Жемчужина моря

Боже мой, что за человек его сын? Никакой ответственности! Неужели он хочет так беспутно прожигать свою жизнь? Ведь он в его возрасте был куда серьезнее и стремился чего – то достичь в своей жизни. А Хуан? Что он делает со своей жизнью? Впрочем, неизвестно, что у него в голове. Или он просто стал праздным прожигателем жизни?

Дон Пабло шумно перевел дыхание. В это ему не хотелось верить. Хуан наверняка что-то планирует. Впрочем, понятно, почему он не хочет жениться. Ему действительно еще рано создавать семью. Ибо сам он женился только в тридцать два года. Барон де Аламо не знал, как оправдать своего сына. Ах, если бы Инес была жива, то, может, все было бы иначе. Ведь Хуан сильно любил свою мать.

Барон де Аламо медленно встал с кресла и, поправив черный бархатный камзол с серебряным позументом, вышел во двор. Он решил найти камердинера Хуана. Наверное, он что-то знает о его сыне. Не может быть, чтобы Рокко не был в курсе его дел.

Однако Рокко нигде не было видно. Дон Пабло пошел к пристройке, стоявшей в стороне. Но и там, в клетушках для слуг, он не нашел его. Ясное дело, их обоих нет. Значит, они оба чем-то заняты. Но чем? Почему Хуан не хочет довериться мне? «Что он скрывает от меня?» – барон лишь покачал головой и решил вернуться в дом. Он должен немного отдохнуть с дороги, пока нет сына. Кажется, дорожная тряска вконец вымотала его. Ведь неблизкий путь до асьенды «Роза Бланко», где он жил с молодой женой – креолкой Лили.

Между тем Хуан Рисаль со своим камердинером полдня провели в таверне, дожидаясь заказчика, чтобы сбыть ему привезенные товары. Когда дело было сделано, они поспешно направились в порт. В порту они пробыли недолго и, встретившись там с нужными людьми, заглянули в ювелирную лавку. После чего они, оставив позади шумный морской порт в Ла-Гуайре, наконец добрались до скрытой бухты, где на якоре стоял двухмачтовый бриг Хуана «Сан-Леон».

А несколько матросов из экипажа судна сидели на валунах, которых омывали набегающие волны Карибского моря. Они остановились недалеко от них. Хуан Рисаль бросил на свое судно взгляд.

В последнем рейсе его бриг «Сан-Леон» попал под шторм. И хотя это было крепкое двухмачтовое судно, теперь оно имело жалкий вид. Хуан Рисаль взглянул на сорванные паруса, сломанную фок – мачту и поврежденный штурвал. И покачал головой:

– Боюсь, тут требуется хороший ремонт. Как ты думаешь, Рокко, сколько времени это займет?

– Не больше недели, сеньор, – ответил крепкого сложения мужчина, метнув на бриг взор.

– Скажи, какие еще повреждения ты нашел, Рокко? – Хуан пытливо смотрел на своего камердинера. – Кстати, ты хорошо осмотрел судно?

– Да, сеньор Хуан, – кивнул тот. – На корме есть небольшая пробоина. Да и борта брига требуют починки.

Хуан Рисаль бросил взгляд на матросов, не замечавших их.

– Почему они сидят? – удивился он.

– Они ждут подмогу, сеньор, – пояснил Рокко. – Сегодня должны прийти плотники, работающие в порту. Они и будут латать наше судно.

– Понятно, – процедил Хуан Рисаль. – Знаешь, Рокко, ты полностью займись только этим делом. Я освобождаю тебя от всех обязанностей. Пусть ремонт судна будет под твоим контролем. Полагаю, ты справишься с этим.

– Быть по – вашему, сеньор, – Рокко склонил голову.

Хуан Рисаль резко повернулся и пошел обратно в порт. Однако в порту он не задержался и быстро повернул на главную улицу, где возвышался его двухэтажный дом. Шагая не спеша к дому, Хуан Рисаль думал про себя: «Надеюсь, отец, не дождавшись от меня известий, не нагрянет снова в Ла-Гуайру. Иначе мои планы могут сорваться. Поэтому мне следует почаще бывать дома».

Но каково было его удивление, когда Хуан Рисаль входил в гостиную, – первым, кого он увидел, был его отец барон де Аламо собственной персоной. Барон де Аламо, развалившись в мягком кресле, пил черный кофе. Дворецкий стоял возле него, а служанка не поднимая головы обслуживала отца.

– Дора, налей мне тоже чашку кофе, – приказал Хуан служанке и, поприветствовав своего отца, небрежно поинтересовался: – Что на сей раз привело вас сюда, дорогой отец?

– Разве не догадываешься? – раздалось в ответ. – Конечно, прежде всего забота о тебе, сын мой.

– Напрасно, отец, – незаметно усмехнулся молодой кабальеро. – Я вполне здоров и невредим, как видите.

– Вот и отлично, – ответил дон Пабло, подумав про себя: «Значит, он выдержит дальний рейс».

Они немного поговорили о делах на плантации. Причем отец заверил его, что дела там понемногу улучшаются. Правда, барон на этот раз не заводил больше речь о его женитьбе. И потому Хуан вполне успокоился, решив, что отец, по – видимому, нашел другой способ, как поднять свою плантацию, и отказался от первичного плана, оставив его наконец в покое. Радуясь, что ему не придется менять свои планы, он чуть было не совершил большую глупость, открывшись ему. Но Хуан вовремя сдержался, поразмыслив, что еще не время для откровений.

Барон де Аламо, прочно обосновавшийся в своем доме в Ла-Гуайре, пристально следил целую неделю за своим сыном, который почти не отлучался из дома, пока он был в городе. Спустя неделю, в один из теплых весенних вечеров, дон Пабло, сидя в беседке, вдруг заявил сыну:

– Хуан, завтра ты отправляешься в Испанию. Собери свой багаж. Фрегат сеньора Руиса будет ждать тебя в порту. Ты понял меня?

Услышав слова отца, Хуан Рисаль стоял как громом пораженный и не мог вымолвить ни слова. Он до того потряс сына, что у того едва не случился сердечный приступ. Когда же дар речи вернулся к молодому человеку, он смертельно побледнел, но тут же воскликнул:

– Нет, отец! Если вы не хотите моей смерти, то избавьте меня от этой участи.

– Не спорь, Хуан, – холодно отрезал барон. – Твой брак – уже дело решенное. И завтра ты отправишься в Испанию.

– Ни за что, отец! – твердо заявил Хуан Рисаль, а в голове у него вертелось: «Интересно, какую девицу он мне без конца предлагает? Судя по всему, она страшна, как Медуза Горгона», и, внезапно рассмеявшись, спросил:

– Впрочем, почему бы вам самому на ней не жениться? Ведь вам так нужны ее деньги.

– Не говори вздор, Хуан! – сухо отрубил дон Пабло. – Прежде всего я думаю о тебе. Это ясно?

А Хуан Рисаль никак не унимался:

– Скажу по секрету, вы могли бы развестись со своей Лили и жениться на дочери купца, чем неволить меня. Правда, подумайте об этом, отец. Тогда я был бы счастлив.

– Не думаю, – усмехнулся барон. – И хочешь ты того или нет, но брак этот состоится.

Дон Пабло медленно встал и, выйдя из беседки, направился к дому. А в этот момент к Хуану Рисалю подошел Рокко.

– Похоже, наш план накрылся, сеньор Хуан, – сказал он, глядя на хозяина. – Ведь завтра мы собирались отчалить из Ла-Гуайры. Значит, ваш побег из дома теперь обломился. Как жаль!

– Не сомневайся, Рокко, – Хуан загадочно улыбнулся, – побег в любом случае состоится. Ибо я завтра исчезну из Ла-Гуайры. И, скорее всего, навсегда. А отец пусть делает все что хочет.

Молодой человек невольно вздохнул, взирая на то, как его отец скрывается в проеме входной двери.

– Что ж, ты прав, отец, – бросил он ему вдогонку. – Думаю, мне и на самом деле уже пора собрать свой багаж. Только я отправляюсь не в Испанию, уж будьте в том уверены.

В один миг Хуан Рисаль быстрыми шагами прошел аллею и вернулся в дом, где закрылся в своей комнате. Хотя Дора несколько раз подходила к двери, но из комнаты не доносились ни звука, ни шагов. Поэтому удивленная служанка подумала, что хозяина снова нет дома.

Утром, когда барон де Аламо зашел в комнату сына, чтобы проводить его на корабль, отправляющийся в Европу, Хуана Рисаля там не оказалось. Впрочем, его не было и в доме, а вместе с ним исчез и Рокко. Дон Пабло мгновенно понял, что сын просто сбежал от него.

Взбешенный хозяин дал разгон прислуге, не оповестившей его об уходе сына. Когда же гнев его миновал, он не раздумывая написал письмо своему племяннику Леону Фереру с просьбой срочно приехать к нему. Затем велел дворецкому отправить его письмо в Каракас. После чего дон Пабло стал ждать ответа от племянника, мстительно усмехаясь про себя.

Господи, он все равно женит своего непутевого сына на дочери купца даже без его участия. Это будет для него хорошим наказанием за побег из дома. Хуан будет знать, как перечить ему.

Леон Ферер, племянник барона, был сыном его сестры Греты, жившей в Каракасе. Раньше он служил офицером в военно – морском флоте Испании. А сейчас он отставной полковник. Поэтому он мог ему помочь. Барон де Аламо ни минуты не сомневался в этом.

Действительно, Леон Ферер не заставил себя долго ждать. Он прибыл через двое суток, после того как было отправлено ему письмо. Барон де Аламо был весьма рад, что тот быстро откликнулся на его просьбу. И они, закрывшись в кабинете, провели вместе немало времени.

В это время Дора проходила мимо кабинета, но, увидев шедшего по коридору дворецкого, вдруг поинтересовалась:

– Что происходит в кабинете, Тито? Ты случайно не знаешь?

– Откуда мне это знать, Дора, – отозвался дворецкий, смотря на служанку. – Ведь я только подошел сюда.

– Тито, ты не считаешь, что пора господам подать кофе? – неожиданно спросила служанка, многозначительно взглянув на него.

– Действительно, пора, Дора, – лукаво улыбнулся Тито. – Как я сам не догадался? Ведь до ужина еще далеко. Я сейчас мигом.

– Вот и правильно, – заключила Дора, не отходя далеко от двери кабинета.

После ухода дворецкого она прислушалась, но, к сожалению, ничего не расслышала. Там, за дверью, сидящие или молчали, или говорили шепотом, что ничего не было слышно. Коварный барон наверняка знал, что их могут подслушать. И потому он все предвидел. Однако что за тайну он скрывает от всех? Вполне очевидно, что это ничего хорошего не сулит ее молодому хозяину. И служанка, невероятно злясь, ушла к себе.

Вскоре дворецкий уже стучался в дверь кабинета.

– Войди, – наконец донеслось до него.

В одно мгновение Тито внес поднос с чашками горячего кофе и поставил его на большой полированный стол, стоявший между креслами, где сидели господа. Дон Пабло, бросив на него взгляд, тут же проговорил:

– Оставь чашки здесь, Тито. А теперь можешь идти. Пока нам не нужны твои услуги.

– Как скажете, дон Пабло, – дворецкий склонил голову в поклоне.

Однако он был сильно разочарован и, не говоря больше ни слова, покинул кабинет. Позже Тито еще несколько раз подходил к двери, предлагая им свои услуги. Но был грубо отослан хозяином, не желавшим никого видеть. Только к вечеру, когда в конце концов открылась дверь кабинета и оттуда вышел весьма довольный барон, дворецкий понял, что над головой бедного Хуана сгустились черные тучи. Определенно, это ничего хорошего не сулило молодому хозяину. Покачав головой, Тито направился на кухню, чтобы дать указание повару, что пора подавать ужин господам.

Леон Ферер пробыл в Ла-Гуайре несколько дней. И везде дворецкий видел его с бароном. Правда, как бы Тито ни старался подслушать их разговор, это ему никак не удавалось. Он так и не узнал, о чем они тихо переговаривались между собой. Но было очевидно, что дело касалось молодого хозяина. Дворецкий и Дора только переглядывались, когда видели их довольные физиономии.

Погостив еще неделю, Леон Ферер внезапно уехал. Вернее, как позднее узнал Тито, он отплыл в Европу. Но дворецкий сразу же догадался зачем и куда.

Без всякого сомнения, чтобы завершить начатые дела старого барона. Тито лишь тяжело вздохнул, прекрасно понимая, что все – уже поздно. Если бы молодой кабальеро был здесь, то он наверняка заставил бы передумать своего отца. А теперь никто не сможет помешать ему осуществить задуманное.

Барон де Аламо словно не замечал устремленные не него взгляды дворецкого и Доры. Он, похоже, забыл об их существовании. Плантатор был весь во власти своих дум. И, должно быть, весьма хороших, поскольку он время от времени улыбался счастливой улыбкой. Дора и Тито, наблюдая за ним, только качали головами, догадываясь, что затеял дон Пабло.

Глава 2

Жарким майским днем, спустя две недели после побега из родного дома, Хуан Рисаль де Аламо стоял на корме, вглядываясь вдаль. Попутный ветер, дувший с кормы, гнал двухмачтовый бриг «Сан-Леон» по волнам, все дальше отдалявший его от берегов Мэйна. Корабль, взяв северо – восточное направление, лавировал в Карибском море, направляясь к Наветренным островам.

Хуан Рисаль вовсе не сожалел, что покинул Ла-Гуайра, не попрощавшись с отцом. Он даже не подумал об этом. Молодой человек знал, что отец простит его, когда он вернется домой с кучей жемчуга. Ведь он совсем недавно начал заниматься их добычей, став искателем жемчуга. Правда, он не мог сразу сказать отцу об этом, так как дела у него шли не очень хорошо. А то, что добыли его ловцы жемчуга, ушло на ремонт оснастки судна и другие расходы. Поэтому ему нечем было похвастаться перед отцом.

Хуан Рисаль мрачно сдвинул брови. К сожалению, у него было мало ловцов жемчуга. И он решил набрать их еще на Наветренных островах. Впрочем, куда «Сан-Леон» и держал путь.

– Сеньор Хуан, думаю, к концу мая мы достигнем берегов Гренады, – проговорил Рокко, незаметно подошедший к нему сзади.

– Ты уверен, Рокко? – спросил Хуан Рисаль, живо повернувшись и бросив на него беглый взор.

– Конечно, – улыбнулся камердинер, – правда, если ветер не переменится.

– Вот именно! – сухо отрезал Хуан Рисаль и недовольно заявил: – Кстати, мы уже две недели в пути, а берег острова Коче до сих пор не виден.

– Вы и не увидите его, сеньор Хуан, – ответил Рокко, бывший моряк. – Ведь капитан изменил маршрут.

– Странно, почему? – Хуан еще больше сдвинул свои черные брови.

– Сеньор Карлос посчитал, что это пустая трата времени, когда вы спешите попасть поскорее к Наветренным островам, – пояснил камердинер. – Поэтому он взял другой курс. Иначе нас ожидало бы долгое плавание.

– Вообще-то капитан Акоста правильно поступил, – наконец согласился Хуан. – Думаю, на сей раз нет необходимости бросать якорь у берега Коче. Там мы были совсем недавно.

– Вернее, в последнем рейсе, – уточнил за него Рокко. – И вам там не повезло.

– Ты прав, Рокко, – неожиданно молодой человек улыбнулся: – Не думаю, что в этот раз мы нашли бы нужных людей.

– Поэтому не стоит зря гонять туда судно, – добавил камердинер, пристально глядя на своего хозяина.

С минуту Хуан Рисаль молчал, кинув взор на горизонт. Потом он с недовольным видом заметил:

– Хотя «Сан-Леон» быстроходный бриг, но, кажется мне, что мы едва ползем.

– По – моему, вы просто необъективны, сеньор Хуан, – улыбнулся Рокко и, не соглашаясь с ним, проронил: – Ход судна вполне соответствует норме. Скажу по секрету, бриг достаточно делает узлов в час.

Хуан Рисаль промолчал в ответ и, наморщив лоб, принялся обозревать водный простор, сверкавший в лучах ослепительного солнца. В это время к ним приближался капитан судна Карлос Акоста, нанятый Хуаном еще два года назад. Ведь он сам не был сведущ в навигации. Капитан, подойдя к судовладельцу, что-то тихо сказал ему и быстро увел его в капитанскую каюту. Рокко проводил их изумленным взглядом.

Оставшись один на корме, камердинер посмотрел на матросов, несших вахту. Когда – то он сам привел их к молодому хозяину, так как был в них уверен, как в самом себе. И, надо сказать, что он действительно не ошибся в них. Они верно служили хозяину и не раз доказали свою пригодность. Ведь на море моряков подстерегает всякая опасность.

Внезапно Рокко тяжело вздохнул. На душе у него было необычайно плохо. Наверное, он зря подбил хозяина на рискованный промысел искателя жемчуга. Ведь жемчужный лов – нелегкое дело. Хотя жемчуг весьма ценится, но опасность, подстерегавшая ловцов, наверняка не стоит того. Впрочем, им надо найти опытного ловца жемчуга, который знал бы такие места, где обычно водятся жемчужные раковины. И он уверен, что такого человека они обязательно встретят на острове Карриаку. Только побыстрее бы добраться туда. И теперь он понимает нетерпение хозяина. В один миг Рокко, отойдя от гакаборта, направился на бак, где матросы возились со снастями.

В этот момент Хуан Рисаль вернулся на палубу, где стоял его камердинер.

– Ты все еще здесь, Рокко? – поинтересовался он, пиля его взглядом. – А я думал, что ты отдыхаешь в каюте.

– Нет, как видите, – Рокко не смотрел на хозяина. – Кажется, я напрасно соблазнил вас заняться добычей жемчуга. Наверное, было бы лучше, если бы вы послушались своего отца и выполнили его требование.

– Что ты имеешь в виду? Говори, Рокко! – приказал Хуан, внезапно побледнев.

– Разве вам неясно, сеньор Хуан?

– Значит, ты тоже хочешь, чтобы я женился на дочери купца. Так ведь?

– Да, вы верно поняли меня, сеньор, – ответил камердинер, нисколько не смущаясь. – Надо полагать, это был бы самый лучший для вас вариант. Говорят, отец девушки – чересчур богатый купец. И вам не пришлось бы бороздить моря в поиске лучшей доли.

– Не ожидал, что ты предложишь мне такое, Рокко, – похоже, хозяин был сильно уязвлен.

– Да поймите же вы, – в сердцах откликнулся Рокко, – в этом нет ничего зазорного. Многие так поступают. Уж поверьте мне. Я прожил достаточно долго, чтобы судить об этом.

– К сведению, я хочу сам добывать деньги на свое содержание, – небрежно выпалил Хуан, мгновенно приходя в раздражение. – Я не хочу зависеть от отца.

– Понимаю вас, сеньор Хуан, – улыбнулся Рокко. – Но все же еще не поздно вернуться назад.

– Ни в коем случае! – возмутился судовладелец. – По правде говоря, я не хочу быть плантатором. Мне это совершенно не нравится. Знай, Рокко, я хочу сам начать собственное дело, которое было бы мне по душе.

– Считаю, это вовсе не плохо, – живо отозвался его камердинер. – И мне понятно ваше стремление. Однако вы могли бы начать свое дело и после того, как получите приданое своей невесты.

– Нет, я не могу так поступить, – холодно отрезал молодой человек, метнув на него пасмурный взгляд. – Я хочу сам добиться всего.

– Ну что ж, дело ваше, сеньор, – Рокко как-то странно смотрел на хозяина. – Я лишь хотел предупредить вас, чтобы потом вы не пожалели об этом.

– Думаю, я не пожалею, Рокко. Поэтому ты зря волнуешься за меня, – усмехнулся Хуан.

Внезапно Рокко замолчал и уставился вдаль, где на горизонте показались белоснежные паруса неизвестных кораблей. Он немного постоял на палубе. Вдруг вспомнив, что хотел поговорить со старым индейцем – ловцом жемчуга, камердинер поклонился хозяину и быстро ретировался. А Хуан Рисаль, глядя на пенистые морские волны, но не замечая белых парусов, задумался. Мысли роем проносились у него в голове.

Неужели Рокко прав? И он когда-нибудь пожалеет о своем решении? Нет, этого не может быть! К сожалению, он даже не помнит лица этой маленькой девочки, о которой говорил ему отец. Более того, он вообще не представляет ее образ. Хотя сейчас она могла измениться до неузнаваемости, но это не должно интересовать его. Ясное дело, он не может так рано жениться, когда его ждут дела, а голова полна планами. Итак, ему следует выкинуть всякую мысль о Сандре.

Стоял конец июня. И летняя жара только усилилась, когда Сандра с тетей Герой, вышедшие утром на прогулку, к обеду вдруг почувствовав невыносимую духоту, решили вернуться домой. Как только они возвратились после прогулки, служанка сообщила Сандре, что ее вызывает к себе в кабинет сеньор Родриго Кинтеро.

– Зачем? – спросила Сандра, с удивлением взирая на нее. – Ты что-нибудь знаешь, Сира?

Служанка ответила, что прибыл гость из Нового Света. По всей видимости, сеньор Родриго из – за этого хочет видеть ее.

– Неужели это Хуан Рисаль де Аламо?! – с изумлением воскликнула девушка, чувствуя, как ее сердце неистово забилось в груди.

– Нет, сеньорита, – Сира отрицательно покачала головой. – Говорят, что он всего лишь уполномоченный барона де Аламо.

– Даже так? – Сандра страшно изменилась в лице. Судя по тому, что Хуан сам не прибыл в Испанию, сыночек барона вовсе не желает этого брака. Интересно, чем теперь оправдается за его отсутствие доверенное лицо барона, зло думала она и, не отрывая глаз от служанки, проронила: – Что ж, я иду, Сира. Не хочу заставлять их ждать.

В один миг Сандра быстро поправила свою прическу перед зеркалом и поспешила к отцу, который дожидался ее в своем кабинете. Она так спешила, что не замечала встречавшихся ей в коридоре служанок, которые с понимающей улыбкой провожали ее взглядом. Ведь она и впрямь засиделась в девицах. Хитроумный купец всякий раз отказывал всем женихам, просившим ее руки. Без сомнения, он рассчитывал на лучшую партию для своей дочери.

Когда же девушка с пылающим от негодования лицом появилась в дверях, глаза двух мужчин, сидящих в кабинете, так и впились в нее. Сандра незаметно оглядела себя, думая, что с ее одеждой, наверное, что-то не так. Но видя, что они, разинув рты, смотрят на нее, она поняла, что дело вовсе не в ее одежде.

Ясное дело, девушка была до того прекрасна, что ее красота поразила мужчин. Они никак не ожидали обнаружить такую жемчужину среди низшего сословия.

Спустя какое-то время, как только мужчины пришли в себя от изумления, испанский купец Родриго Кинтеро решил тут же представить им свою дочь.

– Это моя дочь Сандра, – улыбнулся он, глядя на них. – Думаю, вы уже догадались, господа.

Сидящие мужчины закивали головами и галантно поприветствовали девушку. Когда же сеньор Рикардо представил и их Сандре, то доверенным лицом барона де Аламо оказался его племянник сеньор Леон Ферер. А второй мужчина был адвокат Мануэль Ковиньян, которого прислал банкир Фернандо Монолис.

Сеньор Леон Ферар сообщил девушке, что сын барона Хуан Рисаль де Аламо не смог сам прибыть в Испанию, так как неотложные дела помешали ему. Более того, его сейчас нет в Ла-Гуайре. Он отплыл в Мексику. Поэтому он, как доверенное лицо, просит подписать брачный контракт, если она еще не изменила своего решения. А помолвка и свадьба молодых состоится в Новом Свете, когда они прибудут туда. К этому времени сеньор Хуан уже должен вернуться домой. Но они должны поторопиться, чтобы успеть к его прибытию.

Сандра внимательно выслушала его, не проронив ни слова. Когда же адвокат Мануэль Ковиньян протянул ей брачный контракт, чтобы она ознакомилась с ним, Сандра, прекрасно зная, что ее отец наверняка проверил составленный брачный контракт, не читая, подписала его. Она даже не поинтересовалась, что написано в нем.

Сеньор Леон Ферер, переглянувшись с адвокатом, остался доволен, что его кузен Хуан Рисаль де Аламо как будущий супруг мог свободно распоряжаться состоянием своей жены Сандры Кинтеро. Правда, при этом она оставалась единственной хозяйкой своей недвижимости, раскиданной в разных уголках света. Судя по всему, это был щедрый подарок ее отца.

Откровенно говоря, старый барон де Аламо даже в самых смелых мечтах не мог и желать о таком приданом невесты для своего сына. Похоже, это несказанно удивило присутствующих.

Леон Ферер широко улыбался, а Мануэль Ковиньян задумчиво смотрел на девушку. Только на лице купца не отразилось никаких чувств. Было очевидно, что он совершенно равнодушно отнесся к тому, чего лишился из – за приданого дочери.

Вернув документ адвокату, Сандра вышла в коридор, оставив мужчин одних в кабинете. Они собирались обсудить день их отъезда. Направляясь к себе, она чувствовала в душе какую – то пустоту. Не этого она ожидала от своего жениха. Ей было невыносимо больно осознавать, что он пренебрег ею.

Скорее всего, что у него дела – это просто уловка. И Хуан наверняка не хочет на ней жениться. Во всяком случае, он мог бы честно оповестить их об этом. Ну и мерзавец!

Сандра заранее ненавидела своего жениха. Но она ничего не могла изменить, так как брачный контракт был уже подписан. Да и отец не простил бы ее. И ей оставалось лишь смириться с неизбежной участью. Что ж, она припомнит это ему, когда встретится с ним в Новом Свете. Уж будь в этом уверен, Хуан Рисаль де Аламо. Решив наказать неучтивого жениха, Сандра немного успокоилась и, загадочно улыбнувшись, продолжила путь.

Войдя в свою комнату, девушка увидела тетю Геру, которая сообщила ей, что мадам Роллес прислала ей последние сшитые наряды.

– В общем, твое приданое полностью готово, Сандра, – улыбнулась тетя Гера, – и я приказала уложить твой багаж. Ведь скоро мы с тобой отправимся в Новый Свет.

– Ах, тетя Гера! – воскликнула Сандра. – Разве папа не будет сопровождать меня?

– Нет, дорогая, у него возникли срочные дела. Поэтому мы решили, что я буду сопровождать тебя.

– Думаю, с папой было бы надежнее, – сухо отрезала Сандра, поджав губы.

– Ну конечно, не спорю, Сандра, – обиженно откликнулась тетя Гера, глядя на племянницу.

Девушка незамедлительно проронила:

– Впрочем, я могла бы и одна отправиться к своему жениху. Зачем вас напрасно беспокоить? Не так ли, тетя Гера?