Кратолюция. 1.0.1. Кассумкратия

Раз пятисекундный перерыв.

– Энтузиазм и правовая формализация недопустима. Поэтому в кассумкратии даже не естественное право, а «отношения как получатся», тобишь целесообразность. Энтузиазм – это неудержимое развитие. А право не только формализует процессы, но и выталкивает людей из него. Право немыслимо без карающей без разбору ответственности. Даже там, где кара и возмездие не возымеют силы, юристы посадили куклу позитивной ответственности. Сколько прекрасных людей ушли в тень после того, как право поднимало планку ответственности за каждое действие и слово? Сколько сфер вы бездарно растеряли? Ту же медицину ответственностью похоронили в XX – XXI вв. Каждый шаг – ответственность. А кассумкратия слитна, и замещающий регулятор ей враждебен.

Два пятисекундный перерыв.

– Вершина права – это развитая система бумажного делопроизводства и развитая система уклонения от ответственности за каждый свой шаг по жизни. Поэтому даже заносить эту бактерию в кассумкратские легкие на баржах каждый кассумкрат не жаждет. Каждому кассумкрату не нужно право для подтверждения, что каждый кассумкрат свободен и может самообороняться.

Три пятисекундный перерыв.

– Право служит усмирением тем, кто изначально не мог себя защитить. Служит им мнимым утешением… А наглые мира сего как нарушали покой, так и нарушают.

Дмитрий пребывал в недоуменном воодушевлении. Кассумкрат прямо-таки захватывал его сознания.

– Ну, тогда к гадалке не ходи. Вместо пенсий у вас подаяния! – после телохранитель евразийского вице-уполномоченного принялся выпячивать губы и расширять глаза. – И, наверное, потому, что человек отвечает за все до конца своих дней, поэтому подачки от государства или публичного суверена не нужны.

ГЛАВА 11. БЕЗЫНСТИТУЦИАЛЬНЫЙ КАССУМ11

<…>

«Олок-55». За сплошным изогнутым пятидесятиметровым иллюминатором баржи 5frPCS через панорамные бинокли отчетливо просматривались следы атмосферных колебаний и вихрей на Юпитере. Природное великолепие на полторы минуты было только затменено возвращавшейся платформой газодобычи.

18 января 2321 года неуклонно торопился к шаблонному дню.

Обследование обиталища показало, что не было институтов, школ, театров.

Даже СВС держался постольку поскольку. Терракратами замышлялось его расформирование, как баржевые племена обретут столь грандиозный интеллектуальный потенциал и коллективистский навык, что будут способны без постоянных подразделений решать проблемы внешних сношений.

Каждый был сам себе новостным каналом, каждый делал себе угодные научные открытия… Еще на Земле витали слухи, что гении, которые пытались основать вокруг себя нечто элитарное на века, храмы, академии, высылались незамедлительно… Не по маяку…

«Заповедные» полагались на себя больше, чем кто бы то ни было – у кассумкратов интерфейсы гаджетов и испокон веков развивающиеся всплываемые подсказки играли справочную роль на фоне единичных процентов вообще их употребления. Их кратовид не битозависимый (люди, зависящие от калькуляций программ, от их прогнозов)! Земляне и их деривативы – лунатики и марсиане – отчасти даже думать сами разучились, либо беспрестанно перепроверяли свои доводы с помощью нательных гаджетов.

– «Здешний народец» как сироп. Каждый кассумкрат уникален и по большинству пропозиций практически неповторим. Каждый кассумкрат из каждого кассумкрата почти незаменимый атом, который, как бы не силился продублировать свои преимущества, никогда не сможет это сделать в абсолюте. Вот такой же сироп на Земле невозможен – он вечно безвкусной водой разбавлен. Социальный климат удивительно щадящий. В рабской системе терракратии превосходна работа, не зависящая от производительности других людей. Социальная трудософия у Юпитера свидетельствует об обратном.

А ЕСБшнику в голову напал другой кавалергард идей: «А меня сие скопище наводит на уныние. Любой междуусобный конфликт, и их способность к самовоспроизводству профессий, к бескорыстному обмену достижениями обрушится в ноль. И они либо вымрут, либо обратятся в государство. Все одно от этого гнезда далеко не улетишь. К благам быстро привыкаешь, даже на уровне генетической памяти».

Мир без профессионалов: олимп знахарей и самоучек… Человеческая раса на том и развивается, что кого-то называет профессионалом, кого-то любителем или вольнодумцем.

Кто-то грохнулся и подвернул ногу на НН-2. Влет столпились вокруг него… Зеваки? Да нет. Подоспевшие скафандроносцы в мгновение ока принялись куда-то звонить, из ниоткуда через три минуты прибежал человек с небрежно нанесенной на скафандр зеленой краской надписью «Врач». Никто его не назначал. Он просто вычитывал сеть и тренировался на местной фауне, а может, и на родственниках… И тут разведчика осенило: земные академии, госпитали… Это не более чем метафора обязанности… Медик Земли обязан по долгу службы, клятвы или закона прийти на помощь организму, нуждающемуся в ремонте. А здесь все обязаны естественным образом. Вот «самозванец», «выскочка», «недомерок без лицензии», «какой-то ассистент» подключил помятый баллон к скафандру потерпевшего, и тот потихоньку встает. Восставший искренне благодарит, врача подбрасывают и подбрасывают… Потом. Расходятся?? А денежная благодарность, цветы или их заменитель?? Неужели никакого материального эквивалента «спасибо»?? Телохранитель не постеснялся спросить о скрытом мотиве такого положения дел.

Нурлан ответил спокойно, будто давно репетировал:

– Ответ идеально прост. Творческие личности, личности, которым не все равно, стремятся к недосягаемому, они разбивают на себе оковы привычного. Но при этом они хотят быть лучше всех, значимее всех, полезнее всех. И в них срабатывает древний бескорыстный соревновательный дух. Поэтому вечное соревнование за никому невидимые места стимулирует ту позитивную суету, которую ты наблюдаешь. Кто с кем соревнуется – вопрос другой. Кто-то бросает вызов кассумкратии каждого кассумкрата. Кого-то цепляет успех соседа, и он стремится обломить его. Главное у Юпитера, что рвет на себе рубаху каждый. Никто не отсиживается. И это делает кассумкратию каждого кассумкрата счастливой и самодостаточной.

И тут разведчик загрезил, там же, на «Олок-55»: вот бы на Земле такие порядки… Но нет. Ученые, медики, правоохранители – они все на свою должность стигматизированы по формальному критерию или по желанию принимающего, которого на должность тоже непонятно с какого горшка пересадили. Хотя крамольная мысль тут же опровергла взращивать схожую систему в Еврасе на фоне высказывания собеседника:

– У Юпитера нет постоянных, врытых, институтов медицины и противодействия катастрофам. Да, это не сыграет каждому кассумкрату на руку при крупных катаклизмах. Тем не менее так каждый кассумкрат не допускает греховных институциализаций – порченных родников вымирания энтузиастов и занятия постов в отрасли формалистами. Уж лучше на сотах будет горстка из десятка грамотных лекарей, чем стадо с пластиковыми корочками. Каждый кассумкрат сам годен столбить за собой профессию, прикрываясь «селф-» и «само-». Хотя поначалу прикрываясь стыдливо. Но этот приступ самобичевания прошел, как только мозги каждого кассумкрата отключились от терракратских управленческих порядков и порядков признания заслуг, профессий и должностей.

– Тогда любая эпидемия или бактериологическая бомба подкосят ваш луг до пустынного стазиса.

– Ну, не знаю. Никогда такой вариант в голову не закрадывался. К тому же не зря же каждый кассумкрат-умелец часы напролет потрошит на таких бешеных дистанциях ваши сети с радиовыходом и тащит новые медицинские сведения. Не зря же у Юпитера полным-полно медицинских дроидов, по образу и подобию которых каждый кассумкрат смастерил с десяток наших за последний полтинник лет. На Земле же часто не лечат правильно, а мы тут и не стесняемся это признавать. Ошибка каждого кассумкрата не столь жестоко караема, поэтому медицина кассумкратии в чем-то опережает терракратскую.

– За счет чьих-то жизней?

– Да.

Здесь же до Дмитрия дошло, почему на этих колониях ЭПТ «Айсджамп» даже не требовались образовательные программы, громады педагогических ВУЗов. На орбитальных станциях абсолютно не сложилось безграмотных. Без знаний о мире, технике и идеологиях, менталитетах, на таких блуждающих, пускай и по заданной траектории, механико-биологических экосферах не выжить. Господи, как же в этих пустых и нищих мирках много стимулов! На Земле бы их столько, как бы все зажили… Государство и рыночные отношения цементируются в особенности монополией на знания. Простейшим вещам люди безвозмездно друг друга не научают… Это как монополия на справки – ни того, ни другого омерзения на ЭПТ «Айсджамп» нет.

– То есть у вас нет монополий?

– Да что ж ты так ищешь повод абсолютизировать «нас» или сравнить с протоутопическим обществом? Нет, конечно. Каждый кассумкрат делится своими успехами, при этом никакому каждому кассумкрату и в голову не приходило присваивать идеи других, – возмутился поводырь.

<…>

Научное знание, культура его концентрации, дележ знаниями были особым полем для изучения Дмитрием. Поначалу отцы и матери кассумкратии пытались заложить программный фундамент аналога википедии, руциклопедии… Но не задалось… Каждый кассумкрат так пылал идеями идеальной формы, что в итоге… В итоге их набралось около семнадцати, среди них успехом пользовались «Научконц», «S9», «Опыт-За-Гранью», «3,1415», «Tudomány». Благо, народные умельцы создали полноценные индексаторы, поэтому разрозненность была лихо преодолена, не считая самого числа индексаторов… Их было около восемидесяти, каждый был ориентирован на свою степень ввода. Мда. В общем, здесь кассумкратия не особо навалилась на инвенции в буквально-читаемом с латыни смысла. Возвращаемся к прерванному разговору.

– А как тогда с прогрессом?

– Не понял.

– Как с научным прогрессом? Ну, выдумать новый двигатель способна и творческая единица. Но те же «сачки» для мобильных док-барж разрабатывают целые кластеры технопарков.

– Академии у Юпитера не нужны, разве до тебя это еще не дошло? Как только у ученых появляется корпорация, организация, они выхолащиваются… Они занимаются гонкой за цифрами, гонкой за показателями, инициатива часто становится наказуемой… Стремление к иерархическим вершинам затмит у них фанатичный поиск знания.

– А как же тогда оценивать их величину, важность их знания?

– Каждый кассумкрат оценит.

– Но народ тогда полностью проигнорирует фундаментальное знание.

– Есть такая загвоздка. Но это малая кровь. Но академии все равно не нужны, ведь в академиях магистро-доценты набрасываются на какие-то одни темы исследования… Потому что либо так хочет верховный, либо срабатывает корпоративный дух… И толку от этого? Надо всего лишь взглянуть по-другому, чтобы понять, что чаще всего одного гения хватает для одного предмета мира.

С этими словами Дмитрий вспомнил психологические курсы, где всего за два месяца он узнал больше полезного, чем за пять лет изучения обязательных дисциплин психологического цикла.

ГЛАВА 12. РАССЕЧЕНИЕ ПУСТОШИ12

<…>

Та же сотовая станция «Олок-55», та же баржа 5frPCS. А идеи-катастрофы не отставали от Дмитрия:

– Если все разом забастуют, то системы жизнеобеспечения окажутся под угрозой. Кому их обслуживать, кому их чинить?

– Тогда кассумкратия каждого кассумкрата либо отерракратится, либо каждый кассумкрат падет как мерзкий деградонт.

– Не сторонись ответа! Слишком просто ты хоронишь такой миролюбивый социальный эксперимент. А если совсем все нарушится? Разве сетевые советы, о коих столько слухов, не выйдут на авансцену?

– Да как тебе сказать. Заявившего о себе как о члене сетевого совета, который при этом осмелится раздавать приказы, раздавят как собаку катком. Просто показываться навиду – пожалуйста, что и сделали «Пастор», «Зигмунд», «Пафнутий». А вот другое – нет. Прямых командиров над собой каждый кассумкрат не признает, кроме жировой прослойки СВС. Притом мы, СВС, меру знаем в повелительном наклонении.

Нурлан призадумался и оперся спиной о переборку, ни на йоту не понизив тон:

– Но я уверен, что сетевые советы дергают какие-то ниточки самоуправления кассумкратии, появляются в нужное время и нужном месте, да призывают к тем решениям, которые спасут каждого кассумкрата и которые кассумкратии каждого кассумкрата трудно разглядеть тут снизу. В экстренных ситуациях, например, славной коммунальной аварии «Парадонт», мы, СВС, уже не сдерживались и раскидывали силы кассумкратии, куда нам казалось лучше. Но при прохождении пика катастрофы, мы, СВС, словно улитки, запрятались в свои раковинки. Дальше бы каждый кассумкрат не стерпел. Сетевые советы – это рудимент. Они возникли сами собой – это наиинициативные из наиинициативнейших. Как бы тебе доступнее объяснить – это общественные активисты в стародавних многоэтажках СНГ. Они не светятся на людях. Они чего-то суетятся, но каждый кассумкрат живет, не замечая их подле. Пока каждый кассумкрат не захочет, они не вылезут за грани статуса самосоветов, органов-для-себя.

– А насколько живучи сетевые советы?

– Ими могут быть оказаться кто угодно и где угодно. Но гибель членов сетевых советов, при которой они не успевают оставить преемников, портит картину живучести. Обычно успевают оставлять, но если, погипотезируем, гибнут, к примеру, оба от артобстрела… То это удар по сетевым советам. Они не могут назначать друг друга, чтобы избежать узурпирования власти, протекционизма… Вот они и бьются, наверное, день ото дня над дилеммой, как существовать дальше. Отчасти сетевые советы – порочное явление или явление с налетом порока. Институты с закрытым участием должны сыграть роль и отмереть, а сетевые советы этого не хотят.

Нурлан почесал свой шлем:

– Вот ближайший добрый пример. Отцы и матери кассумкратии не оставляли заповедей и непоколебимых заветов. Отцы и матери кассумкратии просто своим примером закладывали первоосновы кассумкратского взаиможития. А потом самоотдалились.

– А как они вообще возникли?

– Отцы и матери кассумкратии?

– Нет. Сетевые советы.

– Если память мне не изменяет, это технические работники, радисты, штурманы, генерировавшие в полете на Юпитер непрерывные контакты между баржами от самых точек первоначального старта, а именно марсианских владений Шестиполисного Союза, Корейского Согласия, Израиля и Новоюгославии. Апостолы кассумкратии этим не занимались. Конечно, с технической точки зрения это было сложно… Но это совместное испытание была запалом их консолидации впоследствии в 85 сетевых советах.

– И насколько они монолитны?

– Достаточно вспомнить, что их роднит – это вера в бесконечность реализации идеи кассумкратии. Что их ссорит – это отношение к «терракратии». «Пастор» никогда не был чужд заимствовать прогрессивные элементы планетоидного управления. «Зигмунд», отнюдь, спит и видит, якобы, как эмиссары непобедимой кассумкратии отлавливают по планетам к себе активное меньшинство, расценивая «терракратию» как курицу-несушку. А на планетарных объектах он оставляет за собой сверхгигантский общинный строй. «Пафнутий» – сторонник идеи «все взять и поделить». Он настаивает на том, что межпланетное пространство и безземельные планеты – кассумкратии, а прочее – «терракратии».

Мимо Дмитрия и Нурлана два маленьких грузовых дрона протащили по воздуху старомодный обшарпанный газовый баллон, а следом семь женщин понесли для «сервера питания» на одну из барж сотовой станции «Олок-55» порошки и сиропы в прозрачных зеленых пластиковых тарах.

Само провидение этим действом велел Дмитрию сменить тему:

– А вот по фигурам «отцов-кассумкратов», «матерей-кассумкратов». Их еще кликают «апостолами кассумкратии», что у вас, что у нас. В принципе и в консервативно-управляемых мирах о них известно предельно детально. И почему «апостолы» – тоже ясно. Единственные и неповторимые в будущем. Но я вот хочу от тебя услышать о том, какую святость они для вас воплощают? Сколько копий и щитов готовы вы разбить в расправах над супротивниками их идей? Вы держите на сердце их проекции?

Собеседнику начало мерещиться, что на этой самой барже 5frPCS он на «приеме» у журналиста или что его вербует инократский агент, выверяя степень преданности и готовности выложить информацию. Но искренности ответа Нурлана это не поколебало.

– Э, как загнул. Спешу рассеять твои иллюзии. То, что их называют «отцами», «матерями кассумкратии», не равно признанию их богоизбранности или исключительности фундаментального порядка. Это не кассумкратское воплощение христианских Вселенских святителей, о чем там всякие философы нагадывают в терракратских вотчинах. Единственный авторитет каждого кассумкрата – кассумкратия. А каждый кассумкрат, глася служебным жаргоном, «вице[ист] кассумкратии». Каждый кассумкрат тут не треплется на каждом углу, но признает, что «апостолы» не вели конфуцианский образ жизни и не обходились подвижнически водицей колодезной со черствым хлебушком. Да. Они и не были преступниками, сексуальными извращенцами, всяким быдлом. Их мудрые советы и ловкие ходы помогли зажечь кассумкратию, столь беспрецедентно массовую в истории человечества.

СВСник жадно глотнул воздуха. И, видимо, инстинктивно столь много ухватил, чтобы сдуть нарастающее раздражение в мыслях:

– В конце концов, несмотря на их прозорливость, их несравненный прогностический дар, они многого. Подчеркиваю. Многого не смогли предсказать точно. В свое время была истерика, коей заразились и «апостолы», что будущему угрожает сателкратия. И что? Где она? Никакой сателкратии не разразилось! Периферия не ощущала себя периферией и не стремилась к неизбежному заселению центра. На местах не зажигались рабские менталитеты, ограничивающие творческую энергию и т.д., и т. п.

Нурлан выдохнул.

А Дмитрий было собрался расставаться, но его мысленные словари и логические центры сконструировали наконец-то все суть:

– Кажется понял, что меня, извини за откровенность, тут пока бесит. А зачем все это?! Да, вы удивительным образом тут собрались. Сколько вы тут? 90 лет ровно… Не развалились на враждующие фракции, у вас социальный и культурный консенсус! А цель какая? Зачем все это? Изоляционистская система иссохнет, у ней нет перспективы. У вас нет ресурсов для такого непревзойденного броска в дальний космос, который готовит каждый космоцив!

– Цель каждого кассумкрата? Цель кассумкратии каждого кассумкрата? Хм. Ну, хорошо. Ничего тайного она не таит. «Голг», папка «Вихра», запись 0980934. Пуск.

Аудиотрансляция подчинила себе мироощущение двух путешественников… Сопровождающий умолк, параллельно в трансляцию подкрутив эквалайзер для создания 3D-эффектов, эффектов того холла.

Дмитрий действительно почувствовал себя как будто в центре событий, но не на «Олок-55»…

Умолкал какой-то предыдущий спор, где оратор тоном резюмировал: «Пустошь не знает иерархии! Она равномерна! Ее можно только рассечь… Рассекает ее терракратия, а заполняет кассумкратия!».

Потом три утомительные минуты какого-то вавилонского сходбища, по отрывкам слышно, что опять из-за неаккуратного словца началась бездрачная перепалка.

И вот голос кого-то особенно громогласного, который смог на несколько минут приподняться над чередой «согласен», «поддерживаю», «одобряю», завещал:

«Каждый кассумкрат, дозволь аргументировать Юпитер!» – гул утих – «Это наша стартовая площадка для тренировки. Достаточно пяти – семи поколений для изоляции от терракратии, чтобы рождались подряд только кассумкраты. А что дальше? Что впереди? Роду homo суждено размножаться в геометрической прогрессии. Человек не имеет права заселять планеты и планетоиды! Он одним своим дыханием годен подавить в зародыше любые новые формы жизни. Планеты и планетоиды – это заповедники Вселенной! Человек алчен! Но воля каждого кассумкрата должна выжить. И только наше согласие заполнит Вселенную. Представь только! Вигинтиллионы людей по всей Галактике малыми группами индивидуалистов! И никто не враждует. Радиация и космические стихии – наши хищники и естественный отбор! Каждому кассумкрату предначертано заполнить пустоту! Обратить псевдовакуум в труматерию, материю себя самих! Это наше историческое предназначение. Каждый кассумкрат создан дать ценность пустоте. Вселенной не хватило энергии сделать ценность каждому кубическому миллиметру пространства… Это должны сделать мы».

<…>

Пристанционившийся «С-Алинь» переливался красными и зелеными цветами, зазывая евразийца обратно… В потемневшем шлюзе «Антарктида» шаттл и впрямь походил на светлый выход из мрачного подземелья.

Нурлан и Дмитрий никогда не признались бы друг другу, что вариант встречи с другим миром они прокручивали и конструировали в голове не раз… И обычно на ум приходил такой сюжет, когда душа взывала найти лишнюю лазейку продемонстрировать и расхвалить парадигму своего мира… Почти так оно и приключилось, уж в случае Нурлана, так сто процентов. Может, поэтому и в прощальном слове инициатива вновь встала за ним:

– Ты ворвался к нам с раскаленной, неприкрытой истиной. Вот мы с тобой напутешествовались бок-о-бок. И мне, по правде говоря, на таком низовом уровне контакта человека с человеком некомфортно… Уныние подступает к горлу… Длительное и непрерывное пребывание одного человека с другим – это племенной атавизм. Я привык быть причастным к вселенскому, искать общения с ним.

Дмитрий в ответ замер на секунду, силясь уловить свою правду:

– Сознаться, и я черпаю вдохновение и душевный подъем только на уровне выше человеческого общения. Из могущества моей цивилизации, россыпи ее символики, тайных и зримых вечных смыслов и ценностей. Из всего, что вычищает весь социальный человеческий смрад и оставляет только созвездие лучших обезличенных человеческих качеств и достижений.

– Поэтому ты и терракрат.

– А ты кассумкрат. Спасибо тебе.

ГЛАВА 13. ПЕРВЫЙ НАМЕСТНИК13

Новости из старого космоса редко колыхали стебли умов людей на экспериментальной публичной территории. Тем не менее объявление Комиссионера по радиоканалу из рубки диджея «Колбы» на барже 77frPIN станции «Яранга-1» с непривычным одновременным подавлением прочих эфиров взорвало людей.

Кассумкратов тоже теперь волновала их судьба после удаления зонтика ЭПТ над ними. А Куран с СВС и вовсе затих…

Сетевые советы идеологов кассумкратии требовали внятные объяснения от Комиссионера как чрез своих уговоренных казачков, так и сами под видом обывателей. Ростислав Вентеров уже чувствовал, как его готовится обнимать седина… Безэмоциональные до него homo cassum незримым повелением обрели волнение, агрессию… И он прочувствовал ее на себе первый…

Поздними часами 18 января 2321 года к Комиссионеру, предсказуемо, но все одно негаданно, вошел отец кассумкратии Иона Эгейский, тот самый, розыск-рейды которого саботировались втихаря эмблемоносцами СВС… Один из первых отцов кассумкратии времен исхода 2231 года, стодвадцатилетнее тело в выцветшем красно-белом рободоспехе с десятками «пуповин», где разве что мозг его функционировал без сбоев. Живая легенда еще шестьдесят лет тому назад отступила от активных дел, но жила изо всех сил, дабы лично убедиться, что его, Ионы-кассумкрата, взгляды, как в могущественном биопанке, вплелись в вены новых поколений. В своем отлаженном экзоскелете он по дурости привычки костей и хрящей чуть ли не переваливался, как на костылях. Лицо его было прикрыто шлемом с узором в японском стиле, искать за которым биологический портрет было неблагодарным делом:

– Иона я, Комиссионер. Вот я тебя и увидел. Ты вообще первый «наместник»…

– Что-то, пастырь, за последние часы я в номинации «первый» часто гран-при стал брать, – никакого благоговейного трепета Ростиславом чего-то не испытано.

– Не научился, как каждый кассумкрат, ближнее время часами, а не днями, ночами, неделями измерять?

– Я с уважением отношусь к местным порядкам, но впитывать их не намерен.

– А придется.

– Подробнее.

– Кассумкратия – это безгосударственность.

После трехминутное молчание. В такие моменты на Земле ветра стихали, звуковое пространство очищалось от посторонних шумов, а случайные зрители в душе напрягались. Но Комиссионер не уловил пафоса и, надув щеки, посетовал:

– Я в курсе, 10 лет тут кукую.

– Так вот, б-е-з-государственность. Каждый кассумкрат сам себе изобретает протоденьги, каждый кассумкрат сам себе изобретает порядок, базирующийся на лучших человеческих качествах: защитный коллективизм в сочетании с гордой индивидуальностью. Неважно, что он воспитан внешними условиями. У каждого кассумкрата нет налогов, территории и в традиционном смысле слова населения.

– Горжусь, – тоном Комиссионер намекнул посетителю важность закругляться в прелюдиях.