города. Там извечный слой снега обрывался, уступая место неровному льду корабельной гавани. Огромные парусники, трёх-, четырёх- и пятимачтовые парили над замёрзшей пристанью, пришвартованные к резным ледяным столбам. Больше похожим на тотемы. Среди массивных кораблей сновали быстрые маленькие лодчонки.

– Эге, – присвистнул Лев, – Одна лодка летает – это куда не шло, а как Зиме удалось поднять в воздух целую флотилию?

Он привстал с места, чтобы лучше всё разглядеть.

– Прелесть в том, что Зима может вертеть этим миром, как хочет. Физика и аэродинамика тоже подчиняются ей. Другими словами – если Зима захотела, чтобы корабли летали – они будут летать, – отозвался Гео непроницаемым тоном.

Но даже он признавал… Зрелище завораживало. Корабли были полны огня, что от их коричневых корпусов и белой парусины исходило золотистое сияние. Плетение такелажа переливалось едва заметными отсветами. Корабли были живыми. И если люди не понимали их жизни, то лишь за счёт того, что эти красавцы были существами высшего порядка.

Гео и Льва распределили на мощный четырёхмачтовый фрегат матросами второй статьи. Назначению парни радовались, однако о значении слов «вторая статья» могли только догадываться.

Корабль «Всегда» казался произведением искусства. Округлый и мощный, он тяжело дышал огромными прямыми парусами. Такелаж отливал жемчужным сиянием. Четыре могучие мачты вздымали к звёздам белые знамёна Зимы. Корпус щерился с двух палуб дулами корабельных пушек.

Шлюпка пристала по левому борту. Кинули узкий трап, и слабо держащие равновесие новобранцы осторожно потопали на борт. Никто ещё не привык к качке.

Гео аккуратно шагнул на верхнюю палубу. Не хотелось облажаться в первый же день, сослуживцы не забудут.

Новеньких было немного, человек десять. Остальных набранных раскидали по другим кораблям. Но Лев был с ним, и это… Радовало.

Моряки на палубе косились на новобранцев с усмешками. Не злыми, скорее задиристыми. Они были здесь раньше, они опытнее. И не важно, провели они на корабле один год или один день.

Гео задумался, как давно Зима собирала этот флот? Такая массивная подготовка требует времени. Неужели… Она знала о войне?

Парня уколола злость: «Ну конечно знала, дурья твоя башка! Она правит миром, и может рассчитывать наперёд, в отличие от тебя!».

По канату с реи лихо съехал человек. Он двигался с озорной грацией, и добравшись вниз, легко спрыгнул на палубу. Широко улыбнулся новобранцам:

– Чего такие кислые, бойцы? Будете тухнуть, сгниёте тут раньше, чем мы успеем отчалить.

– Егор! – грозно гаркнул кто-то за его спиной, – А ну не каркай! Вали в своё гнездо, ворона, завихрения смотри! Отходим скоро.

– Слушаюсь, – выдохнул парнишка, покорно полезая обратно на мачту.

Шуганувший его мужчина был метра два ростом. И метр в плечах. Новоиспечённые матросы смотрели на гиганта снизу вверх с уважительной настороженностью. Лев даже присвистнул, за что тут же получил хлёсткий подзатыльник.

– Ауч!

– Так, усвоили все. Чтобы свиста я на корабле не слышал! – у мужчины был зычный, грубый голос, и взгляд, пробирающий до костей, – И вообще, лишний раз рты не раскрывать. Чтобы во время движения, маневрирования или боя никто не голосил, как резанная свинья. Молча всё делаем, понятно?

Кто-то порывался сказать «угу», но передумал. Ограничились согласными кивками.

Довольный своей работой, мужчина обвёл глазами группу новобранцев, широко улыбаясь.

– То-то же. Меня зовут Ксандр. Для особо тупых повторяю – не Александр и уж точно не Саша. Назовёте меня Сашей – прибью. Скобами. К мачте. На всё плаванье. Усвоили?

Ребята закивали активнее. Слова Ксандра не выглядели пустой угрозой.

– Понятливые какие. Ну что ж… На «Всегда» я квартирмейстер, то есть пока вы на этой палубе, я вам отец и царь, салаги. Боги для вас – это унтер-офицеры и командование.

Лев поймал взгляд Гео и незаметно для других скептически скривился. Как он надеялся, незаметно.

– Эй, свистун, – крикнул Ксандр, – Смехушечку словил? Так я её из тебя быстро выколочу!

– Не-не, – тот капитулирующе поднял руки, потом вспомнил правило и поспешно замотал головой.

– То-то. Ну что, крысы сухопутные. Пошли! Будем из вас худо-бедно морских волков делать.

***

Новичкам «доверили» драить палубу. Она должна быть прозрачной, чтобы капитан видел огонь, горящий в сердцевине. Но упрямые доски мгновенно покрывались новыми снежными наростами, стоило только их отскрести. Так что задача была невыполнимой.

– Глупость какая-то, – бурчал Лев, искоса поглядывая на квартирмейстера.

Тот вышагивал коршуном между не разгибающими спин матросами.

От долгого сидения на коленях болело всё… Спина, руки, сами колени. Очередная подлость этого мира – ты не живой, устать не можешь, но боль чувствуешь всё равно. Гео было больно. На четвертый час бессмысленного драения морская романтика выветрилась. А на восьмой парень возненавидел и щётку, и палубу, и этот корабль.

– Ничего… Ничего, – шепотом приговаривал он себе, – Не забывай, ради чего всё это.

Да, всё не напрасно. Всё ради огня.

Братья по несчастью – матросы «второй статьи», что оказались рядом, объяснили салагам значение их чина. Они здесь – «низшее звено», тягловая сила. Самая тяжелая работа будет доставаться им.

Элитой среди работяг считались матросы первой статьи – их была одна треть от экипажа. В них входили марсовые – моряки, что работали на реях, собирая и расправляя паруса. Егор, приветствовавший их таким красочным напутствием, был одним из них. Ещё в первую статью входили бывалые моряки. Те, кто уже не мог лазить по мачтам, но умел плести отличные узлы и чинить такелаж.

Гео задумался. Мир Зимы – мир молодых. Ведь чаще всего человек прекрасен в молодости. Кто здесь может считаться старым матросом, что «не в силах» забраться на мачту?

К своему удивлению, на носу корабля парень увидел одного такого. Крепенький старик, не седой, но с проседью. Он ходил чуть согнувшись, словно его прибивало ветром к земле. Назвать его внешне красивым можно было с большим трудом. Тогда что он здесь делает? Не на корабле, а в этом мире.

Впрочем, старик быстро скрылся в надстройке на носу, и Гео потерял нить размышления.

Часы тянулись изнуряюще долго. Перед глазами рябило.

– Ну что там? – по палубе нетерпеливо прошлись черные, до блеска начищенные сапоги кого-то из командования, – Чего копаемся? Час простоя уже. Давно пора отчаливать.

Напротив черных сапог встали свободные, заношенные ботинки.

– Мы готовы, товарищ старший помощник.

– Тогда что, отходим? – спросили сапоги, и спохватившись, сказали утвердительно, – Отходим.

Гео не поленился задрать голову. Хозяином сапог был уставший мужчина. Усталость поселилась в осунувшемся теле, в выражении лица, в походке. Он был в этом мире очень давно, и кажется, лишь недавно обрёл смысл.

Старпом взбежал на капитанский мостик. Шепнул что-то разодетому офицеру за спиной рулевого, тот кивнул, и старпом гаркнул на весь корабль:

– Отдать швартовы! Отчаливаем!

Гео краем глаза заметил, как швартовочная бригада в гавани отцепила концы от тотемов. Канатов было шесть штук, три в носовой части, три в кормовой. Сначала отдали носовой швартов, и корабль слегка завалился на бок. Умелая команда причала поймала момент, чтобы отцепить кормовые концы, и судно, тяжело вздохнув, пошло по красивой дуге. Воздушные потоки подхватили его, выводя из гавани.

Стоило остальным судам остаться позади, как с капитанского мостика донеслось:

– Поднять паруса!

– Можете поглазеть, салаги, – добродушно хмыкнул бывалый второстатейщик, указывая глазами на мачты, – Такое нужно видеть.

Гео поднял усталый, негодующий взгляд наверх, и вдруг… Зрачки его расширились от восторга. Так слажено действовала команда марсовых. Они работали, как один откалиброванный механизм, не боясь сорваться, не страшась высоты.

Молодые, весёлые ребята лихо взбирались по мачтам. Переходили на реи, спускались ногами на специальные канаты, тянущиеся вдоль них. Всё это в ужасающе шатком положении, словно канатоходцы или воздушные гимнасты. Наваливаясь корпусом на мачту, они с лёгкостью развязывали паруса, и полные огня полотнища падали, мгновенно надуваясь попутным ветром.

Справившись с работой, матросы залихватски соскальзывали по вантам вниз.

Гео загляделся. В какой-то момент он поймал на себе хитрый взгляд квартирмейстера. Ждал выговора, но великан лишь улыбнулся одними глазами.

Задышав полной грудью, «Всегда» рванулся в ночное небо. Мощной птицей, выпущенной стрелой. Шли полным ходом по прямому курсу, постепенно набирая высоту. Парень всё думал, напоминает ли это взлёт самолёта? В своей короткой жизни ему так и не довелось полетать.

Пристань осталась низко. Колючие камни звёзд проносились вдоль бортов, щедро рассыпанные Зимой. Конечно, откуда ей знать, что в реальном мире звёзды гораздо больше и гораздо дальше. Для Зимы они были светящимися булыжниками, застрявшими в небе чуть выше городских крыш.

– Звёздная плотность, капитан! – раздался из вороньего гнезда знакомый голос, – Нужно облететь!

Разодетый офицер глянул в золотистую подзорную трубу. Гео заметил, как старпом пытался ему что-то втолковать, но тот прервал его величавым жестом. Что-то сказал. Старший помощник выдохнул и снова крикнул на весь корабль:

– Не меняем курса! Приказ капитана!

– Тьфу ты! Война ещё не началась, а корпус уже латать придётся, – пробурчал старый матрос рядом с Гео, за что тут же словил неодобрительный взгляд квартирмейстера.

– Приказы не обсуждаются, – отчеканил Ксандр, вроде ни к кому не обращаясь, но несколько работяг уже вжали головы в плечи.

Звёздная плотность пробуждала благоговейный трепет. Зыбкий свет белоснежных булыжников казался тревожным и очаровательно невинным одновременно. В их щербатых краях вся мощь небесных светил колола взоры острыми краями. Но всё их обаяние кончилось, стоило одной звезде с грохотом врезаться в корпус. Корабль повело… Левым бортом «Всегда» собрал ещё пару ударов. Но рулевой быстро справился с инерцией. Оглушающе рычало небо, а судно едва слышно стонало.

В глубине прятались звёздочки поменьше. Их более плотное скопление градом стучало по стенкам и мачтам.

– Ксандр, – донёсся крик с носа, – Мне тут не помешает помощь.

– Вы двое, – квартирмейстер ткнул носком ботинка Льва и Гео, – Ступайте на бак, помогите Фёдору.

Гео встал на трясущиеся колени. Разгибаясь, спина благодарно хрустнула. Льву подняться было сложнее, и парень хотел подать ему руку, но Ксандр разогнал их:

– Быстрее, быстрее, девочки! Кряхтеть потом будете. Подорвались и побежали, живо!

Парни, конечно, подорвались и побежали, но… Куда? Заметив их секундное замешательство, квартирмейстер крикнул им вдогонку:

– На бак, салаги! Он на носу корабля!

Пришлось в панике искать туда выход, но в итоге парни нашлись. Баком оказалась верхняя палуба на носу судна, откуда шла носовая мачта – бушприт, как в последствии парни узнали. Здесь проходило больше всего канатов такелажа, делающих небольшую площадку заметно светлее. Над баком возвышался полубак – надстройка, защищающая дальнейшую палубу корабля от встречных волн, и выпускающая из своих недр вздымающуюся фок-мачту.

Отсюда небесный океан открывался во всём завораживающем великолепии. Выйдя из дверей надстройки, парни на секунду опешили. Иссиня-черный свод небес, испещрённый мелкими звёздами, казался всепоглощающе огромным… А люди перед ним были маленькими и беззащитными. Гео почудилось, что он стоит на площадке перед открытым космосом. А необъятная ширь накинулась на него, вцепилась, и давит… Тянет за собой.

Здесь работал тот самый старик. Решётчатые, резные перила бака щедро зачерпывали мелкие звёзды, а матрос легко ворочал их, выбрасывая за борт.

– Эй, молодцы, – крикнул он оторопевшим парням, – Не стойте истуканами, помогайте. А то эти булыжники того гляди такелаж попортят.

– А… Да, конечно, – спохватился Лев, бросившись к одной звезде.

Гео тоже попытался поднять сияющий камень. Но… Тот оказался невероятно тяжелым. Тяжелее всего, что вообще доводилось встречать. Хотя на вид казался не больше мешка цемента. Парень упёрся, потянул звезду на себя, но спину мгновенно прострелило жгучей болью.

– Э, ребята, вы силы-то берегите. Вдвоём таскайте, а то так надорваться можно. Рыжий, ты это… Спину не криви. Больнее будет. Пряменько её держи.

– Постараюсь, – процедил Гео сквозь плотно сжатые от натуги зубы.

Такие советы всегда кажутся издевательством. Но старик искренне хотел помочь.

У Льва ворочать звёзды тоже не получалось, пришлось объединяться. Вдвоём парни кое-как дотаскивали белые камни до бортов, переваливая их через перила. Каким образом приземистый старик носил в одиночку эти же звёзды для парней оставалось загадкой.

– Эка напасть – гнилая голова у свежей рыбы, – фыркнул матрос, вытаскивая камень побольше из плотного сплетения канатов, – Додумался же сквозь плотность идти.

– Капитан что ли? – Лев опёрся рукой о борт, по привычке вытирая со лба несуществующий пот.

– Кто ж ещё. Спорю, ни один дурак до последнего юнги не повёл бы корабль сквозь звёздную плотность. Облетели бы, не развалились. А сейчас может и развалимся.

Лев тем не менее весело усмехнулся:

– Ладно уж. Или всё так плохо?

– Да не, – отмахнулся старик, – Глупость просто. «Всегда»-то вообще такие манёвры противопоказаны.

Гео отряхнул руки от плотной звёздной пыли:

– Это почему?

Они стояли перед открытым небом. Старик и двое молодых парней. А навстречу им неслась целая вселенная.

– Да виляет наш корабль кормой, что блудливая девка задом. Вот стояли же на нём три мачты, нет, надо было четвертую влепить! Хорошо хоть рулевой у нас знатный, в своём деле толк разумеет.

– Всё равно не понимаю, – Лев легко увернулся от звезды, резко впечатавшейся в стену полубака, – Чем плоха четвертая мачта?

– Как бы объяснить вам, сынки? – старик призадумался, обняв сухопарыми пальцами подбородок, – Фок-, грот- и бизань-мачты – они как… Золотой стандарт. Каждая выполняет свою роль, и помощников ни одной не надобно. Потому как умного учить – только портить. Вот и в нашем деле лишнего не воткнёшь. Но умельцы, как видишь, находятся. Бонавентур-мачта – это та, что четвёртая…

Ему пришлось прерваться. Под ноги упала ещё одна звезда, ударившись с такой силой, что раскололась на двое. Гео пришлось отпрыгнуть, чтобы осколок не проехался по ногам.

– Вот незадача, – старик легко поднял обе половинки, – Разбитая-то в небе не удержится. Не живая, а всё одно жаль. Ну да ладно, может куда ещё сгодиться. Ну-ка ребят, отнесите её в полубак. Потом разберёмся.

Обломок действительно оказался легче. Словно потеряв целостность, звезда лишилась чего-то ещё, очень важного. Но тусклое свечение сохранила, и потому ребята легко нашли ей место в полутёмном помещении среди ящиков и верёвок. А гулкие удары по корпусу уже звали их обратно.

– Так что Вы говорили? – вернувшись, напомнил Лев, – Про бонавентур-мачту.

– А, мачта-то… – старик призадумался, – Ни к селу она, ни к городу. Стоит на корме, только управляемость портит. На ней косые паруса, как на бизани, и…

– Косые паруса? – Лев, похоже, не боялся переспрашивать.

Гео тоже не понимал некоторых слов, но вопросов не задавал. Отучили… Наивность же его нового знакомого была прямо очаровательной. Он не боялся показаться невообразимо глупым, а может, просто не понимал, как выглядит в глазах Гео.

– А вон глянь-ка, – Фёдор указал на треугольные паруса на бушприте, – Вот все такие – то косые. Они для маневрирования служат. А все, что вон там…

Старик пространно махнул рукой на оставшийся за полубаком корабль:

– …четырёхугольные – это прямые. Они для скорости. Так вот я и говорю, косые паруса, они где обычно? На бушприте, да на бизани. А если их ещё на бонавентур навесить, судно слишком рыскливым становится. Плохо на курсе лежит. Это хорошо, что рулевого на «Всегда» подобрали… Ух, не рулевой – золото. Как его на флагман не загребли? Подозреваю, что за дурной характер. Он тот ещё…

Корабль резко качнуло вправо. Так неожиданно, что никто ничего не понял. В ушах зашуршал раскатистый грохот. Через секунду Фёдор кинулся к левому борту, переваливаясь через перила:

– Ох мать честная!

– Что? Что там? – Лев тоже побежал посмотреть, но на полдороги остановился.

Гео не нравилась их реакция… Совершенно. Но лучше уж знать, к чему быть готовым. Парень приблизился к левому борту, в глубине души надеясь, что там нет ничего особенно страшного, но… Он ошибся.

По левому борту «Всегда» начинался вихрь. Его лапы закручивали в поток неподвижные мелкие звёзды, а в центре сияла небольшая черная пустота. Именно пустота, Гео не мог сказать иначе.

– Это что… Черная дыра?

– Не, – в вечно спокойном тоне Фёдора поселились нотки тревоги, – Обычное завихрение. Но близко. Ох якорь мне под дышло, не выйдем. Затянет! Ну-ка сынки, айда к старпому! Первый день пути, только этого не хватало!

Он резко сорвался с места, открывая дверь полубака. Парни следовали за ним, как завороженные крысы за дудочником. Хотя бы потому, что вихрь невероятно пугал, а Фёдор, кажется, знал, что делать.

– Прихватите нашу звёздочку. Тут-то она нам и понадобится.

Ребята повиновались. Они послушно несли обломки горящей звезды через всю палубу к капитанскому мостику, и украдкой, на несколько секунд позволяли себе взглянуть на вихрь.

Адская воронка крутилась всё сильнее. В её мнимом хаосе был свой ужасающий порядок. Всё пространство, не только звёзды, но и небосвод, и ночь, и они вместе с кораблём утопали в её хищных, длинных лапах.

Может, вихрь выглядел бы не так пугающе… Если б не был так близко.

– Товарищ старший помощник, – Фёдор встретил уставшего мужчину у лестницы на капитанский мостик, – Больно рядом мы, не оторвёмся.

– Да знаю я, – рыкнул старпом, закричав кому-то в трюме, – Больше огня!

– Не поможет, – покачал головой старик.

Мужчина яростно развернулся на него:

– Что ты предлагаешь?!

– У нас тут звёздочка имеется, – Фёдор кивнул на парней, стоявших за его спиной, – Может, закинем? И вихрь успокоится, и мы напрасно огонь не пожжём.

Старпом переводил быстрый взгляд со старика на ребят. С гневного он постепенно сменился на оценивающий, потом на задумчивый. Наконец, мужчина посмотрел в сторону мостика, и выдохнул:

– Делайте, что нужно.

– Так точно! – старик выпрямился и, казалось, стал чуть выше.

Развернувшись к парням, он жестом поманил их за собой в трюм. Миновав две нижние палубы, они сквозь суету и толкотню выбрались в шлюпочный отсек. Гео смутно понимал, что это место не имеет с реальными кораблями ничего общего. В реальности лодки крепятся на палубе. Здесь же Зима напряглась, любезно позаботившись об удобстве. Шлюпки на огненных парусах и с рулём, как у моторных лодок, висели на канатах над двумя открывающимися люками справа и слева от киля.

– Грузите звезду, сынки, – махнул головой старик, – И прыгайте сами.

Парни так и сделали. Они не спрашивали, зачем. Выполнив задачу, они послушно ждали дальнейших указаний, потому что Фёдор точно знает, что делает. В такие моменты сознание сужается, и чтобы не поддаться панике, хочется слушать хоть кого-нибудь. Уверенный голос среди страха, как та спасительная соломинка.

Гео сидел в шлюпке. Под ногами лежал осколок звезды. Напротив ёрзал Лев с нервной улыбкой и лицом таким бледным, что куда уж больше. Если б была кровь, она бы кипела. В груди ещё колотилась смутная память о сердце, отдававшая в виски, и дыхание прерывалось то ли от страха, то ли… От азарта.

В корпусе открылся люк. Парни только сейчас услышали, как сильно воет ветер. Наверху это ощущалось по-другому.

Фёдор лихо прыгнул в шлюпку. Сел за руль и скомандовал отцеплять канаты. Ребята тут же полезли выполнять, и только сейчас до Льва дошло:

– Подождите. Что мы… Собираемся сделать?

Корпус шлюпки наполовину выбрался из люка.

– Подлетим поближе, надо этот вихрь заткнуть.

– ЧТО?! – Лев в панике отпустил конец, и нос лодки ухнул вниз.

– Держи! Держи, что ж ты!

Но Гео отпустил свой. Удержать бы уже не получилось, а так они выпали из люка более-менее ровно. Паруса вспыхнули, покрываясь золотистым мерцанием. Свободное падение резко замедлилось.

– Ты с ума сошёл?! – когда лодка стабилизировалась, закричал Лев на старика, схватившись обеими руками за узкие борта.

Гео видел в его глазах отчаянный ужас. Неунывающий парень сейчас наседал на Фёдора, распространяя по небольшой шлюпке едкий страх, но… Наткнулся на непрошибаемую стену спокойствия бывалого моряка.

– Не шуми, паренёк, – он цыкнул на него зубом, и тот обессиленно присел на перекладину, – Лучше слушайте. Сейчас подойдём поближе, вы звезду соедините и прямёхонько в центр кинете. А потом быстренько на дно лодки упадёте. Понятно?

– Понятно, – сразу кивнул Гео.

Задача представлялась ему… Простой. Он не был уверен, понимает ли, что вообще происходит. В его голове был один простой алгоритм: подлетели, соединили, кинули, упали. Больше ничего.

Он даже не осознавал, насколько хрупкой была их шлюпка перед тем огромным небесным водоворотом, в который их тянуло со всей силы. А мироздание гремело и кричало, но даже иссушающий этот гром становился постепенно привычным.

Паруса лодки натянулись до треска. Они казались неправильно маленькими и будто не к месту. Гео понял, они здесь только ради огня.

«Всегда» остался далеко позади. Он сопротивлялся куда сильнее маленькой лодочки, и сейчас парень мог видеть его издалека. Большой и изящный, корабль походил на кита, изрядно гребущего плавниками, спасаясь от цунами. Забавно.

Фёдор крепко держал руль. Лишь благодаря нему шлюпку не переворачивало и не бросало в разные стороны, она уверенно неслась навстречу… Пустоте в центре урагана.

Дыра не была черной или серой. Она казалась… Никакой. Словно кусок ночи вырвали с корнем, и теперь он отчаянно пытается заполнить себя. А ведь сама пустота совсем маленькая… Не больше диванной подушки.

Наконец, они оказались совсем близко. От бешенного потока звёзд мир смазался, и в глазах зарябило. Хотелось изрядно потереть веки и проморгаться, но тут Гео услышал голос Фёдора:

– Соединяй звезду, парни!

– Давай, – Гео опустился вниз, хватая свой обломок, и в ожидании уставился на Льва, – Давай же!

Но тот обмер, не отрывая взгляда от пустоты. Он ни на что не реагировал, а времени уговаривать катастрофически не было. Гео склонился над другом, влепив ему смачную пощёчину.

Лев вначале не понял. Через секунду часто заморгал, потом схватился руками за голову.

– Ну, пришёл в себя? – Гео удивился от того, как голос тонул в бешенном рокоте завихрения.

– А… Ага, – Лев поднял на товарища круглые глаза.

Постепенно бессильный ужас сменялся в них осознанием, и приятель бросился к своему осколку звезды.

Вместе парни соединили их. И как раз вовремя… Сквозь оглушающий рёв небесного гнева к ним пробился очень далёкий крик Федора:

– Бросайте-е-е!

Они бросили. Легко… Просто выпустили из рук. Сцепившиеся между собой обломки пошли по красивой дуге, затыкая маленькую дыру пустоты. Соединённая звезда влетела в центр, закупорив водоворот, и на секунду всё застыло.

– Ложи-и-и-ись!

Раздался оглушительный взрыв. Нет, не так… Падая на дно шлюпки, Гео заметил, что резко остановившийся вихрь, стал ещё быстрее раскручиваться в обратную сторону. Ударная волна в один миг отнесла лодку далеко от центра урагана, впечатав её в борт корабля.

Всё кончилось так же резко, как началось. Рокот смерти оборвался. В мире повисла томительная, напряженная тишина. Отдышавшись, Гео поднялся в шлюпке в полный рост, покачнувшись, когда ту оттащило от борта. Он смотрел на место, где секунду назад был вихрь, и… Ничего не замечал. Мироздание залаталось мгновенно, ткань ночи разгладилась, и на небосводе всё снова тихо и мирно. Лишь треснутая звезда сверкала в отдалении несколько тусклее своих собратьев.

– И это… Всё?

Фёдор скрипуче, по-доброму рассмеялся:

– Вот чудак-человек. Ты что, ещё хочешь? И так насилу выпутались, я вам доложу.

Приподнявшийся, было, Лев с мучительным стоном упал обратно на дно шлюпки.